Текст книги "Там, у края неба (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 43 страниц)
Судьи (то есть отца Жаси) не оказалось на месте: он, как я поняла, сегодня не пришел на службу по уважительной причине – вчера тоже присутствовал на свадьбе Тарилы, и там несколько перебрал с вином, и потому в настоящее время вряд ли может в должной мере исполнять свои служебные обязанности. Ну, если принять во внимание что наш судья был человеком строгих правил и хмельное почти не употреблял (так же, как и дядя Тобиас), то вывод напрашивается один – у красотки Тарилы на свадьбе гостям предлагалось далеко не столь прекрасное вино, как утверждала красавица-невеста и ее родители. Похоже, на всех приглашенных старых выдержанных вин не хватило, да и накладно это – поить дорогим вином всех гостей, которых на свадьбе было более чем предостаточно, и потому хозяева втихую прикупили винишко подешевле, и далеко не лучшего качества – иной причины повальной головной боли у обычно непьющих людей я не вижу. Ох, Тарила, красавица ты наша, судя по всему, вино пятнадцатилетней выдержки из лучших зарубежных виноделен, которое, которое, как ты говорила, будет подано к столу – оно досталось лишь избранным гостям, остальные обошлись тем, что попроще. Вот теперь и страдают от последствий…
Ну, если на месте нет судьи, то здесь находится его помощник, который в отсутствие судьи должен исполнять те же обязанности. Наша просьба о заключении светского брака немало удивила помощника судьи, но причин для отказа не было, так что менее чем через четверть часа мы покинули здание суда, имея на руках свидетельство о заключении брака. Не сомневаюсь, что уже через несколько часов еда ли не всему городу станет известно, что Черил Визер, которую бабка не так давно лишила наследства, вдруг вышла замуж за приезжего господина. Думаю, разговоров будет предостаточно…
– Теперь, думаю, надо поехать к нам… – заговорил дядя Тобиас, когда мы покинули здание суда. – Раз моя племянница вышла замуж, то следует…
– Благодарю за приглашение… – Патрик довольно-таки бесцеремонно оборвал дядю Тобиаса. – Но через полчаса мы покидаем этот город.
– Но как же так…
– Это не обсуждается… – в разговор вмешался господин Ормон. – Мой племянник желает уехать со своей молодой женой – и это его право.
– То есть мы уезжаем сейчас?.. – мне тоже хотелось прояснить ситуацию, в которой я оказалась. – Если так, то мне надо хотя бы собраться в дорогу!
– Думаю, в дороге можно приобрести все необходимое… – пожал плечами Патрик.
– Нет уж!.. – только что не вспылила я. – Не собираюсь отправляться в путь с пустыми руками, не имея при себе даже сменной одежды!
– А я не намерен задерживаться здесь!.. – чуть повысил голос Патрик.
– Мчаться невесть куда по первому вашему окрику у меня тоже нет ни малейшего желания!.. – теперь и я начала злиться. – При принятии решений будьте любезны учитывать и мои интересы!
– Не стоит указывать мне, что вы должны делать, а что нет!.. – нахмурился свежеиспеченный супруг. – Отныне вы являетесь моей женой и обязаны меня слушаться!
Вообще-то он прав: с этой поры я должна слушать указания своего мужа, и особо не возражать. Хм, что-то начало семейной жизни мне совсем не нравится!
– Не понимаю, почему я не имею права собраться в дорогу перед отъездом? Мы женаты всего несколько минут, но уже начинаем ссориться!
– Тогда решим так… – Патрик на мгновение задумался. – Думаю, что уважаемая госпожа Мей прикажет слугам собрать твои вещи, и привести их в гостиницу. На это у нее есть полчаса. Считаю, что этого времени на сборы будет более чем достаточно.
Более не слушая никаких возражений, Патрик потащил меня в карету, и моим родным поневоле пришлось отправиться вслед за нами. Н-да, совсем не так я представляла себе свое замужество, и не хочется думать, что может быть дальше.
Когда же мы вновь оказались в гостинице «Золотой орел», и за нами закрылась дверь в комнату, я спросила у Патрика:
– Дорогой господин Серелей, может, вы мне все же объясните, что происходит?
– Я уже стал дорогим?.. – ухмыльнулся тот. – Как приятно узнать о том, что за короткое время нашего знакомства вы начали испытывать по отношению ко мне столь трепетные чувства.
– Вы не ответили на мой вопрос.
– А вам что-то неясно?.. – только что не огрызнулся тот. – Только что соединились два любящих сердца, то бишь мы с вами… Или вы не согласны?
– Я просто в восторге от всего происходящего… – мне очень хотелось сказать что-то резкое, но пока удавалось сдерживаться. – Неужели это незаметно? Кстати, отпустите, наконец, мою руку. Вы что, боитесь, что я убегу?
– Когда жена под присмотром, так спокойней… – буркнул Патрик, но мою ладонь все же выпустил. Мне следовало раньше вытащить свою ладонь из его лапы, потому как к этому времени нежный супруг успел отдавить мне все пальцы.
– И все-таки объясните мне, для чего вы женились на мне?
– Чтобы быть вместе и в радости и в горе. Или у вас есть иное мнение по этому вопросу?
Нет, пожалуй, господин Ормон прав – у его племянника, и верно, большие проблемы в отношениях с людьми. На мой взгляд, передо мной находится весьма неуравновешенный тип, который делает только то, что может внезапно взбрести в его не совсем здоровую голову. Не знаю, как я буду дальше общаться с ним, если этот человек уже начинает всерьез злить меня.
– Не понимаю, что происходит, но не могу отделаться от впечатления, что участвую в каком-то фарсе.
– Фарс, значит? Как приятно знать, что вы разбираетесь в искусстве! Может, пока у нас есть время до отъезда, обсудим разницу между буффонадой и комедией? А что, вполне подходящая тема для беседы двух образованных людей!
Святые Небеса, я уже начинаю выходить из себя! Может, пойти и развестись, пока еще есть время? Ох, до чего же хочется так поступить, но пока что придется потерпеть – если только станет известно, что я развелась едва ли не через час после вступления в брак, то, боюсь, стану предметом бесконечных шуток для всего города, а моим родным после этого хоть на улицу не показывайся – засмеют. Ладно, можно развестись и через несколько дней, хотя бы через седмицу – тогда расторжение брачного союза не будет выглядеть настолько странно, а необдуманные браки по молодости лет были, есть и будут, так что меня вряд ли будут долго обсуждать за быстрое желание обрести свободу. Значит, решено – разведусь при первой же возможности, только вот перетерпеть эти несколько дней мне, судя по всему, будет достаточно сложно.
– Может быть, вы хотя бы скажете мне, куда мы сейчас отправимся?.. – я старалась держаться спокойно и не обращать внимания на ехидство супруга.
– Подальше от этого города.
– А точнее?
– Кажется, любопытство – это грех. Вот и не греши.
– Мы уже перешли на «ты»?
– Я, вообще-то, не любитель расшаркиваться. К тому же мы только что стали счастливой семейной парой, так что обращаться на «вы» к супруге не стоит – нарушает семейную идиллию.
– Какая прелесть слушать вас!.. – теперь уже не выдержала и я. – Вернее, тебя.
– Уверен – с вашей стороны это была тонкая ирония… – ухмыльнулся Патрик.
В этот момент я с трудом удержалась, чтоб не запустить в муженька чем-нибудь тяжелым. Кто знает, может, удары по голове вправят ему мозги? Впрочем, это весьма сомнительно…
К тому времени, когда через полчаса господин Ормон заглянул в нашу комнату, мы успели разругаться в пух и прах. Кажется, подобное его нисколько не удивило, и он сообщил:
– Карета готова, выходите. Сейчас слуги вынесут вещи, и можно отправляться в путь. Черил, ваш дядя только что приехал и ждет у кареты.
Когда я спустилась вниз (вернее, Патрик снова тащил меня за руку), то я увидела дядю Тобиаса, который стоял возле небольшой кареты, запряженной парой лошадей. Простая с виду, невзрачная, она была одной из тех, в которых обычно ездят небогатые горожане. Это в ней мне придется отправляться в дорогу? Конечно, я человек неизбалованный, для меня сойдет и такая, но я почему-то была уверена, что у дядюшки с его хамоватым племянником карета все же получше.
– Дядя Тобиас!.. – кинулась я к дяде, который стоял с большой дорожной сумкой в руках. – Ты один? А я думала, что вы придете с Инес…
– Ох, не говори, все разом навалилось!.. – махнул рукой дядя Тобиас. – Когда мы с твоей тетей вернулись домой, то оказалось, что к нам в гости пришел тот самый молодой человек, который так понравился Инес, и, не исключаю, что она очень понравилась ему. Кстати, кавалер пришел к нам не один, а со своим отцом. Сама понимаешь, это совсем иное дело, не просто визит вежливости. Естественно, что моя жена направилась к нашим гостям, потому как в это время они с Инес разговаривали в гостиной. Заодно она успела дать указания на кухне насчет обеда и угощения… Еще в это же самое время пожаловала портниха со своими помощницами, которых ранее вызвала твоя тетя… В общем, в нашем доме сейчас дым стоит коромыслом, так что я велел служанкам собрать твои вещи и в одиночестве направился сюда. Мы решили пока что не говорить Инес о твоем замужестве – скажем немного позже, когда гости покинут наш дом. Правда, боюсь, что к тому времени тебя уже не будет в городе…
– Не будет… – подтвердил господин Ормон, который в это время подошел к нам. – Мы уезжаем через пару минут.
– Совершенно не понимаю вашей спешки… – нахмурился дядя Тобиас.
– Так сложились обстоятельства… – господин Ормон протянул мне свернутый в трубочку лист. – Вот, Черил, возьмите. Это денежное обязательство, и в нем указано, что на ваше имя положено триста золотых, получить которые можете только вы…
– Дайте посмотрю… – дядюшка забрал у меня лист, развернул его и бегло просмотрел. – Кажется все правильно.
– Дядя Тобиас… – вздохнула я. – Дядя Тобиас, пока что оставьте эту бумагу у себя. На всякий случай…
– Хорошо… – дядюшка вновь свернул лист. – Пожалуй, так будет правильней – пусть эта бумага пока побудет у меня. И вот еще что: Черил, запомни: у тебя есть дом, в котором тебя всегда ждут.
– Спасибо.
– Нам пора ехать… – заговорил, было, Патрик, но дядя Тобиас его перебил.
– Молодой человек, мне надо сказать несколько слов своей племяннице, и, желательно, наедине.
– Разумеется… – недовольный супруг отошел от меня на пару шагов. Подобное, конечно, крайне невежливо, ведь он будет слышать наш разговор, но сейчас это меня особо не беспокоило.
– Черил, милая… – заговорило дядя. – Я понимаю, почему ты решилась на это странное замужество – события последних дней говорят сами за себя. Да и мне следовало бы быть куда более настойчивым, когда речь шла о тебе, более упорно защищать твои интересы, только что теперь об этом говорить… Мой брат перед смертью попросил позаботиться о своей дочери, только вот я не сумел сделать это должным образом…
– Дядя Тобиас, перестань, тебе совершенно не в чем упрекнуть себя! Наверное, ты лучший дядя на свете! А еще тебе пора отправляться домой – все же у вас гости, и тот молодой человек вполне может стать женихом Инес.
– Все, отправляемся… – Патрик открыл передо мной дверцу кареты. – Прошу…
– Погодите, а где ваш кучер?.. – поинтересовался дядя Тобиас, который уже сделал, было, шаг назад.
– Обязанности кучера выполняю я… – развел руками господин Ормон. – И не удивляйтесь – я всегда любил лошадей, и с детства мечтал править каретой, так что в этой поездке я просто решить претворить в действие свою мечту.
– Вот как?.. – в голосе дяди Тобиаса были недоумение и растерянность. Я его понимаю – самой было странно такое слышать.
Спустя минуту карета тронулась, и тут я увидела, как из дверей гостиницы выбежал Тен, сын хозяина «Золотого орла», и, оглянувшись, бросился к нашей карете. Как видно, он только что узнал, что я уезжаю, и хотел попрощаться или же сказать мне что-то, только вот бегущего парня заметила не только я, но и дядя Тобиас. Перед тем, как Патрик задвинул занавески на оконцах кареты, я успела заметить, что дядя Тобиас остановил Тена, когда тот вновь попытался, было, кинуться за каретой, дядя удержал его за руку – мол, парень, это бесполезно, она уже уехала, так что не стоит догонять…
Разумеется, я снова раздернула занавески, но Патрик вновь их задернул. Он что, издевается?
– Не люблю смотреть в окошко… – вместо пояснения пробурчал муженек. – Предпочитаю ехать с закрытыми окнами.
Ну, знаете ли! Если Патрик старается спрятаться в темном углу кареты и не высовываться наружу, то у меня нет никакого желания во время пути заниматься лишь тем, что часами разглядывать только что обретенного супруга, который к тому же сидел с недовольной физиономией. Естественно, что я опять раздернула занавески, а Патрик их вновь задернул. Святые Небеса, ну что за детские выходки! Да еще и руку мою постоянно держит, словно боится, что я убегу… Ладно, пока что у меня нет желания вступать в конфликт из-за ерунды, но бесконечно терпеть подобные эскапады я не собираюсь.
К вечеру мы приехали в небольшой городок, и остановились на постоялом дворе, находящемся у въезда в город. За этот суматошный день я так устала от всего произошедшего, а заодно и от тряской дороги, что у меня было только одно желание – спать.
Мы сняли две маленькие комнатки, находящиеся рядом – одну для господина Ормона, а другую – для нас. Глядя на неширокую кровать в обшарпанной комнатке, я подумала о том, что меньше всего на свете мне бы хотелось сейчас заниматься хоть что-то гм… интимным со своим мужем, хотя придется – мы же сегодня поженились. Однако тут уж ничего не поделаешь, надеюсь, что наше хм… близкое общение долго не продлиться.
– Ты не мог бы отвернуться?.. – спросила я у Патрика, который лежал на кровати одетый, хорошо еще, что обувь снял. – Мне надо переодеться.
– Ну, так переодевайся, я тебе не мешаю… – лениво отозвался тот. – Или ты думаешь, что я за всю свою жизнь ни одной голой бабы не видел?
От возмущения я даже не нашлась, что можно ответить. Нет, теперь я, кажется, понимаю, отчего этот человек до сей поры не мог найти себе жену – каждая девушка убежит, не оглядываясь, если пообщается с этим наглым типом хотя бы несколько минут.
Ну, раз этот наглец меня ни во что не ставит, то и мне следует относиться к дорогому супругу, как пустому месту. Не глядя на мужа, сняла с себя платье, надела ночную рубашку, и легла на кровать, натянув на себя одеяло до подбородка. Надо сказать, что мое присутствие, вернее то, что мы оказались в одной постели, не произвело никакого впечатления на Патрика. Он как лежал на кровати, закинув руки за голову, так и продолжал лежать, а потом и вовсе повернулся ко мне спиной, и через какое-то время услышала ровное посапывание. Кажется, мой муж предпочитает крепкий сон общению с молодой женой. Ну, раз такое дело, то и я заснула с легким сердцем, подумав о том, что девичьи страхи по поводу первой брачной ночи, пожалуй, слишком преувеличены.
Утром я проснулась того, что меня весьма бесцеремонно трясли за плечо.
– Вставай, хватит спать!
Ну конечно, кто еще может быть таким невежливым, кроме дорогого Патрика! Открыв глаза, я вначале даже не поняла, где нахожусь, но затем враз вспомнились события вчерашнего дня, и не скажу, что пробуждение доставило мне большую радость.
– Так еще рано… – сказала я, глядя в окно на сероватый утренний рассвет.
– Главное – не поздно… – заявил мне супруг. – Хватит валяться, нам в дорогу пора.
Вставать мне очень не хотелось, но пришлось – не ссориться же с самого утра, хотя, каюсь, мне очень этого хотелось. Переодевшись, я спросила у Патрика:
– Может быть, скажешь, куда мы направляемся?
– Все туда же… – буркнул Патрик.
– Неужели так сложно ответить вежливо, без грубостей, обычным человеческим языком?.. – разозлилась я. Мое возмущение можно понять – мало того, что поднял ни свет, ни заря, так он еще и хамит!
– А ты не приставай с утра пораньше со своими глупыми вопросами… – проворчал в ответ муженек. – И будь добра, как можно больше помалкивай – у тебя это лучше получается.
Ну, все, с меня хватит! Сколько можно терпеть такое отношение к себе?! Раз Патрик не понимает нормального человеческого обращения, не слушает то, что я говорю, то и мне надо каким-то иным образом дать понять этому человеку то, что я о нем думаю, а заодно выплеснуть скопившееся негодование. К сожалению, под рукой не нашлось ничего тяжелого, и потому я не нашла ничего лучше, чем схватить подушку и бросить ее во вконец охамевшего супруга.
– Что, уже пошли семейные сцены?.. – усмехнулся Патрик, умело увернувшись от летящей подушки. – Дорогая, а не рановато ли? И потом, подушка – это так банально! Предлагаю нечто куда более интересное и традиционное: позовем сюда слугу с тарелками, и начнем бить посуду на глазах друг у друга. Можем даже устроить турнир – кто больше расколотит посуды, и чьи черепки будут мельче…
Я не стала слушать дальше насмешливый голос муженька, и. схватив с кровати вторую подушку, швырнула ее в излишне разговорившегося Патрика. Беда в том, что в тот момент я была настолько рассержена, что подушку метнула второпях, не совсем точно, и она попала не в Патрика, а в его дорожную сумку, стоящую на столе, после чего та упала на пол, раскрылась, и из нее высыпалась часть лежащих там вещей. Я уже хотела, было, съехидничать по этому поводу, но внезапно все язвительные слова вылетели у меня из головы – на полу, рядом с рубашкой и курткой, лежал черный плащ с большим капюшоном. В памяти всплыла скамейка под вишневыми деревьями, раздвигающиеся кусты жасмина, высокая фигура в черном плаще, сдернутый с головы капюшон, открывающий страшную драконью морду, чешуйчатая лапа с длинными когтями… Неужели…
Я перевела взгляд на Патрика – он смотрел на меня, и на его лице более не было неприятной ухмылки. Кажется, он понял, что я узнала плащ, а предположить остальное было несложно. Это с кем же я сейчас имею дело, а? Неужели мне выпало несчастье столкнуться с созданиями Темных Небес? Не знаю, о чем сейчас думал Патрик (или кто он там), зато я понимала, что, кажется, мне всерьез стоит опасаться за свою жизнь. Кричать сейчас я не могу – от страха горло перехватило… Интересно, я успею выбежать за дверь, или нет? Впрочем, это бесполезно – дверь заперта, а ключ Патрик еще вчера сунул к себе в карман. А может, подбежать к окну, распахнуть его и позвать на помощь? Пожалуй, это единственное, что я сейчас могу сделать…
Увы, но мне не удалось сделать ни шагу – Патрик успел схватить меня за руку, а хватка у него железная, не вырвешься.
– Пусти!.. – зашипела я, безуспешно пытаясь добраться до двери. – Я сейчас кричать начну!
– Только попробуй – тогда уже и я за себя не отвечаю!.. – чувствовалось, что Патрик зол до невозможности. – Врежу разок по голове, или рот заткну – вот тогда враз утихомиришься! А впрочем, можешь попробовать поднять крик с визгом – обслуга на постоялых дворах чего только не наслушалась и не насмотрелась, ее уже никакими страхами не удивишь, да и дурных постояльцев они уже видели предостаточно. Скажу, что у моей молодой жены с головой нелады, иногда ей ужасы разные наяву мерещатся, и без успокоительных отваров, которые она должна постоянно принимать, с бедняжкой лучше не разговаривать… Кстати, мой дядя Эрнил Ормон мои слова подтвердит. Как думаешь, кому поверят – нам или тебе?
– Какой же ты отвратительный и мерзкий тип!.. – выдохнула я.
– Можно подумать, я тебя обожаю!.. – огрызнулся Патрик.
Не знаю, чем бы у нас закончился разговор, но в этот момент в дверь постучали.
– Патрик, это я… – раздался голос господина Ормона. – Пора вставать.
Бросив на меня злой взгляд, Патрик направился к дверям, доставая из кармана ключ. Мне же только и оставалось, как ожидать хоть каких-то пояснений – понятно, что без них сейчас не обойтись. Заодно посмотрела на свою руку, которую до этого крепко держал Патрик – сил у него много, наверняка синяки останутся…
Зайдя в комнату, господин Ормон сразу понял – у нас что-то произошло, уж очень неприязненно мы с Патриком смотрим друг на друга.
– Молодые люди, неужели вы опять поссорились… – начал, было, он, но Патрик перебил дядюшку.
– Она мой плащ увидела, и кое-что вспомнила. Далее, думаю, все ясно и без долгих разъяснений.
– Понятно… – вздохнул господин Ормон. – С твоей стороны было крайне опрометчиво допустить такой промах, хотя я просил тебя быть очень осторожным. Как я понимаю, дама потребовала объяснений.
– Ничего она не потребовала, крик хотела поднять… Вот только ко всем несчастьям мне еще истеричной бабы не хватало!
– Патрик, прекрати!.. – поморщился мужчина. – Я понимаю твое состояние, но даже сейчас тебе надо держать себя в руках, и уж тем более не позволять неуважительного отношения к даме, которая, к тому же, является твоей женой.
– Да, словами не передать, как я рад этому прискорбному факту!
– Патрик, ты меня разочаровываешь… – а вот теперь в голосе господина Ормона чувствовался холод. – Всему есть свой предел, и не стоит его переступать.
– Я замер в глубочайшем пардоне, если кого-то обидел своим ограниченным мышлением… – мой дорогой супруг стал поднимать упавшую одежду, и убирать ее в свою дорожную сумку.
– Да уж… – покачал головой мужчина. – В минуты отчаяния из нас частенько вылезает все наносное, и именно этому прискорбному факту я сейчас являюсь свидетелем… Ладно, Патрик, будем считать твои не совсем тактичные слова своеобразной формой извинения. Дорогая Черил… – теперь дядюшка смотрел на меня. – Дорогая Черил, я прошу у вас извинения за слова и поведение своего племянника: не спорю – он ведет себя крайне бестактно, но, как это ни странно, в чем-то его можно понять. Патрик, помимо своей воли, оказался в совершенно дикой ситуации, а вместе с ним могут пострадать многие люди… Я собирался рассказать вам обо всем несколько позже, но, похоже, более скрывать правду нет смысла. Для начала нам стоит сесть за стол – в ногах, как известно, правды нет.
– Хорошо… – я уселась на рассохшийся колченогий табурет. – Итак?
– Если позволите, я начну издалека… – господин Ормон устроился напротив меня. – Вернее, для начала я бы хотел рассказать вам одну историю, пусть и не имеющую прямого отношения к тому, что произошло в семье моего племянника. Надеюсь, вы слышали о Трации?
– Кажется, это страна, что находится южнее… Пожалуй, это все, что мне о ней известно.
– Так вот, история, которую я хочу вам рассказать, произошла в Трации достаточно давно – если мне не изменяет память, все это случилось лет двести назад. В то время там правил король Хаший, который довольно успешно присоединял к Трации новые земли. Одним из его, скажем так, приобретений, было богатое графство Мернье, на которое с завистью поглядывали монархи иных стран, расположенных рядом. Чтоб заполучить эти прекрасные земли, король Хаший поступил просто – выдал замуж за графа Мернье свою младшую сестру Селию, после чего графство перешло под власть короля Трации. Надо сказать, что граф Мернье был молод, силен и недурен внешне, а Селия, как говорят летописи, была прелестнейшим созданием. Так что хотя брак изначально был политическим, вернее, союзом по расчету, но молодые люди полюбили друг друга с первого взгляда, так что можно было только порадоваться за новобрачных.
– Некоторым везет… – не выдержав, съехидничала я.
– Это верно… – отозвался Патрик, который к этому времени вновь улегся на кровати, закинув руки за голову. – Той парочке можно только позавидовать. К сожалению, подобное счастье выпадает не всем.
– Их свадьба состоялась ранней весной… – продолжал господин Ормон, не обращая внимания на наши слова. – Затем пришло удивительно теплое лето, и деревья гнулись от плодов, сено уродилось прекрасным, виноградники были сплошь увешаны гроздями, в лесах хватало зверей и птиц. Подданные графа, видя столь сказочное изобилие, решили, что это счастье в их земли принесла юная жена их сюзерена, и отныне на все голоса восхваляли молодую графиню, а вместе с тем радовались за своего господина. Когда же стало известно, что госпожа Селия ждет ребенка, то люди искренне желали счастья молодой женщине. Однако у графа Мернье была слабость – охота на диких кабанов, и одна из таких вылазок в лес закончилась весьма печально: перепуганная лошадь сбросила графа на землю, и раненые кабаны просто порвали беднягу. Естественно, что для прекрасной Селии все произошедшее оказалось страшным ударом, но она понимала, что должна держаться ради ребенка, будущего наследника графства Мернье.
– Мне ее искренне жаль… – вздохнула я.
– Как говорят летописи, в то время юную графиню жалели все… Так вот, ее ребенок родился холодной зимней ночью, только вот увидев новорожденного, служанка чуть не закричала от страха. То, что появилось на свет, трудно было назвать человеком – это было настоящее страшилище с четырьмя руками, звериной мордой, и вдобавок ко всему оно имело хвост. По счастью, новорожденный почти стразу же умер, что, несомненно, явилось великим благом для всех.
Да… – подумалось мне. Как это ни неприятно, но в жизни каждому из нас дается немало испытаний, ведь все мы ходим под волей Святых Небес. Ранее мне не раз доводилось слышать о том, что у кого-то рождаются больные дети, к которым можно относиться с жалостью и состраданием. Правда, следует признать и то, что о таких новорожденных, как сын юной графини, мне слышать не доводилось.
Меж тем господин Ормон продолжал:
– Врач, помогающий роженице, заставил повитуху и двух служанок (которые также присутствовали при родах) поклясться, что они никому не расскажут о том, свидетелями чего им довелось быть. Что касается тела ребенка, то врач в тот же день сжег его в топке. Немногим позже было объявлено, что ребенок родился мертвым.
– А потом кто-то из служанок не сдержал язык?
– Верно. Одна по секрету рассказала все мужу, другая под еще более строгим секретом поделилась увиденным со своей закадычной подругой, те поведали своим родным о том, что узнали, а немногим позже разговоры было уже не остановить. Ясно, что очень скоро секрет перестал быть секретом, о нем узнал каждый человек в городе, а чуть позже новость расползлась по всему графству. Надо сказать, что каждый рассказчик вкладывал в повествование что-то свое, и молодая графиня во всей этой истории выглядела более чем неприятным образом – люди просто не верили в то, что у столь красивой пары могло появиться на свет такое чудовище. В итоге общее мнение оказалось безжалостным: наверняка графиня грешила с нечистой силой, потому у нее и родилось создание Темных Небес! Да и своего мужа эта особа наверняка сжила со свету – недаром настолько глупо и жестоко погиб такой умелый охотник, как молодой граф Мернье!.. Слухов становилось все больше, обвинения звучали все более пугающие, и вскоре молодая графиня Мернье боялась переступить порог своего замка. Человеческая любовь быстро сменяется неприязнью, а то и ненавистью, и вскоре все забыли о том, как еще совсем недавно превозносили юную графиню. Теперь бедняжку Селию стали обвинять едва ли не во всех смертных грехах, в том числе и в гибели мужа, и разгневанные толпы постоянно стали собираться под стенами дворца с требованием сжечь преступницу.
Очень скоро обо всем стало известно королю, и тот сразу понял, насколько велика опасность. В графстве Мернье сейчас нет сюзерена, и у короля есть все основания опасаться того, что столь богатые земли может захватить кто-то другой. В последнее время стали проявлять излишнюю активность главы тех государств, что имеют общую границу с графством Мернье, а еще идут постоянные разговоры о том, что раз у короля Хашия сестра ведьма, то и сам он связан с темными силами, не иначе! И вообще, может, король и сам колдун, такой же, как и его грешница-сестра, которая зачала не иначе, как от Повелителя Тьмы! Все чаще стали раздаваться разговоры о том, что надо сменить короля, а нынешнего, вместе с его сестрой, отправить на костер, где им самое место! Слухи постоянно подогревались извне, потому как соседи уже намеревались наложить свою руку на графство Мернье, церковники начинали выражать тревогу происходящим, некоторые даже стали настаивать на сожжении Селии, пошли разговоры о свержении короля… А уж когда кое-кто в войсках отказался подчиняться приказам и стали едва ли не бунтовать – вот тогда король Хаший понял, что необходимо любым образом доказывать невиновность сестры, а заодно в корне пресечь бунты и недовольства, причем сделать все требовалось публично.
Вскоре глашатаи оповестили страну о том, что графиня Мернье подвергнется суду Божьему, то есть Божественному испытанию водой. Если Святые Небеса оправдают ее, то это означает, что она невиновна, и все, что о ней говорят – это клевета. В противном случае графиня погибнет, и таким образом смоет с себя все грехи.
На следующий день к мосту, перекинутому через шумную горную реку, сбежался едва ли не весь город. Было холодно, дул ледяной ветер, на реке уже начинался ледоход… Скажем так – это был далеко не лучший день для испытания, но тут уж ничего не поделаешь. Что касается короля, то он был в числе тех, кто наблюдал за всем происходящим со стороны, и понимал, что сегодня он или будет оправдан, или под ним зашатается трон.
Селия пришла в сопровождении священников, разделась и осталась стоять на снегу босой, одетой лишь в тонкую льняную рубашку. После этого юная графиня поклялась, что не виновна в тех преступлениях, в коих ее обвиняют. Затем палачи так крепко связали по рукам и ногам молодую женщину, что она не могла даже пошевелиться, подняли ее на руки, отнесли на середину моста и бросили в воду. Связанное тело скрылось в холодных серых водах, по которым плыли небольшие льдины. Медленно тянулись секунды, и когда уже всем казалось, что все закончено, белое тело графини показалось над водой, и даже боле того – волны стали прибивать ее к берегу… Святые Небеса рассудили – графиня Мернье невиновна.
– Она умерла?
– Это кажется невероятным, но Селия осталась жива. Конечно, она долго болела, но все же выздоровела. После брат вновь выдал ее замуж – интересы сильных мира сего никто не отменял. С новым мужем она прожила до конца своих дней, родила нескольких детей, и все они были совершенно нормальными, без малейших уродств и отклонений.
Что же касается всего остального… Король Хаший сурово и безо всякой жалости расправился с клеветниками, укрепил свою власть, и к концу его правления Трация стала одной из самых процветающих стран. С тех времен минуло немало лет, но эта история не забыта, и нет-нет, да в стране начинаются разговоры о том, что старый король Хаший и его сестра знались с темными силами, и потому неплохо бы сменить династию, сидящую на троне. Объяснение такое: мол, во главе страны не может находиться человек, предки которого погрязли в колдовстве. Более того: в Трации все еще полно тех, кто разделяет это мнение, и среди этих людей хватает богатых и знатных господ, так что в стране с регулярным постоянством зреют заговоры, которые тайной службе Трации пока что удается выявлять и обезвреживать.
