Текст книги "...Специального назначения"

Автор книги: Виктор Харченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Поединок с «Зондеркомандой-29»

Отступая под ударами Красной Армии, гитлеровское командование все чаще и чаще стало использовать минно-взрывные заграждения. Особенно много различных мин, в том числе и замедленного действия, фашисты ставили в населенных пунктах.

Сложные и опасные задачи по обезвреживанию мин замедленного действия в освобожденных городах и селах были возложены на 8-й гвардейский батальон специального минирования подполковника Ю. М. Пергамента.

В начале ноября наши войска освободили город Ново-Белица. Почти все здания в городе были разрушены фашистами. Неповрежденными остались только несколько кирпичных и деревянных домов.

Саперам роты старшего лейтенанта А. С. Будко было приказано проверить, не установили ли гитлеровцы в них мины замедленного действия.

Утром группы минеров отправились на выполнение боевого задания. После инструктажа командира роты кто-то из молодых лейтенантов бросил:

– Какие тут МЗД! Фрицы так тикают, что им не до них сейчас…

Часам к трем дня группы стали прибывать на обед. Доклады командиров групп были одинаковы:

– Мин замедленного действия не обнаружено!

Одна из групп к обеду не вернулась.

Заместитель командира батальона капитан Болтов и старший лейтенант Будко, обеспокоенные ее отсутствием, отправились на поиски.

Пройдя метров пятьсот по железной дороге, проложенной по Кооперативной улице, офицеры встретили спешившего им навстречу командира «исчезнувшей» группы. В руках у него был металлический предмет, несколько напоминавший по форме бутылку. Опытные минеры сразу же определили: немецкий взрыватель замедленного действия с часовым механизмом «Ягд-Федер-504», рассчитанный на срок действия в двадцать одни сутки.

– Где нашли? – поинтересовался Болтов. Сержант доложил, что взрыватель обнаружили в трехэтажном кирпичном доме. Капитан отчитал командира группы:

– Почему сами сняли, а не доложили, как положено, в батальон? Ведь фрицы могли установить элемент неизвлекаемости!

На следующее утро для повторного тщательного осмотра всех кирпичных зданий были направлены группы под командой офицеров Александрова, Холина и Яковлева. Вскоре нашли шесть мин замедленного действия в административных и жилых кирпичных зданиях. Все они устанавливались гитлеровцами в центре здания, заподлицо с полом первого этажа или подвала. В качестве заряда использовались две двухсотпятидесятикилограммовые авиационные бомбы. К счастью, никаких сюрпризов не было. Видимо, фашисты, отступая под ударами наших войск, слишком спешили…

Через два дня нашли и обезвредили мины еще на пяти объектах. Но вот саперы, проводившие разведку на спичечной фабрике «Везувий» и в трехэтажной кирпичной школе, мин не обнаружили. Опытный минер капитан Михаил Павлович Болтов интуитивно чувствовал, что мины здесь есть. Об этом говорила и элементарная логика, и предыдущий опыт по обезвреживанию взрывных сюрпризов: именно эти объекты гитлеровцы должны были заминировать в первую очередь, и особенно тщательно.

Вместе со старшим лейтенантом Будко капитан Болтов стал осматривать спичечную фабрику. В одном из цехов обнаружили свежую заплату на бетонном полу. Когда пол вскрыли, нашли мину замедленного действия с зарядом из двух пятисоткилограммовых фугасных авиационных бомб. Когда их вытаскивали, старший лейтенант Будко сказал:

– Рванули бы, от фабрики воронка осталась!

Школу проверял молодой, но опытный минер лейтенант Владимир Александров. Однако трехдневный поиск никаких результатов не дал. Саперы разрыли все подозрительные места на глубину до семидесяти пяти сантиметров – глубже гитлеровцы МЗД до сих пор нигде не ставили.

Осмотрев здание, Болтов приказал в центре его отрыть шурф на глубину двух метров.

– Ничего там нет, почти на метр копали, – заметил Александров, однако тотчас же приказал сержанту и двум солдатам приступить к работе.

Когда глубина шурфа достигла двух метров и стали проверять щупом, послышался металлический звук. Вскоре откопали две пятисоткилограммовые авиационные бомбы с взрывателем «Ягд-Федер-504».

Всего в городе Ново-Белица было обнаружено двенадцать мин замедленного действия. Они могли взорваться в любое мгновение в течение двадцати одних суток, на которые были рассчитаны «ягд-федеры».

Трудно даже представить те колоссальные жертвы и разрушения, которые принесли бы эти мины, если бы их вовремя не обнаружили и не обезвредили советские саперы.

Обезвреживая мины замедленного действия, саперы 8-го гвардейского батальона ежесекундно рисковали жизнью. Ведь каждая мина могла иметь ловушку. Малейшее неосторожное движение – и взрыв. А сколько они вложили энергии и труда, отыскивая и обезвреживая мины! Выбросили тысячи кубометров грунта, вскрыли сотни квадратных метров различных полов, в том числе и железобетонных.

За отвагу и высокое воинское мастерство большая группа саперов, разминировавшая город Ново-Белица, была награждена орденами и медалями. Начальник инженерных войск фронта генерал А. И. Прошляков в своем приказе объявил благодарность всему личному составу 8-го гвардейского батальона специального минирования.

В Ново-Белице мы впервые столкнулись с относительно широким использованием противником мин замедленного действия. Раньше в полосе действий 1-го Белорусского фронта этого не наблюдалось.

А бои тем временем уже шли на ближних подступах к Гомелю. Командование бригады предполагало, что противник может заминировать все уцелевшие крупные здания и в этом городе. В таком случае нашим саперам предстояла большая работа…

Командиру 8-го гвардейского батальона предложили заранее наметить план разведки и разминирования Гомеля. Получив это приказание, подполковник Пергамент собрал офицеров батальона. Надо было довести до них поставленную командованием задачу, посоветоваться, как лучше ее выполнить.

«Если гитлеровцы узнают, что мы обезвредили все их мины в Ново-Белице, то начнут применять новые приемы установки. А надо сделать так, чтобы фашисты работали по-старому», – сказал, выступая на совещании, заместитель командира батальона по технической части гвардии капитан М. Ш. Меламед.

Его заявление было встречено с недоумением, а кое-кто начал даже отпускать ядовитые шуточки: «Может, попросить об этом фрицев?»

Капитан разъяснил, как скрыть наш успех в обезвреживании мин замедленного действия, показать противнику, что его методы установки не раскрыты и можно действовать по-старому.

Предложение Меламеда было принято, приступили к его осуществлению. Около разминированных зданий уложили взрывчатку, промасленную ветошь, шашки с дымовой смесью, бочки с мазутом и керосином. Самим же зданиям придали вид разрушенных.

Дней через восемнадцать – двадцать после освобождения Ново-Белицы над городом стали появляться фашистские самолеты-разведчики «Фокке-Вульф-189».

Очевидно, они были посланы для проверки действия гитлеровских «адских машин» и фотографирования ожидаемых результатов взрывов.

Наши саперы один за другим начали подрывать заряды, имитирующие срабатывание мин замедленного действия. Над городом поплыли клубы дыма. Все это, конечно, фиксировалось фотоаппаратом «фокке-вульфа».

Трудно определенно утверждать, удалось ли нам обмануть врага. Однако никаких новшеств по части установки мин всех типов впоследствии не было обнаружено.

В Гомель саперы-разведчики 8-го гвардейского батальона специального минирования вошли на рассвете 26 ноября 1943 года вместе с передовыми частями 11-й армии.

Город представлял собой печальное зрелище. Большинство деревянных зданий было сожжено. На пепелищах сиротливо торчали закопченные печные трубы. От многих кирпичных зданий остались лишь груды развалин.

Еще при разминировании Ново-Белицы нам удалось узнать, кто здесь устанавливал МЗД. Об этом рассказали местные жители и военнопленные. Это делала специальная гитлеровская саперная группа «Зондеркоманда-29». Ездила она на тяжелом грузовике с кузовом, прикрытым камуфлированным брезентом. Войдя в Гомель, разведчики капитана Болтова расспросили жителей, не встречали ли они такую машину. Выяснилось, что за два-три дня до отхода гитлеровцев ее видели у здания государственного банка, театра имени М. И. Калинина и у школы № 27. В первую очередь решили проверить именно эти объекты. Почти одновременно приступили к поиску мин и в других крупных зданиях.

Первый день поисков ничего не дал. Но саперы действовали настойчиво, проверяя каждый квадратный сантиметр. И вскоре поступили доклады об обнаружении мин замедленного действия.

Однако командиры групп, прибывшие после осмотра Дома специалистов и Дома коммуны, самых больших зданий города, доложили:

– Никаких мин не обнаружено!

Трудно было поверить, что фашисты их не заминировали. Скорее всего, наши саперы плохо искали мины или противник применил какую-нибудь хитрость. Дорога была каждая минута. На полное разминирование Гомеля командование давало довольно жесткий срок – всего одну неделю.

На помощь нашим минерам в Дом коммуны направился капитан М. П. Болтов, а в Дом специалистов – капитан М. Ш. Меламед.

Командир группы в Доме коммуны лейтенант В. Пашков доложил:

– Товарищ капитан! Работаем вторые сутки. Мин не обнаружено!

Болтов обошел все подвальные помещения. Опытный минер чувствовал: где-то в здании должна находиться мина. Неумолимо постукивает ее часовой механизм, с каждым мгновением приближающий время взрыва. Но где же мина заложена? Из опыта Болтов знал, что фашисты всегда стараются полностью вывести из строя здание или же нанести ему наибольшие повреждения. С таким расчетом они обычно и ставят мины.

Значит, скорее всего, рассуждал Михаил Павлович, они поставили мины в центре здания, напоминавшего в плане букву «П», и в крыльях. Именно здесь и надо рыть шурфы.

Предположение Болтова оправдалось. В правом крыле здания на глубине трех с половиной метров были обнаружены две огромные, выше человеческого роста, тысячекилограммовые авиационные бомбы. Взрыватель с часовым механизмом был установлен на предельный срок взрыва – 21 сутки.

Дальнейшие поиски в этом доме никаких результатов не давали. Снова и снова прощупывается каждый квадратный сантиметр подвала. Никаких результатов! Приближается возможный срок взрыва мин… Поиск прекращается. Саперы уходят из здания. Выставлено оцепление. Тянутся последние томительные дни. Неужели немецкие саперы из «Зондеркоманды-29» оказались хитрее наших специалистов? Неужели допущен брак в работе?

Но вот прошло три недели после ухода гитлеровцев из города. Взрыва нет! Значит, здание можно заселять.

Не увенчался успехом вначале и поиск в огромном двухсотквартирном Доме специалистов.

Опытные саперы из роты капитана Будко мин не обнаружили. Приближался возможный срок взрыва. Нужно было выводить людей из здания. Тогда к командиру роты обратился ветеран батальона старший сержант Васюков:

– Товарищ капитан, хлопцы моего взвода просят еще на сутки оставить их в здании. Не может быть, чтобы фашисты его не заминировали.

Получив разрешение, отважные саперы-добровольцы начали вторично исследовать каждый уголок здания.

Уже на исходе суток разгребли кучу угля в подвале и заметили, что бетонные плиты пола недавно поднимались. Когда на этом месте отрыли шурф, обнаружили взрыватели замедленного действия и заряды – две тяжелые авиационные бомбы. Часовые механизмы взрывателей показывали – до взрыва оставалось двадцать семь часов!

К этому времени в помощь гвардейцам Ю. М. Пергамента был выделен 6-й батальон инженерных заграждений под командованием капитана М. М. Куща.

Можно было только удивляться и восхищаться умением и мужеством наших саперов. Ведь в то время надежных способов поиска мин замедленного действия не было. Имевшиеся миноискатели и стетоскопы были бессильны против МЗД, установленных на большой глубине. Основным оружием были щупы да лопаты. А главное, конечно, мужество и умение.

Советскими саперами в Гомеле было спасено от разрушения много крупных зданий и промышленных предприятий. Саперы 8-го гвардейского батальона разминировали: электростанцию, клуб водников, общежитие железнодорожников, Госбанк, городской театр, Дом специалистов, Дом коммуны, школу № 27. Минеры 6-го гвардейского батальона обезвредили мины замедленного действия в педагогическом институте и в школе на Рогачевской улице.

На двадцатый день после освобождения города наши саперы оцепили угрожаемые здания, проверили, чтобы в них никого не было.

К исходу двадцать первых суток в городе произошло всего два взрыва. Одна мина сработала в устое железобетонного железнодорожного виадука. Никаких жертв при этом не было, а движение поездов было восстановлено через три часа. Другая взорвалась в полуразрушенном здании бывшей немецкой полевой жандармерии. Это помещение не предназначалось для размещения войск или гражданского населения, и саперы особенно его не проверяли.

Однако доклад командованию фронта о разминировании Гомеля получился не совсем удачным…

В штабе бригады подготовили большую аккуратно выполненную схему Гомеля. На ней различными значками отмечались заминированные здания, проверенные и с обезвреженными взрывными сюрпризами. В правом нижнем углу схемы стояла замысловатая, с завитушками, подпись подполковника Г. Н. Соколова.

Где-то около полуночи Иоффе вызвали к генералу Прошлякову. Вместе с отчетом о разминировании Гомеля комбриг захватил и схему.

…Крепкий сон был прерван шумом в соседней комнате.

Взглянул на часы: половина четвертого. Слышу, как на непривычно высоких нотах комбриг отчитывает Соколова:

– От вас, Георгий Николаевич, никак не ожидал такой небрежности! Нужно отвечать за подписанное…

Оказалось, что А. И. Прошляков решил показать схему разминирования командующему фронтом. Генерал армии К. К. Рокоссовский отметил хорошую работу саперов и неожиданно заинтересовался домом № 61 по Одесской улице, отведенном для его размещения. Здание было отмечено как заминированное… Как ни старались Прошляков и Иоффе объяснить, что дом тщательно проверен и отметка сделана чертежником ошибочно, доклад кончился далеко не так удачно, как начался…

Разминирование Ново-Белицы и Гомеля было хорошей школой для минеров бригады. Однако мы понимали, что от отступающих гитлеровцев можно ожидать любого коварства. Знали, что впереди еще много будет различных взрывных ловушек и сюрпризов!

Однако снова встретиться с минами замедленного действия нам пришлось только почти через три месяца – в конце февраля 1944 года (я несколько нарушаю хронологию и забегаю вперед).

В это время штаб бригады и 8-й гвардейский батальон специального минирования находились в лесу недалеко от города Калинковичи. Буквально на глазах в заснеженном лесу выросли землянки для штабных помещений и личного состава, соорудили клуб. Утром 22 февраля в штаб бригады позвонил командир 8-го батальона подполковник Пергамент и с едва сдерживаемой гордостью пригласил:

– Приходите вечерком на баньку с паром…

Мы рассчитывали, что по крайней мере до 23 февраля пробудем на отдыхе. День Красной Армии решили отметить митингом, концертом самодеятельности, ну и хорошей банькой с паром. Однако планам нашим не суждено было сбыться.

Около полудня 22 февраля из штаба инженерных войск было получено приказание: сразу же после освобождения города Рогачев приступить к его разминированию.

Выполнение этой задачи было поручено заместителю командира 8-го батальона гвардии капитану М. П. Болтову. В его распоряжение выделялись роты капитана Н. В. Рыбака и капитана И. А. Соловьева.

К этому времени, ломая упорное сопротивление врага, войска 3-й армии под командованием генерал-лейтенанта А. В. Горбатова форсировали Днепр и завязали бои на подступах к Рогачеву. Части 41-го корпуса генерал-майора В. К. Урбановича совершили смелый обходный маневр по лесам и болотам и во взаимодействии с силами, действовавшими с фронта, к утру 24 февраля освободили Рогачев – важный опорный пункт противника на бобруйском направлении.

Наши минеры вошли в Рогачев на рассвете – сразу же за передовыми частями. На западных окраинах города еще раздавались пулеметные и автоматные очереди. Кое-где еще горели подожженные отступавшими фашистами здания, в воздухе пахло гарью, от многочисленных пожаров почернел свежий, выпавший ночью снег…

В городе почти не было многоэтажных кирпичных домов. Не много уцелело от огня и деревянных. В первую очередь минеры начали осматривать самые крупные строения.

Разведкой двухэтажного деревянного здания райисполкома руководили капитаны Болтов и Меламед. Свежевыпавший снег затруднял поиск мин – он скрыл все демаскирующие признаки их установки. Саперы вскрывали полы, проверяли щупами все подозрительные места, отрыли много шурфов с внешней и внутренней стороны фундамента. Все безрезультатно!

– Не может быть, чтобы райисполком не заминировали, – сказал Болтов. – Надо искать… Кстати, есть сведения, что здесь работали наши старые знакомые из «Зондеркоманды-29».

Но и новые поиски оказались тщетными. Случайно капитан Меламед обратил внимание на небольшой снежный холмик во дворе. Когда сняли снег, обнаружили кучу свежевырытой земли.

Все насторожились: видимо, где-то рядом гитлеровские саперы отрыли котлован для установки мины. Снова роют в мерзлом грунте шурфы. На руках саперов появляются кровавые мозоли. Наконец удача – обнаружена мина с часовым взрывателем. Осторожно извлекается «Ягд-Федер-504».

– Ого! – взглянув на взрыватель, не удержался капитан Болтов. – Установлен на двое суток. Значит, до взрыва оставалось не больше десяти – двенадцати часов! Решили гитлеровцы нас перехитрить!

Эти взрыватели имеют точность срабатывания в пределах плюс-минус нескольких часов. Поэтому в данном случае, по инструкции, поиск мин запрещался из-за возможных взрывов. Оставалось только одно – предупредить войска и мирное население об опасности.

Капитан Болтов повез взрыватель полковнику Я. Я. Фогелю – командиру 120-й гвардейской стрелковой дивизии, освободившей город.

– Товарищ полковник, город заминирован, – волнуясь, доложил капитан. – Прошу дать указание срочно вывести войска и жителей из всех зданий, бывших немецких блиндажей и землянок!

– Ну, ну, без паники, – спокойно сказал командир дивизии. И после короткого размышления добавил: – Дело серьезное, нужно доложить командиру корпуса.

Генерал-майор В. К. Урбанович воспринял сообщение о минах замедленного действия довольно нервозно.

– Почему все мины до сих пор не обезврежены! – накинулся он на Болтова. – Чтобы сегодня к вечеру доложили о разминировании города!

Капитан Болтов спокойно рассказал генералу о сложившейся обстановке, показал взрыватель.

Выслушав Болтова, генерал Урбанович приказал вывести все войска из помещений, на дорогах, ведущих к Рогачеву, выставить охрану и не пропускать в город мирных жителей, организовать патрулирование улиц.

Как и следовало ожидать, ночью в городе стали раздаваться взрывы. Утром установили, что сработали двенадцать мин. Погибло девять мирных жителей, пробравшихся мимо охраны в здания, был ранен один офицер.

Минеры определили, что заряды, как правило, были в пятьсот-шестьсот килограммов. Причем мины устанавливались не в больших зданиях, а в самых заурядных. Был даже заминирован один дом без окон и дверей.

Минированием небольших зданий и установкой взрывателей на короткий срок замедления специалисты из «Зондеркоманды-29» хотели ввести в заблуждение советских минеров.

Но коварный замысел фашистов потерпел провал. Наши войска практически не понесли потерь. Изменение же тактики и техники минирования врагом заставило впредь быть еще более бдительными при поиске мин замедленного действия.

Утром в штаб батальона заехал командир дивизии полковник Фогель.

– Спасибо! Не предупреди саперы вовремя, мы б потеряли по меньшей мере человек пятьсот – шестьсот… Еще раз спасибо!

* * *

В дальнейшем минерам бригады также приходилось обезвреживать мины замедленного действия. Однако это были лишь единичные случаи. С массовым их применением, как это было в городах Ново-Белица, Гомель и Рогачев, мы больше не встречались.

Возможно, это было связано с судьбой гитлеровской «Зондеркоманды-29», занимавшейся установкой мин замедленного действия.

В июне 1944 года войска 1-го Белорусского фронта перешли в наступление. С рогачевского плацдарма наносили удар дивизии 3-й армии под командованием генерала А. В. Горбатова. Вместе с 65-й армией генерала П. И. Батова, наступавшей южнее, они окружили и уничтожили крупную группировку немецко-фашистских войск в районе Бобруйска. Здесь, в огненном котле, как рассказали пленные офицеры-саперы, нашла свою гибель «Зондеркоманда-29».

Так закончился поединок советских и гитлеровских минеров.

Однако вернемся к напряженной, тяжелой, но победной осени 1943 года…