Текст книги "Двенадцать шагов (ЛП)"
Автор книги: Вероника Бартлз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
– Ты слышала, что Рэйчел Николс рассталась с Кроуфордом? – спрашивает Джарод. – Теперь, нет ничего, чтобы удерживало его от Лаины. Не то, чтобы девушка могла остановить подобного придурка, но, по крайней мере, Лаина не поддавалась на его чары, когда он с кем-то встречался.
Я улыбаюсь, киваю и захватываю еще кусочек мороженого. Я хочу наклониться через стол и потрясти его, сказав, чтобы он проснулся, потому что Лаина не может быть тем идеальным ангелом, как он думает, и что она так влюблена в Шейна, что, наверное, никогда не заметит Джарода, чтобы тот ни делал. Но одна ошибка – это не повод лишать ее нимба. И если он узнает, что Шейн поцеловал Лаину перед тем как порвать с Рейчел, Джарод станет излишне заботливым и более решительным, чем когда-либо, чтобы доказать, что он один ей нужен.
– Итак, мы собираемся сидеть здесь и жаловаться, как жизнь несправедлива? – спрашиваю я.
– Нет, – Джарод ухмыляется и наклоняется через стол, чтобы сжать мою руку. – Мы собираемся активизировать нашу игру. Мы должны показать Кроуфорду, что он не выиграет.
Я одернула руку и запустила пальцы в волосы, пытаясь игнорировать мурашки, побежавшие по моей руке.
– Во-первых, ни одна девушка в действительности не хочет иметь парней, которые борются за нее, как будто она какой-то приз. Лаина – человек, а не трофей. И ты полностью потеряешь ее, если не перестанешь относиться к ней как к игрушке в нижней части твоей коробки с хлопьями. Она не принадлежит тебе.
Джарод сузил глаза.
– Ты хочешь сказать, что Кроуфорд выиграл, прежде чем я получил шанс вступить в игру?
Я отодвигаю мое блюдо с мороженым в сторону и встаю.
– Я говорю, что Лаина – человек, а не животное. И если ты не перестанешь вести себя как этот мачо-придурок-пятидесятых-годов, у тебя никогда не будет шанса!
Я осознаю, что перешла на крик, и три другие клиента в закусочной уставились на меня. Но меня это не волнует. Я хватаю свою сумочку и пиджак, и спешу выйти наружу.
Как только достигаю почти пустой стоянки, понимаю, насколько глупой была моя маленькая истерика. У меня нет автомобиля, а обратно до окраины города больше, чем тридцать миль. И я никому не могу позвонить, чтобы подвезли, потому что мои родители живут в темные века, и они отказываются купить мне собственный сотовый телефон. Все что у меня есть – телефон с разовым тарифом, и все минуты на нем я уже истратила.
Эми, вероятно, позволит мне воспользоваться телефоном за прилавком, но, возвращение внутрь, окончательно бы испортило мой грандиозный выход. Кроме того, я уже чувствую, как текут слезы по щекам, и не хочу, чтобы Джарод видел меня в таком виде.
Я делаю глубокий вдох и поднимаю голову высоко, пока прохожу стоянку. Может быть, прогулка в тридцать миль будет полезной для меня. Наверное, мне следует в любом случае больше заниматься спортом.
Или, может быть, мне повезет, и кто-то подбросит меня домой.
– Куда ты идешь? – пальцы Джарода обхватывают мою руку, и он тянет меня назад к полуразвалившимся скамейкам у двери закусочной. Он пытается заставить меня сесть, но я отказываюсь. – Ты же не думала уйти домой пешком, не так ли?
Я отстраняюсь и скрещиваю руки.
– В случае если ты не заметил, я не принадлежу тебе.
Слезы хлынули прямо сейчас, и Джарод протягивает руку, чтобы стереть их. Я шлепнула по его руке и достала салфетку из сумки, чтобы вытереть глаза.
– Прости, – говорит он. – Я не знаю, что сделал, но как бы там ни было, мне жаль.
Я шмыгаю носом и качаю головой. Конечно, он не знает, почему я плачу. Я даже сама не уверена. Не знаю, что хуже: тот факт, что Джарод не может понять, почему превращать мою сестру в приз в дурацком состязании с Шэйном Кроуфордом – это плохо, или то, что он даже никогда не думал о борьбе за меня.
– Пошли, – говорит Джарод. – Давай доедим наше мороженое, пока оно не растаяло, и ты можешь рассказать мне, как привлечь внимание Лаины, не делая из себя полного дурака.
Я делаю глубокий вдох и качаю головой. Я не доверяю себе, чтобы разговаривать и не потерять контроль. Но я не могу больше играть в сваху.
Смутно знакомый автомобиль заезжает на стоянку, и Дейв вылезает из него.
– Извини, Джар, – говорю я. – Я не могу сделать это прямо сейчас. За мной уже приехали, – я бегу по стоянке и достигаю Дэйва, когда он запирает двери. Я поворачиваюсь спиной к Джароду, так что он не видит мой умоляющий взгляд, когда упрашиваю Дэйва, чтобы он подыграл мне.
– Ты здесь один? – спрашиваю я. – Эм, я имею в виду, я вижу, что ты один в этот момент, но ты встречаешься с кем-то, или мог бы ты сделать большое одолжение для меня?
– Ну, я собирался встретиться с моей сестрой, но я рано, – он смотрит через мое плечо туда, где Джарод все еще стоит рядом с дверью закусочной. – Дай угадаю. Ты поругалась со своим парнем, и теперь тебе нужно уехать домой?
– Да. Ну, нет. Вроде того, я думаю. Да, мы поругались. Нет, он не мой парень. Мы друзья. Типа того. Но я действительно не хочу говорить с ним сейчас, и я уже сказала ему, что ты здесь, чтобы отвезти меня домой, и если я не попаду в машину с тобой в ближайшие тридцать секунд, он узнает, что я солгала, и ты можешь подбросить меня домой или нет?
Дэйв улыбается и качает головой, а затем отпирает свою машину и открывает дверь со стороны пассажира для меня.
– Я думаю, Эми не будет против, если я заставлю ее немного подождать. Я не хочу, чтобы ты выглядела лгуньей в глазах твоего... ты уверена, что он не твой парень?
Я сажусь и жду, пока он сядет за руль и заведет машину, прежде чем ответить.
– Конечно, я уверена. Как кто-то может не знать, есть ли у нее парень? – я не поддаюсь искушению посмотреть в зеркало заднего вида, пока Дэйв выезжает со стоянки. Джарод, наверное, уже вернулся внутрь и доел оба мороженых, но в случае, если он все еще смотрит, я не хочу видеть выражение его лица.
Дэйв смеется.
– Нет, это не то, что я имел в виду. Я видел вас здесь несколько недель назад, и ты выглядела... то, как он смотрел на тебя, как вы смотрели друг на друга, я думал... – он качает головой. – Мистер просто-друг знает, что он не твой парень?
– Поверь мне, он знает, – говорю я. Джарод не хочет быть моим парнем.
– Но ты хочешь быть его девушкой, да?
– Что? Нет! Конечно, нет. Мы друзья.
– Ты действительно веришь в это, да? – он ухмыляется. – Извини, что говорю тебе, но это невозможно.
Я скрещиваю руки на груди и откидываюсь в кресло, отказываясь отвечать на это замечание. Но, проехав тридцать минут в полной тишине, я должна узнать.
– Почему же так трудно поверить, что кто-то хочет дружить со мной?
– Потому что, – Дэйв быстро смотрит на меня, прежде чем перевести свое внимание обратно на дорогу. – Ты слишком красива, чтобы быть любому парню просто другом. И по моему опыту, девушка не расстраивается из-за того, что один из ее «друзей» говорит, что она должна уехать с первым горячим парнем, которого она видит, чтобы ее «друг» приревновал, – он смеется. – Не пойми меня неправильно. Я польщен, что ты выбрала меня, чтобы заставить его ревновать, но вы не просто друзья.
– Ты так далек от правды, что это даже не смешно, – говорю я. – Я не выбирала тебя. Там был только ты, а мне нужно было выбраться оттуда. И Джарод влюблен в Лаину. Он даже не думает обо мне в этом смысле.
– Он не думает о тебе в каком смысле?
– Ты знаешь, как о девушке. Я всего лишь младшая сестренка.
– Но ты – не его сестра, – говорит Дэйв, пока сворачивает на мою подъездную дорогу. – Так что если он не гей, а я полагаю, что нет, так как ты говоришь, что он влюблен в Алаину, он думает о тебе в этом смысле. Он – парень. Это заложено в нашем генетическом коде. Это не выбор. Это рефлекс.
– Не важно. Джарод не хочет отношений со мной.
– Так он привлекает тебя, только если он хочет отношений? Что, если он просто думает, что ты горячая?
– Тогда, я думаю, это хорошо, что я не думаю о нем, не так ли?
– Ну, если ты так говоришь.
Я закатываю глаза и вылезаю из машины.
– Спасибо за поездку. Думаю, я увижу тебя завтра в школе?
– Да. Первый урок. Это свидание, – он подмигивает. – Пока, секси.
Я смеюсь и шлю ему воздушный поцелуй, пока он выезжает с подъездной дороги.
Глава 14
Автомобиль Джарода залетает на подъездную дорожку, издавая визг шин, и он выпрыгивает практически сразу, как машина перестает двигаться.
– Никогда не смей делать ни чего подобное снова! Ты хотя бы знаешь этого парня?
Я прислоняюсь к перилам на крыльце и отковыриваю лак на ногтях, пытаясь выглядеть скучно.
– Конечно, я знаю его. Это Дэйв. Мы всего лишь ходим в школу вместе со второго класса. Я не настолько глупа, чтобы садиться в машину с кем-то, кого я не знаю, – ему не нужно знать, что я всерьез рассматривала автостоп, прежде чем приехал Дейв.
Я зеваю и смотрю на часы.
– Ну, в следующий раз, когда разозлишься на меня без причины, не могла бы ты, пожалуйста, поговорить со мной об этом, вместо того, чтобы уезжать с парнем, которого я никогда не встречал, кто мог бы быть серийным убийцей и испугал меня до полусмерти?
– Заканчивай драматизировать, Джар. Во-первых, ты знаешь Дэйва. Он уже вечность ходит в школу с нами, он помогал со Сбором одежды Лаины, и он младший брат Эми. Так что я не уехала с каким-то психопатом, – я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. – А во-вторых, на самом деле ты не волновался. Ты только разозлился, потому что за тобой не осталось последнего слова. Но это не моя проблема. Найди кого-то другого, чтобы помог тебе помериться твоим достоинством с Шейном. Я не с тобой.
Я поворачиваюсь на пятках и вихрем поднимаюсь по ступеням к входной двери. Но роняю ключ, пока пытаюсь открыть деверь, и он проскальзывает в щель на крыльце. Я падаю на колени, смахивая слезы с глаз. Ключ мерцает в тускнеющем солнечном свете, полностью вне досягаемости и издевается надо мной. В очередной раз, мой идеальный уход провален, и я застряла.
– Я волновался, – Джарод становится на колени рядом со мной и поднимает мой подбородок так, что мои глаза встречаются с его. – Я действительно волнуюсь о тебе. Ты – мой лучший друг, он берет мою руку и ведет меня на качели на противоположной стороне крыльца. Он обнимает меня и запускает пальцы в мои волосы. Я прислоняю голову на его плечо и напоминаю себе не плакать, хотя все, что я хочу делать – это бесконтрольно рыдать.
Его руки обернулись вокруг меня, и он гладит мою спину, медленно раскачивая качели взад и вперед.
– Ты хочешь рассказать мне, что не так? – спрашивает он. – Что это был за взрыв эмоций в закусочной?
Я качаю головой, слишком растерянная, чтобы что-нибудь сказать. Я с самого начала знала, что я не имею шансов. В сердце Джарода всегда было место только для Лаины, и я никогда не смогу соперничать с ней.
Джарод целует меня в макушку и вздыхает.
– Я ненавижу видеть тебя такой, – говорит он. – Пожалуйста, поговори со мной. Позволь мне исправить это.
– Я не могу, – мои слезы льются из глаз, бегут вниз по щекам и мочат пальто Джарода. – Ты не можешь, – я вытираю глаза и сажусь, вытягивая себя из его объятий. – Мы не можем исправить это. Я хочу, чтобы ты ушел. Пожалуйста.
Он смахивает слезы, что текут и гладит меня по щеке.
– Я не уйду, пока ты не скажешь мне, что тебя беспокоит. Пожалуйста, позволь мне помочь, – он наклоняется, и его губы мягко касаются моих, а я хочу раствориться в нем и забыть про весь этот дерьмовый день. Я оборачиваю руки вокруг его шеи и запускаю пальцы в его волосы, чтобы притянуть его ближе. Но когда его губы обрушиваются на мои, я напрягаюсь и отстраняюсь.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я.
Джарод улыбается.
– Я пытаюсь поцеловать тебя, – он наклоняется ближе, но я кладу обе руки на его мускулистую грудь и отталкиваю его.
– Почему?
Он сидит и смотрит на меня, изогнув одну бровь
– Что?
– Почему ты хочешь поцеловать меня? Почему сейчас?
– Почему нет?
– Серьезно? – я горько смеюсь и отсаживаюсь в противоположную сторону качелей, поворачиваясь к нему лицом и подтягивая колени на сиденье, чтобы создать физический барьер между нами. – Ты провел весь день, ноя о том, как ты хочешь Лаину. Ты действительно думаешь, что поцелуй со мной – это ответ?
Он запускает пальцы в волосы в той очаровательной манере, как делает всегда, когда нервничает.
– Я не знаю. Я думаю, нет.
– Ты не знаешь? Действительно? Да ладно, Джар. Может я и не получаю отличные оценки, но даже я достаточно умна, чтобы понять, что это чушь. Ты не можешь в действительности верить, что Лаина была бы не против, если бы она сейчас пришла домой и нашла нас, целующимися на крыльце.
Он пожимает плечами.
У меня перехватывает дыхание.
–Ты хотел, чтобы она увидела нас целующимися. Ты надеялся, что она вернется домой и застанет нас, что она будет ревновать и выберет тебя, а не Шейна. Ты используешь меня, чтобы добраться до нее, – у меня сводит желудок, и я сглатываю, чтобы удержаться от рвоты.
– Что? Нет! – лицо Джарода бледнеет, и он яростно качает головой. – Нет, конечно, нет. Мы не можем попасться. Она не поймет.
Я складываю руки и свирепо смотрю на него.
– Я тоже не понимаю.
В такой момент драматический уход мог быть очень эффектным, но, конечно, мне некуда идти. Кроме того, я действительно хочу услышать его ответ.
– Я знаю, – говорит он. – Ты удивительная, Энди. И красивая. И одна из лучших людей, которых я знаю. Я не хочу причинять тебе боль. Ты знаешь это, верно?
– Но, ты поцеловал меня и заставил меня думать, что ты влюблен в меня, когда на самом деле все это время, ты представлял, что я – Лаина. В случае если ты не в курсе, то это больно, Джар.
– Я ничего не представлял. Я не жалею, что поцеловал тебя. Ты была такая красивая, а твои губы были такие мягкие, и... и я признаю, время было выбрано неудачно. Но я не думал о Лаине. Только о тебе.
– Ты назвал меня Лаиной, болван. Я думаю, это довольно очевидно, что ты думал о ней.
Он сглотнул.
– Да, это было случайностью. Не можем ли мы забыть об этом?
– Это не совсем то, о чем можно забыть.
– Я знаю, – он запускает пальцы в волосы и с силой выдыхает. – Я – идиот. Просто, я был влюблен в Лаину целую вечность. Но ты..., – он тянется через сиденье и берет мою руку. – Я не знаю. Иногда, кажется, что ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой.
Я одергиваю руку.
Джарод встает и вышагивает взад и вперед по веранде, наконец, остановившись возле качелей. Он облокачивается на перила и изучает мое лицо.
– Я не знаю. Лаина и я, мы... я имею в виду, она... ну, ты знаешь. Я люблю ее. И всегда любил, – он вздыхает. – Но ты мне тоже нравишься. Сильно. Я не хочу портить нашу дружбу, – он снова садится рядом со мной. – Просто иногда, когда я с тобой, я так запутываюсь.
– Ну, пока ты не разберешься, не мог бы ты, пожалуйста, держать свои губы при себе?
Джарод краснеет.
– Договорились, – он смотрит на меня минуту, потом качает головой и улыбается. – Так ты хочешь продолжать сидеть здесь, на крыльце, пока кто-нибудь не вернется домой, или я могу стать твоим рыцарем в сияющих доспехах, ползая под крыльцом, чтобы найти твой ключ?
Десять минут спустя, я вешаю мое пальто на крючок у входной двери и прощаюсь с Джародом.
– Я знаю, что я не получу поцелуй, но могу я хотя бы обнять тебя? – спрашивает он.
Я указываю на паутину, покрывающую его пальто и его волосы.
– Ни единого шанса. Я не большая поклонница пауков.
Я смотрю, как он возвращается в машину и уезжает, а потом иду в свою комнату, где лезу в кровать и натягиваю одеяло на голову. Может быть, завтрашний день будет менее сложным.
***
– Не смотри, – шепчет Эмили, – но Дэйв пялится на тебя. Бедный мальчик практически пускает слюни.
Я бегло осматриваю комнату, потому что это первое, что вы всегда делаете, когда кто-то говорит вам, чтобы не смотрели. Дэйв не покраснел и не отвернулся, как сделал бы нормальный человек. Вместо этого, он посылает воздушный поцелуй.
– О, моя Звезда, Энди, ты краснеешь, – говорит Эмили. – Я никогда не думала, что увижу тот день, когда какой-то парень сможет заставить тебя потерять хладнокровие, – она громко хихикает, заканчивая пронзительным визгом.
Мистер Майер поднял глаза от стопки бумаг, где выставлял оценки и покашлял.
– Если у вас есть вопрос о Пирл-Харбор, Мисс Николс, я был бы счастлив, ответить на него для вас. Но пожалуйста, позвольте Мисс Андерсен сконцентрироваться на собственной работе.
Эмили краснеет.
– Извините, мистер Майер, – бормочет подруга.
Она ждет, пока учитель обратит свое внимание обратно к оценкам, прежде чем снова прошептать.
– Между вами двумя что-то происходит?
– Я и мистер Майер? Ни в коем случае, – я игнорирую, что она раздраженно хмурится и переключаюсь на учебник и рабочую таблицу, которую мистер Майер хочет, чтобы мы полностью заполнили. Подобные таблицы, как правило, отнимают у меня всего пара секунд, чтобы закончить, но я не могу сосредоточиться на потопе в Аризоне. Чувствую слишком интенсивный взгляд Дэйва, и мне стоит больших усилий не посмотреть на него.
Я знаю, что не заморочила голову Эмили ни на секунду, но она не посмеет сказать что-то, когда мистер Майер наблюдает. Она набросится, как только закончится урок. А значит, у меня есть всего десять минут, чтобы понять, какую версию рассказать. Потому что, конечно, я расскажу ей о моей вчерашнем хреновом дне. Только, это будет слегка измененная версия, потому что никто, даже Эмили, не должен услышать о том, что произошло между мной и Джародом.
Я так и слышу голос Рузвельта эхом, звучащий в моей голове: «Прошлая ночь была поистине «дата, которая навсегда останется позорной страницей в истории»» (прим. пер.: так президент Ф. Рузвельт назвал день 7 декабря 1941, когда японцы напали на Пирл-Харбор, в речи с призывом к Конгрессу объявить войну Японии).
Я взглянула через комнату на Дэйва и задумалась, что должна сделать, чтобы убедиться, что он расскажет ту же версию событий.
Глава 15
Как только звенит звонок, Эмили хватает меня за руку и тянет к южной лестнице, которая ведет только к кабинету по домоводству и кабинету труда. Это наше любимое место для приватных разговоров, потому что лестница почти всегда пустая.
Саммер присоединяется к нам, когда мы проходим мимо кабинета ее класса.
– Ладно, рассказывай, – говорит Эмили. – Я хочу весь рассказ, но сделай это быстро. Я не могу снова опоздать на математику, или мистер Розенквист сказал, что позвонит родителям.
Я смеюсь.
– Тогда иди на урок. Мы можем поговорить за обедом. Я обещаю.
– Нет, – настаивает Саммер. – Ты должна рассказать нам. Вчера ты даже не знала, что Дэйв жив, а теперь ты краснеешь, когда ловишь его взгляд на себе? Что случилось прошлой ночью?
Я прикусываю губу. Мне точно нужно больше времени, чтобы придумать хорошую версию истории.
– Правда, девчонки, здесь ничего такого, как вы думаете. Дэйв подвез меня домой, и мы поговорили. Возможно, мы флиртовали немного, чуть-чуть. Он хороший. Но он с Хизер и вы знаете, я бы никогда не вторглась на чужую территорию, – ну, по крайней мере, обычно не вторгаюсь.
– О. Моя. Горилла! Ты не слышала? – голос Эмили понижается до шепота, когда она переходит в «режим сочные сплетни», и мне приходится наклоняться, чтобы услышать, что она говорит. – Хизер бросила Дэйва. Грубо. Он должен был забрать ее с работы в субботу вечером, но он приехал на три с половиной часа позже или около этого, – она делает паузу для пущего эффекта, а затем злобно ухмыляется. – Я слышала, что он всю ночь катался на машине по городу с другой девушкой.
Я резко вдыхаю и давлюсь своим же дыханием.
– Правда? – мне, наконец-то, удается пропищать. – Это безумие.
Эмили улыбается и наклоняется вперед, явно довольная моей реакцией.
– Серьезно. Кто бы подумал, что Придурковатый Дэйв может быть таким ловеласом?
Я кашляю и хватаю конфетку из сумочки, используя время, чтобы развернуть ее, прежде чем ответить.
– Я не знаю. Он не такой придурок, как раньше. Я думаю, что он вроде как хороший, – я сую мятную конфету в рот и откусываю ее, благодарная за то, что Эмили не догадывается о реальной причине моего маленького приступа удушья.
– Он говорит так, словно придурок, – говорит Саммер. – Энди, я была бы осторожнее. Ты же не хочешь быть с парнем, который обманывает. Поверь мне. Ты не хочешь связываться с кем-то, в надежде перевоспитать его. Люди не меняются. Только у тебя есть контроль над собой.
Я закатываю глаза. Иногда я думаю, что Саммер принимает слова из ее группы поддержки слишком серьезно.
– Я уже сказала вам, что ничего такого не было. Он подвез меня домой. Вот и всё. И я не планирую сбежать с ним и рожать ему детей или что-то в этом роде, – я заставляю свой голос оставаться нейтральным. – А может, у него была прекрасная причина для того, чтобы опоздать на час, чтобы забрать Хизер в субботу. Может быть, мы забыли посмотреть на часы и совершенно потеряли счет времени, – я чувствую, как мои щеки становятся красными, как только я понимаю свой промах, но, к счастью, звонок звенит, и Эмили даже не уловила мою ошибку.
– Черт, я опаздываю! – она рванула вперед по коридору, все еще наполненному людьми.
Саммер хихикает и хватает меня за руку.
– Так это ты загадочная девушка, из-за которой Дэйв наплевал на Хизер в минувшие выходные, а?
Я качаю головой, и она смеется.
– Не волнуйся, твой секрет в безопасности со мной. Давай. Ты можешь рассказать мне остальную часть истории на уроке испанского. Я слышала, что сеньор Астракхан не придет сегодня, и вместо него придет другой учитель, который будет показывать кино.
Мы занимаем последние две пустые парты в классе и соединяем их вместе, так что никто не подслушает наш разговор шепотом. И я рассказываю Саммер всю историю. Кроме части про Джарода.
– Так что я не знаю. Я думаю, что Дэйв определенно флиртовал со мной, но он даже не сказал мне, что он больше не с Хизер, так что он не мог быть слишком серьезным, да? – я качаю головой. – Хотя меня это не волнует. Я не ищу парня прямо сейчас. Знаешь, я действительно устала быть вторым местом.
Саммер фыркает, а затем быстро закрывают рот и наклоняет голову, когда угрюмый пожилой учитель смотрит на нас.
– Когда ты вообще была на втором месте? Остальные из нас вынуждены подбирать за тобой объедки.
– Я не думаю, что ты можешь жаловаться на мои объедки, когда ты встречаешься с Джошем со Снежного бала, и я ни разу не встречалась с ним.
– Ты поняла, что я имею в виду, – она смотрит на меня взглядом «если бы я не любила тебя, то меня бы стошнило», – скольким парням ты отказала пойти на выпускной в этом году?
– Троим. Но Роб попросил меня только потому, что пытался заставить Лаину ревновать. Он продолжал смотреть на нее все время, пока мы разговаривали.
– Это только потому, что у Лаины большие сиськи. Я говорю тебе, не все ребята так поверхностны. Некоторые из них действительно замечают другие вещи, – она пожимает плечами. – Я бы убила за твои волосы. И у тебя есть этот прелестный носик, в отличие от моего огромного шнобеля, и ты такая отвратительно тощая, хотя никогда не перестаешь есть.
– Да, ну, Лаина также имеет шикарные волосы, и у нее удивительное тело под мешковатой одеждой, которую она носит, и каждый мальчик в школе до безумия влюблен в нее.
– Тебе мерещится, а я до сих пор думаю, что ты спятила, когда отшила Роба, но это неважно. Ты отвергла три предложения. Сколько парней хотя бы попросило твою сестру пойти на бал? Ни одного? Так я и думала.
– Мы не ведем счет, – говорю я. – Кроме того, кто сказал, что никто не просил Лаину пойти на выпускной? Она могла отказать пятнадцати разным парням, но нам об этом не узнать.
Саммер вздыхает.
– Ладно, тогда кто пошел на бал с капитаном футбольной команды, когда она была только на первом курсе? Ты или твоя сестра? А кто должен был выбирать между пятью горячими парнями в прошлом году? И кто из вас должен был получить специальное разрешение, чтобы пойти на выпускной в Нортридже, когда она была только в восьмом классе, потому что ее парень был старше? Ах да. Все ты.
– Да, но не в этом суть.
– Если это не соревнование, тогда почему ты так беспокоишься о том, что ты на втором месте? У тебя много парней, чтобы выбирать. Перестань сравнивать себя со своей сестрой.
Мои плечи опустились.
– Когда это действительно важно, Лаина единственная к кому он идет каждый раз, – я думаю об исповеди Джарода прошлой ночью, и мне почти жаль, что не позволила ему поцеловать меня. У меня может никогда не быть еще одного шанса.
– Вау, – говорит Саммер. – Ты действительно втрескалась в этого парня, не так ли? Я никогда не видела, чтобы ты так переживала из-за парня.
– Что? Кто? – я быстро моргаю. – Ах. Дэйв. Точно. Да, он заставляет меня смеяться. И он довольно милый, тебе не кажется? Так что, да. Дэйв, – я не решаюсь. Я не хочу признаваться в своей вечной любви и преданности к Дэйву. Может, он и не так страшен, как я думала, но ему не сравниться с Джародом.
Хотя, возможно, это хорошая мысль.
Саммер усмехается.
– Я так и знала. Ты на крючке. Я никогда не видела тебя такой рассеянной из-за парня. Но не волнуйся. Если Эмили права в том, как он смотрел на тебя во время первого урока, тебе нечего бояться. Он полностью запал на тебя, – она танцует шимми в своем кресле. – Я сижу рядом с ним на английском языке. Я поговорю с ним, хорошо?
Я думаю возразить, но на самом деле, проще позволить ей думать, что я говорила о Дэйве, чем пытаться объяснить мою тайную симпатию. Так что я ничего не говорю.
Звонок звенит, и Саммер бежит к двери. Если я ее знаю, к обеду я буду практически обручена.
Могло быть и хуже. Дэйв может быть не супер-секси, как Джарод или даже Ник Карвер, но он достаточно милый, и он меня смешил. Может быть, он поможет мне забыть Джарода.
Я совершенно провалилась в моих попытках забыть его.
Шаг Пятый:
Мы признаемся себе, нашим прекрасным братьям и сестрам, и всем остальным, что у нас тоже есть таланты.
Глава 16
– Тебе понравится это, – говорит Дэйв, когда мы следуем за билетером на наши места в Малом Зале Любительского театра.
– Я не знаю, – говорю я. – Я никогда не была большим поклонником мюзиклов. Я предпочитаю серьезный театр, например Шекспира. Мне не понятны все эти стихийные, хореографические танцевальные номера.
– Но это часть магии.
– На самом деле? Что магического в пении, танцах и прыжках над столиками в кафе? Я должна быть впечатлена, что никто не попадает в беду? Где директор? А где же плохие танцоры? Ты действительно веришь, что каждый человек в этой школе был классически подготовленным танцором? Нет ни одного ребенка с двумя левыми ногами?
Дэйв смеется.
– Может, плохие танцоры убегают и прячутся, когда начинается музыка?
– Ладно, а откуда все остальные актеры, которые знают слова всей песни, которую только главный герой поет? Они экстрасенсы, а также профессиональные певцы и танцоры? Где они прячут полный оркестр, который пинают, когда чувствуют тягу к пению? И если они так талантливы, что они делают, тратя свое время в каком-то захолустной школе в середине Нигде? Почему они не объединились, чтобы покорить Бродвей? Мюзиклы настолько нереалистичны.
– Правда? Ты никогда не срывалась под спонтанную песню со всеми своими друзьями в качестве подтанцовки, когда вы едите, особенно вкусный сандвич с тунцом? Это происходит со мной все время.
Гаснет свет и публика затихает, прежде чем я могу придумать остроумный ответ, так что я откидываюсь назад в кресло, и обращаю свое внимание к сцене. Дэйв наклоняется через подлокотник и шепчет.
– Я думаю, что хотя бы этот тебе понравится. «Призрак оперы» – не знает себе равных.
Музыка наполняет театр, когда оркестр играет первые ноты, и занавес поднимается, чтобы показать пыльный, старомодный театр. В тусклом свете, в середине сцены появляется группа исполнителей. Я не могу понять, что происходит. Кажется, что они начали с середины пьесы или что-то типа того. Я наклоняюсь, чтобы спросить Дэйва, пропустили ли мы первый акт. Но потом, какой-то парень требует «немного освещения», и люстра в центре сцены вспыхивает.
Оркестр заиграл мелодию, которая пробирает меня насквозь, и я прислоняюсь к креслу, погружаясь в преобразование, что происходит на сцене. Бледное, размытое освещение сменяется яркими прожекторами, и я совершенно забываю про Дэйва и всех остальных, пока теряюсь в Париже в начале ХХ века. Это намного лучше, чем ходить в кино. Даже Шекспиру, возможно, будет сложно конкурировать с запоминающимися мелодиями.
Я не думаю, что когда-либо скучала в театре, но чувствую, что могла бы шагнуть прямо в действие, чтобы стать частью трагической истории Кристины.
Я не ходила в Малый Любительский театр после катастрофического вечера с «Много шума из ничего», когда пыталась сказать Джароду, что он мне нравился, но он ушел с Лаиной, прежде чем я успела что-либо сказать. На самом деле, с тех пор я избегала всех выступлений Джарода. Я согласилась только на эту дату, потому что Джарод был очень занят руководя школьным спектаклем, и не пробовался на роль в «Призрак оперы».
Спустя три часа, когда музыка затихает и падает занавес, Дэйв сжимает мою руку. Я смотрю вниз на наши переплетенные пальцы и удивляюсь, сколько мы уже держимся за руки.
– Это было весело. Спасибо, – я непринужденно убираю руку и тянусь за своей сумочкой.
Мы следуем за толпой, выходящей из театра, но Дэйв останавливается, когда мы добираемся до лобби. Он тянет меня в сторону комнаты и указывает на большой плакат.
– Они устраивают прослушивание для «Золушки» завтра утром. Ты должна пойти.
– Что? – мой голос слишком громкий, и несколько голов поворачиваются в нашу сторону. Я жду, пока они не потеряют интерес, а потом пробую снова. – Нет. Играть на сцене не совсем моя вещь, и я не пою.
Он наклоняет голову набок и изучает меня.
– Ты пытаешься быть скромной, или ты забыла свою зрелищную игру в качестве Мавис – поющей жабы в нашей постановке в пятом классе?
Я смеюсь.
– Это было давным-давно. Я больше не отдыхаю на листьях кувшинок. И уже давно никто, кроме моей насадки для душа, не слышал, как я пою. Но даже Мавис – поющую лягушку полностью затмил Сирил – танцующий бурундук.
– Ну, ты должна признать, я был милым, маленьким грызуном, – говорит Дэйв. – Но я только танцевал. У тебя отличный голос. Давай. Ты знаешь, что хочешь этого.
Я чувствую, как мои щеки горят под его взглядом, и рискую полностью потерять самообладание. Я прислоняюсь к стене в моей лучшей позе «мне-так-скучно», и понарошку подавляю зевок.
– Правда. Это не мое. Было весело сегодня вечером, но я не собираюсь скакать по сцене в вычурном костюме, притворяясь тем, кем я не являюсь. Я переросла необходимость играть понарошку.
– Видишь? – Дэйв смеется. – Ты естественная. Ты можешь переходить от одной фальшивой эмоции к другой без усилий, заставляя почти всех вокруг тебя поверить, что ты это серьезно. Это актерская игра. Профессиональное качество.