Текст книги "Мир истории: Россия в XVII столетии"

Автор книги: Виктор Буганов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Возвращение на Дон

4 сентября Разин покинул Астрахань. По дороге к Царицыну и оттуда на Дон он сохранил костяк отряда, его вооружение. Взял с собой пушки и паруса, струги оставил царицынским властям. По дороге «подговаривал» с собой разных людей. На Волге разинцы снова нападали на торговые суда, в Царицыне освободили колодников. Узнав от местных жителей, что их обижает воевода, Степан его «бранил и за бороду драл». У сотника Ф. Синцова, который вез в Астрахань царские грамоты, отобрал их и бросил в воду.

В начале октября Разин вернулся на Дон, Его удалые казаки, которые приобрели не только богатства, но и военный опыт, обосновались на острове у Кагальницкого городка. Собранные ценности они употребили с большой пользой для дела, которое давно задумали. Тот же Фабрициус пишет, что Разин, как только прибыл в Паншин городок, то есть только появившись на Дону, «сразу же начал тайком привлекать к себе простых людей, одаривая их деньгами и обещая им большие богатства, если они будут с ним заодно и помогут ему истребить изменников-бояр».

На Дону установилось двоевластие. Делами в Войске Донском по-прежнему управляла казацкая старшина во главе с атаманом К. Яковлевым, сидевшая в Черкесске. Ее поддерживали домовитые, зажиточные казаки. По словам Ю. Келимбетева, агента астраханского воеводы, «Корнило Яковлев и иные старшины и нарочитые казаки его, Стенькино, воровство не хвалят и к себе ево не желают». Но находившийся у Кагальника Разин не считался с войсковым атаманом Корнилой Яковлевым, своим крестным отцом, и всеми его помощниками. Мятежный атаман, по существу, блокировал Черкасск, не пропуская туда казаков, торговые суда с продовольствием и товарами. Давал распоряжения, которые шли вразрез с желаниями не только домовитых казаков, но и московских бояр.

В своих действиях и замыслах атаман опирался на бедноту. Современные событиям документы сообщают: «На Дону и на Хопре во многих городках казаки, которые одинакие и голутвенные люди, Стеньке с товарыщи гораздо ради, что они, пришли на Дон».

«Бездомовные», «голутвенные люди» – донские казаки, русские беглые крестьяне и холопы, работные люди с рыбных промыслов и речных судов, украинские крестьяне, мещане, казаки тянутся со всех сторон к земляному городку, к Разину. Тот собирает, покупает оружие и припасы к нему, хлеб и лодки. Подчиненных держит «в крепи», лишь на короткое время отпускает казаков навестить родных.

Численность разинского повстанческого войска, формирующегося не Дону, быстро растет. Если по возвращении с Волги в нем было 1,5 тысячи, то к концу ноября 1669 года – 2,7 тысячи, в мае 1670 – 4–5 тысяч человек. Предводитель делает все энергично и втайне от врагов. Но вскоре, проведя необходимую подготовку, уже не скрывает своих планов и целей.

Зимой сгорел Черкасск, и войсковой атаман со старшиной разослал по Дону и его притокам грамоту с призывом ехать в казацкую столицу. Со всех сторон прибыли казаки. Явился и Разин со своими сторонниками («многолюдно»). Старшина созвала круг. На нем поговорили о войсковых делах, в частности о восстановлении собора.

Кистень. Боевые топоры.

Степан спорил с войсковыми властями, не соглашался, собрал тут же свой круг, на котором его участники обсуждали вопрос о новом походе: куда им теперь идти: «на Азов ли?», «на Русь ли им на бояр иттить?», «иттить на Волгу»?

В ответ на первый вопрос есаулов, помощников Разина, «козаки в кругу про то все умолчали», на второй вопрос – «они „любо“ молвили небольшие люди (меньшинство. – В. Б.)»; и лишь в ответ на вопрос о третьем варианте «они про Волгу завопили». Разин молчал, наблюдал, взвешивал…

Планы разинцев стали известны всем, в том числе домовитым казакам, а от них – царю и боярам. Из Москвы 10 апреля в Черкасск приехал дворянин Г. Евдокимов с целью узнать все о Разине, его «воровских казаках», их замыслах. Атаман снова поспешил в Черкасск и устроил на круге допрос Евдокимову: «От кого поехал: от великого государя или от бояр?»

Разин и сейчас и в будущем старается показать всем, что он послушен царю, чтит его; выступает же против бояр, причем не всех, а только «плохих», «изменников», тех, кто чинит насилия, угнетает простых людей. В этом он – плоть от плоти всех повстанцев с их верой в «хорошего» монарха, которому-де не дают делать «добро» его плохие советники-бояре.

Степан объявил Евдокимова «лазутчиком» бояр, и по решению круга дворянина утопили в реке. Так же поступили с теми из домовитых, которые «говорили ему встрешно», то есть противоречили Разину, защищали царского посла.

На этот раз Разин пробыл в Черкасске десять дней. Перепугавшаяся старшина присмирела. К. Яковлеву, который пытался было его остановить, Степан без обиняков заявил: «Ты владей своим войском, а я владею своим войском!»

Предводитель не скрывает, что скоро начнет новый большой поход, причем не только и не столько для «шарпанья» по торговым караванам: «Итить мне Волгою з бояры повидатца!»

Новый поход на Волгу

В начале мая Разин снимается с лагеря и 9 мая прибывает в Паншин городок. У атамана 4-5 тысяч человек, из них 1,5 тысячи конных, остальные плывут на 80 лодках и стругах, хорошо вооруженных и оснащенных. Появляется здесь и В. Ус с донскими казаками, украинцами. Разин снова созывает круг, обсуждает план похода, спрашивает всех:

«Любо ль вам всем итти з Дону на Волгу, а с Волги итти в Русь против государевых неприятелей и изменников, чтоб им из Московского государства вывесть изменников-бояр и думных людей и в городех воевод и приказных людей?»

Такая постановка вопроса звала на борьбу с феодалами, угнетателями народа, с крепостническим ярмом, Но характерно опять же, что говорилось о «государевых неприятелях и изменниках», то есть не о всех феодалах, а о «плохих». Эти политические наивность и слепота, вполне объяснимые условиями времени, неразвитостью и темнотой повстанцев, не могли скрыть главного – они и их предводитель стремились завоевать свободу для зависимых, закрепощенных людей. В той же речи на круге Разин призывал: «И нам бы всем постоять и изменников из Московского государства вывесть и чорным людем дать свободу».

Эти призывы и стремления затрагивали главное в жизни крепостного люда, сердцевину феодальных отношений – существование или уничтожение крепостной зависимости.

Круг вынес решение: идти всем «на Волгу на бояр и воевод». Разин в связи с этим снова подчеркнул, что он не собирается выступать против царя. Выхватив из ножен саблю, он сказал: «Я на великого государя итти и руки поднять не хочу; лутче мне тою саблею голову отсеките или в воду посадите».

Царские власти посылают на помощь Царицыну тысячный стрелецкий отряд И. Лопатина; всюду появляются заставы и лазутчики. Войско Донское попадает в экономическую блокаду. А в грамотах из Москвы население страны призывают не верить Разину, охаивают его замыслы.

Разинское войско, насчитывавшее уже 7 тысяч повстанцев, 15 мая вышло на Волгу выше Царицына и осадило город. Жители подняли восстание и отворили ворота. После расправы с воеводой, приказными, военачальниками и богатыми купцами восставшие устроили дуван – дележ конфискованного имущества. Царицынцы избрали представителей новой власти. Разинцы, ряды которых выросли до 10 тысяч человек, пополняли запасы, строили новые суда.

Вскоре Разин получил известие о приближении с севера лопатинского отряда и сосредоточении у Черного Яра, к югу от Царицына, нескольких тысяч ратников С. И. Львова и Л. Плохово. Воеводы стремились, по словам Фабрициуса, «зажать Стеньку Разина в тиски». Но атаман предупредил их действия. Сначала он разгромил в 5–7 верстах вверх по Волге отряд Лопатина. Остатки его бросились к Царицыну, надеясь здесь укрыться (они не знали о его взятии повстанцами), но попали под огонь пушек и удар разинской конницы. Половина отряда полегла на поле сражения, другие сдались в плен или разбежались. Начальников, в том числе и самого голову, казнили, пленных посадили гребцами на весла. Захватили много оружия и припасов.

Несколько раз собирались восставшие на круг в Царицыне. Сначала решали идти по Волге вверх, потом – вниз, к Астрахани, поскольку на юге скапливается большое войско, которое будет угрожать с тыла. Оставив в Царицыне тысячу человек, десятую часть своего войска, Разин 5 июня пошел к Черному Яру. Под его стенами «простые воины» из царского войска С. И. Львова с барабанным боем и развернутыми знаменами перешли к восставшим; «они стали, – по сообщению Фабрициуса, взятого разинцами в плен во время этих событий, – целоваться и обниматься и договорились стоять друг за друга душой и телом, чтобы, истребив изменников-бояр и сбросив с себя ярмо рабства, стать вольными людьми».

Восстал и перешел к Разину и гарнизон Черного Яра. Стрельцы и солдаты, собравшись на круг, казнили многих бывших командиров, виновных в жестоком обращении с подчиненными. Войско Разина еще больше усилилось новыми воинами. А оружия и припасов захватили так много, что часть отослали в Царицын.

Эта победа, по сути дела бескровная для повстанцев, открыла путь на Астрахань. Как они тогда говорили, Волга «стала их, казачья». В устье реки их ждала мощная крепость с 500 пушками и шеститысячным гарнизоном. Но значительная часть последнего, большинство жителей (посадские люди, наймиты и пр.) ждали с нетерпением прихода Разина. После его победы у Черного Яра многие из черни кричали на улицах Астрахани: «Пусть только все повернется, и мы начнем!»

Повстанческое войско подошло к городу 19 июня. Незадолго перед тем Разин прислал своих представителей с требованием сдачи. Но воевода Прозоровский приказал их казнить, что вызвало гнев и возмущение астраханцев-простолюдинов.

Разин разделил свои силы на восемь отрядов, расставил их по местам. Заранее подготовили штурмовые лестницы. Велась разведка.

В ночь с 21 на 22 июня начался штурм Белого города и кремля, где находилось войско Прозоровского. Ожесточенный бой разгорелся у восточной стороны Белого города. Осаждавшие несли большие потери. В городе вспыхнуло восстание жителей, стрельцов и солдат гарнизона. Оки рубили дворян, их холопов, военных начальников и других противников восстания. Ранили из пищали и прокололи копьем главного воеводу. В городе громили дома дворян и офицеров, купцов и приказных. Совместными усилиями разинцев и астраханцев город был взят. По приговору круга, на который все они сошлись во второй половине дня 22 июня, казнили воевод, офицеров, дворян и других, всего до 500 человек. Имущество их разделили между всеми.

В Астрахани установились порядки народного самоуправления. Высшим органом власти стали круги – общие сходки всех жителей, восставших. Избрали атаманов, главным из них – Василия Уса. Новая власть, пришедшая на смену царской, осуществляла управление всеми делами, создавала новый правопорядок в интересах народных низов. Попытки митрополита Иосифа и дворян организовать выступление против восстания пресекались.

По решению круга освободили из тюрем всех подневольных, уничтожили «многие кабалы и крепости» – документы, оформлявшие закрепощенное состояние бедных людей. То же самое хотели сделать по всей России: «Батько де их… Стенька Разин, – по словам одного из астраханских повстанцев, – не токмо в Астрахани в приказной палате (центр городского и уездного управления. – В. Б.) дела велел драть, и вверху де у государя (то есть в Москве. – В. Б.) дела все передерет».

Войско Разина в Астрахани выросло до 13 тысяч человек. Оно делилось на тысячи, сотни, десятки во главе с начальниками. Имелись пехота и конница, артиллерия и суда со снастями. Оружия, холодного и огнестрельного, было не очень много; прежде всего его имели казаки, стрельцы и солдаты. Большинство же повстанцев было вооружено дубинами, топорами, вилами и военных навыков не имело.

20 июля Разин с 11 тысячами повстанцев покинул Астрахань. Оставил в городе 2 тысячи. Пока он плыл вверх по Волге, в Астрахани обострилась классовая борьба; «учинили астраханские жители другой бунт» – побили до полутора сотен противников движения, разгромили их дворы, конфисковали имущество. Митрополит Иосиф, непримиримый идейный противник восставших, оказался под арестом. Все это произошло 3 августа. А на следующий день Разин показался у Царицына.

В Царицыне восставшие на кругах снова обсуждают свои планы. Из всех вариантов похода на Москву, которая, как и в начале столетия, при Хлопке и Болотникове, является конечной целью восстания, снова выбирают волжский. Чтобы поднять народ на восстание в пограничных южных уездах России, Степан посылает вверх по Дону большой отряд во главе с братом Фролом; для нейтрализации казачьей верхушки – другой отряд (2 тысячи человек) во главе с Я. Гавриловым в Черкасск, У Разина остается до 10 тысяч человек, в большинстве своем плохо вооруженных, «безружейных», неопытных в военном деле крестьян, посадских и работных людей. С ними он идет вверх по Волге, и вскоре, в середине августа, ему без боя сдаются Саратов и Самара.

Бердыши.

Разинцы вступают в районы с обширными феодальными владениями и многочисленным крестьянским населением. Обеспокоенные власти стягивают сюда многие дворянские, стрелецкие, солдатские полки. Они концентрируются в районе Тамбова (командующий – Я. Т. Хитрово), Казани (П. С. Урусов), Саранска (Ю. Н. Борятинский). Дела у воевод идут плохо: собираются дворяне, как обычно, с неохотой, уклоняются от службы, их «выбивают» из имений специально посланные властями агенты.

Разин спешит к Симбирску – центру сильно укрепленной засечной линии городов и крепостей. В городе – гарнизон в 3–4 тысячи ратников. Возглавляет его родственник царя по жене И. Б. Милославский. К нему на помощь прибывает 31 августа князь Ю. Н. Борятинский с двумя полками рейтар и несколькими дворянскими сотнями.

Повстанцы подошли 4 сентября. На следующий день разгорелся жаркий бой, продолжавшийся и 6 сентября. Разин штурмовал острог на склонах «венца» – симбирской горы. Началось, как и в других городах, восстание местных жителей-стрельцов, посадских людей, холопов. Они расправились с головой Г. Жуковым и многими другими. Разин усилил натиск и ворвался в острог буквально на плечах разгромленных полков Борятинского, который бежал к Тетюшам. Милославский отвел свои силы в кремль. Обе стороны понесли немалые потери, повстанцы пленили до 300 человек. Разин начал продолжавшуюся целый месяц осаду кремля.

Расширение крестьянской войны

Именно в это время пламя Крестьянской войны охватывает огромную территорию: Поволжье (не только Нижнее, но и Среднее и Верхнее), Лесное Заволжье, многие южные, юго-восточные, центральные уезды России, Слободской Украины, Дон. Основной движущей силой становятся массы крепостных крестьян. Активно участвуют в движении городские низы, работные люди, бурлаки, служилая мелкота (городовые стрельцы, солдаты, казаки), представители низшего духовенства, всякие «гулящие», «бездомовные» люди. В движение включаются чуваши и марийцы, мордва и татары.

В отличие от первой Крестьянской войны, во второй на стороне повстанцев не участвовали отряды дворян. Таким образом, произошло более отчетливое размежевание классовых сил. В правительственном лагере, помимо феодалов, находились «лучшие люди» из служило-приборной и посадской, монастырской и церковной среды, зажиточного крестьянства.

Под контроль восставших перешла огромная территория, многие города и селения. Их жители с воодушевлением включались в движение, расправлялись с феодалами, богатеями, сменяли царских воевод новой, выборной, властью – атаманами и их помощниками, которых избирали на общих сходках, по типу казачьих кругов. Они проводили меры в интересах простых людей: прекращали сбор налогов и платежей в пользу феодалов и казны, барщинные работы. Тем самым угнетенные получали, хотя бы на недолгое время, свободу от крепостного ярма. Они же снабжали восставших всем необходимым.

Разосланные Разиным и другими предводителями прелестные грамоты поднимали на борьбу новые массы угнетенных. По сообщению современника-иностранца, в это время – разгар движения – в нем участвовало до 200 тысяч восставших. Многие дворяне пали жертвой их праведного гнева, сгорели их имения. Те, кто успел, спасали свои жизни бегством «от войны тех же воровских людей» в Москву и другие города.

Разин и все восставшие хотели «иттить к Москве и побить на Москве бояр и всяких начальных людей». Знаменитая прелестная грамота – единственная из сохранившихся, написанная от имени Разина, – призывает всех «кабальных и апальных» присоединяться к его казакам; «и вам бы заодно изменников вывадить и мирских кравапивцев вывадить».

Одновременно повстанцы используют имена царевича Алексея Алексеевича и бывшего патриарха Никона, которые будто бы находятся в их рядах, плывут в стругах по Волге. Желая таким путем придать видимость законности делу восстания, они тут же расправляются со многими дворянами.

Главное повстанческое войско (20 тысяч) в сентябре и начале октября осаждало Симбирский кремль. Во многих уездах вели борьбу с царскими войсками, дворянами многочисленные местные отряды восставших. Они захватили многие города – Алатырь и Курмыш, Пензу и Саранск, Верхний и Нижний Ломовы, села и деревни. Ряд городов в верховьях Дона и в Слободской Украине тоже перешел на сторону разинцев (Острогожск, Чугуев, Змиев, Царев-Борисов, Ольшанск).

Напуганные размахом Крестьянской войны власти мобилизуют новые полки. Царь Алексей Михайлович сам устраивает смотр войскам. Главнокомандующим всеми силами, ведущими борьбу против восставших, он назначает боярина князя Ю. А. Долгорукого, опытного полководца, отличившегося в войне с Польшей, сурового и беспощадного человека. Тот выезжает на новый театр военных действий и делает своей ставкой Арзамас. Сюда идут царские полки, по пути отбивая нападения повстанческих отрядов, давая им сражения.

Обе стороны несут немалые потери. Однако враг медленно и неуклонно преодолевает сопротивление храбрых, но слабо организованных и плохо вооруженных повстанцев. Правительственные войска собираются также в Казани и Шацке. Постепенно перевес оказывается на стороне карателей, и они переходят в наступление.

В начале октября к Симбирску возвратился с войском Ю. Н. Борятинский, жаждавший получить реванш за поражение, которое потерпел от Разина месяц назад. Ожесточенная битва, в ходе которой разинцы сражались как львы, закончилась все же их поражением. Разина ранили в гуще боя, и товарищи вынесли его, потерявшего сознание и истекавшего кровью, с поля сражения, погрузили в лодку и отплыли вниз по Волге рано утром 4 октября. Повстанцев, которые остались без предводителя, но продолжали штурмовать Симбирский кремль, окончательно разгромили объединенные силы Борятинского и Милославского.

Несмотря на катастрофу под Симбирском и ранение Степана Разина, Крестьянская война продолжалась. Во многих местах действовали старые повстанческие войска и отряды, появлялись новые. Царские воеводы разбивали их, но те собирались снова и снова. Пламя восстания бушевало еще долго – в течение осени и зимы 1670–1671 годов.

Отряд М, Осипова в Нижегородском уезде захватил богатые торгово-промысловые села Лысково и Мурашкино, затем, после осады (1-7 октября), Макарьевский Желтоводский монастырь.

Семитысячный отряд, действовавший в Арзамасском уезде, возглавляла «старица» Алена из местных крестьянок. Каратели Долгорукого в конце концов схватили ее и сожгли на костре. Перед смертью эта гордая и бесстрашная женщина крикнула своим палачам: если бы побольше людей дрались так же смело, как она, Долгорукий поворотил бы вспять!

В Лесном Заволжье, на Унже и Ветлуге, борются с классовым врагом отряды И. Пономарева, М. Ф. Мумарина, в Мордовии – мурзы Акая, на Слободской Украине – Алексея Хромого и т. д. Но под ударами карателей восставшие терпят одно поражение за другим, отступают, рассеиваются. Города и уезды, отбитые у повстанцев, снова переходят под власть царской администрации.

Каратели жгут селения, казнят повстанцев, огнем и мечом проходят по всей территории, охваченной движением. В одном только Арзамасе, куда свозили пленных разинцев, казнили до 11 тысяч человек, и город в эти месяцы, по отзывам современников, напоминал «преддверие ада»: всюду стояли виселицы, на них висело по 40–50 повстанцев; в других местах лежали в крови обезглавленные тела; в третьих стояли колы с посаженными на них несчастными людьми, умиравшими в страшных муках, иногда в течение нескольких дней. Всего каратели, как сообщают некоторые современники, убили, замучили до 100 тысяч повстанцев.