Текст книги "Юнион Джек. Закат эпохи (СИ)"

Автор книги: Вдадимир Табаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Пройдя триста метров пешком, я зашел в первое понравившееся кафе. Внутри оно выглядело очень просто. В небольшой комнатке стояли деревянные столики из Икеа, накрытые клетчатыми красно-белыми скатертями, напротив входа стояла массивная дубовая барная стойка, над которой возвышались два пивных крана. Через большие деревянные окна от пола до потолка отлично было видно улицу и мою машину на парковке. Собственно, по этой причине мой выбор и пал на это заведение, да и желудок требовал срочно его наполнить, а не слоняться еще час в поисках лучшего ресторана в городе. Я выбрал столик напротив телевизора, надо же восполнять пробелы в знаниях. Подошла официантка, или это была хозяйка? На вид лет сорок – сорок пять, на бейдже написано имя Одри.

– Добрый день. Что-нибудь сразу закажете? – спросила она.

– Здравствуйте, мадам, бутылку минералки, и мог бы я взглянуть на меню?

– У нас нет меню, сегодня могу предложить пирог с почками, черный пудинг и рыбный суп. Из гарниров овощи в любых вариациях и картофельное пюре. Быстро перечислила ассортимент хозяйка. Я все-таки решил, что это владелица заведения.

– Небольшой у вас выбор, – вежливо ответил ей.

– Так вы рано подошли, еще ничего не готово, после семи будет и хаггис[12]12
  Традиционное Шотландское блюдо из бараньих потрохов, порубленных с луком, толокном, салом, приправами и солью и сваренных в бараньем желудке.


[Закрыть], и десерты напеку к тому времени.

Она еще и сама готовит, точно хозяйка. Хаггис я не любил, и вообще не понимал, как можно есть нарубленные потроха, сваренные в желудке, по мне гадость, хотя местные обожают. Из предложенного ассортимента остановился на рыбном супе и пироге. Собственно их и заказал.

По телевизору шел футбольный матч, и я попросил хозяйку включить новости, поскольку я был единственным клиентом, возразить никто не мог.

– И что вы хотите там услышать? – поинтересовалась Одри, – В новостных выпусках третий день одни и те же картинки крутят, только прогноз погоды меняется.

– Так напасти какие-то в столице, а я и не знаю ничего, вот пока ехал три раза военных видел.

– Да у нас в городе тоже теперь патрули ходят, вот смотрите, раздают брошюры. Одри взяла из стопки газет и журналов на барной стойке пополам сложенный лист А4 и принесла его мне.

Брошюра была напечатана на дешевой серой бумаге. “Где нашли еще такого хренового качества? На том же складе, где моя винтовка почти сорок лет лежала”, – сам себе ответил на поставленный мной же вопрос. Информации было крайне мало, или лишнего боялись написать или сами не знали, с чем столкнулись.

Информация была доведена крайне сжато, что не давало возможности составить общую картину происходящего, можно сказать, в части, касающейся гражданского населения. Коротко было приведено описание “инфицированных”, так прям и написали, ни словом больше. Неуверенная, шаткая походка, движения нескоординированные, наличие на одежде и теле следов крови. Наличие серьезных ран, это было выделено жирным, является явным признаком “инфицированного”. Дальше следовало предупреждение, что указанные индивиды крайне опасны и агрессивны, и если вы встретили такого на улице, то ни в коем случае не следует предпринимать попытки вступить с ними в контакт или оказать помощь. Инструкция предписывала немедленно покинуть место встречи с “инфицированным” и сразу же сообщить информацию в полицию или по указанному ниже номеру. Дальше следовали стандартные рекомендации на случай чрезвычайных ситуаций: не выходить из дома без необходимости, иметь запас продуктов и воды на неделю, фонарики, спички и т.д.

И что мне дала эта брошюра, собственно ничего, кроме того, что от “инфицированных” надо бежать, как черт от ладана. Я и без их ценных рекомендаций так бы поступил.

К тому моменту как я закончил изучать листовку, мне принесли суп, на вид жирный и наваристый, с крупными кусочками рыбы. Разделавшись с первым и приступив к пирогу, по телевизору начали передавать срочное сообщение о введении комендантского часа. Все жители городов, оказавшиеся на улице после 21:00, независимо от причины, будут задерживаться до выяснения тех самых причин.

Вот тебе и номер, сейчас уже 15:30 точно не успею до темноты, и не дай бог особо ретивый патруль решит задержать машину нарушителя, а там, опа, и стволы – неприкрытый криминал, однако.

Хозяйка расстроилась новостям не меньше моего, девять вечера самое клиентское время, заведение битком, а тут явная угроза ее доходам со стороны государства. Шотландцы вообще недолюбливают англичан и английское правительство в частности, а здесь еще власти в карман залезли, хоть и не прямо в виде налогов, но от этого не легче.

– Одри, – обратился я к хозяйке – А не предложите мне пива? Судя по всему, сегодня я уже никуда не поеду, – грустно добавил я. Тут же вспомнил, что дома животина не кормлена и завтра меня на британский флаг порвет за такое халатное отношение к моим обязанностям.

– Могу предложить вам темного эля от нашего пивовара, утром только бочонок привезли.

– Отлично, давайте сразу пинту.

Доедал я пирог уже под пиво с толстой пенкой, которое подали в широком бокале.

Завершив трапезу, я снова обратился к хозяйке.

– Одри, еда была просто великолепна, если бы тут жил, только у вас и питался, – искренне сказал я.

– Спасибо за добрые слова, сэр, заходите еще.

– Одри, может, вы порекомендуете какой-нибудь отель поблизости?

– Есть неплохое место, называется “Солтон Инн”, у них обычно можно снять номер без предварительной брони, а сейчас не сезон, туристов нет, так что с гарантией разместят. Значит, выходите на улицу, идете направо в сторону Брод-стрит, на перекрёстке вам надо налево и метров через пятьсот увидите вывеску. У них и парковка напротив, если вы на машине, – добавила хозяйка.

Расплатившись за ланч и поблагодарив радушную хозяйку, я отправился к Дефендеру. Несмотря на выпитое пиво, решил доехать до отеля на машине, тут недалеко, да и у полиции с этим комендантским часом сейчас заботы поважнее, чем ловить подвыпившего водителя. Дорога заняла всего пару минут, расстояния-то небольшие. Поставив машину на небольшой площади, я взял сумку и уверенным шагом направился к входу гостиницы. Лобби отеля не отличалось роскошью. Интерьер был выдержан в рыбатско-морской тематике. Потолок был декорирован сводчатыми деревянными арками, которые, видимо, должны были вызывать у клиентов ассоциации с трюмом судна. В углу над камином висели три гарпуна разного размера, стулья в баре были сделаны в форме бочек, с закрепленными на них сверху мягкими подушками, интересно, удобно ли на них сидеть или в жертву интерьеру принесли комфорт клиентов.

За стойкой меня встретил невысокого роста мужичек, сильно раздавшийся в боках, что вместе с появляющейся на голове лысиной, делало его похожим на бочонок. Он представился Андрэ. За то время пока я заполнял форму для гостиницы, на меня был вылит просто поток информации. Все больше это были жалобы на количество работы, да еще и в не сезон, на то, что почти все номера в городе сняла армия и разместила тут солдафонов и ему, конечно, не заплатили за это еще ни пенни, а кормить и обслуживать их надо, дальше он разразился ругательствами на еще что-то. К тому моменту я уже потерял к нему интерес и перестал его слушать.

Передав заполненную форму и сорок фунтов за номер, я получил ключ от комнаты с массивной деревянной биркой в форме поплавка с номером пятнадцать и короткую инструкцию о том, как мне добраться до него. Когда я уже направился от стойки регистрации в сторону лестницы на второй этаж, человек-бочка окликнул меня и сообщил, что завтра суббота и завтрак будет не раньше восьми. Поблагодарив его, я побрел в свой номер.

Сил дизайнеров или средств владельца хватило только на интерьер в холле, номера же были абсолютно обычными, единственное, что их связывало с общей концепцией гостиницы – это картины на стенах с морскими пейзажами и шхунами. В номере была двуспальная кровать, которая и занимала почти все пространство. Пара прикроватных тумбочек, письменный стол, в который был вмонтирован шкафчик для холодильника с мини-баром, на поверку оказавшимся пустым. Ванны не было, был душ, но мне большего и не надо. Окна выходили на площадь с парковкой, где я оставил машину, но вид на нее загораживала вывеска с названием гостиницы, которая была смонтирована на небольшом козырьке. Просматривать улицу я мог только через небольшие бреши между буквами, складывающимися в название отеля. Хорошо хоть неоном не светится, а то ночью мешать будет.

Следующие два часа я провел за чисткой, сборкой и разборкой G3, прав был Гарретт, когда сказал что машинка надежная, конструкция упрощена до невозможности. Переводчик режимов огня находится слева, одновременно являясь предохранителем. Положений три: “предохранитель”, “одиночный огонь” и “очередь”. Корпус – штампованная сталь, крепится к ствольной коробке штифтом и при разборки откидывается вниз и вперед, заменить ствол можно в полевых условиях на коленке, был бы запасной только.

Закончив с чисткой, я зарядил все десять магазинов. А вот о том, как их носить не подумал, когда покупал, и сейчас распихал четыре штуки по карманам куртки. Получилось неудобно и выглядело комично. Надо завтра по пути найти охотничий магазин, может, удастся купить какой-нибудь разгрузочный жилет или хотя бы подвесную.

Сложив обратно в сумку почищенную винтовку и снаряженные магазины, взглянул на часы, на них уже было 18:30. Есть особо не хотелось. В случае чего напротив отеля я разглядел китайский ресторанчик, если голод прижмет, возьму у них на вынос.

Единственной интересной для меня информацией, полученной на стойке регистрации от Андрэ, была про военных, которые заняли почти все номера. Это значит, что те из них, кто заступили на дневное дежурство, должны скоро вернуться в место временной дислокации, то есть в отель. А что делает солдат после тяжелой службы, когда от него в трех шагах бар? Правильно, пьет, не книгами же в библиотеке ему стресс снимать? Значит, мне надо спуститься вниз, заказать пива и постараться разболтать служивых и хоть что-нибудь полезное выведать. Заранее поставив на телефоне будильник на половину восьмого утра, я спустился в бар.

В баре сидела пара постояльцев из числа гражданских и тихо между собой что-то обсуждала, на столе у них стояли два стакана виски и стандартная барная закуска в виде чипсов и жареного арахиса. Подойдя к стойке, я попросил бармена налить пива, при этом уточнил, нет ли у него эля от местного пивовара, который так понравился мне за обедом. Оказалось, что есть, к моей нескрываемой радости. Взял я пол пинты, было непонятно, сколько мне тут сидеть, а напиваться не хотелось, да и нельзя было, завтра предстоит долгая дорога домой. К пиву мне в довесок вручили пиалу с орешками, и я направился в зал к среднему столу у стены. Место удобное, с трех сторон свободные столы. Один из них точно должны занять нужные мне люди. Сидел я долго и уже успел выпить два бокала пива, перекинуться парой слов с барменом, о жизни и о погоде, наконец, не выдержав заказал местный салат из овощей и сыра, обильно политого горчичным соусом, и уже ближе к восьми в гостиницу начали возвращаться постояльцы. Что мне сразу бросилось в глаза, так это наличие у солдат при себе оружия. Странно, почему после дежурства не сдали. Возможно, некуда сдавать или номер у них под оружейную комнату отведен, туда сейчас и сдадут. Не знаю.

Спустя пятнадцать-двадцать минут постояльцы-военные стали спускаться в бар, на что я и рассчитывал, и к началу комендантского часа, объявленного через громкоговорители, установленные на проезжающих по улице патрульных Лендроверах, в зале не было уже свободных мест. Даже диваны при входе в гостиницу были заняты отдыхающими солдатами. Пили они исключительно пиво, хотя в баре было много напитков покрепче. В общем шуме сложно было разобрать слова даже рядом сидящих соседей, но я все же краем уха уловил “ключевые” для себя. Группа молодых ребят, всем не больше двадцати пяти, через столик от меня очень бурно, в красках с эмоциями описывали сегодняшние события своему сослуживцу.

Собрав всю волю в кулак, а она уже была сильно подавлена, выпитым пивом, я, как ни в чем не бывало, будто старый приятель, подошел к нужному столику и попытался начать диалог.

– Привет, не помешаю? – больше утвердительно сказал я, садясь за стол.

– Привет, хором ответила компания, – видимо такого наглого вторжения постороннего в частную товарищескую беседу они не ожидали, и от этого не смогли возразить.

– Алекс, – представился я, и сразу добавил, – Пиво будете, я угощаю, – ребята с недоумением посмотрели на меня, но отказываться не стали, и я, чтобы не упустить инициативу, выцепил из толпы бармена, который уже разносил по залу кружки с пивом в огромных количествах. Жестами я показал ему, что нам четыре и больших. В ответ он кивнул, не став уточнять больших чего. К тому моменту как нам принесли пенный напиток, мы уже немного познакомились и разболтались с моими неожиданными уже знакомыми. Звали их Десмонт, Оскар и Джон, все они были рядовыми. Десмонт и Оскар, служили вместе в 4-й пехотной бригаде, которая находится в трех милях от Ричмонда в северном Йоркшире, а это очень и очень далеко отсюда. Джон служил в 51-й бригаде, считай местный. Выпив вместе еще по кружке пива, Десмонт продолжил свой рассказ о сегодняшнем дежурстве.

– Короче, нас же инструктировали про этих “инфицированных”, говорили не приближаться, что в случае угрозы для личного состава и гражданских стрелять на поражение, – начал он.

– Ну да, – кивнул Джон, делая глоток.

Я старался записать в память своего уже пьяного мозга каждую крупицу информации, поэтому сидел и молча кивал в такт остальным.

Так вот, продолжил Десмонт, сегодня мы патрулировали Сандхайвен и нам от соседей поступил сигнал о странном поведении одного из местных жителей. Мы с Оскаром были ближе всех, – сделав еще глоток, он продолжил, – и вот мы на месте, вышли из машины, я иду первым, Оскар страхует. И передо мной открывается следующая картина, – Десмонт театрально развел руками, – стоит, значит, мужик в пижаме, на боковой дорожке своего дома, и тупо пялится в стену. Стоит, не шевелится. Ну я его окрикнул, ноль реакции, сделал несколько шагов в его направлении, снял свою L85[13]13
  SA-80 L85A1 – Британский автомат, входящий в комплекс стрелкового оружия SA-80, выполненный по компоновке “булл-пап”. Состоит на вооружении британской армии. Патрон 5.56х45мм НАТО. Стандартный магазин на 30 патронов.


[Закрыть] c предохранителя, а этот или это резко повернулся в мою сторону и пошел на меня, я чуть полные штаны не навалил. И этот его взгляд, от него мороз по коже. Я предупредил, приказал остановиться, а он все шел и шел. И Оскар не даст соврать, я ему в грудь две коротких очереди дал, а он их даже не заметил. Тут к разговору подключился Оскар, до этого сидевший молча и только кивавший в нужные моменты повествования.

– Именно так и было, две очереди, я даже видел, как пули выходили из спины, насквозь его прошило, а ему пофиг пер как танк, хорошо, что медленно.

– И что дальше? – это спросил уже я.

– А дальше я выстрелил очередью ему в колено, оно подломилось, и он завалился на бок, а Оскар добил выстрелом в голову. Десмонт закончил рассказ, вместо него продолжил Оскар.

– Мужики, вот если бы сам не увидел такое, не поверил бы никогда, натуральный, блин, зомби, как в кино. Еще этот его взгляд, до сих пор как вспомню, до костей пробирает.

– Да гоните вы все, мужик просто обдолбался чем-то, вот и не чувствовал боли, – махнув рукой, в разговор включился уже изрядно подвыпивший Джон.

– А как ты объяснишь дюжину пуль в грудь? – возмутился Десмонт.

– И то, что его тело ребята в костюмах приехали забирать, – добавил Оскар, – мы потом еще два часа подробнейшей рапорт писали, чуть ли не поминутно, что, где, как делали.

– Не знаю, как объяснить, – начал оправдываться Джон, – но зомби это перебор, например, когда курице голову отрубают, она еще продолжает бегать, мышечная память, может и здесь он по инерции шел на вас.

Далее разговор стал сходить на повседневные темы и уже к полуночи я распрощался с новыми приятелями и, слегка пошатываясь, проследовал к себе в номер.

И что в сухом остатке: на сон меньше восьми часов, завтра будет болеть голова, и да “зомби”, которых хрен убьешь. Не веселая перспектива вырисовывается. Теперь спать, длинный день был, насыщенный на события, и вот не уверен я, что завтра будет легче.

21 марта. Перт. Рой Дервил.

Будильник поднял Роя в семь утра. За окном гостиницы “Кловер Инн”, располагавшейся на Джеймс-стрит 17, была нормальная для ранней весны в Шотландии облачная погода. “Ну, хоть без дождя”, – подумал Рой, и, зевнув, проследовал в ванну, старые доски на полу поскрипывали при каждом его шаге. Сам отель располагался в старом здании, которое многократно перестраивалось, реставрировалось, менялись хозяева и каждый привносил что-то свое в его интерьер. От этого возникало странное ощущение недоделанности окружающего пространства. Например, старый деревянный пол в комнате просто не мог сосуществовать с зеркальным потолком в ванной, как и старые настенные светильники в коридоре с хромированными современными перилами на лестнице. Это странное окружение не особо тревожило Роя, основным фактором при выборе отеля была доступная цена и центральное месторасположение.

Настроение было приподнятым, все дела сделаны, встреча с представителем банка прошла успешно, и кредитор согласился реструктурировать заем, увеличив срок погашения еще на пять лет, тем самым уменьшив ежемесячные платежи. Это давало хороший шанс сохранить свой бизнес, заправочную станцию вместе с маленьким магазином, и при этом не умереть с голоду.

Ухудшавшаяся с конца прошло года экономическая ситуация ударила по всем, доходы сократились, а операционные расходы выросли, вот и крутись, как хочешь. В случае Роя, его спасла жадность банка. Менеджер, который вел кредитное дело, прекрасно осознавал, что если клиента сейчас зажать в угол, то завтра, возможно, банк не увидит очередного платежа, и как итог, в погашение кредита банк заберет заправку в богом забытом месте, которая будет висеть мертвым грузом на его балансе до конца времен. Вряд ли сейчас найдется хоть один идиот, который захочет купить такое имущество у банка даже за копейки. Так что к взаимному удовлетворению, стороны быстро нашли взаимоприемлемое решение. С паршивой овцы… как говорится.

После завтрака оставалось еще полтора часа до поезда. Не сидеть же в номере, подумал Рой и, сдав ключ и рассчитавшись за постой, отправился гулять по улочкам древнего города. Из вещей у него был небольшой рюкзак с одной широкой лямкой через плечо, в котором и были все те немногие вещи на два дня и документы по кредитному делу.

Дойдя неторопливым шагом до парка, Рой присел на скамейку напротив искусственного пруда, вдохнул несколько раз полной грудью влажный воздух и закрыл глаза. Пахло мокрой травой, свежей и немного сладкой. Со стороны дороги доносился шум машин, на которые Рой не обращал внимание. Мозг будто сам отсекал и блокировал раздражающие звуки, он слышал утреннее щебетание птиц, которые пели совсем по-весеннему. Несмотря на холодную и зябкую погоду, на душе у него было тепло, ведь вчера появилась надежда выкрутиться из продолжительных финансовых трудностей, ему дали второй шанс, который нельзя упускать. А если, еще подтвердится предложение старого знакомого Ирвина Белла, с которым Рой раньше работал в одной мастерской: организовать на пустыре, который относился к заправке, станцию техобслуживания, тогда не вкладывая живых денег, Рой мог получать треть от его прибыли. Неужели семь лет беспрерывного барахтанья в болоте и в борьбе за выживание кончатся, что можно будет расслабиться и больше не ждать с ужасом наступления тридцатого числа месяца, когда надо платить банку по закладной.

Пятнадцать минут такого отрешенного, медитативного состояния в мыслях о будущем, придало сил и уверенности, как будто кто-то заменил батарейки и смазал старый скрипучий механизм.

Рой взглянул на часы, пора бы и к вокзалу двигаться, благо тут минут десять пешком. Вокруг здания вокзала стояла толпа людей. Эта масса людей, слившаяся в единый организм, то шумела и кричала, то, как будто, просила о чем-то невидимых вершителей их судеб. На таком расстоянии слова невозможно было разобрать. По настрою и интонациям людей было очевидно, что что-то произошло, и это что-то могло сорвать его сегодняшние планы.

Рой подошел к стоящему рядом с толпой пожилому мужчине в бежевом дорогом пальто и спросил, – Извините, сэр, вы не в курсе, что здесь происходит?

– На вокзал никого не пускают, ничего не говорят толком, попробуйте прорваться к ограждению и узнать там. Я уже не в том возрасте, чтобы расталкивать плечами толпу, молодой человек, – с ухмылкой сказал старичок.

Рой, полный энтузиазма, начал проталкивался через толпу, с разных сторон доносились недовольные возгласы страждущих: “Наглец”, “Ты куда прешь”, “Самый умный”, – и это были еще самые безобидные высказывания в его адрес. Обстановка была нервной и накалялась с каждой минутой. Казалось, что воздух пропитался какой-то невидимой энергией, и буквально малейшая искра могла превратить ее в огненный шторм, сметающий все живое на пути.

Наконец удалось добраться до металлического заграждения, образующего периметр у входа на вокзал. Примерно в пяти метрах за заграждением, стояли вооруженные часовые, наверное, чтобы у самых несдержанных не возникло желание перескочить ограждение и побежать к поезду. Вдоль заграждения ходили полицейские, пытавшиеся успокоить толпу. У них это не особо получалось, пассажиры оставались на своих местах и никто не думал расходиться. Рой обратился к проходящему мимо бобби: “Извините, офицер, что происходит, почему нас не пускают, у меня поезд в 9:10”? – прибавив жалости в голосе, спросил Рой. Полицейский ответил монотонным безразличным голосом, ту фразу, которую он повторял с утра каждому второму, на лице служителя закона было написано, что это его сильно бесит: “Сэр, сожалею, но вокзал закрыт для проведения профилактических мероприятий, связанных с безопасностью. Сегодня вы уехать не сможете. Завтра в кассах вокзала вы сможете обменять ваш билет, и спокойно отправиться туда, куда вам надо. От имени полицейского управления города Перт приносим извинения за доставленные неудобства”. Больше полицейский ни сказал не слова и проследовал дальше вдоль ограждения, призывая собравшихся разойтись. Легкая растерянность не покидала Роя, и что теперь, ночевать здесь и ехать завтра, или искать альтернативный вариант?

Левее входа на вокзал буквально в двадцати метрах от раздраженной толпы, стоял полицейский экипаж, который разворачивал всех желающих проехать на парковку у вокзала. Въезд был перегорожен тентованым грузовиком, полностью перекрывавшим его. На парковке была суета, люди в синих рабочих комбинезонах то ли грузили, то ли выгружали огромные деревянные ящики, работали погрузчики, и все это действо происходило под пристальными взглядами вооруженных охранников. Впрочем, Рою до этого не было дела. Была проблема, которую следовало решить. Он подошел и поздоровался со стоящим патрулем, а затем спросил, как ему добраться до автобусного вокзала. Получив короткую инструкцию, надо было решить идти туда пешком или доехать на автобусе, до остановки которого в любом случае минимум 15 минут хода.

Автобусный вокзал находился на западной окраине города, на большой парковке “Парк энд райд”, выходило так, что до нее около часа пешком. Вариант доехать на автобусе Рой отмел сразу, во-первых до него все равно идти, во-вторых он не знал ни расписания, ни маршрута. “Может получиться, что по времени ничего не выиграю, а так прогуляюсь, воздухом подышу, если заблужусь, добрые люди подскажут дорогу”, – подумал Рой.

Перейдя мост над железнодорожными путями, Рой двинулся по Гловер-стрит, а потом свернул на широкую Глазго-роуд, которая вела из города и плавно переходила в 93-е шоссе. По дороге он любовался аккуратными домиками по краям улицы, думая, что когда-нибудь купит такой же. В какой-то момент дома закончились, с левой стороны показались сначала заросли кустарника, а потом небольшой пролесок, скрывающий за собой поля, обозначавший границу города. Буквально за поворотом он увидел главный ориентир, говорящий, что его цель уже рядом. Над полем, на столбах, высотой метров пять-шесть, возвышался логотип Макдоналдса. Вот она глобализация во всей красе: поля, одноэтажные домики вдалеке и Макдоналдс. До него было не больше мили.

На месте Рой без проблем нашел билетную кассу. Отстояв очередь, ему удалось выяснить, что билеты на ближайший автобус до Инвернесса, который отходил в 12:00 распроданы, и если он хочет уехать сегодня, ему могут предложить билет на шестичасовой рейс. Хотя Автобус нужно было ждать еще почти семь часов, Рой согласился и отдал пятнадцать фунтов. Заняться здесь было абсолютно нечем, вокруг находились лишь парковка, поля, заправка Эссо и Макдоналдс. Правда был еще придорожный отель, но Рой и так уже потратил лишнего. “Надо позвонить дочери, а то будет волноваться, я же должен был приехать сегодня к обеду, а буду в лучшем случае глубокой ночью, если не завтра” – подумал Рой. Из Инвернесса предстояло еще добраться до Дорноха. А это опять ждать автобуса или ехать на такси, но это совсем уж крайний случай.

Время в ожидании тянулось очень медленно, Рой пытался найти себе занятие: поиграл в футбол пустой банкой из-под кока-колы, сидел на скамейке и пытался сосчитать количество верхушек деревьев, в том пролеске мимо которого шел. Даже посетил Макдоналдс. В какой-то момент он начал корить себя за жадность и думал отправиться в придорожный отель, но маленький Соломон в его сознании, который отвечал за бюджет и ведение бухгалтерии, не допустил такой расточительности с его стороны. Так прошли самые бесполезные семь часов жизни Роя, а затем еще три. Автобус приехал почти в девять вечера, водитель объяснил опоздание неожиданной поломкой в пути. Вид у него был усталый и замученный, что даже не возникало малейшего желания высказать свое негодование.

Примерно в 21:30 пассажиры погрузились в автобус, Рой быстро нашел свое место и, усевшись на него поудобней, сам не заметил как уснул.

Разбудил его скрип тормозов, резкий толчок и последовавшие за этим проклятья водителя и недовольные возгласы пассажиров. В полусонном состоянии, он не сразу понял, где находится, сколько проспал, и что происходит. Из автобуса вышел водитель и два пассажира, которые сидели ближе всего к двери. Потом были крики, какая-то возня на улице. Через пару минут по ступенькам в автобус поднялись водитель, держась за руку, с которой не просто капала, а лилась ручьем кровь. В полумраке автобуса кровь казалась бордово-черного цвета. Затем один из вышедших с водителем пассажиров помог подняться по ступенькам второму, который сильно хромал и на его правой ноге была отчетливо видна глубокая рана. В салоне началось волнение, еще не паника, но некоторые пассажиры не на шутку испугались, многие в растерянности уставились на разыгравшуюся драму, грузной женщине неопределенного возраста при виде крови стало плохо, и она медленно сползала вниз по своему креслу.

Хуже всего было водителю, видно, что у него шок, но держался он не плохо. Опираясь плечом на водительское кресло, он здоровой рукой потянул рычаг и закрыл дверь автобуса. Водитель что-то говорил, но было неслышно. В автобусе уже стоял гул. Со всех углов были слышны вопросы: “Что случилось, что вообще происходит?”. Раненого парня усадили на пол рядом с местом водителя, а второй пассажир, высокий мужчина с военной выправкой, перетягивал его раненую ногу выше колена своим ремнем.

Рой дрожащими пальцами набрал на телефоне 999 – номер службы спасения. Он ждал наверное минут пять, до того как на другом конце линии не ответил оператор. Молодой женский голос спросил, что у него случилось, требуется ли медицинская помощь? Рой попытался дать максимально точный ответ: “Я нахожусь в междугороднем автобусе, у нас двое раненых водитель и пассажир, что случилось не понятно, похоже попали в аварию”. Потом уточнил, что в момент столкновения в салоне все были целы, а травмы получили после того, как вышли из автобуса. Следующий вопрос поставил Роя в тупик.

– Где вы находитесь?

– Понятия не имею, я спал и проснулся в момент столкновения.

– Вы можете дать трубку водителю, он в сознании?

– Секунду, – ответил Рой оператору и подбежал к водителю, бесцеремонно задевая сидящих впереди пассажиров, которые от любопытства высунули свои головы в проход. Водитель был бледен, но находился в сознании, раненую руку, теперь удалось рассмотреть вблизи: была повреждена ладонь, мизинец висел на узкой полоске кожи, остальные пальцы похоже были сломаны. Сейчас его рукой занимал тот самый высокий мужчина, минуту назад перевязывавший второго пострадавшего. Им был молодой парень, крепкого телосложения. Ему тоже не слабо досталось. Из салона не было видно, что с его ногой, вроде рана казалась не большой и кровь из нее фонтаном не била, но сейчас Рой мог в полной мере оценить серьезность его состояния. Даже невозможно представить, какой зверь может нанести такую глубокую рану. На ноге со стороны икры не хватало куска плоти, из салона этого не было видно. От увиденного Роя чуть не стошнило, такое не в каждом фильме ужасов покажут.

Рой обратился к водителю: “Сэр, вы можете говорить, у меня служба спасения на линии”? Водитель кивнул и взял сильно трясущейся здоровой рукой телефон. Голос его звучал тихо и казалось, что с каждым словом становился тише и тише, как будто вместе со словами из него уходила жизнь.

Водитель отлично знал маршрут, по которому он ездил каждый день, и быстро объяснил оператору, где мы находимся. По его словам, мы были в полу миле от моста через Финдхорн ривер, рядом с местечком под названием Томатин. Действительно, слева вдалеке можно было разглядеть огни домов. На вопрос о самочувствие водитель ответил оператору, что все нормально, рука только немного болит.

Водителя звали Уиллем, имя было написано на его карточке, которая была закреплена на солнцезащитном козырьке, он передал телефон, и девушка оператор продолжила давать указания уже Рою. Сперва она попросила успокоить пассажиров и сказать, что в вашу сторону направлена служба спасения, и будут они не позднее чем через двадцать минут. Что он и объявил громким голосом, срывающимся на крик. Дальше последовало указание ни в коем случае не покидать автобус до прибытия служб. После этого были вопросы о состоянии пострадавших. Когда Рой попытался дать описание травм, тот самый высокий мужчина попросил у него телефон и сам описал повреждения. Судя по всему, он имел медицинское образование, многие термины, которыми он оперировал в своей речи, были не знакомы Рою. Потом он отошел с телефоном к двери автобуса и последующую часть их разговора Рой разобрать уже не смог.