355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вера Семенова » Имеющие Право (СИ) » Текст книги (страница 11)
Имеющие Право (СИ)
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 10:53

Текст книги "Имеющие Право (СИ)"


Автор книги: Вера Семенова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Как же в-в-вы живете? – вырвалось у Корви.

– Оказывается, жить без постоянной связи с окружающим миром тоже можно. Впрочем, скоро эксперты Департамента Охраны изучат мой феномен вдоль и поперек всеми возможными способами. Надеюсь, что мой поступок не будет напрасным, – он внимательно посмотрел на Лафти, – и вы к тому времени будете достаточно далеко.

– Еще чего! – пронзительно закричала Эстер. Все невольно посмотрели в ее сторону, кроме Лафти, который с многострадальным видом приложил ладони к ушам. – И не подумаем! Не смей! Не смей этого делать!

– Если я когда-то посмел надругаться над светлыми чувствами одной девушки, то такая мелочь, как собственная жизнь и душевное здоровье, меня вряд ли могут волновать.

Эстер прекрасно помнила это выражение его лица. Она видела его всего несколько раз, и каждый раз хотела плотно зажмуриться и представить, что ей померещилось. Однажды, восемь лет назад, в самом начале их романа, она попыталась устроить скандал, когда он пригласил Гэлларду на какой-то прием Энергетической коалиции, который организовала Эстер. Тогда он бросил на нее примерно такой же взгляд. "Я так решил, и поэтому так будет". – говорили ледяные темные глаза, которые раньше всегда казались ей теплыми.

Но сейчас ей было все равно, она не собиралась его удерживать возле себя, она была готова перенести и злость, и ненависть, и безразличие, только бы они отражались на лице живого и относительно здорового человека. Пусть бесконечно усталого и измотанного, но свободного и нетронутого Департаментом охраны.

– Я никуда тебя не отпущу! Лафти, ну сделай что-нибудь! Что ты расселся?

– Вот интересно, ты меня за кого принимаешь? – поразился Лафти. – Раздобыть нужную информацию, которая еще не опубликована – это пожалуйста. Стравить между собой несколько знаменитых людей – аналогично. Но прорваться через оцепление из сотни тысяч решительно настроенных полицейских – благодарю покорно. Это к Тирвазу, или к Хадду, в конце концов.

– Госпожа Ливингстон, – Вэл перекинул через руку пальто, направляясь к двери, – давайте попробуем обойтись без воплей. Мне не очень хотелось бы, чтобы меня провожали подобным образом.

Дверь распахнулась в сырой декабрьский сумрак, даже снаружи пахнущий корицей и апельсиновой коркой. Лафти, заметив выстроившуюся вдоль улицы шеренгу людей в униформе с плотно сомкнутыми металлическими щитами, временно вышел из состояния расслабленности и стал внимательно осматриваться по сторонам. Корви закрыл лицо руками – было очевидно, что от него толку не будет никакого.

В этот момент одновременно случилось несколько событий. Эстер показалось, что ей на голову натянули тугой обруч, и перед глазами завертелись черные круги, наползая краями друг на друга. Наклонить голову вниз, чтобы избежать потери сознания, она не успела, и потому опустилась на колени, вытянув руку вперед. Вэл в ужасе обернулся – представить себе коленопреклоненную Эстер было совершенно невозможно. Поэтому он пропустил важный момент зрелища, когда стоящие в шеренге полицейские один за другим опускали на землю щиты, устраивались на них поудобнее и закрывали глаза. Кое-кто, особенно любящий комфорт, сворачивал куртки и подкладывал их под голову, остальные просто прижимались щекой к ладоням. Через несколько мгновений на серо-бордовых булыжниках спали все, кто до этого стоял на ногах.

Вэл Гарайский растерянно похлопал глазами, переходя от холодной готовности к самопожертвованию, которую он изо всех сил удерживал в себе, не давая смениться липким страхом, к полному непониманию происходящего. Он стоял на углу главной пешеходной улицы, напротив небольшого собора из темного кирпича, часы которого как раз решили громко прозвонить положенное время. Дальние концы улицы были затянуты туманом и мелкой моросью, и потому казалось, что пространство замерло, собравшись в кольцо. И когда через это кольцо проступила фигура и медленно пошла по камням, осторожно обходя лежащих, никакого удивления ее появление не вызвало – напротив, среди уснувшего города она смотрелась совершенно естественно.

У нее было бледное узкое лицо, не особенно красивое, но светящееся белизной кожи, и длинные тонкие каштановые волосы. Она шла, тщательно подбирая подол юбки, и потому были хорошо заметны башмаки, перевязанные лентами на лодыжках – странный фасон, который носили только на подиумах при демонстрации высокой моды. Она что-то шептала себе под нос и периодически забавно фыркала.

– Вот интересно, – громко сказал Лафти, появляясь на пороге. – Куда ты подевала всю свою свиту, Медба? Впрочем, нетрудно догадаться – они сбежали из-за неуплаты жалования.

– И это твоя благодарность, великий обманщик?

Подошедшая ближе женщина засмеялась. Смех ее не был веселым, но удивительным образом сочетался с сумерками, словно кто-то невидимый негромко позвякивал колокольчиком в темноте.

– Ты же не ради меня старалась, королева снов, так почему я должен рассыпаться в благодарностях?

– Ты прав, – Медба сделала легкий пируэт, – ради тебя я не шевельнула бы и пальцем. Хотя позвал меня именно ты.

Она опустила длинные темные ресницы.

– Так странно чувствовать свою полную власть… Я давно такого не испытывала. Даже раньше, когда в меня верили и звали меня по ночам. Скажи, великий обманщик, ведь это не к добру? Это значит, что конец мира недалеко?

– Видимо да, – Лафти обматывал шарф вокруг шеи. – Сжалься поэтому над людьми, Медба, пошли им побольше хороших снов. Эй, – он пихнул замершую на коленях Эстер в плечо, – дремать будем потом. А сейчас рекомендую быстро переместиться из этого царства грез в какое-нибудь более подходящее направление. Господин бывший дипломат, постарайтесь шевелиться побыстрее, вы ведь не спите – вас Медба пощадила, как преданного поклонника.

Вэл обернулся. Бродившая среди безмятежно храпящих тел фигурка подняла голову – глаза у нее были чистого серого цвета, словно небо, когда заканчивается дождь.

"Ты когда-то написал обо мне. Ты был уверен, что я есть. Я этого не забуду".

"Я тоже, королева снов, – Вэл неотрывно смотрел в спину спотыкавшейся Эстер, которую Лафти бесцеремонно тащил за собой. Под нестерпимо яркой курткой он отчетливо видел острые лопатки, одно плечо чуть выше другого из-за вечного сидения за ноутбуком, изгиб длинной шеи, обычно скрытой рыжими прядями. – И если из-за моей глупой привычки портить бумагу ты сейчас спасла ее, то я готов исписать еще сотню листов в твою честь"

– П-п-подождите… – Корви, задыхаясь, догнал их и оперся на руку Вэла, едва не повиснув у него на плече. – К-к-куда вы? Я… не могу так б-б-быстро…

– Странно, почему всемогущий хранитель Права Бессмертия торопится за нами, а не в Департамент охраны, где все склонятся перед его волей и поспешат исполнять мудрые приказы? – бросил Лафти через плечо.

Корви ничего не ответил, сосредоточившись на том, чтобы переставлять ноги и тяжело глотать воздух. Но по его лицу было отчетливо понятно, что небесный свод шатается у него на плечах.

– А вы уверены, что мы не попадем прямиком туда же? – Гарайский попытался пожать плечами, но под весом Корви исполнить этот жест прекрасного безразличия к собственной судьбе оказалось непросто. – Что нам дадут просто так выбраться из города?

– Мне казалось, что в дипломатической академии вас учили в первую очередь везде искать союзников, – Лафти уже не оборачивался, но его жизнерадостно-ехидный голос отражался от стен узкого переулка, куда они свернули. – Пусть даже не самых приглядных и ожидаемых.

Солнце уже совсем высоко поднялось над холмами, покрытыми снегом, настолько чистым и нетронутым, что было непонятно – холмы это или гигантские сугробы. Вэл, стоящий у окна, прищурился, пытаясь разглядеть на бесконечном пространстве хотя бы что-нибудь, кроме яркого снега – островок леса или петлю дороги. Но глаза сами собой зажмуривались – не столько от непривычки смотреть на первозданно белое, сколько от бессонной ночи, когда сам не замечаешь, что за шторами давно рассвело.

За его спиной в большой комнате Эммануэль Корви, не обращая внимания на то. что ярко горевшие над столом лампы можно погасить, перебирал старомодные плоские диски, откладывая некоторые из них в сторону. На его лице было выражение полной сосредоточенности. Лафти, скользя глазами по большому экрану, по которому бесконечной волной бежали строчки, откровенно зевал во всю глотку, но можно было поручиться, что делал он это лишь из стремления подразнить своих спутников, а не из желания спать.

Единственная спящая в этой комнате фигура лежала на диване под пледом, свернувшись в клубочек. Возникало ощущение, что она хотела накрыться с головой, чтобы отгородиться от всех, но в углу горел камин – не электрическая имитация, а самый настоящий, и искры, шипя, время от времени падали на решетку. Поэтому в комнате было жарко, и Лафти, например, щеголял в ярко-красной майке, гордо демонстрируя выпуклые мускулы.

– Ты еще не утомилась спать, Эстер Ливингстон? – сказал он наконец, вдоволь назевавшись. – По самым скромным подсчетам, прошло уже часов пятнадцать.

– Оставь ее в покое, – Вэл резко отвернулся от окна и подошел к столу, на котором весело булькал большой кофейник. Кофе в него насыпали уже столько раз, что когда Вэл поднес ко рту очередную чашку, осадок от перемолотых зерен заскрипел у него на зубах. Эстер даже не пошевелилась, и Лафти с видом мученика закатил глаза к потолку.

– Напрасно я, несчастный, надеялся, что в ней проснутся хоть какие-то зачатки интеллекта, и она придет нам на помощь в тяжелых умственных упражнениях. Ведь из сил выбиваемся, а никакого разумного совета или напутствия!

– Еще бы ты не выбивался из сил, когда речь идет об умственной работе, – невнятно пробурчала Эстер, неохотно поворачиваясь. – А если хочешь совета – от вашей затеи за версту тянет безнадежностью.

Она села, столкнув измятый плед и обхватив руками колени. Очень бледная, волосы торчат в разные стороны – Вэл все никак не мог привыкнуть к тому, что они теперь черные с каким-то фиолетовым отливом – под глазами темные тени от размазанной краски с ресниц. Никакой смены выражений на лице, не то что прежде, когда насмешка, радость, гнев, грустная печаль и вновь издевка с лукавством набегали друг на друга каждую секунду, заставляя вспыхивать глаза. Она не просто казалась смертельно усталой – она таковой и была.

– Очень, очень доброе напутствие людям, проведшим в праведных трудах весь вечер и ночь подряд! – Лафти не унимался. Было видно, что постоянно идущий на экране поиск не отнимает его внимания полностью, и он вполне способен увлеченно продолжать перебранку. – Вы слышали, господин писатель, как нас оценивают?

– Да. я уже довольно м-м-много нашел, – совершенно невпопад заявил Корви. – По крайней мере, совершенно п-п-понятно, куда двигаться дальше. Вэл, будьте так любезны, п-п-принесите еще один архив – он там в коробках в углу.

– Вы уверены, что это все, что осталось от Института Бессмертия?

– Конечно нет, это лишь то, что хранилось у м-м-меня. Но мы ведь н-н-никогда как следует его не изучали. Тайна Б-б-бессмертия была нам не нужна, а д-д-договор соблюдался неукоснительно.

– А теперь вы готовы бросить вызов Великим Бессмертным?

– Мы все уже б-б-бросили, – спокойно сказал Корви, вновь наклоняясь над дисками. – Если за Матрицей П-п-права начинается охота, если есть риск, что ей кто-то з-з-завладеет полностью и она не б-б-будет передаваться, как прежде, п-п-пусть лучше она будет полностью уничтожена.

– О нет, бедный и усталый Лафти никаких вызовов не бросал! – поспешно отреагировал тот, не отрываясь от экрана. – Он вообще никому не мешает и не совершает ничего предосудительного!

– В самом деле? – во взгляде Эстер наконец начала проявляться язвительность, но заметно потухшая. – А что в таком случае ты здесь делаешь?

– Слежу, чтобы вас никто не обидел, – снисходительно заявил Лафти. – Например. те милые ребята, что сторожат у дверей. Вы трое ведь совершенно не способны за себя постоять.

Вэл торопливо глотнул остывшего кофе, не чувствуя вкуса, но надеясь, что сон, окутывающий голову, на время отступит подальше:

– Неужели это был единственный выход – связываться с Непокорными? Допустим, сейчас мы в относительной безопасности на их северном кордоне, но вы прекрасно знаете их цели и методы. У меня они большого доверия не вызывают.

– И неудивительно, – Лафти широко и ехидно усмехнулся, – после того как вы сами однажды настучали по физиономии паре их лучших бойцов. Очень гуманный метод. – он с притворным испугом покосился в сторону Эстер и прикрылся руками, – умоляю только, не кидай в меня чем-нибудь совсем тяжелым, о разгневанная дева, пощади!

Но Эстер даже не шелохнулась – она по-прежнему сидела, обняв колени и задумчиво глядя в одну точку перед собой. Вэлу невольно захотелось протянуть руку и дотронуться пальцами до ее лба – ему вдруг показалось, что у нее озноб.

– Тебе плохо? – спросил он, впервые за долгое время обращаясь к ней прямо, прежним голосом, а не глухо и отвернувшись в сторону, и в его тоне билась тревога.

– Да, – сказала она спокойно. В ее глазах никого не было красивее стоящего перед ней мужчины, пусть даже с покрасневшими до недосыпания веками, отчего они казались еще тяжелее. Она наизусть знала его длинный профиль, над которым сам он часто посмеивался, печальный изгиб рта, вертикальную складку между тонких темных бровей, Эстер прекрасно помнила, когда она почти совсем разглаживается, а когда проявляется четче. – Поскольку господин Корви сейчас напряженно разгадывает, как найти Матрицу Права, я делаю простейший вывод, что тебе она неизвестна.

– По-моему, это сразу было понятно, Стелла.

– То есть ты просто сознательно жертвовал собой? Находясь в ясном уме и твердой памяти?

– Насчет ясного ума не уверен, – задумчиво произнес Вэл, – но в целом я неплохо представлял, что именно делаю.

– Зачем?

– Смотрите! – как всегда неожиданно выкрикнул Корви. – Как именно п-п-происходит процесс передачи Матрицы, п-п-пока непонятно, но она неразрывно связана с Д-д-домами Бессмертия. П-п-похоже, что отдельно от них она не существует. Вот что мне удалось н-н-найти…

Лафти поспешно крутнулся на стуле, чтобы заглянуть ему через плечо, и Вэл тоже заинтересованно повернул голову.

– Ты ответишь на мой вопрос?

– Какой именно?

Эстер несколько запнулась. Пусть два нежелательных свидетеля и были погружены в изучение какого-то текста, по очереди тыкая пальцем в строки, все-таки вести откровенно личные разговоры ей показалось неуместным.

– Мы можем… где-нибудь поговорить одни? – она огляделась, кивнув в сторону лестницы. – Наверху, например?

– Не думаю, – медленно сказал Вэл, окончательно отворачиваясь. – что это хорошая идея.

– Ты не хочешь со мной разговаривать?

– Да, наверно… можно это назвать и так.

Эстер резко вскочила на ноги. Голова от долгой дремоты и внезапного движения закружилась, и она не сразу осознала, что стоит на полу босиком, а мокрые от снега ботинки валяются у двери.

– Что же, – сказала она, сжимая зубы, – это твое право.

– Домов Бессмертия на земле несколько, – задумчиво заявил Лафти, оставив на время свою ехидную интонацию, словно размышляя вслух. – Получается, Матрица тоже не одна? И хранится в разных местах? Налицо несоответствие с первоначальной концепцией.

Корви не ответил, уткнувшись в экран. Казалось, что от напряжения он готов водить по нему носом, чтобы строчки читались быстрее. Вэл тоже промолчал, но по другой причине – он встревоженно наблюдал за Эстер, шнурующей ботинки.

– Ты куда собралась?

– Я хочу прогуляться, – пробормотала Эстер сквозь зубы.

– Учти, что ближайшее озеро промерзло до самого дна, – заметил Лафти, не поворачивая головы. – Утопиться будет проблематично.

Глаза Эстер сверкнули почти как прежде, и она на мгновение вскинула голову.

– Чтобы избавиться от твоего общества, я готова подождать на берегу до весны.

Она распахнула дверь, намереваясь шагнуть за порог, но сразу же отступила обратно. В бьющих ему в спину лучах солнца и тонких белых струях морозного пара в комнату зашел человек, при взгляде на которого Эстер быстро поменяла свои планы относительно утренней прогулки. Солидные сапоги с меховыми отворотами и покрытая инеем толстая дубленка делали его приземистую фигуру совершенно квадратной, но вместе с тем выдавали в нем старожила, умеющего приготовиться к капризам местной погоды.

Один раз Эстер его уже видела и не могла похвастаться приятными воспоминаниями от встречи – в Нью-Йорке, в тайном убежище Непокорных, где ныне покойный Харри Бродяга развивал перед ней свои идеи об отношении к миру.

– На границе нашего кордона пока что все спокойно, – произнес человек, стаскивая с головы ушанку и адресуясь исключительно к Лафти. – Но думаю, надолго вас в покое не оставят.

– Ил, мы в общем-то в курсе, что чудес не бывает, – отозвался тот, подмигивая, словно сам прекрасно понимал, как странно звучат подобные слова в его устах.

Предводитель Непокорных внимательно осмотрел своими глубоко посаженными глазами стол с разложенными в беспорядке стопками дисков, разномастными ноутбуками, кругами от кофейных чашек, разбросанными листами бумаги, на которых рукой Лафти были нарисованы какие-то странные вихляющиеся фигурки, и решительно двинулся вперед, чтобы сесть на один из стульев и опереться руками о колени.

– Нашли, что искали? – спросил он без особого любопытства.

– А почему вы д-д-думаете, что мы об этом сразу вам сообщим? – голос Корви прозвучал не слишком любезно. Похоже, Непокорные не входили в число его доверенных лиц.

– Лучше мне, чем Департаменту Охраны, – уверенно бросил Ил. – Я, по крайней мере, не буду применять их любимые методы с воздействием разных препаратов на человеческие мозги. Потому что после них от мозгов мало что остается.

– Конечно, у вас в ходу совсем другие методы, – внезапно высказалась Эстер. – Например, нажимать на кнопку взрывного устройства на расстоянии. После этого от человека, который носит его в кармане, не остается вообще ничего.

На лице Ила ничего особенного не отразилось – оно было просто не приспособлено для ярких эмоций. Он всего лишь задумчиво сдвинул брови, покосившись в сторону Лафти.

– Госпожа Ливингстон почему-то до сих пор расстроена происшествием в "Платинум Бич", – Лафти пожал плечами с извиняющейся интонацией, – и уверена, что ваш соратник Харри не так торопился превратить роскошный отель в клубок огня, как его друзья, поджидавшие на безопасной дистанции.

– Об этом будут говорить веками, – спокойно сказал Ил. – Это было великое деяние.

– Величина деяния измеряется количеством пролитой на землю крови?

– Разумеется, – Ил даже не посмотрел на Эстер, поэтому его слова воспринимались не как снисходительное пояснение, а как констатация факта. – Крови Бессмертных. Это самый сладостный напиток.

– Где-то я слышала про ребят, которые считали кровь лучшим питьем в мире, – Эстер уперла руки в бока. – Соперничаете?

Ил наконец слегка скосил глаза в ее сторону, что было само по себе исключительным событием. Презрения, которое плескалось в его взгляде, хватило бы на то, чтобы потопить небольшой город.

– А что вы все понимаете в том, кто такие Бессмертные? На вас пытались по-настоящему воздействовать через хэнди-передатчик? Или вы благополучно отсиделись за своими должностями и прикрылись заслугами? Или… – его рот дернулся, – заработали себе привилегии умением лежать на спине? Хотя, может быть, вам был бы не так и неприятен тот факт, что вам постоянно диктуют, что нужно делать? Может быть, получать инструкции было бы только проще? Ведь говорят, что истинно свободных людей очень мало. Таких, кто покушение на свою свободу считает большим преступлением, чем покушение на свою жизнь?

– Настоящей свободе никто помешать не может, – резко произнес Вэл. Намного резче, чем положено дипломату – пусть даже бывшему. – По-вашему, свобода заключается в отсутствии хэнди-передатчика?

– Я не уверен, что н-н-необходимо ставить подобные эксперименты, – задумчиво сказал Корви, вновь погружаясь в созерцание экрана, – но сдается, что б-б-большинство людей, лишившись своей дозы п-п-приказов свыше, потеряют смысл существования. Вы г-г-готовы предложить им альтернативу?

– Своими проповедями вы меня не собьете, – Ил ощерился. – Все свободные здесь, со мной, а кто выше всего ценит свисток хозяина, могут горько оплакивать участь своих кумиров, которые будут следующими.

– Они ведь тоже люди, – Вэл продолжил разговор негромко, скорее для себя. Впрочем, один слушатель был ему гарантирован – широко распахнутые глаза Эстер провожали каждое его движение. – Они все живые, они появились на свет. Для чего – это другой вопрос. Даже если многие из них об этом не задумываются, все равно жизнь – величайший дар, которым они наделены. И если намеренно делать ее тяжелее и запутаннее…

– Вы мне обещали, что хотите уничтожить Бессмертных, – перебил его Ил, вновь адресуясь исключительно к Лафти. – Только поэтому я терплю ваших тронутых приятелей.

– Помилуйте! Тихий и скромный Лафти никого не собирается уничтожать, – спутник Эстер скорчил невинную гримасу. – И как это возможно, что вы?

– Чем в таком случае вы здесь заняты?

Лафти выразительно покосился на Эстер, как всегда, когда не хотел отвечать.

– Лично я, – произнесла она громко, возвращаясь к столу и скептически рассматривая содержимое остывшего кофейника, – ломаю над этим голову все утро. И должна вас расстроить, разумного названия нашим действиям у меня нет

– Хотел бы попросить вас запомнить на б-б-будущее, – Корви отвернулся от экрана, скрестив руки на груди, и пробивающихся сквозь шторы ярких полуденных лучах стало особенно хорошо заметно, что глаза у него все в красных прожилках. – Мы н-н-никого уничтожать не собираемся ни при к-к-каких условиях. У Клуба Пятерых есть незыблемое п-п-правило – мы ценим жизнь п-п-превыше всего.

– Ну конечно, – Ил широко усмехнулся, вернее, просто растянул рот в усмешке, – но при этом презираете большинство живущих. Тех, которые не вписываются в ваше высокоинтеллектуальное сообщество. Что вы вообще знаете о жизни? У вас умирал когда-нибудь на руках ваш товарищ, умоляя добить его? Вас били когда-нибудь по-настоящему, так, чтобы вы начали мечтать о смерти? Жизнь наполнена злом и несправедливостью, и пока я в силах двигаться, я буду зубами грызть тех, кто эту несправедливость устроил.

– Мы не собираемся с вами спорить, – Вэл положил руку на плечо Корви, который задвигался в кресле, пытаясь что-то сказать. – Тем более что в данный момент мы ваши гости. Я никого не осмелился бы назвать правым или неправым, потому что мой жизненный опыт в самом деле ничтожен по сравнению с вашим. Но в одном я убежден твердо – не мы придумали этот мир и не мы наполнили его живыми людьми. Значит, ни у кого из нас нет права делать их мертвыми.

Он серьезно посмотрел на Лафти, словно втайне надеялся, что тот подтвердит его слова. Но их непредсказуемый спутник закатил глаза под лоб и умоляюще замахал руками.

– До чего я люблю философские диспуты! Даже больше, чем темное пиво! Особенно те, в которых ни один из участников не понимает толком, о чем говорит! Но сейчас хочу обратить ваше внимание, господин Гарайский, что еще пара глубокомысленных заявлений с вашей стороны – и вы сможете заканчивать свои изречения в сугробе. Поскольку наш гостеприимный хозяин вас всех отсюда просто выкинет.

– А ты, конечно, останешься? – ядовито спросила Эстер. На всякий случай она прикинула, можно ли запустить в Ила кофейником, если тот вдруг перейдет к решительным действиям. – Странно только, зачем вам понадобилось ломать со мной эту комедию. Рисовали какие-то рунические знаки, пугали бедного Фейзеля своими появлениями. Встретились бы сразу с Непокорными, прихлопнули вместе с ними всех Бессмертных, и пошли бы к себе домой обедать.

– Я уже пытался тебе объяснить, Эстер Ливингстон, кто может быть моим проводником, – устало сказал Лафти, укладывая голову на спинку стула. Он даже громко всхрапнул, всем видом выражая смертельную скуку. – Насилие и убийство, даже ради высочайшей цели, перекрывает все каналы. Поэтому мне приходится довольствоваться другой, не слишком сообразительной и почтительной кандидатурой. Давайте вместе поплачем над судьбой несчастного, обездоленного Лафти! Вместо того чтобы мирно вкушать хмельной мед в небесных чертогах… впрочем, это я несколько отвлекся…

Ил терпеливо ждал окончания разговора, не меняясь в лице. Было очевидно, что из всех присутствующих он всерьез воспринимает одного Лафти, невзирая на его речи, носящие четкий отпечаток диагноза из психиатрической лечебницы.

– Вы пришли ко мне и сказали, что собираетесь покончить с бессмертием, – сказал он наконец. – Это было вранье?

Интонация у него получилась скорее утвердительная, как у человека, сделавшего определенные выводы, и Эстер отчего-то показалось, что от окна за спиной резко потянуло холодным ветром. Она даже обернулась, проверяя, не распахнулись ли надежно запертые ставни.

– Великое искусство обмана, – наставительно заметил Лафти, раскачиваясь на стуле. – крайне кощунственно именовать таким грубым и примитивным словом. Это одно из немногих земных занятий, которым я не просто владею в совершенстве, а от которого испытываю неподдельное удовольствие. И невозможность им заняться уже долгое время повергает меня в глубокую депрессию. К сожалению, я сказал вам пресную и скучную правду, которая ничего не вызывает, кроме изжоги.

– Не стоит все воспринимать слишком буквально. – Вэл возвратил на лицо холодную и спокойную улыбку дипломата, обязанного поддерживать вежливый и крайне неприятный разговор. – Уничтожить Бессмертие и Бессмертных – несколько разные вещи, хотя результат в итоге один. Но первый вариант не предполагает немедленного физического устранения.

– Ну и? – Ил нимало не смутился, поскольку привык выхватывать из разговора лишь то, что ему необходимо, а вежливость относилась к числу бесполезных навыков, вроде умения играть на средневековом клавесине. – Решили, что будете делать?

Все невольно покосились на Корви.

– У меня… есть одна м-м-мысль… В архивах четко прослеживается, что Матрица привязана к Д-д-домам Бессмертия. Ее секрет д-д-должен храниться там… Но никто, кроме Б-б-бессмертных, или б-б-будущих Бессмертных, даже приблизиться не может…

– Подумаешь! – Ил бодро взмахнул рукой. – Надеюсь, ребята-чистоплюи, от уничтожения стекла и бетона ваши нежные души не вывернутся наизнанку? Взрывчатки у нас осталось много.

– Вы собираетесь взять штурмом все пятнадцать Домов Бессмертия?

– На самом деле… если попробовать как-то п-п-проникнуть через компьютерную сеть…

– Корви, неужели потомок создателей Бессмертия не знает элементарных вещей? У Домов Бессмертия нет компьютерных сетей. Там вообще нет ни одного компьютера, чтобы их нельзя было взломать.

– Тогда вам надо срочно объявлять набор в боевые отряды Непокорных. Причем предупреждать заранее, что это отряды смертников.

– Видите ли… я как-то не слишком… видимо, в силу своей профессии… разбирался в технических д-д-деталях…

– Это пускай Бессмертные трясутся от страха перед смертью! Мои люди ее не боятся!

– По архивам можно восстановить чертежи к-к-коммуникаций. Да, это д-д-долгая работа, но…

– В общем другого я от вас и не ждал. – громко сообщил Лафти. – но каждый раз меня это искренне удивляет.

Он крутнулся в кресле, пробежался пальцами по клавиатуре, и с экрана неожиданно зазвучала музыка, будто он нажимал на клавиши рояля. Торопливо бегущие вниз строки и символы замелькали, сливаясь, и постепенно превратились в мерно летящий по косой линии снег – точно такой же, как пошел за окном, где яркое солнечное небо внезапно поменяло цвет на тускло-белый.

– Люди – потрясающие существа в своем стремлении идти напролом и не замечать того. что находится рядом, – продолжал он, беря размашистые аккорды и качаясь всем корпусом, как виртуозный пианист. – Вы можете добиваться чего угодно и управлять событиями, всего лишь анализируя информацию и знаки, что существуют в пространстве. Но вы даже не хотите этому учиться. Вам обязательно нужно ломиться в стены, все разрушать, ломать, размахивать острыми предметами, в общем, прорываться с боем. Наверно, мой приятель Тирваз понимает вас гораздо лучше, чем я. Поэтому он, бедняга, такой недалекий.

– Так пусть многомудрый и проницательный Лафти расскажет неразумным людям, что им следует делать, – Эстер, больше других привыкшая к его поразительному обществу, гневно фыркнула, уперев руки в бока.

Тот благосклонно покивал, не прекращая своих музыкальных упражнений.

– В общем, уже неплохо, ты постепенно исправляешься. Эстер Ливингстон. Конечно, в голосе надо бы прибавить почтительного страха, но со временем это придет, я надеюсь. Я в таком случае тоже немного подвинусь вам навстречу и выскажу свое предположение. Вы никогда не думали, что проще всего разузнать о некоторых тайнах Бессмертия у самого Бессмертного?

– Любопытно, – Вэл, холодно прищурившись, посмотрел на бегающие по клавиатуре пальцы Лафти. Для него, прекрасно умеющего играть, сразу было заметно, что их странный спутник ни разу в жизни к роялю не притрагивался, – отчего же тогда во время славных событий в "Платинум Бич" вы не разузнали эти тайны? Там была достаточная концентрация Бессмертных на квадратный метр.

Эстер отчетливо вспомнила обезумевшие глаза Нежданова и его вопль: "Ну расскажите им про Матрицу! Мы же погибнем, мы все погибнем!"

– Во-первых, – менторским тоном заметил Лафти, повернувшись к ней, хотя сказать она ничего не успела, – я прекрасно знаю, что про секрет Матрицы спрашивать бесполезно. Во-вторых, есть много полезной информации, которую можно извлечь из собеседника, даже если он уверен, что ничего не знает. В-третьих, чтобы чего-то добиться в беседе, нужно доказать, что вы полностью разделяете интересы того, с кем говорите.

– Уже выбрал, кому будешь доказывать общность интересов? – Эстер зевнула, словно не проспала только что пятнадцать часов. – Предлагаю тебе отправиться прямо к Фейзелю, он будет очень рад снова тебя видеть в своей сокровищнице. Можешь заодно стянуть оттуда несколько золотых слитков, а то мы несколько поиздержались в своих скитаниях.

– Подобное пренебрежительное отношение к изящному искусству воровства… – начал Лафти, но Ил неожиданно грохнул кулаком по столу.

– Хватит страдать всякой хренью! Вам же ясно сказали, и нечего притворяться, будто не въезжаете! Войти в Дом Бессмертия и что-то про него узнать может будущий Бессмертный – мне пальцем показать?

Эстер посмотрела в маленькие, наполненные абсолютной уверенностью в своей правоте глаза, и срочно села на стул, поджав ноги, потому что ей показалось, что перед ней открывается какой-то темный колодец.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю