Текст книги "Доктор Крюк (СИ)"

Автор книги: Виктор Гросов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Я кивнул. Сэм был простым парнем, но башковитым. И честным – это я еще по истории с Люком понял.

Сэм вдруг замялся, потупил взгляд, будто хотел что-то сказать, но не решался.

– Чего мнешься, как девка перед танцем? – подтолкнул я. – Выкладывай.

Он кашлянул, глядя на свои драные башмаки.

– Док… а вы… ну, вы ж теперь свой путь держите, да? Команду набирать будете? Я вот подумал… возьмете меня с собой? Не юнгой, а так… в деле?

Я чуть не рассмеялся от радости. Сам напросился, даже уговаривать не пришлось. Я хлопнул его по плечу, от чего он чуть не свалился с ящика.

– Сэм, да ты прям в точку попал! Хочешь в команду? Будешь не юнгой, а полноценным матросом-пиратом. С долей в добыче, как положено. Идет?

Его глаза загорелись. Он вскочил, чуть не запутавшись в одеяле, и закивал так, что голова чуть не отвалилась.

– Идет, Док! Я… я не подведу, клянусь! Буду драить палубу, тянуть канаты, да хоть пушки чистить – все сделаю!

– Верю, – сказал я, улыбаясь. – Ты парень хваткий. А что с остальными? Кто еще пойдет за мной, как думаешь?

Сэм почесал затылок, прикидывая.

– Ну, Ли, кок, точно с вами пойдет – он вас уважает, да и травы ваши ему по душе. Стив, тот, что на парусах, тоже может – он про вас байки травит, как вы «Морских Дьяволов» потопили. А вот Бен, боцман… не знаю. Он с Роджерсом давно, но вы ему вроде тоже по нраву пришлись. Надо бы спросить. Сквиббс – точно не с вами.

Я кивнул, потирая подбородок. Команда – дело тонкое. «Принцесса» теперь моя, но без людей она просто куча дерева и железа. А Сэм прав – надо выяснить, кто готов идти за мной в свободное плавание.

– Вот что, Сэм, – сказал я, вставая. – Завтра я хочу с командой поговорить. Скажем прямо: Крюк уходит в вольный путь, набирает своих людей. Кто хочет – идет со мной, кто нет – остается с Роджерсом. Такое на пиратских кораблях не редкость.

Сэм ухмыльнулся, явно довольный идеей.

– Точно, капитан! Так и надо. У нас это дело привычное – кто силу показал, тот и ведет. Вы «Дьяволов» уделали, да еще и бриг выкупили – ребята за вами потянутся. Только Роджерс, поди, зубами скрипеть будет.

– Пусть скрипит, – хмыкнул я. – Главное – людей собрать. Ты завтра с утра пробегись по команде, разузнай, кто что думает. Но тихо, чтоб до Роджерса не дошло раньше времени.

– Сделаю, капитан! – Сэм чуть ли не отсалютовал, так ему хотелось угодить. – К утру все узнаю.

– Молодец, – сказал я, хлопнув его по плечу еще раз. – А теперь спи, матрос. Завтра день тяжелый.

Он кивнул, снова укутался в одеяло и через пару минут уже посапывал. А я вернулся к борту, глядя на темную воду. Роджерс будет зол – это точно. Он привык, что я его тень, его «Доктор Крюк», который лечит и пушки наводит. А тут – бриг забрал, команду увести хочу. Ну и пусть бесится. Я не для него старался, не для его доли в добыче. Сокровища Дрейка – моя цель.

Я прикинул: если часть команды пойдет за мной, а очки приберегу для «Старосты», то все сложится. Филипп со своей «Леди Грей» пусть хвалится, но я на своем бриге останусь хозяином. Завтра в порту посмотрим, кто кого переупрямит. А пока – ночь, звезды и скрип палубы под ногами. Спать я так и не лег – слишком много планов крутилось в голове, слишком близко были сокровища. Так и лежал с закрытыми глазами в гамаке.

Утро на Сент-Китсе встретило меня жарким солнцем и гомоном порта. Я едва успел спрыгнуть с гамака и потянуться, как на палубе «Грозы Морей» началась суета. Матросы перекрикивались, таскали какие-то мешки – будто корабль готовился к отплытию, хотя я ничего такого не слышал. Сэм, как и обещал, уже шнырял среди команды, вынюхивая, кто готов пойти за мной. Я по канату перелез на борт «Грозы». Хотелось перекинуться парой слов с Ли, коком, но не успел даже рта открыть – на палубу ввалился Роджерс, как черт из табакерки, с широкой ухмылкой и громким голосом. За ним топталась вся команда, и я сразу почуял неладное. Этот старый лис что-то задумал.

– А вот и наш Доктор Крюк! – гаркнул он, заметив меня у борта. Его глаза блестели, но не радостью, а чем-то хитрым, как у шулера перед сдачей крапленых карт. – Собрал вас, ребята, чтобы сказать: я, капитан Роджерс, чертовски рад, когда из моей команды вырастают капитаны собственных судов! Правда, такого еще не бывало, но Крюк – первый. Выкупил бриг, хотя и в долг, стал хозяином – честь ему и хвала!

Команда загудела, кто-то хлопнул в ладоши, кто-то присвистнул. Я стоял, скрестив руки, и ждал подвоха. Роджерс не из тех, кто раздает похвалы просто так. За его улыбкой всегда прячется нож – то ли в спину, то ли в карман. Я кивнул, стараясь не выдать подозрений.

– Спасибо, капитан, – буркнул я, прищурившись. – Приятно слышать.

Но внутри все напряглось. Он слишком гладко стелет, этот Роджерс. Я ждал, что он вот-вот вцепится мне в глотку, а он тут песни поет. Не верю.

Сквиббс, квартирмейстер с крысиным лицом и вечно бегающими глазками, шагнул вперед, потирая руки.

– Ну что, Крюк, набрал уже команду для своего корабля? – спросил он, скалясь так, будто знал больше, чем говорил.

Я покосился на Роджерса. Тот стоял, сложив руки за спиной, и смотрел на меня с той же ухмылкой. Черт его знает, что у него на уме. Я решил играть осторожно.

– Пока нет, – сказал я, выдержав паузу. – Но хотел бы Сэма забрать. Парень толковый, мне такие нужны.

Сэм, стоявший неподалеку, выпрямился, как юный петушок, и чуть не подпрыгнул от радости. Роджерс кивнул, но я заметил, как дернулся уголок его рта. Он скрывал злость – я это нутром чуял. Однако голос его остался ровным, как штиль.

– Хороший выбор, Крюк, – сказал он, похлопав Сэма по плечу. – Сэм – парень что надо. Забирай, не жалко.

И тут началось то, чего я не ожидал. Стоило Роджерсу договорить, как команда загудела громче. Стив шагнул вперед, подняв руку.

– Я с Крюком! – заявил он громко. – Видал, как он «Морских Дьяволов» уделал, да и с Олоне справился. За таким капитаном я пойду!

Я чуть не поперхнулся воздухом. Это что, само собой пошло? Но дальше – больше. Сквиббс, этот крысеныш, вдруг тоже подал голос:

– И я с Крюком! Два боя за пару недель – это вам не ром в трюме гонять. С ним добыча будет!

А вот это странно. Сквиббс?

Команда загудела еще сильнее. Один за другим матросы выкрикивали свое «с Крюком!». Неужели я так хорош для них? Или Роджерс так сильно всех достал, что даже Сквиббс от него слинял?

С другой стороны, два боя – с «Морскими Дьяволами» и с кораблем Франсуа Олоне – сделали свое дело. У меня уже был авторитет, о котором я и не подозревал. Половина «Грозы» – человек тридцать, если не больше – рвалась ко мне. Я бросил взгляд на Бена, боцмана. Он хмуро стоял и молчал. Ясно – остается с Роджерсом. Потом перевел глаза на Ли. Кок отвел взгляд, потупившись. Он тоже не пойдет. Не ожидал. Я на него рассчитывал.

Роджерс поднял руки, призывая к тишине. Ухмылка с его лица сползла, сменившись кислой миной, но он быстро взял себя в руки.

– Ну что ж, – сказал он, оглядывая команду. – Не ожидал я такого, честно скажу. Но насильно никого не держу. Кто хочет – идет с Крюком. Это ваш выбор.

Я прищурился. Опять эта его игра. Он слишком легко отпускает людей, слишком спокойно говорит. Где-то тут подвох, как змея в трюме. Может, хочет потом мне счет выставить? Или корабль назад отжать, когда я отвернусь? С Роджерса станется. Но я кивнул, будто ничего не заметил.

– Спасибо, капитан, – сказал я. – Ценю твою честность.

Он хмыкнул, а потом махнул рукой боцману. Бен притащил шкатулку – потертую, с железными углами, полную монет. Роджерс открыл ее, доставая кошели с дублонами, и начал расчет с уходящими. Каждому – его доля за последние плавания. Сэм получил свой кошель первым, чуть ли не подпрыгивая от счастья. Стив и Сквиббс тоже взяли свое, хлопнув меня по плечу. Остальные подходили по очереди, и вскоре половина команды стояла за моей спиной, а вторая – за Роджерсом. Линия раскола прошла четко, как трещина в палубе.

Когда расчет закончился, Роджерс подошел ко мне. Его тяжелая рука легла на мое плечо, и он протянул другую для пожатия. Я встретил его холодный взгляд, несмотря на кривую улыбку.

– Удачи тебе, Крюк, – сказал он, сжимая мою ладонь так, что кости хрустнули. – Ты молодец, далеко пойдешь. Про долг не забывай.

Я пожал в ответ. Этот жест, этот взгляд. Он меня переиграл, я нутром чуял. Не знаю, как и где, но Роджерс что-то задумал. Может, он рад избавиться от меня и тех, кто мне верен? Или у него уже есть план, как оставить меня с носом? Я кивнул, скрывая подозрения за усмешкой.

– И тебе удачи, Роджерс, – ответил я. – Я всегда отдаю долги.

Ага, Ланнистеры отдыхают.

Он хмыкнул, отпустил мою руку и ушел к своим людям. Я смотрел ему в спину. Команда за мной загудела, Сэм что-то радостно орал Стиву, Сквиббс пересчитывал монеты. А я стоял и думал: что-то тут нечисто. Роджерс не из тех, кто сдается без боя.

Меня не покидало стойкое ощущение, что меня сейчас обыграли. Причем всухую.

Глава 21

Спустя две недели мы с Анри, Маргарет и Филиппом болтались посреди Карибского моря на моем бриге «Принцесса Карибов». Солнце палило нещадно, паруса хлопали на ветру, а вода вокруг сверкала, как россыпь серебра. Филипп, этот барончик с надутыми щеками, все еще дулся, что я настоял на своем бриге вместо его хваленой «Леди Грей». Его недовольное лицо – то ли от жары, то ли от моего упрямства – уже стало привычным фоном на палубе. Но я не жалел ни минуты. «Принцесса» была моей, и точка. Сокровища Дрейка я найду на своем корабле, а не на чужой посудине, где мне бы пришлось оглядываться на каждого, кто держит штурвал.

Я стоял у борта, облокотившись на перила, и смотрел, как волны разбиваются о нос брига. Мысли унеслись к тому утру в порту Сент-Китса, когда все решилось. Встреча с Филиппом, Анри и Маргарет прошла жарче, чем я ожидал. Филипп размахивал руками, доказывая, что его бригантина быстрее, крепче, лучше вооружена – чуть ли не золотом обита. Анри молчал, но я видел, как он прикидывает, на чьей стороне выгода. Маргарет просто фыркала, устав от наших споров. А я уперся, как якорь в песок. Мой корабль, моя команда, моя добыча. Я не собирался отдавать контроль этому английскому выскочке, даже если он знает, где остров. В итоге я его дожал. Сказал прямо: либо плывем на «Принцессе», либо я ухожу с пленником по имени с титулом «барон». Филипп побагровел, но выбора у него не было. Анри кивнул, Маргарет пожала плечами, и сделка была заключена. «Принцесса» стала нашим общим путем к сокровищам.

Команда – вот что меня тогда выручило. После того, как половина «Грозы» перешла ко мне, я собрал ребят на палубе. Сэм, Стив, Сквиббс и еще дюжина матросов смотрели на меня, будто я им золото с неба обещал. Я выложил все как есть: «Я, Доктор Крюк, теперь капитан этого брига. Иду за сокровищами, и каждый, кто со мной, получит свою долю. Но работать будем по-моему, и никаких гнилых трюков». Они загудели, закивали, а Стив даже гаркнул: «За Крюком пойдем, он „Дьяволов“ потопил!» Заладил про этих дьяволов.

Тогда же мы и скрепили договор. На бумаге и по-пиратски. Каждый назвал свою долю, Сквиббс, хитрец, выторговал повышенную. Остальные тоже получили свое, и я пообещал: если сокровища найдутся, никто не уйдет обиженным.

Но потом начались хлопоты. «Принцесса» хотя и была моя, но выглядела, как старуха после шторма: корпус потрепанный, паруса рваные, пушки старые. Надо было чинить, и тут, к моему удивлению, вылез Сквиббс. Этот крысеныш, которого я считал скользким, как угорь, вдруг взялся помогать. Притащил каких-то мастеров с верфи Сент-Китса, договорился о ремонте, даже сам лазил по палубе, проверяя канаты. Я смотрел на него и думал: «Что за дьявольщина? С чего бы ему так стараться?»

Ремонт вышел в копеечку – почти 6 000 дублонов. Денег у меня не было и пришлось подписать очередную расписку под слово Сквиббса. Теперь я должен верфи Сент-Китса, и эта мысль жгла мне затылок, как раскаленный крюк.

А вдруг это и был план Роджерса? Отдать мне бриг, зная, что без ремонта он не поплывет, и загнать меня в долги? Старый лис ведь не зря так легко согласился, пожал мне руку с этой своей ухмылкой. Может, он рассчитывал, что я увязну, а он потом явится и заберет «Принцессу» обратно за долги? Черт его знает, но я нутром чуял – тут не все чисто.

В любом случае, он просчитался с тем, что я собираюсь за сокровищами. Откуда ему это знать?

Я хмыкнул, глядя на море. Две недели мы уже в пути, а остров-собака все еще где-то за горизонтом. Филипп клялся, что знает, куда плыть, но молчал, как рыба, только бросал мне хмурые взгляды. Анри целыми днями сидел в каюте, перебирая свой медальон, а Маргарет то и дело цеплялась к Филиппу, выспрашивая, скоро ли мы прибудем. Команда работала слаженно: Сэм, теперь матрос, носился по палубе, как молодой пес, Стив следил за парусами, Сквиббс считал припасы.

Мысль о Роджерсе не давала покоя. Если это его игра, то он хитрее, чем я думал. А если нет, то я просто параноик, который слишком много видел в своей жизни.

– Капитан! – крикнул Сэм, выныривая из-за бочки. – Ветер крепчает, Стив говорит, надо паруса подтянуть!

Я кивнул, отгоняя мысли.

– Пусть тянет, – буркнул я. – И ты помогай.

Он умчался, а я снова уставился на воду. Сокровища Дрейка где-то там, впереди. И будь я проклят, если позволю Роджерсу или кому-то еще отнять их у меня.

Бриг скользил по волнам. Моя «Принцесса» была не из тех красавиц, что красуются в портах под восхищенные взгляды купцов. Нет, она был потрепанным бойцом, с историей в каждом шраме на корпусе. Длина – футов сто двадцать, два мачты торчали в небо, как обрубленные пальцы великана. Паруса – латаные, но крепкие, держали ветер, словно жадные руки добычу. Корпус из потемневшего дуба, местами потрескавшийся, местами заляпанный смолой, но после ремонта на Сент-Китсе он выглядел чуть бодрее – хоть и стоил мне это проклятых 6 000 дублонов долга.

На палубе – дюжина пушек, старых, но грозных.

Внутри – тесные каюты, пропахшие солью и потом, с низкими потолками, где я, семидесятилетний старик в теле, что молодело благодаря Веже, все еще цеплялся макушкой за балки.

«Принцесса» скрипела, ворчала, но шла вперед – мой бриг, моя душа, моя ставка в этой игре за сокровища Дрейка.

Мы подплывали к острову Монито – крохотному клочку суши, затерянному между Пуэрто-Рико и Санто-Доминго, часть архипелага, связанного с островом Мона. Я стоял у штурвала, вглядываясь в горизонт, и наконец увидел его. Именно сюда и привел наш навигатор – Филипп.

Монито поднимался из моря, как спящий зверь. И точно – прямо как голова сенбернара, как на карте. А там, где у собаки «пасть», виднелся небольшой заливчик, окруженный скалами, с узким песчаным пляжем. Красный крестик на карте был недалеко.

– Сэм! – гаркнул я, не отрывая глаз от берега. – Свистать всех к шлюпкам! Высаживаемся у вон там, где залив. Живо!

Голос Сэма разнесся по палубе и команда засуетилась. Они не знали, зачем мы сюда приплыли – я держал карту и ее тайну при себе, да и Филипп, Анри с Маргарет не болтали. Знали, что за сокровищами, но без подробностей. Матросы переглядывались, шепотом гадая, что за добыча ждет нас на этом пустынном куске камня. Стив теребил канаты, Сквиббс что-то бурчал про «глупую затею», но все послушно готовились к высадке.

Филипп стоял у борта, вцепившись в перила так, что костяшки побелели. Его глаза блестели, как у мальчишки, которому подарили первый нож. Он то и дело оглядывался на меня, потом на остров, и я видел, как его грудь вздымается от нетерпения. Этот барончик, хоть и злился, что мы плывем на «Принцессе», но сейчас чуть ли не подпрыгивал от возбуждения. Он знал, что это его козырь – он привел нас сюда, и теперь его доля в сокровищах становилась реальной. Я хмыкнул про себя – пусть радуется, пока я держу все под контролем.

– Это он, Крюк! – выдохнул Филипп, ткнув пальцем в Монито. – Я же говорил, что найду! Видишь?

– Вижу, – буркнул я, скрывая улыбку. – Отлично, барон. Теперь главное – найти, что там спрятано.

Анри вышел из каюты, опираясь на трость. Его усталое лицо светилось какой-то хищной энергией. Он поправил шляпу, подошел к борту и замер, глядя на приближающийся берег. Его пальцы сжимали медальон. Он кашлянул, повернулся ко мне.

– Ты был прав, Крюк, – сказал он тихо. – Это здесь. Я чувствую.

Чувствуй сколько влезет. Главное, чтобы мы выкопали сокровища.

Маргарет стояла чуть поодаль, скрестив руки. Она не разделяла нашего восторга – ее взгляд был настороженным. Она то и дело косилась на Филиппа, потом на отца, но молчала. Ее волновало не золото, а что-то свое – может, Франсуа, может, свобода от долгов отца. Я не вникал. Пусть думает, что хочет, лишь бы не мешала.

Шлюпки спустили на воду, и мы с Филиппом, Анри, Маргарет, Сэмом и несколькими матросами погребли к берегу. «Пасть» Монито оказалась узким заливом, зажатым между двумя скалистыми выступами, похожими на челюсти. Песок на пляже был мелким, белым, с вкраплениями черных камней, а за ним начинались густые заросли – колючие кусты и кривые деревья, которые цеплялись за каменистую почву. Волны лизали берег, шлюпки ткнулись носами в песок, и я первым спрыгнул, чувствуя, как ноги утопают в мягком грунте.

– Сэм, Стив, берите лопаты, – приказал я. – Остальные – за мной. Ищем место у «глаза». Двигайтесь вдоль берега к востоку.

Команда загудела, но вопросов не задавала. Они привыкли, что Крюк знает, что делает. Филипп выскочил из шлюпки, чуть не упав в воду от спешки, и побежал к зарослям, оглядываясь на скалы. Его возбуждение било через край – он хохотнул, хлопнув себя по бедру.

– Мы здесь, Крюк! Здесь! Ты только представь, что нас ждет! – кричал он.

Анри двигался медленнее, но я видел, как дрожат его руки. Он остановился у края пляжа, глядя на восток, где, по моим прикидкам, должен быть «глаз» сенбернара – возвышенность или поляна, что соответствовала бы крестику на карте. Его губы шевелились, будто он шептал молитву или проклятье.

– Дрейк… – пробормотал он, – Дрейк был гением. Спрятать такое здесь…

Мы добрались до места, отмеченного на карте, к полудню. Это была странная полянка, зажатая между скалами и зарослями на востоке Монито. Кустистая, с клочками травы, она выглядела слишком уж аккуратной, будто кто-то ее расчистил давным-давно. Красный крестик на карте указывал именно сюда. Я махнул рукой, и ребята взялись за лопаты. Сэм, Стив, Филипп, Анри – все копали, потея под палящим солнцем. Даже я ткнул лопатой в землю, пока не устал от жары. Команда ворчала, но слушалась, хотя никто из них до сих пор не знал, что именно мы ищем. Филипп с Анри пыхтели от возбуждения, но к вечеру энтузиазм начал таять. Мы провозились весь день, перекопали полянку вдоль и поперек, но ничего – ни сундука, ни золота, ни даже ржавого гвоздя. Только камни да корни.

Я вытер пот со лба, глядя на уставших людей. Солнце садилось, окрашивая небо в багровый, и я понял, что дальше копать нет смысла.

– Хватит, – рявкнул я, втыкая лопату в землю. – Разбиваем лагерь. Ночь переждем, а завтра решим, что дальше.

Команда загудела, раскладывая одеяла и разводя костер. Несколько пиратов сбегали на корабли и притащили два больших навеса, сообразив тенек от утреннего солнца. Филипп плюхнулся на камень, вытирая лицо рукавом, и буркнул что-то про «пустую затею». Анри молчал, а Маргарет, вся красная от солнца и злости, скрестила руки.

– Я не останусь здесь, – заявила она, ткнув пальцем в сторону шлюпки. – Спать на земле с комарами? Нет уж. Я возвращаюсь на корабль. Там хоть каюта есть.

– Как изволите, леди, – пожал я плечами. – Сэм, проводи леди до корабля. И дуй потом обратно.

Марго фыркнула, но ушла, а Сэм потрусил за ней. Я смотрел ей вслед и думал: может, и к лучшему, что она свалила. Меньше нытья. А у меня в голове уже крутилась идея. Пока все укладывались, я присел у костра, глядя в огонь. Пират Джим, тот, что погиб на обломке мачты, сказал перед смертью: «В глазах святого Бернара». «В», а не «на» или просто «глаза». Может, я все не так понял? Может, он имел в виду «внутри»? Бред, конечно, но что, если сокровища не просто зарыты, а спрятаны где-то глубже – в пещере, под землей? Карта ведь не давала точной глубины, только место. Я хмыкнул. Почему бы не проверить? Если есть вход, я его найду.

Ночь прошла неспокойно – я ворочался на одеяле, слушая храп Стива и шорох ветра в зарослях. С первыми лучами солнца, когда небо только начало сереть, я встал. Команда еще дрыхла, костер тлел, а я, тихо ступая, пошел проверять свое предположение. Карту я помнил наизусть – каждый изгиб, каждый крестик. Если «глаз» – это полянка, то «переносица» сенбернара должна быть чуть западнее, где скалы поднимались над водой. Переносица – это ближайший берег, поэтому я там и хотел посмотреть. Я двинулся туда, шагая вдоль берега. Вода в заливе была чистейшая, как стекло, и под утренними лучами солнца, что только-только вылезли из-за горизонта, она заиграла золотом. Мне повезло – свет падал под таким углом, что скалы отражались в воде, и я заметил темное пятно. Под водой, у основания одной из скал, что-то чернело – не то тень, не то дыра.

Я не сразу это заметил, раза два-три мимо проходил. Искал пещеру, но не нашел.

Сердце заколотилось. Я скинул куртку, разулся и нырнул. Вода обожгла холодом, но я поплыл вниз, к пятну. И точно – это был вход в пещеру, узкий, но вполне проходимый. Каменные края обросли водорослями, а внутри было темно, как в трюме без фонаря. Я вынырнул, хватая воздух, и ухмыльнулся. Вот оно. Надо было подготовиться.

Вернувшись к лагерю, я двигался тихо – все еще спали, даже Филипп, свернувшись калачиком у остывшего костра. Я порылся в наших припасах, нашел пару факелов, кресало и кусок парусины. Обмотал факелы тканью, чтобы не намокли, и сунул кресало туда же. Потом вернулся к берегу, к тому месту у «переносицы». Никто не проснулся – отлично. Я снова нырнул, сжимая сверток с факелами в одной руке. Вода сомкнулась над головой, я проплыл через узкий вход, чувствуя, как камни цепляют плечи, и вынырнул внутри.

Темнота была густой, как смола, но я выбрался на каменный выступ, стряхнул воду с рук и развернул парусину. Факелы остались сухими – повезло. Я чиркнул кресалом, искры полетели. Через пару секунд пламя затрещало, разгоняя мрак. Пещера открылась передо мной – низкая, сырая, с неровными стенами, блестящими от влаги.

Я поднял факел повыше, и тени заплясали вокруг меня. Вперед уходил узкий проход. Я хмыкнул. Я был прав – «в глазах святого Бернара» значило «внутри». И я, похоже, нашел это «внутри». Теперь осталось понять, что там дальше. Шагнув в проход, я чувствовал, как пульс стучит в висках. Один, с факелом в руке, я шел за сокровищами Дрейка. И будь я проклят, если вернусь с пустыми руками.

Я шел по туннелям с факелом в руке, и пламя отбрасывало длинные тени на влажные стены пещеры. Проход был узким, низким – пару раз я цеплялся головой за выступы, чертыхаясь про себя. Воздух пах сыростью, а под ногами хрустел мелкий гравий вперемешку с песком. Туннель вился, как змея, то сужаясь так, что я протискивался боком, то расширяясь в небольшие каверны, где эхо шагов гудело, как в пустом трюме.

Факел трещал, смола капала на камни, и я шел дальше, пока туннель не вывел меня в большую пещеру. Я остановился, подняв свет повыше, и замер. Передо мной стояла статуя. Не золото, не сундук, а каменная фигура, грубо высеченная, но явно кем-то сделанная. Это был наверное святой Бернар – не собака, а человек, монах в длинной рясе с капюшоном, что свисал на лицо. В руках он держал посох, а у ног лежала большая собака – сенбернар, вырезанный так, будто он спит, положив морду на лапы. Статуя была старая, потемневшая от времени, с трещинами на камне, но глаза монаха выделялись – два круглых углубления, словно кто-то нарочно их выдолбил. Они смотрели прямо на меня, и я хмыкнул. «В глазах святого Бернара». Вот оно. Как-то даже просто все это. Или это из-за того, что я акцентирую внимание на эти «глаза».

Я подошел ближе. Факел осветил статую, и я заметил, что глаза монаха не просто углубления – они были чуть выпуклыми, как кнопки, и отличались по цвету от остального камня. Интуиция, что не раз спасала мне шкуру в операционных и на пиратских палубах, подсказала: это не случайность. Я протянул руку, коснулся одного «глаза» – холодный, гладкий. Надавил. Ничего. Тогда я нажал сильнее, одновременно на оба, и тут раздался низкий скрежет, как будто камни зашевелились под ногами. Я отскочил, держа факел наготове, и увидел, как часть стены за статуей начала двигаться. Она отъехала в сторону, открывая грот – небольшой, но глубокий, с низким потолком.

Я шагнул внутрь, и свет факела упал на пирамидальный постамент в центре. А на нем стоял сундук. Небольшой, деревянный, обитый железными полосами, потемневший от времени. Резьбы или замков я не заметил – простой, но крепкий, как будто ждал меня здесь веками. Я замер, чувствуя, как пот стекает по спине. Это сокровища Дрейка. Все, за чем я гнался через шторма, долги и пиратские разборки, лежало передо мной.

Я поставил факел в трещину на стене, чтобы свет падал на сундук, и подошел ближе. Руки сами потянулись к крышке. Я ожидал замка, цепей, какого-то подвоха – Дрейк ведь был не дурак. Но нет. Сундук не был заперт. Я взялся за края, потянул, и крышка со скрипом поддалась, открывая то, что скрывалось внутри. Я выдохнул, глядя на содержимое.

Глава 22

Я уставился в сундук, и пламя факела отразилось в том, что лежало внутри, ослепив меня на миг. Золото. Монеты, слитки, цепи – все сверкало, как маленькие солнца, замурованные под землей. Сундук был размером с полметра в ширину, полметра в высоту и метр в длину – не огромный, но увесистый. Я прикинул в уме: такой объем, если набить его золотом под завязку, мог вместить примерно 200–250 килограммов, учитывая плотность золота. Но он не был заполнен целиком – где-то треть пространства занимало не золото, а что-то другое. Я провел рукой по куче монет, чувствуя их холодную тяжесть. Испанские дублоны, английские гинеи, какие-то потертые куски с непонятными клеймами – Дрейк явно грабил всех подряд. Среди золота поблескивали драгоценные камни – рубины размером с ноготь, изумруды, что переливались зеленью даже в тусклом свете, и россыпь жемчуга, белого и черного, как слезы моря. Я хмыкнул. Это было богатство, о котором пираты вроде Роджерса могли только мечтать.

Но мое внимание быстро переключилось на то, что лежало поверх сокровищ. В углу сундука, будто нарочно уложенный так, чтобы его заметили, стоял ящик. Небольшой, деревянный, размером с толстую книгу, с резной крышкой и железными уголками. На нем лежали несколько пожелтевших листков, прижатых драгоценными камнями, чтобы не унесло сквозняком. Я взял один из них, поднес к факелу. Почерк был неровный, но разборчивый – явно писано в спешке. Вверху стояла подпись: «Фрэнсис Дрейк». Я пробежал глазами текст: обрывочные записи о плавании, упоминания каких-то «теней на закате» и «ключа к вечности». Ничего конкретного. Может Дрейк с ума сошел от этого богатства?

Я положил листки обратно и присмотрелся к ящику. На крышке была вырезана надпись: «Открыть только в Эльдорадо». Рядом – грубый рисунок, похожий на крылатого змея, и несколько слов на латыни, которых я не понял. Эльдорадо? Золотой город из легенд? Я хмыкнул. Что за чертовщина? Это что, очередная загадка? И тут я заметил, что под ящиком торчит уголок очень плотной ярко-желтой бумаги. Я потянул – еще один кусок потрепанной карты. Опять карта! Я сунул ее в карман. Дрейк, старый лис, явно любил играть с теми, кто найдет его добычу.

Ящик я трогать не стал. «Ящик Пандоры» – мелькнула фраза на бумагах. Я невольно отшатнулся. В легендах он приносил беду, а я и без того по уши в долгах и пиратских разборках. Открыть его? Нет уж. Надпись про Эльдорадо звучала как предупреждение, и я не собирался испытывать судьбу прямо здесь, в сырой пещере под Монито. Золото и камни – это я унесу, а этот ящик пусть пока полежит. Надо было возвращаться к команде, но сначала – решить, как вынести добычу. И что делать с этой новой тайной Дрейка.

Я стоял над сундуком. Сырой воздух пещеры оседает на коже, а факел в руке потрескивает, бросая дрожащие отблески на золото и драгоценности. 200 килограммов монет и слитков, россыпь рубинов, изумрудов и жемчуга – все это было моим, добычей Доктора Крюка, который вырвал сокровища у судьбы. Половину золота я отдам все же Анри и Филиппу. Но ящик – этот проклятый деревянный ящик с надписью «Открыть только в Эльдорадо» нужно спрятать.

Он лежал поверх золота, будто дразня меня своей тайной. Я уже сунул в карман новый кусок карты, но заметил, что под ящиком что-то еще есть. Осторожно, чтобы не повредить резьбу, я приподнял его и вытащил несколько листков – таких же пожелтевших и потрепанных, как те, что лежали сверху. На них тоже был почерк Дрейка – неровный, торопливый, с пятнами чернил, будто он писал их в шторм, при свете фонаря. Я сел на холодный камень, поднес факел ближе и начал читать.

Первый лист был коротким, почти как записка самому себе. «Я, Фрэнсис Дрейк, капитан и слуга короны, оставляю сие для тех, кто найдет мой след. Золото – лишь приманка, видимая часть того, что я спрятал. Истинное сокровище – не в металле, а в знании, что я унес с собой. Но бойтесь, ибо оно опасно в одних руках». Я хмыкнул. Опасно? Это он о ящике? Или о чем-то еще? Дрейк явно не хотел, чтобы все досталось одному – мне, например. Но я продолжил читать. Внутри закипает любопытство пополам с раздражением.

Второй лист был длиннее, испещренный мелкими строчками. «В 1579 году, после плавания вдоль берегов Нового Света, я нашел то, что не искал. Индейцы, чьи имена я не смогу выговорить, показали мне путь к месту, что они называют Золотой землей. Не Эльдорадо из сказок, но нечто большее. Я взял лишь крупицу их секрета, ибо большего не вынести человеку. Силы, что там таятся, могут дать вечность или гибель – я видел это в глазах их жрецов. Я спрятал ее здесь, на острове, что похож на пса, дабы никто не нашел без карты. Но я разорвал ее, дабы ни один жадный глупец не собрал все воедино».

Я замер. Вечность или гибель? Это что, он про ящик? И про карту, что я собрал? Но теперь у меня еще один кусок – значит, это не конец?

Третий лист был самым странным. «Я боялся, что один человек возьмет все. Золото – для команды, камни – для жадности, но ключ – только для достойных. Я разделил его путь на части, и каждая часть – испытание. Если ты читаешь это, ты прошел первое. Но знай: если соберешь все и откроешь то, что я запер, мир может измениться. Или рухнуть. Я видел, как умирали те, кто касался этого без веры. Эльдорадо – не просто место, это суд. И я не хочу, чтобы судья был один».