Текст книги "Удар молнии"

Автор книги: Виктор Кнут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

– Спускаюсь в подвал, – снова раздался Алинин голос. – Прикройте меня.

Я наконец добрался до густого желтого облака и, как слепой, выставив вперед руку, осторожно окунулся в него. Нога сразу зацепилась за что-то мягкое. Я, споткнувшись, припал на одно колено и оперся ладонью на труп. Джинсы; бронежилет, одетый на голое тело; противогаз. Действительно, эти сволочи неожиданно хорошо упакованы.

– Я «Седьмая». Я в доме, – нежным голос ком доложила девушка-«манекенщица», имени которой я так и не узнал. – Кто это рядом со мной?

– «Четвертый», – ответил Джон. – Прикрой, красавица, спуск в подвал. Я начинаю минировать стены.

Стрельба полностью смолкла, наступило затишье. Если во дворе кто из кавказцев и остался в живых, то тихонечко лежал и помалкивал. А на верхних этажах дома всех, возможно, вывел из строя газ.

– Я в подвале, – снова вышла в эфир Алина. – Здесь железная дверь. Попытаюсь взорвать гранатой. Пока не суйтесь ко мне.

И в этот момент в наушниках затрещало. В них пробился далекий голос Альберта.

– «Второй» – «Первому». Слышишь?

– Слышу, – ответил я. – Что у тебя?

– К вам прутся гости. Две машины. Минивэн «Шевроле», он только что въехал в поселок со стороны Питера. И «Чероки», который стоял на перекрестке. Они свернули на тропу к базе. Впереди идет джип…

– «Школьник» – «Первому», – перебил Альберта Мартин. – Бери с собой двоих и встречай.

– Хорошо, – ответил я и прикинул, кто из наших остался без дела. – «Шестой», «Восьмой», слышали? Встречаемся у проема в ограде. Быстрее!

– Я «Шестой». Вас понял. Иду.

– Не выйдет, братишка. – Голос принадлежал «сутенеру». Нет, не голос. Слабенький шепот. – Не выйдет. У. меня проблемы с ногами… Оба колена… Я покойник, братишка. Интересно, почему такая хорошая слышимость в этом проклятом тумане?

– «Шестой», не засоряй эфир, – прошипел Мартин.

– Есть, командир. Удачи, ребята…

– Я, словно пробка, выскочил из облака дыма, распространившегося уже до самой ограды, но нисколько не утратившего своей концентрации. По-прежнему, видимость – пятьдесят сантиметров.

– Где ты, «Шестой»?

– Я у проема. Вижу тебя. Возьми чуть левее.

Взял. С разбега влетел в груду битого кирпича. Упал. Больно ударился локтем. Выронил многострадальный «Каштан», из которого пока так и не сделал ни единого выстрела…

– Я взорвала дверь, – раздался в наушниках голос Алины. – Вошла в подвал. Здесь почти нету дыма. Пользуюсь фонарем.

…Я вскочил на ноги, превозмогая боль в руке, подхватил автомат и, выбравшись за периметр, побежал вдоль ограды. Следом за мной, держа наперевес штурмовую винтовку «Галил», устремился «Шестой». Когда мы достигли массивных железных ворот, в которые упиралась дорога, ведущая от шоссе, он заметил:

– А ведь они не спешат, ублюдки. Наверное, еле ползут без света. Где будем встречать?

Я не успел ответить. Мне не дал этого сделать радостный вопль Алины:

– Я нашла ее! Живая! Слава, Лариса со мной! – Она, забывшись, назвала меня по имени. Плевать! – Здесь еще другие…

– Зачисти их, – вмешался Мартин.

– Некогда! Бери Ларису и сваливай. Исполнять!!! – рявкнул я и, подтолкнув вперед своего напарника, побежал по грунтовке встречать машины с гостями.

– Исполняй, «Тринадцатая», – устало согласился Мартин. – А эти все равно сдохнут, когда взорвем дом. «Четвертый», готов?

– Готов.

– «Седьмая», выходи на улицу. «Восьмерка», как ты?

Макс ничего не ответил.

– «Восьмой»!!! – крикнул я.

Тишина в эфире. Только Джон грубо выругался.

Мы удалились от ворот метров на сто, когда заметили джип. Он без света катил нам навстречу и был чуть резвее старушки, вышедшей на прогулку. Следом за ним ползла черная тень минивэна. Я отпрянул в кусты и отцепил с карабина гранату.

– Беру «Шевроле», – сообщил своему напарнику. – Ты займись джипом. По моей команде.

– Готов!

Машинам оставалось до нашей засады меньше ста метров.

– Я вышла из дома. – Снова голос Алины. – Со мной «Седьмая». И Лара. Она вырубилась от газа. Идем к проему. «Восьмёрка», «Восьмерка», как ты?

Тишина. Макс был уже мертв.

«Чероки» неожиданно прибавил газу и начал набирать скорость, отрываясь от минивэна. Зарево от пожара на базе давало здесь достаточно света, чтобы не съехать с дороги. Вот он и разогнался. И спутал мне планы, оказавшись рядом с нами тогда, когда я еще не мог достать «Шевроле» гранатой. Пришлось на ходу вносить коррективы, оставив минивэн напотом.

– По «Чероки»! – скомандовал я и швырнул гранату. В нескольких шагах от меня резко взмахнул рукой «Шестой номер». Вторая граната! Доездился, джипик…

Первый взрыв вмял в салон лобовое стекло и навряд ли оставил кого-нибудь из пассажиров в живых. Вторым взрывом приподняло вверх задний мост джипа, и тут же сдетонировал бензобак, превратив в яркий факел очередную дорогостоящую иномарку.

– Готов! – взвизгнул я. – Теперь «Шевроле»! – И, ломая кусты, кинулся навстречу машине.

Навстречу смерти!

«Шевроле» резко затормозил и включил дальний свет, ослепив меня двумя галогенными фарами. Фары слились в яркий голубоватый шар. Весь мир стремительно сжался и впитался в него, оставив вокруг лишь черную пустоту. Вымершую пустыню… А шар уже стремительно летел на меня. Или я летел на него? Словно мотылек на пламя свечи. На лету выдергивая чеку из гранаты.

Шар ударил меня в живот. Ударил расчетливо и жестоко так, что я подлетел в воздух и опрокинулся на спину. Так, что меня скрючило, как гусеницу под каблуком. Так, что я никогда уже не смог бы подняться. Но все же сумел мобилизовать в себе остатки сил и швырнул гранату в сторону ненавистного галогенного сгустка. Грохнул взрыв, меня обдало жаркой волной, и в ногу впился осколок. Но боли я не почувствовал. Вся боль сейчас была в животе, который разворотила пуля, пробившая бронежилет и застрявшая внутри меня.

Шар погас. Моя граната все же добралась до него. Или это сделал «Шестой»?

– Как вы? – прошептал я в микрофон. – Доложите.

Внутрь меня словно лили расплавленный свинец. Боль заполняла все мои клетки, подчиняла себе все атомы моего тела.

– Где ты, «Первый»? Поддержи огнем! – Мой напарник вел бой с бандитами из минивэна. До меня доносился близкий треск автоматных очередей. – Поддержи огнем, будь ты проклят!!!

Я не мог… Я был не в силах даже пошевелить рукой… И потерял где-то «Каштан»… И совершенно забыл, что у меня на поясе кобура с «Астрой»… Валялся на обочине, зажимал ладонью горячую липкую рану и изо всех сил старался не лишиться сознания.

– «Шестой», я не могу. Ты остался один.

– Слава! Ты ранен? – словно ножом, резанул по ушам резкий возглас Алины. – Ты ранен? Ответь!

– Я убит… Доложи, как у вас.

– Мы за оградой. Лара со мной. «Четвертый» сейчас взорвет дом… Что с тобой, Слава?!!

Я молчал. Я был не в силах ответить. Не в силах пошевелиться. Лежал и наблюдал безучастно за тем, как база осветилась всполохом мощного взрыва, и его тут же подхватил еще один, поскромнее, – сдетонировал бензобак минивэна. Я видел, как надо мной склонился «Номер шестой», ощущал его твердые, будто деревянные пальцы, когда он пытался нащупать у меня пульс.

– Он еще жив, – услышал я в наушниках голос «Шестого» и приоткрыл рот, пытаясь хоть что-нибудь прошептать, но меня хватило только на тихий протяжный стон.

– Я «Второй», – словно сквозь толстый слой ваты доносились до меня из наушников далекие голоса. – Еду к вам на белой «Ладе». Не подстрелите меня… У него ранение в брюхо. Большая кровопотеря… Слава! Слава!.. «Шевроле» я взорвал. Троих застрелил. А если кто и успел улизнуть в лес, я не виноват… Постарайтесь вытащить «Первого»… Пустое. Не довезем… Слава!.. Я подъезжаю. Не подстрелите…

С меня стянули шлем с гарнитурой. Кто-то, осторожно приподняв мою голову, стирал с лица липкую обжигающую испарину, нежно гладил по волосам.

– Али…и… а… – позвал я Алину.

– Я здесь, заинька мой. Я здесь. И Лариса. Вот она, рядом. Она всего лишь нанюхалась газа. А так все в порядке. Она живая. И с ней никто ничего плохого не сделал. Сейчас сюда приедет Альберт. Он вывезет нас. Держись, зайка. Еще чуть-чуть. Держись, хорошо? А вот и Альберт. Мы тебя сейчас отнесем в машину. Ты потерпи. Зайка… Заинька мой…

Я чувствовал, что у меня открыты глаза, но ничего не видел. Я чувствовал, что Алина продолжает со мной разговаривать, но больше уже ничего не слышал. Я чувствовал, как боль в животе отступает. Как меня опускают в холодную воду. Постепенно. Медленно-медленно. Сначала ступни… Ноги… Бедра… Живот… Боль в нем полностью прекратилась. Мне стало уютно и спокойно. Только вот беспокоила ледяная вода. Она уже достигла груди. И поднималась все выше и выше…

Неожиданно зрение вернулось ко мне. При мерцающем красном свете догоравших машин я отчетливо разглядел Джона, девушку-«манекенщицу», Алину… и самого себя. Я лежал на спине. С меня стянули бронежилет, и Альберт, одетый в джинсы и невзрачный серенький джемпер, накладывал мне на живот повязку. Вот он распрямился, покачал головой и взял у Алины фонарик. Посветил мне в лицо и снова покачал головой. Алина с силой оттолкнула его, припала ухом к моей груди, а Альберт тем временем легко поднял с травы Ларису и понес ее к белой «ладе». Следом за ним поплелся «Номер шестой», держа на плече «Галил». Отошли в сторону Джон и дёвушка-«манекенщица»… Остались лишь мы вдвоем. Я – уже мертвый. И темноволосая девушка, с которой мы были знакомы чуть меньше месяца. А кажется – целую вечность…

– Ну что, насмотрелся?

Я оглянулся. Позади стояла старуха с косой, пялилась на меня пустыми глазницами.

– Идем, что ли, – проскрипела она и протянула мне руку.

Я улыбнулся в ответ. И, повернувшись, пошел прочь. Не спеша. Сознавая, что Костлявая идет следом. И только того и ждет, чтобы я остановился и ответил на ее ледяное рукопожатие.

– Не-е-ет! Дудки! Ты еще погоняешься за мной, старая, – прошипел я. И, заметив чуть в стороне длинный тоннель с блестящими неровными стенами, что было сил рванул туда от старухи с косой.

Почему-то я точно знал, что этот тоннель приведет меня в Неведомое Пространство.

Эпилог

– Здравствуй, красавица.

Девочка перестала хныкать и затравленно огляделась, пытаясь определить, откуда доносится Голос. Но вокруг стояла кромешная темнота.

– Не бойся меня. Я дядя Слава.

– Мама-а-а… – Девочка всхлипнула, но на то, чтобы вновь разреветься, уже не осталось сил. – Я хочу к ма-а-аме!

– Ты скоро проснешься и снова увидишь ее. А пока давай мы с тобой поболтаем. Мне так скучно здесь одному. Можно я посижу рядом с тобой?

– Да. А ты живешь здесь? А почему я тебя не вижу? Здесь темно…

– Здесь очень темно. Но я умею видеть и в темноте. А еще я знаю все-все про тех, кто приходит в мою страну. Ведь тебя зовут Маша?

– Да. Мне четыре годика. И еще половинка. – Девочка успокоилась, и на место страха пришло любопытство, даже легкий восторг от такого удивительного знакомства. – А ты волшебник?

– Ты угадала, Маша. Я немножко волшебник. И даже знаю, почему ты оказалась здесь, в этом сне…

– Я тоже знаю.

– Не перебивай старших. Ты съела все бабушкины таблетки, хотя и мама, и папа, и Тамара Ивановна в садике тебе тысячу раз говорили, что этого делать нельзя. Но ты не послушалась и заснула.

– Ты Дед Мороз?

– Нет. Ведь сейчас лето, и Дед Мороз живет у себя в Лапландии. Знаешь, где это?

– Где?

– Сейчас расскажу. Подвинься немножко… Вот умница! Я расскажу тебе про Лапландию. И про оленей. Еще подвинься… И про секретную службу МИ-б. Про Голобпада и Ярослава Пивцова. Про тетю Алину и про собаку Бакса…

Девочка слушала, как завороженная. Голос, словно пуховое одеяло, уютно укрывал ее, убаюкивал. Она уже погрузилась в легкую дрему. Ей даже приснился зайчик, который смешно задрал вверх губу и крикнул: «Пивцов! Я же предупреждал. Вот и довоевался!» Но зайчик быстро пропал, и на смену ему пришла страшная бездонная яма. Девочка стояла на самом ее краю. Она не видела ничего в окружающей ее темноте, но откуда-то знала про то, что яма здесь) совсем рядом, и ни в коем случае нельзя в нее провалиться. Надо отойти от нее подальше. Девочка попыталась сделать шаг в сторону, но ноги словно увязли в грязи, как недавно на даче, когда она решила перебраться через глубокую лужу и застряла на самой ее середине. Тогда она громко расплакалась, и на выручку прибежал папа. А сейчас?

Девочка скривила ротик и громко втянула в себя воздух. Из глаз выкатились две крупные слезинки. И в этот момент край ямы обрушился, и она полетела вниз. Перехватило дыхание, замерло от стремительного полета сердце. Перекувырнувшись в воздухе, девочка сжала руками голову. И закричала! Захлебнулась в отчаянном вопле!

А внизу уже показался свет…

* * *

…и тетенька в белом халате. Она выскочила из-за стола и стремительно подбежала ко мне.

– Спокойно, спокойно, малышка, – проворковала она. – Ой, ты очнулась? Какая умница! Какой молодец! Расскажи-ка, как тебя зовут, милая?

– Маша Самохина, – пропищал я.

– Правильно! Маша-Машутка. – Тетенька надавила пальчиком на мой носик, зачем-то по правила мое одеяло и, сказав: – Погоди, сейчас я приду, – поспешила к выходу из палаты.

Я остался в компании многочисленных устрашающего вида приборов и капельницы, от которой к моей руке протянулась прозрачная трубочка. На соседней кровати лежал неестественно желтый мальчишка. Он повернулся ко мне и попытался что-то сказать, но смог издать только протяжный хрип. На зеленых губах выдулся большой прозрачный пузырь.

– Как там наша Дюймовочка? – В палате появилась еще одна тетенька. Точнее, бабушка в белом колпаке и старомодных очках в толстенной оправе. – Проснулась? Отлично! Вот обрадуются мама и папа.

Я в этом не сомневался. И мне очень хотелось поскорее увидеться с ними. Я успел… успела по ним соскучиться!

– Скажите, а когда меня переведут из реанимации? – спросил… спросила я, и у бабушки в колпаке от удивления запотели очки.

– Ишь, ты какая! Реанимация… – Она удивленно уставилась на меня. – Ишь, пигалица! Реанимация… Хи! Ну, детки в клетке… Реанимация…

Бабушка проверила капельницу, потрепала меня по головке и, бросив на ходу:

– Пойду успокою мамашу. Реанимация… – вышла из палаты. Медсестра вернулась за стол и уткнулась в книжку. А я вздохнула, прикрыла глаза и постаралась заснуть. Как ни странно, это удалось почти сразу.

И приснился мне зайчик. Он долго смотрел на меня, шевеля ушами и подергивая верхней губой. Потом расплылся в ехидной улыбке и заявил:

– Короче, отпад! Помолодел ты, Пивцов. И пол сменил, как я погляжу. Пра-а-авильно! Молодчина! Лет через десять, когда тебя начнут хватать за сиськи мальчишки, ты получишь незабываемый сексуальный опыт…

– Да пошел ты! – прикрикнула я на зайчика. – Расскажи лучше сказку.

– Ха! Типа, я знаю их… Жди!.. Нет, Пивцов. Мне с тобой больше не по пути. Ты играй в Барби и учи алфавит. А я, извини, пойду лучше трахну зайчиху. Она, несчастная, у меня на голодном пайке.

– Ну и проваливай!

– Ну и прощай! – Зайчик махнул мне пушистой лапкой, но, прежде, чем убраться под куст, едко заметил. – И смотри, блюди себя до замужества… Эх, Слава, Слава. Лучше б ты умер.

Я осталась одна. Но ненадолго. Мне снова начал сниться красочный сон. Только теперь не этот противный заяц, а бабушка и воспитательница Тамара Ивановна. Они ругались, а бабушка даже грозила мне крючковатым пальцем:

– Ты зачем съела мои таблетки, негодница? Теперь я умру.

Потом рядом со мной оказался Юрка Стрелков из нашей парадной – он в сентябре пойдет в старшую группу. И мой рыжий котенок Ред. Мы все начали водить хоровод вокруг елки, а дядя Слава, который сегодня рассказывал мне про Лондон, залез на ее вершину и громко кричал:

– Я Дед Мороз! А ну-ка, детишки, подвиньтесь. Можно я посижу рядом с вами?

В наш хоровод включались все новые и новые люди: Алина в яркой цыганской косынке и лиловых босоножках-колодках; задавака Танька Романцева из квартиры напротив; Джон с двумя автоматами «Ингрем» в руках; толстый Леха, который умеет двигать ушами… Неожиданно наш хоровод распался, и из-под елки выбрался пьяный в дымину зайчик.

– А ну пошли на хрен! – заорал он и оскалил желтые зубы. – У меня зайчиха на голодном лайке, а они, знай себе веселятся! Нет бы, помочь…

Но зайчика тут же скрыл густой желтый туман. А я увидела рядом с собой дядю Славу. Он взял меня за руку:

– Пошли со мной, Маша…

– А куда?

– О, только вперед! Мы уйдем с тобой далеко-далеко. Побываем в сказке. Окунемся в молочную реку с кисельными берегами. Увидим столько всего интересного, что нам и не снилось. И все это время мы будем вместе. Согласна?

– Да.

– Просто здорово! Тогда пошли.

– Я оглянулась назад, поискала глазами маму. Но там был только туман. И все… Зато впереди…

– Пошли, – ответила я. И крепко сжала дяди Славину руку.

* * *

– Позовите Ларису, пожалуйста.

– Нету ее. Она больше здесь не живет, – ответила старая дева М. Моисеева.

– А… что случилось? – Маленькая четырехлетняя девочка с папиным сотовым телефоном затаилась за кустами смородины. Она очень боялась, что сейчас ее хватятся. И она не успеет сделать звонки.

– Они втроем – Лора, Поля и мама – уехали в Англию. И, кажется, уже не вернутся.

– А-а-а… Спасибо. – Девочка облегченно вздохнула и отключилась. Набрала второй номер – квартиры на Ветеранов. Долго вслушивалась в длинные гудки. Потом еще один – Алинин сотовый. «Телефон вызываемого абонента отключен…» Теперь домашний номер Алины.

– Алло, – ответил незнакомый мужчина.

– Позовите, пожалуйста, тетю Алину.

– Она уехала, крошка. Теперь здесь живуя. Давай знакомиться. Меня зовут дядя Кирилл.

– А меня Маша. Скажите, а где сейчас тетя Алина?

– Ты опоздала немного, Машутка. Она только вчера улетела в Гибралтар. Это в Испании.

– Я знаю.

– Правда?..

Девочка не стала продолжать разговор. Она отключилась, даже не попрощавшись, и выбралась из-за кустов.

– Маша! Мария! Ты где? – На крыльце дачи стоял заспанный папа. – Почему опять взяла мой телефон?! Сколько раз говорить, что это тебе не игрушка?! Или мне тебя выпороть?!

Девочка, сделав умильное виноватое личико, подошла на цыпочках к папе и протянула ему нагретую в руке трубку.

– Все, папочка. Я больше не буду.

– Хотелось бы верить. – Папа сладко зевнул и шутя шлепнул дочку по попке. – Но все-таки, мадемуазель, я вас накажу. Сегодня, вечером вы без телевизора. И без мороженого. Понятно?

Девочка обиженно пожала плечами и принялась колупать ногой щель в залитой бетоном дорожке.

– И не дуйся, пожалуйста. Я ведь прав. Нашла игрушку. Сотовый телефон… – Папа еще раз зевнул и, скрипя половицами, пошел в дом. – Маша! – прокричал он уже из комнаты. – Я посплю, пока не приехала мама. А ты не вздумай выходить на дорогу. Договорились?

– Да, – недовольно буркнула себе под нос его дочка.

– Иди пока поиграй в песочек с мальчишками. Договорились?

– Да, – еще раз буркнула девочка. Выковырнула из щелки маленький кусочек бетона и лихо запустила его через забор на соседний участок. Потом повернулась к окну, за которым уже храпел ее папа, и со злорадной ухмылкой выставила перед собой сразу два безымянных пальца.

– Fuck you! – пропищала она и, мелькая ободранными коленками, побежала к большой куче песка, вокруг которой теть Нюрин Андрюха и маленький Сашка с самого утра строили автостраду. С развязками и мостами…

Сейчас она им расхерачит все к дьяволу!