Текст книги "Русь. Строительство империи 3 (СИ)"

Автор книги: Виктор Гросов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Добрыня, выждав, когда стихнет гул голосов, низко поклонился собравшимся.

– Люди Переяславца! – зычно произнес он на всю площадь. – Благодарю вас за честь, что вы мне оказали. Благодарю за доверие. Но… не могу я принять ваше предложение. Не готов я быть князем.

В толпе пронесся вздох разочарования. Кто-то одобрительно загудел, кто-то, напротив, выразил недовольство.

– Я – воин, – продолжал Добрыня, – мое дело – топором махать, а не городом править. Есть среди нас люди более достойные, более мудрые, более опытные в делах государственных.

Он еще раз смерил недовольным взглядом купца Любослава, будто хотел сказать: «Вот ты и иди в князья, раз такой умный», – и, спрыгнув с помоста, вернулся к нам.

Я одобрительно кивнул ему. Добрыня поступил правильно. Честно, благородно, достойно. И в глазах народа он, несомненно, набрал немало очков, отказавшись от столь заманчивого предложения. Да и я был доволен. Не поддался Добрыня искушению, не зазнался, остался верен себе и своему долгу.

Купец Любослав, стоявший на помосте, хмыкнул, выражая свое отношение к поступку Добрыни.

– Ну что же, – промычал он, обращаясь к толпе. – Раз Добрыня отказывается, то, может быть, послушаем, что скажет дочь единственного, хотя и почившего, волхва Огнеяра – Искру?

Все взгляды вновь устремились в нашу сторону, на этот раз – на Искру. Она была удивлена не меньше Добрыни. Мало кто ожидал такого поворота. Чего добивается этот купец? Хочет узнать что делать акционерам моего прииска? Наверное, я прав. Хочет поставить того, кто мог бы быть в курсе наших договоренностей.

– Искра, – продолжал Любослав, – ты была вхожа в круг как предыдущего князя, так и в круг князя Антона. Ты знаешь многих, ты видела, как управляется город. Что ты думаешь по этому поводу? Кого бы ты предложила на княжий престол?

Толпа что-то проворчала про то, что не хватало еще девку какую совета спрашивать. Но гул быстро стих под строгим взглядом Любослава.

Несколько человек из толпы помогли Искре подняться на помост. Она растерянно смотрела на людей не зная, что сказать.

Веслава, стоявшая рядом со мной, недовольно пробурчала:

– Ишь, чего удумали! Они бы еще и Искру в князья предложили!

Ратибор, стоявший по другую сторону, хмыкнул и, загадочно улыбаясь, произнес:

– Духи говорят, что сейчас будет потеха… Ох, и потеха…

Искра, оказавшись на помосте, окинула взглядом собравшихся. Она была смущена и взволнована, но старалась держать себя в руках.

– Становись княгиней, Искра! – раздался вдруг чей-то разухабистый голос из толпы. – А я на тебе женюсь! Будешь править, а я – гулять!

Площадь взорвалась хохотом. Кто-то одобрительно присвистнул, кто-то поддержал шутника:

– А что? Дело говоришь!

Искра, вспыхнув, презрительно фыркнула в ответ на это предложение.

– Глупости говорите, – резко бросила она, обводя взглядом развеселившуюся толпу. – Не до шуток сейчас!

Смех подутих. Люди, хотя и развеселились на мгновение, но все же понимали серьезность ситуации.

– А если говорить разумно, – продолжила Искра задумчиво, – то я вот что скажу. Может, вместо того, чтобы искать нового князя, вам, люди Переяславца, стоит задуматься о том, как вы бережете своих князей?

Она сделала паузу, обводя взглядом притихшую толпу.

– Видано ли дело – за несколько дней сразу двух князей угробить? Сначала – Хакона, теперь вот – Антона… – голос ее дрогнул на последнем слове. – Не многовато ли смертей? Не слишком ли легко вы расстаетесь со своими правителями?

Площадь притихла. Резкие и обличительные слова Искры заставили многих задуматься.

– Значит, это все нам в наказание! – громко заключила Искра. – За то, что город наш не заслуживает хороших правителей! За то, что не цените вы тех, кто о вас заботится, кто защищает вас, кто порядок наводит!

– Ишь ты, как заговорила! – проворчал кто-то из толпы.

– Дочь волхва и не могла по-другому говорить! Все в кару богов верит!

Раздался смешок, но уже не дружный, а скорее, нервный. Многие, хоть и посмеивались над словами Искры, все же воспринимали их всерьез. Ведь, если разобраться, доля правды в ее словах была. Слишком уж часто в последнее время менялись князья в Переяславце, слишком много было смертей, заговоров, предательств. И, кто знает, может, и впрямь, это – не простое совпадение, а некая высшая кара за грехи горожан?

– Князь Антон, – продолжала Искра громче, – был хорошим правителем, разве не так? Он заботился о городе, о людях. Справедлив был, не обижал никого.

– Верно! – раздались голоса из толпы. – Правду говорит!

– При нем стройки начались! – выкрикнул кто-то. – Дома новые, крепкие!

– И условия для горожан улучшались! – выкрикнула вдруг Веслава. – Князь Антон о простых людях думал!

– Он мастерскими интересовался! – добавил Степа. – Говорил, что ремесло – основа богатства города!

– А еще слухи шли, что князь Березовки богат! – выкрикнул кто-то. – Значит, и в торговле силен! А это всем нам выгодно!

Слова Искры, подхваченные толпой, набирали силу. Люди вспоминали о моих добрых делах, о тех положительных изменениях, которые начали происходить в городе за короткий срок его правления.

Хотя, что там могло измениться в жизни за столь непродолжительное время? Но сила толпы – это рычаг управления. А Искра, видя, что ее слова находят отклик, выждала, пока стихнет гул голосов, и, повысив голос, спросила:

– Так скажите мне, люди Переяславца, хотели бы вы, чтобы князь Антон вернулся из Ирия и снова правил вами?

При этих словах я напрягся. Что задумала эта девчонка

Толпа, услышав вопрос Искры, заворчала, зашумела.

– Глупости говоришь, девка! – раздался чей-то голос. – Как он может вернуться? Он же умер!

– Невозможно это! – поддержал другой.

Но Искра не унималась. Она подняла руку, призывая к тишине, и, обращаясь к небу, громко спросила:

– Перед Богами нашими скажите – хотите ли вы, чтобы князем вашим был Антон?

Толпа, будто поддавшись какому-то неведомому порыву, заколебалась. Кто-то неуверенно пробормотал: «Да…», кто-то промолчал, кто-то, наоборот, громко выкрикнул:

– Да! Хотим!

– Не расслышала я! – притворно воскликнула Искра. – Громче говорите!

– Да! – уже более уверенно и громко закричала толпа. – Хотим! Чтобы Антон был князем!

– Да! Да! Да! – раздавалось со всех сторон.

И тогда Искра, торжествующе улыбаясь, повернулась к нашей группе, где стоял я, скрытый под капюшоном, и, указав на меня пальцем, громко произнесла:

– Так примите же своего природного князя! И берегите его!

Я нахмурился. Вот же коза дранная! Устроила целое шоу.

Совсем не так я планировал свое «явление народу». Я хотел, чтобы все произошло более естественно, более правдоподобно. А тут Искра, фактически, выставила меня в таком свете, будто она – некая колдунья, способная возвращать людей с того света. В глазах народа она теперь, наверняка, будет выглядеть полубогом, каким-то сверхъестественным существом.

Понятно, что придется все объяснять людям, но в подсознании многих Искра теперь со сверхъестественными способностями.

Толпа, затаив дыхание, смотрела на меня. Люди ахали и перешептывались. Мои спутники чуть расступились, давая толпе возможность лучше меня разглядеть.

Ладно, Искра, мы с тобой еще потолкуем наедине. Посмотрим, что ты мне скажешь…

Глава 7

Площадь, казалось, замерла, впитывая каждое слово Искры. Люди удивленно смотрели на меня, ожидая, что же будет дальше. Я же медленно откинув капюшон, явил себя миру. Ох, не так я хотел появиться. Ну, Искра…

По толпе прошелся гул. Кто-то прошептал проклятие, кто-то, наоборот, радостно вскрикнул. Воцарившуюся тишину нарушало лишь сбивчивое дыхание моих спутников, да тихий шепот Веславы ворчащий что-то в адрес тех, кто не был доволен моим появлением.

Я поднял руку, призывая к тишине, и, когда людской гомон стих, заговорил.

– Переяславцы! – зычно крикнул я, обращаясь к собравшимся. – Благодарю вас за вашу веру! Слова Искры, дочери Огнеяра, затронули мое сердце. Ее вещее сердце подсказало ей правду. Но я должен сказать вам, как все было на самом деле: да, я не умер. Боги милостивы, и я жив, хотя и был на краю гибели.

Я сделал паузу, давая людям возможность осмыслить мои слова. Народ неверяще косился то на меня, то на Искру. Глаза Любослава мне особенно запомнились. В них мелькало столько эмоций, от недоверия, до радости.

– На меня было совершено подлое покушение, – продолжил я, строгим голосом. – Те, кто жаждал власти в Переяславце, те, кто хотел посеять смуту и раздор в нашем городе, замыслили злое дело. Они надеялись, что, избавившись от меня, смогут легко захватить власть в свои руки.

Я обвел взглядом толпу, ища глазами тех, кто мог быть причастен к заговору. Но лица людей были непроницаемы.

– Но их планы не сбылись, – продолжил я. – Верные друзья, рискуя собственными жизнями, спасли меня от верной смерти. Они вырвали меня из лап убийц, укрыли в надежном месте, выходили, поставили на ноги.

Я перевел взгляд на Степана и Милаву, стоящих неподалеку. В их позах и взглядах читалась готовность идти за мной хоть в огонь. Затем я посмотрел на Добрыню и Алешу – моих богатырей.

– Именно благодаря им я сейчас стою перед вами. Живой и невредимый. Готовый и дальше служить Переяславцу верой и правдой!

Я замолчал, давая возможность каждому осознать услышанное. Мне было важно, чтобы люди поверили мне, что я не какой-то там призрак, вернувшийся с того света, а живой человек, переживший покушение. Не хватало мне мистики, которую навела тут Искра. Нужно быть ближе к народу. И, судя по тому, как просветлели лица, мне это немного удалось.

– Искра, – продолжил я, обращаясь к дочери волхва, – ты, наделенная острым умом, смогла разгадать правду. Твое вещее сердце почувствовало, что твой князь жив, что справедливость восторжествует. Благодарю тебя за твою веру и поддержку!

Искра, стоявшая рядом, сначала дернулась от фразы «твой князь», но потом слегка покраснела от моих слов. Она опустила глаза, улыбаясь. Кажется ей неловко от такого внимания, но в то же время она горда тем, что ее «заслуги» заметил «ее князь».

Я выдержал многозначительную паузу, оглядывая площадь. Среди этой ликующей толпы скрываются и те, кто желал моей смерти, кто радовался ложным вестям о моей кончине. И именно их мне предстояло выявить.

– Но я не спешил возвращаться к моему народу, – продолжил я строго. – Я хотел своими глазами увидеть, кто истинный друг нашего города, а кто – враг. Кому можно доверять, а кто готов продаться, предать и князя, и весь народ переяславецкий.

Я намеренно говорил витиевато, используя знакомые людям образы, чтобы мои слова были понятны каждому, от мала до велика.

– Это было трудное решение, но необходимое. Испытание, которое помогло мне увидеть истинное лицо каждого. Узнать, кто в трудную минуту остался верен долгу, а кто поспешил переметнуться на сторону врага.

В толпе пронесся недовольный ропот. Кое-кто из купцов, стоявших в первых рядах, нервно переглянулся. Я же, не обращая внимания на гул, продолжил:

– И я благодарен тем, кто прошел это испытание с честью. Тем, кто не дрогнул, не поддался соблазнам, не предал память о князе, которого считал погибшим.

Я перевел взгляд на своих верных соратников, стоявших рядом со мной.

– Степан, – обратился я к бывшему конюху, ставшему моим верным помощником, – ты рисковал своей жизнью, спасая меня даже от своих же соратников. Ты не побоялся угроз, не поддался на уговоры предателей. Твоя верность и преданность бесценны!

Смущенный таким вниманием Степа, низко поклонился мне.

– Милава, – продолжил я, обращаясь к степкиной зазнобе, – ты, не жалея сил, выхаживала меня, возвращала к жизни. Твоя забота стала для меня лучшим лекарством.

Милава улыбнулась мне.

– Добрыня, – я повернулся к своему воеводе, – ты был готов отдать свою жизнь за меня. Ты не верил в мою смерть и до последнего искал правду. Твоя храбрость и верность – пример для всех воинов Переяславца!

Добрыня гордо выпрямился.

– Алеша, Ратибор, – я обратился к остальным своим дружинникам, – вы не дрогнули, остались верны своему князю. Вы – опора и защита княжеской власти!

– И ты, Веслава, – я посмотрел на дочь Ярополка, – хоть и была связана родственными узами с теми, кто желал моей смерти, ты выбрала сторону справедливости. Ты помогала мне раскрыть заговор, ты не поверила в мою смерть и искала тех, кто мог мне навредить. Твоя смелость и преданность достойны уважения!

Веслава, потупив взор, опустила голову.

Я сделал паузу, обводя взглядом притихшую толпу.

– Эти люди, – громко сказал я, – доказали свою верность Переяславцу и своему князю. И я щедро награжу их за это!

Толпа одобрительно загудела. Люди любили, когда князь был щедр к своим приближенным. Это вселяло надежду на то, что и они не будут обделены его милостью.

– Добрыня, – я повернулся к своему воеводе, – отныне ты – не просто десятник, а мой тысяцкий! Тебе я поручаю командование всеми войсками Переяславца.

Пораженный Добрыня, опустился на одно колено и прижал руку к сердцу.

– Степа, – продолжил я, – ты будешь моим главным советником и хранителем княжеской казны. Тебе я доверяю самые важные дела. Милава же отныне главная в моем тереме.

Степа и Милава, не ожидавшие таких щедрых наград, были явно смущены.

– Алеша и Ратибор, – я обратился к своим дружинникам, – вы будете моими гридями. Ваша задача – оберегать князя от врагов, как явных, так и тайных.

Раздавая награды и должности, я не только выражаю благодарность своим верным соратникам, но и укрепляю свою власть, создавая вокруг себя команду преданных людей на официальном уровне.

На площади воцарилась тишина. Люди, затаив дыхание, ждали, что же будет дальше. Я сделал глубокий вдох и заговорил вновь, обращаясь уже ко всему народу Переяславца:

– Я слышал ваш призыв! – голос мой разносился над площадью, подобно грому. – Я вижу ваше желание, чтобы я вернулся и правил вами. Я слышу ваши голоса, полные надежды и веры! И я не могу ослушаться воли народа!

Да уж, приходится изворачиваться и так изъясняться – «спасибо» Искре.

Толпа взорвалась криками одобрения. Люди ликовали, радуясь моему возвращению. Или имитировали, тут не поймешь уже.

– Я принимаю вашу волю как знак свыше, – продолжил я, поднимая руку, чтобы успокоить людской гомон. – Я клянусь служить вам верой и правдой, защищать вас от врагов, заботиться о процветании нашего славного города!

Я сделал паузу, давая возможность каждому осознать торжественность момента.

– Я знаю, что среди вас есть те, кто сомневался во мне. Есть и те, кто желал моей смерти, кто радовался ложным вестям о моей кончине, кто готов был предать Переяславец в руки чужеземцев.

В толпе послышались возмущенные возгласы. Люди, узнавшие себя в моих словах, съежились, стараясь затеряться в толпе.

– Но я не держу зла, – неожиданно для многих сказал я. – Я понимаю, что страх может толкнуть человека на неверный путь. Я готов простить тех, кто оступился, кто поддался соблазнам. Я даю шанс каждому, кто готов служить Переяславцу верой и правдой, кто готов искупить свою вину честным трудом и верной службой!

Мои слова вызвали новый взрыв эмоций. Я же, чувствуя, как волна народного одобрения поднимает меня, словно на гребне волны, продолжил:

– Но чтобы Переяславец процветал, чтобы в нем царили мир и порядок, нам нужны не только верные люди, но и четкие правила, справедливые законы.

Я обвел взглядом площадь, ища глазами купцов, с которыми ранее договаривался о золотом прииске. Вот и Любослав, тот самый, что предлагал Добрыню в князья. Он стоял рядом, внимательно слушая каждое мое слово.

– Я помню о своих обещаниях, – громко сказал я, обращаясь к Любославу и другим купцам. – Березовка станет источником богатства не только для меня, но и для всего Переяславца. Мы будем развивать торговлю, строить новые мастерские, привлекать в лучших ремесленников!

Купцы, услышав мои слова, одобрительно закивали. Под «Березовкой» они верно поняли приверженность прежним договоренностям. У Любослава даже морщинки на лице разгладились. Для него мое возвращение – это залог их процветания, гарантия того, что вложения купцов в золотой прииск окупятся сторицей.

– Мы продолжим начатые стройки, – продолжил я. – Возведем новые стены, укрепим башни, сделаем Переяславец неприступной крепостью! Мы защитим наш город от любых врагов!

Я говорил уверенно, страстно, вкладывая в каждое слово всю свою душу. Я хотел, чтобы люди поверили мне.

– Я обещаю вам справедливый суд, защиту от произвола, поддержку ремесленникам и торговцам. Я сделаю все, чтобы каждый житель Переяславца чувствовал себя в безопасности, чтобы каждый мог честно трудиться и получать достойную плату за свой труд!

Я поймал себя на мысли, что «Остапа понесло», надо чуть умерить пыл, а то наобещаю того, что не смогу выполнить.

Толпа ревела, приветствуя мои слова. Люди верили мне.

Ладно, а теперь ложка дегтя.

В этот момент, когда народное ликование достигло своего апогея, пришло время нанести последний удар.

Я поднял руку, призывая к тишине. Площадь замерла в ожидании. Я сделал шаг вперед и громко, так, чтобы слышал каждый, произнес:

– Но прежде чем мы начнем строить новую жизнь, мы должны избавиться от тех, кто сеет смуту и раздор, кто предает интересы Переяславца, кто якшается с врагами!

Толпа затаила дыхание. Люди понимали, что сейчас произойдет нечто важное.

– Добрыня! – обратился я к своему тысяцкому. – Прикажи схватить Гордея-кожемяку! И привести его ко мне!

Добрыня, не медля ни секунды, отдал приказ своим дружинникам. Те, ловко орудуя копьями, расчистили себе путь в толпе и, спустя мгновение, выволокли на площадь сопротивляющегося Гордея.

Кожемяка, оказавшись перед князем, выглядел испуганным. Он пытался вырваться, кричал, что ни в чем не виноват, но воины Добрыни крепко держали его.

– Этот человек, – громко сказал я, указывая на Гордея, – призывал вас призвать на княжение венгерского князя Такшоня! Он расхваливал его достоинства, пытаясь убедить вас предать свою землю и свой народ!

Толпа загудела. Люди, еще недавно готовые слушать Гордея, теперь смотрели на него явнее недружелюбно.

– Я хочу знать, – обратился я к Гордею, – кто платит тебе за твою измену? Говори правду, и, может быть, я сохраню тебе жизнь!

Гордей, видя, что дело плохо, попытался выкрутиться:

– Князь, – прохрипел он, – я говорил от чистого сердца! Я думал, что так будет лучше для Переяславца…

– Не лги! – оборвал я его. – Я знаю, что ты лазутчик!

Попробуем поймать на моем «знании».

Гордей опустил голову.

О как! А ведь я только предположил. Неужели венгры хотят руки погреть на русских землях?

– Я прикажу допросить тебя со всей строгостью, – сказал я. – И если ты не назовешь имена своих сообщников, тебя ждет лютая казнь!

Толпа одобрительно загудела. Люди жаждали справедливости, они хотели, чтобы предатель был наказан.

– А теперь, – продолжил я, обращаясь ко всей площади, – я хочу знать, где находятся купец Митро и его товарищ Прохор? Те самые, кто пытался убить меня!

В толпе воцарилось молчание. Люди переглядывались.

Жаль, я думал и это прокатит.

– Неужели никто не знает, где скрываются эти негодяи? – спросил я громче. – Неужели вы будете покрывать убийц и предателей?

И тут из толпы выступил один из горожан.

– Княже, – сказал он, – я видел, как Митро вчера сторговал на рынке несколько мешков с тканями. А Прохора этого не видел. Одни Митро был.

– Добрыня! – я посмотрел на богатыря. – Найди мерзавца и приведи ко мне.

Добрыня взял несколько воинов и отвел горожанина в сторонку, чтобы узнать подробности. Я кивнул Веславе, чтбы она тоже поучаствовала в этом. Девушка хищно улыбнулась и присоединилась к Добрыне.

Я окинул взглядом площадь, заполненную людьми. Поблагодарив горожан, я попросил их и дальше работать на благо города.

Площадь постепенно пустела. Воодушевленный народ расходился по домам, обсуждая увиденное и услышанное. Крики «Здрав будь, княже!» еще долго разносились над Переяславцем, отзываясь эхом в узких улочках и переулках.

Я же, чувствуя приятную усталость и удовлетворение от хорошо выполненного дела, стоял на помосте, наблюдая за тем, как расходятся люди. Рядом со мной, не скрывая своей радости, переминались с ноги на ногу мои верные соратники.

Ко мне направился Любослав. Купец, что предложил Добрыню в князья, а затем поинтересовался мнением Искры. Он подошел ближе, поклонился и, выжидающе глядя на меня, произнес:

– Княже Антон! Позволь обратиться с просьбой?

– Говори, Любослав, – кивнул я, – слушаю тебя.

– Не откажи в милости, – начал купец, – прими меня в своем тереме. Есть у меня важный разговор, касающийся дел наших торговых и не только…

Я догадывался, о чем хочет поговорить со мной Любослав. Но вид у него был такой, будто он собирался сообщить мне нечто из ряда вон выходящее.

– Пойдем в терем. Там и поговорим.

Я жестом пригласил купца следовать за мной и мы, в сопровождении моей дружины, направились в княжеские покои.

В тереме, усевшись за стол, уставленный яствами и напитками, мы приступили к разговору.

– Ну, Любослав, – начал я, – выкладывай, что у тебя. Я весь внимание.

Купец откашлялся и начал:

– Княже Антон, дела наши торговые, слава богам, идут в гору. Твое возвращение, как глоток свежего воздуха для всех нас, купцов переяславецких. Мы верим в тебя.

Я кивнул, давая понять, что ценю его слова. Что-то он прямо соловьем заливается. Ну давай уже, говори, ближе к делу.

– И вот, что я хочу тебе предложить, княже, – продолжил Любослав. – Как ты знаешь, Березовка твоя – место богатое. Но людей там маловато. А ведь чем больше людей, тем больше ремесел, тем больше торговли, тем богаче город.

– Верно говоришь, Любослав, – согласился я.

И? к чему он ведет?

– Так вот, княже, – купец подался вперед, – я готов отправить в Березовку своих людей. Мастеровых, ремесленников, торговцев. Они осядут там, построят дома, мастерские, лавки. Будут улучшать Березовку, делать ее краше.

– Это хорошее предложение, Любослав, – я одобрительно кивнул. – Я ценю твою инициативу. Но одних твоих людей мало. Нужно, чтобы и другие переяславцы последовали твоему примеру.

– И я об этом подумал, княже, – улыбнулся Любослав. – Я готов поговорить с другими купцами, с ремесленниками, с простыми горожанами. Убедить их переехать в Березовку, обещать им поддержку, новые возможности.

– Вот и славно, – я хлопнул в ладоши. – Договорились! Ты займешься переселением людей, а я обеспечу им защиту и поддержку.

Любослав, довольный таким исходом, откинулся на спинку скамьи и, казалось, расслабился. Но вид у него был такой, будто он еще что-то хочет сказать.

– Что еще, Любослав? – спросил я прямо. – Говори, как есть.

Купец замялся, словно не решаясь произнести то, что у него на уме.

– Княже Антон… – осторжно начал купец, – есть еще одна вещь, о которой я должен тебе сказать. Вещь не простая…

Он замолчал, подбирая слова.

– Не томи.

Я уже начинал терять терпение.

– Великий князь Игорь… – купец запнулся, – он заключил союз с печенегами…

Не понял. Печенеги? Те самые, что разорили земли Святослава, убили его самого и всю его семью! Вот уж племянник у Святослава, однако.

– Ты уверен в этом, Любослав?

– Уверен, княже, – кивнул купец. – У меня есть свои люди в Киеве. Они донесли мне эту весть.

Зачем Игорю понадобился союз с печенегами? Натравить их на Переяславец? На Березовку? На меня?

– Что ж, Любослав, – сказал я, нахмурившись, – благодарю тебя за эту весть. Она очень важна для меня.

Я встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен. Купец кивнул.

– Ступай, Любослав, – сказал я. – И займись тем, о чем мы договорились. А я я буду думать.

Любослав поклонился и вышел из терема. Я остался один, наедине со своими тревожными мыслями. Союз Игоря с печенегами – это серьезная угроза.

Глава 8

Союз Игоря с печенегами. Этого еще не хватало! В голове сумбур. Мысли, одна тревожнее другой. Нужно что-то предпринимать. Но что? Силенок пока маловато, чтобы идти войной на Киев. Да и степняки – серьезная угроза.

Я подошел к окну, задумчиво глядя на вечерний Переяславец. Город жил своей жизнью, не подозревая о надвигающейся буре.

– Вежа, – мысленно обратился я к системе. – Что там по очкам влияния.

Перед глазами всплыл знакомый интерфейс. Цифры радовали глаз: Начислено 27 000 очков влияния. Неплохо, очень неплохо!

«За успешное предотвращение захвата власти в Переяславле: 5000 очков влияния».

Ага, значит, венгерский вариант развития событий система тоже просчитала. И не только венгерский. Попытка купцов подмять власть под себя тоже не осталась незамеченной.

«За восстановление своего статуса князя Переяславля: 7000 очков влияния».

Ну, это понятно. Вернулся, так сказать, с того света, заставил народ снова поверить в себя.

«За выявление и публичное разоблачение врагов: 5000 очков влияния».

Гордей, Митро, Прохор… Жаль, что последних двоих пока не поймали. Но ничего, Добрыня с Веславой найдут их.

«За проявленное милосердие и мудрость: 3000 очков влияния».

Хм, а вот это интересно. Значит, система одобряет мое решение дать шанс оступившимся. Что ж, посмотрим, как они этим шансом воспользуются.

№За укрепление своей власти и демонстрацию силы: 7000 очков влияния'.

Награды, назначения, обещания. Да, это было сильно. Нужно было показать, что я сильный князь, способный и защитить, и наградить, и наказать.

Итого: 27000. Внушительная сумма. Но сейчас, когда над Переяславцем нависла угроза войны, нужно трезво оценивать ситуацию. Игорь и печенеги – это угроза. Нужно готовиться я основательно.

Я закрыл отчет и перешел в раздел «Управление». Сейчас главное – экономика. Сильная экономика – это сильная армия.

Первым делом – ремесленное производство. Кузнечное дело, кожевенное, гончарное, ткачество. Нужно обеспечить Переяславль всем необходимым, чтобы не зависеть от капризов купцов и возможных блокад. Вкладываем очки влияния.

Так… еще… и еще.

Виртуальная карта Переяславца начала меняться прямо на глазах. Вот тут появилась новая кузница, тут – кожевенная мастерская, а тут – целый квартал ткачей.

Торговля. Без нее никуда. Улучшаем торговые пути, строим новые пристани, вместительные склады. Снижаем пошлины для дружественных купцов, пусть везут свои товары в Переяславец. Больше товаров – больше денег в казне.

Сельское хозяйство. Основа основ. Улучшаем методы обработки земли, закупаем лучшие семена. Строим новые мельницы, амбары. Нужно, чтобы Переяславец был сыт, даже если враг осадит город.

И, конечно, переселенцы. Чем больше людей, тем сильнее город. Освобождаем новоприбывших от налогов на первое время, выделяем землю, помогаем со строительством домов. Пусть едут к нам, пусть строят новую жизнь в Переяславце.

Я с удовлетворением наблюдал, как виртуальный Переяславль растет и процветает. Новые мастерские, склады, дома. Город оживал, становился сильнее.

Смотрю на необходимую сумму и челюсть стреимться познакомиться с полом. 727 550 очков влияния? Серьезно?

Ладно, тогда делаем по другому. Открываю вкладку Березовки, вбухиваю 10 000 «ов» в усовершенствование станков, отправляю дружинника с чертежами, которые смог в течении часа нарисовать на выбеленной шкуре. Это было забавно. Перед глазами была проекция, а я только обводил пером чертежи. Так, отлично. Пусть Радомир улучшает. Будем точечно улучшать экономику. Сейчас, главное – золото. За неделю можно выйти, по скромным подсчетам, на 30 килограмм золота в день. Там правда не такая богатая «жила» для намывания. Но свои полторы-две тонны я выгребу.

Но экономика – это только половина дела. Нужна сильная армия.

Перехожу в раздел «Армия».

Первое – численность. Увеличиваем лимит дружины. Пусть Добрыня набирает новых воинов. Чем больше, тем лучше.

Снаряжение. Закупаем лучшее оружие и доспехи, придется к византийским купцам обращаться. Топоры, копья, щиты, кольчуги. Так Вежа выдала информацию у какого купца те или иные товары. И там тоже интересные движения. Ладно это потом.

Все самое лучшее – для моей дружины. Спасибо Веже за такую возможность. И, конечно, спасибо развитию экономики – теперь у нас будут на это средства.

Обучение. Вкладываем очки в улучшение навыков воинов. А вот здесь все плохо. Доступен только Ратибор. Вежа не может изменять физические навыки и умения не носителей системы. Ладно, пусть Ратибор будет у нас военачальником. Так… а что тут у нас? Ага, можно добавить новые типы войск. Конница! Давно пора. И лучники. Меткие стрелки нам тоже не помешают. Вот пусть Ратибор и получает все эти навыки и умения. Ох и ругаться он будет на духов.

И, наконец, укрепление города. Дополнительные стены, башни, ров. Переяславец должен стать неприступной крепостью. Пусть Игорь и его печенеги попробуют сунуться!

Я снова взглянул на виртуальную карту. Город ощетинился новыми стенами, на башнях появились лучники, а по улицам маршировали отряды дружинников в новеньких доспехах. Моя дружина стала сильнее, город – защищеннее. Стоимость технологий постройки таких стен – 7 000 «ов». Итого, осталось чуть больше 5 000 очков влияния. Оставим. Нужно будет потом свои навыки проапгрейдить. Но сейчас не до этого.

Да, работы еще много. Но начало положено. Переяславец готовится к войне.

Двери терема распахнулись, и стражники ввели Гордея. Кожевенник, выступавший на вече с пламенными речами, сейчас выглядел жалко. Пыльный кафтан, сбившийся набок пояс, потухший взгляд.

Я сидел за столом. Нужно было дать Гордею немного времени, чтобы осознать свое положение. Пусть поймет, что пути назад нет, что отпираться бесполезно.

– Ну что, Гордей, – начал я, когда молчание затянулось, – расскажешь мне, как ты дошел до жизни такой? Как стал предателем земли нашей?

Гордей молчал, опустив голову. Он явно не ожидал, что я начну разговор так спокойно, без криков и угроз.

– Ты ведь понимаешь, что тебя ждет, если будешь молчать? – продолжил я, пристально глядя на него. – Лютая казнь. На дыбе вздернут, четвертуют… Или на кол посадят. Выбирай.

Кожемяка вздрогнул. Смерть он представлял себе очень ясно.

– Говори, Гордей, – мягко, но настойчиво сказал я. – Расскажи все, как есть. Кто тебя подговорил? Что тебе обещали? Какие планы у венгров? Говори, и, может быть, я смягчу твою участь.

Эта последняя фраза, произнесенная с ноткой сочувствия, кажется, подействовала. Гордей поднял на меня глаза, полные страха и надежды.

– Княже… – прохрипел он, – я виноват…

– Знаю, что виноват, – кивнул я. – Ты расскажи мне, как так вышло.

Гордей сглотнул и начал говорить. Сначала сбивчиво, путаясь в словах, но постепенно его речь становилась все более связной.

– Венгры… – прошептал он. – Они давно присматриваются к нашим землям…

– Давно? – переспросил я. – Со времен Святослава? Или раньше?

– Раньше… – кивнул Гордей. – Еще до того, как Великий князь погиб…