Текст книги "Мир истории: Россия в XVII столетии"

Автор книги: Виктор Буганов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Потешные игры и серьезные дела

В ходе показательных сражений на суше и маневров зарождавшегося флота на воде выковывались кадры солдат и матросов, офицеров, генералов и адмиралов, отрабатывались боевые навыки.

На Переславском озере Брандт построил два малых фрегата, три яхты, сам Петр на Москве-реке сооружал небольшие гребные суда. В конце лета 1691 года, появившись на Переславском озере, царь заложил первый русский военный корабль. Строить его должен был Ромодановский, ставший волей царя адмиралом. Доставили нужные материалы, продовольствие. Петр сам с охотой участвовал в строительстве. Корабль соорудили, спустили на воду. Но размеры озера не давали необходимого простора для маневров.

Кремневые ружья и пороховница второй половины XVII века

Каптенармус, капрал, сержант и фурьер.

А. Д. Меншиков. Гравюра с рис. Я. Аргунова.

В 1693 году с большой свитой царь едет в Архангельск – в то время единственный морской порт России. Впервые он видит море и настоящие большие корабли – английские, голландские, немецкие суда, стоявшие на рейде, которые доставили в порт сукна, краски и другие товары. На них грузили русские товары – лес, меха, икру, пеньку, кожи.

Петр все с интересом осматривает, обо всем расспрашивает, размышляет о заведении русского флота, расширении торговли. С помощью Лефорта заказывает большой корабль за рубежом, снаряжение его поручает Витзену, амстердамскому бургомистру. В Архангельске начинают по распоряжению царя постройку двух кораблей. Царь в первый раз в жизни совершает плавание по морю – Белому, северному, холодному и угрюмому.

Ф. А. Головин. Гравюра П. Шенка. 1706 год.

Осенью он снова в Москве. Тяжело переживает кончину матушки. Но жизнь берет свое, и в апреле Петр снова едет в Архангельск. Плывет по Северной Двине на дощаниках (речных судах); теша себя, называет их флотом. Придумывает для него флаг с красной, синей и белой полосой. По прибытии в порт, к радости царя, его ждал готовый корабль, который спустили на воду 20 мая. Через месяц достроили второй и спустили 28 июня на воду. 21 июля прибыл из Голландии корабль, изготовленный по его заказу. Дважды, в мае и августе, сначала на яхте «Святой Петр», потом на кораблях, он плавает по морю. Оба раза в шторм подвергается опасности из-за неумения управлять как следует судами.

Б. П. Шереметев. Гравюра А. Схонбека. Около 1703 года.

По окончании всех испытаний и торжеств в русском флоте, который, правда, только еще зарождается, появился еще один адмирал – Лефорт, представитель славной сухопутной Швейцарии… Осенью Петр, уже в Москве, опять в хлопотах – в ее окрестностях, под деревней Кожухово, сооружают крепость с бойницами, обнесенную земляным валом высотой в 3,5 метра и рвом. В ней засела стрелецкая армия Бутурлина, а осадой и штурмом занимались новые полки Ромодановского, имевшего 7,5 тысячи человек.

Князь-кесарь Ф, Ю. Ромодановский. Гравюра с рисунка Я. Аргунова.

Использовались все приемы ведения войны, заранее подготовили ее план, составленный Гордоном и другими. (Была даже целая книга с чертежами станов, обозов, боев.) Военные действия продолжались три недели, и в них участвовало, по сообщению Куракина, до 30 тысяч человек, по 15 тысяч с каждой стороны. Имелись убитые и раненые.

По окончании сражения все участники собрались в лагере у Ромодановского на общий пир, оплаченный московскими купцами.

Вообще все дела царь Петр любил перемежать весельем, пирами, всякими выдумками, на которые великими мастерами были он сам и его наперсники, более всего – Лефорт. Барабанщик и бомбардир, сержант и ротмистр, корабельный мастер и плотник, Петр отдавал должное и забавам… Именно в те годы он завел «всешутейший и всепьянейший собор» с его пародией на церковных иерархов, которых молодой царь зело не любил за обжорство, стяжательство, показное смирение и прочие пороки.

Петровские эскапады против идей и людей, уходивших в прошлое, его марсовы и нептуновы потехи скрывали, под шутовским нередко обличием, резкостью и грубым цинизмом, серьезные замыслы и будущие героические деяния. Сам Петр, вспоминая воинскую потеху, самую длительную, людную и самую последнюю, скажет потом: «Когда в ту пору, как трудились мы под Кожуховом в марсовой потехе, ничего боле, кроме игры, на уме не было; однако эта игра стала предвестницею настоящего дела».

Юный богатырь и телом и духом, каким он предстает перед нами в описаниях современников, на портретах живописцев, расправляет плечи и принимается за «настоящее дело», тем более что «семена великих дел» начинают уже прорастать, давать всходы. Пришла пора растить колосья и собирать урожай.

Г. И. Головкин.

АЗОВСКИЕ ПОХОДЫ

…Еще в Архангельске, в разговорах с Лефортом и прочими «компанейцами», Петр обсуждает вопрос о море, его крайней необходимости для России. Северное море – рассуждают друзья – не очень подходит для расширения торговли, поездок в западные страны. Путь к нему и долог и труден из-за дальнего расстояния и холодов. Каспийское море – по существу озеро, хотя и громадное, к морям и океанам выхода не имеет. Оставались Балтийское и Черное моря, хотя и Белое и Каспийское со счетов не сбрасывались. Но в ту пору, к середине 1690-х годов, Балтику Петр решил пока оставить, а вот Черное море казалось ему и его окружению вполне подходящим местом для серьезного дела.

…Отшумели Крымские походы; Голицын, не стяжавший особой славы, томился в ссылке. Петр, отправивший его в ссылку, замышлял поход в том же южном направлении, но не прямо против Крыма, через бесконечные степи, а несколько левее, по Дону, к его устью – турецкой крепости Азову. Зимними днями и вечерами 1694/95 года, в кругу друзей и единомышленников царь обсуждает детали предстоящего похода. К нему толкали царя, помимо прочих обстоятельств, о которых говорилось выше, и настойчивые требования Австрии и Польши, союзников России по антитурецкому Священному союзу.

С походом против турецкого Азова, запиравшего выход из Дона в Азовское и Черное моря, Петр связывал и свои честолюбивые расчеты: победоносный поход, как он надеялся, позволит ему в лучах воинской славы, ореоле победителя поехать в страны Западной Европы, посетить которые убеждал его «дебошан французский», все тот же Лефорт, искренне желавший добра и России, и ее такому необыкновенному, одаренному государю, своему хорошему другу, И он успел в этом: царь загорелся идеей поездки в Европу, где он мог бы увидеть много полезного для отечества и самого себя, чтобы потом использовать все ценное на родине.

20 января 1695 года всем служилым людям объявили указ: собираться для похода на Крым под начальством боярина Б. П. Шереметева. Его войско двинулось по Днепру к низовьям. Будущий фельдмаршал захватил четыре турецких крепости на Днепре, две из них разрушил, в двух других оставил русские гарнизоны.

Золотые пять червонцев за Крымские походы. (Аверс и реверс).

Основные события развернулись восточнее, на Дону. Для похода к Азову выделили 31 тысячу человек, отборные русские полки. Войска Головина и Лефорта плыли по Москве-реке и Оке, Волге и Дону. Достигли Азова 29 июня. Появилось и войско Гордона, шедшее сухим путем. Оно сильно запоздало – нужно было строить мосты через реки, преодолевать сопротивление стрельцов.

Осада Азова длилась три месяца и лавров русскому оружию не принесла. С самого начала в организации похода были заложены изъяны, довольно серьезные: у стен турецкой крепости командовали три начальника, единый командующий в русской армии отсутствовал. Все они – Головин, Гордон и Лефорт – враждовали между собой. Поэтому войска действовали под Азовом разновременно. Русского флота при осаде Азова не было, и турки без помех подвозили морем подкрепления и продовольствие.

В действиях русской артиллерии не хватало мощи и силы. Организовали два штурма – 5 августа и в конце сентября, но успеха не добились. Осаждавшие понесли большие потери. Плохая подготовленность похода, поспешность штурмов, непредусмотрительность и неумение в ряде случаев (с флотом, минными подкопами, управлением войсками) заставили Петра отдать в начале октября приказ об отступлении. А оно тоже сопровождалось потерями людей, и немалыми: одни утонули в разлившемся Дону, другие умирали от голода и холода, когда шли степью до Валуек, первого южного русского города; началась ранняя зима, солдаты же были одеты не по-зимнему. Царь в своих письмах откровенно называл неудавшееся военное предприятие «походом о невзятии Азова».

Петр не опускает руки от первой неудачи, поражения. Он энергично принимает немедленные меры: все сухопутные войска поручает командующему, генералиссимусу А. С. Шеину; флот, который нужно было еще построить, – адмиралу Лефорту. В ноябре объявили сбор дворянского ополчения, а в январе призвали вступать в армию для участия во втором походе на Азов всех желающих, в том числе холопов. Последние тут же получали свободу, и немалое их число воспользовалось царским указом.

Далее Петр устраивает верфи в Воронеже и окрестных местах. Выбор не был случайным. На берегах Дона и Вороны уже издавна строили плоскодонные речные суда – струги. Вокруг Воронежа росли хорошие корабельные сосны. Они пошли в ход. Зимой Петр направился в Воронеж, несколько месяцев наблюдал за постройкой судов, сам не раз брал в руки топор. Сюда из окраинных городов согнали 26 тысяч плотников.

Трудная работа, спешка, зимняя стужа, пожары мешали постройке. Но, несмотря ни на что, дело двигалось – к началу апреля начали спускать на воду суда. А изготовили их немало: 23 галеры, 2 корабля, 4 брандера и 1300 стругов.

Сюда же, к Воронежу, стянули войска – до 40 тысяч солдат и стрельцов.

3 мая длинная вереница судов с войсками поплыла вниз по Дону-батюшке. На галере «Принцициум» находился капитан Петр Алексеевич, сам ее и построивший. У Азова Петрово войско дожидалась помощь – донские и запорожские казаки.

В конце мая русская армия пришла к своим прошлогодним шанцам. Обновив их, начали бомбардировку Азова. Днем и ночью 12 тысяч человек возводили земляной вал с тем, чтобы поднять его выше крепостных стен. Осажденные попытались помешать осуществлению этого плана Гордона, но их отбили.

Город окружили со всех сторон. На реке действовала русская флотилия – сначала казаки на небольших судах уничтожили турецкие корабли, разгружавшиеся у стен крепости; потом русская эскадра вышла в море, где на рейде располагались тяжелые турецкие корабли с 4 тысячами пехоты, запасами продовольствия, снаряжением, и не позволила войти им в устье Дона, пройти к осажденной крепости.

Турецкий гарнизон, видя безнадежность положения, капитулировал. Его командование оговорило сохранение жизни своим солдатам и их семьям, выход из крепости вместе с личным оружием. Победителям достались 136 пушек.

Разрушенную крепость, в которую русские вошли 19 июня, Петр после пира и пышного салюта велел восстановить. Азов стал опорным пунктом России на южных рубежах, базой для армии Петра. Но для новопостроенного флота он был неудобен – стоял в удалении от моря, и вскоре нашли удобную гавань для флота в Таганроге.

Сооружение судов при Петре I. Гравюра XIX века.

Корабль «Гото Предестинация» («Божье Предвидение»), построенный Петром I с помощниками в Воронеже после возвращения из заграничного путешествия.

Возвращение русских войск после взятия Азова. Гравюра 1696 года.

Схема. Осада и взятие Азова. 1696 год.

Новые дела и заботы

Окончились торжества и пиры в Москве по случаю победы. Нужно было закреплять достигнутое. Принимаются меры для заселения и обживания Азова и Таганрога. Туда переселяют целыми семьями простолюдинов на постоянное житье, солдат для усиления гарнизонов. Для строительства Таганрога Дума, созванная царем 20 октября, решила послать 20 тысяч человек. Другое ее сколь важное, столь и краткое решение гласило: «Морским судам быть».

Правда, казна была пуста, и решили (на заседании Думы 4 ноября) создать «кумпанства» – компании из владельцев земель и крестьян, то есть светских и духовных феодалов, из богатых купцов. Все они, сложившись вместе, должны были построить за два года 52 военных корабля, с помощью которых только и можно было закрепиться у моря.

Петр за два года до этого послал запросы в Венецию и иные места, и оттуда приехали корабельные мастера, соблазненные огромным жалованьем. В октябре 1696 года по царскому указу в Италию, прежде всего в Венецию, в Англию и Голландию отправились русские юноши, 61 человек (среди них более двух десятков – из княжеских фамилий), для обучения навигации – искусству вождения кораблей «как в бою, так и в простом шествии».

К 1698 году суда, сооруженные по приговорам Думы и царским указам, вошли в строй. 6 Таганроге строили гавань. Царь думал о том, чтобы прорыть канал между Волгой и Доном, по рекам Иловле и Камышенке. Но проект остался неосуществленным – захлестнули другие дела и планы, а их у царя оказалось очень много…

Все большее число людей исполняли замыслы Петра и «птенцов гнезда Петрова», его помощников, единомышленников. Царственной волей тысячи простых людей и многие из знатных трудились в разных краях обширной страны и за ее пределами. Но находились и недовольные, и ими занимался не только «монстра» Ромодановский со своими Преображенскими заплечных дел мастерами и застенками. Пришлось столкнуться с такими ослушниками и заговорщиками и самому царю.

В начале 1697 года старец монах Авраамий из подмосковного Андреевского монастыря составил послание с обличением злонравных поступков царя и подал его… царю. В нем речь шла и о «потехах непотребных» царя-батюшки и о том, что он не слушал и не слушает советы матери и жены, родственников и бояр. Старец оказался в лапах у князя-кесаря. Под пытками признался, что в его келье собирался своего рода кружок недовольных, судивших и рядивших о событиях при дворе, о поведении монарха: он-де знается с иноземцами, а русскому человеку не подобает это делать. Далее – царь будто бы присутствует на пытках в Преображенском и принимает в них участие. Осуждали и его частые визиты в Немецкую слободу, увлечение кораблестроением, участие в воинских парадах. Петру не подобает все это делать, ведь он царь. Участников кружка наказали довольно легко – били кнутом и сослали.

Так просто не отделались участники другого кружка недовольных, на этот раз – людей светских, занимавших довольно высокое положение. Во главе их стоял стрелецкий полковник И. Е. Цыклер – обрусевший иноземец, во время событий 1682 года оказавшийся на стороне Софьи и Милославских, а семь лет спустя перешедший на сторону Петра в надежде на быстрое возвышение по службе.

Медаль в память взятия Азова. 1696 год.

Он, правда, получил чин думного дворянина (третий по значению после чинов боярина и окольничего), возглавил стрелецкий полк. Служил одно время в далеком сибирском Верхотурье, по возвращении оттуда – в Азове и на постройке таганрогской гавани. Этого честолюбцу было мало, он мечтал о быстрой карьере в столице. Подобные назначения посчитал опалой. К этому добавилось недовольство тем, что двух его сыновей в числе других волонтеров послали за границу для учебы.

Но царь, очевидно, не забывая о его старых связях с Милославскими, предпочитал посылать с поручениями подальше от Москвы, и Цыклер затаил обиду, переросшую в ненависть к монарху. Недовольство, принимавшее с годами характер гипертрофический, толкает его к замыслу убить Петра. Он подговаривает к этому стрельцов: «Как государь поедет с Посольского двора, и в то время можно вам подстеречь и убить».

Помимо некоторых стрелецких начальников и представителей донских казаков, мечтавших о восстании против боярской Москвы, в заговор вступили окольничий А. Ф. Соковнин, родственник Цыклера по жене, боярин Пушкин и другие знатные лица, недовольные, в частности, отправкой за границу сыновей на учебу.

О заговоре узнали в Преображенском, и, не откладывая дела, Петр, уже готовившийся к отъезду за границу, принимает участие в розыске, ведет допросы виновных, которых на его глазах беспощадно пытали. Воспоминания о стрельцах, Милославских, своих переживаниях детской поры, очевидно, всколыхнулись в его душе. Главных участников заговора: Цыклера, Соковнина, Пушкина, двух стрелецких начальников и одного казака казнили в Преображенском в начале марта 1 697 года.

Галера 1696 года.

Начало «Великого посольства»

Подготовка к Великому посольству шла полным ходом. Главным здесь были не только и не столько личные замыслы царя, хотя этот момент тоже играл существенную роль, сколько объективные потребности России. И это сознавали многие предшественники Петра, среди них – его отец Алексей Михайлович, его приближенные Ртищее, Ордин-Нащокин, Матвеев; его брат Федор Алексеевич и сестра Софья, а при них – князь Василий Голицын, другие влиятельные деятели.

Сквозь толщу старорусских привычек и предубеждений пробивались еще до Петра ростки нового. И до него в России были люди, не страдавшие ксенофобией, и среди русских простолюдинов, которых подчас огульно и неверно считают оплотом российского консерватизма и мракобесия, немало людей интересовалось иноземными нравами и достижениями.

6 декабря 1696 года последовал указ – во главе Великого посольства Петр поставил генерал-адмирала Ф. Я. Лефорта как человека светского и обходительного, знатока европейских обычаев; генерала и комиссара Ф. А. Головина, руководителя Посольского приказа, тонкого и опытного дипломата, человека рассудительного и общительного; наконец – думного дьяка П. Б. Возницына, тоже одного из руководителей внешнеполитического ведомства, очень основательного и непроницаемого человека старой бюрократической закалки.

Первый выступал в роли парадного, «свадебного генерала»; второй был фактическим руководителем посольства, третий – его ближайшим помощником. Головину принадлежит честь ведения переговоров с цинским Китаем и заключения Нерчинского договора 1689 года. Возницын не раз бывал с дипломатическими поручениями за рубежом – в Турции и Венеции, Австрии и Речи Посполитой, Три руководителя, обладая разными способностями и характерами, дополняли друг друга; по словам одного польского дипломата, «эти послы – люди большого ума, хорошо знающие состояние Европы и приятные в обращении».

2 марта 1697 года выехал из Москва передовой отряд, через неделю – основной состав посольства.

Изготовление парусов.

Корабельные плотники. Голландия. Гравюры И. Оттенеа.

Домик Петра I в Саардаме. Интерьер. Гравюра XVIII века.

Вместе со свитой и обслугой (врачи, священники, повара, слуги, карлы-шуты) в нем числилось более двух с половиной сотен персон; среди них – 35 «валантиров» (волонтеров), в том числе и урядник Преображенского полка Петр Михайлов – царь Петр Алексеевич, решивший ехать инкогнито. Как и другие волонтеры, он должен был учиться на Западе корабельному делу, морской науке; фактически с начала и до конца он возглавлял посольство, направлял во всем его работу.

Впервые в истории правитель России отправлялся в зарубежные страны. Официальная цель посольства – подтверждение союза, направленного против Турции и Крыма.

Еще в конце января 1696 года Кузьма Нефимонов, русский посланник, который вел долгие и трудные переговоры в Вене и Венеции, добился заключения на три года оборонительного и наступательного союза России со Священной Римской империей и Венецией против Турции. В Польше летом того же года умер король Ян Собесский, началось «бескоролевье» с обычной в таких случаях борьбой партий и группировок, анархией и неурядицами; посему посещение Речи Посполитой для заключения аналогичного договора не планировалось.

Францию, в то время союзника Турции, склонить к противостоянию с Портой было, конечно, невозможно; Англия и Голландия проявляли заинтересованность в торговле с Турцией. К тому же эти три страны готовились к войне за испанское наследство.

Такова была ситуация в области внешнеполитической, и она делает понятной то обстоятельство, что дипломатические цели не являлись главными в деятельности петровского Великого посольства. Его члены должны были ознакомиться с политической жизнью Европы, устроить воинские и политические порядки России по европейскому образцу, примером самого царя побудить подданных посещать зарубежные страны для обучения языкам и добрым нравам, разному мастерству и воинскому искусству.

Царь, очевидно, исходил из хорошего правила: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Исполненный планов и надежд, он вез с собой сургучную печать с надписью: «Аз есть в чину учимых и учащих мя требую».

В конце марта посольский обоз пересек границу, и русские въехали в шведские и прибалтийские владения, где безуспешно пытался закрепиться отец Петра – царь Алексей Михайлович.

Царь, об инкогнито которого в Риге уже догадывались, покинул город, встретивший его негостеприимно, и 8 апреля прибыл в Митаву – столицу герцогства Курляндского, вассального по отношению к Речи Посполитой государства.

2 мая Петр на «Святом Георгии» отплывает в Кенигсберг, впервые видит Балтийское море, которое несколько лет спустя овладеет всеми его помыслами. Пятью днями позже волонтеры, царь в их числе, прибывают в Кенигсберг.

Следуют один за другим торжественные приемы, увеселения, пиры. Но царь не забывает и другое: с помощью фон Штернфельда, главного бранденбургского специалиста по артиллерии, совершенствует свои знания и навыки в этой области, удивляет его своими способностями, получает аттестат, удостоверяющий, что царственный урядник – искусный артиллерист.

Петр и его послы принимали знаки внимания, благодарили курфюрста Пруссии и Бранденбурга Фридриха III за присылку инженеров и офицеров, столь нужных в войне с Турцией во время Азовских походов. Обе стороны подтвердили «древнюю дружбу» двух государств, их общую цель – борьбу с Турцией (Фридрих III использовал ее для ослабления соседней Речи Посполитой). Через Германию царь едет в Голландию.

Петр, произведший в целом благоприятное впечатление на образованных западноевропейцев, по пути через Германию вел переписку с Москвой. В частности, в письмах к А. Виниусу, который среди прочих приказов возглавлял и Сибирский, речь шла о найме в Европе, прежде всего в Голландии, мастеров-металлургов. На Урале еще до отъезда царя нашли хорошую по качеству железную руду, и его донимали заботы – строить домны, плавить руду, лить пушки и многое другое.

Страна с развитой промышленностью, великая морская, колониальная, торговая держава, Голландия с ее мануфактурами, огромным торговым флотом (16 тысяч судов – четыре пятых мирового торгового флота) имела всего 2 миллиона жителей, но была самой богатой страной Европы. Здесь уже тогда появились банки буржуазного типа, фондовые биржи, страховые компании. Вильгельм III Оранский, штатгальтер Голландии, с 1688 года одновременно являлся английским королем. Он возглавлял коалиции европейских государств (Аугсбургская лига, венский Великий союз), противостоявшие экспансии Франции «короля-солнца» Людовика XIV. Маленькая Голландия успешно противостояла самой сильной в Европе французской армии во главе со знаменитыми Тюренном и Конде.