Текст книги "Вечный попадос 3 (СИ)"

Автор книги: Виктор Котович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Это ты тут Верховный главнокомандующий? – как можно более напористо спрашиваю я. Ну а вдруг на испуг взять получится, чем через не шутит? Выглядит рыжий не слишком опасным, к тому же нас больше. – По какому праву нас тут задерживают?

Незнакомец устало прикрывает глаза.

– Во-первых, местные действительно считают меня главнокомандующим. Во-вторых, вы действительно нарушили правила, прописанные, если не ошибаюсь, в «Отказе от внешних контактов». В-третьих, – он приподнимает веки, и радужки глаз на мгновение вспыхивают синим, – без моего разрешения вы отсюда и шагу не сделаете.

Что-то я очень сомневаюсь в этом заявлении! Мы всё-таки подключены через Симулякр, а там такие правила, что даже Админ по большей части вынужден их соблюдать. В смысле, Ада вынуждена.

Но если товарищ хочет поболтать, почему бы и нет.

– Как тебя зовут? – тихо и глухо спрашивает киборг. Его голова опущена, будто он на незнакомца даже смотреть не хочет.

Тот поджимает губы:

– Зови меня главнокомандующим.

– А настоящее имя? – упрямится Иван Васильевич. Выглядит так, будто он узнал сидящего перед нами человека, но не может поверить собственным глазам.

Незнакомец хмурится.

– Не важно, – в его голосе слышно раздражение. А я наконец соображаю, кого он мне напоминает. Императора ЦиРИ. Папкиного папку.

Получается, это…

– Хватит ломать комедию, Андрей! – рычит киборг. – Я думал, ты болен, а ты тут прохлаждаешься!

– Понятия не имею, о ком ты, – скучнеет главнокомандующий. – Я всех вас впервые в жизни вижу вообще-то. Хотя с девушкой я бы познакомился поближе.

– Перебьёшься, – неприветливо зыркает эта самая девушка. – Лучше скажи, где мы с тобой могли встречаться раньше.

Главнокомандующий разводит руками. Теперь мне заметно, что двигаются они с трудом.

– Наверное, ты видела меня в эротических фантазиях, – нахально предполагает рыжий.

Куджо, недолго думая, выхватывает Любимку:

– А ты не очень-то воспитан, правда?

– Моя вина, – без тени сожалений говорит главнокомандующий. – Слишком давно ни с кем не разговаривал, все навыки растерял. С полицейскими роботами, как вы понимаете, манеры не нужны.

– Ух ты, – с интересом оглядываюсь. Вокруг ни окон, ни дверей, ни дыр в стене. – Они прямо сюда заглядывают поболтать?

– Нет, – улыбается рыжий так, будто понял моё намерение ненароком расспросить его о выходе отсюда. – Я сам поддерживаю с ними ментальную связь. И знаю всё, что происходит в Новом Золте.

Киваю, принимая к сведению. И продолжаю расспросы:

– А почему у города такое странное название? Есть и старый Золт, верно?

Главнокомандующий опускает взгляд:

– Нет. Бывший Золт давно уничтожен. То, что вы видите вокруг – его жалкая копия.

Вообще-то вокруг мы видим обшарпанные стены, но не суть.

– Разве? Мы только что прибыли из похожего Золта, и он прекрасно себя чувствовал.

По бледному лицу главнокомандующего пробегает тень.

– Не важно, – отмахивается он. – Настоящего Золта больше нет. И даже если есть, всё равно вы не сможете туда попасть. Потому что сейчас я вынесу вам приговор.

На финальной фразе его голос буквально гремит, заполняя весь объём бункера.

– Вспомнила! – хлопает себя по лбу Куджо. – Этот тип на цесаревича Андрея похож, правда?

И без того белая физиономия главнокомандующего буквально сереет. Он медленно и осторожно стучит костистым кулаком по стальному ложу. Но голос по-прежнему остаётся звучным:

– Довольно! Неправомерное вторжение – раз. Оказание сопротивления представителям закона – два. Оскорбление главнокомандующего нелепыми предположениями – три. Я приговариваю вас к уничтожению!

Последние слова приговора ещё гремят в воздухе, а стены бункера раздуваются вверх и в стороны, будто воздушный шарик. И трансформируются в обширную арену. Постамент с главнокомандующим вырастает вверх на четыре или пять моих роста. И тут же оттуда звучит пафосное:

– Готовьтесь к смерти, нарушители!

Глава 20

Какой человек

– Это ты готовься, главнокомандующий, – раздражённо бурчит Куджо, набрасывая на себя камуфляж. – Полиция старпёрских фразочек за тобой уже выехала…

Я нервно озираюсь по сторонам. Краем глаза замечаю вспышку справа. Тело реагирует само – отпрыгиваю в сторону. Точно там, где я стоял, дымится обожжённая лучом поверхность. Ещё один луч впитывается в энергоброню киборга, который так и не тронулся с места.

– Да что за хрень ты тут устроил⁈ – возмущается Папка, не отрывая взгляд от постамента, на котором укрывается рыжий. – Выходи и скажи мне всё как есть!

В ответ раздаётся лишь издевательский смех, одновременно похожий на кашель.

Пространство арены пронизывают новые лучи. Теперь и киборгу приходится уклоняться. Потому что жарят они почище микроволновки! И, главное, понять нельзя: откуда вообще стреляют. Никаких бойниц в стенах не видно. И как обороняться – непонятно.

– Может, отключимся прямо сейчас? – предлагает невидимая девушка. Судя по тому, что стрелки сосредоточились на нас с Папкой, её камуфляж отлично работает. Вот вернёмся в Золт, обязательно попрошу Изгака мне тоже такой поставить.

На всякий случай.

– Можете отключаться, – пыхтит Иван Васильевич, зыркая вокруг в поисках уязвимых точек. – А мне надо знать, что этот придурок тут делает.

Но даже боевой режим, любезно включенный Аки, не помогает. То ли стрелки так хорошо скрыты, то ли их попросту нет…

– Да какая разница! – фыркает Куджо. – Пусть этот цесаревич сам со своими заскоками разбирается. Ты что, такой верный имперский подданный?

– Да, – просто отвечает киборг. И на полной скорости устремляется к командному постаменту.

Про меня тут же забывают. Шквал выстрелов обрушивается на киборга, но он будто бы их не ощущает. Не знаю, зачем, но бросаюсь следом. Может, ближе к руководителю что-то станет понятнее.

– Долго он не протянет! – кричу невидимой девушке. – Надо их вырубить! Есть идеи?

– Незачем так орать, – раздаётся над ухом. – Я тебя и так прекрасно слышу.

Папка достигает постамента и высоко подпрыгивает. Хватается за край и начинает подтягиваться. Я вижу, как бесчисленные лучи прошивают его истончившуюся броню. Она ещё держится, но энергия явно на исходе.

Что делать?

Наугад палю по стенам. Эффекта ноль, но хотя бы совесть будет чиста…

– Если нельзя снести исполнителей, – меланхолично произносит за моей спиной Куджо, – значит, придётся прихлопнуть командира.

Сгусток плазмы расплёскивается по нижней части постамента, прямо под болтающимися ногами киборга. Один заряд, второй, третий… К залпам Любимки присоединяется ещё какая-то пушка – видимо, девушка решила не ограничиваться одним оружием.

Спохватившись, присоединяюсь к ней. Тем более, что часть невидимых стрелков тут же отвлеклась от Папки и переключилась на нас! Точно верным путём идём, товарищи!

Вот только носиться теперь мне приходится по всей арене!

В голове мелькает мысль применить Кентавра, которую я тут же отбрасываю. Пока ведь держусь, а вот что там будет дальше – неизвестно. Не хочется в самом начале оставаться без козыря в рукаве.

Наши с Куджо совместные усилия быстро приносят результат. Постамент резко вздрагивает и начинает крениться. Папка, почти добравшийся до вершины, с руганью срывается и падает на пол. Но тут же соображает, что к чему, и тоже начинает пробивать основание командирского возвышения.

Взрыв!

Лучи тут же выключаются, а постамент главнокомандующего схлопывается на целую секцию. Если присмотреться, их таких осталось ещё две.

– Блин, – шипит Куджо. – Мне прилетело так, что импланты баганули. Чем расплачиваться будешь, Иванушка?

Камуфляж у неё действительно отключился, да и вид слегка ошалелый – будто чем-то по голове приложили. Наверное, последствия того самого бага.

Но киборг не обращает внимания на её слова. Он задирает голову вверх и яростно вопит:

– Доволен? А ну вылезай оттуда, придурок!

– И что ты мне сделаешь? – насмешливо отвечает голос главнокомандующего. – Я вне зоны твоей досягаемости! На другом уровне! Сперва доберись хотя бы до середины.

Папка раздражённо рычит – и наносит несколько ударов по следующей секции. Мы с Куджо к этому неудержимому уничтожению приобщиться не успеваем. Потому что вокруг начинается дождь из полицейских роботов!

Они материализуются прямо под потолком и валятся сверху, будто перезрелые яблоки, так и норовя приложить по темечку. Ещё и разрядами своими постреливают, сволочи!

Зато теперь я точно вижу: никаких входов и выходов отсюда не предусмотрено. Реалистичность? Нет, не слышали! Местный главнокомандующий просто творит, что ему хочется.

Вгоняю разрывную пулю в приближающийся сверху полицейский шар. И тут же, не глядя, сношу из другого пистолета ещё один, который незаметно подбирается к Папке.

Тот занят более важными делами – старательно разбивает командирский постамент, равнодушно отмахиваясь от самых настырных атакующих.

А вот Куджо, в отличие от него, не стоит на месте. Лишившись камуфляжа и не обладая изначально нормальными щитами, она становится для врагов лёгкой добычей. Поэтому носится по всей арене, ловко уклоняясь от их выстрелов и таранов.

Впрочем, выглядит она вполне довольной – весело скалится при каждом удачном выстреле. Ещё и в постамент иной раз пальнуть успевает, ловкачка!

Выбор очевиден, так что я бросаюсь на помощь киборгу. Заслоняю его от нападающих и принимаю натиск на себя.

– Это твой брат? – спрашиваю, не оборачиваясь.

– Да не знаю я! – раздражённо рыкает Иван Васильевич, круша кулачищами постамент. – Сейчас расколупаю и расспрошу как следует!

Мне становится не до разговоров, потому что роботы решили перестать распылять усилия и сосредоточились на нас с Папкой. Обездвиживающие разряды то и дело пробивают щиты, но тело продолжает отстреливаться благодаря помощи Аки и Бо.

Бесполезно!

Обломки подбитых полицейских испаряются, будто бы их не было, а на месте каждого сражённого буквально вырастают ещё двое. В потолок смотреть некогда, но уверен: новые боевые единицы появляются там исправно. Даже позабытая в тылах у роботов Куджо, которая старательно их расстреливает, не может исправить ситуацию.

Включить Кентавра сейчас? А вдруг дальше станет ещё хуже? Кое-как ведь ещё держимся…

Будто отметая мои сомнения, среди полицейских роботов материализуется Найт.

– Навалитесь вместе! – гудит он. – Я задержу!

Длинная алебарда порхает в его ручищах, будто тонкий прутик, буквально выкашивая нападающих. Но от их атак фигура воина словно истончается. Роботы видят это – и наваливаются скопом, чтобы поскорее прикончить…

Нет времени любоваться!

Вместе с наконец подобравшейся к нам Куджо добиваем остатки среднего сегмента платформы. Он явно крепче предыдущего, но мы стараемся изо всех сил!

Взрыв!

Верхний сегмент постамента грохается вниз прямо перед нами. Роботы-полицейские призраками истаивают в воздухе. А следом, едва успев продемонстрировать большой палец, туда же отправляется Найт.

И наступает тишина.

Пока мы с Куджо приходим в себя после жаркого замеса, Папка с решительным видом вспрыгивает прямо на руководительское место, благо теперь высота это позволяет. Теперь-то этому главнюку от нас никуда не спрятаться!

– Тут никого нет, – разочарование киборга можно ковшом черпать. – Сбежал.

– Что будем делать? Наши сутки скоро истекут, – напоминает девушка.

Вместо того, чтобы спрыгнуть, Иван Васильевич отходит от края платформы.

– Я никуда не пойду, – упрямо произносит он. – Пока не поговорю с главнокомандующим.

– Может, он вообще больше не вернётся, – резонно возражаю я. – Мы ведь не можем тут до старости лет сидеть.

– А я вас и не держу! – громыхает киборг, снова подступая к краю. – Вы можете быть свободны хоть сейчас!

Куджо зло щурится, складывая руки на груди:

– Ишь, как ты заговорил! Да с чего ты взял, что это вообще цесаревич? А хоть бы и он – тебе-то что? Хочешь продать журналюгам новость о том, что пропавший наследник скрывается в Симулякре?

Киборг отворачивается и некоторое время смотрит вдаль.

– Нет, – произносит он наконец. – Андрей мой брат. И он не может подключиться к Симулякру. Он в коме.

Куджо застывает с открытым ртом. Она тычет пальцем в Папку и смотрит на меня в поисках поддержки. Но я только киваю, подтверждая его слова.

Немую сцену прерывают сразу две вещи.

Во-первых, под нами вздрагивает пол.

Во-вторых, по периметру платформы, с которой до сих пор не слез Папка, вспыхивает силовое поле. Получается что-то вроде светящейся башни, которая упирается точно в потолок, а может, уходит ещё выше.

Киборг вмазывает по ней кулаком, но ничего не происходит.

Пол качает ещё раз, уже сильнее. И только когда он под нами начинает разъезжаться в разные стороны, я соображаю, что мы с Куджо стоим на створках огромного люка!

Кажется, товарищ главнокомандующий всё-таки решил вернуться к нам с подкреплением!

Хотя нет, оно ему не нужно. Сначала из дыры в полу вершиной айсберга поднимается прозрачный саркофаг с ехидно скалящимся братцем внутри. Затем становятся видны огромные механические руки сжимающие подходящий по размеру пулемёт, туловище, ноги…

Верховный главнокомандующий оказался пилотом гигантского робота!

Строго говоря, не такого уж и гигантского: всего-то в полтора-два человеческих роста. Но всё же! Чувствую перед ним свою маленькость, и мне это не нравится.

Подъёмная платформа, на которой он стоит, наконец достигает уровня пола. Робот перехватывает оружие поудобнее.

– Брат, говоришь? – негромко произносит главнокомандующий, но нам слышен каждый звук. Смотрит он почему-то на нас с Куджо, что здорово нервирует. – Не уйдёшь, пока не поговорим? Ну-ну.

– Так это правда ты, Андрей? – Папка перестаёт крушить неподдающееся энергополе. – Как ты здесь оказался?

Рыжий вдруг улыбается, и в его глазах мелькает безумие.

– Неужели тебе и правда это интересно? – хмыкает он. – Тогда я расскажу. Только потом не жалуйся, ладно?

– И в мыслях не было! – беснуется киборг.

– Но сначала, – белёсые, словно выцветшие глаза цесаревича вспыхивают вдруг синим пламенем. – Здесь нужно прибраться.

Пулемётная очередь будто отчерчивает передо мной и всё ещё изумлённой Куджо линию. И как-то сразу же захотелось где-нибудь укрыться! Вот только кроме остатков постамента защиты здесь нет.

– Не вздумай! – вопит Папка. – Они сейчас просто отключатся, и всё!

– Разве я не говорил? – печально спрашивает главнокомандующий. – Здесь я главный. И только я решаю, кому что делать.

– Это вряд ли, – усмехаюсь я. – Во-первых, есть законы Симулякра, которые работают в нём везде. Во-вторых, мы в любом случае находимся в виртуальном мире. Даже если ты нас сейчас пристрелишь, мы просто вернёмся в Золт. План-минимум мы в любом случае выполнили, так что можешь опустить пушку.

Командующий возвращает усмешку:

– С чего ты решил, что сможешь отсюда выйти?

– Джеймс, – как-то нерешительно подаёт голос девушка. – Кнопки выхода нет…

Да ладно! Всё это напоминает дурную инсценировку какой-то книжки…

Надо же.

И правда нет.

– Весь этот мир – мой, – продолжает цесаревич. – И, поскольку вам хватило наглости здесь оказаться, вы тоже принадлежите мне.

– Эй! – возмущается Куджо. – Губу закатай, властелин недоделанный!

– И я желаю, – веско произносит рыжий, не считая нужным отвечать, – уничтожить твоих приятелей собственноручно. Раз уж мои помощники оказались неэффективны. Естественно, в своём мире вы тоже умрёте.

И тут я даже не знаю, что начинать: бояться или смеяться! С одной стороны, в возможность реального убийства себя любимого в Симулякре я совсем не верю. Если бы такое было выполнимо, это наверняка кто-нибудь уже использовал бы. С другой – получилось же у него как-то отключить возможность выхода! От такого понимания у меня мороз по коже.

«В секретных локациях, как вы их называете, бывает по-разному, – ничуть не обнадёживает Аки. – Энергия разрушения весьма велика».

«Не настолько велика, чтобы кого-то прикончить», – возражает Найт.

«У него – настолько, – восхищается Бо. – Я прямо чувствую его тёмную энергетику, ммм!»

Так, ясно. Всё-таки начинаю бояться. Определённость – это уже хорошо, правда?

– Что ты несёшь⁈ – пока я отвлекаюсь на консилиум, вопрошает Папка. – Мои друзья тебе ничего не сделали! Да и вообще – ты не такой человек!

Лицо Папкиного братца искажается судорогой. Он резко поворачивается к ловушке, в которой заперт киборг:

– Не такой? А какой? Расскажи, какой именно я человек?

Лицо Ивана Васильевича заметно розовеет, но взгляд от братской физиономии он не отводит.

– Крутой, – громко и чётко произносит он. – Смелый. Честный. На тебя всегда… можно было положиться.

Пока киборг говорит, главнокомандующий кивает, прикрыв глаза. Но стоит голосу Папки смолкнуть, как рыжий издевательски улыбается.

– Так ты не знаешь, – тянет он. – Неужели никто так и не понял? Или никто просто не потрудился тебе рассказать?

Киборг хмурится:

– Не знаю, о чём ты, но…

– О том, что это именно я тебя убил, – буднично, словно какую-то ерунду, сообщает главнокомандующий. – А, наверное, так сказать нельзя – ты ведь жив. Пытался – если быть совсем точным.

На лице Папки отражается внутренняя борьба. Цесаревич с интересом за ним наблюдает, будто спектакль из первого ряда смотрит.

– Что ты имеешь в виду? – наконец разлепляет непослушные губы Иван Васильевич. – Ты не мог… К чему эти шутки?

– А что тебя удивляет? – жёстко произносит командующий. – До сих пор считаешь, что водитель с моим опытом может настолько сплоховать? Да ещё отвечая за жизнь и здоровье «любимого братика»? – рыжий насмешливо показывает обеими руками кавычки. – Или уже забыл, как просил тогда остановиться? Чуть не плакал, бедняга…

Иван Васильевич склоняет голову. На его челюстях играют желваки. Мы переглядываемся с Куджо. Кажется, она ещё от прежней новости не отошла, а тут такое.

– Я думал, у тебя триада заглючила, – глухо произносит киборг. – Или что ты нажрался какой-нибудь дряни… Я так хотел тебе помочь!

– Да что ты знаешь! – вдруг не своим голосом взвизгивает рыжий. – Ты, маменькин сынок, от которого никто ничего никогда не ждал! Зато мне – именно мне! – приходилось тащить всё на своих плечах! Именно я должен был пожертвовать всем, что имею, ради чужих ожиданий! Не тебе, запасному варианту, всерьёз рассуждать о том, что я чувствую…

После эмоциональной вспышки звучный голос цесаревича становится всё тише. А на финальной фразе и вовсе переходит в шёпот. Папка порывается что-то сказать, но его поехавший брат вдруг взбадривается.

– Для тебя есть только один способ меня понять, – с ненавистью произносит он. – Просто потеряй уже то, что тебе дорого!

Робот, в котором сидит цесаревич, приходит в движение. Медленно разворачивается и так же медленно направляется к нам с Куджо. А я так надеялся, что в пылу ссоры про нас позабудут! Не повезло, не фортануло.

Не понимаю только, на кой ему к нам подходить? Боится промахнуться что ли?

«У него абсолютная неуязвимость, – с лёгкими нотками паники в голосе произносит Аки. – Кажется, он не врал о том, что полностью сумел подчинить себе эту локацию!»

И как теперь быть-то? Включать Кентавра? А точно поможет? Он ведь всего ничего действует…

– Как только начнёт стрелять, разделяемся, – шепчу я Куджо. – Я отвлеку, а ты попробуй добраться до Папки.

Девушка не отвечает, но мне и не надо. Потому что обсуждать нечего – цесаревич уже вскидывает свою устрашающую пушку.

– Игра окончена, – бормочет он.

Громкий взрыв застигает этого мстителя недоделанного врасплох. Его робот ошалело поворачивается в сторону звука – и тут же лишается так и не успевшего проявить себя оружие.

Потому что пулемёт выбивает Папка, невесть как прорвавшийся через энергетическую заслонку!

Киборг приземляется перед роботом, который чуть не в два раза крупнее него, и заявляет:

– Сражаться ты будешь только со мной, брат.

Глава 21

Хорошо, что ты пришел

– Не можешь просто принять своё наказание? – совсем по-дурному скалится цесаревич. – Тогда делать нечего. Начну с тебя!

Громадный механический кулак неотвратимо опускается на киборга, так и норовя его расплющить. Но, вместо того, чтобы избежать удара, Папка принимает его на себя.

В первый момент мне кажется, что робот вгоняет киборга в пол по колено – но Иван Васильевич распрямляется невредимый и, хоть и с трудом, отбрасывает тяжеленный братский кулак в сторону.

И тут же бросается вперёд, явно намереваясь как следует толкнуть робота, чтобы вывести его из равновесия. Тот отшатывается, уходя от атаки, и киборг пролетает мимо. Со скрежетом скользит по полу, старательно тормозя всеми конечностями, и замирает неподалёку от нас.

– Давай ты его отвлечёшь… – предлагает сердобольная Куджо. – А мы с Джеймсом…

– Не вздумайте лезть! – рявкает киборг. – Это моё сражение!

И бросается обратно, где его уже поджидает невредимый робот с ухмыляющимся пилотом в прозрачной кабине.

– Даже не представляешь, как иногда мне хотелось тебя прихлопнуть, – язвит он, без труда отбивая атаки Папки. – Уверен, ты тоже меня ненавидишь.

– Н… нет! – пыхтит киборг, пытаясь хоть немного достать противника. – Мне просто… хочется… настучать тебе в рыло!

То ли главнокомандующего не устраивают такие желания, то ли просто надоедает скачущая вокруг мелочь. Он внезапно проворачивается всем телом вокруг своей оси. Кулаки, будто лопасти винта, мелькают в воздухе. Один из них попадает в цель, отшвыривая Папку в сторону.

Он с грохотом приземляется на пол и возится там, пытаясь подняться.

– Ещё скажи, что ты на меня не злишься! – с затаëнной яростью произносит цесаревич, подступая к поверженному киборгу поближе. – Что, настолько понравилось восстанавливаться после аварии?

– Не понравилось! – Папка всë-таки встаёт, покачиваясь, на ноги. – Но благодаря этому опыту я стал сильнее!

– Ой ли? – ехидно ухмыляется рыжий.

И мгновенно оказывается к киборгу вплотную.

– Бу!

Робот величественно щёлкает указательным пальцем Папку в грудь. Киборг, и так нетвёрдо стоящий на ногах, шмякается туда, где лежал. Гигантская ступня тут же прижимает его к полу – не вырваться. Главнокомандующий разочарованно смотрит на него сверху вниз через прозрачную стену кабины.

– Ты такой жалкий, – говорит он. – Я могу одним движением превратить тебя в мокрое место. Уверен, что выдержишь то, к чему готовит тебя император?

– Готовит, да? – голос Папки, несмотря на безвыходное положение, звучит довольно бодро. – Это его проблемы. Я не ты – мне поху…

Окончание фразы тонет оглушающем хлопке. Ступню робота, а следом и его туловище, прошивает ослепительный луч. Покалеченный робот теряет опору и тяжко опускается на одно колено. В его теле, прямо под капсулой с пилотом, зияет огромная искрящаяся дыра.

Что-то взрывается – прозрачную кабину с главнокомандующим внутри резко дëргает вниз. Тут же стопорит – и плавно выталкивает из ставшего бесполезным тела робота.

Пока мы с Куджо подходим поближе, искорëженные обломки механической ступни и голени разлетаются в стороны. Из-под них выбирается Папка – потрëпенный, но живой. Не успевает подняться – уже хрустит энергетическим батончиком.

– Считай, весь заряд в ноль ухлопал, – объясняет он, поймав наши удивлëнные взгляды. – Если этот придурок не успокоился…

– Успокоился, – раздаëтся смешок со стороны капсулы, и над еë краем поднимается рыжая макушка. – И заметь: с придурком я даже не спорю.

– Это ты обзывательство на меня сейчас перевесил? – беззлобно скалится киборг, извлекая из инвентаря следующий батончик. – Горбатого могила исправит.

– Но это не точно, – загадочно улыбается цесаревич. Сейчас даже поверить трудно, что этот тихий воспитанный человек несколько минут назад собирался тут всех прикончить.

– Вылезай, чего ждëшь? – Иван Васильевич протягивает свободную руку, продолжая поглощать ценные калории.

Главнокомандующий грустно улыбается и качает головой:

– Не могу. Я подключен к этой капсуле. Плата за возможность управлять всем миром сразу.

– Ты и правда придурок! – раздражëнно бросает Папка и поворачивается к нам с Куджо. – Этот патлатый – мой брат. Зовут Андрей.

– Привет, Андрей, – хором тянем мы.

– И когда ты собирался мне сказать? – спохватывается Куджо. – О том, кто ты такой в реальной жизни?

Киборг морщится, будто ему даже тема такая неприятна.

– Желательно – никогда, – с отвращением произносит он. – Знать об этом не так круто, как ты думаешь.

– Наши контакты тщательно проверяют, – любезно поясняет Андрей. – И в случае малейшей опасности от человека просто избавляются.

– Убивают⁈ – прикрывает рот ладошкой девушка.

Андрей зловеще ухмыляется. Но тут же объясняет нормально:

– Чаще всего нет. Просто дают денег и предлагают переехать поближе к морю. Убийства привлекают слишком много внимания.

– И что же считается опасностью? – с интересом спрашиваю я. Ломакин чуть не с самого начала вокруг меня крутился, но, видно, посчитал достаточно безобидным. Даже не знаю, радоваться этому или обижаться.

Андрей пожимает плечами:

– Кто знает? Извлечение выгоды, явная агрессия, чрезмерная близость – под это понятие можно подвести что угодно. Мы привыкли к внезапным исчезновениям.

Всё-таки хорошо, что я тогда не согласился на тёплое место в канцелярии Ломакина. Так хоть какая-то иллюзия свободы выбора сохранилась. Хотя… Если мне настоятельно порекомендуют уехать… Смогу ли я тогда что-нибудь противопоставить самому императору?

Не знаю. И это бесит.

– Важно другое, – продолжает говорить Андрей. – Тебе, Иван, нужно сделать выбор. И чем скорее, тем лучше.

– Что ты имеешь в виду? – хмурится киборг.

Светлые, почти прозрачные, глаза Андрея смотрят куда-то вдаль.

– Я ушëл, – невпопад произносит он. – У меня получилось уйти. А ты остался. Прости.

– Да о чëм ты⁈ – Иван хватает брата за плечи и ощутимо встряхивает. – Скажи, о чём ты, и пойдëм отсюда!

Голова цесаревича от тряски резко дëргается, но на губах играет безмятежная улыбка:

– Хорошо, что ты пришëл, брат. Не уверен, что рад видеть тебя живым, но что пришëл – отлично. Потому что совсем скоро ты перестанешь быть собой.

Настораживаюсь. Где-то я про внезапные смены личности уже слышал.

– То, о чëм ты говоришь, – спрашиваю, пока Иван Васильевич подбирает челюсть с пола, – как-то связано с проектом Владимира Вахова?

Андрей прищуривается, пытливо разглядывая меня. Затем кивает, будто бы своим мыслям, и обращается к Папке:

– Да. Наш отец болен, Иван. Времени на создание нового сосуда не осталось. Так что это должен быть кто-то из нас. Ты.

– Сосуда? Болен? – киборг выглядит по-детски растерянным. – Я не понимаю, что ты несëшь…

Андрей устало откидывается на борт своей капсулы. Кивает на меня, подкрепляя ленивым движением руки:

– Спроси у него. Наверняка он расскажет об этом лучше, чем я.

Две пары глаз с требовательным любопытством впиваются в меня. А я и сам толком не знаю, о чëм рассказывать. Всё, что у меня есть – откровения сумасшедшей старухи.

– Понимаете… – надо, наверное, как-то помягче сообщить, чтобы не сильно сломать картину мира. Папка вон вообще несовершеннолетний. – Ваше правительство, кажется, проводит опыты по пересадке личности в тела помоложе…

По тому, как синхронно вытягиваются физиономии у сокомандников, понимаю, что мягкости в сказанном было недостаточно. Но слово не воробей. Продолжаю как есть:

– Раньше этим занимался Владимир Вахов, мой… что-то вроде отца, пожалуй.

– Вроде отца… – эхом отзывается Куджо, разом ставшая задумчивой.

– Я сам толком не знаю, что произошло, – слегка виновато признаю я. – Кажется, он пересадил свою личность мне. Но что-то пошло не по плану…

– Так если ты переселился из другого мира, – бесхитростно ляпает Папка, – получается, этот Владимир уже давно помер.

– Чего⁈ – синхронно вопрошают Куджо с Андреем. Цесаревич даже вновь приподнимается над бортиком, изумлëнно пялясь на меня. Киборг соображает, что именно выболтал, и запоздало прикрывает рот ладонью.

Криво усмехаюсь:

– Спасибо, что сохранил мой секрет в тайне, дружище.

Иван Васильевич густо краснеет, но признавать ошибку не собирается.

– Да ладно, тут все свои! – запальчиво убеждает он. – Андрей никому не расскажет, а Куджо и так должна знать. Тем более, мы теперь с ней встречаемся…

– Эй! – краснеет и девушка. – Когда я обещала подумать, не знала, что ты такой…

– Родовитый? – подбоченивается Иван.

– Мелкий! Ты же на сто лет меня моложе!

На киборга жалко смотреть. Ему будто пообещали мороженое, а вместо него дали подзатыльник.

– И сколько тебе? – убитым тоном спрашивает он. Да уж, «любви все возрасты покорны» – это не про него.

– Девятнадцать! – возмущённо выговаривает Куджо заметно повеселевшему Ивану. – Что я с тобой делать-то буду⁈

Её ругань прерывает хриплый смех, больше похожий на кашель.

– Всё-таки хорошо, что ты здесь, Иван, – он говорит негромко, но настолько веско, что галдящая парочка мигом замолкает. – Я всегда был уверен, что лучше забрать тебя с собой. Но сейчас думаю: может, я всё-таки был неправ?..

– Так куда ты меня хотел забрать? – хмурится киборг. – Я что-то до сих пор не врубаюсь.

– Я знал об исследованиях Вахова уже давно, – задумчиво произносит Андрей. – Но всегда считал их чем-то несбыточным. Да и отец никогда всерьёз ими не интересовался. Так мне казалось.

Цесаревич приподнимается в своём стеклянном ложе и напряжённо смотрит на нас.

– Но три года назад всё изменилось. Отец тогда будто с ума сошёл. Никто этого не видел, только самые приближённые. И я. Поначалу моя подготовка к принятию титула сильно ускорилась. Но быстро сошла на нет. Зато все вдруг страшно озаботились моим здоровьем.

– То есть, император хотел… – я даже вслух до конца это произнести не могу.

Но цесаревич понимает меня с полуслова.

– Он собирался использовать меня, чтобы спасти свою жизнь, – жёстко произносит он. – Его останавливало только отсутствие стабильного результата. Подопытные сходили с ума или умирали. Естественно, это его не устраивало. Но когда у Владимира Вахова наконец что-то получилось, я понял, что ждать больше нельзя. Но если бы мы остались в живых, они бы нас из-под земли достали.

Иван Васильевич хмурится, его лицо бледнеет от ярости, а в глазах разгорается недобрый огонь.

– И что? – почти рычит он. – Ты больше ничего не смог придумать, кроме как сдохнуть, прихватив меня с собой⁈ И даже ничего не объяснил, придурок!

– Да ты даже не понимаешь, на что он способен! – рычит и Андрей. – Я своими глазами такое видел, что тебе в страшном сне не приснится! И сказать не мог, потому что всегда на контроле!

Братья замолкают, со злостью глядя друг на друга.

– Всё равно можно было хоть что-нибудь придумать, – упрямо произносит киборг, слегка успокоившись. – Ты хоть представляешь, что я тогда пережил? А после?..

Я, если честно, даже представлять не хочу. Когда вправлял ему мозги на гонках, даже не задумывался толком, что происходило в прошлом вечно бодрого задиристого киборга. У меня была одна цель – вернуть его за руль. Даже стыдно как-то.