Текст книги "Доктор Крюк (СИ)"

Автор книги: Виктор Гросов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Он откинул тряпицу, и я увидел нечто, напоминающее большую, дымящуюся лепешку, посыпанную сверху какими-то семенами и зеленью.

– Что это? – спросил я, с любопытством разглядывая блюдо.

– Это… – Ли хитро прищурился, – … это «Лунная лепешка по-карибски». Мой фирменный рецепт. Я взял за основу традиционный китайский пирог «юэбин», но добавил в него кое-что пиратское.

Я осторожно отломил кусочек лепешки. Тесто было мягким, воздушным, с приятным сладковатым вкусом. А внутри была начинка из сушеных фруктов, орехов, каких-то специй и кусочков вяленого мяса!

– Очень вкусно, Ли! – похвалил я, отправляя в рот очередной кусок. – Необычно, но очень вкусно!

– То-то же! – Ли довольно улыбнулся. – Я знаю толк в еде. А ты, Док, знаешь толк в травах.

– Кстати, о травах… – вспомнил я, – У тебя есть женьшень? Есть, я видел, не жадничай.

– Ну есть, – подозрительно кивнул Ли. – Остался всего один корешок. Последний. И я его так просто не отдам.

– А что же ты хочешь взамен? – спросил я, понимая, что Ли шутит.

– Сундук с сокровищами! – Ли расхохотался. – Не меньше!

Я сделал вид, что задумался.

– Хм… А какой сундук? Большой? Маленький?

– Самый большой! – Ли подхватил шутку. – Самый тяжелый! И чтобы весь был забит золотыми дублонами! И еще чтобы сверху лежали бриллианты размером с кулак!

– Ну, знаешь ли, Ли, – я покачал головой, – за такой сундук я бы сам в Китай сгонял и сам накопал бы твоего женьшеня!

Мы оба рассмеялись.

– Ладно, Док, шутки шутками, – сказал Ли, отсмеявшись, – а женьшень тебе действительно нужен?

– Нужен, Ли, – признался я. – Для дела. Капитану нашему… кхм… лекарство готовлю.

– А-а-а, – протянул Ли. – Понимаю. Ну, тогда ладно. Так и быть, отдам тебе последний корешок. Но с тебя должок!

– Договорились, Ли, – я хлопнул его по плечу. – Буду должен.

Мы еще немного поболтали, обсуждая предстоящее плавание к Сент-Китсу, слухи о «деле» капитана Роджерса и прочие пиратские новости.

Ли, забрав опустевшую миску и пообещав заглянуть позже, отправился обратно на камбуз, а я, доев остатки «Лунной лепешки по-карибски» (действительно, очень вкусно!), решил вынести мусор, который остался после уборки.

Я не заметил как наступил вечер. За день я немного вымотался. Насыщенный он оказался.

Собрав в тряпицу остатки еды и прочий мелкий мусор, я направился к отхожему месту – специальному отверстию, предназначенному для этих целей. Выбросив мусор, я полюбовался набегающими волнами и, насладившись свежим морским бризом (насколько это было возможно рядом с отхожим местом), отправился обратно в каюту.

И вот тут-то я заметил дочь губернатора.

Она стояла у перил, оперевшись на них руками и глядя куда-то вдаль, в бескрайнюю синеву моря. Стройная фигурка в светлом платье, длинные волосы, разметавшиеся по плечам.

Сначала я хотел пройти мимо. Мало ли, о чем она там грустит? Может, о своем вредном характере. Может, о женихах. Не мое это дело.

Я уже почти миновал ее, как вдруг услышал всхлип. Да, точно, всхлип. Тихий, сдавленный, но вполне различимый.

– Тьфу ты! – выругался я про себя.

Ну как тут мимо пройти?

Я остановился, сделал несколько шагов назад.

– Леди, – обратился я к ней, – все в порядке? Могу я чем-то помочь?

Она вздрогнула и медленно повернулась ко мне. Лицо ее было испуганным, а глаза – красными от слез.

– А… Это вы, Крюк, – произнесла она, шмыгнув носом.

Я подошел ближе.

– Что-то случилось?

Она отвела взгляд, снова уставившись в морскую даль.

– Ничего, – тихо ответила она. – Просто грустно.

– Понимаю, – кивнул я. – Дальняя дорога, неизвестность… Нелегко, наверное, покидать эти места.

Она молчала, лишь плечи ее чуть вздрагивали от сдерживаемых рыданий.

– Знаете, – продолжил я, – меня ведь тоже… Крюком-то не всегда звали. Николай я. Николай Крюков. А вас… Все «леди» да «леди». Как вас зовут-то по-настоящему?

Она подняла на меня глаза, полные слез.

– Маргарет, – прошептала она. – Маргарет де Бошан.

– Маргарет… – повторил я. – Красивое имя.

Я улыбнулся, стараясь подбодрить ее.

Она слабо улыбнулась в ответ, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

– Так что же заставило такую прекрасную Марго лить слезы посреди Карибского моря? Неужели акулы?

– Нет, – покачала она головой. – Не акулы… Просто… Мы ведь плывем в Лондон.

– В Лондон?

– Да, – вздохнула Маргарет. – Отец так решил. Говорит, что там безопаснее.

– А ваш отец… Как его зовут?

– Анри, – ответила она. – Анри де Бошан.

Анри де Бошан, бывший губернатор Тортуги. Видимо, дела его совсем плохи. И дочку с собой тащит. А Роджерса-то зачем наняли? Пирата! Странно это все. Небось, темнит Маргарет.

– И что же вы будете делать в Лондоне?

– Выходить замуж, – горько усмехнулась Маргарет. – Отец уже все решил. Нашел мне… жениха.

– Даже так? – удивился я. – И кто же этот счастливчик?

– Барон какой-то… – Маргарет скривилась, словно съела лимон. – Я его даже в глаза не видела. Знаю только, что он… богат. И что ему почти семьдесят лет.

Ровесник. Я невольно усмехнулся.

– И что? – спросил я, стараясь скрыть улыбку. – Семьдесят лет – это разве много?

Маргарет посмотрела на меня, как на сумасшедшего.

– Много⁈ – воскликнула она. – Да вы шутите, Док! Мне всего двадцать один! А я считаюсь старой девой! А тут… Семьдесят!

– Ну, знаете ли, – хмыкнул я, – бывает и хуже. А сколько бы вы мне дали, Маргарет?

Она окинула меня оценивающим взглядом с ног до головы.

– Ну… – протянула она, – не больше пятидесяти.

Пятьдесят⁈ Неужели омоложение так действует? Двадцать лет как не бывало! Вот тебе и Вежа! Вот тебе и очки влияния! Работает система!

– Вы мне льстите, Маргарет, – сказал я, улыбаясь. – Мне намного больше.

Маргарет недоверчиво покачала головой.

– Вы выглядите очень хорошо для своего возраста.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Стараюсь. Может и жених ваш так выглядит.

– Да не хочу я замуж! Не хочу за этого старого барона! И в Лондон не хочу! К этим… чванливым снобам! Здесь, на Карибах… Здесь свобода! Здесь красота! Здесь… Здесь дух захватывает от возможностей! А там… Там скука смертная! Балы, приемы, сплетни… И старый муж, который будет…

Она не договорила, покраснев и опустив глаза.

Я понял ее. Молодая, красивая, свободолюбивая девушка… И ее хотят выдать замуж за старика, увезти в чужую страну, лишить всего, что ей дорого. Странно как-то француженку выдавать за англичанина? Или я чего-то не знаю.

– Так, а почему же, собственно, пришлось так срочно покидать Тортугу? – спросил я, стараясь придать голосу как можно больше сочувствия.

Маргарет вздохнула, провела рукой по волосам, откидывая их с лица. Ветер тут же снова растрепал ее прическу.

– Понимаете, Док… – начала она, подбирая слова, – после того, как отца… сместили с должности, он… Он очень надеялся вернуться. Думал, что это временно, что все наладится.

– А кто же сейчас губернатор Тортуги?

– Жереми Дешан, – ответила Маргарет. – Жереми Дешан де Шампань. Он был назначен губернатором в 54 году. А до него, чуть меньше года, был отец.

– Почти три года прошло, – заметил я. – Немалый срок.

– Да… – Маргарет опустила глаза. – Отец все эти годы не терял надежды. Пытался… Пытался что-то сделать. Связывался с разными людьми… Влиятельными людьми…

Она замолчала, закусив губу.

– И?.. – подтолкнул я ее.

– И… – Маргарет подняла на меня глаза, полные отчаяния, – и, кажется, он очень многим задолжал. Очень…

Она снова замолчала.

– Сомнительным личностям? – спросил я прямо.

Маргарет кивнула.

– Да… Сомнительным. И они требуют вернуть долги. А у отца… У него нет таких денег. Поэтому… Поэтому нам пришлось бежать. Втайне. Да и замуж меня выдают не просто так. Меня будто продают за долги.

Теперь все встало на свои места. Бегство, наем пиратского корабля, страх Маргарет. Все это было следствием долгов ее отца, Анри де Бошана, которые он, судя по всему, не мог вернуть.

И вот теперь я ей верю. Маргарет, видимо, осознав, что сболтнула лишнего, резко замолчала. На ее щеках вспыхнул румянец, глаза забегали.

– Простите, Док… – пробормотала она. – Я, наверное, не должна была вам всего этого рассказывать…

Ну да, разговор зашел слишком далеко. Одно дело – выслушать жалобы на судьбу, и совсем другое – узнать о финансовых проблемах бывшего губернатора и его сомнительных связях. Это уже информация, которая может быть опасной. Особенно на пиратском корабле.

Но, с другой стороны, именно умение развязывать языки всегда было моей сильной стороной. За долгие годы работы врачом, да и просто за долгую жизнь, я научился слушать людей, понимать их, вызывать доверие. И, как следствие, узнавать то, что они, возможно, и не собирались рассказывать.

– Не переживайте, Маргарет, – сказал я, стараясь ее успокоить. – Я умею хранить секреты.

Она с сомнением посмотрела на меня.

– Мне пора, – пробормотала она, отступая к двери, ведущей во внутренние помещения корабля.

Она почти скрылась за дверью, но вдруг обернулась.

– Спасибо, – пробормотала она.

Я понимаю за что она благодарит. Не за то, что я узнал ее тайну, а за то, что просто выслушал. За то, что дал ей возможность выговориться, поделиться своими страхами и переживаниями.

Я просто кивнул в ответ.

Девушкам иногда нужно просто выговориться, а уж я-то это знаю. Иногда лучше с полчаса помолчать и послушать даму, покивать, посочувствовать, чем две минуты орать благим матом, вымещая накопившуюся злость и раздражение. С моим-то опытом общения за семьдесят лет…

Я хмыкнул своим мыслям и направился к своей каюте. Да, день выдался насыщенным. Новые знания, новая каюта, новая пациентка с деликатной проблемой, новые тайны…

Но главное – сегодня я, впервые за все это время, буду спать на нормальной постели! Не на жесткой койке, не на голых досках, а на настоящем, пусть и соломенном, матрасе, с подушкой! Это ли не счастье?

Следующий день начался, как ни странно, приятно. Я выспался! Впервые за все время моего пребывания в этом странном и опасном мире я по-настоящему выспался. Нормальная кровать творит чудеса.

После пробуждения, чувствуя себя бодрым и отдохнувшим, я отправился на камбуз, где Ли уже колдовал над завтраком.

– О, Док, доброе утро! – приветствовал он меня своей неизменной улыбкой. – Садись, сейчас угощу.

В этот момент в камбуз, словно вихрь, ворвался юнга Сэм. Он быстро схватил со стола зеленое яблоко и, нагло ухмыляясь мне, пулей вылетел обратно.

– Ах ты, паршивец! – Ли покачал головой, с легкой улыбкой. – Опять стащил!

– Молодой организм, силы нужны, – усмехнулся я

– Силы… Дождался бы пока приготовил еду, – проворчал Ли. – Раньше с этим туго было. Огонь на корабле – дело опасное. Чуть что – пожар. Поэтому и пища часто была не совсем готовой. Полусырой, можно сказать.

Он поставил передо мной тарелку с дымящейся кашей.

– Но я нашел выход! – Ли гордо выпятил грудь. – Капитан любит вкусно поесть. Вот и сегодня… Рисовая каша с сухофруктами и… – он понизил голос до заговорщицкого шепота, – … с секретным ингредиентом!

Я с аппетитом принялся за еду. Действительно, очень вкусно. Не знаю, что за «секретный ингредиент» добавил Ли, но каша была просто объедение.

– Спасибо, Ли, – поблагодарил я, отодвигая пустую тарелку. – Очень вкусно. И за женьшень спасибо.

– Всегда пожалуйста, Док, – Ли улыбнулся. – Обращайся.

Я забрал у Ли обещанный корешок женьшеня и небольшой котелок, который выпросил для своего зелья, и направился к себе в каюту.

Пришло время заняться приготовлением «виагры» для капитана Роджерса. Я разложил на столе свои ингредиенты: кору ятобы, полученную от деревенской ведьмы, и корешок женьшеня, любезно предоставленный Ли.

Тщательно вымыв руки, я принялся за дело. Сначала почистил кору ятобы, затем – женьшень. Корешок женьшеня я натер на мелкой терке, которую, опять же, одолжил у Ли.

И вот, когда я уже собирался приступить к следующему этапу – смешиванию ингредиентов и приготовлению отвара у Ли, – в дверь моей каюты громко постучали.

– Док! Док, на помощь! – раздался взволнованный голос одного из пиратов. – Скорее! Капитану плохо! Всем плохо!

Я выронил из рук терку. Что еще случилось⁈

Я помчался в сторону капитанской каюты. В голове проносились самые страшные предположения. Неужели снова эпидемия?

Я распахнул дверь каюты капитана и застыл на пороге.

На полу, скорчившись и хватаясь за животы, лежали капитан Роджерс, боцман Бен «Медвежья Лапа», тощий квартирмейстер Сквиббс с лицом, и впрямь напоминающим крысиное, Маргарет и ее отец, Анри де Бошан.

На столе – остатки недоеденной трапезы: тарелки с какой-то едой, кубки с недопитым вином…

– Что случилось⁈ – выдохнул я.

– Отрава… – прохрипел Роджерс, с трудом поднимая голову. – Отрава… в еде…

Отравление⁈ Первым делом – промывание желудка! Нужно вызвать рвоту, чтобы удалить из организма остатки отравленной пищи.

– Срочно! – скомандовал я своему сопровождающему. – Принеси мне побольше теплой воды! Соленой воды! И… И перья!

Перья? Да, обычные перья! Щекотание глотки пером – старый, но проверенный способ вызвать рвоту. Ну не совать же им пальцы в рот?

Пока матросы, суетясь и спотыкаясь, выполняли мои приказы, я принялся осматривать пострадавших. Все были без сознания, но дышали. Пульс слабый, но прощупывается. Это хорошо. Значит, еще не все потеряно.

Мысленно я костерил Ли и его «секретный ингредиент». Что он туда такое подмешал⁈ Неужели яд⁈ Хотя вряд ли. Ли не похож на отравителя. Скорее всего, просто какое-то неудачное сочетание продуктов.

Принесли воду – взяли за бортом и чуть нагрели у Ли. Тот рвался ко мне, но я его выпроводил. Некогда. Затем, вооружившись пером, я принялся за дело.

Сначала – Роджерс. Как ни крути, а капитан – главная фигура на корабле. Я приподнял его голову, влил ему в рот немного соленой воды и пощекотал пером глотку. Процесс пошел. Я повторил процедуру несколько раз, пока из его желудка не пошла чистая вода.

Затем – Бен. Потом – Сквиббс. Маргарет и ее отец. С девушкой получилось совсем просто, будто и не ела она толком, сплюнула все и даже ясно озиралась кругом.

Я сделал все, что мог. Промыл желудки, удалив остатки отравленной пищи. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что организм справится с ядом.

В этот момент в каюту, запыхавшись, вбежал Стив – тот самый пират, которому я недавно зашивал рану, используя вместо хирургического инструмента абордажный крюк.

– Док! – крикнул он. – Там это… Там парус на горизонте! Пиратский!

Парус? Пиратский? Сейчас мне было не до этого. У меня тут полно больных, а он с какими-то парусами!

– Стив, – сказал я, стараясь говорить спокойно, – сейчас не до парусов. У меня тут…

– Док, ты не понимаешь! – перебил меня Стив. – Капитан без сознания! Боцман тоже! Квартирмейстер… Все они… Никто не может управлять кораблем!

Я не сразу понял, к чему он клонит.

– И что? – спросил я. – Какое это имеет отношение ко мне?

Стив посмотрел на меня, как на идиота.

– Док, – сказал он, понизив голос, – ты же занимаешь каюту старпома! Значит… Значит, как бы после капитана, разумеется ты главный. Но раз капитан… Ты должен взять командование на себя!

Чего? Я? Командовать пиратским кораблем⁈ Да я же врач, а не моряк! Я в морском деле разбираюсь не больше, чем свинья в апельсинах!

– Стив, ты шутишь? – спросил я.

– Ну это… никто из нас не имеет своей каюты! – Стив пожал плечами, словно это все объясняло. – Значит, ты выше нас по званию. Так что… Придется тебе, Док. Иначе кэп потом прибьет нас, если с кораблем что случится…

В этот момент в каюту ворвался еще один пират, с криком:

– Капитан! Парус на горизонте!

Я перевел взгляд с Стива на ворвавшегося пирата, потом на беспомощно лежащих на полу Роджерса, Бена, Сквиббса, Маргарет и ее отца.

Похоже, у меня нет выбора.

Глава 10

– Марго, – обратился я к девушке, которая, к счастью, была в относительном порядке, – ухаживай за больными. Давай им пить понемногу, следи за дыханием. Если что – зови.

Я проигнорировал ее удивленно приподнятые брови и выскочил из капитанской каюты.

– Стив! – крикнул я, едва завидев пирата. – Командуй! Всех наверх! Готовьтесь к бою!

Стив, похоже, только этого и ждал. Он рявкнул что-то своим товарищам, и те забегали по палубе. Скрип, топот, крики – все смешалось в единый гул.

Передо мной расстилалась морская гладь, подернутая легкой рябью. И прямо по курсу, стремительно приближаясь, шел корабль. Такой же пинасс, как и наша «Гроза Морей», но что-то в нем было неуловимо иное.

И, присмотревшись, я понял, что именно. Людей. На палубе вражеского корабля копошилось множество фигур. Гораздо больше, чем у нас. На «Грозе Морей» от силы человек семьдесят, и это, если верить моим воспоминаниям из прошлой жизни, штатная численность для такого судна. А там явно перебор. Видимо, за счет абордажной команды.

Значит, не надо подпускать врагов к себе. Пора проверить свои канонирские умения.

Была еще одна странность. Противник довольно быстро приближался. Кажется вражеский капитан даже не планировал обмениваться стрельбами. Он сразу шел на абордаж. Это очень странно.

Я лихорадочно соображал. Вежа вложила в мою голову знания, но одно дело – теория, и совсем другое – практика.

– Стив! – снова позвал я. – Что за флаг? Чей корабль? Не в курсе?

Стив подбежал ко мне, тяжело дыша.

– В курсе, – хмыкнул пират, – флаг Франсуа Олоне, Док! – выпалил он.

Имя мне ни о чем не говорило, кроме национальности капитана. Француз, значит. Французы и англичане – вечные соперники, особенно в Карибском море.

Одно дело – лечить раненых, и совсем другое – командовать кораблем в бою. Да еще и против пиратов!

– Стив, сколько у нас пушек?

– Двенадцать, Док! – отрапортовал Стив. – По шесть с каждого борта. Но, боюсь, не все в лучшем состоянии… Да и порох у нас, прямо скажем, не ахти.

– Ладно, будем исходить из того, что есть. Зарядить все! Ядрами! И… – я на мгновение задумался, – … книппелями! Если порох подкачает, хоть цепями мачты им снесём.

– Книппелями? – переспросил Стив. – Давно мы их не использовали…

– Вот и повод вспомнить! – Я хмыкнул.

Книппели (два ядра, соединенные цепью) были эффективны против такелажа (мачты, паруса и прочее), но требовали большей точности, чем обычные ядра.

– Есть, Док! – Стив умчался выполнять приказ.

Я же, подойдя к ближайшей пушке, принялся ее осматривать. Вежа не подвела – я будто всю жизнь провел у орудия. Знал, как проверить ствол, оценить качество пороха.

Вообще у нас было шестнадцать пушек, две из них были в явно нерабочем состоянии. А тут еще две, оказывается были поломаны. Странно, что четыре орудия просто так занимали место. Нужно будет потом посмотреть, можно ли что-то с ними делать.

– Эй, вы, шевелитесь! – рявкнул я на пиратов, которые, казалось, решили устроить соревнование по медлительности, возясь с орудиями. – Не спать! Растопырили клешни, как крабы на отливе! От вас сейчас зависит не только ваша драная шкура, но и жизнь каждого на этом корабле! И пороха не жалеть! Слышите, скупердяи⁈ Лучше перезарядить лишний раз, чем потом кусать локти, когда враги отправят нас всех на корм акулам! Заряжайте по полной!

Мой окрик возымел действие. По крайней мере, внешне. Пираты зашевелились, засуетились, загремели банниками и ядрами. Но я-то, с моим опытом, прекрасно видел и слышал, что творится в команде.

– Ишь, раскомандовался, докторишка… – проворчал себе под нос один из канониров, коренастый малый с перебитым носом и шрамом через всю щеку. Кажется это его я лечил, когда кэп решил проверить мои навыки врача. – Нашелся, капитан…

Ворчание это, хоть и тихое, не укрылось от ушей его соседей. И реакция последовала незамедлительно.

– Ты чего, Гнилозубый, совсем нюх потерял⁈ – прошипел стоявший рядом с ним долговязый пират, отвешивая ворчуну увесистую затрещину. – Капитан с боцманом в отключке, квартирмейстер тоже… Кто командовать-то будет, а⁈ Ты?

– Да заткнись ты, Долговязый! – огрызнулся Гнилозубый, потирая ушибленное место. – Сам-то больно умный…

Но тут в разговор вмешался третий пират, здоровенный детина с голосом, как у корабельного колокола:

– А ну, цыц, оба! Док дело говорит! Нечего тут сопли разводить! Живо за работу! А то я вам сейчас обоим…

Он многозначительно покрутил в воздухе огромным кулаком, и Гнилозубый с Долговязым, благоразумно решив не испытывать судьбу, притихли и принялись с удвоенным рвением заряжать орудие.

Но и этого оказалось мало. К Гнилозубому, который все еще косился в мою сторону с плохо скрываемым недовольством, подошел Стив.

– Ты чего, оглох, что ли⁈ – рявкнул он. – Док сказал – делать! Значит, делать! А не сопли жевать!

И, для пущей убедительности, Стив добавил Гнилозубому еще одну затрещину, на этот раз – с другой стороны.

Гнилозубый, оказавшись между двух огней, окончательно сник и, бормоча что-то нечленораздельное, принялся за работу с таким усердием, словно от этого зависела не только его жизнь, но и посмертная участь.

Я же, наблюдая за этой сценой, мысленно усмехнулся. Да, пиратский народ – это вам не чопорные английские джентльмены. Тут все решается быстро и просто: затрещина, пинок, крепкое словцо и никаких тебе долгих разговоров и увещеваний.

Но, как ни странно, именно такой подход и работал. Пираты, конечно, были вольными людьми, привыкшими к вольнице и анархии, но в бою, когда на кону стояла жизнь, они понимали необходимость подчинения. И подчинялись – пусть и не всегда с охотой, пусть и с ворчанием и руганью, но подчинялись.

И я, Николай Крюков, бывший судовой врач, а ныне – временный командир пиратского корабля, должен был использовать эту их особенность.

Вражеский корабль был уже достаточно близко, чтобы можно было разглядеть детали. Да, это был пинасс, такой же, как и наша «Гроза Морей». Но сколько же на нем народу! Палуба вражеского корабля буквально кишела людьми – гораздо больше, чем у нас.

Нельзя допустить, чтобы они подошли на расстояние абордажного броска. Если дело дойдет до рукопашной, нас просто задавят числом.

– Первому орудию – приготовиться! – скомандовал я. – Цель – корпус, чуть ниже ватерлинии! Кто у нас лучший наводчик? – шуплый пират поднял руку, – Отлично, бери первое орудие! Покажи этим французам, на что способны английские пушкари!

Пират кивнул и встал к пушке. Я же, занялся остальными орудиями. Нужно было не просто стрелять, а стрелять с умом.

– Второе орудие – целься в основание фок-мачты! – распорядился я. – Третье – готовь книппели! Четвертое…

Фок-мачта – это передняя к носу корабля мачта. Она была важна для того, чтобы снизить маневренность врага.

Я метался между орудиями, проверяя заряд, прикидывая угол возвышения, делая поправку на ветер и качку. Вежа дала мне знания, но интуицию и опыт ничем не заменить. Я словно чувствовал, как поведет себя корабль, куда полетит ядро.

Противник шел встречным курсом, я приказал чуть повернуться для того, чтобы встретить их огнем. Паруса приспустили, чтобы сбавить ход и лучше прицелиться.

– Огонь!

Первый выстрел, как и ожидалось, вышел не совсем удачным. Ядро ушло чуть выше цели, вскользь задев борт.

– Ниже бери! – крикнул я. – Учитывай качку!

Канонир, не говоря ни слова, внес поправки.

Я опасался ответного выстрела, но противник не думал стрелять. Он целенаправленно шел на абордаж.

Второй выстрел – и в борту вражеского корабля появилась пробоина. Небольшая, но все же!

– Молодец! – подбодрил я. – Продолжай в том же духе!

Второе орудие жахнуло. Ядро, просвистев в воздухе, ударило в основание фок-мачты вражеского корабля. Раздался треск, и мачта, надломившись, начала медленно крениться.

– Отлично! – Я не мог сдержать торжествующей улыбки. – Третьему – огонь!

Книппели, раскрутившись в полете, врезались в такелаж вражеского корабля, опутывая его цепями. Не самый большой урон, но и не бесполезный – маневренность противника явно снизилась.

«Гроза Морей» превратилась в ревущий вулкан. Пираты, видя, что дело спорится, работали слаженно, как единый механизм. Я же, помимо управления огнем, старался держать в поле зрения всю ситуацию.

– Стив! – крикнул я. – Следи за парусами! Любое изменение курса – сразу докладывай!

– Есть, Док! – Стив, стоявший у штурвала, был сама внимательность.

Вражеский корабль отвечал огнем, но как-то неуверенно что ли, будто боялся сильно навредить нас. Их ядра либо пролетали мимо, либо попадали в такелаж, не нанося серьезного ущерба.

Это они уже примеривались к нам, как к своей добыче? Самоуверенно как-то.

Я же, используя свои знания, старался вести огонь максимально эффективно. Не просто палить почем зря, а выбирать цели, которые ослабят противника, лишат его маневренности, боеспособности.

– Четвертому орудию – целься в корму! – скомандовал я. – Руль им повредим – и они наши!

Численное превосходство на стороне противника. Пираты «Грозы морей» видели насколько больше бойцов у противника. Они нет-нет, но бросали в мою сторону опасливые взгляды. Я даже подумал, что команда трусит. Но это же пираты! Не могут они трусить. Наверное.

В любом случае, команда видела, что победить можно либо сейчас, когда ведется артиллерийский обстрел, либо никогда. В абордажной схватке шансов было катастрофически мало. Все понимали, что если дело дойдет до абордажа, нам придется туго. Поэтому нужно было использовать все преимущества артиллерийского боя, чтобы максимально ослабить врага.

– Пятому и шестому – продолжать бить по корпусу! – Я не давал пиратам расслабляться. – Ниже ватерлинии! Топите их, черти!

Грохот выстрелов, крики, треск дерева. Все смешалось в единый адский гул. Но я чувствовал себя спокойно. Не было какого-то страха, только холодный расчет и азарт.

Враг был уже достаточно близко. Они пытались сблизиться, чтобы взять нас на абордаж. Уже виднелись морды пиратов кричащих что-то явно оскорбительное в наш адрес.

– Картечью! – скомандовал я. – Огонь по палубе! Только когда подойдут ближе! Не тратьте заряд зря!

Я подпустил вражеский корабль на расстояние эффективного картечного выстрела и только тогда дал команду.

Раскаленные картечины, как метеоритный дождь, обрушились на палубу вражеского корабля. Крики, стоны. Кровавое месиво.

Вражеский корабль, получив несколько серьезных пробоин ниже ватерлинии, потеряв мачту и управление, представлял собой печальное зрелище. Он начал крениться.

На остатках вражеского корабля появился белый флаг – кусок грязной тряпки.

– Они сдаются! И тонут! – крикнул кто-то из пиратов.

Я, не дожидаясь пока вражеский корабль полностью уйдет под воду, скомандовал:

– Прекратить огонь!

И, чуть помедлив, добавил:

– Спустить шлюпку. Но осторожно! В плен брать по одному. Только без глупостей!

Я вытер пот со лба. Я сделал это! Не просто выжил, а победил!

Перехитрил, переиграл, перестрелял. Черт возьми, да я, Николай Крюков, семидесятилетний судовой врач на пенсии, только что выиграл морское сражение!

– Док… – ко мне подошел Стив. – Ты… Ты…

Он запнулся, подбирая слова. Я видел, как на его лице плещется целый коктейль эмоций: восхищение, изумление, облегчение.

– Ты настоящий командир, Док, – закончил он, наконец. – Не хуже любого капитана.

Я усмехнулся. Комплимент, конечно, приятный, но…

– Стив, я – доктор. Доктор Крюк. И не забывай об этом. Капитан у нас – Роджерс. И когда он очнется… – я выразительно замолчал, давая понять, что Роджерсу лучше не знать о моих «командирских» замашках. – … ему лучше не знать, что я тут удачно все провернул. Надо преподнести все как общую победу.

Стив, похоже, понял намек. Он хмыкнул и кивнул:

– Само собой, Док. Как скажешь. Но…

И тут он не успел договорить. С палубы, перекрывая скрип снастей и шум волн, раздались крики:

– Крюк! Крюк!

– Доктор Крюк!

– Крюк – наш герой!

Пираты, размахивая оружием и скандируя мое прозвище. Они ликовали. Они праздновали победу. И, похоже, именно меня считали ее главным виновником.

– Мы все молодцы, – крикнул я, обращаясь ко всей команде. – Мы – команда «Грозы Морей»!

Мои слова потонули в новом взрыве одобрительных криков. Пираты бурно выражали свою радость. Они обнимались, сжимая друг друга в медвежьих объятиях, хлопали по плечам, по спинам, по всему, что попадалось под руку, кто-то, не удержавшись на ногах, катался по палубе, оглашая окрестности пьяным (хотя рому еще никто не успел хватить) хохотом. Другой, самый молодой и, видимо, самый ловкий из пиратов, взобрался на остатки мачты и, раскачиваясь там, словно обезьяна, затянул какую-то разухабистую песню, тут же подхваченную остальными.

– Крюк! Крюк! Доктор Крюк! – неслось со всех сторон.

Казалось, сам воздух вибрировал от этого ликования. Даже старая «Гроза Морей», скрипя всеми своими шпангоутами и досками обшивки, словно бы поддалась общему настроению и покачивалась на волнах в такт нестройному хору пиратских голосов.

Еще пару минут назад у этих бравых пиратов поджилки тряслись от осознания того, что абордаж прекратит их никчемные жизни. А сейчас у них эйфория.

Я наблюдал за этой вакханалией и испытывал странное, смешанное чувство. С одной стороны, я был рад, что все закончилось именно так, что мы победили и эти оборванцы остались живы.

Но с другой стороны, я видел перед собой тонущий вражеский корабль. Вернее, то, что от него осталось – изломанный остов, торчащий из воды, будто скелет какого-то доисторического чудовища. А ведь там, под водой, остались люди. Такие же пираты, как и те, что сейчас праздновали победу на палубе «Грозы Морей».

Их жизни оборвались. Война – это всегда трагедия. Даже если ты победил. Даже если ты – пират. И я, как врач, понимал это, пожалуй, острее, чем кто-либо другой на этом корабле.

Я видел смерть. Я привык к ней. Но я никогда не привыкну к тому, что она – неизбежная спутница войны. И что война, даже самая справедливая, самая праведная, самая пиратская, – это всегда горе.

Я не рефлексирую, нет. Но ожесточиться и потерять связь с человечностью я не хотел. Поэтому и было такое двоякое ощущение.

Тем временем шлюпка, отправленная к останкам вражеского корабля, уже возвращалась. Она была заметно перегружена. Шлюпка несколько раз успела привезти пленных пиратов, пока судно не ушло в пучину.

– Док! – крикнул Стив, подбегая ко мне. – Мы подобрали уцелевших! Человек двадцать… И…

Он многозначительно улыбнулся.

– И? – подбодрил я его.

– И их капитана! – выпалил Стив, сияя от гордости. – Жив-здоров! Правда, немного контужен…

– Даже так? Капитана?

– Его самого! – подтвердил Стив. – И еще… Кое-что интересное нашли.

Он кивнул в сторону шлюпки, где, помимо пленных пиратов, виднелись несколько больших деревянных ящиков.

– Что там?

– А вот это, Док, мы узнаем, когда поднимем их на борт. Но, судя по всему, что-то ценное…

Я кивнул. Трофеи – это всегда хорошо. Особенно для пиратов. Но сейчас меня больше интересовали пленные. И, в первую очередь, их капитан.

Нужно будет допросить его. Узнать, кто он такой, откуда, зачем напал на нас. Ведь он целенаправленно шел на нас. Или они просто в Карибах так развлекаются?