Текст книги "Двенадцать шагов (ЛП)"

Автор книги: Вероника Бартлз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Я встречаюсь взглядом с Джародом.

– Я бы точно влюбилась в такого парня. Того, кто не боится своих чувств.

Джарод хмурится и смотрит в окно на мягко падающий снег.

– Вау, буря действительно становится сильнее. Думаю, я лучше пойду, пока дороги еще безопасны.

– Ты шутишь? – спрашивает Лаина. – Это даже не снегопад. Ты ездишь в более плохих условиях постоянно.

– Да, но я обещал маме зайти и купить молока по дороге домой, и все может стать очень плохо, если я останусь, – он обнимает Лаину и свирепо смотрит на меня. – Увидимся завтра.

Он несется на улицу, и я сую еще одну «Орео» в рот. Она на вкус как опилки, но я заставляю себя проглотить ее с улыбкой.

– Что это с ним? – я думаю о том, какой ужас был в глазах Джарода, когда он понял, что я могу разрушить его шансы с Лаиной, если захочу. Уверенность и сила, которые я ожидала почувствовать, засели покалеченными внутри, погребенные под лавиной вины. Совсем не так я хотела привлечь его внимание.

Лаина хмурится и машет ее ручкой.

– Ты не могла подождать, чтобы дать это мне, когда он уедет? Ты знаешь, как сильно он ненавидит Шейна.

– Я думала, ты обрадуешься. Это казалось тебе таким важным до концерта, – я сую еще одну «Орео» в рот. Лаина смотрит на ручку стеклянным, задумчивым взглядом, и мне приходится отвернуться. Я перехватила Шейна на концерте, так что он не обидит мою сестру еще раз, но я причинила ей боль хуже, чем мог бы он. По крайней мере, Лаина знала, что ей нужно быть осторожной с Шейном. Мой удар пришел из ниоткуда.

Я сую пакет печенек за коробку хлопьев в кладовой и делаю глубокий вдох. Это не моя вина. Если бы Джарод не пытался игнорировать меня всю неделю, я никогда бы не набросилась на него. И Лаине не нужно быть такой чувствительной.

– Это просто ручка, – говорю я, и выхожу из кухни, не дожидаясь ее ответа.

Глава 8

Лаина репетирует на флейте, играя один и тот же отрывок музыки снова и снова, пока он не становится абсолютно безупречным. Я не должна быть удивлена. Мисс совершенство всегда делает упор на следующий спектакль, даже когда у нас практически вечность, чтобы подготовиться, а после того, как она напутала ноты в минувшие выходные на концерте, она думает, что вся школа смеется над ней. Но эта мысль из разряда навязчивых про репетиции – чересчур интенсивна, даже для нее. Мне приходится целую минуту тянуть неверную ноту, прежде чем она, наконец, сдается и откладывает флейту подальше.

– Ладно, – говорю я. – Время вышло для твоей жалости больше, чем неделю назад. Тебе нужно построить мост и преодолеть это уже.

Она убирает стул и пюпитр в угол и плюхается на свою кровать. Лаина смотрит в потолок, не говоря ни слова, вероятно, надеясь, что я сдамся, если она не ответит. Но это плохое отношение ко мне становится смешным.

– Итак, хочешь рассказать мне, что сделал Шейн? – я нацепила лучшую участливую сестренскую улыбку, решив не закатывать глаза и не смеяться, если это окажется чем-то глупым как в тот раз, когда Энтони Мэтьюз сказал, что ему понравилась ее новая рубашка, и она расплакалась прямо посреди репетиции.

Лаина морщится от подступивших рыданий и падает в подушки. Я сажусь рядом с ней и поглаживаю ее спину. Я склонна предположить, что она стала меньше драматизировать, но она была супер-чувствительной в течение нескольких месяцев, и я начинаю задумываться, что, если Шейн – это только верхушка айсберга.

Она хватает Мистера Обнимашку – гигантского, белого плюшевого медведя, что Джарод подарил ей в прошлом году на день рождения.

– Он поцеловал меня, – шепчет она. – В день, когда я подвозила его после школы. Шейн поцеловал меня, а затем сказал мне притвориться, что этого не произошло.

Я сжимаю кулаки и борюсь с желанием что-то ударить. Серьезно, что с этими парнями? Неудивительно, что Шейн и Джарод были лучшими друзьями. Они абсолютно похожи!

Я вспоминаю, как Джарод смотрел на меня, когда я ловила его взгляд на протяжении всего фильма, и пока мы ели невероятно огромный пломбир с печеньем. Я помню, как он держал меня, как его губы касались моих... и как он вел себя, словно ничего не изменилось между нами с тех пор.

По крайней мере, Джарод был не первый парень, с которым я поцеловалась. Лаина хранила ее девственные губы, для идеального, сказочного момента. Она ждала принца, который приедет верхом на белом коне и объявит о своей вечной любви к ней, гарантирующий прекрасное и счастливое будущее.

Это должно быть, ее убивает, что первый поцелуй был с парнем другой девушки.

– Так что, теперь ты с ним порвала, да? Хочешь, чтобы я убила его ради тебя?

Лаина смеется сквозь слезы и качает головой.

– Я не думаю, что это поможет. Кроме того, это не его вина, – она прячет лицо в животике Мистера Обнимашки, и сотрясается от рыданий.

Я хватаю мишку и убираю его подальше от лица Лаины. На это понадобилось каждая унция силы воли, чтобы я не вырвала его из ее рук и не оторвала его глупую улыбающуюся голову от плеч. Единственное, что останавливает меня – я знаю, что мне придется объясняться. И я не совсем готова сообщить, что потеряла контроль над моей собственной личной жизнью.

Я делаю глубокий вдох и разжимаю мои челюсти достаточно, чтобы говорить.

– Не говори мне, что ты все еще любишь этого урода!

Я такая лицемерка.

Но меня это не волнует. Одно дело – позволить кому-то такому же совершенному, как Джарод запудрить мне мозги, когда я знаю, что у нас есть подлинная связь, и он может в конечном итоге одуматься. Но совсем другое дело у Лаины, которая может получить буквально любого парня, которого захочет, чтобы из-за такого сопляка, как Шейн, чувствовать себя ненужной.

– Но что, если это моя вина? – спрашивает Лаина. – Что, если я действительно очень плохо целуюсь? Что, если он собирался бросить Рейчел ради меня, но потом я его поцеловала и все испортила?

– Я думала, что он тебя поцеловал.

– Ну, я поцеловала его в ответ, – она снова падает лицом в Мистера Обнимашки и ревет.

Я снова отбираю плюшевого медведя у Лаины и бросаю его через всю комнату со всей силы, что у меня есть. Улыбаюсь, когда он врезается в стену с глухим ударом, и представляю, как голова Джарода влетела в стену вместо этого белого, пушистого туловища медведя. Лаина качает головой и вскакивает, чтобы забрать Мистера Обнимашку.

Я стараюсь не поддаться искушению и выбросить его из окна.

– Так, ты должна рассказать мне все, – говорю я. – Потому что мы совершенно точно не простим этих парней... этого парня... только если есть еще какая-то история. И лучше для него, чтобы у него был потрясающий повод, чтобы обидеть нас... тебя...

Лаина хватает ее дневник с тумбочки и открывает на записи от 15 февраля. Она вручает его мне с усталой улыбкой.

– Вот, я все записала. Ты можешь прочитать его.

Я беру книжку из рук и откидываюсь на кучу подушек у стены, чтобы читать. Лаина не шутила, когда сказала, что она все записала. Она всегда так боялась, что может сказать или сделать что-то не то, что она делает супер-подробные отчеты о своей жизни. Она фактически пересказала разговоры и проанализировала их.

Спиральный блокнот, который она вручает мне, старый и драный, и уже почти полный, хотя быстрый осмотр страниц подсказывает мне, что она только начала писать в этом дневнике 11 дней назад.

Я раньше проникала в комнату Лаины, чтобы почитать ее старые дневники, когда ее не было дома, потому что она заполняла их столь стремительно, что всегда был новый «старый дневник», полный сочных сплетен. Но однажды она пришла домой раньше и меня поймали, и отец построил для нее деревянную коробку с гигантским замком на ней, и мама разрешила ей поставить замок на свою дверь в спальню, если она пообещает запирать дверь, только когда будет уходить из дома. Раньше Лаина никогда добровольно не разрешала мне читать ее дневник.

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, стараясь скрыть свое волнение. Не то, чтобы я действительно волнуюсь о первом поцелуе Лаина. Зная мою сестру, вероятно, ее лишь невинно чмокнули настолько незначительно, что кроме нее, никто бы не посчитал это за поцелуй. Она не тот тип, чтобы попасть в достойную внимания любовную историю, но ее потребность в перфекционизме может создать драму из ничего.

А еще в дневнике может быть полезная информацию о Джароде. Очевидно, он не сказал ей, что поцеловал меня, потому что она бы уже что-нибудь сказала про это, но, возможно, он сказал то, что может дать мне подсказку. Я лучше анализирую язык парней, чем Лаина. Все, что мне нужно – это маленькая подсказка. И у нее в дневнике записаны все разговоры, готовые для анализа.

– Ты же понимаешь, мне придется прочитать все после поцелуя, да? – спрашиваю я. – В противном случае я могу не получить полную точную картину ситуации.

Лаина хмуро кивает и плюхается спиной на подушки, плача в Мистера Обнимашки, пока я читаю.

Я быстро пролистываю детальный отчет Лаины о разговоре с Шейном, который привел не к одному, а двум удивительным жарким поцелуям, которые заставили мои мини обжимания с Джародом на крыльце выглядеть скучными. Но когда он действительно начал становиться горячим, она испугалась, что Шейн может подтолкнуть ее слишком далеко, и она отстранилась.

Он пытался извиниться, но, когда сказал ей, что она «самая феноменальная девушка», которую он когда-либо встречал, она посчитала, что он лишь пытался подкатить к ней, и заставила его выйти из машины. Его «мы можем притвориться, что этого никогда не было» больше похоже на отчаянную попытку вернуться в то время, когда она не сердилась на него, чем то, что он пытается забыть, что он поцеловал ее. И после нашего разговора в прошлую субботу, я готова поспорить, что Шейн абсолютно страстно желает Лаину.

А может даже любит.

Но между подробным описанием этих поцелуев, и вымученным анализом его предполагаемого отсутствия чувств, Лаина постоянно упоминает «инцидент с Энтони Мэтьюз». Она сравнивает Шейна и Энтони и волнуется, что Шейн превратится в «еще одного Энтони», если бы она не остановила его достаточно быстро. Но она совсем не рассказывает об «инциденте».

– Что случилось с Энтони Мэтьюз?

Лаина качает головой и отказывается смотреть на меня.

– Это не важно.

Лгунья.

Я прикусываю губу и возвращаюсь к чтению, пытаясь собрать воедино головоломку с несколькими ключами, что она оставила позади. Потому что то, что случилось с Энтони, безусловно, важно. И я боюсь, что это гораздо важнее, чем она хочет мне показать.

Записи дней, сразу же после поцелуя в принципе бесполезны. Лаина упоминает наблюдения ссоры между Шейном и Рейчел утром шестнадцатого. Затем, начинает рассказывать на страницах о том, как Шейн поочередно то игнорирует ее, то смотрит на нее как какой-то жуткий сталкер.

Там почти ничего нет про Джарода, за исключением, когда она ноет о том, что она не может рассказать ему про поцелуй с Шейном, потому что парни все еще в ссоре, и она даже не знает, почему.

Серьезно? Как может кто-то со средними пятью баллами с детского сада быть такой глупой? Я хочу надавать ей этой книгой и сказать ей, чтобы она очнулась и сделала уже выбор, потому что это нечестно по отношению к Рейчел и ко мне – держать обоих парней в подвешенном состоянии.

Я закрываю дневник и делаю глубокий вдох. Здесь нет ничего, что объясняет чрезмерно мелодраматическую реакцию Лаины на ее первый поцелуй. Ничего, кроме интереса, вызванный загадочным комментарием, нацарапанным внизу последней записи. «Джарод предупреждал меня о парнях, как Энтони. Он будет так разочарован, если узнает, что я чуть не позволила этому случиться снова». Может, это не совсем про поцелуй.

– Что случилось с Энтони?

Она пристально смотрит на меня.

– Ничего.

– Ах, да, я уже спрашивала это, да? – я не могу спросить напрямую, но мое поведение как младшей легкомысленной сестры, как правило, довольно эффективно, когда мне нужна информация. – Так что еще происходило с Шейном в тот день? Что-нибудь, что ты забыла написать?

Она качает головой.

– Нет, это все. Каждая деталь.

– Он не... – я мешкаю. Я не знаю, как спросить, не выглядя как двухлетний ребенок, говорящей об опасном незнакомце. – Вы просто целовались, верно? Он не сказал или сделал что-нибудь еще?

– Я все записала, – она вздыхает. – Это безнадежно, не так ли? Мы никогда не будем вместе.

– Возможно, ты права, но не по тем причинам, о которых ты думаешь.

Глава 9

Лаина садится.

– Что?

Я качаю головой.

– Ты самый бестолковый человек, которого я знаю. Хуже, чем любой мальчишка. И хотя ты утаиваешь важный кусок головоломки, очевидно, что Шейн полностью влюблен в тебя. Но ты продолжаешь отталкивать его. Он, в конце концов, сдастся, если ты откажешься дать ему шанс. Ни один парень не будет крутиться рядом с тобой, ожидая тебя вечно.

Кроме Джарода.

– Но этот поцелуй ничего не значил. Кендра сказала мне...

– Кендра – ведьма!

Лаина хмурится.

– Она не боится делать то, что она хочет. Это не значит...

– Нет. Мне плевать, что сказала ведьма.

Кендра это паразит, который получает кайф, уничтожая людей. Она втерлась в доверие к Лаине, когда кто-то (скорее всего сама Кендра) начал распространять особенно неприятные слухи про Лаину еще в младших классах. Кендра публично обвинила Рейчел и Марсу, двух лучших друзей Лаины, в распространении слухов, и даже если у нее не было никаких доказательств, все поверили ей. Она до сих пор медленно уничтожает самооценку Лаины.

– Но что если...

– Она ошибается, и я могу доказать это, – я открываю дневник Лаины. Она не может спорить с собственными записями. – 15 февраля, Шейн целует тебя и называет самой феноменальной девушкой, которую он когда-либо встречал. Ребята, не говорят такие вещи!

Она смеется и пренебрежительно машет рукой.

– Конечно, говорят. Ребята такую хрень говорят все время.

– Может быть, они говорят такие вещи тебе, потому что ты чертовски феноменальна. Но они не говорят это обычным девушкам.

Нет, остальным из нас достаются такие вещи, как феноменальное разочарование, когда называют по имени вашей идеальной старшей сестры через несколько секунд после самых потрясающих поцелуев во всей вашей жизни. Я не могу решить – она намеренно притворяется глупой, чтобы напроситься на комплименты, или она действительно не знает, что каждый парень в школе пускает на нее слюни.

Я пролистываю ее дневник, ища какие-то доказательства, которые заставят Лаину поверить мне.

– 16 февраля, Рейчел и Шейн ругаются, и когда она увидела тебя, то разбушевалась. 17 февраля, Шейн смотрит на тебя на протяжении всего урока химии, но так и не заговорил. 18 февраля, он пытался украсть и прочитать твой дневник.

Я смотрю вверх.

– Ау! Да он тайно влюблен в тебя, и не может понять, чего ты от него хочешь, поэтому отчаянно пытается это выяснить, – я пожимаю плечами. – Итак, он комфортно забыл расстаться со своей нынешней девушкой, прежде чем целоваться с тобой, но я думаю, что у него есть настоящие чувства к тебе. Может быть, ты должна дать ему шанс.

– Но все это в действительности ничего не значит, – настаивает Лаина. – Шейн и Рейчел ругаются практически с тех пор, как они начали встречаться. Вот что делают безумно популярные люди. И может быть, Шейн смотрел, потому что у меня был шпинат в зубах или что-то еще. И каждый парень, кого я знаю, пытается украсть мой дневник. Шейн лишь присоединился к большинству.

Я бросаю дневник в сторону и прибегаю к моему верному оружию.

– Тогда объясни мне, почему сегодня за обедом Эмили сказала мне, что Рейчел думает, что ее парень влюблен в тебя.

Лаина гримасничает.

– Эмили любит распространять слухи, даже если ей приходиться придумывать их самой. Ты видела ее кампанию для Снежной королевы. Ты знаешь, что не можешь верить, что она говорит.

Я прикусываю губу. Понятно, что мне нужен другой подход.

– Ну, если Шейну ты не нужна, хотя на самом деле это не так, даже если ты не веришь мне, то он захочет тебя к моменту, когда мы закончим, – я ухмыльнулась. – Ты знаешь, какой у парней дух соперничества? Все, что тебе нужно сделать это найти парня. Как только ты больше не будешь доступна, Шейн проснется и увидит, чего лишился, и обязательно прибежит.

– Ага, верно. Я не ты, помнишь? Я не хочу переспать с первым парнем, кто мне улыбнется. Где мне найти этого удивительного парня, если на то пошло?

К счастью, она снова уткнулась в Мистера Обнимашку, поэтому не видит, как слеза течет по моей щеке. Лиана права. Она не похожа на меня. У нее на самом деле есть шанс быть с самым идеальным парнем, который когда-либо жил, а Джарод всегда будет видеть меня, как младшую сестру. Она поднимает голову и изучает мое лицо.

– Что ты сказал про Джарода?

Упс. Наверное, я сказала это вслух. И теперь я должна что-то быстро сказать или признать, что я влюблена в ее самого большого поклонника.

– Почему не Джарод? – спрашиваю я, переходя на веселый, беззаботный голос. – Он чертовски горячий и милый. Я бы встречалась с ним в мгновение ока, если бы он хотел меня. Вы в любом случае все время вместе. Позволь ему быть твоим парнем, – с моим превосходным актерским мастерством и невежеством Лаины, я полностью справилась с фарсом я-не-влюблена-в-твоего-лучшего-друга. Сестричка усмехается.

– Я не могу взмахнуть моей волшебной палочкой и заставить его захотеть.

Я указываю на Мистера Обнимашку.

– Тебе не нужна волшебная палочка. Джарод по-настоящему влюблен в тебя.

Лаина смеется и откладывает мишку в сторону.

– Так что, теперь у меня есть два горячих парня, которые тайно влюблены в меня? Да ладно, Энди, это реальная жизнь, а не какие-то глупые сказки.

Я складываю руки и делаю медленный, глубокий вдох, подавляя желание серьезно обидеть мою бедную, жалкую, прекрасную, но совершенно недалекую старшую сестру.

– Нет, у тебя нет двух парней, которые тайно влюблены в тебя.

Ее глаза расширяются, и я понимаю, что позволяю своим эмоциям снова вырваться наружу. Я сглатываю и возвращаюсь к моему беззаботному тону.

– У тебя есть один парень – Шейн, который тайно влюблен в тебя, и один парень, Джарод, который говорит тебе, что любит тебя каждый день, но ты его игнорируешь. И да, они оба горячие.

Она смеется.

– Как скажешь, сестренка. Кто я такая, чтобы портить твои бредовые иллюзии?

Я сдаюсь.

Таким образом убедить ее не получится. Мне нужна новая стратегия.

Опять.

Я вскакиваю с возбужденным визгом.

– О мой Голлум, Лаина, знаешь, что нам нужно?

Она моргает и потом смотрит на меня, широко раскрыв глаза от шока. Я подпрыгиваю вверх и вниз несколько раз, чтобы особенно хорошо подчеркнуть мое «волнение».

– Помнишь, когда мы были маленькими и играли с куклами Барби, мы пошли на карнавал и никогда даже не волновались о том, что подумают другие, потому что мальчики все равно противные, и мы не должны беспокоиться о том, чтобы кого-то впечатлить? – я хватаю ее за руки и тяну с кровати. Я по-прежнему подпрыгиваю, пока она не ухмыляется и начинает подпрыгивать вместе со мной. – Давай сделаем это снова!

Она перестает прыгать и изгибает бровь.

– Ты хочешь играть с Барби?

Я смеюсь.

– Мне не нужна кукла Барби. Я живу с ней в реальной жизни, помнишь? – я слегка подталкиваю ее локтем, и Лаина меня отталкивает. Она ненавидит это прозвище, но это не делает его менее правдивым. – Завтра вечером. Давай выйдем и проведем совершенно сумасшедшую, ночь только для девушек, где мы сделаем вид, что парни все еще противные, вшивые и все такое, и нас не волнует, что они думают о нас. Мы будем совершенно дикими и попадем во всякие сумасбродные неприятности.

Лаина медленно кивает.

– Только до тех пор, пока мы не станем слишком дикими. Ты не сможешь вернуть меня на землю.

– Не волнуйся. Это будет веселье «одобрено Лаиной». В процессе этой ночи для девочек, ничьей реальной репутации не будет нанесен ущерб, – я сажусь за стол сестры и достаю лист бумаги. – Нам нужен план!

Это обязано сработать, потому что у меня больше нет новых стратегий, и единственное, что хуже, чем идеальная сестра это кукла Барби в депрессии.

Я пишу небольшой сценарий на вечер, полный случайных глупостей и игры слов, которые я знаю, она оценит, и я показываю мой «план» Лаине. Как только у меня есть ее утверждение на нем, я спешу в свою комнату, хватаю телефон и по пути ноутбук мамы. Настало время, чтобы превратить этот бред и околесицу в реальный план, а Шейн Кроуфорд поможет мне сделать это. Если все пойдет хорошо, завтра вечером, Лаина и Шейн будут вместе, она снова будет счастлива, и Джарод будет свободным, чтобы рассматривать другие интересы. Такие как я.

Не успел гудок прозвучать до конца, как Шейн отвечает на звонок.

– Алаина? – я практически могу слышать по телефону, как его сердце колотится. Он откашливается и делает глубокий вдох. – Я только что думал о тебе, – говорит он мягким, скрипучим голосом, от которого даже мое сердце пропускает удар.

– Неа. Попробуй снова, любовничек.

Его разочарование резонировало с оглушающей тишиной.

– Ой. Это ее несносный секретарь, верно? Слушай, тебе не надо беспокоиться. Я не пытался поговорить с ней. Я работаю над чем-то большим.

– Если ты хочешь показать Лаине, что тебе очень жаль, я собираюсь предоставить тебе прекрасную возможность. Завтра вечером.

Шейн дает волю длинной череде ругательств, и я слышу, как что-то упало на том конце линии. Я испытываю желание повесить трубку, но это слишком важно. Наконец, нажимаю все кнопки телефона, чтобы сразу привлечь его внимание громкими звуковыми сигналами в ухо.

– Хм, Шейн? – говорю я, когда его маленькая истерика, наконец, заканчивается. – Да, это не зачтется в твою пользу. У Лаины есть правило про ругань, и она не задержится с тобой надолго, если ты не сможешь контролировать свой рот, – я вздыхаю. – Если увидеть Лаину завтра вечером слишком много для тебя, то мы можем забыть обо всем этом. Ты сам по себе.

– Нет, не вешай трубку! – он делает глубокий вдох. – Я хочу поговорить с ней. Хочу. Но я должен работать завтра и мне нужно время.

– Это идеально, – я хватаю карандаш и чистый лист бумаги, и потом я наугад вынимаю страницу из «мусора» моего кармана. – Где ты работаешь и когда? – мой план достаточно универсален, чтобы как-нибудь внедрить его в сюжет.

– Я работаю до закрытия смены в Бургер Барн. С 5:00 до 11:00. У меня должен быть перерыв в 7:30, но, если к нам не нагрянет толпа на субботний ужин, в этом случае я не получу перерыв до 8:00.

– Мне не нужен подробный отчет на всю ночь, красавчик. Мне нужно только знать время, когда будет мало народу в субботний вечер в закусочной.

– Я не знаю. Прямо перед закрытием, я думаю. Примерно в десять тридцать, может быть?

– Ладно, завтра вечером, я беру Лаину для девичника. Примерно в десять тридцать, мы остановимся перекусить. Это должно выглядеть абсолютно случайным, так что тебе лучше работать и не уходить на перерыв, когда мы появимся. Понял?

– Да. Что потом?

– Потом ты поговоришь с ней. Ты работаешь на кассе, верно? Так что используй свое время, заполняя наш заказ. У тебя будет общество Лаины так долго, как ты сможешь растянуть его. Это не должно быть сложно. Разберись, что ты хочешь сказать, и найти способ, сказать это, и не выглядеть полным идиотом.

– Хорошо.

– И Шэйн?

– Да?

– Расстанься с девушкой.

– Точно.

Я кладу трубку и изучаю сценарий для завтрашнего приключения. Общение с Шейном, в то время как он должен работать, можно абсолютно считать в качестве последнего пункта в моем списке, когда мы должны «тревожить сотрудников местных предприятий». Сейчас, мне просто нужно заполнить остальные наши «преступные делишки» невинными шалостями.

К тому времени, когда появилась Лаина, чтобы сказать мне, что ужин готов, я закончила доклад для урока английского, который должен принести мне хотя бы четверку с минусом, и у меня есть идеальный план на вечер для девочек. И в этот раз мне даже не придется чувствовать себя виноватой из-за манипулирования Лаиной. Она бы точно поблагодарила меня, если бы знала, что я делаю для нее.

Глава 10

– Так что мы делаем? – спрашивает Лаина, пока я роюсь в ее шкафу, ища подходящий наряд.

Я протягиваю ей сценарий с разной тарабарщиной, который написала прошлой ночью. Можно подумать я расскажу ей реальный план.

– Почему я не могу пойти в этом? – спрашивает она. – Если нас не волнует, что подумают другие о нас сегодня вечером, то почему так важно, во что я одета?

– Потому что ты будешь лучше себя чувствовать, если наденешь что-то более красивое, чем эта твоя грубая одежда, которую ты носишь ежедневно.

Нельзя, чтобы Лаина встретилась с Шейном, выглядя, словно она выбрала свой наряд из той кучи забракованной одежды со Сборов. Я постоянно покупаю вещи, которые на самом деле подходят ее телу, но то, что она не может вернуть – пихается в заднюю часть ее шкафа, с по-прежнему висящими ценниками. Она словно боится быть замеченной. Я обвиняю ядовитые комментарии Кендры, которые та вставляет для уточнения образа Лаины, но, может, «инцидент с Энтони Мэттьюз» как-то связан с этим. Я должна выяснить, так ли это.

– Вот, – я бросаю Лаине черную кожаную мини-юбку и красный свитер с V-образным вырезом, который прекрасно облегает ее изгибы. – Надень это.

Она снимает с себя футболку и бросает ее в кучу грязной одежды рядом с кроватью, потом проскальзывает в свитер через голову и натягивает его на идеально плоский живот. Но юбку сестра пинает через комнату к другой, более крупной, куче грязной одежды в углу.

– Я ни за что не одену это, – говорит она. – Даже если на улице не холодно, у тебя больше шансов убедить птиц улететь зимой на север, чем ты когда-нибудь убедишь меня носить эту вещь. Я не знаю, что заставило тебя купить это.

Я вздыхаю.

– Хорошо. Но хотя бы надень вот это? – я поднимаю пару черных узких джинс и милые, черные балетки, которые нашла на распродаже в минувшие выходные.

Она кивает и быстро их надевает, а я отыскиваю юбку, чтобы повесить обратно в ее шкаф. Это было лучшее вложение пятидесяти баксов, которое я когда-либо делала. Все, что мне нужно сделать, это вытащить ее из шкафа, и Лаина даже не будет спорить со мной про «второй вариант» наряда, который я выберу для нее.

***

В первую очередь в нашу ночь преступлений, мы должны «наведаться к Робу в торговый центр».

Роб работает в справочном бюро в субботу вечером, и я подумала, что мы могли бы заехать к нему для небольшой практики во флирте и быстрого повышения эго.

Выражение лица Лаины, когда я бросаю ей черную лыжную маску и говорю ей ехать к торговому центру для первого этапа нашей ночи – совершенно бесценно. Она держит маску между своими большим и указательным пальцами, и бросает на меня взгляд «ты-должно-быть-шутишь».

– Ты готова? – я открываю пассажирскую дверь и сажусь в ее машину. Очень плохо, что я полностью провалила тест по вождению. Сегодня вечером было бы веселее, если бы я могла похитить ее и затащить с собой, без необходимости убеждать ее согласиться с моим планом. Но мама не позволит мне попробовать еще раз сдать на мои права, пока не пройду курсы по вождению.

Лаина стоит на тротуаре, сложив руки на груди, с крепко зажатыми ключами в кулаке. Я снова открываю дверь и качаю головой.

– Ты можешь расслабиться? Я не хочу, чтобы нас арестовали или что-нибудь в этом роде. Кроме того, неужели ты думаешь, я позволю тебе надеть эту маску после того, как столько времени потратила на твои прическу и макияж? Пожалуйста.

Она качает головой, а потом кивает и садится в машину.

– Куда мы в действительности направляемся? – спрашивает она, когда запускает двигатель.

Когда я, наконец, убедила ее, что мы на самом деле едем в торговый центр, где ей не придется делать ничего, даже чуть-чуть незаконного, она включает передачу, и мы едем по городу. Она закидывает меня вопросами, пытаясь заставить рассказать реальные детали моего плана, но я королева отговорок.

Она должна знать, что я никогда не позволю моим секретам раскрыться.

Когда мы входим в торговый центр и идем прямиком к информационному стенду, ее глаза расширяются, и она тянет меня обратно на улицу.

– Я знала, что ты не сможешь провести всю ночь без заигрывания с мальчиками, – она смеется. – Но мы же можем сделать эту остановку недолгой? Роб вроде как высокомерный. Я не могу терпеть его слишком долго, прежде чем начну рвать волосы на себе.

– Что? Роб просто милашка. Я думаю, ты путаешь его с Джошем, – я улыбаюсь ей, и когда она, наконец, смягчается, я подхожу к информационному стенду и сверкаю моей самой ослепительной улыбкой, с Лаиной, следующей за мной по пятам.

Роб усмехается и наклоняется через стол. Он практически уже пускает слюни, а я еще не сказала ни слова. Это слишком легко.

– Что я могу сделать сегодня для вас, милые дамы? – спрашивает Роб.

– Нам нужна информация. Это место для этого, правильно? – я указываю на гигантскую надпись «информация», что висит над его головой.

– Конечно, – он встает и поправляет галстук, а потом смотрит на Лаину. – Я человек, у кого есть все ответы. Я всегда рад помочь вам, Алаина, – он смотрит на меня. – И твоей младшей сестре, верно?

Серьезно? Знаю, что мы не тусуемся вместе, но я провела достаточно времени с Лаиной и Джародом и его друзьями, что бы он хотя бы мог запомнить мое имя.

Я сверкаю моей сексуальной улыбкой, которую никогда не могут проигнорировать парни, и опираюсь на стол.

– На самом деле? Ответы на все вопросы? – я выгибаю бровь. – Могу поспорить, что мы можем озадачить тебя.

– Я принимаю спор, – он ухмыляется Лаине. – Если ты сможешь задать один вопрос, на который я не знаю ответа, я оставлю в покое твой дневник на неделю. Но если ты не сможешь, ты должна мне обед.

Глаза Лаины засветились. Она всегда боялась парней, которые пытаются украсть ее супер-секретный дневник, поэтому его условия должно быть слишком хороши, чтобы согласиться.

– Договорились.

И вот так, я официально больше не являюсь частью этого разговора. Лаина закидывает его случайными вопросами, один за другим.

– Кто придумал молнию? Какой классический автор пишет под псевдонимом Питер Джексон? Каков атомный вес... чего-то там. Некий выборочный элемент, о котором я даже никогда не слышала.

Роб звучит как робот с Википедии, отвечающий на каждый вопрос. Он вполне может все выдумывать, но Лаина, кажется, довольна, так что думаю, он знает, о чем говорит.

Я пытаюсь вернуться обратно в разговор, но Роб отвечает на мои вопросы коротко, в одно или два слова, прежде чем вернуть свое полное внимание к Лаине. Так что, когда прибегает его босс и приказывает нам уходить, чтобы Роб мог вернуться к работе, это не стало катастрофическим несчастьем.

Нет никаких длинных очередей из людей, которые ждут ответы на актуальные вопросы торгового центра, и в любое другое время, я бы, наверное, отстаивала наше право тусоваться везде, где мы хотели, но была более чем готова уйти.