Текст книги "Доктор Крюк (СИ)"

Автор книги: Виктор Гросов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Я потер виски. Дрейк явно спятил под конец жизни. Он говорил загадками, как какой-то проклятый оракул. Ключ? Это ящик? И что за суд в Эльдорадо? Я бросил взгляд на резную крышку с крылатым змеем и надписью. Открывать его я не собирался – не дурак же. Но слова Дрейка засели в голове.

Четвертый лист был почти разорван, но я разобрал главное. «Остров-собака – лишь начало. Карта, что я оставил, ведет дальше. Найди остальные части, если хватит смелости. Но помни: я спрятал это не для славы, а для спасения. Слишком много силы в одних руках – это смерть. Я видел, как мои люди гибли от жадности, и не хочу, чтобы мир последовал за ними».

Я сжал лист в кулаке. Опять эта его паранойя про «одни руки». Он что, думал, что я один все утащу? Хотя, я ведь и правда здесь один, в пещере, с сундуком и ящиком. Но у меня команда, Филипп, Анри, Маргарет – я не собираюсь их кидать. Или собираюсь? Я хмыкнул. Нет, не собираюсь. Пока.

Был еще один лист. Он был коротким, но от него у меня по спине побежали мурашки. «Если ты нашел это, ты близок. Но бойся себя самого. То, что я спрятал, смотрит в душу. И если душа пуста, оно сожжет ее. Эльдорадо ждет тех, кто готов. Я не был готов».

Я отложил листки, чувствуя, как холод пещеры пробирается под куртку. Дрейк боялся. Не испанцев, не штормов, а того, что оставил здесь. Он разбил карту, спрятал ящик, написал эти записки – все, чтобы никто не взял слишком много. Но я уже взял. Золото, камни, ящик, еще одна часть карты. И что теперь? Открывать его я не буду – надпись «только в Эльдорадо» звучала как угроза, а я не из тех, кто лезет в ловушку с открытыми глазами. Но бросить его здесь? Тоже не вариант. Он мой, как и все остальное.

Я сложил листки, сунул их в карман к куску карты и встал. Факел уже догорал, смола шипела, капая на пол. Сундук стоял передо мной – 200 килограммов золота, камни и этот проклятый ящик. Я прикинул: унести его одному не выйдет, надо звать команду. Но рассказать им все? Про ящик, про записки Дрейка? Нет. Они увидят золото и камни – этого хватит, чтобы их глаза загорелись. А ящик я оставлю себе.

Дрейк боялся жадности, но я не жадный – я расчетливый. И если он прав, если это «знание» или «сила» действительно опасны, я разберусь с этим сам. Позже. В Эльдорадо, или где там еще.

Я достал ящик, закрыл сундук, подхватил факел и пошел обратно через туннель. В голове крутились слова Дрейка: «Слишком много силы в одних руках – это смерть». Ну и ладно, Фрэнсис. Я не один. У меня есть команда, и я поделюсь – но только тем, что сочту нужным.

Я обмотал бумаги и часть карты в парусину, туда же засунул ящик. Нужно выбираться отсюда. Узел затянул покрепче, чтобы вода не просочилась. Потом нырнул снова, протащив сверток через узкий проход под водой, и выбрался на берег у «переносицы» острова.

Солнце уже поднималось, заливая Монито золотым светом. Я огляделся, выискивая место для тайника. И тут заметил его – примечательный камень, метрах в десяти от воды. По иронии судьбы он был похож на морду собаки: длинный, с выступом, как нос, и двумя выщербинами, что напоминали глаза.

Я хмыкнул.

Святой Бернар, да? Судьба подмигивает мне с ухмылкой.

Подтащил сундук к камню, засунул за него сверток с ящиком и листками, а потом начал забрасывать все мелкими камнями, что валялись вокруг. Работал быстро, но аккуратно, чтобы тайник выглядел неприметно – просто куча булыжников у скалы. Проверил с разных сторон: ничего подозрительного, обычный берег. Удовлетворенно кивнул и пошел в лагерь.

Команда еще спала, раскинувшись вокруг потухшего костра. Филипп свернулся калачиком, Анри похрапывал, опираясь на трость, Сэм и Стив дрыхли, как после трех бочек рома. Я сел у остывших углей, подбросил пару веток, чтобы развести огонь, и уставился в пустоту. Мысли завертелись вокруг Дрейка – этого великого пирата, что оставил мне не только золото, но и головоломку, от которой голова трещала. Его записки я спрятал в камнях, но каждое слово отпечаталось в памяти, как клеймо.

«Слишком много силы в одних руках – это смерть». «Бойтесь себя самого». «Эльдорадо – это суд». Что он имел в виду? И почему он так боялся, что все достанется одному?

Я потер виски, глядя, как первые языки пламени лижут ветки. Дрейк был не просто пиратом – он был умнее, хитрее, чем все эти Роджерсы и Олоне вместе взятые. Он грабил испанцев, обводил вокруг пальца целые флотилии, но в этих листках я увидел другого человека. Испуганного.

Он нашел что-то в Новом Свете, что-то большее, чем золото, и это его сломало. «Силы, что там таятся, могут дать вечность или гибель» – так он написал. Вечность? Это что, он про омоложение, как у меня с Вежей? Я замер. Дрейк был носителем?

Я хмыкнул. Скорее всего. Это бы объяснило его гениальность – и его страх.

Но почему он так боялся отдать все в одни руки? Я подкинул еще ветку в костер, глядя, как искры взлетают в утреннее небо. Золото и камни – это понятно, их любой пират утащит и поделит с командой. Но ящик? Дрейк писал про «ключ к вечности», про «знание», что опасно.

Я задумался. Если в ящике что-то вроде Вежи – сила, что дает вечную молодость или еще что-то невероятное, – то один человек с такой штукой мог бы стать богом. Или дьяволом. Представь: я, Крюк, с вечной жизнью, с армией, что не умирает, с кораблем, что не тонет. Я бы правил Карибами, да что там – всем мирем! Но Дрейк боялся именно этого. Он видел, как жадность сжирает людей изнутри, как они режут друг друга за дублон, и не хотел, чтобы кто-то один получил такую силу. «Мир может рухнуть», – написал он. Может, он прав?

Я вспомнил свои семьдесят лет – операции, больницы. Я повидал достаточно, чтобы знать: люди слабые. Дай им слишком много власти, и они либо сломаются, либо начнут ломать других. Дрейк, похоже, это понимал лучше меня. Он разбил карту, спрятал ящик, оставил записки – все, чтобы никто не собрал все воедино без проверки.

«Эльдорадо – это суд», – написал он. Суд над кем? Над тем, кто найдет? Или над тем, что внутри ящика? Я потер шею, чувствуя, как усталость смешивается с тревогой. А что, если ящик – это ловушка? Откроешь – и конец, как в тех легендах про Пандору? Но нет, Дрейк не был злодеем. Он боялся не меня, а того, кем я могу стать, если возьму слишком много.

«Вежа», – мысленно позвал я, глядя в огонь. – «Дрейк был носителем, как я? Это ты ему помогала?»

«Носитель, информация о других носителях недоступна на вашем текущем ранге», – отрезала она своим холодным голосом.

– Ну конечно, – буркнул я вслух.

Значит он был носителем, раз информацию о нем Вежа не может предоставить. Логично? Вежа игнорировала меня.

Может, Вежа дала ему что-то вроде моих стволовых клеток, только больше? И он испугался, что эта сила попадет к кому-то вроде меня – или хуже, к какому-нибудь тирану? Я прикинул: если ящик – это ключ к чему-то вроде Вежи, то в одних руках он мог бы стать оружием. Вечная жизнь для одного – это смерть для других. Дрейк видел, как его команда грызлась за золото, и не хотел, чтобы кто-то один получил бессмертие или еще что похуже. Он разбил это на части – карту, ящик, записки – чтобы только достойный, прошедший все испытания, добрался до конца.

А что он боялся отдать? Ящик – это ясно, но что в нем? Не золото, не камни – это он оставил для жадности, как сам написал.

Я смотрел в костер, чувствуя, как утро становится теплее. Команда начнет просыпаться скоро, и мне надо решить, что говорить. Золото и камни я покажу – пусть радуются, делят, кричат «Крюк – лучший капитан!». Но ящик и записки – это мое.

Я покачал головой. Дрейк оставил мне не только сокровища, но и проклятую головоломку. И я, черт возьми, разберусь с ней. Но не сегодня. Сегодня – золото. А ящик подождет. Пусть лежит за камнем-собакой, пока я не найду ответы. Или пока не решу, достоин ли я этого суда.

Я сидел у костра, закрыв глаза, чувствуя, как утренние лучи солнца пробираются сквозь веки и ласкают лицо. Тепло растекалось по коже, прогоняя ночной холод Монито, и на миг я даже забыл про сундук, ящик и записки Дрейка, что спрятал за камнем-собакой. Тишина острова, шелест волн вдалеке, треск углей – все это было как бальзам после месяцев штормов и пиратских разборок. Я почти задремал, когда услышал шаги. Открыл один глаз – Филипп с вечно надутыми щеками, шел ко мне, хмурясь так, будто проглотил лимон целиком.

– Что, Филипп, во сне акула за вами гналась? – хмыкнул я, не вставая. – Или вы просто не выспались на этой райской полянке?

Он остановился, скрестив руки и его брови сдвинулись еще сильнее. Я чуть не рассмеялся – ну и вид у него был, как у юнги, которому ром не достался.

– Очень смешно, Крюк, – буркнул он, но голос дрожал от раздражения. – вы тут сидите, а мы весь день вчера копали впустую.

Я ухмыльнулся, потянулся, чувствуя, как хрустят старые кости, что все еще молодели благодаря Веже.

– А вы расслабьтесь, барон. Не все золото на поверхности лежит.

Тут зашуршала трава, и я услышал знакомый стук трости. Анри, старик с медальоном, тоже выбрался из своего одеяла и ковылял к нам. Его лицо тоже было хмурым. Я не удержался и снова хмыкнул.

– И вы туда же, Анри? – сказал я, вежливо, но с легкой насмешкой. – Вы с Филиппом будто сговорились напугать меня своими постными лицами. Что, сон плохой приснился? Или комары всю ночь жрали?

Анри кашлянул, оперся на трость и бросил взгляд на Филиппа. Тот ответил тем же – они переглянулись. Я смотрел на них, сдерживая улыбку. Они явно не врубались, почему я такой довольный, пока они тут киснут после вчерашней неудачи.

Филипп шагнул ближе, нахмурившись еще сильнее, если такое вообще возможно.

– Крюк, что с вами? – спросил он, ткнув пальцем в мою сторону. – Что происходит?

Анри кивнул, его трость стукнула по земле для пущего эффекта.

– Да, Крюк, – добавил он. – Выкладывайте, не томите.

Я медленно открыл глаза, посмотрел на них снизу вверх, чувствуя, как солнце греет затылок. Они стояли надо мной и ждали ответа. А я знал где сокровища. Сундук с 200 килограммами золота, камни, ящик Дрейка. Я мог бы сейчас встать, махнуть рукой и сказать: «Пошли, ребята, берите лопаты, там ваша доля». Но я не спешил. Это ведь тоже часть игры, верно?

Я встал, отряхнул штаны и посмотрел на них с легкой ухмылкой.

– Спокойно, господа, – сказал я, растягивая слова. – Знаю я, где сокровища. Все под контролем.

Они замерли, глядя на меня, как на привидение.

Глава 23

Я сидел у костра, глядя на Филиппа и Анри, которые торчали надо мной, как пара ворон. Их лица я бы описал как нетерпеливо-раздраженные. Они почти заставили меня расхохотаться, но я сдержался. Утро на Монито было слишком хорошим, чтобы портить его лишним шумом. Солнце уже припекало, волны шуршали где-то там, за зарослями, а в голове у меня крутился план, как бы половчее вытащить сокровища Дрейка из той пещеры под скалой. Золото, камни, ящик – все это ждало нас, и я собирался провернуть дело с шиком.

– Ладно, господа, – сказал я, поднимаясь и отряхивая штаны от песка. – Хватит дуться. Сокровища никуда не делись, и я знаю, где они. Но сначала – завтрак. А то с вашими постными физиономиями мы до вечера не доживем.

Филипп фыркнул, Анри кашлянул, но оба промолчали. Я махнул рукой Сэму, что уже вылез из-под одеяла и чесал затылок, глядя на нас.

– Сэм, растолкай Стива, – гаркнул я. – И тащи сюда сухари. Остальным – выходной. Пусть дрыхнут, пока солнце им задницы не подпалит.

Команда загудела, услышав про отдых. Хитрый крысеныш Сквиббс даже буркнул что-то вроде «давно пора», но я не обратил внимания. Мне нужны были только Сэм да Стив – ребята крепкие, послушные, да и не станут лишних вопросов задавать. А Филипп с Анри – те сами напросились, раз уж так рвутся к добыче.

Пока Сэм носился с котелком, а Стив, зевая, тащил бочонок рома, я прикидывал, как все провернуть. Сундук в пещере – килограммов двести, если не больше. Одному мне его не вытащить, да и нырять туда-сюда с факелами я больше не собирался. Пусть молодежь пашет, а я буду командовать. Ирония судьбы, конечно, – старик с крюком, что гоняет юнцов за золотом Дрейка. Хмыкнул про себя.

После завтрака – сухарь и кусок вяленой рыбы, которые Сэм притащил из запасов, – я встал, потянулся и кивнул своим спутникам.

– Пошли, господа, – сказал я, подмигнув Филиппу. – Покажу вам, где собака зарыта. Или, точнее, где сенбернар спрятал свои косточки.

Филипп закатил глаза, но пошел за мной. Анри, опираясь на трость, ковылял следом, а Сэм со Стивом, прихватив пару мешков из-под парусины, замыкали шествие. Остальные пираты, разомлевшие от рома и солнца, только лениво проводили нас взглядами. Я слышал, как Сквиббс буркнул что-то про «глупую затею».

Мы двинулись вдоль берега к «переносице» сенбернара – к той скале, где я ночью нырял в пещеру. Волны лизали песок, солнце играло на воде, и я невольно ухмыльнулся. День был идеальным для сокровищ – как будто сам Дрейк подмигивал мне с небес. Филипп то и дело бросал на меня хмурые взгляды, будто подозревал, что я его разыгрываю. Анри молчал, но старик чуял добычу.

– Вот здесь, – сказал я, остановившись у скалы. Вода блестела под утренним светом, и темное пятно входа в пещеру было еще видно, если приглядеться. – Там, под водой, туннель. А в конце – то, за чем мы сюда плыли.

Филипп замер, вцепившись в перила воображаемого борта – привычка, видать, с его «Леди Грей». Потом шагнул к воде, прищурился, глядя на пятно.

– Ты серьезно, Крюк? – буркнул он. – Под водой? И ты это нашел один?

– А ты думал, я вчера траву на полянке нюхал? – хмыкнул я. – Пока вы дрыхли, я нырял. И да, барон, я серьезно. Там сундук. Золото, камни. Даже тебе хватит, чтобы щеки еще больше надуть.

Он побагровел, но промолчал. Аристократ, что с него взять? Анри подошел ближе, оперся на трость и уставился в воду. Его глаза блестели – не то от солнца, не то от жадности.

– Дрейк… – пробормотал он. – Я знал, что он спрятал это хитро. Ты молодец, Крюк.

– Стараюсь, – пожал я плечами. – Сэм, Стив, мешки сюда. Ныряйте и тащите все, что найдете. Только аккуратно – золото тяжелое, а я не хочу, чтобы вы там утонули.

Сэм ухмыльнулся, скинул куртку и первым прыгнул в воду. Бережливый Стив аккуратно сложил свои башмаки на песке, прежде чем последовать за ним. Я смотрел, как их головы скрылись под волнами, и повернулся к Филиппу с Анри.

– Ну что, господа, ждем? – сказал я, скрестив руки. – Или вы тоже хотите искупаться? Вода бодрит, рекомендую.

Филипп фыркнул, но я видел, как его тянет. Этот барончик, хоть и злился на меня всю дорогу, сейчас чуть ли не подпрыгивал от нетерпения. Анри просто кивнул, его трость стукнула по песку.

– Пусть работают, – сказал он. – Мы свое откопали вчера.

Я хмыкнул. Откопали они, конечно. Полянку перерыли, а толку – ноль. Но спорить не стал – пусть думают, что тоже руку приложили.

Через пару минут, отфыркиваясь, вынырнул Сэм. В руках у него был мешок, туго набитый чем-то тяжелым. Он выбрался на берег, бросил добычу к моим ногам и ухмыльнулся.

– Там целый сундук, капитан! – гаркнул он. – Золото, камни – все блестит, как солнце!

Я кивнул, сдерживая улыбку. Стив вынырнул следом, таща второй мешок. Они с Сэмом работали слаженно, – ныряли, вытаскивали, ныряли снова. Мешки падали на песок один за другим, и вскоре вокруг нас выросла куча: дублоны, слитки, жемчуг, рубины. Филипп присел на корточки, запустил руку в один из мешков и вытащил горсть монет. Его глаза загорелись, как у мальчишки, который нашел клад под кроватью.

– Это… это невероятно, Крюк! – выдохнул он, забыв про свою обычную надменность. – Сколько тут?

– Килограммов двести, вернее, около четырехсот пятидесяти фунтов, если не больше, – сказал я небрежно. – Дрейк не мелочился.

Тут Филипп не удержался. Любопытство, видать, пересилило его гордость. Он вскочил, скинул куртку и, не говоря ни слова, нырнул в воду вслед за Сэмом и Стивом. Я только улыбнулся – ну и пусть, пускай лазает, лишь бы штаны в пещере не оставил. Хотя, признаться, его прыть меня слегка позабавила. Вот уж не думал, что этот выскочка так загорится нырять за добычей, которую я ему и уже под нос принес.

Анри тем временем подошел ближе. Он наклонился, провел пальцами по россыпи изумрудов и тихо засмеялся – сухим, хриплым смехом.

– Мы нашли, – прошептал он. – Нашли…

А потом старик сделал то, от чего у меня внутри что-то екнуло. Он, покряхтывая, опустился на песок прямо рядом с тем самым камнем-собакой, за которым я спрятал настоящий клад – ящик Дрейка с его записками и новой картой. Я бросил взгляд на кучу булыжников, которые прикрывали мой тайник. Затылок зудел, как будто раскаленный крюк туда приложили. Сидит, старый черт, в двух шагах от того, что я решил держать при себе! И ведь не просто сидит – он еще и тростью своей небрежно тычет в песок.

Нервы у меня, конечно, крепкие, но тут я невольно напрягся. Не хватало еще, чтобы Анри вздумал копаться в камнях – тогда прощай, моя маленькая тайна. Я кашлянул и буркнул:

– Анри, вы бы подальше от скалы сели. А то обвалится что-нибудь, и будем вас из-под камней выкапывать.

Он только хмыкнул, не отрывая глаз от изумрудов, и, к моему облегчению, немного отошел от кучи. Но все равно – сидеть так близко к ящику Пандоры, как назвал его Дрейк, было слишком рискованно для моего спокойствия. Я мысленно пообещал себе позже перепрятать добычу, подальше от стариков и их треклятых тростей.

Появились наши ныряльщики. Они радовались, как дети. А ведь главное я успел спрятать. Ящик Дрейка, его записки, новая карта – все это лежало за камнем-собакой. Пусть думают, что сокровища – это только золото и драгоценности. Мне же хватало того, что я держу все под контролем.

Тут Стив вынырнул с последним мешком и, отдышавшись, сказал:

– Там сундук еще остался, капитан. Пустой почти, но тяжелый. Тащить?

– Если сможешь, тащи, – кивнул я. – Не оставлять же его Дрейку на память.

Стив снова нырнул, и через пару минут они с Сэмом, пыхтя и чертыхаясь, вытащили сам сундук. Деревянный, обитый железом, он выглядел потрепанным, но крепким – как моя «Принцесса». Стив поставил его на песок, отряхнул руки и гордо выпрямился.

– Вот, капитан, – сказал он. – Все, как велели.

– Молодец, Стив, – хмыкнул я. – Теперь у нас и мебель для каюты есть.

Следом выплыл Филипп. Анри тем временем сел на песок рядом с сундуком, перебирая жемчуг, и что-то бормотал себе под нос.

– Дрейк был гений, – сказал он наконец, глядя на меня. – Спрятать такое под водой…

– Гений, да, – согласился я.

Филипп был сияющим. Он выбрался на берег, отряхнулся, как пес, и захохотал.

– Крюк, это потрясающе! – крикнул он. – Там статуя! Монах с собакой! Ты видел?

– Видел, – кивнул я, сдерживая ухмылку. – Рад, что тебе понравилось, барон. Теперь можешь рассказывать, как ты сокровища нашел.

Он засмеялся, хлопнув себя по бедру. Вот и отлично, кажется, его обида на «Принцессу» окончательно растаяла. Золото творит чудеса. Сэм со Стивом тем временем сложили мешки в кучу, а сундук поставили рядом. Я смотрел на эту груду богатства и ощущал, как внутри разливается тепло. Не от солнца, а от того, что я всех обставил. Роджерс, долги, шторма – все это осталось позади. А впереди – золото, камни и тайна Дрейка, которую я пока оставлю при себе.

– Ну что, господа, – сказал я, хлопнув в ладоши так, что песок с них посыпался на сапоги. – Берем добычу и в лагерь? Пора домой, пока солнце нас тут не зажарило, как рыбу на вертеле.

Филипп и Анри закивали. Сэм со Стивом, не теряя времени, уже подхватили мешки с золотом и потащили их к шлюпкам, пыхтя, как паровозы. Сундук, который Стив бережливо приволок на берег, тоже не остался без дела – его набили мешками так, чтобы можно не порожняком тащить. Я шел последним, бросив взгляд на камень-собаку. Ящик Дрейка, с надписью про Эльдорадо и записками старого лиса, ждал за кучей булыжников, надежно присыпанный.

Я вернусь за ним. Не сегодня, конечно, – сегодня я был слишком занят тем, чтобы выглядеть капитаном, который нашел сокровища Дрейка и не дал никому себя обойти. И будь я проклят, если это не лучший день в моей жизни, даже с учетом долгов Роджерсу и нытья Филиппа всю дорогу.

Мы двинулись обратно к лагерю, растянувшись цепочкой вдоль берега. Ноги утопали в песке, мешки оттягивали плечи, а солнце палило так, что пот стекал по спине. Сэм сгорбился под тяжестью, но молчал – парень крепкий, не из тех, кто ноет. Стив тащил не только мешок, но и сундук, который волочился за ним по песку, оставляя борозду, будто корабельный киль.

Филипп шагал впереди, то и дело оглядываясь на добычу. Его щеки блестели от пота или от жадности, кто его разберет. Даже старик Анри, опираясь на свою трость, ковылял с нами, кряхтя при каждом шаге, но на его морщинистом лице играла улыбка. Такая тяжесть всех устраивала и я их понимал. Двести килограммов золота, слитки, жемчуг, рубины – это вам не мешки с картошкой таскать. Это было то, ради чего мы болтались посреди Карибского моря, спорили в порту Сент-Китса и чинили мою «Принцессу» за 6 000 дублонов долга.

По дороге я решил, что пора провести разъяснительную работу с Сэмом и Стивом – ребята хорошие, но языки у них могут развязаться, особенно после пары кружек рома. Я замедлил шаг, дождался, пока они поравняются со мной, и буркнул, понизив голос:

– Слушайте сюда. В лагере – ни слова команде. Ясно? Про сокровища знаем только мы пятеро. Я ничего утаивать не собираюсь, но сейчас лучше держать их в неведении. Дойдем до порта, разгрузимся, и там я все поделю по-честному, как обещал. Каждому – его доля, и никто не уйдет обиженным. Но пока – молчите, как рыбы.

Сэм кивнул, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. Стив бросил на меня взгляд из-под густых бровей и буркнул:

– Я бы вообще не всем в команде хоть что-то оворил, капитан. Есть такие, вроде Сквиббса, что за дублон глотку перегрызут. Не доверяю я им.

Я хмыкнул, глядя на него. Стив, конечно, прав. Сквиббс – скользкий угорь, уже выторговал себе повышенную долю, и я нутром чуял, что он будет первым, кто начнет ныть или строить козни, если узнает про добычу раньше времени. Но я не собирался играть в прятки с собственной командой – не так я хотел воспользоваться второй молодостью. Просто хотел держать все под контролем.

– Не дрейфь, Стив, – сказал я, хлопнув его по плечу так, что он чуть не выронил сундук. – Я знаю, что делаю. Сквиббсу и остальным достанется их часть. А ты лучше следи, чтобы твой драгоценный сундук не утоп в песке – он и так выглядит, как старуха после шторма.

Когда мы, потные и пыхтящие, добрались до лагеря я бросил взгляд на команду – эти лентяи все еще дрыхли, раскинувшись вокруг потухшего костра. Сэм со Стивом аккуратно свалили мешки в сундук, а сам сундук оставили в тени, под кривым деревом. Довольные Филипп с Анри разглядывали добычу. Я вытер пот со лба, откашлялся и гаркнул так, чтобы даже самые ленивые уши встрепенулись:

– Подъем, бездельники! Свистать всех сюда!

Команда загудела, зашевелилась, и вскоре вокруг меня собрался десяток заспанных рож. Даже Сквиббс с его вечно хитрой ухмылкой стоял тут. Я встал, скрестив руки, и кивнул на сундук.

– Слушайте сюда, – начал я, растягивая слова, как будто рассказывал байку в таверне. – Это, господа, не просто сундук. Это контрабанда, которую я, ваш скромный капитан Доктор Крюк, выследил и выцепил из-под носа всяких там проходимцев. С помощью, конечно, нашего барона Филиппа и мудрого Анри. – Я обозначил поклон им. А Филипп даже выпятил грудь, будто это он один все нашел. – Так что радуйтесь – первое плавание на «Принцессе» прошло не зря. Мы не с пустыми руками возвращаемся.

Пираты загудели, закивали, а Сквиббс тут же высунулся вперед:

– А что там, капитан? Золото? Ром?

Я хмыкнул, глядя на него с легкой насмешкой.

– Там то, что тебе, Сквиббс, пока видеть не положено, – буркнул я. – Контрабанда, говорю же. А что внутри – узнаете, когда придет время. Пока радуйтесь, что я вас вообще из порта вытащил.

Команда загоготала немудреной подколке, а я махнул рукой Сэму:

– Сэм, дуй на «Принцессу». Тащи ром и чего поесть – будем праздновать. Первое плавание, первый улов. Давайте, шевелитесь!

Сэм умчался и вскоре с корабля приволокли бочонок рома, вяленую рыбу и сухари – не пир горой, конечно, но для пиратов это было как королевский стол. Костер разгорелся, запах жареной рыбы поплыл над лагерем, и ребята, забыв про усталость, принялись гудеть, чокаться кружками и орать песни про море и баб. Я стоял чуть в стороне, глядя на этот бедлам, и ухмылялся. Пусть гуляют – им сейчас только ром в голове нужен, а не сундук с золотом.

Сундук мы с Анри и Филиппом оттащили к их вещам – подальше от любопытных глаз. Анри, кряхтя, пристроил свою трость рядом, а Филипп даже похлопал по деревянной крышке, будто это его любимый пес. Они оба сияли, как медные монеты на солнце, и я их понимал – двести килограммов золота и камней под боком грели душу не хуже рома.

Солнце клонилось к закату, небо окрасилось багровым, и пир пошел на утихание. Огонь потрескивал, пираты, разморенные ромом, начали расползаться по одеялам. Я сидел у костра, потягивая ром из кружки. Филипп и Анри. Сидели тут же. Сундук был под боком, под нашим надзором.

– Крюк, – осоловело промычал Филипп, ткнув пальцем в сторону сундука. – Когда делить будем? Я, конечно, рад, что мы нашли эту… контрабанду, но хочется знать, что мне причитается.

Я посмотрел на него поверх кружки. Анри кашлянул, будто поддакивая. Ладно, пора выложить карты – не все, конечно, но достаточно, чтобы они успокоились.

– Делить будем, как только попадем на корабль, – сказал я, отставив кружку и скрестив руки. – На «Принцессе» я все разложу по частям, каждому – его доля. Но не здесь, господа. Команда у нас славная, но я не хочу проверять их верность при виде таких сокровищ. Одно дело – ром и рыба, другое – золото под носом. Начнут еще глотки друг другу резать, а мне зашивать некогда.

Филипп задумался, потер подбородок, но кивнул. Анри, помолчав, тоже согласился.

– Ты прав, Крюк, – сказал он тихо. – Пусть думают, что это простая контрабанда. А на корабле разберемся.

– Вот и славно, – хмыкнул я, довольный, что они не полезли в споры. – Спите спокойно, господа. Ваша доля никуда не денется.

Они укрылись под одеялам возле сундука, а я остался у костра, глядя, как огонь догорает. Один за другим пираты затихали, храп Стива разносился по лагерю, Сквиббс свернулся калачиком, бормоча что-то во сне. Ром разморил и меня, веки тяжелели. Я подтащил одеяло поближе, лег так, чтобы деревянная махина сундука была под боком и закрыл глаза. Золото, камни, ящик Дрейка за камнем-собакой – наконец-то я начал обретать свободу в этом мире. Я заснул, чувствуя тепло углей.

Вот только следующее утро стало самым ужасным днем в этом мире. Золото всегда приносило несчастья. А в таком объеме – еще больше. И кто бы мог подумать, что так все обернется?

Глава 24

Я открыл глаза и первое, что меня встретило, – тишина. Казалось, будто море застыло, а птицы забыли, как орать свои трели. Костер догорел до углей, над которыми вился слабый дымок, и прохлада утра уже щипала кожу. Я лежал на спине, одеяло сползло к ногам. Но что-то было не так. Тень легла надо мной, длинная, кривая, и я медленно поднял взгляд.

Твою ж мать…

Роджерс. Стоит и ухмыляется, зубы блестят, как у акулы перед укусом. Его камзол потрепан, но сидит ладно, а в руке – сабля, небрежно упертая в песок.

Я замер. Сердце стукнуло раз, другой, а потом заколотилось, будто хотело выскочить из груди и удрать само по себе.

Роджерс? Здесь? На Монито? Откуда он взялся? Мы же оставили его на Сент-Китсе, с его «Грозой Морей». Я ведь все рассчитал – корабль мой, команда моя, добыча моя. Какого дьявола он тут делает?

Я приподнялся на локтях и оглянулся. В лагере было тихо. Филипп и Анри спали в нескольких шагах от меня, завернувшись в свои одеяла. Только над ними уже торчали фигуры – двое пиратов Роджерса, здоровенные рожи, будто вырезанными из коряги. Один, с серьгой в ухе, держал мушкет, второй – абордажную саблю, и оба смотрели на спящих, как на добычу, которую вот-вот прирежут. Дальше, у потухшего костра, моя команда – кучка растрепанных, заспанных бедолаг, собранных в тесный круг. Сэм и Стив там же, сидят на песке, руки за спинами – видать, связанные. Их окружали головорезы Роджерса, человек шесть, с ножами и пистолями на поясах.

Воздух пах порохом. Вдали, возле «Принцессы Карибов» маячил силуэт «Грозы Морей», покачиваясь на якоре. Значит, он приплыл ночью. Пока мы спали, пока ром гудел в наших головах, этот старый лис подкрался и взял нас тепленькими. Но как он узнал? Кто-то проболтался? Сэм? Стив? Нет, эти ребята крепкие, я им верю. Сквиббс? Может быть, но он и сам толком ничего не знал. Тогда кто? Неужели слухи о карте Дрейка дошли через Тортугу или Сент-Китс до Роджерса? Или Маргарет с ее отцом что-то шепнули перед отплытием?

Я перевел взгляд на Роджерса. Он стоял, чуть наклонив голову, и смотрел на меня сверху вниз, будто я – мальчишка, которого поймали за воровством яблок. Его глаза блестели каким-то странным удовольствием. Словно он ждал этого момента всю жизнь.

– Доброе утро, Крюк, – протянул он, растягивая слова. – Хорошо спал? Вижу, ром тебе по вкусу пришелся. И команда твоя, гляди-ка, тоже сладко дрыхла. Прямо идиллия.

Надо было встать. Вместо этого я буркнул:

– Что ты тут забыл, Роджерс? У тебя своего острова нет? Мы тут празднуем первое плавание, а ты заявился сюда…

Он коротко засмеялся. Потом шагнул ближе, упер саблю в песок рядом с моим одеялом и наклонился ко мне. От него воняло табаком.

– Островов хватает, Крюк, – сказал он, все еще улыбаясь. – А вот дураков, вроде тебя, я давно не встречал. Решил, что можешь вот так взять и уйти с моим кораблем? С моим бригом? Да еще и с добычей, которую вы здесь откопали?

Я стиснул зубы. Значит, неспроста он тут появился.

– «Принцесса» моя, – огрызнулся я. – Мы договорились. Я тебе долг расписку, бумагу подписал. Все по-честному.

Роджерс выпрямился, театрально закатил глаза и хлопнул себя по лбу свободной рукой.

– Точно, я и забыл, – воскликнул пират, будто услышал лучшую шутку в своей жизни. – Слушай, Крюк, ты хоть понимаешь, где находишься? Это Карибы, а не какой-нибудь лондонский суд, где твои бумажки что-то значат. Здесь слова – пустой звук, а бумага – и вовсе мусор, которым только зад подтереть можно. Ты мне сунул какую-то писульку от человека, которого никто не знает, и думаешь этого достаточно? Да кто ты такой вообще? Доктор Крюк? Ха! Да у тебя даже прозвище не твое! Я его тебе дал. Как и бриг! Даже команда – моя! На Карибах о тебе и слыхом не слыхивали до прошлого месяца. А я тут двадцать лет гребу, потею, глотки режу, чтобы свое держать.