Текст книги "Колумбы российские"

Автор книги: Виктор Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 51 страниц)

3

Весной 1811 года Кусков, наконец, собрался опять в плавание, чтобы произвести еще одну рекогносцировку на калифорнийских берегах, прежде чем окончательно выбрать место для селения. Вышел он в плавание на шхуне «Чириков», построенной на верфи в Новоархангельске. Кусков был несказанно счастлив. Давно уже он лелеял мысль о постройке форта в Калифорнии – с того самого дня, как Баранов поделился с ним планами своими и покойного Резанова. Он знал, что основание колонии на юге необходимо для дальнейшего существования и благополучия Новоархангельска. Селение в Калифорнии должно стать продуктовой базой всех колоний компании: не нужно будет привозить провиант из далекой Сибири; а главное, отпадет необходимость зависеть от бытия кораблей из Охотска, которые часто не доходили до места назначения, и колония голодала.

Выйдя из Новоархангельска, Кусков направился прямо в залив Бодега, облюбованный еще в первый его визит. «Чириков» вошел в Бодегу 4 марта. Гавань показалась Кускову идеальной для стоянки кораблей, но он считал, что нужно искать другое место для постройки форта. И снова ему очень понравилось место на высоком берегу к северу от Бодеги, на расстоянии восемнадцати морских миль. Это место впоследствии стало известно под названием «Форт Росс».

– Ну как, – обратился Кусков к капитану Бенземану, – место подходящее?

– Нельзя найти лучшего, – согласился с ним капитан, – видите, вон какой хороший лес стоит… не нужно далеко идти за лесом, строить частокол и избы… Место ровное, годное для пашни и для пастбищ…

Кусков показал рукой на ложбину, где струился ручей:

– Да и вода есть питьевая… сначала будем пользоваться ручьем, а потом и колодец выроем внутри форта – так будет вернее в случае опасности от индейцев… Между прочим, пока мы еще индейцев не видели ни здесь, ни в Бодеге – интересно, куда они девались!.. Наверное, прячутся от нас.

Несмотря на то, что Кусков остановился в выборе места для постройки форта на этом плато, он еще некоторое время плавал на «Чирикове» вдоль берегов Калифорнии. Ему хотелось проверить все бухты и заливы. В конце концов он пришел к убеждению, что лучшего места для постройки форта, чем то, которое он выбрал на север от Бодеги, не найти. Решив, что выбор им сделан, он дал распоряжение капитану Бенземану идти обратно в Новоархангельск, где ему нужно было окончательно договориться с Барановым о том, сколько людей взять с собой и кого именно.

Вернулся он в Новоархангельск 8 августа и несколько дней провел с Барановым в обсуждении планов основания новой русской колонии, на этот раз в далекой Калифорнии. Больше всего Кускова беспокоило, как воспримут испанцы этот шаг русских, если форт будет построен так близко к заливу Сан-Франциско.

Кускову не составило большого труда набрать людей, желающих перебраться в теплую Калифорнию на постоянное жительство. Слишком суров был климат северной Ситки с постоянной борьбой с силами природы, с холодами и сыростью, а особенно, с нудными, холодными, казалось, бесконечными дождями.

Кусков очень тщательно подбирал людей. Ему нужны были опытные плотники, которые могли бы построить прочные теплые избы и стены форта. Кроме того, он отобрал несколько человек, набивших руку на постройке кораблей. Кусков считал, что ему нужно начать строить корабли в Калифорнии – там корабелы меньше будут зависеть от капризов природы. Наконец, Кусков выбрал опытного человека для постройки мельницы, где предполагалось молоть муку из зерна, выращенного на полях нового форта.

Наконец, все было готово к переезду, и в начале 1812 года Кусков отбыл на шхуне «Чириков» к берегам Калифорнии, чтобы окончательно основать там первое русское селение. Для начала он взял с собой двадцать русских промышленных, и каждый из них был опытным мастеровым. Кроме того, для охоты на бобров и других морских животных он захватил сорок алеутов и байдары. Позже он намеревался довести число русских в новом селении до ста человек.

4

Прощание с Барановым было тяжелым. Правитель постарел и заметно сдал. Он понимал, что дни его в Америке сочтены. После смерти Коха, так и не доехавшего до Новоархангельска, Баранов на днях получил извещение из Петербурга, что правление отправляло к нему новую замену, коллежского советника Борноволокова, прибытие которого в Америку можно было ожидать в начале следующего, 1813 года.

Перед отплытием корабля Баранов со слезами на глазах благословил Кускова и крепко его обнял.

– Держи, Иван, имя русское высоко и крепко. Нелегко тебе будет там… будут столкновения и с гишпанцами, и с индейцами… Но я надеюсь на тебя и на твой здравый смысл, как на каменную стену… Устроишь форт, поставишь избы да крепкие стены, пошлем тебе еще людей, чтоб с весны следующего года начал пахать земли да слать нам продукты…

– Все сделаем, как было решено… будете довольны, Александр Андреевич!

Ушел корабль с Кусковым и его людьми, и словно затих Новоархангельск. Баранов, как обычно, продолжал руководить колониями, а сам понемногу подготавливал дела к сдаче будущему правителю.

Путешествие «Чирикова» на юг оказалось приятным: и погода отменная, и настроение людей превосходное. Все были возбуждены и с нетерпением ожидали прибытия на новое место, которое может стать их постоянным домом. Нередко раздавались веселые песни, а иногда молодые промышленные вдруг пускались и в пляс. Угрюмые люди, уставшие от работы и борьбы с силами природы, здесь, под влиянием теплых солнечных лучей, изменились, повеселели.

Первую остановку сделали в заливе Бодега, переименованный русскими в залив Румянцева. Кусков указал своим плотникам на подходящие места на берегу:

– Здесь построим факторию и склады… главный порт будет в Бодеге… а наше поселение – в том месте, куда мы пойдем завтра…

На следующий день «Чириков» остановился у возвышенного берега, где предполагалось строить форт. Пока погода стояла хорошая, Кусков торопил людей, чтобы как можно скорее разгрузить корабль. Иначе, если подует свежий ветер, кораблю нельзя будет оставаться так близко от берега – слишком опасны острые прибрежные скалы.

Люди торопились, довольно скоро все привезенное уже лежало на берегу. Бенземен, попрощавшись с Кусковым, поднял паруса на своем корабле и отправился обратно в Новоархангельск. Переселенцы остались одни в чужом, незнакомом месте. В случае нападения индейцев отступать было некуда.

– В первую очередь будем строить хороший, крепкий частокол, – приказал Кусков. – В случае нападения сможем укрываться за стенами, а жилища станем строить позже…

Хорошо помнил Кусков трагедию на Ситке в 1802 году и поэтому принял меры к тому, чтобы индейцы не застали их врасплох. Немедленно в лес была отправлена большая группа людей, чтобы заготовить лес для постройки стен форта. Все были хорошо вооружены. Кроме того, на плато все время находились вооруженные часовые. Там же стояли заряженные пушки.

5

Первые тяжелые плахи стен нового форта были поставлены 15 марта 1812 года. Кусков подгонял людей, чтобы закончить стены. И только все четыре стены были установлены, Кусков смог вздохнуть с облегчением:

– Теперь у нас есть защита, – сказал он, – можно начать строить помещения.

И, действительно, стены нового форта выглядели очень внушительно. Построены они были солидно, из тяжелых, толстых плах дюймов в восемь толщиной. Стены возвышались над землей на 12 футов. Кроме стен, на двух углах были установлены крепкие башни в два этажа, одна семиугольная, другая восьмиугольная, слегка выступающие вперед, что давало возможность в обеих башнях вести наблюдения за подходами ко всем четырем стенам форта.

Работа спорилась… люди торопились закончить главные постройки до наступления холодов. К осени все было готово. 11 сентября 1812 года, в день тезоименитства государя, произошло торжественное открытие новопостроенного форта, который был назван фортом Росс. Церемония открытия прошла очень торжественно… было предложено несколько названий, написанных на бумажках, и Кусков, вынувший одну из них, прочел название «Росс».

Внутри стен форта к этому времени уже было несколько построек. В углу стояла новенькая часовня, на задней стене которой висела большая икона Спасителя, привезенная Кусковым из Новоархангельска. Вдоль восточной стены были построены обширный дом в шесть комнат для правителя и такой же дом для русских промышленных. У другой стены стояла большая казарма; ее намеревались сделать главным складом. За стенами форта, снаружи, тоже было сооружено несколько изб – жилье для алеутов, кузница, кожевенный завод, пекарня и даже ветряная мельница, хотя использовать ее можно было только в конце следующего года. К весне 1813 года, через год после высадки на калифорнийском берегу, в форте Росс уже было девять зданий внутри форта, а кроме того, был сооружен колодец. Снаружи форта было разбросано около пятидесяти зданий. Все было построено крепко, добротно и внушительно.

Кроме крепких стен, внутри находилось двенадцать пушек. Часть из них стояла у ворот, а дула других угрожающе высовывались из амбразур угловых башен. Поистине крепость была неприступной для индейцев.

Вся жизнь форта была поставлена Кусковым на военную ногу, с регулярно сменявшимися часовыми у ворот и снаружи, зорко следившими за подходами к селению, особенно со стороны гор и леса.

Начало освоению Калифорнии было положено, и только будущее могло показать, – претворятся ли в жизнь честолюбивые планы Баранова и Резанова.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ: ПОЛИТИЧЕСКИЕ СОБЫТИЯ

1

Забегая на много лет вперед, мы видим, что маленькое селение Росс разрослось, стало важной промежуточной станцией для захода кораблей Российско-Американской компании. Побывали здесь в гостях у Кускова и прославленные кругосветные мореплаватели – капитаны Головнин, Коцебу и другие.

Хотя форт Росс и сильно разросся и благодаря этому стал важной продуктовой базой для Новоархангельска, с течением времени и с ростом благополучия столицы Русской Америки его роль стала ослабевать. Форт Росс вырос до своих пределов и, ограниченный с одной стороны океаном, а с другой – горами, производить продуктов мог ограниченно. Для расширения его деятельности нужно было выходить на земели в районе залива Бодега и долины реки Славянки, а это могло вызвать серьезные политические осложнения на международной арене.

Когда форт Росс не смог больше полностью удовлетворять требования в продуктах, Баранова обвинили в недальновидности при выборе места еще и потому, что Росс не имел удобной гавани, и судам приходилось подходить к нему с большим риском и только при тихой погоде. Как Баранов, так и Кусков настаивали на том, что первоначально форт прекрасно выполнял свою миссию.

Не их вина, что после смерти Баранова и отъезда Кускова на родину, следующие правители компании в Америке не приняли никаких мер к расширению владений форта.

Конечно, директорам компании приходилось считаться с международной обстановкой, которая кардинально изменилась с тех пор, как Резанов совершил свое историческое путешествие в Калифорнию. Быстро меняющееся политическое положение требовало от правления компании весьма осторожного поведения.

Началось с того, что в Испании вспыхнула революция, и это движение вскоре перебросилось во все испанские колонии его католического величества. Момент был более чем подходящий для русских начать дальнейшее продвижение в Калифорнии и отвоевывать земли у испанцев. Время, однако, был пропущено, и с ослаблением испанского влияния в Калифорнии произошло усиление влияния совершенно неожиданного соседа – молодых Соединенных Штатов Америки. Соединенные Штаты уже всунули палку в колеса русской колесницы тем, что поспешно вышли к устью реки Колумбия, где компания Астор немедленно основала свою факторию. Капитаны иностранных кораблей, заходившие в Новоархангельск, рассказывали Баранову, что агенты Астора усиленно раздают индейцам медали с изображением первого своего президента Джорджа Вашингтона. Возможность для устройства селения на реке Колумбия была потеряна.

2

После основания 11 сентября 1812 года форта Росс Кусков немедленно принял меры к закреплению своего положения, прежде всего стараясь сблизиться и подружиться с соседними индейцами. Как только индейцы поняли, что русские не пытаются распространяться дальше и мирно занимаются своими делами, они стали иногда посещать форт Росс. Кусков, хороший тактик, очень быстро установил дружеские отношения с вождями племен. Может быть, ему помогла в этом ненависть индейцев к испанцам, обращавшимся с ними с необычайной жестокостью. Кусков обещал индейцам защиту от испанцев, если индейцы формально закрепят передачу Российско-Американской компании небольшого клочка земли, где находился форт. Те охотно это сделали.

Основание форта Росс было чувствительным ударом для испанцев в Монтерее и Сан-Франциско. Об этом тут же было сообщено в столицу испанских владений в Америке город Мехико, а затем специальной депешей уведомили правительство в Мадриде.

Началась долгая дипломатическая переписка и взаимные обвинения. Каждый раз, когда Кусков получал из Монтерея требование разрушить форт и убраться обратно на Ситку, он тактически оттягивал время и писал, что он маленький человек и что испанцам нужно обращаться с подобными требованиями в высшую инстанцию – к правителю в Новоархангельск или еще лучше – в Петербург.

Пытались испанцы направлять протесты «его превосходительству» губернатору Русской Америки Баранову, но результат был все тот же. Баранов неуклонно отвечал им с большими задержками, что этот вопрос должен разбираться высшими правительственными инстанциями в Петербурге и Мадриде.

Шли не только месяцы, но и годы, пока приходил очередной ответ на протест. Все это время Кусков продолжал свою деятельность по расширению владений и влияния форта. Мало того, несмотря на натянутые отношения с испанской администрацией в Монтерее, Кусков своими искусными дипломатическими мерами сумел расположить к себе испанских миссионеров и приобрел у них скот, домашнюю птицу и семена для посевов. Это положило начало развитию сельского хозяйства в новой колонии.

В первые годы существования форта попытки Кускова развить там земледелие дали довольно незначительные результаты. В 1813 году впервые было вспахано небольшое поле, где промышленные посеяли полтора пуда семян пшеницы. Когда был собран первый урожай, то выяснилось, что собрано только четыре пуда. Кусков увидел, что больших урожаев хлеба ему не получить – причиной был чрезвычайно влажный морской климат и частые туманы, настолько частые, что люди шутили: хотя они редко видят солнце, зато часто купаются в молочном тумане. Нет никакого сомнения, что выбор места для земледелия оказался неудачным. Тем не менее усиленные меры принимались к тому, чтобы увеличить площадь посевов и получить большие урожаи – Новоархангельск нуждался в зерне. В 1816 году было посеяно 14 пудов семян, которые принесли около 50 пудов зерна. Разведение огородов оказалось более успешным делом, и форт Росс никогда не имел недостатка в овощах.

Все это привело к тому, что Кусков занялся поиском лучших пахотных мест. Он обнаружил, что на склоне горы, выше форта Росс, выращиваются более высокие урожаи, а кроме того, основал заимки у реки Славянки и в районе залива Румянцева, сразу же давшие довольно хорошие результаты.

3

На следующий год после основания форта, весной 1813 года, к Кускову приехала из Новоархангельска его жена Екатерина Прохоровна. Тихая, спокойная, трудолюбивая женщина в Новоархангельске ничем не отличалась от других женщин колонии и ничем себя не проявила. Как видно, тамошняя обстановка не способствовала развитию ее талантов.

Только с приездом в форт перед Екатериной Прохоровной открылось широкое поле деятельности, настоящая нетронутая целина, и здесь она развернулась и показала себя достойной продолжательницей ее предшественницы Натальи Алексеевны Шелиховой. Много ярких имен, как звезды, промелькнувших на фоне Русской Америки, отметила история, – именитых и не именитых купцов, отважных мореплавателей, исключительно одаренных миссионеров, таких как скромный инок Герман или священник Веньяминов, впоследствии митрополит Московский Иннокентий. В последней стадии истории Русской Америки и владений компании в Калифорнии большой след оставили ее последние правители, офицеры военно-морского флота. Крупный вклад в дело управления колонией внесли эти люди, так же как и камергер Резанов, молниеносной кометой промчавшийся через Аляску и Калифорнию и быстро сгоревший в Сибири.

Скупа история в описании роли русской женщины в новооткрытых землях, а в достойных помощницах новооткрывателей недостатка не было. Четыре женщины оставили крупный след и неизгладимую память в истории Русской Америки, и с течением лет, удаляющих нас от тех времен, их образы и роль становятся все более яркими и привлекательными и все более значительным.

Наталья Алексеевна Шелихова была первой белой женщиной, ступившей на берега будущей Русской Америки на северо-западе американского материка. Она, может быть, даже больше, чем ее муж, «Колумб российский», способствовала успеху первой шелиховской экспедиции в Америку и дальнейшему развитию компании.

Меньше известна скромная женщина – жена Кускова Екатерина Прохоровна. Однако успех форта Росс в установлении дружественных отношений с соседними индейскими племенами был результатом не только умелых дипломатических способностей Кускова – этого у него отнимать нельзя, – но главным образом благодаря Екатерине Прохоровне.

Она быстро сошлась с индейскими женщинами, много времени без страха проводила в их селениях и в необычайно короткий срок в совершенстве изучила индейский язык и даже освоила диалекты различных племен.

Не было ни одной проблемы с индейцами, которой не разрешили бы Кусковы, он – своими организаторскими способностями, она – как умелый переводчик. Главным ее достоинством было личное обаяние и полное к ней доверие со стороны индейцев.

Удачен был выбор Баранова, когда он отправил Кускова в Калифорнию. Как Кусков, так и особенно Екатерина Прохоровна заложили семена дружбы с индейцами, и эта дружба не прерывалась не только во время пребывания Кусковых в форте Росс, где они пробыли до 1821 года, но и после них. За все 29 лет существования форта Росс на него не было совершено ни одного нападения индейцев.

Третьей русской женщиной, оставившей неизгладимый след в истории форта Росс, была жена последнего правителя форта, Елена Павловна Ротчева, урожденная княжна Гагарина. Ее имя более известно американцам, так как местные калифорнийские краеведы разузнали об ее деятельности, и о ней много писалось в журналах.

Недостаточно еще освещена роль и деятельность четвертой замечательной женщины, жены последнего главного правителя колоний князя Максутова; она была свидетельницей передачи Аляски Соединенным Штатам и спуска русского национального трехцветного флага в последний раз с флагштока крепости в Новоархангельске.

4

Растет и ширится Форт Росс под умелым руководством Кускова. Появляются излишки продуктов, которые теперь регулярно доставляются в Новоархангельск. Размножается скот и домашняя птица. С утра выгоняется скот на склоны гор, и весь день видны там рыжие и черные пятна коров, мирно пасущихся на выгонах. Смелые планы Резанова и Баранова, мечтавших об основании продуктовой базы в Калифорнии, начинают претворяться в жизнь.

В 1815 году умер мягкий, уступчивый губернатор испанской Калифорнии Арильяго и на его пост вступил молодой, энергичный Сола, начавший усиленно бомбардировать администрацию Российско-Американской компании требованиями о немедленном закрытии форта Росс и отъезда всех русских. Кусков продолжал отсылать эти требования в Новоархангельск и по-прежнему продолжал руководить работами в своем новом, развивающемся селении. Баранов в свою очередь тянул время и отправлял депеши губернатора Сола в Петербург. Все это занимало необычайно долгое время, и благодаря этой политике Кусков имел возможность без помех заниматься сельским хозяйством. Иногда он отвечал испанцам отговорками, что Росс – не форт и не крепость, а рыбачье селение временного типа. Никаких крепостных стен там, дескать, не было, а был частокол, за которым рыбаки могли укрыться в случае нападения индейцев. Что же касается обвинений испанцев, что Кусков располагал солидной артиллерией, он отвечал, что это были небольшие пушчонки – не столько для защиты, сколько для «внушения индейцам уважения к нам».

Не всегда такие отговорки спасали, и когда раздраженные испанцы нажимали на правление компании в Петербурге через своего посланника, то правление официально извещало испанцев, что фактически земли севернее Сан-Франциско до сих пор никому не принадлежат. Земля же, где стоял форт Росс, была добровольно уступлена индейцами Кускову, у которого есть акт передачи земли, подписанный вождем соседнего индейского племени.

В Петербурге этого акта не было. Поэтому, когда в Русскую Америку отправлялся шлюп «Камчатка» под командой капитана Головнина, то ему было поручено зайти в форт Росс и получить копию акта о передаче земли русским.

Головнин, подошедший к форту Росс на шлюпе, так описывает в своих воспоминаниях встречу с Кусковым: «В 5-ем часу приехал к нам Кусков и привез с собой разные свежие съестные припасы и список (для которого единственно я сюда заходил во второй раз) с акта, по коему значится, что земля здешняя уступлена индейцами русским».

К тому времени, когда Головнин посетил Форт Росс, Кусков уже имел излишки в продуктах и смог снабдить ими шлюп «Камчатка». Головнин описал свое первое посещение колонии таким образом: «В 1-ом часу пополудни увидели берег в расстоянии от нас миль 5 или 6 и скоро после того рассмотрели крепость Росс, на которой развивался флаг Российско-Американской компании. Тогда и мы подняли свой флаг при пушечном выстреле и, приблизясь к берегу на расстояние миль двух, увидели ехавшие к нам от него три алеутских лодки: на одной из них в 2 часа пополудни приехал к нам правитель крепости коммерции советник Кусков».

На обратном пути из Монтерея Головнин остановился в заливе Румянцева (Бодега), где Кусков заготовил и доставил на борт его шлюпа двух быков, десять баранов, четырех свиней, несколько кур и большое количество овощей. К этому времени, в течение четырех или пяти лет существования Форта, Росс Кусков уже имел большие стада скота, не только коров и овец, но и прекрасных индейских лошадей.

Очевидно, что Кусков не слишком опасался репрессий со стороны испанцев, силы которых в Монтерее и Сан-Франциско были довольно мизерными, чтобы удалить русских силой. Об этом тоже писал наблюдательный Головнин: «Гарнизон состоит из 26 человек русских и 102 алеут… и с такою-то силою здешний правитель, коммерции советник Кусков не страшится испанцев и пренебрегает их угрозами».

Головнин также заметил исключительно дружественные отношения между жителями Форта Росс и индейцами соседних племен. Индейцы ненавидели испанцев и убивали их, когда встречали в лесу или в поле, а испанцы ловили их арканами и отдавали в рабство или даже убивали. Русские же, по словам Головнина, ходят на охоту по одному или по два человека, охотятся в лесу на диких коз, часто останавливаются на ночь у индейцев. Мало того, индейцы охотно отдавали своих дочерей замуж за русских и алеутов, и в крепости Росс уже было немало жен индианок.

К тому времени, когда Кусков вышел в отставку в 1821 году, на десятом году существования Форта Росс, там уже было десять хороших быстрых лошадей, 80 голов крупного рогатого скота, двести овец, более 50 свиней и много гусей и кур.

Росс преуспевал свыше всяких ожиданий. Усиленно работала корабельная верфь, где Кусков строил мореходные суда, благо недостатка в строевом лесе не было. К самым большим судам, построенным на этой верфи, относились бригантина «Румянцев» и бриг «Булдаков».

Недаром Головнин слов не жалел для похвал Кускову. Он писал: «К домашней его экономии принадлежат мельница и выделка кож на обувь. Ныне он собирается делать свое сукно и учить индианок, вышедших в замужество за алеутов, прясть шерсть». Большую помощь Кускову оказывала его жена Екатерина Прохоровна, которая сумела открыть суконный завод и сама учила индианок искусству делать сукно. И дальше у Головнина: «Словом, Кусков умеет пользоваться добрым свойством климата и плодородием земли; он такой человек, подобного едва ли компания имеет другого в службе!»