Текст книги "Русь. Строительство империи 3 (СИ)"

Автор книги: Виктор Гросов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Веслава подняла голову, ее мутные от боли глаза, расширились, когда она узнала меня. Алеша тоже шевельнулся, его голос был слабым.

– Княже… – прохрипел он.

– Молчи, – бросил я, перерезая веревки. – Уходим.

Пламя разгоралось, шатер наполнялся криками и дымом. Я видел, как Ратибор метнулся к выходу, отвлекая стражу. Хан выкрикивал приказы, но его голос тонул в хаосе. Искра стояла в стороне. Она крикнула что-то, но я не расслышал слов. Я не знал, на чьей она стороне. Потом выясним, не сейчас.

Я подхватил Веславу, которая едва держалась на ногах, и передал Алеше. Указав богатырю, чтобы он следовал за мной, мы двинулись к выходу, где Ратибор уже ждал нас, его кинжал был в крови. Осталось спасти Искру.

Но путь был перекрыт. Кочевники бросились к нам. Я толкнул Веславу и Алешу за себя, готовясь к бою, но Ратибор шагнул вперед. Он зарубил одного, затем второго, но третий успел ударить, и я увидел, как кровь брызнула из плеча Ратибора.

– Уходи! – крикнул он мне, отбивая очередной удар. – Я их задержу! Спасай Искру!

Тяжело было ослушаться, но сейчас важнее было вырваться самим. И спасти Искру. Я кивнул Ратибору, подхватил Веславу, которая едва держалась на ногах, и передал Алеше. Указав богатырю, чтобы он следовал за мной, мы развернулись и снова бросились в пекло.

Дым ел глаза, жара обжигала кожу. Я прорубался сквозь толпу обезумевших кочевников, ища глазами Искру. Она стояла возле самого ханского трона, отбиваясь от наседавших воинов коротким ножом.

Ух, какая! Умница!

Хан, взбешенный происходящим, пытался прорваться к ней, но его теснила собственная стража, пытаясь увести подальше от огня.

– Искра! – крикнул я, пробиваясь к ней.

Она обернулась, в ее глазах мелькнуло облегчение. Я сбил с ног одного из нападавших, рубанул второго.

– За мной! – Я схватил ее за руку, увлекая за собой.

В этот момент хан, растолкав стражу, оказался рядом. В его глазах горела ярость. Он замахнулся кривой саблей, целясь в Искру. Я не успевал выхватить свой топор. Оставалось одно.

Я рванулся вперед, подставляя себя под удар. Сабля вонзилась мне в плечо, боль пронзила тело, но я успел нанести ответный удар. Лезвие моего топора скользнуло по кольчуге хана, но все же рассекло кожу на его боку. Хан взвыл от боли и отшатнулся.

– Бежим! – выкрикнул я.

Искра поддержала меня, и мы, прикрываемые Ратибором, который присоединился к нам, пробились к выходу из шатра.

Шатер трещал, как сухое дерево, готовое рухнуть, и я знал, что у нас мало времени. Мы вырвались наружу, в ночь, где воздух был холодным и свежим, но полным звуков – криков, ржания лошадей, топота ног. Печенежский стан ожил, как разбуженный улей…

Ну вот, шли на вылазку вдовеем, а возвращаемся впятером.

Печенежский стан ожил, как разбуженный улей. Ну вот, шли на вылазку вдвоем, а возвращаемся впятером.

– Сюда! – крикнул Ратибор, указывая в сторону, противоположную той, где мы оставили лодку. – Там меньше народу!

Я кивнул, крепче сжимая руку Искры. Плечо горело огнем, каждый шаг отдавался болью, но сейчас было не до того. Нужно было выбраться самим и вывести остальных.

Мы бежали, лавируя между шатрами, стараясь держаться в тени. Алеша нес Веславу на руках, она тихо стонала. Искра бежала рядом со мной, готовая в любой момент отбить нападение. Ратибор шел замыкающим, его окровавленный кинжал был наготове.

То тут, то там вспыхивали стычки. Кочевники, ошалевшие от пожара и внезапного нападения, метались по стану, натыкаясь друг на друга. Нам несколько раз приходилось вступать в бой, но Ратибор и я, работая слаженно, быстро расправлялись с противниками.

– Княже, смотри! – Искра указала на группу печенегов, преграждающих нам путь. Их было слишком много, чтобы пробиться силой.

Я выругался про себя. Время уходило. Нужно было что-то придумать.

– Ратибор, Алеша, укройтесь за теми шатрами, – приказал я. – Мы с Искрой отвлечем их.

– Но, княже… – начал было Ратибор.

– Это приказ! – рявкнул я. – Живо!

Они подчинились, скрывшись за пологом ближайшего шатра. Мы с Искрой остались одни, лицом к лицу с приближающимися кочевниками.

– Готова? – спросил я, сжимая топор.

– Всегда, – ответила она, выхватывая свой короткий меч.

Мы бросились на печенегов, стараясь создать как можно больше шума. Я рубил направо и налево, Искра ловко парировала выпады и наносила ответные удары. Нам удалось сбить с ног нескольких кочевников, но остальные продолжали наседать.

– Отходим! – крикнул я, пятясь назад. – К реке!

Мы медленно отступали, отбиваясь от наседавших врагов. Я чувствовал, как силы покидают меня, рана кровоточила все сильнее. Но сдаваться было нельзя.

Внезапно из-за шатров выскочили Ратибор и Алеша. Они сходу атаковали печенегов, застав их врасплох. Это дало нам передышку. Веслава оклемалась и могла стоять на ногах. Это уже хорошо.

– Бежим! – скомандовал Ратибор. – Сейчас или никогда!

Мы рванули к реке, не оглядываясь. За спиной слышались крики и топот ног, но мы уже были у цели. Впереди, в темноте, виднелись очертания нашей лодки.

Добежали до берега, запрыгнули в лодку. Ратибор и Алеша оттолкнули ее от берега и запрыгнули сами, хватаясь за весла. Веслава обессилено положила голову на колени Искре.

Мы отплывали от берега. Сзади нас остался хаос пожара, крики, и бегущие к берегу печенежские войны.

Лодка скользила по тёмной воде, унося нас от печенежского стана. Шатёр хана пылал позади, как огромный погребальный костёр. Веслава прижималась к Алеше, оба дышали прерывисто, но были живы. Ратибор молчал, стиснув раненое плечо, его взгляд устремлён вдаль, словно он видел что-то недоступное мне. Рядом со мной, у борта, сидела Искра. Лицо бледное, руки подрагивают. Мы забрали её. Но что теперь? Доверять ей? Или держать под прицелом?

Побег вышел отчаянный, сумбурный. Когда шатёр загорелся, а стража бросилась на нас, я понял – не могу оставить Искру. Она звала меня, кричала. Что это было – отчаяние, мольба о помощи? Не знаю. Но я схватил её за руку, выдернул из этого пекла. И мы бежали вместе: я, Веслава, Алеша, Ратибор и она. За нами гнались, кричали, но река приняла нас в свою спасительную тьму.

Теперь, когда вёсла мерно рассекали воду, а берег удалялся, я смотрел на Искру. Одежда в саже, волосы растрепались. Но в глазах горел какой-то неукротимый огонь. Она молчала, но я чувствовал – ждёт. И вопрос сорвался сам собой, неизбежный, как удар клинка.

– Что ты там потеряла? – голос мой хрипел после схватки. – Как ты оказалась в стане врага? И что ты хотела от хана?

Искра подняла взгляд. Говорила она тихо, но каждое слово звучало твёрдо, словно его выковали в кузнице.

– Я ушла из Переяславца, когда началась осада. Через потайной ход у моста. Я знала, что печенеги не остановятся просто так. Хотела найти хана, убедить его уйти. Мой отец, Огнеяр, был ему другом когда-то. Я думала, что смогу использовать это, чтобы спасти город.

Её слова звучали правдиво.

– Хан сказал, что Веслава убила твоего отца. И он это видел.

Искра резко мотнула головой, глаза гневно сверкнули.

– Я видела, как умер отец. Но сейчас это не имеет значения.

Веслава подняла голову, её голос был слаб.

– Спасибо, Искра.

Вот так даже. Убийца ее отца просит прощения, а дочь убитого отца пыталась спасти убийцу от смерти. Искра ничего не ответила Веславе, только отвернулась в другую сторону, пряча лицо. Думаю, что Искра в глубине души понимает, что не бывает белого и черного. Всегда есть грязные, и не очень, оттенки.

Я снова посмотрел на Искру. Она не была предательницей. Более того – она рисковала своей жизнью, пытаясь остановить осаду, пытаясь защитить жителей Переяславца. И ради этого бросилась в самое логово врага. А я чуть было не оставил её там, в этом аду горящего шатра, на верную гибель.

Лодка, рассекая веслами тёмную гладь, неслась по реке к мосту, который всё ещё находился под угрозой. Мы возвращались не с победой, но и не побеждённые.

Я украдкой взглянул на Веславу и Алешу.

Надо будет обязательно, как только окажемся в безопасности, подробно расспросить их обо всём. Что именно произошло, когда они отправились на задание? Почему не смогли его выполнить? Какие силы помешали им, заставили отступить? Ведь, если разобраться, именно с их неудачи и началась вся эта цепь трагических событий. Я ведь дал достаточно инструкций, чтобы дело спорилось.

Нужно было собрать все осколки воедино, чтобы увидеть полную картину, чтобы понять, как действовать дальше. Потому что теперь было ясно, что война только начинается.

Глава 16

– Княже! Живой! – Добрыня, выскочивший нам навстречу прямо у потайного выхода, едва не сбил меня с ног, заключая в медвежьи объятия. – Слава богам! А мы уж…

Он осекся, заметив мое окровавленное плечо, и тут же подхватил под руку, помогая устоять.

– Ранен? Сильно?

– Пустяки, – отмахнулся я, хотя боль пронзала тело, словно раскаленный прут. – Потом. Главное – Веслава, Алеша и… Искра. Им нужна помощь.

– Степа! – зычно крикнул Добрыня, и из-за его спины вынырнул мой советник. – Веди князя в терем! Искру и… остальных – тоже.

Степка, не говоря ни слова, подхватил меня с другой стороны, и вдвоем с Добрыней они почти на руках дотащили меня до княжеских покоев. В тереме царила суматоха, но Милава, увидев нас, тут же навела порядок, зычным голосом разогнав прислугу и распорядившись готовить все необходимое для перевязки.

Меня уложили на широкую кровать, застеленную мягкими шкурами. Боль немного отступила, уступая место слабости и головокружению. Я прикрыл глаза, стараясь собраться с мыслями.

– Искра, – позвал я, с трудом разлепив губы. – Подойди.

Она тут же оказалась рядом.

– Я здесь, княже, – тихо сказала она. – Сейчас я займусь твоей раной.

– Не спеши, – остановил я ее. – Сначала… объяснись.

Искра опустила голову.

– Я виновата, княже, – прошептала она. – Я не послушалась тебя. Я ушла из города…

– Я знаю, – перебил я ее. – Ты хотела убедить хана снять осаду. Ты говорила о своем отце, Огнеяре…

– Да, – кивнула она. – Я думала… я надеялась, что смогу достучаться до него. Огнеяр и Куря были друзьями в юности. Я помню, как хан приходил к нам в дом, когда я была еще совсем маленькой. Он смеялся, дарил мне подарки. Я думала, что он помнит добро…

– Но он обвинил Веславу в смерти Огнеяра, – добавил я. – Он сказал, что видел ее в тот день, когда Огнеяр погиб.

Искра резко подняла голову. Ее глаза метали молнии.

– Хан не лжет, – зло прошептала девушка. – Он был на площади в тот день, когда погиб мой отец. И он видел Веславу. Видел, как она…

Искра запнулась. Она судорожно вздохнула, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.

– Я была рядом… Я видела, как Веслава бросилась к отцу. И Куря тоже видел.

Искра видела, как умер ее отец. И все равно пыталась спасти Веславу. Пыталась убедить хана, рискуя собственной жизнью…

В голове не укладывалось. Почему? Ради чего она пошла на такой риск?

– Искра, – я посмотрел на Искру, – ты поступила опрометчиво. Очень опрометчиво. Ты подвергла себя смертельной опасности, отправившись в стан врага одна, без оружия, без поддержки. Но… – я запнулся, подбирая слова, – но твой поступок… он благороден. Ты храбрая девушка, Искра. Очень храбрая. И я благодарен тебе за то, что ты пыталась спасти Переяславец. За то, что ты не бросила Веславу.

Она подняла на меня глаза, полные слез. В них плескалась боль и отчаяние.

– Я должна была помочь, княже, – прошептала она дрожащим голосом. – Я не могла поступить иначе…

Она отвела взгляд, не в силах выдержать эмоций.

– А теперь… – она шмыгнула, – позволь мне заняться твоей раной. Нужно… нужно остановить кровь.

Я кивнул. В голове вертелся один-единственный вопрос, который я пока не решался задать вслух: почему? Почему Искра, зная, что Веслава убила ее отца, все равно встала на ее защиту?

– Искра, – я позвал ее и она вопросительно посмотрела на меня. – Почему?

Искра горько усмехнулась.

– Почему я пыталась спасти Веславу?

– Да.

– Я хотела бы ее смерти больше всего на свете, княже, – тихо проговорила она. – И я хочу, чтобы эту девушку убила я. Своими руками. Только так я смогу отомстить за отца.

Я покачал головой. Искра принялась за дело. Ее руки были ловкими и умелыми, она осторожно промыла рану, наложила какие-то целебные травы и туго перевязала. Боль немного утихла, уступая место приятному теплу, разливающемуся по телу.

– Веслава и Алеша… – пробормотал я, чувствуя, как веки тяжелеют. – Где они?

– В соседней комнате, – ответила Искра. – Милава ухаживает за ними. Они тоже ранены, но жить будут.

– Слава богам, – прошептал я, проваливаясь в сон.

Последнее, что я услышал, был тихий голос Искры:

– Отдыхай, княже. Ты заслужил это.

Сон был коротким и беспокойным, полным обрывков воспоминаний: горящий шатер, крики, звон оружия, боль. Я резко сел, ощущая, как к горлу подкатывает тошнота. Голова кружилась, раненое плечо ныло, но в целом я чувствовал себя сносно. В тереме было тихо, лишь потрескивали угли в очаге. За окном царила глубокая ночь.

Сколько я спал? Час? Два? Нужно посмотреть, как там Веслава и Алеша. Я осторожно поднялся с кровати, накинул на плечи плащ и вышел из комнаты.

Сторожившие у дверей дружинники вытянулись, но я жестом велел им оставаться на месте. Я тихо прошел по коридору, прислушиваясь к звукам, доносящимся из соседней комнаты. Оттуда доносился богатырский храп Алеши. Значит, жив, и, судя по всему, здоров. А Веслава?

Я осторожно приоткрыл дверь. Комната была погружена в полумрак, лишь слабый свет луны, пробивавшийся сквозь окно, освещал кровать, на которой должен был лежать Алеша. Храп смолк. Я заглянул внутрь. Алеша спал, раскинув руки и ноги, как настоящий богатырь. А вот постель рядом с ним была пуста. Веславы не было. Не знаю зачем их положили вместе, видимо Милава хотела их свести. Она, как мне кажется, решила «пристроить» Веславу, чтобы та ко мне не лезла.

Куда она могла пойти? Я вышел и заглянул в окно коридора. Веславу я увидел в саду.

Я вышел из терема и пошел в сад.

Ночь была тихой. Луна, словно серебряный щит, висела в небе, заливая сад призрачным светом. Я огляделся, стараясь разглядеть хоть какое-то движение среди деревьев.

Веслава сидела на скамье у пруда, поджав ноги и обхватив колени руками. Ее волосы, рассыпавшиеся по плечам, казались черными в лунном свете. Она смотрела на воду, и в ее неподвижной фигуре было столько тоски и отчаяния, что я даже на мгновение передумал нарушать ее уединение.

Я медленно подошел к ней, стараясь не шуметь. Она не обернулась, будто бы и не заметила моего приближения.

– Веслава, – тихо позвал я.

Она вздрогнула, резко повернула голову.

– Княже? – хрипло прошептала девушка. – Ты проснулся?

– Да, – ответил я, опускаясь рядом с ней на скамью. – А ты почему не спишь? Тебе нужно отдыхать.

Она опустила голову, ее пальцы нервно теребили край платья.

– Не могу, – прошептала она. – Не спится…

Я молчал, давая ей время собраться с мыслями. Ей нужно выговориться, рассказать о том, что произошло. Я это нутром чуствовал.

– Княже, – наконец начала она, – я виновата. Я провалила задание. Все… все пошло не так…

– Рассказывай, – тихо сказал я.

И она рассказала. О том, как они с Алешей отправились к печенегам, как оставили основную часть даров и воинов в деревне, а сами, налегке, поехали в кочевье хана Кури. О том, как печенеги встретили их настороженно, игнорируя ее, Веславу, как женщину.

– Я пыталась, княже, – говорила она срывающимся голосом, – я раздала детям подарки, пыталась заговорить с женщинами… Но они не привыкли слушать женщин. Я поняла, что с ними должен говорить Алеша, мужчина, воин…

Она замолчала, тяжело дыша. Я видел, как по ее щекам текут слезы. Вот те раз! И это та самая Веслава? Слезы? Никогда не думал, что она способна проронить слезинку.

– Но и это не помогло, – продолжила она, с трудом сдерживая рыдания. – Хан… он с самого начала был настроен против нас. Не потому, что я женщина… Нет… Он прицепился к тому, что я убила Огнеяра.

– Он так и сказал? – уточнил я.

– Да, – кивнула Веслава. – Он сказал, что видел меня в тот день, когда Огнеяр погиб. Он сказал, что я свернула ему шею.

Я нахмурился.

– И что было дальше?

– Дальше… – Веслава всхлипнула. – Дальше все было как в тумане. Хан приказал нас схватить. Наших людей… их убили… Всех… И золото, которое ты дал нам… они забрали его.

Она замолчала, закрыв лицо руками. Я обнял ее за плечи, прижал к себе.

– Веслава, – тихо сказал я, – ты не виновата. Ты сделала все, что могла. Ты храбрая женщина.

Она подняла на меня заплаканные глаза.

– Но я подвела тебя, княже, – прошептала она. – Я не выполнила твой наказ. Я виновата в смерти наших людей…

– Нет, – твердо сказал я. – Ты не виновата. Мы не могли предвидеть, что Куря окажется таким вероломным. Мы не могли знать, что он был свидетелем смерти Огнеяра. Мы недооценили его.

Я помолчал, собираясь с мыслями.

– Веслава, сейчас главное – что ты жива. И Алеша жив. А остальное мы исправим. Мы отомстим за наших людей. Мы вернем золото. И ммы разберемся с Курей.

Она посмотрела на меня с надеждой.

– Ты веришь мне, княже? – спросила она.

– Верю, – ответил я.

Я тяжело вздохнул, собираясь с силами. Боль в плече, хоть и притупленная стараниями Искры, давала о себе знать, напоминая о пережитом. Нужно было возвращаться в терем. Подняться со скамьи оказалось труднее, чем я ожидал. Ноги, будто свинцом налитые, не слушались, а в голове шумело.

– Княже, тебе помочь? – Веслава встревоженно подалась ко мне.

– Не нужно, – остановил я ее жестом. – Сам справлюсь. Ты оставайся здесь, если хочешь. Подыши воздухом.

Она опустила голову.

– Да. Я, пожалуй, побуду еще немного, – тихо сказала она. – Здесь спокойно.

Я понимающе кивнул. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя, пережить все, что с ней случилось.

– Хорошо, – сказал я. – Только не задерживайся надолго. Тебе тоже нужно отдохнуть.

Я развернулся и медленно побрел в сторону терема, оставляя Веславу одну наедине со своими мыслями.

– Княже! – окликнула она меня, когда я уже подходил к дверям.

Я обернулся. Веслава смотрела на меня, ее лицо в лунном свете выглядело измученным.

– Спасибо, – прошептала девушка.

Я улыбнулся.

– В тереме много комнат, – ответил я. – Тебе не обязательно спать рядом с Алешей. Он храпит, как конь…

Веслава оценила попытку пошутить, и она невольно улыбнулась.

Я скрылся в темных покоях терема, оставив Веславу в тишине ночного сада.

Перед глазами высветилось уведомление:

[Тех.логи]

[Сут.л. 86 «ов»]

[Сут.ком. 46 «ов» (92|х2)]

[Итог: +175 «ов» (7 217)]

«Наблюдатели» неплохо оценили мой вклад в развитие.

Только я переступил порог своих покоев, как в голове раздался уже привычный, но всегда немного неожиданный голос Вежи:

«Поздравляем! Задание 'Спасение Веславы» выполнено. Начислено: 4000 очков влияния.

Поздравляем! Задание «Спасение Алеши» выполнено. Начислено: 4000 очков влияния.

Я удовлетворенно хмыкнул. Десять тысяч очков – это неплохо. Пригодятся. Но тут же последовало следующее сообщение, от которого настроение мое резко испортилось.

«Внимание! Задание „Союз с печенегами (хан Куря)“ провалено. Штраф: −7000 очков влияния».

«Баланс: 8 392 „ов“»

Я выругался сквозь зубы. Вот тебе и «неплохо». Получил восемь тысяч, и тут же почти все потерял. Получается, что вся эта ночная вылазка, весь этот риск, все эти жертвы – все впустую? С точки зрения Вежи – да. Никакой выгоды, один сплошной убыток.

Я раздраженно фыркнул. Вежа, конечно, полезная штука, но иногда ее логика… Или, скорее, ее безлогика, просто выводила из себя. Она оценивает ситуацию исключительно с точки зрения эффективности, выгоды, результата. А эмоции, человеческие отношения, моральные принципы – все это для нее пустой звук.

Но я – не бездушная машина. Я – князь. И я не могу руководствоваться только сухими цифрами. Я должен думать о своих людях, об их безопасности, об их благополучии. И если ради спасения Веславы и Алеши мне пришлось рискнуть и потерять очки влияния… Что ж, значит, так тому и быть. Я поступил так, как считал нужным. И не жалею об этом.

Раздражение от штрафа Вежи постепенно улеглось, сменившись трезвым расчетом. Семь тысяч очков влияния потеряно, но Веслава и Алеша живы, а это главное. К тому же, у меня еще оставались накопленные очки, нужно было только грамотно ими распорядиться.

Я снова интерфейс Вежи и перешел во вкладку «Владения». Передо мной появился список подконтрольных мне населенных пунктов:

– Переяславец

– Совиное

– Березовка

Каждый пункт сопровождался подробной информацией: население, уровень развития ремесел, торговли, сельского хозяйства, обороноспособность, уровень лояльности жителей и так далее. Я выбрал Переяславец, и Вежа развернула передо мной детальный отчет.

Несмотря на недавнюю осаду, экономика Переяславца, как ни странно, демонстрировала рост. Кривая, отражающая общий уровень экономического развития, уверенно ползла вверх. То же самое наблюдалось и в Совином. Мои инвестиции в ремесленное производство, торговлю, сельское хозяйство, а также привлечение переселенцев, начали приносить плоды. Вежа услужливо подсвечивала те области, которые показывали наилучший рост: кузнечное дело, гончарное ремесло, ткачество, торговля с окрестными землями.

Я удовлетворенно хмыкнул. Значит, не зря я тратил очки влияния. Экономика – это основа всего. Сильная экономика – это сильная армия, сильные стены, сытые и довольные жители. А значит, и сильная власть.

Но взгляд мой невольно скользнул к последнему пункту в списке – Березовка. Вотчина, приносящая львиную долю дохода в мою казну. Золотой прииск.

Именно Березовка сейчас вызывала у меня наибольшее беспокойство. Печенеги по-прежнему рыщут по окрестным землям, грабят села, уводят людей в плен. И нет никакой гарантии, что они не доберутся до Березовки.

Более того, я был практически уверен, что слухи о золотом прииске рано или поздно дойдут до печенежских ханов. А золото – это то, что привлекает кочевников, как мед привлекает пчел. Они не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить его.

Нужно было что-то предпринять, чтобы защитить Березовку. Укрепить оборону, увеличить гарнизон, наладить систему оповещения… Но как это сделать? Ресурсы Переяславца не безграничны, а после осады и вовсе истощены. Перебросить войска из Совиного? Тоже не вариант.

Я снова посмотрел на кривую экономического роста Переяславца и Совиного. Да, экономика растет, но слишком медленно, чтобы успеть накопить достаточно ресурсов для защиты Березовки.

Я углубился в изучение интерфейса Вежи, перебирая вкладки, просматривая отчеты, анализируя данные. Нужно было найти решение, нестандартное, эффективное, и, желательно, не требующее колоссальных затрат ресурсов.

Переброска войск, как я уже понял, не вариант, самим бы хватило. Строительство новых укреплений? Долго и дорого. Наем дополнительных дружинников? Опять же, упирается в финансы и в этих самых дружинников – где их найти? Да и времени на обучение новобранцев нет.

Я перешел во вкладку «Технологии». Здесь Вежа предлагала различные улучшения, которые можно было внедрить в производство, сельское хозяйство, военное дело. Но все это требовало очков влияния, которых у меня сейчас было не так уж и много. Да и эффект от большинства этих улучшений был бы заметен лишь в долгосрочной перспективе, а мне нужно было решение здесь и сейчас.

Я пролистывал список технологий, одну за другой, пока взгляд мой не зацепился за один пункт: «Тайная гридница» – 5 000 «ов». Описание гласило: «Позволяет разрабатывать и применять нестандартные методы ведения войны, направленные на подрыв сил противника изнутри: саботаж, дезинформация, психологическое воздействие…»

Хм… А вот это уже интересно. Диверсии… Это могло бы сработать. Если удастся посеять панику в рядах печенегов, дезорганизовать их, подорвать их боевой дух…

Я вспомнил пожар в шатре хана Кури. Как быстро пламя охватило шатер, как заметались кочевники, как кричали, как пытались спастись… Да, огонь – это мощное оружие. Особенно против кочевников, чьи жилища и припасы легко воспламеняются.

А что, если… Что, если устроить серию диверсий в печенежских кочевьях? Поджечь шатры, отравить колодцы, уничтожить запасы продовольствия. Заставить их думать, что на них напал невидимый враг, что сами боги ополчились против них.

Эта мысль показалась мне заманчивой. Дерзкой, рискованной, но заманчивой. Печенеги – суеверный народ. Они верят в духов, в знамения, в проклятия. Если удастся убедить их в том, что на них обрушился гнев богов.

Я представил себе картину: ночь, степь, пылающие шатры, крики. Печенеги, охваченные ужасом, бегут, бросая все.

Да, это могло бы сработать. Это могло бы заставить их отступить. Это могло бы победить их. Не силой оружия, а хитростью, страхом и суеверием.

Я усмехнулся. Кажется, я нашел решение. Решение, достойное не столько князя, сколько хитроумного разбойника. Но, как говорится, на войне все средства хороши.

Оставалось только одно. Нужно было найти способ реализовать этот план. Построить это здание, нанять нужных людей. Мне нужны были люди, верные, смелые, способные незаметно пробраться в печенежский стан и…

Внезапный стук в дверь прервал мои размышления. Кто бы это мог быть в такой час?

– Войдите! – крикнул я.

На пороге стоял хмурый Илья. Ох и не нравится мне его выражение лица. Что опять случилось-то?

Глава 17

– Княже! – Илья Муромец, своей богатырской статью перегородивший мне путь к выходу из покоев, нависал, как скала. Его лицо было мрачнее тучи. – Княже, дозволь молвить!

Я устало вздохнул. Только Ильи мне сейчас и не хватало. После ночной вылазки хотелось одного – тишины и покоя. Но Илья, похоже, был настроен серьезно.

– Говори, Илья, – я встал и прислонился плечом к косяку, давая понять, что долгий разговор вести не намерен. – Только коротко.

– Отчего в ночь не взял меня с собой? – прямо спросил он, сверля меня взглядом. – Али не доверяешь? Или думаешь, сила моя богатырская тебе не подмога?

Вот оно что. Обиделся, значит. Что ж, его можно понять. Богатырь, привыкший к битвам и подвигам, а тут его, как мальчишку, оставили в тереме отсиживаться. Да еще и носитель системы.

– Не в том дело, Илья, – я вздохнул. – Не в недоверии. Просто осторожность.

Илья нахмурился еще сильнее.

– Так я же тебе присягнул, княже! Слово дал! Или ты слову не веришь?

– Верю, Илья, верю, – поспешил я заверить его. – Но осторожность, сам знаешь, никогда не помешает. Чем меньше людей знало о вылазке, тем лучше. Времена нынче смутные. Враг на пороге.

– Так и что же теперь? – не унимался он. – Так и буду я в стороне стоять, пока ты с дружиной своей дела вершишь? Или мне место лишь в гонцах у тебя?

Вопрос был задан с вызовом. Внутри меня начинало закипать раздражение. С одной стороны, я понимал его обиду. С другой – не мог же я вот так сразу, после всего, что произошло, довериться ему полностью.

– Илья. Ты – великий воин. Твоя сила и опыт нам нужны. Но пойми и ты меня. Мне нужно время, чтобы…

Закончить фразу я не успел. В дверь громко постучали. Я с облегчением вздохнул – вот и повод закончить этот непростой разговор.

– Войдите! – крикнул я.

В дверях показался Добрыня. Лицо его было озабоченным, взгляд – напряженным.

– Княже, – начал он, не переступая порога, – печенеги у ворот. Парламентеры. Требуют и предлагают.

– Требуют? И предлагают? – переспросил я, изогнув бровь. – Интересно. Что же?

– Требуют, – Добрыня запнулся, словно слова застревали у него в горле, – выдачи тебя, княже. И Веславы с Алешей. А еще золота. В качестве возмещения. За…

– За мой дерзкий набег на их стан, – закончил я за него. – Я полагаю, хан Куря в ярости. Что же, следовало ожидать. А что предлагают?

– Предлагают… – Добрыня перевел дух, – решить дело миром. Поединком. Их лучший воин против нашего. Если победит их воин – город сдается. Если наш – печенеги снимают осаду.

Я усмехнулся. Вот как? Решили поиграть в благородство? Или, скорее, решили не рисковать понапрасну, штурмуя хорошо укрепленный город? Поединок. Это могло бы быть выходом. Но кто же выйдет против печенежского богатыря? Ратибор? Алеша? Добрыня? Илья?

– Веди, Добрыня, – сказал я, направляясь к выходу. – Посмотрим, что за птицы к нам прилетели. И послушаем, что за речи они приготовили. Илья, пойдем.

Я бросил взгляд на Муромца. Тот молча кивнул, его лицо оставалось непроницаемым. Что ж, посмотрим, как он поведет себя сейчас. Возможно, это и будет проверкой его лояльности. Выйдя за Добрыней, я машинально отметил, что надо будет не забыть отдать ему распоряжение – пусть подготовит всех к возможному штурму. Печенегам веры нет. Даже если они и предлагают поединок, это еще не значит, что они сдержат свое слово.

Мы вышли к городским воротам – я, Добрыня, Ратибор, Веслава и Илья. Печенежские парламентеры – трое дюжих воинов в кожаных броньках и островерхих шлемах – стояли у подножия стены, всем своим видом выражая презрение. Перед ними, на вороном коне, гарцевал еще один печенег – видимо, главный. Его доспехи были богаче, а взгляд – еще более наглым и вызывающим.

– Ну, что, князь? – прокричал он, едва мы приблизились. Голос его был грубым, с сильным гортанным акцентом. – Привел девку-убийцу? И золото принес? Или будешь прятаться за спинами своих воинов, как трусливый шакал?

Я хмыкнул. Какая жалкая попытка вывести меня из себя. Сейчас не время для эмоций. Нужно действовать хитростью.

– Я здесь, печенег, – ответил я кочевнику. – И я не прячусь. Я готов говорить. Но прежде скажи мне, кто ты такой, что смеешь разговаривать со мной таким тоном?

– Я – Буркут, посланник великого хана Кури! – гордо выпятив грудь, ответил печенег. – И я передаю тебе его слова!

– Давай-давай, передавай, – кивнул я. – Только помни, что говоришь с князем Переяславца, а не с пастухом.

Буркут скривился, но продолжил:

– Хан Куря требует выдачи тебя, убийцы, что посмел напасть на его стан! И девки, что убила Огнеяра! И богатыря, что был с вами! А еще – золота, чтоб данью отплатились! Если ты выполнишь эти требования, хан, так и быть, проявит милосердие и пощадит город. Если нет…

– Если нет – то что? – перебил я его. – То вы продолжите осаду? Будете морить нас голодом? Или пойдете на штурм, потеряв все войско?

Я видел, как напряглись Добрыня и Ратибор. Веслава, стоявшая рядом с подошедшей Искрой, вцепилась рукой в кинжал. Илья молча стоял чуть поодаль, он с прищуром смотрел на печенегов.

– Есть и другое предложение. Хан предлагает, – ухмыльнулся Буркут. – Поединок. Чтобы не проливать зря кровь воинов. Наш лучший богатырь сразится с вашим. Если победит наш – вы сдаетесь. Если ваш – мы уходим.

Я переглянулся с Добрыней. Это был шанс избежать длительной осады, которая неизбежно привела бы к голоду и болезням. Шанс сохранить жизни своих людей. Но и риск был велик.