Текст книги "Предчувствие весны"

Автор книги: Виктор Исьемини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 33 Гева

Посольство Болотного края от самой границы сопровождали дворяне, придворные Гюголана. Старый король несколько раз присылал гонцов, интересовался, все ли благополучно с гостями, не чинит ли кто препятствий конвою. Все было в порядке, местные сеньоры неизменно оказывались предупредительны и гостеприимны, но препятствия возникли по милости Гунгиллы Прекрасной.

Болотники уже подъезжали к столице, когда началась оттепель. Сразу воздух наполнился сыростью, пошел дождь, дорога размокла, накатанный слой слежавшегося снега просел, обнажилась серая гевская земля. Солнце так и не вышло, снег не растаял окончательно, повсюду была влага и грязь. Дождь то прекращался, то начинался снова... Увязая в грязи, повозки болотников упорно ползли к столице. Принцесса время от времени выглядывала из кибитки, кривила полные губы. Если поблизости оказывался кто-нибудь из болотников или сопровождавших процессию гевцев – бранила. Ругалась она злобно, изобретательно, и редко повторялась.

Предполагалось, что посольство появится в столице засветло, но конвою с большим трудом удалось добраться лишь к вечеру. Торжественной встречи не вышло, так что повозки покатились прямиком к королевской резиденции, въехали во двор и остановились. Глоада откинула полог и высунулась из оконца. Рядом тут же оказался Гезнур. Король приветливо улыбнулся:

– Позвольте осведомиться, принцесса, как вы добрались? С вашим приездом установилась теплая погода, знаете ли! Вы привезли нам тепло.

– К Гангмару тепло! – отрезала гостья. – Дорогу развезло, мы утопали в лужах и барахтались в грязи.

Гезнур приоткрыл обильно заляпанную дверцу и галантно протянул руку, чтобы помочь принцессе выбраться. Глоада выставила наружу сплетенную из колючек клетку, странная серая ящерица, находившаяся внутри, издала резкий горловой звук и распахнула пасть, усаженную мелкими зубами, формой напоминающими иглы. Гевец вздрогнул от неожиданности и отшатнулся. Принцесса без посторонней помощи выскользнула из повозки наружу и заявила, демонстрируя опешившему Гезнуру странное существо в клетке:

– Малыш Дрендарг совершенно измучался. Что за дорога... Настоящее болото! Я чувствовала себя как дома.

– Ну, хотя бы это неплохо, – попытался вставить король.

– Неплохо? Полагаете, это слово сочетается с упоминанием моего дома? Гангмар бы взял мой край и ваше королевство! Найдется у вас комната, где я смогу отогреться и привести себя в порядок? Дрендарг проголодался, малыша нужно покормить!

– Да, разумеется, покои для вас, принцесса, готовы. Для вас и ваших спутников, – Гезнур слегка растерялся. – Идемте, прошу вас.

– Эй, уроды, за мной! – окликнула болотников Глоада. – Вам дадут пожрать и определят на постой.

Гезнур по дороге снова попытался завязать светскую беседу.

– Что за существо в клетке? И чем вы его кормите?

– Дрендарг – ящерица, не видите, что ли? – огрызнулась принцесса. – Он жрет все подряд, способен изжевать ремень или сапоги... Его укус смертелен, зарубите себе на носу. Я обзавелась им после того, как братец Лонервольт попытался трахнуть меня.

– Принцесса, – Гезнур уже оправился от удивления, он был не из тех, кто смущается долго – и теперь подыскивал подходящий тон, – ваша манера выражаться приводит меня в восторг. Я сразу вспоминаю юность, проведенную в походах, с наемниками из Ренприста и буйными юными дворянами!

– Выражаюсь так, чтоб было понятно, я не дамочка из приличной семьи, а принцесса Болотного Края! Да, Лонервольт в прошлом году подпоил меня, да еще наверняка намешал в вино какого-то магического зелья. А потом решил воспользоваться моей беспомощностью.

Король с гостьей поднялись по ступеням ко входу в здание.

– Не думаю, что он преуспел, – ухмыльнулся Гезнур, отворяя дверь.

– Вот именно. Я, хоть и слабо соображала, но сумела проткнуть ему булавкой кое-какое нежное местечко. После этого он месяц не садился в седло, а я обзавелась Дрендаргом. Ну, куда теперь?

– Направо, ваше высочество. Итак, вы назвали ядовитую ящерицу именем орка, убившего собственными руками две сотни людей?

– У моего малыша счет не так велик, – буркнула Глоада, – но он старается. Я нарочно рассказываю вам о зверюшке, чтоб заранее отбить охоту лезть ночью в мою комнату, ясно?

– Принцесса, вы восхитительны! Я очарован!

– Именно поэтому – предупредила. Думаете, я не понимаю, зачем притащилась сюда? Понимаю прекрасно. Братец не сумел воспользоваться мной одним способом, так придумал другой. Решил продать меня, верно? Так вот, зарубите на своем длинном носу – я не товар и не продаюсь.

Дрендарг снова издал горловое шипение и завозился в клетке. Гезнур перестал улыбаться, ситуация ему совсем не нравилась, он не представлял, что говорить этой злюке. К счастью, они уже подошли к отведенным болотникам комнатам. Свита Глоады держалась позади, соблюдая приличную дистанцию.

– Вот ваши покои, принцесса. Отдыхайте, приходите в себя после трудного пути. Ужин подадут сюда. Завтра – прием в вашу честь. Нравится вам это или нет, но здесь, у нас, существуют определенные правила. Вам придется их придерживаться. Впечатление вы произвели, но на меня эти штучки не действуют, так что если я решу предложить вам руку и сердце, придется принять. По крайней мере – руку. Зарубите на своем коротком носу!

Глоада поглядела на Гезнура с некоторым интересом.

– А вы очень милы, – заявила она после минутного осмотра. – Велите слугам стучать погромче... и пусть не спешат входить, когда явятся с ужином. Мне потребуется время, чтобы загнать Дрендарга в клетку.

***

Когда принцесса скрылась, болотники решились пройти дальше, им указали, где расположиться. Гезнур несколько минут стоял у закрытой двери и размышлял. Дамочка чудная... Интересно, сколько ей лет? Этой утомленной бабенке в измятой дорожной одежде может быть и двадцать пять, и больше... но ведет себя как подросток периода созревания. Ну и Гангмар с ней.

Гезнур обернулся – слуги ожидали распоряжений. Король велел подать гостям ужин, если дама потребует – приготовить горячую ванну. И помнить о ящерице. Отдав приказы, Гезнур отправился к отцу. Старик, как обычно, кутался в меха, сидя в кресле у камина. Девицы были при нем. Одна вышивала, напевая приятным высоким голосом, другая примостилась рядом с Гюголаном и уже запустила розовые ладошки под волчью шубу старого короля. Гюголан блаженно жмурился.

Когда вошел Гезнур, певунья Аттильда умолкла, а Вейна покраснела и поднялась. Старик завозился, приводя в порядок одежду под шубой.

– Ну, что? – осведомился Гюголан. – Встретил девицу? Как она?

– Отец, это настоящая болотница. Таскает с собой василиска, болтает глупости...

– Василиска? – старик удивленно вздернул седые брови.

– Какого-то маленького монстра. Да и сама похожа на болотную гадюку. Шипит и брызжет ядом. Послушай, разве нам так уж необходим Лонервольт в качестве родича?

– Девочки, выйдите, – вздохнул Гюголан. – А ты присядь. Болотный Край... Нет, Болотный край нам вовсе не нужен. Лишь бы мы не были нужны ему, в этом и был смысл твоего с Глоадой альянса... Какая выгода Лонервольту, я уж и вовсе не знаю.

– По-моему, ему просто хотелось удалить сестру, избавиться от занозы в заднице.

– Занозы?

– Ядовитой.

– Хм... это несколько меняет дело. А внешне – как?

– У нее слишком узкие бедра. Не знаю, сможет ли родить...

– Хорошо, что ты думаешь о наследниках... Она уродлива?

– Не то, чтобы уродлива лицом или фигурой, нет. Но с ней определенно что-то не так. И уж голосок у нее – точно змеиное шипение, не то, что у малышки Аттильды...

– Ты это брось, – строго молвил отец, – сперва нарожай столько сыновей, сколько я, а уж потом получишь право выбирать подружек за красивый голосок. У Бельвара Андрухского дочь? Хотя нет, она слишком мала. Дриг? Фегерн? В Фегерне принцесса подходящего возраста, но отправить ее высочество Глоаду обратно невозможно. Мы должны что-то придумать... что-то придумать. И в любом случае – завтра застолье. Ты будешь сидеть рядом с принцессой. Послушайся отца, попытайся отыскать в этой девице привлекательные черты. Быть может, сегодня она просто устала с дороги, а завтра будет просто милашкой.

– Сомневаюсь. Сколько ей лет, отец?

– Не помню... – старик завозился под грудой меха. – Возможно, двадцать три или около того. Лонервольту двадцать девять, и он старший, это точно.

– В общем, больше двенадцати, – заключил Гезнур, – а ведь так и не скажешь... Вела она себя как вздорный ребенок. Что ж, подожду до завтра. Вдруг это дитя болот в самом деле повзрослеет за ночь. Впрочем, меня она нашла очень милым, если не врет.

***

Все утро принцесса не показывалась из комнаты. Гезнур переговорил со слугами, которые были приставлены к болотникам, его интересовали привычки гостьи. Ничего интересного разузнать ему не удалось – Глоада с ящерицей на руках встречала прислугу бранью и придирками, ругалась из-за любой мелочи и даже без повода. Возможно, ее нрав в самом деле был настолько скверным, а возможно девица нарочно старалась выглядеть как можно хуже. В последнем случае, опять-таки, было неясно, преследовало ее представление некие цели, или Глоада разыгрывает мистерию исключительно ради удовольствия. Примечательно, что ни один из болотников, сопровождавших принцессу, не явился к ней.

А во дворце с утра началась суета. Гевцы готовились к пиру: сдвигали столы в зале, поднимали из подземелий облепленные мхом бочонки, на кухне повара сбились с ног... резали, ощипывали, разделывали, замешивали, пекли, шинковали и укладывали на блюда.

Старик Гюголан принял главу посольства болотников. Формально земляков возглавляла Глоада, но на деле переговоры следовало вести с человеком из ее свиты. Гезнур сперва присутствовал при разговоре, затем удалился, заметив, что отец в одиночку справится лучше. Младший король в самом деле не слишком хорошо разбирался в тонкостях отношений с Болотным Краем, прежде предметом его заботы были север и запад, да и собственные владения лежали на севере Гевы. Он лишь попросил отца выяснить, насколько легко Лонервольт перенесет отказ от альянса с Гезнуром. Разумеется, говорить на эту тему с послом было бы удобнее в отсутствие жениха.

Отпустив болотника, Гюголан велел разыскать сына. Южанин отвечал уклончиво, но было совершенно очевидно, ему очень не хочется везти Глоаду обратно. Брат не желает ее видеть.

– Что, сынок, – спросил старик, – не желаешь жениться на болотнице? Понимаю, понимаю... Болотники никому не по душе, но пристроить принцессу необходимо, иначе Лонервольт обидится. Если бы у нас было побольше времени, мы подыскали бы этой гадюке женишка среди наших графов. Но потребуется время... уговорить жениха будет непросто, да и никого подходящего не вижу...

– А твой любимчик Рейвен?

– Я вчера услал его в Фенаду... да нет, он не подходит. Не родовит, и слишком дорог мне, чтобы приносить в жертву твоей ядовитой болотнице.

– А я? Я не слишком тебе дорог, отец?

– О, ты не Рейвен, ты с ней справишься! – Гюголан поправил сползающую шубу. – Ступай, готовься к пиру. Если дама тебе не по душе, я не могу заставлять... ты уверен, что не желаешь эту Глоаду?

– Она занятная штучка... но нет. Нет, отец, мне нужна королева, а не веселая подружка.

– Да... Партия не самая подходящая для короля Гевы... что ж, на пиру постарайся уговорить дамочку погостить у нас. Руку не предлагай. Пусть поживет во дворце, привыкнет. Быть может, мы сумеем подыскать ей подходящего супруга – кого-нибудь, не слишком ценного. А Лонервольту намекнем, что если его вассалы нарушат мир, мы выгоним Глоаду. Отправим домой, в Болотный Край.

В три часа пополудни зал был готов, начали собираться гости. Гезнур отправился за Глоадой. Постучал, в ответ раздалась отборная ругань. Тогда король назвал себя.

– Ваше высочество, не стоит тратить подобные выражения по пустякам. Это всего лишь я, король Гезнур.

– Ладно, я сейчас поймаю Дрендарга... Вот уже поймала, входите!

Гезнур прислушался – из комнаты доносились шипение ящерицы, сопение девушки, скрип и шорох. Король приоткрыл дверь и осторожно заглянул. Принцесса двумя руками удерживала за хвост "малыша", а ногой пыталась подтащить к себе клетку. Нога была, насколько мог разглядеть гевец, стройная. Больше ничего хорошего в увиденном Гезнур не находил.

ГЛАВА 34 Альда

Епископ, как и обещал, отправил нарочного к его высокопреосвященству в Ванетинию. Прелат искренне желал совершить обряд венчания над демоном и вампирессой – во-первых, потому что находил правильным, когда любящие люди заключают брак по всем правилам... да хоть бы не люди! Во-вторых, старичок испытывал понятное стремление стать единственным священником в истории Мира, которому довелось освятить узами брака подобный альянс. Если и был здесь грех гордыни, то, разумеется, простительный. Словом, епископ желал бы обвенчать молодых, и как можно скорее... Но при всем желании старик не мог помешать Гунгилле послать теплую погоду.

Гонец епископа отправился в солнечный день под звон капели. Снег стал мягким и липким, дорога еще держалась, однако было очевидно, что, если погода не переменится, путь в столицу окажется тяжелым... Ответа из Ванетинии не следовало ожидать в ближайшем будущем.

А к Ингви, не сговариваясь, приехали друзья, Филька с Кендагом. И у обоих были тревожные вести. Особенно странно было видеть озабоченным Фильку, Ингви даже заподозрил подвох, притворство – но нет, эльф был убийственно серьезен. И тем более удивительным казалось, что Кендаг не воспользовался случаем, чтобы подколоть приятеля.

– Что ж, – объявил король, поглядев на кислые лица друзей, – по-моему, нам следует выпить и поговорить. Вспомним старые добрые времена, остров на Золотой реке, господский дом и монастырскую сокровищницу. Кстати, у меня гости. Послушаете их, потом расскажете, с чего вы оба такие грустные.

За столом Ингви потребовал, чтоб Тонвер с Дунтом повторили рассказ о золоте эльфов. Говорил больше Тонвер, а Дунт молча кивал, говорить он не мог, потому что ел. Тонверу тоже хотелось отведать яства с королевского стола, так что он очень быстро завершил историю повелителя Семи Башен, который объявился в Ливде и уничтожил почти весь городской Совет, а заодно – еще несколько десятков человек, подвернувшихся под руку. Договорил и приступил к еде. Филлиноэртли припомнил: в самом деле, был такой князь Меннегерн, о котором не любили вспоминать в Креллионте.

– Что-то было с этим Меннегерном странное, – старательно морща лоб, выдавил из себя граф Давней Чащобы, – но Мать его очень любила. Да, помню! Он отказался строить Белую Башню в честь Гилфинга, вот. И еще была война, которую он проиграл. Пожалуй, после войны-то о нем все и забыли. С облегчением, так сказать, забыли. Дрянной родич, паршивая овца. Так что после войны и забыли.

– Война с Ливдой? – встряла Ннаонна.

– С Ллуильдой, – поправил эльф.

– Все сходится, – удовлетворенно заключил Тонвер. – Как говаривал блаженный Мерк, совпадений не бывает. Что суетный смертный мнит совпадением – на деле есть промысел Светлого, который нам не дано осознать.

– Какой Мерк, Старый или Новый? – счел нужным уточнить Дунт.

– Оба. Истинно верующий человек должен относиться к случаю с трепетным вниманием. Ибо на самом-то деле – это не случай, а воля Гилфинга, кою смертным прорицать не дано!

Ингви хмыкнул. Он знал о Гилфинге побольше ученых монахов... Тонвер, похоже, истолковал королевское хмыканье как знак недоверия и на всякий случай умолк, чтобы не испортить благоприятное впечатление, произведенное филькиными познаниями в истории.

– А сокровища, – Ннаонна решила не отставать от Филлиноэртли, прежде чем вытрясет из князя всю правду, – что с ними? Были у него сокровища?

– Как же не быть, – рассеянно отозвался эльф, – у князя должны быть сокровища. Только у меня нет, потому что я – не такой как все. Я – граф.

– Я тоже граф, – заметил Кендаг, – но я очень даже богат. Потому что без ветра в голове. Ингви, эта история, конечно, очень интересная, но я хотел поговорить о другом.

– Поговоришь о другом, – тут же заявил Филька. – Я хочу рассказать Ингви о том, что творится на севере. Теперь я родич Трельвеллина, третий в списке наследников престола. Мне положено волноваться из-за предстоящей войны, и я волнуюсь! Я расскажу, и ты поговоришь об этом.

– У меня дела важнее, чем какая-то незначительная драка на севере, – не уступал Кендаг. – Ингви, Анзог серьезно хворает. Нет уверенности, что он увидит снег будущей зимы. А я, как-никак, один из восьми Лордов моего народа. Между тем на юге объявился новый народ...

– Ну, началось, – перебила орка Ннаонна, – это народы переселяются, Гангмара ищут.

Дунт звучно икнул. Похоже, монах поперхнулся, заслышав о народах, разыскивающих Темного. Тонвер гулко похлопал приятеля по спине.

– Ну, вот что, – решил Ингви. – Отцы, оставьте нас. Мне предстоит беседа с первыми аристократами королевства... и речь пойдет о делах, настолько противных Гилфингу Светлому, что я боюсь за ваше здоровье и душевное спокойствие. На досуге подумайте, как можно добраться в Ливду, сохранив голову на плечах. Это очень интересная тема... в общем, ступайте.

Монахи поспешно оставили стол и, непрерывно кланяясь, попятились к двери. Когда святые отцы скрылись, Ингви поглядел на печальных графов, на Ннаонну, безуспешно пытающуюся обмануть амулет и выпить второй бокал... наконец король изрек:

– Давайте начнем с начала. Итак...

***

– На севере назревают огромные события, – заявил Филька.

– На юге назревают огромные события, – заявил Кендаг.

Графы переглянулись, Ннаонна хихикнула. Как в добрые старые времена.

– Да, – кивнул король, – когда мои верные вассалы начинают препираться, мне тоже сразу кажется, что вот-вот все пойдет, как встарь. Но Мир уже не будет таким, как прежде, да и мы изменились. К прошлому возврата нет... Ладно, начнем с Филлиноэртли.

Эльф приободрился и задрал нос.

– ...Потому что он не умеет ждать, – закончил Ингви.

– Я умею ждать, – согласился орк. – Я подожду. Тем более, что филькины дела -ненадолго, мы их быстро обсудим и перейдем к серьезным проблемам. Говори, эльф.

– Да, поговорим сперва о главном, – улыбнулся эльф, – а если останется время, то и послушаем, что за ерунда стряслась на юге.

– Боюсь, если вы, мои добрые графы станете так старательно готовить свои речи, то мы никогда не услышим, что происходит на севере и юге. Филька, начинай, а?

– Начинаю. На севере будет война, это неизбежно.

– Это стало неизбежно, – вставил Кендаг, – когда ты обманом захватил замок в Феллиосте, а твои родичи остановились на границах марки, вместо того, чтобы громить имперцев.

– После филькиного отъезда там не осталось хороших полководцев, это ясно, – Ингви поморщился, – хватит пререкаться. Граф Филлиноэртли, а какое отношение неизбежная война имеет к нам?

– Ну... – эльф замялся. – Я полагал, что смогу принимать переселенцев у себя в Креллионте, и что их будет много. Так вот, раз грядет война, многие сородичи не могут оставить север, они хотят сражаться вместе с Аллоком Ллиннотом, который ныне главнокомандующий в Феллиосте.

– Да, я понимаю, – кивнул король. – Ты ждал авантюристов и сорвиголов, и они сейчас предпочитают мирной жизни Креллионта военные приключения на севере. Что ж, значит, эльфов мы в гости больше не ждем. А знаешь, мне как-то даже спокойней. Если твоих веселых сородичей будет не слишком много, то ты, наверное, сумеешь за ними приглядеть в мое отсутствие.

– И возвратившись из Ливды с золотом, мы не застанем Альду в руинах, – вставила Ннаонна. – А эльфов – пляшущими на пепелище.

– Ну почему в руинах? – смутился Филька.

– А так, для смеху, – пояснила вампиресса. – Эльфы любят веселые развлечения. Но если их число будет оставаться умеренным, ты сумеешь проследить, чтоб у нас сгорело не слишком много.

– Так вы не берете меня с собой, что ли? – Филька был удивлен.

– Ты женат, а я пока что – не очень, – замети Ингви. – Филька, я, разумеется, слежу за тем, что творится на севере. Против твоего народа выступит новое войско, можешь поболтать с нашими монахами, они расскажут много интересного о Белом Круге. Если еще какие-то эльфы сумеют пробраться к нам в Альду, постарайся разузнать побольше о том, что творится в Феллиосте. Рано или поздно, с Белым Кругом и нам придется иметь дело. Ну, а теперь ты, Кендаг. Что у тебя?

– У меня много всякого, – орк начал издалека. – Насчет женатого Фильки – меня это тоже касается? Я тоже не отправлюсь за золотом?

– Думаю, тебе лучше остаться. Итак, что творится на юге?

***

– На юге много всякого... Ингви, Анзог совсем плох.

– Очень жаль. Анзог – великий король.

– Да. Детям Трех Народов предстоят испытания, но неясно, кто поведет войска. Среди лордов нет единства. Все глядят на короля и гадают, когда он сольется с Тьмой. Тогда будет избран новый правитель... претендентов хватает.

– В Альде есть прекрасный обычай, – заметила Ннаонна, – если непонятно, кто должен занять трон, призывают демона и просят его сделать выбор.

Кендаг не уловил иронии.

– Обычай хорош, но вряд ли лорды смогут оценить его по достоинству. Кстати, из восьми лордов я – наименее предпочтительный кандидат.

– Что так? – Ннаонне наконец надоело воевать с кубком и она поставила его на стол.

– Я вассал короля Альды и не совсем свободен. В Черной Скале уже понимают, что такое вассальная клятва. Наш король, король орков, должен служить только своему народу и Отцу. Никому более.

– Да, – ухмыльнулся демон, – испортил я тебе карьеру.

– Ингви шутит. Но я говорю об очень серьезных вещах.

– Для орка все вещи серьезны, – буркнул Филлиноэртли. – А что не так с вашими лордами? Почему они не могут прийти к согласию? Ведь всегда есть ограниченное число вариантов. Если восемь лордов, вычесть тебя – осталось семь. Из них наверняка можно кого-то сразу исключить...

– Есть две партии. Лорды внешнего круга, и внутреннего. Внешние хотели бы войны, они смотрят на меня...

– Завидуют? – Ннаонна, лишенная вина, утешалась сладкими пирожными и не могла говорить помногу. Рот был набит.

– Не то, чтобы завидуют... но, в общем...

– Понятно, – кивнул Ингви, – у них много хорошо вооруженных воинов, которые маются без дела и норовят перейти к лорду Внешнего Мира. Этим лордам нужна война, чтобы был повод выступить с войсками из Короны. А внутренним лордам, Конлингу с Инстли, на все плевать, лишь бы их подданные не лезли наружу. Пока нет войны, им спокойней. Они – партия мира, верно?

– Ингви, ты слишком уж...

– Циничен? Нет, просто я обхожусь без вашей церемонной вежливости. Еще я могу предположить, что лорды Верхнего и Нижнего Городов – в меньшинстве в совете иерархов, но за ними – большинство орков. А внешние лорды постоянно грызутся между собой. Ничего нового... я все это видел и когда Анзог был в силе.

– Но теперь их противоречия выйдут наружу, – вздохнул Кендаг. – Ситуация усугубляется еще одним обстоятельством. На юге появились новые люди. Они приходят из пустыни Предел.

– Мне казалось, там жить невозможно. – Ингви припомнил старые карты Мира. Юго-восток континента неизменно оставался чист, его отмечала лишь надпись: "Здесь водятся львы и драконы".

– Мы всегда считали так же... но в конце осени в пустыне были замечены дымы. Разведчики обнаружили людей. Завидев наших воинов, пришельцы бежали.

– Переселение народов? – пробурчала Ннаонна.

– Людей было мало, и только мужчины.

– Лазутчики, – решил Ингви. – Возможно, я оказался прав, и народы сдвинулись с насиженных мест.

– Наши готовятся весной выслать отряды на юг, в пустыню, – без энтузиазма сообщил граф Ничейных Полей, – но эти немногочисленные пришельцы никого не встревожили всерьез. Мне предупредить Корону Гангмара?

– Да, если не боишься сделать ложное предположение. Пока что у меня нет ничего конкретного, только догадки.

– Хорошо, я понял. Эти люди в пустыне могут оказаться началом большого нашествия с юга.

– Но могут и не оказаться, – Ингви пожал плечами. – В конце концов, это может означать, что угодно. Например, что эти пришельцы с юга обследовали Предел, и пустыня пришлась им не по душе. Или что это группы охотников, которые время от времени заходили в ваши края, но их не обнаруживали... да мало ли, что!

В зал вошел Никлис. Поздоровался с "нелюдскими светлостями", без приглашения подсел к столу, налил вина. Участники застолья с интересом наблюдали за начальником стражи, он, похоже, был изрядно пьян.

– Слышь-ка, твое демонское, чего скажу, – нетвердым голосом заговорил Никлис. – Встретил я нынче компаньона своего. Помнишь хозяина постоялого двора? Мужичка мокрогорского? Он нынче сюда, в город, приехал...

– Твою долю привез? – участливо вставил король. – Вы посидели, обмыли удачное дельце...

– Само собой. Я другое сказать хотел. Ты, слышь-ка, господин всей нашей земли, тебе, наверное, интересно... Новые люди в Мокрых горах объявились. Дикие совсем. С юга, твое демонское, к нам пожаловали. Едва не сдохли в снегах, пока к жилью вышли. Весной еще прибудет их. Идут, значить, люди – эти были первыми.