Текст книги "Доктор Крюк (СИ)"

Автор книги: Виктор Гросов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Я выбрал нескольких матросов, которые не были заняты вахтой и не выглядели совсем уж отъявленными головорезами. И начал свой импровизированный урок. Втайне я надеялся, что Вежа вознаградит мои старания. Показывал, как промывать раны (разумеется, ромом – другого антисептика на корабле не водилось), как накладывать повязки, используя чистые тряпки и куски парусины, как останавливать кровотечение с помощью жгутов, сделанных из подручных материалов, например, крепких веревок.

Поначалу мои ученики слушали меня с недоверием, сдобренным изрядной долей скепсиса и насмешек.

– Док, ты нас за кого принимаешь? – проворчал один из них, коренастый пират с серьгой в ухе. – Мы не барышни, чтобы с тряпочками возиться! Дай мне нож и ром – и я сам себе любую рану залатаю!

– Точно! – поддержал его другой. – Мы же пираты, а не лекари!

– Да что вы заладили про барышни-небарышни, – возмутился я, – если жизнь дорога, вы и кокошник на голову нацепите.

Судя по их выражениям лиц, они не поняли что такое кокошник (да и откуда английским матросам это знать), но восприняли это как диковинное наказание вроде «испанского сапога», но на голову. Я не стал их разубеждать. Пусть фантазируют.

Постепенно, видя мою настойчивость и, главное, практическую пользу моих советов, они начали втягиваться. Я старался объяснять все максимально доступно, используя простые слова и наглядные примеры. Показывал все на себе, не боясь испачкаться.

И они учились. Медленно, со скрипом, но учились.

Капитан Роджерс, заметив наши занятия, сначала нахмурился, но, увидев, что команда не лодырничает и проявляет интерес, а обучение идет полным ходом, одобрительно хмыкнул. Он, как опытный капитан, понимал, что обученная команда – это более эффективная и, следовательно, более прибыльная команда.

«Носитель, вы передаете ценные знания, которые увеличивают авторитет среди команды. Вам начислено 600 очков влияния. Балланс: 2 150 'ов»

Сообщение Вежи было приятным. Я именно этого и ждал. Значит моя догадка верна. Но этого мало. Обучение – это хорошо, но оно не решало моей главной задачи – быстрого омоложения. Нужно было искать другие, более эффективные способы заработка очков.

И, конечно, не забывать о громиле Люке, который продолжал бросать на меня подозрительные взгляды.

Ночь приближалась. А вместе с ней – и время для рискованной операции. Если честно, я запомнил каждый штрих и каждую загогулину на этом клочке бумаги. Даже не знаю, стоит ли возиться с ним. Но меня терзало смутное подозрение о том, что надо бы сохранить клочок карты. Нужно собрать воедино все фрагменты. А для этого необходимо узнать про этого Джима подробнее. Но у кого я буду расспрашивать? Не у Люка же?

Ночь прошла в лихорадочных приготовлениях и тревожном ожидании. Мне удалось, не привлекая лишнего внимания, спрятать бутылочку с картой в стволе одной из пушек, расположенной в сторонке, подальше от кают-компании и капитанского мостика. Я выбрал то орудие, которое выглядело наименее используемым, с забитым пылью и паутиной на запальном отверстии. Затолкав бутылочку поглубже, я замаскировал ее ветошью и золой, надеясь, что тайник продержится до тех пор, пока я не придумаю, что делать дальше.

Но облегчения я не почувствовал. Тень громилы и его подозрений никуда не делась, а к ней добавилась новая проблема – нарастающее напряжение в отношениях с боцманом.

Боцман «Грозы Морей», здоровяк по имени Бен «Медвежья Лапа» Свенссон, был человеком старой закалки. Грубый, сильный, привыкший повелевать, а не подчиняться. Он с самого начала смотрел на меня косо, видя во мне лишь бесполезного старика, возомнившего себя лекарем. А мои нововведения, касающиеся гигиены и обучения команды, он воспринимал как личное оскорбление, как подрыв его авторитета.

Бен открыто саботировал мои распоряжения, ворчал на матросов, которые пытались следовать моим советам, и всячески демонстрировал свое недовольство. Он считал, что все эти «нежности» с чистой водой, мытьем рук и перевязками – удел слабаков, а настоящий пират должен быть крепким, как дуб, и не бояться ни грязи, ни крови. Правда он все это выказывал вне глаз Роджерса.

Конфликт зрел, как гнойник, и, наконец, прорвался. Однажды, когда я попросил боцмана проследить за тем, чтобы матросы, работающие в трюме, перебрали подгнившие припасы и выбросили их за борт, он взревел:

– Ты что, старый хрыч, совсем из ума выжил⁈ Я – боцман, а не мусорщик! Мое дело – следить за порядком на корабле, а не следить как кто-то копается в помоях!

– Бен, – вздохнул я, – это необходимо. Гниющие продукты – это источник заразы. Если начнется эпидемия…

– Док! – рявкнул боцман, нависая надо мной, как скала. – Не тебе меня учить! Я на этом корабле…

Он не договорил, потому что в этот момент я перебил его. Сказалось нервное напряжение последних дней и догадка. Этот человек из такого типа людей, которые хотят показать свою значимость. Надо предложить ему сотрудничество. Указать выгоду для всей команды и для него лично.

– Бен, – перебил я верзилу, – я понимаю, что ты – боцман, и твои обязанности несколько иные. Но подумай сам. Здоровая команда – это сильная команда. Это более эффективная команда. Меньше больных – больше людей в строю. Больше людей в строю – больше добычи. Больше добычи – больше плюшек капитану. Больше плюшек капитану – больше плюшек боцману. Улавливаешь ход мыслей?

Я сделал паузу, давая боцману возможность осмыслить мои слова.

– Я не прошу тебя самому копаться в мусоре, – продолжил я. – Я прошу тебя помочь мне. Проследить за тем, чтобы матросы выполнили эту не самую приятную, но необходимую работу. Ты – боцман. Тебя послушают. Верно?

Я намеренно подчеркнул его статус и власть. И это сработало. Манипуляция сыграла.

Бен некоторое время молчал, хмуро глядя на меня. В его глазах читалась борьба – нежелание уступать и проблеск понимания. А я ведь поливал цветочки его самомнения. Не можешь победить – возглавь. Всегда выручало.

– Ладно, док, – проворчал он, наконец. – Так и быть. Я прослежу. Но чтоб это было в последний раз!

Он развернулся и, тяжело ступая, ушел, отдавать распоряжения.

Я прятал усмешку. Такими людьми легко управлять, манипулировать их самомнением. Конфликт удалось погасить. Нужно будет в дальнейшем расположить его к себе.

«Вы успешно решили спорную ситуацию. Вам начислено 300 очков влияния. Балланс: 2 450 'ов».

Триста очков. Неплохо. Но этот хрупкий мир с боцманом может измениться на открытую вражду в любой момент. И мне нужно быть очень осторожным.

Вежа списала традиционные 200 очков на реген, оставив мне 2 250 «ов».

После стычки с боцманом, которая, к счастью, разрешилась относительно мирно, я почувствовал зыбкость своего положения. Да, я добился некоторых успехов, заслужил какое-то подобие уважения, но все это могло измениться в одночасье. Слишком многое зависело от капризов капитана Роджерса, от настроения команды, от случайности.

И, словно в подтверждение моих опасений, спустя несколько дней меня вызвал к себе капитан. Это случилось на следующий день после того, как к нам подплыла шлюпка с Тортуги и передала какое-то письмо капитану. Мы сразу же подняли якорь и направились на восток.

Я шел к кэпу и думал о причине вызова. Мы отошли от Тортуги, которая юридически была французской колонией, а по факту пристанищем пиратов всех мастей. При этом мы были как бы англичанами. И что это дает? А ничего. Слишком мало данных.

Роджерс сидел в своей каюте, заваленной картами, секстантами, подзорными трубами и прочими навигационными инструментами. В воздухе густо пахло табаком и ромом.

– Док, – начал он без предисловий, – у меня к тебе дело.

Я напрягся. Что-то в его тоне мне не понравилось.

– Мы входим в неспокойные воды, – продолжил капитан, постукивая пальцем по карте. – Здесь шныряют всякие шакалы. И военные корабли Его Величества.

Он многозначительно посмотрел на меня.

– Другими словами, – пояснил он, – возможны стычки. Сражения. А значит будут раненые.

Я кивнул, понимая, к чему он клонит.

– Так вот, док, – сказал Роджерс, – твоя задача подготовиться. Подготовить команду. И запастись всем необходимым. Чтобы в случае чего ты мог быстро и эффективно латать наших парней.

– Я понял, капитан, – ответил я. – Я сделаю все, что смогу.

– Вот и славно, – проворчал Роджерс. – И помни, док. От тебя зависят жизни моих людей. Мы через пару дней встанем возле небольшой деревеньки, я тебя отпущу, чтобы ты отдохнул и набрал своих лекарских примочек.

Он снова уткнулся в карту, давая понять, что разговор окончен.

А вот это уже хорошо. Надоело на этой посудине болтаться. Я вышел из каюты.

Передо мной стояла сложная задача. Нужно было подготовить команду к возможным ранениям. И нужно было запастись всем необходимым. Медикаментами перевязочными материалами инструментами.

Но где все это взять? Вряд ли в какой-то деревеньке найдется желаемое.

Подготовка к неизбежным сражениям шла полным ходом, но мысли мои постоянно возвращались к двум вещам: к призрачному шансу на омоложение, маячившему где-то впереди, и к вполне реальной угрозе, исходящей от молчаливого громилы Люка. Он не забыл о Джиме и его «важной вещи». И он не остановится, пока не докопается до правды. Но с меня взятки гладки, я избавился от улик. Пусть ищет, бедолага.

Среди этой тревожной суеты неожиданно возникло светлое пятно – дружба с коком. Ли, щуплый, беззубый китаец, оказался не просто мастером стряпни, но и кладезем знаний о травах, снадобьях и восточной медицине.

Началось все с того, что я попросил у него помощи в изготовлении отваров и припарок для раненых. Увидел ромашковый сбор у кока, потому и решил сделать взвар. Настой цветочных корзинок ромашки оказывает противовоспалительное, кровоостанавливающее и антисептическое действие. Ли с готовностью откликнулся, и вскоре камбуз превратился в нашу общую лабораторию. Мы часами просиживали там, смешивая травы, толча коренья, варя какие-то странные, дурно пахнущие зелья.

Ли рассказывал мне о принципах китайской медицины, о точках на теле, отвечающих за те или иные органы, об энергии Ци. Бред конечно, но этот человек был единственным на корабле, с которым можно было поговорить нормально, без угрозы быть понятым неверно. Я слушал его с интересом, отмечая для себя, что многое из того, что он говорил, перекликается с моими собственными знаниями.

Однажды, когда мы готовили очередную порцию целебного отвара, Ли вдруг спросил:

– Доктор Крюк, а у тебя есть семья?

Вопрос застал меня врасплох. Я давно уже не вспоминал о своей прошлой жизни.

– Была, – ответил я, с улыбкой. – Внуки…

– А где они сейчас? – спросил Ли, помешивая варево деревянной ложкой.

– Далеко, – уклончиво ответил я. – Очень далеко.

Ли понимающе кивнул.

– Я тоже потерял семью, – сказал он тихо. – Очень давно…

И он рассказал мне свою историю о том, как он, будучи еще молодым, бежал из Китая, спасаясь от голода и нищеты. О том, как он скитался по миру, работал на разных кораблях, пока, наконец, не оказался на «Грозе Морей». В Англии. Потом корабль отправили в Карибское море. Теперь он тут.

А это интересно. Роджерс совсем недавно был в Лондоне. В Карибском бассейне он крутится не больше года. Опять мало данных. Что же ты скрываешь, кэп?

Мы говорили с китайцем Ли долго. Говорили о жизни, о смерти, о судьбе. Этот маленький, щуплый китаец стал мне товарищем.

В один из вечеров, когда солнце уже клонилось к закату, окрашивая море в багрово-золотые тона, а на камбузе, как обычно, витал аромат специй и чего-то неуловимо-экзотического, к нам заглянул юнга. Парню на вид было не больше семнадцати, худой, жилистый, как корабельный канат, с копной непокорных черных волос, выбивающихся из-под сдвинутой набекрень банданы. Но что действительно поражало – так это глаза. Пронзительно-синие, яркие, они, казалось, видели тебя насквозь, словно два осколка карибского неба в штормовую погоду.

– Ли, – обратился он к коку, переступая с ноги на ногу. Пахло от него морем, смолой и потом. – Капитан Роджерс велел приготовить что-нибудь особенное. Не обычную бурду, а что-то этакое. Гости у него будут.

Ли, помешивавший в котле какое-то варево, от которого шел пар, пахнущий одновременно чесноком, имбирем и водорослями, удивленно поднял брови.

– Гости? – переспросил он, отставляя в сторону деревянную ложку. – В море? На «Грозе Морей»? Кого это к нам черти несут?

– Не знаю, – юнга пожал плечами, теребя край своей видавшей виды рубахи. – Какие-то важные шишки, говорят. Вечером встанем возле какой-то деревни. Оттуда и придут.

Он перевел взгляд на меня, и в синих глазах мелькнуло любопытство, смешанное с легким пренебрежением, какое бывает у молодых к старикам.

– А это еще кто такой? – спросил он, кивнув в мою сторону подбородком. – Новенький?

– Это Доктор Крюк, – с неожиданной теплотой в голосе ответил Ли. – Мой друг. Он помогает мне с травами.

Юнга хмыкнул, оценивающе оглядев меня с головы до ног.

– Доктор Крюк, значит? – протянул он. – Надо же. Никогда не слышал, чтобы у докторов были такие клички.

Усмехнувшись, он развернулся и вышел из камбуза, оставив нас с Ли в недоумении. Запах моря, который он принес с собой, быстро выветрился, уступив место привычным ароматам кухни.

А этот юнга за несколько недель не увидел меня на корабле? Странный какой-то. Но Ли развеял все непонятности. Оказалось, что юнгу часто пороли, поэтому он по большей части отбывал наказания, чаще всего дежурил по ночам. Потому и не пересекались мы с мальчишкой.

Интересно, кто эти таинственные гости? И чего им нужно от капитана «Грозы Морей»? Тортуга – остров, известный своим вольным нравом и пиратскими традициями, но даже там существовала своя иерархия, свои правила и свои опасности. А мы не так далеко от острова.

Ничего хорошего эти гости не сулили – это я чувствовал нутром.

Вечер сгущался, тени на корабле удлинялись, превращая привычные очертания предметов в причудливые силуэты. Я возвращался в свою каюту.

Внезапно из-за угла вырос Люк. Он схватил меня за руку, рывком прижав к шершавой стене коридора. Сила в его руках была чудовищной, я даже не успел вскрикнуть.

– Док, – прошипел он, наклоняясь ко мне так близко, что я почувствовал его зловонное дыхание – ну серьезно, неужели нельзя зубы чистить. – Хватит играть в прятки. Я знаю, что ты врешь.

В его руке блеснул нож. Острый клинок, отполированный до зеркального блеска. Я увидел в нем свое отражение.

Он поднес нож к моему горлу.

– Говори правду, старик, – прохрипел громила Люк, усиливая нажим. – Где карта? Где то, что ты забрал у Джима?

Глава 5

Лезвие ножа впилось в кожу, обжигая холодом. Я почувствовал, как по шее потекла тонкая струйка крови. В голове промелькнула мысль: «Это конец?». Но инстинкт самосохранения, обостренный до предела, взял верх.

Моя рука, все еще зажатая в стальном захвате Люка, нащупала, но поясе рукоять абордажного крюка. Того самого, которым я «оперировал» пирата. Я схватил его, сам не веря в свою удачу.

Следующее мгновение растянулось, как в замедленной съемке. Я собрал все оставшиеся силы, резко развернул корпус и, используя крюк как рычаг, нанес удар. Целил в бедро, в область паховой складки. Туда, где проходят крупные кровеносные сосуды – бедренная артерия и вена.

Анатомию я знал превосходно. Слишком много лет провел, латая человеческие тела. Удар вышел точным и, к сожалению, слишком сильным.

Острый крюк вошел в плоть Люка, словно в масло. Раздался приглушенный хрип, и хватка громилы ослабла. Он отшатнулся, выронив нож, и схватился за рану. Из-под его пальцев хлынула темная, почти черная кровь.

Люк упал на колени, затем – на бок, подгибая ноги. Его лицо исказилось гримасой боли и ужаса.

– Я… убью… тебя… – просипел он, судорожно хватая ртом воздух.

– Если не заткнешься и не перестанешь дергаться – сдохнешь раньше, чем успеешь хоть пальцем шевельнуть, – холодно ответил я, нависая над ним. Крюк, зажатый в моей руке, был покрыт кровью. – Отстань от меня, Люк. Все можно решить миром. Иначе я добью тебя.

Но Люк не слушал. Он продолжал извиваться, пытаясь дотянуться до упавшего ножа. Кровь хлестала из раны, заливая палубу.

Я вдруг осознал, что он истекает кровью. Слишком быстро. Бедренная артерия – это не шутки. Если не оказать помощь немедленно, он умрет в течение нескольких минут. Да и-ка латать такую рану? У меня нет инструментов. Но теоретически можно было бы попробовать.

– Люк, – позвал я громилу. – Ты умираешь. Я могу тебя спасти. Ну или попробовать это сделать. Но тебе придется лежать смирно.

Он посмотрел на меня затуманенным взглядом. В его глазах плескался страх. Он кивнул, часто и прерывисто.

Я опустился на колени рядом с ним, приготовившись начать импровизированную операцию. Нужно было остановить кровотечение, зажать артерию…

Но как только я наклонился, Люк, собрав последние силы, рванулся вперед, целясь мне в лицо здоровой рукой. Он явно хотел схватить меня за глотку.

Я едва успел увернуться. Его пальцы, скользкие от крови, лишь царапнули мою щеку.

– Ах ты ж… – выдохнул я, отскакивая назад. Ярость захлестнула меня. – Я пытался тебе помочь, идиот!

Я поднялся, сжимая в руке окровавленный крюк.

– Ладно, – процедил я сквозь зубы. – У тебя есть последний шанс. Расскажи мне все, что знаешь о Джиме. О карте. О том, что он искал. И, может быть, я передумаю и спасу тебя. На крайняк помогу уйти в мир иной безболезненно.

Люк хрипел, задыхаясь. Кровь продолжала хлестать из раны, образуя вокруг него темно-красную лужу.

– Дьявол… – прошептал он, из последних сил стараясь дотянуться до меня.– Ты… заплатишь…

– Время уходит, Люк! – рыкнул я, теряя терпение.

Вместо ответа он издал булькающий звук и попытался закричать, позвать на помощь. Но сил у него уже не осталось. Его крик превратился в слабый, прерывистый хрип.

Я понял, что ему конец. Люк не расскажет мне ничего. И он умрет.

Он выбрал свою судьбу.

Я смотрел, как жизнь покидает его тело. Его глаза, полные ненависти и боли, медленно стекленели. Последний вздох. И все.

Люк был мертв.

Я стоял над бездыханным телом Люка, тяжело дыша. В руке все еще был зажат окровавленный крюк. Глупо. Как же глупо все получилось. Из-за клочка бумаги, из-за каких-то призрачных сокровищ (если та сокровища, конечно), Люк хотел свести счеты со мной. Но не смог.

Неужели этот обрывок карты, эта часть пиратской головоломки, стоил человеческой жизни? Стоил того, чтобы доводить ситуацию до такого? Вот же глупый громила.

Ладно, сейчас не время для рефлексии. Нужно было действовать. Труп Люка – это улика, которая могла привести ко мне. Его нужно было спрятать и как можно скорее.

Я с трудом оттащил тело от стены, оставив за собой широкий, липкий след крови. Коридор, освещенный тусклым светом фонаря, казался бесконечным. Каждый скрип доски отдавался в ушах набатом. Меня могли поймать в любую секунду.

Выглянув из-за угла, я убедился, что на палубе никого нет. Погода стояла ясная, тихая. Лишь мерный шум волн, разбивающихся о борт корабля, нарушал тишину. Этот шум был мне на руку – он заглушал мои кряхтения и тяжелое дыхание.

Люк, даже мертвый, оказался невероятно тяжелым. Я тащил его, надрываясь, чувствуя, как ноют мышцы спины и рук. Каждый шаг давался с огромным трудом.

Нужно узнать у вежи как улучшить свои физические показатели. Наверняка такие есть. А то протащил несколько метров тушку весом в центнер и сил уже нет.

Наконец, я добрался до борта. Перевалить тело через ограждение оказалось еще сложнее, чем я думал. Я упирался ногами, напрягал все силы, боясь, что не справлюсь, что сорвусь и полечу вниз вместе с трупом.

В последний момент, когда тело Люка уже почти перевесилось через борт, мне пришла в голову мысль: обыскать его. Вдруг у него есть что-то еще? Что-то, что прольет свет на тайну Джима и этой проклятой карты. Может записная книжка или медальон какой.

Я отпустил тело и быстро обшарил карманы его куртки и штанов. Нашел несколько монет, нож, огниво и…

Тада-ам! Бинго!

Еще один обрывок карты! Такой же, как тот, что я спрятал в пушке, только с другим фрагментом рисунка.

Сердце бешено заколотилось. Значит, карта была разделена на несколько частей! И Люк, как и Джим, искал сокровища. Или то, что скрывалось за этим крестиком на карте.

Я спрятал находку в карман, чувствуя прилив возбуждения. Теперь у меня было две части карты. Это уже шаг к разгадке.

Все барахло Люка я выбросил в море. Улики не нужны. А карту спрятал в карман.

Собравшись с силами, я подтолкнул тело Люка. Оно с плеском ушло под воду, оставив на поверхности лишь несколько пузырей и темное пятно, которое быстро рассеялось.

Я постоял секунду, глядя в темную воду. В голове пронеслись слова молитвы. Короткой, сбивчивой. Я не был особо верующим человеком, но в тот момент мне показалось, что это необходимо.

Повернувшись, чтобы уйти, я замер. На вантах, чуть выше моей головы, сидел юнга, тот самый парень с пронзительно-синими глазами, который приходил к Ли на камбуз. Он смотрел на меня сверху вниз, слегка покачиваясь в такт движению корабля.

Я не знал, сколько времени он там провел, и что именно видел. Но по его лицу было понятно, что он видел достаточно.

Юнга спрыгнул вниз, приземлившись на палубу легко и бесшумно, как кошка. Он усмехнулся, обнажив белые зубы.

– Мне он тоже не нравился, – сказал мальчишка, кивнув в сторону, где только что исчезло тело Люка. – Я – могила.

– Может, и тебя… того? – Я криво усмехнулся, стараясь разрядить обстановку.

Шутка вышла натянутой.

Парень, однако, не испугался. Он лишь хмыкнул, окинув взглядом залитую кровью палубу и темный коридор, откуда я выволок тело Люка.

– А кто тогда поможет отмыть все это? – спросил он, указывая рукой на кровавые разводы. – Сам справишься, Доктор Крюк?

Я хмыкнул в ответ. В его словах был резон. Одному мне пришлось бы провозиться до рассвета, и то не факт, что удалось бы избавиться от всех следов. А так – есть шанс замести следы до того, как кто-нибудь заметит пропажу Люка.

– Поможешь, значит? – Я пристально посмотрел на юнгу.

Он кивнул, не отводя взгляда.

– Меня Сэм зовут, – сказал он. – А Люк… он всегда меня бил. Просто так. Придумывал всякую чушь, лишь бы ударить. Так что не жалко его.

Я мысленно выдохнул. Кажется, Сэм не собирается меня сдавать. По крайней мере, пока. Конечно, если его начнут пытать, он вряд ли будет молчать. Но будем надеяться, что до этого не дойдет.

Мы принялись за работу. Сэм оказался на удивление ловким и сообразительным. Он принес ведра, тряпки, песок. Мы смывали кровь морской водой, засыпали особо въевшиеся пятна песком, драили палубу до тех пор, пока она не стала практически чистой. Работали молча, быстро, слаженно.

В коридоре было сложнее. Там кровь успела впитаться в дерево, и отмыть ее полностью не удавалось. Но мы старались, как могли, затирали темные пятна, маскировали их подручными средствами.

Когда все было закончено, мы, вымотанные и грязные, сидели на палубе, прислонившись к мачте. Сэм молчал, глядя куда-то в сторону, а я думал о том, что произошло.

Я убил человека. И этот мальчишка, Сэм, стал моим соучастником. Теперь мы связаны одной тайной, которая может стоить нам жизни.

Но, как ни странно, я не чувствовал угрызений совести. Скорее – облегчение. Люк был угрозой. Он не оставил бы меня в покое. И теперь этой угрозы нет.

А Сэм молод, но, похоже, уже успел познать жестокость этого мира. Он не осуждал меня. Он помог мне. И я был ему за это благодарен.

– Спасибо, Сэм, – сказал я, нарушая молчание.

Он посмотрел на меня. В его взгляде не было ни страха, ни осуждения. Лишь какое-то странное, взрослое понимание.

– Не за что, Доктор Крюк, – ответил он. – Мы квиты.

Мальчишка был белобрысым и щуплым. Как его ветром только не сдувает. Но – жилистый, хороший выйдет моряк. Таких я за версту чую.

– Доктор Крюк, – Сэм нарушил затянувшееся молчание, – а как ты так ловко… крюком-то? Никогда не видел, чтобы так…

Он запнулся, подбирая слова, видимо, не решаясь произнести вслух слово «убил».

Я усмехнулся.

– Я же доктор, Сэм, – ответил я. – Я знаю, где у человека слабые места. Где проходят артерии, вены. Туда и целился.

Сэм присвистнул.

– Научишь? – спросил он, с нескрываемым интересом глядя на меня.

– Как-нибудь, – уклончиво ответил я. – Если будет время. И если ты будешь хорошо себя вести.

Эта фраза, вырвавшаяся у меня, прозвучала странно, почти по-отечески. Сэм, кажется, этого не заметил.

– Буду, Доктор Крюк, – серьезно ответил он. – Обещаю.

Мы еще немного посидели молча, а затем я, сославшись на усталость, отправился к себе в каюту.

– Спокойной ночи, Сэм, – сказал я на прощание.

– И тебе, Доктор Крюк, – отозвался он.

Я прошел в сторону своей каюты. Мальчишка сидел спиной ко мне, поэтому я, проходя мимо пушки с тайником, залез внутрь и достал бутыль с фрагментом карты. Сунув добычу в карман, я воровато посмотрел на юнгу – тот ничего не заметил.

Каюта встретила меня привычным запахом сырости и затхлости. Я бросил крюк в угол, разделся и лег на жесткий топчан.

По идее, после всего пережитого, меня должен был бить мандраж. Сейчас бы душ, горячий, с мочалкой. Но блага цивилизации в сотнях лет от меня.

Тяжелый вышел денек. Нервное потрясение, убийство, страх разоблачения – все это должно было выбить меня из колеи.

Но, к своему удивлению, я чувствовал лишь усталость. Тяжелую, давящую, но не более того. Ни волнения, ни истерики, ни угрызений совести.

Кажется, я обвыкся с этим миром. С его жестокостью и правилами. Я стал другим. Более жестким, более циничным, более приспособленным.

Я закрыл глаза, проваливаясь в сон.

«Носитель, вы успешно устранили угрозу, скрыли следы преступления и обрели союзника. Вам начислено 1800 очков влияния».

«Списано 200 'ов». Баланс: 3 850 «ов».

Голос Вежи прозвучал в голове бесстрастно и ровно. Полторы тысячи восемьсот очков. Это много. Очень много. Почти как за эпидемию.

Ну ладно, раз и ты не спишь, система (хорошая шутка, да?), то пора задать тебе накопившиеся вопросы.

– Вежа, – мысленно обратился я к ней. – Расскажи мне, как ты устроена. Как работает все это, про носителей, про очки влияния?

«Система Вежа имеет иерархическую структуру, – последовал незамедлительный ответ. – Каждый носитель начинает с базового уровня. По мере накопления очков влияния, носитель может получать доступ к новым рангам. Каждый ранг открывает новые возможности, предоставляет доступ к более обширной информации и расширяет спектр доступных функций».

– И какие же это ранги? – спросил я.

«Текущий ваш ранг – базовый. Следующий ранг – „Староста“».

– Староста? – Я усмехнулся. – Серьезно? Какой еще староста на пиратском корабле? Звучит нелепо.

«Ранги системы Вежа унифицированы для всех носителей, вне зависимости от их местонахождения, социального статуса и рода деятельности».

– Ладно, допустим, – я решил не спорить. – И сколько нужно очков, чтобы стать этим старостой?

«Для получения ранга „Староста“ необходимо 21 000 очков влияния».

Двадцать одна тысяча! Это же как до Китая. Мне потребовались недели, чтобы набрать чуть меньше четырех тысяч.

– А что дает этот ранг? – спросил я, стараясь скрыть разочарование.

«Ранг „Староста“ предоставляет доступ к расширенному объему информации, включая данные о других носителях, а также открывает доступ к новым функциям системы».

– Здесь подробнее про других носителей, – уточнил я. – Ты хочешь сказать, что я не один такой? Что есть еще люди с Вежей в голове?

«Данная информация относится к ранговому сегменту. Для получения доступа необходимо достичь ранга „Староста“».

– Да что за бред! – Я не выдержал. – Почему я не могу получить ответы на свои вопросы? Это же моя жизнь! Моя голова!

«Система Вежа действует в соответствии с установленными протоколами. Доступ к информации предоставляется поэтапно, по мере достижения соответствующих рангов».

– Глупость какая-то, – проворчал я. – И эти ваши названия, «Староста». Что дальше? Боярин? Царь-батюшка?

Вежа проигнорировала мою иронию.

– Ладно, – вздохнул я. – Давай с другой стороны зайдем. Что еще ты можешь сделать для меня? Кроме регенерации.

«На текущем уровне система Вежа может предложить вам следующие улучшения: загрузка навыков. Доступные категории: „Базовые навыки выживания“ (первый ранг), „Боевые навыки“ (первый ранг)».

– Уже лучше. Что за навыки? – заинтересовался я. – Это что-то вроде мгновенного обучения?

«Да, носитель. Загрузка и установка навыка позволяет получить знания и умения в определенной области без необходимости длительного обучения».

– Интересно… – Я задумался. – А что входит в эти… «Базовые навыки выживания»? И «Боевые навыки»?

«„Базовые навыки выживания“ (первый ранг) включают в себя: ориентирование на местности, добычу пищи и воды, разведение огня, строительство укрытия, оказание первой помощи при травмах, не требующих специализированного медицинского вмешательства, умение постоять за себя в случае атаки хищников».

«„Боевые навыки“ (первый ранг) включают в себя: владение холодным оружием (нож, кинжал), рукопашный бой (базовые приемы), метание ножа».

– А фехтование? – спросил я, вспомнив недавнюю схватку с Люком. – Более… продвинутое владение оружием? Саблей, шпагой?

«Навык „Фехтование“ относится к ранговому сегменту. Для получения доступа необходимо достичь ранга „Староста“».

– Опять двадцать пять! – Я разочарованно вздохнул. – Этот ваш «Староста»…

Кто придумал эту иерархию? Русский попаданец?

– Вежа, – я решил уточнить, – а есть какая-то связь между моими собственными умениями и доступными навыками? Ну, например, я умею готовить. Это как-то влияет на получение навыков, связанных с кулинарией?

«Да, носитель, – ответила Вежа. – Наличие у носителя определенных умений и знаний ускоряет процесс открытия соответствующих навыков и снижает их стоимость. Система Вежа анализирует ваш опыт и адаптирует предложения под ваши индивидуальные особенности».

– Снижает стоимость? – переспросил я. – То есть, за эти навыки еще и платить нужно? Очками влияния?

«Да, носитель. Загрузка любого навыка требует затрат очков влияния».

– Кто бы сомневался, – проворчал я.

Вежа за очки влияния походу удавится.

Система, как обычно, проигнорировала мою ремарку.

Если наличие базовых знаний ускоряет получение навыков и снижает их стоимость, то…

– Вежа, а я ведь умею стрелять, – сказал я. – В молодости, еще до службы на флоте, я увлекался охотой. Да и на самой службы в порядке вещей было стрелять. Это как-то поможет?

«Да, носитель, – подтвердила Вежа. – Ваши навыки стрельбы из огнестрельного оружия позволяют получить доступ к соответствующим навыкам вне рангового сегмента».

– Отлично! – Я воодушевился. – Тогда давай посмотрим, что ты можешь мне предложить.