Текст книги "В ловушке"

Автор книги: Вера Холлинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА 12

Я даже не могла смотреть на Мейсена, когда закрывала дверь. Я бросилась между машинами и направилась обратно к Мелиссе, но успела услышать, как Мейсен сказал Блейку что-то вроде «Ты не очень хорошо выглядишь». Мне было любопытно, почему он это сказал, но я не обернулась и не замедлилась, чтобы услышать больше.

Если бы Мейсен не появился, я бы поцеловала Блейка. Он хотел поцеловать меня.

Я застонала, заставляя себя не думать об этом. Это была катастрофа, но мне не стоило волноваться. Совсем нет.

Я присоединилась к Мел у стартовой линии. Ее окружала группа девушек в кожаных куртках, которые выглядели так, будто они убьют нас, если мы хотя бы посмотрим на них не так. Я вздрогнула. Холод в моих конечностях контрастировал с растущим предвкушением в воздухе.

Глаза Мел скользнули по моему телу, словно проверяя, цела ли я.

– Я жива, – сказала я ей. Я надеялась, что она не станет спрашивать подробности.

– И странно покраснела. – Она прищурила глаза. – Что случилось в его машине?

– Ничего, – быстро ответила я.

– Угу. И я невеста Человека-паука.

– Он не причинил мне вреда, так что можешь расслабиться. – Она подняла бровь, но предпочла промолчать. – Сколько кругов им нужно сделать?

– Пять. Всего восемь миль. Смотри, они стартуют.

Шесть машин выстроились на широкой кольцевой трассе, освещенной прожекторами, работающими от генератора. Dodge Challenger Hellcat Блейка и желтый Chevrolet Corvette Мейсена были припаркованы посередине. Серебристый Audi TT Стивена находился между Corvette Мейсена и зеленым Mustang с черным черепом, нарисованным на капоте. Яростный рев двигателей пронесся в воздухе, и зрители закричали громче.

Он был близок к тому, чтобы поцеловать меня… Заткнись, глупый мозг. Закрой дверь.

Я не могла. Он что-то упомянул об обещании девушке и предательстве, и мои мысли вернули меня к Эмме и его связи с ней.

Девушка-гонщица в сапогах до колен и мини-юбке, едва прикрывающей ее зад, проскользнула к стартовой линии, прорвавшись сквозь мои мысли, и ознаменовала начало гонки.

Машины покинули стартовую линию в облаке дыма, и мой пульс участился от волнения. Я никогда не интересовалась гонками и не понимала, что в них такого особенного, но наблюдение за ними лично, со звуками двигателей и восторженной толпой вокруг, наполнило меня энергией.

Я была втянута в их мир, мои глаза были прикованы к машинам. Стивен лидировал, за ним следовали проворный Corvette Мейсена и зеленый Mustang. К концу первого круга Мейсен обогнал Стивена и ускорился, увеличив расстояние между ними перед первым поворотом.

Я была поражена Мейсеном, который, казалось, правил трассой. Он справлялся с поворотами, ускоряясь намного раньше, чем это могли сделать другие гонщики. Я смутно помнила, как Хейден упоминал, что специализация Мейсена – гонки, что теперь было ясно как день.

Я также слышала, как он говорил, что Мейсену очень нужны деньги, что не было сюрпризом, потому что в отличие от Блейка или Хейдена, Мейсен не был из богатой семьи. Я сомневалась, что зарплата его отца, редактора местных новостей, приносила много денег. А еще был этот мальчик, Эли, которому требовался уход, поскольку он был парализован, и я могла только догадываться, сколько это стоит.

Я посмотрела на машину Блейка. Он отставал от Mustang. Его Challenger на поворотах неповоротливо притормаживал, из-за чего ему было трудно удержаться на четвертой позиции. Я была озадачена тем, что он не так уж хорошо водит.

Мейсен сказал, что Блейк выглядит неважно, и я задалась вопросом, не из-за меня ли это. Может быть, мои слова оказали на него большее влияние, чем я могла предположить.

Мейсен закончил второй, третий и четвертый круг первым, но Mustang подобрался к нему довольно близко в начале последнего круга, едва не выбив Стивена с трассы на одном из самых крутых поворотов. Блейк изо всех сил пытался удержаться на четвертом месте, пока последняя машина не сумела занять его позицию в середине круга.

Двигатель Стивена взревел, когда он нажал на газ и почти вырвался вперед Mustang, но водитель Mustang вильнул, чтобы заблокировать Стивена, и обогнал Мейсена в последний возможный момент, достигнув финиша первым. Толпа взорвалась аплодисментами. Блейк пересек финишную черту последним и резко остановился рядом с машиной Мейсена.

Зрители бросились на трассу, чтобы поприветствовать победителя, некоторые из них фотографировали его Mustang. Возбужденный шепот разнес по воздуху одно имя, которое, как я предположила, принадлежало ему: Бобби Кью.

– Все кончено, – с облегчением воскликнула Мел, которая была необычайно тихой во время гонки, и схватила меня за руку. – Давай к Стивену.

Мы бросились к его машине, которая была припаркована прямо за машиной Мейсена. Стивен вышел и ударил кулаком по крыше, обнажив зубы. Мел столкнулась с ним и сжала его в сокрушительных объятиях.

– Я украду твою машину и продам ее, чтобы ты больше не мог участвовать в гонках. Ты напугал меня до чертиков!

Стивен не ответил на ее объятие и ничего не сказал. Он уставился на победителя, которого теперь окружали две пышногрудые брюнетки. Дрожь пробежала по моей спине, когда я остановилась на лице парня. У него были волосы цвета воронова крыла до плеч, и он выглядел как минимум на десять лет старше, с еще более пугающим выражением лица, чем остальные.

– Я мог бы победить, – процедил Стивен, отстраняясь от Мел. – Эти деньги должны были быть моими!

Я резко вдохнула, ошеломленная его истеричным тоном. Его тощее лицо было перекошено, как будто ему было больно, и мое сердце ныло за Мелиссу. Я не знала многого о наркоманах, но могла предположить, что зависимость сильно его испортила, когда он был таким яростным и отчаянным.

Мел нахмурилась на него.

– Ты должен быть счастлив, что ты жив, сопляк.

– Прекрати, Мелисса. Ты ведешь себя как мама, и это сводит меня с ума.

Они не прекращали препираться, но я отключилась, когда мой взгляд упал на профиль Блейка неподалеку. Мой желудок скрутило в узел от выражения его лица, когда он уставился на Бобби Кью. Это была ненависть, не похожая ни на что, что я видела раньше, но был также и ужас, который еще больше усилился, когда он закрыл глаза и ущипнул себя за переносицу.

Мейсен присоединился к нему.

– Что случилось? – Услышала я, как он спросил, несмотря на постоянную болтовню и крики вокруг нас.

– Айзек был прав. Это он. – Было трудно разобрать его слова с такого расстояния, но приближаться к ним означало ронять мяч. Он кивнул в сторону Бобби Кью. – Он вынырнул на поверхность.

Мейсен проследил за его взглядом.

– Черт. Ты уверен, что это он?

– Я уверен. – Он добавил что-то еще, но я не могла услышать.

– Как думаешь, он знает, кто ты?

Я взглянула на Мел и Стивена, которые были в середине своей ссоры и не обращали на меня никакого внимания.

– Вряд ли… – Я не могла услышать остаток его предложения. Я сжала руки, которые тем временем вспотели. Блейк действительно выглядел неважно.

– Ты сможешь справиться с ним со своим…? Знаешь.

С его чем?

Блейк сердито посмотрел на меня.

– Это неважно. Я сделаю все, что необходимо.

– И что теперь? – Спросил Мейсен, и я затаила дыхание, мое сердце забилось сильнее в ожидании его ответа.

– Теперь я наконец… – Остальное потонуло в реве соседнего двигателя.

Я не могла перестать думать о загадочном разговоре между Блейком и Мейсеном и о том, как Блейк следил за тем гонщиком. Он знал его, и все во мне говорило мне, что его ждут большие неприятности.

Это было не мое дело. Я даже не должна была думать о страхах Блейка или его загадочных словах, но вот я здесь, снова пережевываю за него.

Я отбросила мысли о Блейке в сторону и посмотрела на мисс Донован, моего преподавателя хора, которая играла на пианино, пока Шелли, студентка второго курса, репетировала соло, которое она собиралась исполнить на школьном фестивале. Мисс Донован все еще пыталась убедить меня исполнить соло, уверяя меня, что у меня голос ангела, который достигнет многих сердец. Я была в полном ужасе от этого, но не могла отрицать, что мне понравилась эта идея. До начала фестиваля оставалось всего две недели, и она сказала, что я должна принять решение до сегодняшнего дня.

Кевин подтолкнул меня локтем и прошептал:

– Маркус, наблюдает за тобой.

Я взглянула на Маркуса. Он смотрел в нашу сторону с того места, где он стоял с остальной частью нашей группы через комнату, но его шоколадные глаза были не на мне – нет, они были на Кевине, и это был взгляд с такой тоской, что я хотела бы быть Купидоном, чтобы свести этих двоих вместе.

Это напомнило мне – я не поговорила с Кевином о Маркусе.

Я придвинулась ближе к Кевину, чтобы поговорить с ним, не навострив уши другим.

– Я говорила с Маркусом на прошлой неделе.

Он бросил на меня косой взгляд.

– Да?

– Он сказал мне, что он гей.

Кевин дважды посмотрел на меня, прежде чем посмотреть на Маркуса. Почти сразу же Маркус отвернулся и почесал шею. Это было так мило!

– Маркус гей? Но почему он пригласил тебя на свидание т-т-т-тогда?

– Соберись Кевин. Он пригласил меня на свидание, потому что ты ему нравишься.

Его глаза вылезли из орбит, румянец проложил себе путь по лицу. Он уставился на Маркуса, который теперь пялился в свой телефон.

– Н-Н-но я не понимаю. Это бессмыслица.

Я пожала плечами.

– Он хотел сблизиться с тобой. Я знаю, что это неправильный способ, далеко не так, но я думаю, что это мило.

Его румянец стал сильнее.

– Значит, ты ему совсем не нравишься?

– Нет, и он попросил меня поговорить с тобой и сказать, что хочет пригласить тебя на свидание.

– Пригласить меня на свидание? – Сказал он высоким голосом, широко раскрыв глаза. – Я… я не знаю.

– Он тебе нравится? Ты сказал, что он милый.

Он заерзал, уставившись на свои туфли.

– Он действительно милый, но я, я, я никогда не думал о нем в таком ключе.

– Ну, подумай об этом. Вы двое были бы хорошей парой.

Он одарил меня сдержанной улыбкой.

– Если ты так думаешь.

– Я так думаю. Он также любит музыку и поет, как ты видишь, и он как-то сказал мне, что он ярый фанат «Звездных войн». Прямо как ты!

– Правда? Это потрясающе. – Отсутствие волнения в его голосе вызвало у меня спазм в животе.

Я хорошо знала, откуда взялась эта мягкая реакция, но я старалась не думать об этом. Я не могла ожидать, что он будет в восторге от Маркуса, но я надеялась, что он найдет кого-то, кто сможет ответить ему взаимностью.

Я подавила новую волну вины и сосредоточилась на мисс Донован. Шелли только что закончила свою песню, и всем нам пора было репетировать для выступления на фестивале.

Маркус часто поглядывал на Кевина, но Кевин постоянно пялился на свои ботинки, напевая без всякого энтузиазма, и я чувствовала себя ужасным другом. Мы закончили песню, и мисс Донован объявила об окончании. Желая подбодрить Кевина, я вышла из класса вслед за ним, но учительница окликнула меня.

– Джессика, можно мне минутку твоего времени?

Я сцепила руки. Я забыла, что должна была сообщить ей о своем решении по поводу моего соло.

– Конечно. – Я взглянула на Кевина и широко улыбнулась ему. – Увидимся вечером. – Один из друзей Хейдена устраивал вечеринку, и мы все были приглашены.

Он кивнул, улыбнувшись, и выбежал из класса. Я поймала взгляд Маркуса и прочитала вопрос в его глазах, и пожала плечами. Кевин не отказался пойти с ним, но он также не согласился.

Мисс Донован повернулась ко мне лицом, когда класс опустел.

– Ну что, ты приняла решение?

Я прикусила внутреннюю часть щеки, когда мой пульс участился. Я чувствовала, что стою на распутье, и мое решение определит, кем я буду: трусом или бойцом.

У меня болел живот, когда я представляла себя там, совсем одну перед всей школой, делающей то, чего я боялась все эти годы. Это был бы самый ужасный опыт в моей жизни, который мог бы привести к окончательному позору, от которого я не смогу оправиться.

С другой стороны, побег от этого заставил бы меня быть трусихой. Это помешало бы мне двигаться вперед и действительно сделать что-то важное в своей жизни. Я не смогла бы стать певицей, если бы не смогла посмотреть в лицо своим страхам. Мне пришлось бы попрощаться со своей мечтой и жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Я хотела противостоять своим страхам. Я умирала от желания избавиться от них. Это могло оказаться худшим решением в моей жизни. Это могло оказаться лучшим решением, которое я когда-либо принимала.

Следуй за своими мечтами, Джесс.

Я сглотнула желчь, подступившую к горлу, и подняла голову, чтобы посмотреть на нее.

– Да, – ответила я дрожащим голосом. – Я буду петь соло.

Ее глаза наполнились гордостью.

– Превосходно! Это лучшее решение, которое ты могла принять, Джессика. Позволь себе сиять.

Я улыбнулась ей в ответ, но внутри я была в полном ужасе. Как я заставлю свой голос работать перед аудиторией, было выше моего понимания.

Я просто надеялась, что приняла правильное решение.

ГЛАВА 13

Водитель Uber подъехал к одной из многих машин, припаркованных на подъездной дорожке большого трехэтажного дома. Я вышла, думая о сеансе, который у меня был с Сьюзен ранее. Я рассказала ей о своем решении выступать в одиночку, и она похвалила меня за то, что я взяла на себя ответственность за свою жизнь. Она была уверена, что я смогу выступить, когда придет время. Как бы мне ни хотелось разделить ее энтузиазм, большинство сценариев, которые придумал мой мозг, были нехорошими.

Она была уверена, что соло повысит мою уверенность в себе и улучшит то, как я себя вижу, и где-то в глубине души я знала, что это может быть способом справиться с моей ненавистью к себе. Если я смогу доказать себе, чего я действительно стою, я бы, на этот раз, наслаждалась быть собой.

Она также дала мне домашнее задание. Она сказала мне посмотреть в зеркало и найти одну положительную вещь на каждую отрицательную вещь, которую я увижу в себе, и записать ее. Я так и сделала, и оказалось, что у меня больше черт, которые мне нравятся, чем я думала. Я приклеила список к зеркалу, решив сосредоточиться больше на позитиве, чем на негативе.

Я посмотрела на свое отражение в компактном зеркальце, когда водитель Uber уехал, и улыбнулась. Мои голубые глаза выделялись подводкой и смесью светлых и темных теней, которые делали их больше. Тонкий слой румян придал цвет моему прекрасному лицу, в то время как нежно-розовая помада покрывала мои губы. Я была одета в черные джинсы, черные туфли на каблуках высотой пять дюймов и цветочную рубашку с низким вырезом и поясом, которая скрывала мои боковые складки и подчеркивала мою большую грудь.

Я выглядела прекрасно. Я достала телефон из сумочки и сделала несколько селфи, улыбаясь в камеру. Я выбрала последнюю фотографию и выложила ее в Instagram, чувствуя себя необычайно уверенно.

Подожди, пока Блейк увидит тебя. Подожди. Что?

Я сжала телефон. После вчерашнего «почти поцелуя» мой разум играл со мной злые шутки, заставляя думать о нем и его поцелуе. Не помогало и то, что он хорошо целовался и был невероятно красив, что вообще не должно было иметь значения. Он был моим задирой. Мне нужно было это запомнить. Моим мучителем и больше ничего.

Я провела пальцами по своим прямым волосам, чтобы поправить их. Музыка гремела из дома, и моя кровь быстрее бежала от волнения. Напевая под звучащую сейчас электропоп-песню, я взглянула на облачное небо, прежде чем написать Мел.

«Я здесь. Где ты?»

«Мы с Кевином у входной двери.»

Я маневрировала между плотно припаркованными автомобилями, мой пульс ускорился. Мел и Кевин ждали меня у входа, и оба выглядели так, будто уже навеселе. Кевин был без очков, одетый в джинсы цвета хаки и одну из своих любимых клетчатых рубашек, которая резко контрастировала с кожаной мини-юбкой Мел и черной рубашкой с белым лозунгом «Мои глаза здесь ↑» на груди.

– Ух ты, – сказала мне Мел, окидывая меня круглыми глазами. – Ты просто бомба.

– Ничего особенного. – Я заправила прядь волос за ухо.

Кевин тоже смотрел на меня, но это был взгляд, который говорил, что я самая красивая девушка в мире. Мой живот сжался.

– Ха-ха-ха. Ничего особенного, – ответила она. – Если это ничего особенного, то я выгляжу так, будто вылезла из болота.

– Вы выглядите прекрасно. Оба, – сказала я.

Кевин покраснел.

– С-спасибо. Ты тоже.

– Давай зайдем внутрь и возьмем нам чего-нибудь выпить. – Мел взяла меня под руку и направилась внутрь.

Громкая музыка и дым окружили меня, а сильный ритм заставил мое сердце биться сильнее. Мел провела нас мимо толпы подростков, которая превратила этот большой дом в спичечный коробок, учитывая, сколько здесь было людей. Она провела нас в комнату с тремя бассейнами и мини-баром в углу, и волосы на моей шее встали дыбом. Я чувствовала его. Он был где-то здесь.

Мои глаза метались по разным лицам, пока я не нашла его сидящим между Хейденом и Мейсеном у бара, и я втянула живот. Его глаза уже были устремлены на меня, охватывая меня целиком, затрудняя дыхание. Он ни разу не отвел от меня взгляда, когда мы приблизились к ним, лишая меня всего, и та часть меня, которую я презирала, слишком уж наслаждалась этим.

Он все больше и больше доставал меня, и я не могла это контролировать.

– Где Стивен? – Спросила я Мел.

Она нахмурилась, по ее лицу пробежала тень.

– Наверное, нюхает наркотики со своими приятелями-наркоманами в каком-то дерьмовом месте. Давай не будем говорить о нем сегодня вечером, ладно?

– Ладно, – согласилась я, видя, как сильно это ее беспокоит.

– Привет, – поприветствовала я Сару, Хейдена и Мейсена, когда мы присоединились к ним, игнорируя взгляд Блейка. Мейсен кивнул мне и отхлебнул пива прямо из бутылки, прежде чем повернуться к великолепной блондинке, с которой разговаривал.

– Привет, Джесс, – сказала Сара и наклонилась к моему уху. – Ты выглядишь потрясающе!

Я встретилась взглядом с Блейком через ее плечо, и меня пронзила боль в груди. Его взгляд был слишком пристальным, лишая меня дыхания и рассудка, и мне нужно было заставить себя отвести от него взгляд.

– Спасибо. Ты тоже выглядишь прекрасно, – сказала я ей. – Это платье тебе невероятно идет.

На ней было темно-синее облегающее платье, которое подчеркивало ее тонкую талию и маленькие бедра, в паре с балетками с ремешками на щиколотках. Горячие глаза Хейдена были прикованы к ней, и я улыбнулась изнутри от радости за них. Он обнял ее за талию, когда она повернулась к нему, и поцеловал ее в губы с такой силой, что мне стало немного жарко, просто наблюдая за ними.

Мой взгляд снова метнулся к Блейку, который лениво покачивал бутылкой пива между пальцами. Я поймала его взгляд на моей груди и сильно покраснела, откинув волосы вперед, чтобы скрыть лицо.

– Ладно, если эти двое когда-нибудь поцелуются перед своими детьми, они навсегда их травмируют, – сказала Мел, наблюдая за поцелуем Сары и Хейдена и передавая нам с Кевином напитки.

Я закатила глаза и взяла чашку чего-то, похожего на воду, но я знала лучше. Мне нужен был алкоголь, если я собиралась пережить сбивающие с толку перемены настроения Блейка. Я осушила всю чашку в несколько глотков, бабочки порхали в моем животе. Я должна была ненавидеть, когда он смотрел на меня. Я должна была ненавидеть это. Я не могла позволить ему так легко превратить меня в жалкую дурочку.

Мел протянула мне еще одну чашку, которую я с радостью приняла, но потом я заметила, как подавленно выглядел Кевин, когда его взгляд метнулся к Саре и Хейдену, и поняла, что он едва ли произнес два слова с тех пор, как я пришла.

Я положила руку ему на плечо.

– Кевин? Ты в порядке?

Его рука напряглась под моей рукой.

– Да.

– Ты выглядишь неважно.

Он ухмыльнулся и поднял большой палец в мою сторону.

– Я в порядке.

– Ты же знаешь, что можешь рассказать мне все, что тебя беспокоит, верно?

– Ага. – Его улыбка стала еще шире, если это вообще возможно.

– Ребята, пойдемте танцевать, – сказала нам Мел, прежде чем я успела ей ответить. – Мы здесь не для того, чтобы быть столбами электропередач.

– Думаю, ты не хочешь танцевать с нами, – сказала Сара Хейдену, ее губы распухли, а глаза остекленели.

Он бросил на нее холодный взгляд.

– Нет, черт возьми.

– Ладно. – Она поцеловала его еще раз и взвизгнула, когда он игриво шлепнул ее по заднице. Она улыбнулась ему и взяла меня за руку, покачав головой.

Я улыбнулась и последовала за Мел из комнаты, чувствуя на своей спине взгляд Блейка, но так и не ответив ему взглядом.

Три часа и еще пара напитков спустя, я была беззаботным комочком радости. Я танцевала до упаду под музыку, от которой кайфовала или, может быть, это был алкоголь. В любом случае, это было приятно, и я не могла перестать улыбаться.

Сара куда-то ушла с Хейденом, пока Мел, Кевин и я в итоге играли в правду или вызов, собравшись вокруг кухонного острова. Мел не хотела играть в эту игру, она утверждала, что это глупо, и что она прекратит, если ее попросят поцеловать кого-нибудь, но нам с Кевином удалось ее убедить.

Мейсен и Блейк тоже играли, и я делала вид, что не замечаю непрерывных взглядов Блейка, когда смотрела на все и всех, кроме него. Все это время мое сердцебиение отказывалось замедляться.

Бутылка остановилась на мне только один раз, и я выбрала правду, не будучи достаточно смелой, чтобы выполнить действие, потому что большинство действий были о том, чтобы поцеловать кого-нибудь или сделать что-то ужасно смущающее. Парень напротив меня спросил, девственница ли я, и мне стало неловко из-за этого вопроса, даже несмотря на все выпитое.

– Нет, не девственница, – ответила я, что было встречено свистом. Глаза Блейка расширились, а затем на его лице промелькнуло разочарование, прежде чем он надел свою нейтральную маску. Мой разум пытался докопаться до сути, но я была слишком пьяна и отвлечена.

– Огурец, да? – Громко добавил Мейсен, имея в виду один из комментариев к той фотографии «пищевая шлюха» в Instagram, в которой говорилось, что я потеряла девственность с огурцом.

Я сильно покраснела, но встретилась с его удивленными глазами и высказала свои мысли раньше, чем Мел успела.

– Единственный огурец, о котором я знаю, – это тот, что застрял у тебя в заднице.

Несколько парней завыли от смехе, и Мел улыбнулась мне.

– Это моя девочка, – сказала она, давая мне пять.

После этого Мел дважды бросала вызов, а Блейк – один раз. Ему пришлось поцеловать девушку справа, и мой живот скрутило от чего-то отвратительного, когда я наблюдала, как он наклоняется к ней ближе. Я ожидала, что он подарит ей долгий и глубокий поцелуй, однако он отстранился от девушки в тот момент, когда их губы соприкоснулись, его лицо было бесстрастным.

Девушка с фиолетовыми волосами справа от меня крутила бутылку, и она остановилась на парне слева от Мел.

– Правда или вызов?

– Вызов, – сказал он без колебаний.

– Я бросаю тебе вызов встать на четвереньки и мяукать следующие две минуты. – Мы все расхохотались.

Парень уставился на нее.

– Серьезно? Ты хочешь, чтобы я тоже мурлыкал?

Смех вокруг меня стал громче.

– Если хочешь. – Девушка подмигнула ему. Мы с Кевом переглянулись, и наши улыбки стали шире.

– Бро, не усложняй себе жизнь, – сказал ему его друг.

Парень застонал и опустился на четвереньки. Мейсен вытащил телефон и направил его на него, готовый снимать.

– Мне его жалко, – сказал мне Кевин.

Я хихикнула.

– Мне тоже.

Парень бросил на Мейсена сердитый взгляд через плечо.

– Эй! Не снимай меня!

– Начинай мяукать. – Сказала девушка с фиолетовыми волосами, и парень неохотно повиновался.

– Мяу. Мяу. Мяу, – сказал он монотонным голосом, ползая по кухонному острову.

– Ты звучишь так, будто вот-вот умрешь, – сказал ему Мейсен, следуя за ним с телефоном. – Громче! Обними своего внутреннего кота!

Я согнулась пополам от смеха, держась за живот, который начал болеть, и не задумываясь взглянула на Блейка, и смех застыл на моих губах. Он не смеялся. Он даже не улыбался, не замечая никого, кроме меня, его глаза странно горели.

Я не могла отвести от него взгляд, пока вызов не закончился, и парень не раскрутил бутылку. Она остановилась на блондинке рядом с ним, которая выбрала вызов и должна была станцевать танец на его коленях, но мне было все равно, так как потемневшие глаза Блейка преследовали меня.

Затем бутылка указала на Мел, и она выбрала вызов.

– Я хочу, чтобы ты поцеловала его в шею, – сказала блондинка Мел, указывая на Мейсена. Упс. Это была плохая идея.

Челюсти Мел напряглись.

– Что скажешь?

– Ни за что, – сказал Мейсен, нахмурившись. – Я отказываюсь.

Блондинка посмотрела на него так, будто он сказал, что Земля плоская.

– Почему? – Она бросила решительный взгляд на Мелиссу. – Давай. Не порти веселье. Сделай это, или ты выбываешь.

Мел скрестила руки на груди. В ее глазах было только презрение к Мейсену.

– Тогда я ухожу. Я ни за что не прикоснусь к нему.

Мейсен усмехнулся.

– Я ни за что не позволю тебе прикоснуться ко мне.

– Я рада, что это чувство взаимно, Барби. – Она выбежала из кухни, прежде чем я успела что-либо сказать или остановить ее. Я моргнула несколько раз, чтобы прочистить затуманенное зрение.

– Как думаешь, с ней все будет в порядке? – Спросила я Кевина.

Он пожал плечами.

– Это Мел. Ты же знаешь, она-она – она может сама с собой справиться.

– Что у тебя с той девчонкой? – Спросила блондинка у Мейсена.

– Ничего. Я просто не выношу эту сумасшедшую.

– Не называй ее сумасшедшей, – резко бросила я. Как бы мне ни не хотелось привлекать к себе внимание, я гордилась тем, что наконец-то заступаюсь за своих друзей. Даже если для этого потребовалось несколько напитков.

– Ладно, ладно, ладно, – сказала блондинка, прежде чем Мейсен успел ответить. – Давай не будем превращать это в драму. Я снова раскручу бутылку.

На этот раз бутылка оказалась у Кевина, и он, как ни странно, выбрал «вызов».

– Хм. Дай подумать. – Блондинка прижала палец к губам.

– Ты уверен, что хочешь это сделать? – Хихикая, сказала я ему на ухо. – Глядя, как они себя ведут, они попросят тебя лизнуть пол.

Кевин толкнул меня в плечо, усмехнувшись.

– Со мной все будет в порядке.

Я чувствовала, что Блейк слишком внимательно наблюдает за моим общением с Кевином, и мои щеки покраснели. Всю ночь он пялился на меня, и я не могла понять, в чем его дело. Я ожидала, что он будет меня запугивать, но этого не произошло.

– Ладно. Я хочу, чтобы ты поцеловал мою подругу. – Блондинка указала на черную девушку с косичками напротив нее, и Кевин яростно покраснел.

– К-конечно, – сказал он, но заметно сглотнул.

– Этот педик знает, как целовать девушку? – Спросил парень рядом с девушкой, заставив нас замолчать.

Кевин побледнел и опустил взгляд. Я сжала руки в кулаки от растущей потребности защитить его.

– Он гей? – Спросила ее подруга. – Фу. Черт возьми, нет.

– Нет ничего плохого в том, чтобы быть геем, – выпалила я, дрожа от гнева. Кевин был неподвижен рядом со мной. Слишком неподвижен.

– От них можно заразиться ЗППП, – сказала девушка с фиолетовыми волосами, и я уставилась на нее.

– Ты когда-нибудь слышала о презервативах? – Спросила я ее дрожащим голосом. Кевин был почти в слезах.

– Как будто они действительно могут помочь.

Я была готова поговорить с ней, но Кевин рванул со своего места, проталкиваясь сквозь людей, чтобы выбраться из кухни, и я тут же бросилась за ним, надеясь, что я не настолько пьяна, чтобы упасть.

– Кевин! – Крикнула я.

Я настигла его на заднем крыльце. На заднем дворе никого не было, и музыка не играла громко, в воздухе витал запах приближающегося дождя. Стало холоднее, но алкоголь согревал меня.

– Не обращай на них внимания. – Я остановилась позади него. Он не обернулся.

– Это нелегко, сделать, потому что т-такие люди повсюду! Как я могу сказать л-л-людям, что я бисексуал, если они собираются так отреагировать?

В моем горле образовался комок. Я положила руку ему на плечо.

– Я знаю. Это несправедливо, и в этом мире много несправедливости, но не все такие, как они. Есть хорошие люди, Кевин. Есть люди, которые не будут судить тебя или смотреть на тебя по-другому из-за твоей сексуальности.

– Я знаю, что есть хорошие люди, но это ничего не значит, когда это происходит. Трудно принять себя таким, какой я есть, когда надо мной за это издеваются. Хотел бы я это изменить.

Я подошла к нему и посмотрела ему в лицо. Его красные глаза и боль в них оставили во мне глубокую рану, и я притянула его в свои объятия, уже протрезвев. Я прекрасно его понимала. Я не понаслышке знала, каково это – подавлять себя, потому что боишься, что скажет мир. Они имели над нами власть, заглушая наши голоса, мечты и желания, превращая их в пыль, а нас – в оболочки того, кем мы были на самом деле, и ради чего?

Каждый должен иметь свободу быть собой, но добиться этого очень трудно. Мы живем только один раз, но тратим время на то, чтобы угождать другим и забывая о собственном счастье, забывая, что мы те, кто должен жить со своим выбором, а не они.

Почему это так важно? Почему важно, являемся ли мы би, геями, толстыми, уродливыми, глупыми, неудачниками или любым другим ярлыком, который навешивает на нас общество?

– Все будет хорошо, – успокаивающе сказала я. – Просто не скрывай и не подавляй то, кто ты есть, несмотря ни на что. Я делаю это с тех пор, как себя помню, и теперь я пытаюсь найти способ жить, свободной от своих страхов. Так что не позволяй им победить. Мы с тобой найдем способ быть собой.

Он отстранился, но не разорвал контакт между нами, держа меня за локти.

– Почему ты так добра ко мне?

– Почему я не должна быть такой? Ты мой друг.

– Никто не относился ко мне так, так, так хорошо, как ты. Я никто. Я не стою твоего в-в-времени.

Я покачала головой.

– Не унижай себя. Ты очень хороший, Кевин. – Я ущипнула его за щеку. – Ты лучший друг, о котором только можно мечтать.

Он опустил руки. Его губы изогнулись в грустной улыбке, когда он уставился в небо.

– Друг, да?

Я открыла рот, чтобы подтвердить это, но остановилась. Я чувствовала, что хожу по тонкой грани.

– Ты знаешь, что я действительно забочусь о тебе.

– Да, я знаю. Ты заботишься обо мне… но как о друге.

– Я… – вздохнула я. – Прости. Я знаю, что ты чувствуешь ко мне, но… я просто не чувствую этого к тебе.

Он выглядел все более расстроенным с каждым моим словом, и я ненавидела причинять ему такую боль. Он схватился за перила, а его глаза переместились в небо.

– Я знаю. Но я надеялся, что я тоже тебе понравлюсь, и я… и я также смогу забыть о Хейдене. Это так глупо с моей стороны влюбляться в него. Или в тебя.

Я наблюдала за его профилем.

– Может быть, тебе нравится кто-то еще? Я имею в виду, как насчет Маркуса?

Он нахмурился.

– Маркус?

– Да. Я знаю, может, ты так не считаешь, но я думаю, что вы двое будете потрясающе смотреться вместе.

Он испустил долгий вздох и оттолкнулся от перил.