Текст книги "Вечный попадос 3 (СИ)"

Автор книги: Виктор Котович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Антон Викторович оглядывается по сторонам, будто ожидает, что за нами следят. А затем спокойно произносит:

– Сейчас я отправлю тебя домой. Постарайся сделать так, как я сказал. Так будет лучше именно для тебя. К тому же после того, что ты устроил перед закрытием Золта, слишком многие держат на тебя зуб. Защита личных данных у нас, конечно, стопроцентная, но есть и человеческий фактор…

Ну и что я такого устроил-то? Подумаешь, правду сказал народу. Люблю, когда все в курсе происходящего. Не то что некоторые Найты с императорами. А вот Ломакин, несмотря на занимаемую им должность, явно пытается мне помочь. Хотя бы предупреждает, чего спокойно мог бы не делать.

Поэтому прощаемся мы с ним почти дружески.

Усаживаюсь в машину – похищенную вместе со мной капсулу погружения Ломакин обещает выслать Петровичу позже. И наконец вижу сообщения от Папки. Сводятся они к тому, что Куджо не отвечает, а его посадили под домашний арест.

«Не волнуйся, такое с ней ведь не раз уже было, – успокаиваю товарища. – Сейчас столько всего произошло».

– Сегодня всё по-другому! – орёт Иван мне в ухо. – Мы на связи были, как нас выкинуло. А потом заговорил какой-то мужик и она отключилась.

«Вот только ревности мне сегодня до кучи не хватает, – устало отмахиваюсь. – Может, это её старший брат…»

– Да какой брат, дед это! И он ей угрожал, точно тебе говорю!

По хребту почему-то продирает мороз. И тут дед нарисовался.

«Ты знаешь, где её искать?»

– Только то, что она в этом городе.

«У тебя есть возможность узнать, кто она такая?»

Иван молчит, будто что-то прикидывает. Затем неохотно признаёт:

– Не уверен. Своих людей вокруг меня нет. Ни одного.

«А мать?»

– Не знаю, – он вздыхает, будто столетний старец. – В нашем мире ни в чём нельзя быть уверенным.

«Попробуй всё же обратиться к ней, – советую за неимением лучшего. – Мне показалось, что она о тебе заботится».

– О своём добром имени она заботится, вот о чём, – сердито бурчит Иван. – Ладно. Попробую. Смотри ты не пропадай.

Он отключается, а я весь остаток дороги ломаю голову над тем, что делать дальше. Ситуация гадкая, как ни посмотри. С момента попадания я так старался хоть что-изменить, хватался за любую возможность. И посмотрите, к чему пришёл. Мда…

Но нытьём делу не поможешь.

Благодарю доставившего меня водителя – вежливость никто не отменял. И поднимаюсь по ступеням к резиденции Бориса Петровича. У дверей меня тормозит охранник.

– Борис Петрович приказали, – невнятно басит он, – прерово… препрево… к нему вас отправить, как вернётесь.

Пожимаю плечами. Ясное дело, что вопросы возникнут, ведь Ломакин для него – будто красная тряпка для быка. Вот только можно было просто мне сказать, а не сопровождать до самой гостиной.

Дед сидит на том же самом диване, на котором Саша когда-то угощала меня бутербродами. Лучше бы она тут меня встречала, честное слово.

– Повезло тебе, – ехидно произносит Петрович. – Как Ломакин уехал, сразу люди от главного прибыли, – для подкрепления слов он, как недавно Ломакин, тыкает пальцем вверх. Вот только шутить про бога больше не хочется. – Но ты не волнуйся. Они завтра обещали вернуться.

– Зачем?

– А ты как думаешь? – усмехается дед. – Пришла пора держать ответ перед императором, братец. А то ведь такого наворотил, вовек не разберёшься.

«Делай что угодно, даже умри,» – звучит в ушах. А ведь это мне с самого начала показалось странным. Зачем Ломакин перевёз меня прямо в капсуле? Не проще было дождаться, пока я выйду из погружения на месте? Тем более, что обещанного допроса толком и не было.

Он сделал это специально, – приходит осознание. Чтобы дать мне возможность подготовиться к встрече с императором. Точнее – чтобы её избежать.

Наверняка рисковал служебным положением. Почему? Нас даже приятелями не назовёшь. Так, пересекались несколько раз по разным вопросам.

Но его подарок я использую по полной. Ни за что не дам себя поймать.

– Во сколько они приезжали? – уточняю на всякий случай.

Дед пожимает плечами:

– Да как рабочий день начался, так и прибыли. Ломакин-то спозаранку прискакал. Что, вставил тебе небось по полной программе?

Старикан мерзко хихикает, явно представляя что-нибудь гадостное. Нахально улыбаюсь:

– Наоборот! Заместителем к себе звал. Да я отказался.

Хорошее настроение Петровича как рукой снимает.

– В комнату его, – приказывает он охраннику, который меня сюда привёл, а сейчас топчется вдалеке. – Запереть. И охранять! Сбежит – шкуру живьём спущу!

Делать нечего. Под пристальным взором вусмерть мотивированного конвоира топаю к себе. Зря я, может, сюда вернулся. С другой стороны, я в этом городе чужак. Поймать меня – плёвое дело. И тогда уж точно никуда не вырвусь. Нужно как следует всё обдумать.

Охранник зачем-то вталкивает меня в комнату и закрывает дверь с обратной стороны. Ну. хоть поразмыслить мне пока не мешают.

Сбрасываю ботинки и прямо в одежде укладываюсь на кровать. Мысли разбегаются, как испуганные тараканы. Ясное дело, мне нужна помощь. Только к кому обратиться? Кто из моих знакомых посмеет пойти против императора? Может, таких немало, но точно знаю я только одного. Одну…

Краем глаза замечаю сообщение. Снова Иван?

Открываю – и в первый момент мне кажется, что я сплю.

Перевод на кругленькую сумму от Александры Борисовны О. И сообщение в довесок:

«Прощай, Олег. Никому не верь, особенно мне. И беги. Беги отсюда как можно дальше».

Глава 24

Кронос нашего времени

Что это значит? Зачем?

А ведь я с Сашей даже связаться не могу, чтобы расспросить. Даже в голову не пришло обменяться с ней контактами. Или как там созваниваются друг с другом люди, лишённые триад? Не важно!

Главное то, что один из немногих близких мне людей в этом мире явно угодил в какую-то передрягу. Но у меня и себе-то помочь не слишком получается…

Валяться бревном больше не выходит. Вскакиваю с кровати и принимаюсь мерить шагами комнату. В груди просыпающимся вулканом клокочет гнев. Меня затапливает бессильное бешенство, а способность думать почти полностью отключается. Глаза словно застилает чёрная пелена. Единственное, чего хочется – это всё прекратить. Любым способом.

Но ведь я обещал Саше. Обещал, что мы вместе одолеем Петровича. Выберемся отсюда и станем жить по своему разумению.

Врал, получается? Если даже с собственным гневом совладать не способен.

Почти бегом врываюсь в ванную, с остервенением срываю с себя одежду и встаю под душ. Врубаю на всю ледяную воду, удерживая крик внутри чуть ли не стучащими зубами. Надолго меня не хватает. Сначала выпрыгиваю из-под обжигающе-холодного потока и только затем отключаю воду.

Растираюсь жётким полотенцем. Трясущимися руками натягиваю одежду обратно.

Вот теперь можно и подумать.

Даже если с Сашей произошло что-то серьёзное, то из своего текущего положения я ей не помощник. Факт, который не хочется, но приходится признавать. Единственное, что у меня сейчас есть, – призрачная возможность зашугать деда, призвав пистолеты. Но получится ли? Не уверен. Раньше не получалось.

«С тех пор многое изменилось,» – резонно возражает Аки.

Бо поддакивает:

«Наша с тобой связь здорово упрочилась».

Это, конечно, хорошо. Но хочется оставить это на крайний случай. К тому же девушка скорее всего находится в другом месте, и слишком резкие телодвижения по её спасению вполне могут ей навредить. Петрович ей, конечно, папаша, однако я на своей шкуре испытал, как этот тип относится к родственникам.

Нам с Сашей необходима помощь извне.

От того, кто не побоится перейти дорогу императору. Кто уже давно влезает пронырливым носом в его гадкие делишки.

«Ты мне нужна, Красная Мамба».

«Я всегда говорила, что мы можем быть друг другу полезны».

«Так я никогда и не отрицал. Не знаю только, могу ли я просить тебя о помощи в своей ситуации».

«А ты попробуй. Вдруг получится?..»

Остаток вечера мы с Мамбой обсуждаем мои скудные возможности. И тут её мнение сходится с Ломакинским: к императору мне нельзя ни в коем случае. А вот куда можно…

Уже глубокой ночью провожу ревизию того, что у меня имеется. Вряд ли брать отсюда что-нибудь с собой будет хорошей идеей. Хотя даже Борис Петрович должен понимать, что после отъезда к императору домой я уже не вернусь. Но и тащить на приём к правителю ЦиРИ баул с пожитками будет странно. Сразу же возникнет куча ненужных вопросов.

Взгляд падает на пришпиленный к стене плакат со львом. Животное смотрит грустно, будто просит не оставлять его в этом дурдоме. А ведь почему бы и нет, правда?

Осторожно, чтобы не порвать, снимаю плакат со стены. Отклеивается он плохо, но я упорствую. Это, в конце концов, чуть не с самого попадания мой неизменный собеседник, практически друг. Не стану же я бросать его на произвол Бориса Петровича. Ведь завтра дед будет таким злым, что я вот уже полчаса только и делаю, что улыбаюсь. Надеюсь, от бешенства эту сволочь кондратий хватит.

Лишь бы только всё получилось.

Пальцы, отдирающие плакат от стены, нашаривают крошечную неровность с обратной стороны листа. Мусор прилип что ли? Или ещё какая-нибудь дрянь…

Поворачиваю бумагу, чтобы как следует рассмотреть.

Нет. Это не мусор.

Прозрачной лентой на задней стороне плаката прикреплён маленький чёрный прямоугольник, здорово напоминающий обычную телефонную симку или карту памяти. Кто-то хотел спрятать нечто ценное? Хотя почему «кто-то»? Это либо предыдущий Олег, либо Владимир после переселения в его тело.

Может быть, конечно, это и глупый розыгрыш, но мне в такое не слишком верится.

Аккуратно складываю плакат и убираю его в карман. Пусть «карта памяти» останется, где была. Большой кусок бумаги потерять куда сложнее, чем такую мелочёвку. А если у кого-то возникнут вопросы, зачем я забрал плакат с собой, я всегда могу наврать с три короба. Да и бумажка в кармане – это ведь не то же самое, что какой-нибудь ножик или пистолет.

Порешив таким образом, заканчиваю сборы. Теперь остаётся только ждать. Ложусь на кровать поверх покрывала, пытаюсь уснуть. Бесполезно: в голову лезет всякая дрянь. «У вас не получится! Ваш план шит белыми нитками!» – будто жужжит в уши кто-то.

«Мы с тобой, – Аки и Бо будто прижимаются ко мне с обеих сторон и шепчут, перекрывая пораженческое нытьё. – Всё получится».

Под их нежный шёпот я наконец засыпаю.

– Быстрей! Вставай! – меня встряхивают. – На выход! Срочно!

Чего-то такого я примерно и ожидал, но приятного всё равно мало. Еле-еле разлепляю глаза. Надо мной склоняется незнакомый охранник. Хотя у Петровича они настолько одинаковые, что, может, и знакомый. Бугай тревожно хмурится, мучительно опасаясь хозяйских люлей. Или императорских, тут уж как получится.

– Что случилось? – сонно вопрошаю я. – Небо на землю упало?

– За вами прибыли и срочно требуют выезжать, – пытается в вежливость охранник. Получается не слишком убедительно. Мужик торопится и злится на меня всё сильнее.

Встаю, потягиваюсь. Киваю в сторону ванной:

– Мне бы умыться.

Брови охранника окончательно сталкиваются на переносице, но возразить ему нечего. Мне, впрочем, тоже невыгодно затягивать. Чем дольше операция занимает времени, тем больше вероятность её провалить.

Обуваюсь и выхожу из комнаты. Охранник топает следом. Ощущаю себя преступником, которого отводят на допрос.

Наконец мы добираемся до выхода из дома. Распахиваю дверь – и вижу ещё одного незнакомого мужика в чёрном деловом костюме. Он явно ожидает. Меня.

Ошиблись? Мы ошиблись…

Или Мамба меня сдала?

Совсем не хочется, но я медленно переступаю порог. Вернусь ли я сюда теперь? Если раньше была какая-то надежда, то теперь… Не знаю.

– Скорей! – мужик нетерпеливо дёргает меня за предплечье и выволакивает на улицу. – Посланники его величества ждать не привыкли.

Такие слова придают мне бодрости – вряд ли этот тип говорит о себе в третьем лице. Но к стоянке я всё равно иду настороженно, мысленно приготовившись к применению последнего из имеющихся в моём распоряжении средств самообороны.

Чёрный длинный автомобиль вижу издалека. От того, кто в нём находится, зависит многое. Если не всё. Пока иду, вся жизнь проносится перед глазами. И хочется верить, что всё выйдет так, как задумано. И не получается – за минувшую ночь у меня осталась только безумная, невозможная надежда на последнем издыхании.

Наконец задняя дверь распахивается и бугай запихивает меня на сиденье. Зачем он это делает – без понятия, ведь я и так не сопротивляюсь. Наверное, чтобы показать своё рвение.

Водителя я толком не вижу, а когда охранник распахивает пассажирскую дверь спереди, моё сердце ухает куда-то в пятки.

– Счастливого пути, госпожа, – заискивающе улыбается мой сопровождающий. И, услышав согласный угук… просто закрывает машину, оставшись снаружи.

Неужто всё-таки получилось?..

Машина плавно трогается и куда-то едет. А я даже спросить не могу, чтобы случайно не спалить контору. Благо, через пару кварталов мы останавливаемся. Водитель негромко хмыкает и поворачивается ко мне, сдёргивая с лица медицинскую маску.

– А в Симулякре ты мне больше нравился, – сварливо произносит незнакомая женщина, пристально меня разглядывая. Голос у неё чуть хрипловатый и тоже незнакомый.

Неужто это правда Мамба?

Да, в реальном мире у неё так же рыжие волосы. Но собраны в неряшливый пучок. И глаза, наверное, зелёные, но совсем не такие яркие. К тому же скрыты за огромными стёклами бликующих очков. Формы, вероятно, тоже имеются, но сейчас они старательно упакованы в наглухо застёгнутый чёрный костюмом.

Если это действительно Красная Мамба, то по сравнению с собой из Симулякра она смотрится бледной копией.

– Ты мне тоже, – отвечаю честно. Сравнение немного неуместное, но чувствую себя словно на неудачном свидании с интернет-знакомой. Не то чтобы совсем не она, но на «фотках» выглядела куда эффектнее.

Женщина усмехается, будто услышала комплимент, и возвращается к управлению. Автомобиль трогается, продолжая свой неспешный путь.

– Я отвезу тебя на свою секретную базу, – резко произносит Мамба, выруливая на широкую центральную улицу. – Только учти: я сейчас тоже там живу.

– Не волнуйся, я не привередливый, – хмыкаю. – Спасибо, что согласилась помочь.

– Сочтёмся, – чуть добреет женщина. – Для начала расскажешь мне всё, что произошло с тобой за последние пару суток.

– Ну вот, вечно тебе от меня только одно и нужно, – шутливо оскорбляюсь я.

Мамба бросает сердитый взгляд в зеркало заднего вида:

– Даже слышать подобное не хочу от такого малолетки. Ты мне в сыновья годишься, мальчик.

Смеюсь уже открыто:

– Чур меня от такой мамочки!

– Вот как? Могу высадить, раз такой переборчивый, – в тон грозит женщина.

Пока мы так переговариваемся, ловлю себя на мысли, что вижу перед собой действительно Мамбу. Манера речи, прищур и выражение то и дело мелькающих в зеркале глаз – такие мелочи никак не позаимствуешь. Да и внешне на самом деле не так уж сильно они различаются – реальная женщина и её виртуальный аватар. Просто в Симулякре индивидуальность можно выражать куда ярче, чем в реальной жизни.

– Кстати, – наконец обращаю внимание на пейзаж за окном. – Ты куда меня вообще завезти решила?

– Завезти – никуда, – ответствует Мамба и сворачивает к обочине. – Вылезай.

Сомнения в случайной помощнице вспыхивают с новой силой. Неужто решила наконец показать свою истинную натуру?

Настороженно выбираюсь из автомобиля. Мамба делает то же самое и поворачивается ко мне:

– Отсюда придётся идти пешком. Машину заберут позже.

Она шустро сбрасывает с себя строгий пиджак, стягивает с волос резинку и снимает очки. Вот теперь сходство с прежней Красной Мамбой куда больше!

– Далеко идти? – приноравливаюсь к её быстрому шагу.

– Далековато. А, да! – женщина спохватывается и нашаривает что-то в кармане пиджака, который только что осмотрительно повесила на своё предплечье. – Вот, возьми. Наклей на левое запястье с тыльной стороны.

Оглядываю внезапный подарок. Это голографическая наклейка в виде треугольника, здорово напоминающая детские переводные «татуировки».

– Что это?

– Ты знал, что при необходимости твоё местоположение можно отследить через триаду? – с намёком спрашивает Мамба. И удовлетворённо наблюдает, как я без дальнейших расспросов наклеиваю «тату», куда сказано. – Не волнуйся, блокиратор сразу не смоется. Хватает такого примерно на месяц.

– Тут у вас и такие штуки есть, – тяну уважительно, поглаживая картинку за запястье.

– Жить захочешь – не то придумаешь, – усмехается Мамба. – Кстати, забыла представиться, Олег. Меня Лара зовут.

– Лариса? – мне, видимо, представляться не имеет смысла, поэтому обойдётся.

– Лара, – поправляет женщина. – И лучше не путай, побью.

Покладисто киваю:

– Ладно.

Мне в общем-то без разницы, как кому удобнее называться. У меня самого в этом мире минимум два имени.

– Надо ещё заблокировать у тебя входящие сообщения, – деловито продолжает свежепереименованная Лара. – Через них тоже можно отследить, если постараться… Но это лучше на месте сделать, как доберёмся…

Торопливо топаем по просыпающемуся городу. Мы достаточно удалились от центра, поэтому людей на улицах мало, как и автомобилей. Хотя я ещё раньше обратил на это внимание: выползать из домов местные жители не слишком любят. Или это им просто не нужно – мало ли как тут рынок труда устроен. При технологиях уровня Симулякра они вполне могут работать в каких-нибудь виртуальных офисах.

Ну и вообще складывается ощущение, что весь этот город – просто огромное приложение к Симулякру.

Пока идём, отвечаю на Ларины вопросы. Рассказываю всё без утайки: и о том, что происходило перед закрытием Золта, и о разговоре с Ломакиным, и о нездоровом интересе императора. Если она дальше будет мне помогать, это здорово облегчит взаимодействие. Если предала – из меня в любом случае эту информацию выбьют.

– Он хочет убедиться, что перенос сознания Владимира в твоё тело оказался успешным, – задумчиво произносит женщина, явно имея в виду императора. – Торопится. Значит, его время уже на исходе.

А Твой Папка в серьёзной опасности. И для него я тоже не могу ничего сделать.

– Не грузись, – обращает Мамба внимание на мою кислую физиономию. – Пока жив – всегда можешь что-то изменить. А если сдох – так всё равно.

– Занятная философия.

Женщина пожимает плечами:

– А как ещё жить-то? Меня император тоже по голове не погладит за всё хорошее. Он над Симулякром как кощей трясётся. Сейчас, наверное, рвёт и мечет.

– Потому что бабло перестало капать?

– Мне кажется, – Лара смотрит серьёзно, – деньги – это так, прикрытие. Вечная жизнь куда интереснее. Согласен?

И бесконечная власть, если подумать. До чего удобно: наплодил наследников и подбираешь себе вместилище поприятнее да получше. А перед операцией просто передаёшь престол самому себе.

Вот такой вот Кронос нашего времени.

Остаётся только надеяться, что престарелый титан, пожирающий собственных отпрысков, в этот раз останется голодным.

– Я давно поняла, что дело нечисто, – продолжает делиться Мамба. – Но только когда меня попытались убрать, сообразила, насколько. С тех пор так и живу.

– В разводе? – уточняю без всякой задней мысли.

Женщина отвешивает мне невесомый подзатыльник. Наверное, в её глазах я действительно выгляжу не в меру наглым пацаном.

– Я что, идиотка по-твоему? – риторически вопрошает Лара. – Пусть Ломакин сам разводится, коль ему так надо. Я в госорганы пока ни ногой.

Пока мы петляем по узким улочкам, их вид становится всё хуже и хуже. Дома не выше двух этажей больше напоминают развалюхи, под ногами, несмотря на сухую погоду, то и дело чавкает грязь.

– Мы идём в сторону Четвёртой дуги? – наконец соображаю я.

– Конечно, – тут же отзывается Лара. – Таким призракам, как мы, там самое место.

Идти не близко, поэтому мы добираемся до той самой секретной развалюхи почти к полудню. За это время со мной несколько раз пытаются связаться незнакомцы, но я, следуя рекомендации Мамбы и собственному здравомыслию, не отзываюсь.

Зато с удовольствием представляю, как там сходит с ума Петрович. Отрадная картина, посмотрел бы вживую, но недосуг.

А вот на «убежище» Мамбы смотреть не хочется. Даже поверить трудно, что здесь люди живут. Хлипкий забор, маленький домик, больше похожий на сарай, и полупрозрачная входная дверь. Если тут когда-то и можно было спрятаться, то явно не сейчас.

Но женщина ничуть не смущается – распахивает передо мной дверь, приглашая войти. Внутри жилище выглядит так же неухоженно и необжито, как и снаружи.

– Нам точно сюда? – с сомнением оглядываюсь по сторонам.

– Ага, – кивает довольная произведённым впечатлением женщина. И вскидывает руки, словно волшебница. Или дирижёр – что больше соответствует истине.

Пол у задней стенки халупы начинает мелко дрожать. А затем невидимые до сих пор створки торжественно расходятся, обнажая уходящие вниз ступени.

– Добро пожаловать, – хитро ухмыляется Мамба. – Только после тебя.

Дважды просить меня не нужно: и самому интересно. Но внутри подземный бункер выглядит как небольшая квартира. Разве что окон не предусмотрено – вот и все отличия.

– Здесь есть всё, чтобы спокойно отсидеться, если прижмёт, – объясняет хозяйка. – Даже второй выход на соседний участок. Он, к слову, тоже принадлежит мне.

В убежище две комнаты – спальня Лары и кабинет, в котором жить «вот вообще нельзя». Мне женщина предложила диван в совмещённой с кухней гостиной. Не слишком удобно, но выбирать не приходится. В гостях у озверевшего императора всяко хуже.

– Не против, если я включу новости? – спрашивает Мамба, забрасывая в микроволновку коробки с какими-то полуфабрикатами. – Всегда слушаю, чтобы быть в курсе.

Лениво мотаю головой. Сейчас меня больше интересует отдых и будущий обед. Скорее, полдник, если смотреть по времени. Хотя сегодня у меня и завтрака не было.

На стене, прямо напротив моего дивана, висит большой прямоугольник, который я поначалу принимаю за элемент интерьера. Оказывается, нет – это что-то вроде нашего телевизора.

И когда он включается, я забываю про всё.

–…известный как Джеймс Блэт, – тускло и невыразительно произносит знакомый голос. – Настоящее имя – Олег Вахов. Прямо сейчас он уничтожает Симулякр.

Глава 25

Жертва

За те несколько дней, что мы не виделись, девушка сильно изменилась. Румяные щëки побледнели, глаза запали и утратили блеск. Даже очки где-то потерялись. Что же с тобой приключилось, Саша?

– Вы можете это как-то подтвердить? – спрашивает между тем невидимая интервьюерша. – Очень уж смелое заявление. Вряд ли один человек способен…

– Я наблюдала за происходящим из первого ряда, – устало прерывает Саша поток сомнений. – И точно знаю, как было на самом деле. Ведь в Симулякре я известна под именем Крошка Куджо.

Да ладно! Не может быть. У Саши ведь даже триады нет!.. Ну, так она сказала. Петрович, помнится, тоже насчёт себя такое болтал. А потом втихую надо мной измывался. Вот ведь…

– То есть, вы приглядывали за ним с самого основания команды Нейрофронт и видели всё своими глазами?

– Не совсем, – опускает Саша эти самые глаза. – Наша встреча была случайностью. О том, кто такой Джеймс Блэт на самом деле, я узнала недавно.

– Вот как, – без особого интереса поддакивает журналистка. И тут же фальшиво спохватывается. – Ранее вы говорили, что Олег Вахов уничтожает Симулякр. Каким образом это происходит?

Саша тяжело вздыхает и чуть прикрывает глаза. Я прямо чувствую, насколько сложно ей произносить то, что она собирается сказать. Но она не сдаётся. Вероятно, Петрович был слишком убедительным.

– Точных механизмов я не знаю, – девушка качает головой. – Но Джеймс умеет отключать гейты. Ещё до ротации он проделывал такое пару раз.

– Зачем же он это делает? – притворно удивляется интервьюерша. – Ведь это вредит не только пользователям Симулякра, но и всей мировой экономике!

– Он сказал, что обижен на своего отца, – на экране появляется портрет меня в старости и надпись «Владимир Вахов – выдающийся учёный, принимавший участие в разработке Симулякра». – Вероятно, не нашёл лучшего способа, чтобы отомстить.

В последней фразе отчётливо слышен сарказм. Но журналюге до этого дела нет. Она уже вовсю строит предположения:

– Как считаете, не мог ли Олег воспользоваться одной из технологий, к которой приложил руку его звёздный отец? – Саша едва заметно пожимает плечами. – Действительно! Конечно, мог! Теперь мы точно знаем, кто повинен во временном закрытии Симулякра. Оно, кстати, вряд ли продлится дольше нескольких дней, ведь над устранением последствий работают лучшие специалисты нашего времени, которым даже пресловутый Владимир в подмётки не годится. Поэтому просим всех сохранять спокойствие и не совершать противоправных действий. А если вам известно местонахождение Олега Вахова, также известного как Джеймс Блэт, просим сообщить в полицию по месту жительства. Анонимность и вознаграждение в размере двух миллионов эров гарантируется.

Ха! Даже половину моего долга покрыть не хватит!

На этой возвышенной ноте сюжет завершается. Следом рассказывают о ремонте Симулякра и о том, как выражают озабоченность сложившейся ситуацией главы дружественных стран.

– Да ты популярен, малыш, – усмехается Мамба-Лара, вкладывая в мои руки коробку с разогретой едой и пластиковую вилку. – Неужели ты правда применял какие-то секретные технологии?

Качаю головой и отправляю в рот порцию пищи. Вкуса совсем не чувствую, не понимаю даже, что именно ем. Если кто-то хочет меня отравить, то сейчас самое подходящее время.

– Мы не использовали ничего такого, – произношу негромко. – Просто помогали им… освободиться.

– Не знаю, кого ты там освобождал, – Лара с такой же коробкой, как и у меня, усаживается рядом, – но всех собак явно решили повесить на тебя. Теперь им даже не нужно специально организовывать поиски: всё и так сделают бдительные граждане.

Отмахиваюсь:

– Меня не это волнует. Гораздо хуже, что они захватили Куджо.

– Та девушка действительно одна из участниц твоей команды?

Вспоминаю прощальное послание Саши: «Никому не верь, особенно мне». Что она подразумевала под этими словами? Боюсь, не узнаю, пока сам её не расспрошу.

– Точно не в курсе, – вновь качаю головой. – Но всё это сказать её заставили.

Лара насмешливо улыбается:

– Почему ты так уверен? «Настоящие друзья никогда не предадут», так что ли?

Вскидываю на неё глаза, и под моим взглядом усмешка женщины тает:

– Потому что ей обо мне известно нечто гораздо более интересное. Если бы хотела выдать сенсацию, точно бы это использовала. Нет, тех, кто принудил еë к такому выступлению, сенсации не интересовали. Им нужно поскорее снять с себя ответственность.

Лара задумчиво ковыряет вилкой в своей коробке:

– Значит, дела в Симулякре куда хуже, чем я считала. Представляю, как сейчас подгорает у Ломакина.

«Ты знал? – прилетает от Ивана сообщение с прикрелëнной записью только что посмотренного интервью. – Что Куджо твоя родственница? Мне только досье собрали, а тут это».

«Теперь знаю, – если даже у Папки такая информация, то скорее всего это правда. – Что будем делать?»

«Как что⁈ – я прямо слышу возмущение сокомандника. – Выручать её, конечно! Или у тебя другие планы?»

«И как по-твоему я смогу что-то сделать? Я теперь даже на улицу выйти не могу».

«Изгак только что сообщил, что тоже хочет помочь, – после некоторого молчания заявляет Папка. – Только нам надо попасть в Симулякр, чтобы всё обсудить. Постараюсь добыть для тебя админский доступ, будь на связи».

– Разве можно так просто получить права администратора в Симулякре? – спрашиваю Лару, пока Иван Васильевич отключился.

– Зачем? – возвращает мне вопрос женщина. – К нему и без этого можно присоединиться. Но вот если захочешь навести шороху в качестве админа, тут я не помощник.

«Подожди, – останавливаю Папку. – Ничего пока не ищи».

И возвращаюсь к Ларе:

– А вот насчёт присоединения поподробнее! Говоришь, знаешь, как сейчас попасть в Симулякр?

Женщина кивает и забирает у меня позабытую коробку с остатками еды. Относит свою и мою упаковки в кухонную зону, объясняя по дороге:

– Ты знал, что точка входа в Симулякр довольно просто геолоцируется? Поэтому я никак не могла использовать стандартные способы подключения. Логично же, правда?

– Вроде да, – встаю с места и подхожу поближе к Ларе. Она кивает в сторону кабинета: пошли, мол.

– Пришлось попотеть, – с явной гордостью произносит женщина, пока мы идём, – но у меня получилось. Сейчас ты поймёшь, почему этот кабинет невозможно использовать ни для чего другого.

И распахивает дверь.

Помещение за ней не слишком большое, квадратное. Вдоль стен установлены вертикальные капсулы погружения – не меньше десятка. А в центре – лучащийся фиолетовым шар на невысокой подставке. К нему-то и подходит Лара.

– Ты глянь только на это чудо техники, – самодовольно произносит она. – Ему лет десять уже точно. До сих пор работает как часики.

Даже не представляю, что это может быть. По мне так больше всего похоже на оснащение киношного астролога.

– Эта штука мешает геолокации? – спрашиваю, чтобы хоть что-то предположить.

Лара довольно улыбается и кивает:

– Входить отсюда в Симулякр полностью безопасно. Даже под своим собственным именем.

– А можно и под чьим-нибудь другим? – всегда считал, что аватар в Симулякре привязан к триаде конкретного человека.

– Конечно, – женщина любовно похлопывает шар ладошкой. – Только мороки слишком много. Плюс ещё желательно, чтобы носитель триады был мёртв. А это, сам понимаешь, какие сложности… Ну что, какую капсулу выбираешь? Тут есть как для долговременного, так и для краткосрочного погружения.

Не думаю, что беседа с Изгаком займëт несколько суток, поэтому выбираю самый простой вариант – тот, в котором не предполагается раздеваться.

Но перед тем, как подключиться, вспоминаю о ещё одном важном деле. Достаю из кармана свëрнутый плакат и демонстрирую Ларе прикреплëнную к нему «симку»:

– Как думаешь, что это такое?

Женщина внимательно разглядывает загадочный предмет.

– Карта памяти, я полагаю, – наконец произносит она. – Только очень уж маленькая. Хочешь, чтобы я попыталась еë открыть?

На последнем вопросе в глазах Лары словно вспыхивают зелëные огоньки азарта. Словно у кошки, которая увидела добычу.

– Буду признателен, – не разочаровываю охотницу. – Постарайся только не повредить. Кажется, тут что-то важное.

– Не учи учëного, – отмахивается Лара, алчно поглядывая на заветное хранилище секретов. И сразу же сбегает, чтобы поскорее приступить к решению задачи.

А я подключаюсь, хотя ещё вчера был абсолютно уверен, что после вмешательства Оси Единения это абсолютно невозможно. Лучшая иллюстрация того, что всегда можно найти другой путь.

Осиротевший Золт встречает меня тишиной и серостью. Я материализуюсь прямо там, откуда меня выбросило в прошлый раз – на площади перед неработающим гейтом.