Текст книги "Между королями (ЛП)"

Автор книги: Вэнди Джинджелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Поскольку я пыталась быть разумной, а они на самом деле не предпринимали никаких шагов в нашу сторону, кроме как говорили, что мы должны остановиться, я ничего не предпринимала.

Я сказала:

– Хорошо. Что ж, мы остановились. В чем дело?

– Вы должны заплатить пошлину за проход.

Мы с Джин Ёном обменялись взглядами.

– Я не плачу за проход, – сказал он решительно. – Моё лицо – мой пропуск.

– Нам не нужно твоё лицо. Оплата – магией или кровью.

– Во-первых, отстой, – сказала я. – Ему не нравится, когда люди не ценят его внешность. Во-вторых, нам никто не говорил, что мы должны платить магией или кровью, чтобы попасть куда-нибудь в этом районе. Никаких вывесок, вообще ничего.

– Вы прошли через нашу территорию, – сказало одно из существ. – Вы должны заплатить цену.

– Да, мы тоже проходили через это раньше, – сказала я ему. – Когда мы поднимались по лестнице, никто из вас даже не пикнул. Только не говори мне, что ты не заметил, как мы проходили.

– Вы можете прийти, но не сможете уйти.

– Это было бы полезно узнать по пути сюда, приятель. Почему ты не сказал нам ранее?

Он посмотрел на меня холодными глазами и сказал:

– Незнание законов не освобождает от ответственности.

Джин Ён слегка фыркнул носом.

– Для нас это не является нарушением закона. Мы не живём по вашим законам.

– Если вы проходите, вы должны заплатить.

– Это действительно вымогательство? – недоверчиво переспросила я.

– Требуется оплата, магией или кровью.

– Это вымогательство. Послушай, приятель, ты не получишь мою магию, и уж точно не получишь мою кровь.

– Значит, вы выбираете смерть.

– Нет, ты решил быть занозой в заднице, а мы собираемся стать занозой в твоей заднице.

– Очччень большой, – вкрадчиво согласился Джин Ён, почти незаметно переставляя ноги, пока его вес не переместился на заднюю ногу.

Готовый оттолкнуться и вцепиться в горло ближайшему противнику при первых признаках нападения.

– Консоль у тебя в надёжном месте в безопасности? – тихо спросила я его. – Не хочу его поломать. Уверена, что мы могли бы воспользоваться только одним, и я не думаю, что мы сможем подняться обратно на лифте.

– Я буду очень осторожен, – сказал он.

– Кровь, – сказало одно из древесных существ и зашаркало вперёд. Остальные, шаркая, двинулись за ним, обманчиво быстро, пока вестибюль вокруг нас не наполнился шелестом веток деревьев, которые кричали: «Кровь, кровь, кровь».

Джин Ён прыгнул, целясь в горло ближайшему, а я отпрянула назад, чтобы достать какое-нибудь оружие. Поблизости ничего не было, но быстрый выпад назад принёс мне пару небольших зонтиков, которые последние несколько месяцев истлевали в подставке для зонтов. Я нажала на спусковую кнопку на каждом из них, снова шагнув вперёд, и пригнулась как раз вовремя, чтобы избежать летящего Джин Ёна, который перелетел через мою голову и едва ли не грациозно остановился на коленях.

Я отступила, переложив зонт, превратившийся в меч, из левой руки в правую и рывком поставила его на ноги.

– Хорошо, что мы прихватили тебе этот рюкзак, – сказала я. Я добавила, ухмыляясь: – Хорошо, что ты умеешь летать.

Чавкая зубами от чего-то слишком клейкого и ароматного, чтобы быть кровью, Джин Ён в крайнем возмущении сказал:

– Это сок.

– Это немного сложно, – сказала я. – Ты не можешь их убить?

– Не таким образом, – сказал он, и в каждом его слове, прошипевшем сквозь покрытые соком зубы, слышалась холодная ярость. – Я разорву их на части.

– Давай, – сказала я, перекидывая второй меч обратно в левую руку.

Нам должно было прийти в голову, что древесные существа могут быть не так восприимчивы к укусам вампиров – да и вообще к любому укусу, – как большинство других существ. Мне должно было прийти в голову, что ничто, кроме топора, тоже не причинит никакого вреда, но только когда я размахнулась и врезалась в эти деревянные тела, я поняла, в какую большую беду мы попали.

Деревья были не просто невосприимчивы к особому способу убийства Джин Ёна, они были устойчивы к любым порезам и ударам, которые я могла нанести им своими мечами. Я рубила и резала, но попадала в дерево, и мои клинки либо отскакивали, либо резали слишком глубоко, и их чуть не вырвало у меня из рук.

С деревьев сочился сок, но я не могла сказать, что они кровоточили – или что они вообще были ранены. И теперь, когда они были раздражены, они двигались быстрее, размашисто, шаркающей походкой, никогда не слишком быстро, чтобы я не успела проскочить между ними, но и недостаточно медленно, чтобы дать мне передохнуть.

Это была игра в "руби и пригибайся", где мои удары не причиняли врагу вреда, а уклонение лишь спасало меня на несколько мгновений и утомляло.

– Продолжай играть в салочки, – пропыхтела я, обращаясь к Джин Ёну, который, похоже, понял то же самое. – Я достану топор или что-нибудь типа того.

Джин Ён метнулся вперёд, а я метнулась назад, и я скользнула вдоль линии деревьев, которая была слишком живой и подвижной, чтобы чувствовать себя комфортно, в поисках чего-нибудь, что я могла бы использовать. Должно же было быть что-то, что я могла бы превратить в топор; было слишком поздно пытаться убедить мои мечи, что они хотят стать топорами.

Прикрываясь Джин Ёном, я зашла слишком далеко, и мне пришлось снова отступить, когда показалось, что деревья приближаются, чтобы убить. Когда я снова пригнулась, то увидела что-то прямое и деревянное между несколькими древесными существами, которые наседали на Джин Ёна. Так или иначе, он оторвал одну из их веток.

Я свирепо ухмыльнулась и бросилась к нему, низко и быстро, пробираясь сквозь шевелящиеся корни древесных существ. Я уже схватилась за него, когда одно из них ударило меня в бок и в соседнего, листья и ветки цеплялись за меня и едва не задевали. Я пригнулась и снова перекатилась, поспешно уходя из зоны досягаемости, и врезалась в один из диванов, стоявших в холле. Одно из существ, уловив момент, набросилось на меня, и на этот раз я была недостаточно быстра.

Ветка, которая была очень похожа на ветку дерева, разорвала мою куртку от груди до кончика левой руки, протащив меня вперёд и чуть ли не обратно к древесным существам.

Я высвободилась и отскочила назад, рукав куртки хлопал по моей огрубевшей от коры коже, и остановилась, чтобы оценить, какие конечности всё ещё на месте. Все они были на месте, но вся левая сторона моей некогда безупречной замшевой куртки от плеча до манжеты превратилась в лохмотья, а воротник и шов на манжете держались на нескольких ниточках.

Я не ожидала такого всплеска чистой ярости, который пронзил меня насквозь.

– Вы, прославленная и заросшая куча садовых колышков! – гневно сказала я. – Это была моя лучшая куртка!

– Nae mariya, – сказал Джин Ён, тяжело дыша.

«Кровь, кровь, кровь», – гудели деревья, придвигаясь всё ближе.

– Отлично, – сказала я, ощущая жар в комнате и регулируя его с помощью Между, чтобы по каждой из моих лопаток пробежали тлеющие, шепчущие струйки огня, которые, в свою очередь, добрались и до манжет. Куртка уже поджарилась – стоит посмотреть, что я могу сделать с огнём. – Давайте посмотрим, как вы справитесь с лесным пожаром.

Я замахнулась сверху скрещенными клинками, широко, быстро и яростно, и на этот раз, когда острия моих мечей ударили по ближайшему существу, я почувствовала, как они вонзились, как и должны были. Я ожидала какой-то реакции, но не ожидала того оглушительного воя, который начался и отбросил деревья назад, и каждое из них охватил огонь, столь же ненасытный, сколь и яркий.

– Вот блин! – сказала я, переводя дыхание и отступая назад, чтобы дать им возможность отступить. Вестибюль вокруг нас мгновенно стал тихим и безлесным, но я всё ещё слышала этот беззвучный вой где-то вдалеке.

Бросив вокруг прищуренный взгляд, Джин Ён сказал:

– Думаю, они не вернутся, – и сердито вытер рот тыльной стороной манжеты, размазывая сок.

– Я не собираюсь ждать, чтобы убедиться, – поспешно сказала я.

Я сняла испорченную куртку, оставив её истлевать в земле вместе со всем остальным, что в конечном итоге займет её место, и направилась к двери.

Джин Ён, всё ещё скрипя зубами и морщась от вкуса сока, последовал за мной, ворча себе под нос. «Я хочу пить кровь».

– Ты не укусишь меня с этой дрянью на зубах, – сказала я ему. – Ты можешь взять пакет с кровью, когда мы вернёмся домой.

Я тоже была довольно раздражена. Если бы это была одна из моих толстовок, я бы не расстраивалась, что она испорчена. Большинство из них уже были испорчены, если уж на то пошло. Но это была замшевая куртка, которую купил мне Джин Ён, и она была красивой и прочной, и в ней я выглядела очень круто, а теперь она лежала в лохмотьях на полу у дверей запредельных, ведущих в мир За.

– Я куплю тебе другую, – сказал Джин Ён. – Ты не должна расстраиваться.

– Я не расстроена, – сердито сказала я. – Я разочарована.

– Да, ты не расстраивайся, и я куплю тебе новую куртку, – сказал он. – А сейчас мы пойдём и поедим торт с маленькой старушкой. Позже будет кровь и ещё одежда.

Глава 5

Консоль всё ещё была цела, когда мы добрались до улицы Веспер, что было весьма впечатляюще. К тому же за нами не гнались брауни, что было самой хорошей новостью, которая, вероятно, ждала нас целый день. Хотелось надеяться, что они вернулись к нам домой, откуда мы могли бы снова обвести их вокруг носа, если бы нам это понадобилось.

Тем временем, нам оставалось только проверить, не было ли каких-либо необычных признаков активности на первом этаже здания, по которым мы поднимались, или каких-либо запредельных, слоняющихся по лестничным клеткам. Не знаю, возможно, моё раздражение немного улеглось бы, если бы я могла с чем-то сражаться. У меня не было такой возможности; мы благополучно добрались до комнаты Веспер, и она, сияя, открыла нам дверь, что в любом случае в значительной степени уменьшило раздражение.

– Вам лучше зайти и поесть торта, – сказала она мне и ущипнула Джин Ёна за щеку. – Ваш друг уже здесь.

И действительно, когда мы вошли внутрь, на одном из диванов сидела невысокая коренастая фигура. Его звали Пять – Пять Четыре Один, если вам нужно его полное имя, но я всегда зову его просто Пять. Лепрекон, кривоногий и до смешного любящий печенье, он мог проследить денежный след в любой системе учёта, будь то человеческая или запредельная. И, похоже, он тоже не держал зла за то, что его похитили и выставили перед окном около недели назад.

– Ну, что я тебе говорил? – обратился он к Джин Ёну, который всё ещё стоял у меня за спиной. – Ничто не сможет удержать её там, где она не хочет быть. Не было никакой необходимости тащить меня из дома в дом волоком, чтобы вытащить её откуда бы то ни было!

– Доброго денёчка, Пять! – сказала, направляясь к другому дивану. – А у меня есть для тебя консоль – ну, у Джин Ёна она тоже есть, она в его рюкзаке.

Пять несколько раз открыл и закрыл рот, прежде чем фыркнул:

– В рюкзаке? Позеленей моё золото, в рюкзаке!

– Решила, так будет безопаснее, если нам придётся сражаться, – сказала я ему. Затем, заставив Пять сесть и от возмущения поперхнуться чаем, я спросила Веспер: – Он доставил много хлопот?

– Он очаровательный молодой человек, – безмятежно произнесла Веспер.

Пять стал на пять оттенков краснее и, казалось, расширился в груди. Заметив мою ухмылку, он рявкнул:

– Если ты повредила мою консоль, позволив этому вампиру носить его, позеленей твоё золото...!

– Благодаря тому, что он нёс её, она не разбилась вдребезги, – сказала я, всё ещё ухмыляясь. – Ты бы видел, как он играл в салочки с деревьями! Как нога?

Лепрекон положил свою деревянную ногу за другую.

– Она счастлива там, где есть, так что я буду благодарен, если ты не будешь на неё смотреть!

– Не парься, с недавних пор у меня есть оружие получше, – сказала я ему. – Такое, которое не брезгует превращаться в полезные вещи.

– Она уже полезна там, где есть! – рявкнул он.

Я увидела, как его глаза округлились от волнения, и поняла, что Джин Ён, должно быть, вытащил консоль.

– Наконец-то, – пробормотал он, почти лихорадочно сползая со стула. – Мадам, если позволите...?

– О да, журнальный столик свободен, – согласилась Веспер. – Я им вообще не пользуюсь, но он действительно уменьшает тени, которые время от времени проникают в окна. Очень полезный.

Мы с Джин Ёном обменялись взглядами во второй раз за этот день.

– У вас проблемы с тенями? – спросил он её. – Я всё исправлю.

– Я бы не назвала это проблемой как таковой, – сказала Веспер. – Но в дождливые дни это довольно неудобно. Иногда от моего стула до кухни довольно далеко, и они любят свернуться клубочками в шерсти.

– Мы поглядим снаружи, – сказала я. – В последнее время стало хуже?

Веспер с теплотой посмотрела на меня.

– После вашего визита, моя дорогая, стало намного лучше. На самом деле, тени появились только несколько дней назад. Я думаю, после того, как дом умер.

Значит, дом Ральфа был полностью мёртв, не? Мне стало немного не по себе: я была почти уверена, что там всё ещё заперты несколько человек. Если повезёт, их вышвырнут в не слишком опасную часть За или в Между – или, что ещё лучше, снова в мир людей.

Пять, настраивая консоль короткими, отработанными движениями, которые превратили в насмешку то количество времени, которое потребовалось нам с Джин Ёном, чтобы разъединить всё это, раздражённо сказал:

– Позеленей твоё золото! Всего лишь несколько теней? Сегодня вечером я позабочусь о них для вас, так и сделаю. Это меньшее, что я могу сделать за хорошую постель и хорошую еду.

– И за торт, – заметила я. Рядом с его чашкой кофе лежал довольно большой кусок, и я была уверена, что он был совсем не похож на то, что он ел в первый раз. – Дэниел уже ушёл?

– Привёл меня и ушёл час назад, – сказал Пять, не отрывая взгляда от консоли. – Знаешь, мне понадобится монитор.

– Поняла, – сказала я. – Надо будет принести тебе что-нибудь завтра.

– Ты можешь воспользоваться телевизором, дорогой, – сказала ему Веспер. – Я всё равно использую его только из-за шума.

Я не спрашивала её, зачем ей понадобился шум: учитывая, что я разговаривала с Веспер, ответ мог быть любым: это был инструмент, позволяющий не обращать слишком много внимания на странные вещи в её жизни, которые стали следствием того, что она жила слишком близко к тому, что, по сути, представляло собой дом с привидениями, для которого это простое средство от одиночества.

Пять принялся за работу с обратной стороны консоли, оставляя за собой несколько шнуров-которые-были-почти-лианами, свисающие с рюкзака, пока я наблюдала, а Джин Ён ел свой торт так же, как и Пять. Веспер принесла ещё торта, а затем вернулась к вязанию, над которым, вероятно, работала до нашего прихода, совершенно невозмутимая.

– Немного похоже на то, что Эбигейл и её компания делали у себя, – сказала я через некоторое время. – Компьютерные шнуры, превращающиеся в лианы.

– Вот что происходит, когда работаешь с консолями, – коротко сказал Пять. – Сеть запредельных не похожа на твою человеческую сеть.

– Итак, это, по сути, компьютерные системы и естественный инет, – сказала я. Что люди делали с системой запредельных? Эбигейл была настроена очень враждебно по отношению к фейри. – Маразул сказал, что таких в округе не так уж много.

– Нет, – ответил Пять, исчезая за телевизором. – Не такая, как у него, и не такая, как у этого. Лепреконы – единственные, кто освоил какой-либо локализованный ввод и извлечение данных, но способ их подключения и запуска отличается от того, как работают ваши человеческие компьютеры и Интернет. То, что мы имеем, больше похоже на частную сеть, и у неё есть свои пределы – ваш человеческий Интернет имеет гораздо более широкий охват, а функции поиска отличаются.

– Ага, Маразул говорил, что ты лучше справишься с файлами, которые нам нужно просмотреть, потому что ты знаешь, как искать по-другому.

Пять, явно стараясь не выглядеть слишком довольным, снова скрылся за телевизором.

– Очень любезно с его стороны так сказать, – произнёс его голос. – Когда я думаю о том, что он делает с магией и человеческими системами – Позеленей моё золото! Очень хороший комплимент.

– Подумала, что вы двое поладите, – сказала я, ухмыляясь. – Следующее, что ты узнаешь, – что будешь отправлять людей туда и обратно с помощью служебных записок.

– Если я отправлю что-нибудь с помощью служебных записок, к нам придут несколько сотрудников из отдела налоговых расследований, – сказал Пять, забираясь обратно на диван.

– Что ты просишь о небольшой защите? – спросила я его. – Ты считаешь, что у тебя могут возникнуть проблемы при использовании этой установки?

– Собаки вернутся, – сказал Джин Ён, прежде чем Пять успел ответить. – Мы не оставим это место без защиты.

– Ну, – нерешительно произнёс Пять. – Я не откажусь, но только потому, что не хочу навлекать неприятности на хозяйку.

– Ты был не прочь навлечь на меня неприятности, – сказала я, ухмыляясь. – Ладно, ладно, не надо отщипывать мой торт! Беру свои слова обратно. Вот, отщипни вместо моего торт Джин Ёна, это всё равно его второй кусок.

***

Я провела ту ночь с Джин Ёном, мы оба растянулись на полу в гостиной наверху, и никто из нас не спал. В доме стало намного тише без Дэниела и остальных, и мне не очень-то нравилось оставлять Атиласа одного наверху, даже если это ничем не отличалось от того, чтобы оставлять его одного в доме с одним из оборотней в качестве охраны.

Джин Ён, казалось, не возражал против тишины и не был расположен к разговорам. Не знаю, о чём он думал, но была почти уверена, что какое-то время он бормотал себе под нос что-то математическое, а что касается меня – я пока не решалась поделиться своими мыслями. Они всё ещё были слишком несформировавшимися и опасными, и мне нужно было подольше обдумать их, прежде чем я почувствую себя в безопасности, произнеся их вслух.

Так что, пока Джин Ён бормотал что-то по математике и время от времени рассеянно целовал линию волос у меня над левым ухом, я обдумывала свои мысли и пыталась придать им более разумную, полезную форму. Проблема была в том, что, хотя я и могла найти способ придать им полезную форму, я не была уверена, что форма когда-нибудь будет приемлемой. Я также не была уверена, что смогу жить с такой формой.

Задолго до того, как появились эти приемлемые формы, я начала видеть что-то другое. Не думаю, что это был именно сон; я не бодрствовала, но и не думаю, что спала. Возможно, это было видение из моего ночного кошмара, вот только в нём не было ни Атиласа, ни дома – вообще ничего, по сути.

Но я услышала чьё-то дыхание и, возможно, тихий плач, прежде чем темнота рассеялась и очертания начали обретать какой-то смысл. Я увидела, как на чьём-то лице блеснули слёзы, и узнала Сару как раз в тот момент, когда она вытирала лицо тыльной стороной ладони. После этого удара остался более тёмный след – кровь, я была почти уверена.

Ральф приглушённо произнёс: «Я могу сам о себе позаботиться», и я напрягла зрение, чтобы разглядеть его резкое, неприятное лицо, потому что, судя по голосу, он тоже был готов расплакаться.

– Я же говорила, – сказала Сара. – Теперь ты мой брат, и я не позволю водяным жукам-переросткам съесть тебя. Это всего лишь царапина, идиот.

– Перевяжи, – коротко произнёс голос Зеро, и я, наконец, поняла значение огромной массы тени, которая теперь начала светиться белым светом, когда я поняла.

Было приятно видеть его лицо, даже если я не совсем понимала, что происходит на самом деле. На воротнике у него было немного крови и грязи, но, несмотря на это, он выглядел так, словно был в хорошей форме, и я почувствовала, как сердце у меня немного сжалось. Я не ожидала увидеть его мёртвым, когда собиралась увидеть в следующий раз, но ожидала, что будет бой на арене, и было приятно видеть его относительно целым.

Он сказал:

– Перевязывай быстро: мы уйдём через пять минут, независимо от того, вымоетесь вы или нет, и, если останется кровавый след, не будет иметь значения, как далеко мы убежим.

– Поняла, – сказала Моргана. Она стояла спиной ко мне; сплошная движущаяся тень и глубокая темнота, которые двигались слишком сильно, чтобы быть просто волосами. – Я видела, как это делается, по телевизору. Просто скажи мне, если слишком туго, потому что они сказали, что это тоже может вызвать проблемы. Не хочу, чтобы у тебя отвалилась рука – извини, забудь об этом. Всё в порядке. Выглядит отлично. Определённо не отвалится.

– Сколько времени им потребуется, чтобы найти нас? – спросила Сара, не сводя глаз с Зеро и решительно протягивая руку Моргане.

– Если они найдут след, то через несколько минут. Если нет, у нас есть хороший шанс оставаться в укрытии столько, сколько потребуется королю, чтобы придумать новый способ заставить нас выйти из укрытия. Зомби, хочешь перейти вперёд? Я ожидаю новых неприятностей с тыла.

– Нет, – ответила Моргана, глядя на него через плечо. Я мельком заметила глубокие тени, которые залегли на нижней половине её лица, а в глазах горела ещё более глубокая тьма. – Я голодна: тыл мой.

– Думаю, ты имеешь в виду, что мозг принадлежит тебе, – пробормотала Сара. – Хорошо, вот и всё. Я готова идти. Давайте выдвигаться.

Мне не следовало улыбаться, когда я проснулась. Я не должна была быть в порядке, услышав, что они спасаются бегством. Но кажется всё, что я могла запомнить, это то, что я слышала все голоса и видела все лица, которые были в моём доме ещё несколько дней назад.

Все они были живы, даже если им не хватало нескольких частей. И Зеро всё ещё был рядом, чтобы сохранить их живыми.

Я просто должна была убедиться, что вытащила их оттуда, пока они ещё были в таком состоянии.

***

Не думаю, что именно нездоровое любопытство заставило меня проскользнуть в комнату Атиласа на следующее утро. Я могла бы просто спуститься вниз, чтобы приготовить кофе и завтрак для себя и Джин Ёна – теперь, когда все ликантропы находились у Веспер и, по-видимому, объедали её, а не меня, – задача упростилась, но я всё ещё слишком многого не понимала. Мне всё ещё слишком много нужно было узнать.

Ничто из того, что я хотела знать, не помогло бы мне в моих поисках имени короля, но я не могла не захотеть узнать больше о причинах предательства Атиласа. Это была часть тех мыслей, которые были полезны, но неразумны, и я хотела точно знать, насколько они могут быть полезны.

Джин Ён поймал меня у двери, но сказал только:

– Ты собираешься ещё раз поговорить со стариком.

– Ага.

– Я не буду готовить кофе.

– Ну и дела, нет! – поспешно сказала я. Джин Ён, может, и варит кофе лучше, чем ликантропы, но всё равно его нельзя назвать хорошим. – Я ненадолго. У меня есть идея, что мы можем сделать, пока ждём ответа от Маразула и Пять.

– Тогда мы купим кофе, – сказал он. – А я пойду и выпью крови.

Пока Джин Ён ходил за пакетом с кровью, я вскипятила маленький чайник, который кто-то принесла наверх, чтобы поставить рядом с лампой у стены, и заварила чай из одного из пакетиков, которые лежали в пластиковом контейнере перед ним.

Теперь ни грамма изысканного чая для Атиласа, но это был чай. Было также печенье; как и чай, оно не было таким вкусным, как то, к которому привык Атилас, но оно могло продержать его до обеда.

Я с собой взяла чай и печенье, когда вошла в комнату. Это было глупо, но я предпочла, чтобы у меня была физическая причина находиться в его комнате. Не знаю почему: не похоже, что Атиласа это могло одурачить. Может быть, потому что это давало мне иллюзию возможности уйти, как только работа, которую я якобы выполняла, будет выполнена. Мне оставалось только подождать, пока Атилас закончит завтракать, и тогда я могла уйти.

Это дало мне повод снова уйти, если понадобится. Это дало мне возможность отсчитывать время, если ситуация станет слишком ужасной, чтобы оставаться там надолго.

На этот раз Атилас очнулся почти сразу же, как только я вошла в комнату, и мне не нужно было проникать в его воспоминания.

– Ах, – сказал он, открывая глаза. – Вижу, что снова наступило утро. Как приятно.

– У меня есть для тебя завтрак, – отрывисто сказала я.

– Так, вижу. За время моего отсутствия вкусы всей семьи, похоже, пришли в упадок – это то, чему ты подвергаешь своих гостей?

– Туату всё равно, какой чай он пьёт, – сказала я. – И у нас нет под рукой чая «фейри-который-предал-нас», так что придётся обойтись этим.

– Вижу, эти утром ты настроена воинственно.

– Нет. Просто не могу заставить себя быть вежливой. Ты собираешься есть и пить или нет? Могу убрать, если ты не хочешь.

– Не стоит торопиться, – мягко сказал Атилас. – Раз уж я очнулся, то могу и перекусить. Не будешь ли ты так любезна положить печенье на подлокотник стула?

– Хорошо, но, если ты бросишь их в меня, будут неприятности.

– Я бы и не мечтал об этом. Кстати, я удивлён, что тебя не сопровождает твой ручной вампир.

– Я здесь, – раздался холодный голос от двери.

– Как это бестактно с моей стороны, – самодовольно сказал Атилас. – Очевидно, я должен взять за привычку проверять дверь, прежде чем сказать что-то дурное.

– С того места, где ты сидишь, ты можешь видеть дверной проём, – сказала я. Из зеркала на письменном столе была хорошо видна дверь, и Атилас, должно быть, смотрел прямо на неё, поскольку я находилась как раз напротив зеркала и не загораживала обзор.

– Можно предположить, что ты пришла ко мне не для того, чтобы обижаться, – сказал Атилас. – Можно поинтересоваться, зачем именно ты пришла ко мне? Ах, ты здесь для того, чтобы выжать из меня ещё больше воспоминаний?

– На этот раз я просто задаю вопросы, – сказала я.

– Как необычно, – сказал Атилас, прихлёбывая чай с едва заметной гримасой.

– Не жалуйся на чай, – сказала я ему. – Предатели и убийцы друзей получают только стандартный пакетированный чай.

– Логичный стандарт, на котором стоит настаивать. Что ты хочешь знать, Пэт? Возможно, я отвечу тебе.

– Почему ты просто не убил меня, когда избавился от моих чемпионов? – спросила я. – Тогда ты мог бы сделать это легко и непринуждённо – тебе даже не пришлось бы играть в игры с моими родителями. Я находилась там в их власти, а потом – в твоей власти.

– В этом нет ничего весёлого – сказал Атилас. Он снова стал прежним, серым, каким был незадолго до того, как попытался убить меня и ушёл. – Когда человек довольствуется одним лишь убийством, жизнь теряет свою остроту.

У меня было такое чувство, что он просто пытается меня подловить – или, может быть, он пытался выжать из меня хоть какие-то эмоции, – поэтому я только сказала:

– Не похоже, чтобы ты тоже сильно наслаждался жизнью в те дни.

– О да, но, в конце концов, удовлетворение человека зависит от качества и долговечности его работы! Не обязательно работать сейчас, чтобы оценить работу своего прошлого.

– Так вот как ты смотришь на свою прежнюю жизнь? – спросила я и с удивлением обнаружила, что первой эмоцией, которая преодолела абсолютную, бесплодную безнадёжность моей души, была жалость. – Сидя здесь, ты доволен тем, как всё обернулось?

– Не хотелось бы показаться таким тщеславным, – сказал он, но его глаза не встретились с моими. – Тем не менее, я, в целом, доволен ходом своей работы.

– Приятно слышать, – сказала я, отодвигая ящики комода. – Давай, Джин Ён, нам нужно кое-куда попасть.

– Это было относительно безболезненно, – крикнул Атилас мне вслед. – Возможно, ты смягчаешься?

– Не-а, – сказала я, останавливаясь в дверях и слегка поворачиваясь, чтобы посмотреть на него через плечо. – Просто хотела убедиться, что поступаю по-своему, а не по-твоему или по решению короля.

***

К счастью для моего душевного спокойствия, Кайл – или, может быть, это был Кевин – появился как раз перед тем, как мы с Джин Ёном собрались уходить. Не то чтобы я не приложила все усилия, чтобы заставить Атиласа снова погрузиться в свои мысли, но мне всё равно не хотелось оставлять его одного.

– Я здесь в качестве няньки этого жуткого старого любителя чая, – сказал Кайл. – Но я не собираюсь его кормить.

– Всё в порядке, мы вернёмся до обеда, – сказала я, надеясь, что это правда.

Мы мало что могли сделать, пока не узнали имя короля – если вообще когда-нибудь узнаем, что у него за имя, – и всё, что мне нужно было сделать с Джин Ёном, – разобраться с некоторыми неясностями, которые до сих пор ускользали от нас. Мы были немного заняты, пытаясь не сдохнуть, чтобы выполнить некоторые из наших предыдущих планов.

– Сегодня школьников нет, – заметила я Джин Ёну, когда мы покидали передний двор.

Школьников не было, но вокруг дома напротив и на другой стороне улицы слонялась компания, похожая на хулиганов, – они стояли, прислонившись к забору, или сидели на металлическом столбе, одетые во фланелевую одежду, кроссовки и с прищуренными глазами.

Он мрачно усмехнулся.

– Думаю, они были недовольны вчерашним.

– Думаешь, они знают, что мы специально их запутали?

– Arra.

– Ага, я так и думала.

Если я не сильно ошибалась, брауни не предпринимали абсолютно никаких попыток слиться с окружающей обстановкой. Дело было не столько в том, что они перестали притворяться школьниками, и даже не в том, что группа парней лет двадцати с небольшим, идущих по улице вместе, выглядела откровенно угрожающе: самым очевидным признаком того, что они хотели, чтобы мы знали, что за нами наблюдают, было то, как они... ну, наблюдали.

Они наблюдали за нами так, словно собирались ограбить нас за первой же попавшейся машиной или на первой же попавшейся улице. Возможно, так оно и было.

– Думаю, они хотят подраться, – сказала я. – Либо так, либо они просто хотят, чтобы мы попотели. Мы сто пудов не оторвёмся от них, снова нырнув в бар.

– Неуклюжие, – пренебрежительно пробормотал Джин Ён. – Мы пойдём выпьем кофе и заставим их подождать.

– Меня это устраивает, – сказала я. – Хочешь блинчиков?

– Да. Я заплачу.

– В смысле заплатишь или запудришь мозги, не заплатив?

– Nega arraseo halkae, – сказал он, продолжая прогуливаться, задрав нос и держа в кармане руку, которая не сжимала мою.

– Ты же знаешь, нам больше не нужно притворяться, что мы встречаемся, – отметила я, так как знала, что бесполезно пытаться серьёзно говорить о вампирстве людей, когда он в плохом настроении. – Тебе больше не нужно держать меня за руку.

– Я хочу держать тебя за руку.

– Хорошо, просто сказала.

– Я всегда буду хотеть держать тебя за руку.

Я взглянула на него и обнаружила, что он надулся.

– Чегось? Что я такого сделала?

– Ты должна была сказать, что тоже хочешь подержать меня за руку.

– Ой. Ну, это не значит, что я не хочу! – запротестовала я. – Я просто не привыкла держать людей за руки.

Джин Ён недоверчиво фыркнул, но сказал:

– Этого достаточно. На данный момент.

Мы не спеша прогулялись до центра Хобарта, а брауни громкой компанией следовали за нами, заставляя людей переходить улицу, чтобы не столкнуться с ними, и оказались в маленьком магазинчике, где обещали кофе и блинчики. Брауни снова устроились через дорогу, на этот раз за столиками в пабе на улице, где они очень хорошо вписались. Владелец бара с беспокойством посмотрел на них, и я его не винила: они выглядели именно как те придурки, которые начнут швырять всё на улицу, если выпьют ещё немного.