Текст книги "В ловушке"

Автор книги: Вера Холлинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА 28

Я уставилась на терапевта через стол, пока она что-то писала в своем планшете. Каждая минута приносила мне маленькие осколки боли. Я была в ее кабинете последние двадцать минут, но это было похоже на дни, особенно после того часа, который я провела с врачом скорой помощи, пока он меня осматривал. У меня был огромный, уродливый синяк, где Айзек толкнул меня локтем, но врач определил, что никаких дальнейших повреждений нет, поэтому мне не нужно было оставаться в больнице. Он отправил меня к терапевту на консультацию по выписке, но не раньше, чем я дала полиции подробное заявление о том, что произошло в том доме всего несколько часов назад, и это было похоже на новый раунд пыток.

Простого воспоминания обо всем этом было достаточно, чтобы задушить меня болью, которая, казалось, никогда не кончится. Я видела, как он умирает собственными глазами. Так же, как Эмма.

– Мне нужно его увидеть, – сказала я терапевту, желая поскорее уйти.

Она перевела взгляд со своего планшета на меня и вежливо улыбнулась.

– Я понимаю, но, пожалуйста, наберись терпения. Тебе нужно пройти полное обследование…

– Я в порядке. – Я была близка к тому, чтобы выскочить и пойти в палату Блейка.

– Могут быть психологические последствия…

– Нет, – настаивала я. К черту любезности.

Мне было плевать на любезности или на то, посчитает ли она меня отчаявшейся или нет. Мне было все равно после того, как я увидела, как любимый человек умирает и возвращается к жизни у меня на глазах. Не после того, как я сама чуть не умерла. Каким-то образом после всего этого все мои предыдущие неуверенности и сомнения теперь казались очень незначительными. Это не имело значения, когда я смотрела смерти в лицо. Это не имело значения, когда каждая моя секунда сейчас была подарком… подарком от Блейка, потому что он спас меня. Он спас мою жизнь, полностью проигнорировав свою, и мне казалось, что я никогда не смогу отплатить ему за это. Даже через миллион лет.

Больше не было никаких ограничений, которые удерживали меня от него. Больше не было стыда или неуверенности. Больше ничего не имело значения, кроме как быть рядом с ним и дарить ему всю любовь в этом мире, говорить ему, что я прощаю его за все и что он мне нужен.

Терапевт приятно улыбнулась.

– Ты можешь чувствовать себя хорошо, но нам нужно убедиться, что с тобой действительно все в порядке. У тебя очень велика вероятность получить психологическую травму после того, что ты пережила.

Мне хотелось рассмеяться над ней. Или просто смеяться. Смеяться, смеяться, смеяться. Мне хотелось смеяться с тех пор, как парамедики применили дефибриллятор и его сердце снова забилось после остановки. Он был фактически мертв. Целых две минуты он был мертв, но ущерб, нанесенный моему сердцу, был постоянным. Я очень хорошо знала боль от его потери сейчас, и это навсегда запечатлелось во мне. Я больше никогда не хочу его терять. Мне хотелось смеяться, пока боль и травма не станут лишь смутным воспоминанием.

– Да, конечно. Но можем ли мы сделать это позже? Вы можете анализировать меня сколько угодно, после того, как я его увижу.

Я не видела его с тех пор, как нас срочно отвезли в больницу. Я сидела рядом с ним в машине скорой помощи, держа его за руку, пока парамедики говорили о том, как ему повезло, что пуля чудесным образом прошла только по касательной головы, а не попала в нее, и все, о чем я могла думать, это веселая ирония, которая позволила ему продолжать жить. Если бы эта пуля прошла хоть немного ниже, она бы попала ему в мозг, и он был бы мертв.

Пузырьки смеха поднялись к моему горлу, но я подавила их, потому что знала, что если я начну смеяться сейчас, то разрыдаюсь и никогда не остановлюсь.

Пуля только задела часть его кожи, образовав рану на макушке, на которую потребовалось наложить пять швов, но, по словам врачей, она была несерьезной. У него произошла остановка сердца из-за хаотичного сердцебиения, вызванного шоком, но поскольку его быстро реанимировали, повреждений мозга, похоже, не было. Они упомянули, что будут держать его под наблюдением в течение нескольких дней, после чего его отпустят домой. Он будет свободен продолжать жить, как будто ничего не произошло.

Но это случилось, и это навсегда оставит на нас след. Нас заманили в ловушку, только на этот раз мы должны были преодолеть все вместе. И все будет хорошо. Так и должно было быть.

Она вздохнула и поправила очки на носу.

– Ладно. – Я вскочила со стула и поморщилась, когда тупая боль пронзила мой живот. – Но, – продолжила она, – надеюсь, мы продолжим наш разговор позже.

Я кивнула ей, уже уходя.

– Конечно.

Я едва вышла из ее кабинета, как меня обняли, и хриплый голос мамы наполнил мое ухо.

– С тобой все в порядке. Слава богу.

– Мама! – Я наклонилась к ней, не в силах больше сдерживать слезы. Я плакала в ее объятиях, ища ее тепла и поддержки, словно это было единственное, что защищало меня от ада этого мира. Я могла умереть, а они могли потерять меня…

Я схватила ткань ее куртки.

– Я люблю тебя, мама. Я так сильно тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю, милая. Я люблю тебя больше всего на свете. – Она поцеловала меня в макушку, всхлипывая вместе со мной.

Я встретила взгляд папы через плечо. Его обычно невозмутимое лицо теперь было картиной боли и страха.

– Мы приехали, как только нам позвонили, – сказал он, притягивая маму и меня к себе в объятия.

– С тобой все в порядке? Тебе больно? – Спросила мама, отступая, чтобы осмотреть меня на предмет травм.

– Да, я в порядке. Меня ударили в живот, но врач сказал, что это несерьезно.

– О, милая. – Она поцеловала меня в лоб.

Брови папы сошлись от беспокойства.

– Они сказали нам, что тебя похитили вместе с сыном мэра Джонса. Я только что говорил по телефону с Натаниэлем, который подтвердил это.

– Это правда. Они появились на школьной парковке и забрали нас.

Мама побледнела.

– На школьной парковке?!

– Почему они нацелились на тебя? – Спросил папа, принимая позу адвоката.

Я выдохнула и несколько раз шмыгнула носом, смахивая слезы. Как бы мне ни хотелось рассказать им все подробности, придется подождать. Мне нужно было увидеть Блейка.

– Это долгая история. Я расскажу вам позже, потому что мне нужно увидеть его сейчас.

– Его? – Спросила мама.

– Блейка. Он спас мне жизнь. Увидимся позже. – Я повернулась на каблуках, но потом остановилась и посмотрела на нее через плечо. – Это тот парень, о котором ты меня спрашивала. Это тот парень, которого я люблю.

– Что? – Одновременно сказали оба моих родителя, но я не стала вдаваться в подробности, бросившись в комнату Блейка.

Я только что свернула за угол, когда увидела Сару, Мелиссу, Кевина и Маркуса, идущих в мою сторону. Их обеспокоенные лица озарились облегчением, когда они увидели меня.

Мел указала на меня.

– Она не призрак! Она очень даже жива. Мы искали тебя везде!

Их вид вызвал новые слезы, напомнив мне обо всем, что я могла потерять.

– Вы здесь, – сказала я.

Сара обняла меня.

– Все в порядке. Мы здесь.

Мел, Кевин и Маркус присоединились к нам, сделав групповое объятие, и мы все начали смеяться. Мои друзья. Мои маяки в темноте.

– Спасибо, что пришли.

– Конечно, мы пришли, глупенькая! – Сказала Мел, когда мы расстались. – Кто бы мог подумать, что ты присоединишься к клубу «пострадавших» Сары? – Она покачала головой. – Эти ублюдки заслуживают того, чтобы их сварили в самой глубокой кастрюле с кипящей водой, а потом бросили крысам.

Сара сжала мое плечо.

– Теперь все кончено.

– С тобой все в порядке? – Спросил меня Кевин. – Они тебя обидели?

Я не могла им сказать, что мои физические раны не идут ни в какое сравнение с тем, что я чувствую внутри. Поэтому я просто сказала:

– Да, я в порядке, но как вы узнали, что я здесь?

– Ученик видел, как они заталкивали тебя в машину, – сказала Сара. – Он ворвался в спортзал и крикнул, что нам нужно вызвать полицию, потому что тебя и Блейка увезли, а директор Агуда позвонила в 911. Мы сразу же приехали сюда, когда узнали, что тебя нашли.

Так что вся школа знала об этом. Неудивительно, что снаружи были репортеры, которые пытались войти в больницу, чтобы узнать подробности.

– Я все еще не могу в это поверить, – сказал Маркус. – Я думал, этот ученик нас разыграл.

– Ты можешь представить себе выражение лица миссис Агуды, когда она услышала то, что он сказал, – сказала Мел. – Мы были на фестивале против издевательств, когда ее учеников похитили прямо у нее под носом! Я уже вижу, как она организует фестиваль против похищений, чтобы убедиться, что это не повторится.

– Что там произошло? – Спросила Сара с беспокойством на лице, которое удвоило боль, кипящую внутри меня.

– Правда ли, что Блейк умер и был возвращен к жизни? – Спросил Маркус, широко раскрыв глаза.

У меня заболела грудь. Я не хотела вспоминать этот момент. Я никогда не хотела говорить об этом моменте.

– Это правда, но давайте поговорим об этом позже. – Я продолжила идти к комнате Блейка. – Я иду к нему.

– Мы его видели, – сказала Сара, идя в ногу со мной.

– Видели? Как он?

– Сейчас с ним Хейден, Мейсен и Стивен. Он проснулся, и с ним все в порядке. Он спрашивал о тебе.

Мои слезы затуманили мне зрение.

– Он спрашивал? – Я ускорила шаги. Мне хотелось обнять его и никогда не отпускать. Мне казалось, что прошли недели с тех пор, как я видела его в последний раз, и мои ноги не могли нести меня достаточно быстро.

– Да. Он даже заплакал от радости за тебя и заказал сотню букетов красных роз, которые доставят тебе домой, – сказала Мел, театрально прижимая руку к груди.

Я закатила глаза.

– Серьезно?

Она серьезно посмотрела на меня.

– Клянусь, и никогда не надейся умереть.

Кевин поправил очки.

– Он разговаривал с офицерами, когда мы его видели.

– Парни, которые сделали это с тобой, сядут в тюрьму на очень долго, – сказал Маркус.

Я искренне на это надеялась. В отличие от Бобби Кью, который сейчас находится под стражей, Лоуренса и Айзека срочно доставили в больницу, но они находятся под наблюдением и будут переведены в тюрьму.

Я была рада, что Лоуренс не умер. Нож Блейка разорвал его печень, но парамедики успели оказать ему помощь до того, как он истек кровью. Что касается Айзека, пуля попала в селезенку, но это не было смертельно, хотя он потерял много крови. Они оба поправятся, но я хотела, чтобы они получили самое строгое наказание.

Мое сердцебиение ускорилось, когда мы достигли этажа Блейка.

– Я люблю тебя, – сказал он.

Его слова отразились в моем сознании, как фейерверк, облегчая боль. Ему удалось вырваться из ненависти и полюбить меня в ответ. Нам удалось найти дорогу друг к другу. И теперь, когда кошмар закончился, мы наконец-то были свободны, чтобы начать все сначала.

Я не стала стучать, потеряв дыхание, когда рывком открыла дверь и обнаружила его лежащим на больничной койке с бинтами на голове. Он улыбался, пока Стивен говорил, и это зрелище едва не заставило комок напряжения во мне лопнуть. На болезненный момент я увидела, как его подстрелили, он упал на пол и остался неподвижным в куче крови. Мое тело покачнулось на неустойчивых ногах, а зрение снова затуманилось.

Он жив. Жив.

Его взгляд встретился с моим, и острая боль пронзила мою грудь. Я едва осознавала всех вокруг нас. Я едва осознавала что-либо, когда бросилась к нему, схватила его за плечи и прижалась губами к его губам, как будто он собирался раствориться в любой момент.

Он немедленно ответил, его руки обхватили меня и притянули к себе так, что я села рядом с ним, а его губы прижались к моим. Я прижала его крепче, игнорируя боль в животе, ощущая лишь опьяняющий вкус его движения по моему языку.

Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя.

– Давайте дадим им немного уединения, – мне показалось, что я услышала голос Сары, но я не была уверена, потому что была полностью поглощена им.

Звуки удаляющихся шагов заполнили комнату, но мы так и не разорвали поцелуй. Я не могла остановить поток слез, как радостных, так и грустных. Все, что мне было нужно, это чтобы мы обрели хоть какой-то смысл после всего, что мы пережили.

Он удивил меня, когда обхватил мои щеки и поцеловал мою слезу, а затем еще одну, и еще одну. Мое сердце было так полно им.

– Ты умер. Ты действительно умер прямо передо мной, и я думала, что потеряла тебя навсегда, – закричала я, прижимаясь к его плечам.

– Ты не потеряла меня. Ты никогда меня не потеряешь.

Его пылкие слова вбили в меня счастье, и еще больше слез хлынуло, заливая все мое лицо.

– Как ты себя чувствуешь? У тебя болит голова?

– Да, но ничего серьезного.

Я издала сдавленный смешок.

– Ничего серьезного. Пуля задела твою голову. Не могу поверить, как тебе повезло. Очень повезло. – Я снова и снова хихикала, чувствуя, что нахожусь на грани истерики.

– Эй. – Он посмотрел мне в глаза с сокрушительной мягкостью во взгляде. – Эй, я в порядке. Странно, ведь эта пуля не нанесла никакого вреда, кроме как оставила ужасный шрам, но я думаю, что смогу с этим жить.

Он подмигнул и улыбнулся мне, но я не ответила ему, проведя глазами по каждому дюйму его лица. Он был покрыт синяками и небольшими порезами, и мне было больно даже смотреть на них.

– Ты в порядке? – Спросил он меня.

– Я в порядке.

Он покачал головой.

– Ты не в порядке. Иди сюда. – Он прижал меня к своему плечу, обхватил меня руками, и я погрузилась в него, ища его утешения и тепла, как будто это было единственное, что могло удержать меня в здравом уме в этот момент. Я дрожала, проливая безмолвные слезы.

– Я здесь, – прошептал он мне в волосы, гладя их. – Все кончено, и все будет хорошо.

Я схватила его за плечо.

– Это я должна это сказать. Посмотри на меня. Я только ныла и плакала, пока ты проходил через гораздо худшее…

– Эй. – Он заставил меня посмотреть на него и мягко улыбнулся. – Не беспокойся обо мне. Ты можешь плакать, сколько хочешь. – Он провел большим пальцем по моей щеке. – Я буду здесь, чтобы позаботиться о тебе.

Его слова открыли плотину, и я не смогла удержаться от новых слез. Я плакала и плакала, пока он медленно качал меня на руках, весь этот страх, боль, беспокойство и стресс вытекали из меня. Все закончилось. Этот ужас закончился.

Мои слезы давно прекратились и высохли, но он не отпускал меня. Невиданный ранее покой охватил меня. Я не собиралась сдаваться. Он не собирался умирать.

– Я так волновался за тебя, – сказал он. – Я был напуган до смерти, когда Айзек пошел искать тебя, но я ничего не мог сделать, чтобы остановить его, потому что Лоуренс прижал меня к полу.

Я откинулась назад, чтобы посмотреть на него.

– Что там произошло? С Лоуренсом?

– Он попытался отобрать у меня нож, но потом Бобби вытащил свой пистолет, и я понял, что должен действовать быстро, если не хочу оказаться мертвым. Мне пришлось использовать свой нож. Это был единственный способ освободиться и дать отпор, прежде чем Бобби убьет меня. Ты видела остальное. Что случилось с Айзеком?

Я глубоко вздохнула и рассказала ему, как я использовала веревку, чтобы защитить себя.

– Я боялась, что убил его, Блейк. Я боялась, что зашла слишком далеко.

Он с благоговением наблюдал за мной, легкая улыбка мелькнула на его губах.

– Но ты этого не сделала. Ты просто защищалась. Ты ничего плохого не сделала. – Он взял мою руку и прижался к моей ладони губами. – Я так горжусь тобой, Джесси. Ты была очень сильной и смелой там.

Моя грудь надулась от взгляда в его глаза. Казалось, что я сплю, только на этот раз не было кошмаров. Просто сладкие сны, которые подпитывали меня надеждой, что завтра будет новый день, лучший день.

Я наклонилась и коснулась его губ своими. На этот раз наш поцелуй был медленным и сладким, наши губы нежно соприкасались друг с другом, и я наслаждалась моментом.

Я была вся в его тепле, когда отстранилась.

– Ты спас мне жизнь. Я не думаю, что когда-либо смогу достаточно отблагодарить тебя за то, что ты для меня сделал.

Он оставил небольшой поцелуй на моем лбу.

– В этом нет необходимости. Я бы сделал это снова.

Он сделал бы это снова.

Я просто смотрела на него, глубина его жгучих серых глаз притягивала меня. Как все изменилось между нами. От врагов к этому. От человека, которого я боялась и ненавидела больше всего, к человеку, которого я люблю и в котором нуждаюсь больше всего. Я хотела, чтобы он знал, что он заставил меня чувствовать. Я хотела, чтобы он знал, что меня не смущает наше прошлое. Я хотела рассказать ему все.

– Я люблю тебя, – начала я. – Все это время я боролась с этим с притяжением, но не могла его победить. Я думала, что закончу школу, уеду из Энфилда и забуду о тебе, но я не хочу забывать о тебе. Я не хочу быть вдали от тебя. Я отпустила наше прошлое. Я держала обиду все это время и напоминала себе, какой ты плохой, но ты изменился, и то, что ты сделал для меня в том доме… нет, с того момента, как ты встал под пистолет Айзека, чтобы защитить меня на школьной парковке, я никогда этого не забуду. А теперь я просто хочу быть рядом с тобой и любить тебя. Я просто хочу сделать тебя счастливым. И я… – Я положила руку ему на щеку и нежно провела большим пальцем по одному из порезов, которые портили его щеку. – Я прощаю тебя. За все.

Его глаза метались между моими, пока он молча изучал меня без улыбки на лице, и затянувшееся молчание играло с моими нервами.

– Скажи что-нибудь, – я издала бездыханный смешок.

– Тебе потребовалось некоторое время, – сказал он с улыбкой и озорным блеском в глазах.

Я подняла брови, когда слабый румянец покрыл мои щеки, но затем его взгляд смягчился.

– Все в порядке. Мне тоже потребовалось некоторое время. – Он наклонился и прижал мою нижнюю губу к своей, потянув ее один раз, прежде чем поцеловать. – Мне потребовалось некоторое время и этот чертов пистолет, направленный тебе в голову, чтобы понять, что ты самое важное для меня. Ничто не имеет значения, кроме тебя. – Он запустил пальцы в мои волосы. – Все это время я так зациклился на своем прошлом, что даже не замечал, что упускаю. – Он прислонился своим лбом к моему. – Я упускал лучшее, что случалось со мной, и я почти потерял это. Я почти потерял тебя. – Он уткнулся в мой нос. – Но больше нет. Я не оставлю тебя. Никогда.

Сладкая боль разлилась в моей груди, когда тепло и счастье завладели каждым дюймом меня. Счастливая мелодия сформировалась в моем сознании, играя в быстром темпе, который соответствовал моему быстрому сердцебиению. Я не могла отвести взгляд от его глаз, которые говорили мне так много, чувствуя тепло, которое помогало развеять вечно сокрушительное чувство его смерти.

Он был здесь, он был жив. Не мертв. Больше нет.

Слишком подавленная своими чувствами к нему, я прижалась губами к его губам и схватила его за больничную рубашку. Я чувствовала, что ни одного поцелуя никогда не будет достаточно. Я собиралась целовать его снова и снова, день за днем, и осыпать его любовью, которую мое сердце умоляло меня дать ему.

– Спасибо, что простила меня, – сказал он между поцелуями. – Спасибо, что ты такой хороший человек.

Он держал меня за затылок и углубил наш поцелуй, и это было все, что мне когда-либо было нужно, и даже больше.

– Ты меня зацепила до глубины души, Джесси, и я люблю каждую секунду этого. – Он убрал мои волосы с шеи и поцеловал меня под ухо. Я удовлетворенно вздохнула, закрыв глаза. – Я не могу выкинуть тебя из головы. – Он еще раз нежно поцеловал меня в шею. – Я не могу перестать думать о тебе или о том, когда я снова тебя увижу. – Он отстранился. – Ты – все, о чем я могу думать в эти дни, и мне было противно, что я даже ничего не мог сделать. Как будто мои руки снова были связаны, потому что я должен был все исправить и отомстить за Эмму.

– А как насчет сейчас? Ты хотел их смерти. Ты… ты чувствуешь, что подвел ее?

Он посмотрел в окно в вечернюю темноту. Его брови нахмурились, когда он задумался о чем-то. Уголки его губ медленно изогнулись.

– Нет. Ты была права. Она бы не хотела, чтобы я разрушил или пожертвовал своей жизнью. Она бы хотела, чтобы я был счастлив. А я счастлив, потому что у меня есть ты. – Он посмотрел на меня. – Я бы предпочел видеть их мертвыми, это правда, но они получат то, что заслуживают, потому что я собираюсь убедиться, что они отбывают пожизненное.

– Как ты собираешься это сделать?

– У моего отца есть связи. Не составит труда убедить судью приговорить их к пожизненному заключению без права досрочного освобождения, и в худшей тюрьме штата. Там может произойти много отвратительных вещей, которые заставят их «пересмотреть свой жизненный выбор», – сказал он, цитируя слова Бобби Кью. Он ухмыльнулся, и я увидела ту же жестокость, которую я видела, когда он держал Бобби под дулом пистолета. – Думаю, видео, которое я хранил все это время, будет не просто мучительным напоминанием о тех днях. Оно пригодится в качестве доказательства.

– Я просто рада, что они больше не смогут причинить никому вреда. – Я погладила его по щеке и улыбнулся. – Все кончено.

Он улыбнулся мне в ответ.

– Для них все кончено… но для нас это только начало.

Мое сердце сжалось. Мои губы изогнулись в еще большей улыбке, но затем дверь распахнулась, и шквал вопросов заполнил комнату. Я отскочила от кровати Блейка, словно меня поймали с поличным, когда его родители проталкивались сквозь толпу репортеров с камерами и микрофонами, которые толпились в коридоре у комнаты Блейка.

– Мэр Джонс, что вы можете сказать о похищении?

– Мэр Джонс, правда ли, что вашего сына похитили четыре года назад?

– Сэр, мы слышали, что вашего сына застрелили в голову. Это правда?

– Он жив?

– Нет, вы смотрите на вампира, – тихо сказал Блейк с усмешкой.

Сотрудник службы безопасности держал его родителей отдельно от репортеров, заслоняя их, когда они вошли внутрь. Репортеры проталкивались вперед, чтобы сделать несколько фотографий, но сотрудник службы безопасности не позволил этого сделать.

– Камеры запрещены, – сказал он, не давая одному из репортеров войти. – Вам не разрешено входить. Отойдите назад. – Он закрыл дверь, оставив Блейка, его родителей и меня в неловком молчании, пока они смотрели на меня. Я покраснела.

– Здравствуйте, – тихо сказала я, чтобы сломать лед, и слегка помахала им рукой.

– Джессика Меттс? – Спросил Натаниэль.

– Ты вернулся из Хартфорда, чтобы увидеть меня, – сказал Блейк, его лицо было пустым. – Сюрприз, сюрприз.

Даниэла и Натаниэль подошли к его кровати и остановились с другой стороны, обмениваясь взглядами между Блейком и мной.

– Мы должны были вернуться завтра, но как только нам позвонили, мы приехали как можно быстрее, – сказала Даниэла.

Она была воплощением спокойствия, как всегда. На ее лице не было никаких морщин, когда она смотрела на сына, ничего не было. Если бы на ее месте была моя мать, она бы уже рыдала. Однако я могла заметить намек на боль в глубине этих серых глаз, так сильно напоминавших мне Блейка.

– Как ты держишься? – Спросил его Натаниэль.

Блейк изобразил скуку.

– Как видишь, я цел, так что не расстраивайся из-за меня так сильно. – Его сарказм заставил их нахмуриться.

– Мы беспокоимся о тебе, сынок, – сказал Натаниэль. – Ты мог умереть. – Он покачал головой и на несколько мгновений закрыл глаза в необычном и кратком проявлении уязвимости. – И подумать только, что те же самые люди снова похитили тебя. Это смешно!

– Но на этот раз ты не сможешь скрыть это от общественности, – парировал Блейк с сардонической улыбкой на лице. – Мне жаль твою репутацию, папа, но на этот раз ты не сможешь ее сохранить. Интересно, что скажут СМИ, когда узнают, что ты хотел сохранить все в тайне.

– Ты прекратишь вести себя так, Блейк? – Спросила его мать. – Мы тебе не враги. Мы сделали то, что считали лучшим для нашей семьи, что было бы лучшим для тебя. Ты разваливался… – Она посмотрела на меня, останавливаясь, прежде чем сказать то, что собиралась сказать. – У тебя появились некоторые проблемы после этого, и было бы хуже, если бы весь город сплетничал о тебе. Это было бы постоянным напоминанием для тебя.

Блейк скривил губы.

– Как трогательно. Ты сделала все это для меня. – Он закатил глаза. – И ты можешь сказать, что это такое. Она знает, что у меня ПТСР.

Даниэла едва заметно вздохнула. Ее глаза незаметно расширились, когда она меня оглядела.

– Ты сказал ей? – Теперь она смотрела на меня по-другому, как будто видела меня впервые, и я почти могла видеть, как крутятся колесики в ее голове. – Почему ты здесь?

Я почувствовала, как сильно краснею под их пытливыми взглядами.

– Я…

– Почему она здесь? – Спросил Блейк, уставившись на них. Он взял меня за руку. – Она здесь, потому что она моя девушка.

Девушка. Я уставилась на него. Брови Натаниэля поднялись.

– Твоя девушка?

Блейк мягко улыбнулся мне. Мне было жарко и так стыдно перед его родителями, но это не помешало моему счастью.

– Да, девушка. – Он не отводил от меня взгляд, улыбаясь. – И я люблю ее.

Это было официально. Мое сердце могло разорваться в любой момент.

Он посмотрел на них, прищурившись.

– Какие-то проблемы?

Даниэла и Натаниэль обменялись неловкими взглядами.

– Нет. – Натаниэль заговорил первым. Он прочистил горло. – Нет, совсем нет.

– Хорошо, – ответил Блейк и сжал мою руку, его глаза радостно заблестели, когда он посмотрел на меня. – Потому что я не хотел бы, чтобы было по-другому.