Текст книги "Двенадцать шагов (ЛП)"

Автор книги: Вероника Бартлз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Что не так с моей сумочкой?

– Ну, для начала, она огромная и неуклюжая и этот принт с рисунком типа «огурцы» абсолютно не подходит к твоему платью.

– А как на счет дисгармонии с черным?

Я смеюсь и вручаю ей клатч.

– Доверься мне. Это чудовище дисгармонирует со всем. Кроме того, ты не захочешь носить что-то столь огромное всю ночь.

– Но она такая маленькая, что даже не вместит мой дневник, – Лаина тянется к куче вещей на кровати, а я встаю перед ней, чтобы заблокировать ее.

– Если у тебя будет время писать в свой дневник, пока ты будешь на балу, значит, ты делаешь это неправильно.

– Я даже не смогла заполучить свидание. Очевидно, что я что-то делаю неправильно, – Лаина поглядывает на отражение и обнимает себя. – Что, если я застряну, сидя в одиночестве всю ночь? – ее обычно уверенная улыбка увядает, а плечи сникают. – Никто не захочет танцевать со мной. Я должна была послушать Кендру. Это платье меня полнит, не так ли? Может быть, мне надо надеть то, в чем я была на похоронах дяди Герберта?

Она дергает дверь шкафа, чтобы открыть и начинает копаться в задних вешалках. Я вздыхаю и вытягиваю бесформенное траурное платье из ее рук.

– Ты выглядишь великолепно. Теперь перестань волноваться. Шейн будет кусать себе локти, что упустил шанс с тобой.

Я хватаю ее прозрачную, черную шаль и оборачиваю вокруг ее плеч.

– Давай. Мама и папа хотят сфотографировать тебя в красивой одежде, прежде чем ты уйдешь, и опаздываешь. Ведьме не понравится, если ты заставишь ее ждать.

Лаина бросает последний, тоскливый взгляд на кучу дерьма на своей кровати и смотрит на вышитый бисером клатч в ее руке. Я смеюсь и толкаю ее по коридору в гостиную, где мама и папа ждут с фотоаппаратом.

– Ах, – вздыхает мама. – Ты такая красивая, – она берет руку Лаины и кружит ее, чтобы осмотреть платье со всех сторон.

– Ты выглядишь как Золушка, – говорит папа.

Да, только не-очень-очаровательной принц Лаины решил выбрать кого-то другого, и она застряла со злой ведьмой на свидании.

– Ты уверена, что не хочешь пойти в боулинг со мной и Ником? – спрашиваю я.

Лаина качает головой.

– Я не одета для боулинга, и не собираюсь выкидывать последние три часа своей жизни. Я уже вся в предвкушении, так что можно отправляться. Кроме того, Кендра рассчитывает на меня, – она пожимает плечами.

– Я до сих пор не понимаю, почему ты идешь с ней, а не с Робом, – говорю я. – У тебя были бы все клише выпускного бала.

Лаина съеживается.

– Роб на самом деле не был заинтересован во мне, – она смотрит на свои идеально наманикюренные ногти и с трудом глотает. Она смотрит на меня и улыбается, но ее глаза снова сверкают этим испуганным взглядом ребенка, прежде чем скользит обратно в фасады пластиковой Барби. «Кроме того, я не могла позволить Кендре идти в одиночку». Лаина ерзает и поглядывает на свое отражение в большом зеркале над камином. Ее пальцы порхают с кружевной отделкой на декольте, и она поправляет юбку.

Я должна была знать, что она подумает, что Роб попросил ее для того, чтобы заставить меня ревновать, когда я сказала «нет», хотя на самом деле всё было совершенно наоборот. Возможно, я должна была указать, как он строил глазки все время, пока он разговаривал со мной.

– Ну, ты прекрасно выглядишь, дорогая, – говорит мама. – И я горжусь тем, что ты поддерживаешь свою подругу, – она держит камеру и улыбается. – Ты готова?

Лаина напряженно позирует, пока мама щелкает огромное количество фотографий. Хотя мама постоянно твердит ей улыбнуться, она выглядит, как когда я спросила ее об Энтони, прочитав ее дневник. С каждым щелчком камеры, совершенная маска Лаины трещит и рассыпается. Что-то случилось с моей сестрой, но я не могу спросить ее об этом при маме, которая ведет себя как папарацци. И я не добьюсь сейчас успеха в откровенности от Лаины как в прошлый раз.

Папа ловит мой взгляд и слегка кивает в сторону Лаины, тихо умоляя меня исправить падающую самооценку моей сестры.

– Давайте сделаем несколько фотографий вместе, – говорю я. Прыгаю через комнату и хватаю руку Лаины, поймав ее врасплох, и кружу сестру. Я принимаю позу диско семидесятых годов и натягиваю чокнутую улыбку на лице. Лаина смеется, как я и думала, и ее взволнованный взгляд слегка уходит.

Мама, совершенно не обращает внимания на настроение сестры, хмурится и опускает камеру.

– Энди, это большая ночь для твоей сестры. Ты можешь обойтись в этот момент без прыжков?

Лаина хватает свою шаль, накидывая на ее тело, как будто она пытается спрятаться внутри ее. Отец снова кивает мне и поднимает брови.

Он тоже это видит.

– Прости, мам, – говорю я. – У тебя достаточно серьезных фотографий. Это время для неудавшихся дублей.

Я кружу Лаину, стягивая шаль с ее плеч и искривляю лицо в сумасшедшей гримасе, на которую только способна.

Мама вздыхает и беспомощно смотрит то на меня, то на камеру, то на отца.

Я вальсирую с Лаиной вокруг комнаты, и затем, сильно наклоняю ее, удерживая позу, когда мама, наконец, уступает и начинает снова делать снимки. Лаина нерешительно хихикает.

Папа выскальзывает из комнаты и возвращается через минуту, волоча Ника за ним. Он бросает на меня вопросительный взгляд, а затем шепчет что-то Нику, прежде чем обратиться к маме и Лаине с улыбкой.

– Посмотрите, кого я нашел на пороге. Это маленький потерянный щенок. Как вы думаете, девочки? Должны ли мы оставить его или отправить его подальше?

Я хихикаю и киваю, но Лаина останавливается в середине поворота и сглатывает. Кровь сходит с ее лица, оставив ее белую, как призрака. Ее глаза расширяются, и она делает шаг назад, схватив свою шаль с пола и натянув ее плотно вокруг своих плеч. Я не знаю, что у папы на уме, но не уверена, что это сработает. Лаина не позволяет большинству людей видеть ее дурашливую сторону. Особенно таким хорошим людям, как Ник.

Папа хлопает Ника по плечу и кивает.

– Похоже, что у тебя есть одобрение моей дочери, – говорит он. – Я думаю, мы оставим тебя.

Ник резко вдыхает и кладет свою руку на его сердце.

– Вау. Ты – красавица. Я думаю, ты буквально захватила мое дыхание.

Папа улыбается и пересекает комнату, чтобы обнять маму.

– Вот так, – говорит он. – Наша маленькая Энди вполне красивая, не правда ли? – он подмигивает мне и качает головой, напоминая мне, чтобы подыграла ему с планом, что у него в рукаве.

Лаина еще раз бросает взгляд на свое отражение. Она хмурится и делает еще один шаг назад, как будто пытается спрятаться за мной.

Ник улыбается и делает шаг вперед.

– Энди очень красивая. Нет никаких сомнений.

Он пересекает комнату тремя гигантскими шагами.

– Но на самом деле я говорил о другой вашей дочери, сэр, – он подмигивает мне, и я улавливаю быстрый взгляд между Ником и моим отцом.

Ник берет руку Лаины, целует ее, и слегка кланяется. Затем, он смотрит на нее с кокетливым огоньком в глазах.

– Я думаю, что попросил не ту сестру пойти со мной сегодня вечером, – говорит он. – Ты – богиня.

Мне приходится прикусить губу, чтобы с трудом подавить хихиканье, которое угрожает вырваться. Я слышала, как Ник использует некоторые действительно дряные реплики, но эта худшая.

Лаина краснеет и убирает свою руку.

– Я обычная, старая добрая, смертная девушка, – говорит она. – Во мне нет ничего особенного, – она бросает украдкой еще один быстрый взгляд на свое отражение. На этот раз, правда, ее подбородок слегка приподнят и позвоночник выпрямлен.

Я думаю, это правда, когда говорят, что лесть работает. И Ник мастер. Он сумел превратить супер-дряной, почти-жуткий комплимент в то, что кажется искренним восхищением. Вместо того чтобы заглядываться на Лаинину фигуру куклы Барби, он мечтательно смотрит в ее глаза, как будто может смотреть прямо в ее душу. И Лаина полностью попалась на крючок.

Ник как супер-секси крестный фей, поменял потрепанную самооценку Золушки в красивое эго, сделанное из нечто удивительного.

Он наклоняется и шепчет достаточно громко, чтобы все услышали.

– Ты выйдешь за меня?

Лаина хихикает.

– Перестань, Ник. Энди подумает, что ты серьезно.

Он улыбается и скользит рукой вокруг ее талии.

– А что если так? Давай. У меня лимузин ждет снаружи. Если мы уедем сейчас, мы можем сделать это в Лас-Вегасе утром.

Она краснеет, медленно качая головой, не в состоянии говорить.

Папа забирает камеру у мамы, которая смотрит с открытым ртом на сцену, и он начинает делать снимки их двоих. Лаина съеживается и наклоняет голову, но Ник приподнимает ее, а затем принимает с ней одну за другой глупые позы, пока она не начинает смеяться и дурачиться вместе с ним.

Я должна признать, они составляют очень милую пару.

Как правило, такие вещи заставляют мою кровь кипеть. Постоянные напоминания о том, что я никогда не буду достаточно хороша, чтобы сравниться со стандартными наборами Лаины, и это, как правило, заставляет меня плакать. Но Ник – так прекрасно возместил ущерб, который я нанесла тупым вопросом, что не могу держать на него зла.

Лаина хватает меня за руку и тянет позировать с ней и Ником, и мы проводим следующие несколько минут, пытаясь придумать самое дурацкое фото выпускного в истории.

Наконец, папа опускает камеру и смотрит на Ника.

– Ну, сынок, – говорит он, – я бы сказал, что ты должен сделать выбор. Ты собираешься сделать доброе дело и сохранить свидание с моей прекрасной Андреа, как ты обещал? Или ты собираешься доказать, что ты мерзавец и попытаешься украсть ее сестру?

Ник усмехается и обвивает руками талию Лаины.

– Что скажешь, детка? Хочешь убежать со мной? Я уверен, что, в конце концов, младшая сестренка переживет разбитое сердце.

Лаина смеется и выкручивается из рук Ника.

– Сожалею, – говорит она, – но у меня уже есть партнер на сегодняшний вечер, – она поглядывает на часы. – И я серьезно опаздываю, – она пересекает комнату и целует папу в щеку, а затем обнимает маму, которая по-прежнему пялится на Ника.

– Увидимся со всеми вами позже, – говорит она. – Ой, Энди? Возможно, ты захотела бы пересмотреть свои планы на вечер. Я думаю, что ваше свидание является своеобразной игрой, – она хватает ключи и маленький, вышитый бисером клатч, что я дала ей, и выскакивает за дверь.

– Хорошо сыграно, сынок, – говорит папа. – Ты должен подумать о карьере актера, – он целует маму в щеку и смеется. – Хотя я думаю, что она была почти готова заживо снять с тебя шкуру. Она как мама-медведица, когда дело доходит до защиты ее дочерей. Вообще, я бы посоветовал тебе не связываться с ее медвежатами.

Мама толкает папу в бок, и смотрит между ним и Ником.

– А чего, собственно, этот маленький спектакль должен был достичь? – требовательно спрашивает она. – Кто-нибудь из вас учитывал чувства Энди? Как она будет чувствовать себя, когда ее парень начал открыто флиртовать с ее сестрой? А что если бы Алаина поверила в ваш блеф? Вы были готовы к последствиям?

Папа спотыкается назад и заваливается на диван, схватившись за бок, как будто мама серьезно ранила его. Когда мама не улыбнулась, он возвращается и обнимает ее.

– Не волнуйся, милая. У нас пара умных девушек. Если бы Лаина подумала на одну минуту, что Ник действительно серьезно, она бы никогда не сбежала отсюда, как сделала, – он кивает на меня. – И наша маленькая актриса узнает аферу, когда ее видит.

Мама хмурится.

– Я все равно говорю, что это не правильно. Как Лаина будет доверять вам после этого? – она смотрит на Ника. – И ты. Как ты смеешь?

Я смеюсь и качаю головой, изображая хмурый взгляд мамы и скрестив руки.

– Стыдись, Ник. Играть с моим сердцем и играть с эмоциями Лаины.

Ник усмехается.

– Кто сказал, что я играл? Ты видела свою сестру, верно? Она очень горячая, – его взгляд медленно оценивающе перемещается вверх и вниз по моему телу, задерживаясь достаточно долго, чтобы заставить меня краснеть. – Но я думаю, что ты будешь такой же.

Я смеюсь.

– Видишь, проблема заключается в том, что ты сравниваешь праздничную одежду Лаины с моей одеждой на каждый день. Просто подожди, пока я закончу собираться. Тогда ты увидишь, кто здесь горячая штучка.

Я выбегаю из комнаты и бегу по коридору в родительскую спальню, где я беру старую рубашку отца для боулинга из его гардероба и накидываю ее на мою майку. Я собираю свои волосы в небрежный хвостик сбоку, а потом роюсь в ящике с маминой косметикой, чтобы найти ярко-синие тени, которые вышли из моды в конце восьмидесятых. Я намазываю их толстым слоем на веки и крашу губы ярко-красной помадой, которую мама купила по ошибке и забыла вернуть в магазин.

Я вхожу обратно в гостиную и медленно кружусь в моем нестандартном наряде на выпускной.

– Ну, Ник? Кто теперь сексуальная сестра?

Он усмехается и прижимает обе руки к своему сердцу.

– Очевидно, что я сделал правильный выбор. От тебя просто захватывает дух.

– Формально, Лаина сделала выбор за тебя, – говорю я, – но я приму этот ответ. Давай, Казанова. Пойдем.

– Так... в Вегас, да?

Я хватаю свою куртку и сумочку.

– Конечно. Если только ты сможешь привезти меня домой к комендантскому часу.

Папа смеется, а мама, наконец, улыбается.

– Я полагаю, если вы едете в Лас-Вегас, вы можете остаться еще на полчаса. Будь дома к полуночи.

– Серьезно? Ты сказал Лаине быть дома к двум. А я должна быть дома в полночь?

– Ну, она едет на бал в Кенделайт Инн (прим. пер.: гостиница в городе Норт-Уайлдвуд) через весь город, – говорит папа, посмеиваясь, – а вы только собираетесь в Лас-Вегас. Мне кажется, это справедливо.

– Мы уже обсуждали это, дорогая, – говорит мама. – Боулинг закрывается в одиннадцать. И действительно нет оснований для тебя, чтобы гулять после полуночи. И хотя выпускной закончится до двенадцати, Лаина хотела пойти на небольшую вечеринку после этого.

Я хватаю свою куртку и сую руки в рукава.

– Как угодно, – я беру руку Ника и выхожу в прохладный вечерний воздух.

Глава 23

После того, как я смываю макияж из восьмидесятых с лица, выхожу из душа и надеваю пушистую, фланелевую пижаму. Расчесываю запутанные влажные волосы и заплетаю их в плотную косу.

Даже с несправедливым комендантским часом, это был лучший выпускной вечер. Я бросила огромное количество шаров, но на самом деле я сделала страйк после того, как Ник убедил менеджера боулинга дать детские бамперы для меня. Это было намного лучше, чем быть с кучей выпускных зомби.

И у Ника был прекрасный перерыв от всех драм парней и давления в отношениях.

Я швыряю папину футболку для боулинга в корзину по пути из ванной, а потом усмехаюсь своему отражению в зеркале и скольжу ступнями в пушистые тапочки. Я заслужила полночные закуски.

Мама и папа отправились спать сразу же после того, как Ник привез меня, и я выдала им сокращенный отчет о вечере, но я слышу приглушенные звуки телевизора из их спальни. Они ждут Лаину, чтобы проверить, во сколько та вернется домой. Мама клянется, что ни один из них не может отдыхать, пока их дети не придут домой и не отчитаются, но я подозреваю, что папа бы уснул, если бы она ему позволила.

Я скольжу вниз по тихому коридору на кухню, где наливаю огромный стакан молока и бросаю пачку печенья на тарелку. Идеальная закуска для завершения идеального дня.

Но когда кручу, чтобы открыть первую печеньку, резкий стук в дверь разбивает тишину.

Джарод стоит на крыльце, его галстук-бабочка безвольно болтается на шее. Его смокинг в каком-то странном пятне на левом плече, а волосы торчат под странными углами, как это бывает, когда он нервно теребит их пальцами.

– Мы можем поговорить?

– Конечно. Заходи, – я делаю шаг назад и открываю широко дверь, чтобы пропустить его.

Джарод смотрит через свое плечо на пустую улицу, а потом на пижаму. Он слегка краснеет, а затем прочищает горло.

– Я знаю, что ты готова ко сну, но я надеялся, что мы могли бы поговорить наедине, – он еще раз бросает взгляд через плечо, как будто ожидает, что кто-то волшебным образом материализуется на крыльце за его спиной.

– Лаина и Ведьма собирались пойти к Питу на автопати, если это тебя беспокоит, – говорю я. – Ее, вероятно, не будет дома некоторое время.

Он кивает и проскальзывает внутрь.

– Я думаю, что она, наверное, все еще делает это. Думаю, они ругаются, но Лаина не отменит планы.

Я качаю головой и иду обратно на кухню. Наливаю еще один стакан молока, переставляю тарелку с печеньем на середину стола, и сажусь рядом с Джародом.

– Что случилось? Без обид, но ты выглядишь ужасно.

– Я чувствую себя ужасно, – он берет в руки печенье и вращает его, чтобы открыть, но вместо того, чтобы съесть его, он смотрит на крем наполнитель, как будто в нем заключены все ответы на вопросы жизни, Вселенной и всего остального.

– И так? – я макаю печенье и откусываю. – Ты хочешь рассказать мне, что происходит?

– Она выбрала Шейна. Я проиграл, – он смотрит вверх, и когда его глаза встречаются с моими, он краснеет. – Я думаю, ты, наверное, последний человек на земле, который хочет услышать, как я жалуюсь на это.

Я закатываю глаза.

– Но теперь все кончено. Она приняла решение, и ничто не встанет между нами, – он убирает выбившуюся прядь волос от моего лица и гладит меня по щеке.

Я закрываю глаза и на мгновение позволяю электричеству от его прикосновения пройти сквозь мое тело, прежде чем отстраниться.

– Почему ты здесь, Джарод?

Он скользит ближе и берет мою руку.

– Я же сказал тебе. Лаина выбрала Шейна. Ты бы видела, как светились ее глаза, когда он пригласил ее на танец. Он, очевидно, единственный, кого она хочет. Я никогда не буду больше чем другом, и сейчас я смирился с этим. Она сделала свой выбор.

Я сжимаю его руку и делаю глубокий вдох, прежде чем отстраниться.

– Но почему ты здесь?

Его брови нахмурились.

– Разве ты не слушаешь? Лаина сделала свой выбор, и это был не я.

Он тянется через стол, но я встаю, прежде чем он сможет прикоснуться ко мне. Я отхожу, увеличив расстояние между нами, и делаю медленный, глубокий вдох, в то время как сжимаю и разжимаю руки. Когда мои эмоции под контролем, я пробую снова.

– Да, я слышу тебя. Но ты сам себя слышишь? – я прислоняюсь к раковине. – Лаина сделала свой выбор. Хорошо. Но почему ты здесь? Со мной?

Он встает и заключает меня в свои объятия.

– Разве это не очевидно? Теперь мы можем быть вместе, – он игриво кусает мою нижнюю губу. – Больше ничего не встанет между нами, – он прокладывает дорожку по моей щеке из нежных поцелуев, а потом еще крепче обнимает меня, когда его губы находят мои.

Я стону и поворачиваю голову, призывая всю свою силу воли, чтобы оттолкнуть его.

– Но ты сделал свой выбор? – мое сердце колотится, и я не хочу ничего больше, чем раствориться в нем. Я мечтала об этом моменте в течение многих лет, но это не так, как я себе представляла. Я хочу, чтобы он, прежде всего, хотел меня. Я хочу быть той, о ком он грезит. Той, к кому он приходит, когда все хорошо, а не тогда, когда он нуждается поднять свою самооценку.

– Я не понимаю, – Джарод кладет свою руку на мою щеку и наклоняется для еще одного поцелуя. – Какой выбор остается для меня?

Я выворачиваюсь из его обьятий, подняв руки, чтобы держать безопасное расстояние между нами.

– Остановись, Джар. Я не могу ясно мыслить, когда ты так делаешь.

– Может быть, мы оба слишком много думали.

Я делаю шаг в сторону, увеличивая расстояние между нами.

– Я серьезно. Я не хочу быть твоей запасной девушкой. Я заслуживаю большего, чем быть той, на которую ты обращаешь внимание, когда ты не можешь иметь ту, что ты действительно хочешь.

– Что если ты та, кого я действительно хочу?

– Ответь на один вопрос, – я делаю глубокий вдох и задерживаю дыхание на мгновение, прежде чем продолжаю. – Что, если Лаина придет домой прямо сейчас и скажет, что совершила ошибку? Что если она поймет, что она действительно хочет тебя? Она выбрала Шейна, но готов ли ты выбрать меня?

Джарод опускает глаза.

– Это больше, чем один вопрос.

– И я думаю, что ты только что ответил на все.

Он берет мою руку и смотрит мне в глаза.

– Это не справедливо. Как я могу знать, что может произойти? Я был влюблен в Лаину в течение многих лет, но это, – он машет рукой, указывая на пространство между нами, – это все для меня новое.

– Джарод, я была здесь все время.

– Но это совсем другое. Мы друзья. Я не ожидал, что влюблюсь в тебя.

Я вздыхаю.

– Почему ты так беспокоишься, что Лаина может прийти домой и застать нас разговаривающими?

Он отпускает мою руку и садится за стол. Его правое плечо медленно поднимается, слегка изображая пожатие плеч, и он смотрит в его все еще полный стакан молока.

– Этот вопрос слишком сложный? Как насчет этого: ты готов остаться со мной, когда Лаина придет домой, и ты сможешь сказать ей, что мы вместе?

Он не смотрит на меня.

Я делаю еще один глубокий вдох, стараясь сохранить свой голос ровным.

– Ты говорил кому-нибудь из твоих друзей, что ты чувствуешь ко мне? Готов ли ты быть со мной в общественных местах, вместо того, чтобы красть поцелуи, когда никто не видит?

Он поднимает голову, наконец, поднимая на меня взгляд.

– Я не знаю. Мы разве не можем увидеть, куда все идет до...

– Нет, Джар, мы не можем! – мой голос звучит сильнее и громче, чем хотела, и я делаю паузу, ожидая, чтобы посмотреть, придут ли мама или папа меня проведать. Когда они не появляются, сажусь за стол напротив Джарода. Кладу руки на холодную, деревянную поверхность, набирая силы от физического барьера между нами.

– Я не хочу быть утешительным призом. Если я не твой первый выбор, я не хочу быть выбранной, – я хочу кого-то, чьи глаза загораются, когда я захожу в комнату. Кого-то, кто думает, что я – награда. В моей голове вспыхивает пара роскошных, шоколадно-карих глаз и улыбка с очаровательной ямочкой, что всегда заставляет мой желудок трепетать.

– Энди...

Джарод тянется к моим рукам, но я отстраняюсь.

– Спокойной ночи, Джарод. Пожалуйста, выключи свет и закрой дверь, когда будешь уходить, – я поворачиваюсь и выхожу из кухни, не дожидаясь его ответа.

***

Я прихожу рано утром в понедельник в школу и жду Дэйва у его шкафчика. Мы избегали друг друга, так как я бросила его неделю назад на репетиции, но я не могла перестать думать о нем вчера, и я уверена, что он тоже скучает по мне.

Дэйв выдает мне слабую, без ямочки улыбку, пока он крутит комбинацию на его замке, но он не говорит. Я прочищаю горло и делаю глубокий вдох, напоминая себе, чтобы не нервничать. Это просто Дэйв.

– Джарод приходил после выпускного в субботу вечером, – говорю я. – Я думаю, Лаина и Шейн были вместе на танцах, и поэтому он чувствовал себя одиноким.

Дэйв сжимает челюсть и выхватывает стопку книг из его шкафчика прежде, чем хлопнуть дверью и повернуться ко мне лицом.

– Ты не можешь поговорить с Эмили или Саммер об этом? – спрашивает он. – Я не в настроении слушать подробный отчет, как вы и Джародом переспали.

Он уходит прочь по коридору, и я бегу, чтобы догнать его, хватаю его за руку, как только мы доходим до двери на первый урок.

– Дэйв, я сказала ему «нет». Я не хочу быть его запасной подружкой, – я смотрю в глаза Дэйву, молча умоляя его прочитать мои мысли, как он всегда это делал раньше. – Я думаю, что я влюбилась в кого-то другого.

Он вздыхает.

– Мы можем поговорить об этом позже, когда мы не опаздываем на занятия? Я найду тебя на обеде, – и он исчезает в кабинете, не дожидаясь моего ответа.

Эмили подскакивает ко мне, когда раздается предупреждающий звонок, вскипает от волнения. Она говорит что-то про бал и Мэтью и ее платье. Мне достаточно, чтобы понять, что ее вечер прошел хорошо, но я почти не слушаю. Я постоянно украдкой поглядывала через комнату, пытаясь поймать, что Дэйв смотрит на меня.

Он не оторвался от своей рабочей тетради ни разу.

Глава 24

Саммер машет рукой перед моим лицом и нетерпеливо щелкает пальцами.

Я поднимаю взгляд от кучи вялой картошки фри, которую соорудила на подносе.

– Извини, что я пропустила?

Она косится на мой поднос.

– Ты даже не притронулась к Корн-дог. С каких пор ты отказываешься от жареной пищи?

Я пытаюсь улыбнуться, но не могу продолжать играть сегодня.

– Просто устала, наверное.

Она указывает через кафетерий на Дэйва, который медленно идет к нам, балансируя между своим подносом с обедом и высокой стопкой книг.

– Ты уверена, что ты не расстроена из-за кое-кого, кто не пригласил тебя на выпускной?

Мое сердце замирает, но я не собираюсь ничего признавать, пока не узнаю, что он чувствует.

– Неа. Просто не выспалась.

Я сажусь прямо, пробегаю пальцами сквозь свои волосы, чтобы пригладить кудри. Я немного изгибаю спину и задерживаю дыхание, чтобы акцентировать едва заметные изгибы, а потом бросаю взгляд на Джарода, чтобы увидеть, смотрит ли он.

Смотрит.

Дэйв останавливается на середине шага, его улыбка исчезает, когда он смотрит на меня, потом на Джарода и обратно на меня. Он бросает свой поднос с обедом в мусорное ведро и уходит из кафе. Я обдумываю идти ли за ним, но Саммер смотрит на меня, как будто пытается понять одну из величайших тайн жизни. А у меня нет энергии, чтобы все это сейчас объяснять.

Эмили бросает поднос на стол и садится рядом с Саммер. Затем она поворачивается, чтобы поцеловать Пита, который садится на скамейку рядом с ней.

– Стоп, что я пропустила? – спрашиваю я. – С каких пор вы вместе?

Саммер смеется.

– Видишь? Это именно то, о чем я говорю. Ты как будто на другой планете или что-то типа того.

Я бегло смотрю на двери кафетерия, через которые исчез Дэйв. Она не далека от истины.

Эмили улыбается и прислоняется к Питу, который оставляет крошечные поцелуи на ее щеках и на лбу между укусами.

– Я же рассказала тебе всю историю до первого урока. Разве ты не слушала?

Я качаю головой и хмурюсь.

Она вздыхает.

– Короче говоря, Мэтью сволочь. Я была в затруднительном положении, а Пит спас меня.

– Вау. Я прогуливаю один маленький бал, и пропускаю все драмы.

– Говоря о драме, – говорит Саммер, облокотившись на стол с широко раскрытыми глазами. – Что происходит между твоей сестрой и Шейном Кроуфордом? Я хочу знать все пикантные подробности.

Я наклоняюсь вперед.

– Что ты имеешь в виду? Я не слышала ни о какой драме.

После визита Джарода в ночь на субботу, я ожидала, что Лаина, подпрыгивая, придет в комнату, когда вернется домой, чтобы рассказать мне о Шейне, но она пошла сразу спать. А потом она избегала меня вчера, прячась в своей комнате с запертой дверью. Ей даже удалось убедить маму и папу, что она слишком больна, чтобы идти в церковь, и ей разрешили остаться дома, хотя мама думает, что пропуск церкви, является практически одним из семи смертных грехов.

– Так что случилось? – спрашиваю я.

Пит смеется.

– Я пытался сказать Шэйну, что он попусту теряет время, но он сказал, что хочет доказать, что выбрал ее, а не Рейчел или что-то в этом роде. Поэтому он написал эту песню.

Эмили усмехается.

– Хотела бы я, чтобы для меня написали песню.

Пит обнимает ее за талию и утыкается в шею.

– Я не писатель, но я спою для тебя.

– Тьфу! Снимите номер, – говорит Саммер.

Я кладу картошку фри в рот и ухмыляюсь. Приятно видеть, что Эмили так счастлива.

– Ладно, кто-нибудь посвятите меня в детали, потому что Лаина мне ничего не говорила.

Эмили впадает в режим сплетен, облокотившись на стол со злобной усмешкой.

– Очевидно, что я не все видела, потому что пыталась избавиться от загребущих рук Мэттью, который думал, что это нормально – полапать меня в середине танцпола, но...

– О, моя Годзилла. Это было так романтично, – говорит Саммер. Она наклоняется вперед, крадя все внимания от сплетни Эмили. – И так, Шейн смотрел на дверь и ждал ее, когда она появится и все, у бедного мальчика практически случился сердечный приступ, когда она наконец вошла, он чертовски нервничал.

– Во всяком случае, он струсил, – говорит Эмили, – но, к счастью, Пит и Рейчел уговорили ди-джея сыграть песню для твоей сестры, – она откидывается на грудь Пита, и Саммер прыгает обратно, чтобы закончить историю.

– Шейн пригласил ее на танец, и она сказала «да», но, когда песня заканчивается, она мчится, чтобы рассказать о пении Адама, и Шейн не смог придумать, как сказать ей, что он ее написал.

– После всех этих недель работы, – говорит Пит, – она полностью проигнорировала его.

Я закатываю глаза.

– Ну, если она думала, что Адам написал песню, откуда она должна была знать, что это было для нее?

– Это было довольно очевидно, – говорит Пит.

– Насколько очевидно? Он упоминал ее имя?

– Нет, но девушка с длинными золотыми волосами может быть только твоей сестрой.

– Точно. Потому что в школе нет других блондинок с длинными волосами, – Шейн снова полностью провалил свой шанс. Я клянусь, мне придется написать сценарий для этого парня. – Так, она не заметила, что песня была о ней. Ну и что? Главное, что они сошлись, верно?

– За исключением того, когда она бросила его, – говорит Эмили.

Я качаю головой. Если она бросила Шейна, почему Джарод так уверен, что они вместе?

Саммер пожимает плечами.

– Кендра пригласила его танцевать и Алаина сказала, что они должны пойти.

– Значит Шейн и Лаина танцевали один раз. И он не сказал ей, что песня была для нее, потому что ожидал, что она прочитает его мысли или что-то вроде того. И тогда Лаина отошла в сторону для Ведьмы? – я качаю головой. Вот как Кендра действует. Она отталкивает от Лаины всех каждый раз, когда мальчик проявляет интерес к моей сестре. Она даже сумела влезть в ее отношения с Джародом еще в младшей школе, убедив его, что он сможет заставить Лаину ревновать, делая вид, что он встречается с ее лучшей подругой. Они встречались два года, прежде чем Джарод понял, что это не делает его ближе к Лаине. Но Кендре удается крутить и манипулировать каждым потенциальным парнем Лаины и до сих пор. – Шейн должен был еще раз попытаться, если бы он действительно хотел ее. Он сдался слишком быстро.

Эмили наклоняется через стол. Ее глаза расширяются в ее «ты-совершенно-не-поверишь-в-это» взгляд, и она делает глубокий вдох.

– Он попытался. Но как только вторая песня закончилась, Лаина сбежала с Джародом.

Я с трудом глотаю и ковыряюсь в панировке Корн-дога. Это не похоже на историю, что Джарод рассказал мне.

Пит ухмыляется.

– Они ушли за два часа.

Я кусаю щеку изнутри и перестаю терзать Корн-дог. Я точно знаю, что думает Пит, и он имеет право. Это действительно не звучит невинно.

Звенит звонок, и мои друзья прыгают вверх.

– Мы должны встретиться после школы, – кричит Саммер через плечо.

Я качаю головой и бросаю свой полный поднос в мусорное ведро, прежде чем бегу за ней.

– Извини, у нас прогон большой танцевальной сцены сегодня. Очень длинная репетиция, сразу после школы. Но можете ли вы подкинуть меня в театр?

Поскольку Дэйв и я, очевидно, все еще не разговариваем, а я не готова встретиться с Джародом, я не могу полагаться на них, что они подвезут меня.