Текст книги "Юнион Джек. Закат эпохи (СИ)"

Автор книги: Вдадимир Табаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Я присел на стоявший у стены серый диван, достал, выданную в комплекте с подвесной системой фляжку и сделал три больших глотка, не знаю почему, но в тот момент очень захотелось пить. Пока я приходил в себя, МакАлистер изучал карту, пытаясь понять, где мы и как нам отсюда выбраться. За окном стрельба, то усиливалась, то стихала. Я сбегал вниз и принес четыре дневных рациона и следующие полчаса мы потратили на неспешный обед. У МакАлистера в голове похоже созрел какой-то план, он быстро проглотил содержимое сухпайка и вернулся к карте. “Я наметил примерный маршрут, после обеда пешая прогулка не повредит, заканчивайте и выдвигаемся”, – сказал подполковник и вышел из комнаты. Быстро дожевав остатки обеда, мы спустились вниз и вышли на задний двор.

– Значит так! Где мы точно находимся, я понятия не имею, нам надо вернуться к кладбищу, а от него идти на север где-то полмили, и по плану мы упремся в корпуса воинской части, – подполковник коротко ввел нас в курс.

– Идем двойками, как и утром, Я с Виком, Алекс с Маргарет. Мы идем первыми, из зоны видимости друг друга не теряем, если разделимся, встречаемся тут, это все, вперед.

Пешая прогулка была скорее пробежкой с полосой препятствий. Мы сориентировались и довольно просто добрались до забора кладбища, по пути мы не стеснялись стрелять, во встреченных по пути мертвецов, наши одиночные выстрелы терялись в общем шуме идущего боя. У самого кладбища мы застрелили мертвеца в военной форме, что привлекло наше внимание, так это белая повязка на правой руке прямо под эмблемой

16-й бригады в виде белого орла на фоне красно-белого щита. Умер рядовой, точнее в первый раз умер, от пулевых ранений в грудь. Быстро осмотрев карманы убитого и ничего не найдя, мы перелезли через забор кладбища, и пошли на север. Мы прошли его на сквозь, и не встретили по пути ни одного мертвеца. Уже подойдя к параллельной улице, мы услышали звук приближающегося транспорта, и укрывшись в растущих у забора высоких кустах, наблюдали как мимо нас проехала колонна из пяти грузовиков, на борту была эмблема части, а под ней краской небрежно нарисована белая линия.

– Командир, как это понимать? – спросил Вик, имея в виду белую повязку на трупе и полосы на машинах.

– Самое простое объяснение – это примитивная система распознавания “свой-чужой”, типа как на учениях.

– Зачем им это? – уточнил, не понимая логику происходящего, Вик

– Я не знаю. Ждите здесь, я пойду один проверю, а то отсюда виден только дым.

МакАлистер перескочил через ограждение, перебежал дорогу и укрылся в неглубокой канаве, впереди перед ним была лужайка метров на двести без единого укрытия, пересекать ее было равно самоубийству, даже самый неопытный стрелок снимет его на этой открытой площадке без особого труда. Из укрытия было видно, что забор гарнизона в нескольких местах разрушен, если судить по размеру проема и по следам копоти вокруг, стреляли из чего то серьезного, как бы не из танка. Похоже, территорию гарнизона штурмовали, и явно это были не бандиты с найденными в брошенной полицейской машине дробовиками.

Со стороны дороги стали доноситься звуки выстрелов, стреляли из пулемета очередями, потом послышался приближающийся шум двигателя, скрип колес и скрежет металла. В наушнике послышался голос Вика.

– Старик, прием!

– Старик, в канале!

– В ста метрах от нас в стену врезался легковой автомобиль, из него выбежали трое военных, похоже, один ранен, бегут по кладбищу на юг, какие приказания? Прием.

– Локи, следуйте за ними, попробуйте перехватить и не рискуйте, в бой по возможности не вступайте, я к вам присоединюсь, конец связи.

Преследовать солдат на открытом пространстве, оставаясь незамеченными, задача невыполнимая, поэтому мы добежали до здания часовни и, прикрываясь им, дождались, пока солдаты доберутся до забора и начнут помогать своему раненому перебираться через него. В этот момент мы выбежали из укрытия, растянувшись вправо, чтобы не мешать друг другу и не перекрывать линию огня. Они попытались схватиться за оружие, но Маргарет пресекла попытку, выстрелив в землю в паре сантиметров от ноги ближайшего к ней солдата.

– Господа, я настоятельно рекомендую вам не пытаться оказать сопротивление, у нас абсолютно нет желания вас убивать, – Вик, взял в прицел молодого парня с погонами лейтенанта и старался говорить как можно спокойней. Лейтенант, внимательно смотрел на дуло направленной в него винтовки, лицо было напряженным, кровь в висках пульсировала. В таком состоянии человек может сделать глупость сам того не понимая. Солдаты медленно подняли руки перед собой, как бы в останавливающем жесте.

– Кто вы, я не вижу шевронов? – спросил лейтенант.

– Пока можете считать нас нейтральными наблюдателями, если не начнете глупить, – Вик не спуская глаз со своей цели, пытался говорить максимально миролюбиво.

– У нас раненый, и пока мы тут стоим он истечет кровью, – лейтенант кивнул в сторону сидящего на земле сослуживца. Вик беглым взглядом взглянул, на бледного бойца, который уже начинал терять сознания. В этот момент МакАлистер передал, что к разбитой машине подъехало два Лендровера “Снетч” с нарисованной белой полосой и из них высадилось шесть бойцов.

– Берите своего, человека и быстро за нами, по вашу душу гости! Алекс, помоги им – Вик, махнул нам рукой и, не опуская винтовку, быстрым шагом направился к забору.

Мы с лейтенантом подхватили солдата под руки и помогли ему перевалиться через забор, благо со стороны кладбища забор был около метра. С другой стороны ему помог Вик. Только мы оказались на другой стороне, как раздались выстрелы, заставив нас пригнуться. На мгновение мне показалось, что левую щеку обдало жаром. Стрельба не прекратилась, противник нас заметил и по всей вероятности старался прижать огнем.

– Сейчас обходить будут! Запроси МакАлистера, – обратилась Маргарет к Вику. Подполковник вышел на связь первым,– Локи, Герцогиня, отходите, я их уведу, встретимся на месте! Прием.

– Приказ понял, отходим!

– Алекс, лейтенант, берите раненого и уходите, мы с Герцогиней за вами! Солдат, как тебя зовут? – спросил Вик у рядового.

– Рядовой Конор Эдвардс, сэр.

– Конор, беги к тем домам и займи позицию, мы тебя прикроем.

– Да, сэр.

Вик и Маргарет подняли винтовки над краем забора и каждый выстрелил длинной очередью на полный магазин. Как только они открыли огонь, мы с лейтенантом, помогая раненому солдату, перебежали дорогу и скрылись за углом ближайшего дома. Рядовой Эдвардс, практически добежал до здания, когда что-то тяжелое ударило его в спину, свалив на землю, он пытался ползти, но резкая боль во всем теле не дала ему этого сделать, ноги его не слушались. Он сжал зубы, чтобы не закричать от растекающейся по всему телу боли. Конор на мгновение закрыл глаза и больше их не открывал.

Мы довели раненого до дома, где находился наш транспорт, я достал из машины аптечку, передав ее лейтенанту, а сам побежал назад к кладбищу.

Подоспевший МакАлистер отвлек готовившегося к атаке противника, открыв беспорядочную стрельбу с тыла, тем самым заставив противника искать новое укрытие. Тройка бойцов короткими перебежками направилась к часовне, что само по себе было неразумно, бежали они по открытой лужайке, где единственным укрытием были могильные плиты. Маргарет, не была бы собой, если бы не воспользовалась ситуацией, она выпустила две короткие очереди на три патрона в сторону бегущих. Ответный огонь заставил ее укрыться. МакАлистер, закричал в рацию: “Какого, черта вы еще там? Уходите!”, – после чего опустошил магазин в сторону предполагаемого расположения противника. Перезаряжался он уже на ходу, перебегая к следующему укрытию, которым стал старый дуб с толстым стволом. Его маневр не остался незамеченным, и противник перевел огонь в его сторону, не давая высунуться. В сторону позиции Вика и Маргарет полетела граната. Бросивший ее боец не рассчитал расстояние и она, ударившись о забор, упала на противоположной стороне. Взрыв выбил каменную крошку из забора и ближайших могильных плит. Не дожидаясь второй попытки, Вик и Маргарет в полуприсяде сместились на два десятка метров левее.

На кладбище двое солдат блокировали любые попытки МакАлистера сменить позицию, как только он пытался двинуться, по нему открывали огонь, заставляя вернуться назад.

Вернувшись тем же маршрутом к дому на углу Малберри и Норманди-авеню, не выходя из-за стены здания, я увидел лежащее на земле тело второго солдата. Лезть под пули было как минимум неразумно, поэтому я развернулся назад и побежал вдоль домов на Норманди-авеню, отдаляясь от кладбища. В том месте, где улица поворачивала, мне удалось перебежать на ее другую сторону. Будучи уже недосягаемым для пуль врага, я побежал в сторону Малберри-авеню, не обращая внимания на медленно идущих по улице на звуки стрельбы мертвецов.

Окна крайнего дома по Малберри-авеню выходили на кладбище, я с разбегу плечом выбил тонкую деревянную дверь, и, споткнувшись, влетел внутрь дома, подняв себя с полу, прихрамывая я вбежал на второй этаж. После такого забега сердце колотилось с бешеной скоростью, виски пульсировали, а еще я обнаружил, что вся щека у меня в крови, хотя боли вроде не было. Кое-как восстановив дыхание, я открыл окно и пристроил винтовку на подоконнике. С моей позиции, было отлично видно Вика и Маргарет и солдат на кладбище. Первой целью я выбрал лежащего на земле, боком ко мне человека в зеленом камуфляже, который стрелял куда-то вправо. Затем, плотно упер приклад в плечо, перевел переключатель режимов стрельбы на одиночные, прицелился и на выдохе нажал на спусковой крючок. Винтовка ударила в плечо, человек в прицеле как-то дернулся и перестал стрелять. “Наверное, все”, – сказал я шепотом и перевел огонь на второго стрелка, лежавшего метрах в пятнадцати от первого. Успев сделав два выстрела, меня вынудили укрыться, из-за здания часовни по мне открыли огонь. Пули влетали в окно, сбивая штукатурку с потолка и стен, заставив меня ползком добраться до коридора и спуститься на первый этаж. Уже внизу у входной двери, я чуть не столкнулся нос к носу с мертвецом. Когда зомби поднимался по ступенькам на крыльцо, он споткнулся и упал в метре от меня. Выстрелив в него три раза, и убедившись, что он не поднимется, я выбежал на улицу, мертвецов прибавилось, пока не критично, но еще чуть-чуть и они станут проблемой. Со стороны кладбища поднимался густой белый дым, застилая собой все. Этой возможностью я и воспользовался, чтобы добраться до своих. Бежал я со всех ног, когда до забора оставалось метра три, Вик резко развернулся, вскинул винтовку в мою сторону, но не выстрелил.

– Идиот! Опознаться по рации не мог, а если бы я тебя не узнал? – заворчал Вик.

– Меня не каждый день пытаются расстрелять и сожрать, в общем, извини, в суматохе совсем из головы вылетело, – я сделал глупую улыбку и пожал плечами.

– Смотри в следующий раз, что другое может из головы вылететь.

– Учту, это вы дымы пустили?

– Нет, они сейчас либо перегруппировываются, либо отступают. В любом случае, двигаем отсюда, пока к ним подкрепление не подошло.

МакАлистер присоединился к нам через десять минут. Когда мы вернулись, раненый солдат был мертв, лейтенант выстрелил в ему голову, чтобы тот не обратился и завернул тело в ковер, лежавший в комнате.

– Где Конор? – спросил лейтенант с порога.

– Убит, нам жаль, – Вик сказал это как-то дежурно, без особых эмоций. Лейтенант заметно погрустнел, из всей троицы он остался один.

– Ваше имя? – задал вопрос МакАлистер. И действительно, мы до сих пор не выяснили, как его зовут.

– Я, Майкл Клиффорд, лейтенант 1-го батальона Королевского ирландского полка, 16-й десантно-штурмовой Бригады. Могу теперь я узнать, кто вы такие?

– Можете, лейтенант Клиффорд. Я подполковник Джон МакАлистер, 22-й полк SAS, а это мои люди: сержанты Вик Фэйн и Маргарет Фостер, а Александр Суор, наш попутчик. Лейтенант, если вы не возражаете, я хотел бы задать вам пару вопросов?

– Да, сэр, спрашивайте.

Из рассказа Клиффорда выходило, что 23 марта с базы отправился последний конвой, в расположении части оставалось пятьсот шестьдесят человек под командованием майора Уилкинсона. По приказу командования, группа должна была отобрать лучшую технику из оставшейся и вместе с ней покинуть часть, а ту, которую они не могли перевезти на север, следовало уничтожить, как и оставшееся оружие. Вечером того же дня Уилкенсону, кто-то позвонил и он объявил, что поступило выгодное предложение перебраться на остров Гернси и все желающие могут последовать за ним, таковых оказалось триста девяносто пять человек, не считая самого майора. Они погрузились на грузовики, взяли половину склада боеприпасов и оружия и направились в порт на острове Мерсия, это в пяти милях на юг от города. Командовать остался капитан Леонард Гриндайл. На следующий день, 24 марта, Майор вернулся в часть и потребовал отдать ему технику и транспорт, которую оставшиеся солдаты не могли забрать с собой. Между Гриндайлом и Уилкерсоном возникла перепалка, не получив желаемого, майор развернулся и уехал. А сегодня в пять утра он атаковал территорию гарнизона, имея численное превосходство, он быстро оттеснил защитников к учебному центру и корпусам казармы, взяв обороняющихся в кольцо. Лейтенант был в правом крыле казармы, а от него шел технический туннель к старой электроподстанции, и когда противник уже вошел в здание он с двумя рядовыми, сбежал через этот туннель, а дальше они прошли по нему до парковки, взяли его машину, и на выезде из ворот их атаковали.

Окраина Эдинбурга. Временный координационный пункт программы “Крепость”. 25 марта.

Сворачивание работы временного координационного пункта шло полным ходом, оборудование и персонал лаборатории и госпиталя эвакуировали еще вчера. Сейчас перевозили склады и архив. Последними, 27 марта, должны были передислоцировать сам штаб и группу охранения, после этого все операции в Эдинбурге официально прекращались. Полковника Граца должны были перевести в Абердин, который становился самой южной авиабазой программы “Крепость” на границе “живых территорий”. Он шел на серьезное понижение, и должен был отвечать исключительно за сбор и систематизацию разведданных полученных с беспилотников.

Док и Музыкант второй день маялись от безделья, после того как они передали Изумрудного на попечение врачам, про них забыли, никаких приказов на их счет не поступало. Формально они были на задании, так что даже вернуться в расположение своей части они не могли. Эти дни они коротали за разговорами, посещением столовой и регулярными визитами в пункт связи, ожидая хоть какую-то весточку от товарищей. Дважды они вызывались добровольцами на операции в город и дважды им отказывали. За это время они в режиме реального времени изучали изменения на тактической карте в штабе, по неизвестным причинам у них был открыт туда доступ. Получалось, что граница живых территорий теперь проходила по диагонали через всю Шотландию. Самой дальней точкой становилась оперативная база в Форте Уильям, расположенном на юго-западе. От него вдоль рек на северо-восток до Инвернесса проходила 65-ти мильная граница отделявшая “живые территории” на северо-западе от брошенных земель на юго-востоке. Инвернесс становился центром распределения переселенцев, прошедших карантин, своего рода шлюзом между территориями. На восток от него, вдоль побережья до Абердина разворачивались лагеря беженцев и карантинные зоны.

Территория новой страны составляла немногим больше полутора тысяч квадратных миль, без территории Северной Ирландии. Поскольку о ситуации там приходили противоречивые сведения, связи с официальными представителями короны не было, а из отрывков информации следовало, что на ее территории вспыхнули беспорядки, разжигаемые IRA, этот район обозначался, как “статус неизвестен”.

25 марта. Колчестер. Александр МакФарлан.

В Колчестере мы решили провести ночь. Выезжать сейчас было опасно, шансы наскочить на одну из воюющих сторон были слишком велики. Бой шел еще несколько часов после того, как мы добрались до дома, в гараже которого мы спрятали наш транспорт. Боевые действия прекратились неожиданно уже на закате, как будто кто-то выключил звук. Одиночные выстрелы все еще доносились из разных концов, но они стали уже нормальным, если это слово применимо, фоном для городов.

– Хорошо было бы разведать, что сейчас происходит на базе, – сказал Клиффорд.

– Поздно уже, до темноты не успеем, а лазить по кустам ночью у меня желания совсем нет, – ответил Вик. МакАлистер поддержал его кивком. Маргарет, не особо интересуясь моим мнением и не спрашивая разрешения, обработала мне обработали порез на щеке. После этого, каждый занялся своим делом, это только со стороны кажется, что на войне, а мы именно на самой настоящей войне, солдаты только воюют. Обычные бытовые проблемы никто не отменял, они просто отходят на второй план. Пока солнце окончательно не село, я попробовал в первый раз почистить винтовку. L85 оказалась довольно сложной в разборке, с ней мне помог подполковник. После заката мы установили дежурства, а поскольку нас теперь пятеро, мы разбились на три смены и шесть часов сна мне были гарантированы. Заснул я практически мгновенно, сказались двое суток на ногах и бессонная ночь, так я и проспал без снов до пяти утра, пока меня не разбудила, Маргарет. Их с Виком смена закончилась, и мы с МакАлистером заступили на “собачью вахту”.

Я умылся водой из фляжки, поднял с пола винтовку, и отправился в коридор к лестнице ведущей вниз, МакАлистер остался дежурить в комнате со всеми, наблюдая за дорогой через окно. На лестнице мы соорудили баррикаду из двух столов, на случай незваных гостей. На своем посту я и встретил рассвет, в этот раз обошлось без происшествий и встреч с неизвестными науке зомбо-мутантам. Если пару дней назад вся наша авантюра мне казалась вынужденной мерой, и нужно было просто переждать, перетерпеть, то сейчас я уже спокойнее реагировал на ситуацию в целом и на дискомфорт полевых условий в частности. Ответа на вопрос, почему так случилось, я не мог себе дать. Мне даже казалось, что мой разум принял все случившиеся перемены. Возможно, на фоне бесконечной череды событий и смертей, пришло понимание, что мое положение намного лучше и выгодней по сравнению с другими, а может быть, я просто устал бороться и пустил все на самотек.

В восемь утра лейтенант Клиффорд отправился на разведку в сторону базы. Каналы связи мы предварительно оговорили, как и пароли на случай непредвиденных ситуаций. На связь он вышел через час, сказав, что на базе есть выжившие и нам лучше подъехать к ним и поговорить с командиром.

Мы собрали те немногие вещи, что у нас были и выехали в сторону базы. Не доезжая до ворот несколько сот метров, Мы с Маргарет вышли из машины и, найдя подходящее место в кустах у забора, заняли позицию. Вик занял место за пулеметом, после чего полковник поехал дальше.

– Спасибо, что вчера помог, – неожиданно для меня, сказала Маргарет.

– Да не за что, просто не хотел ехать дальше один.

25 марта. Колчестер. Подполковник МакАлистер.

Бой был тяжелый, в учебном центре не осталось ни одного целого окна, стены были изрешечены пулями, а на плацу стояла сгоревшая техника. Более сотни тел убитых с обеих сторон были аккуратно сложены у стены и накрыты кто чем. Похоже, о нашем прибытии предупредили, и машину пропустили без проблем. Из здания вышел высокий наголо стриженый офицер и протянул левую руку, правая была вся перемотана бинтами.

– Леонард Гриндайл, временно исполняющий обязанности командира 1-го батальона Королевского ирландского полка, точнее того, что от него осталось.

– Подполковник Джон МакАлистер, приятно познакомиться, жаль, что при таких обстоятельствах.

– Сержант Вик Фэйн, сэр.

– Мне доложили, что вас четверо?

– Так и есть, капитан, двое моих людей остались ждать нас в доме.

– Тогда прошу вас пройти внутрь, и спасибо, что спасли моего человека.

Нас провели в помещение бывшей столовой, которая сейчас выполняла роль штаба, лазарета и склада боеприпасов одновременно.

– Капитан, как вам удалось отбиться? – задал вопрос МакАлистер.

– У Уилкерсона не было цели нас тут всех перебить, как только мы отступили и окопались здесь, одна часть его людей сдерживала нас, а вторая перегоняла технику, они даже оставили здесь десяток “Снетчей” и столько же грузовиков “Ман”. Как только они закончили, то сразу ушли. Но потрепали нас сильно: у меня тридцать убитых и шестьдесят один раненый, трое из них умрут в ближайшие сутки.

– Капитан, вы с командованием связались?

– Боюсь, это не возможно, радиоузел уничтожили первым.

– Прискорбно, связь бы сейчас очень пригодилась.

– Нам тоже, подполковник, я знаю, что вы направляетесь на север. Вы можете поехать с нами в колонне, сейчас мы похороним убитых и будем выдвигаться отсюда. Завтра утром планируем быть в Инвернессе.

– Инвернесс? Почему не Эдинбург?

– Видимо, давно вы не получали информации из центра. База в Эдинбурге закрыта.

– Капитан, мы поедем с вами, и еще у меня к вам просьба, нам нужно пополнить боезапас, мы за эти дни хорошо постреляли, это возможно?

– С этим поможем, подполковник.

– Спасибо, я заберу своих людей и вернусь сюда.

– Конечно, только старайтесь не задерживаться.

Колонна выдвинулась через полтора часа, основной путь шел по трассе А1, с нее съезжали только когда нужно было объехать большой город. На весь путь ушло пятнадцать часов, каждые три часа колонна останавливалась для смены водителей. В Инвернесс мы въехали в четыре утра. Ранеными занялись медики, а остальных разместили в палаточный лагерь, накормить всех обещали только утром.

26 марта. Инвернесс. Александр МакФарлан.

В семь утра меня разбудила сирена, то ли это общегородской будильник, то ли очередная напасть случилась. С таким режимом, я скоро сам в петлю полезу. Проснулись все, из палаток выходили зевающие люди, как и я, не понимающие, что вообще происходит. МакАлистер, судя по его виду, вообще не ложился. Я махнул рукой, чтобы он меня увидел.

– Доброе утро, Джон.

– Доброе утро, Александр.

– Что здесь стряслось?

– Не знаю, нужно найти ребят, а потом выясним.

Искать никого не пришлось, Вик с Маргарет сами подошли к нам, и задали тот же вопрос, что и я минуту назад. Сирену выключили через пять минут. После получасовых шатаний по лагерю и попыток выяснить хоть что-то, мы поймали представителя местной гражданской администрации, от которого по крайне мере узнали, где можно позавтракать. Столовая располагалась в нескольких больших палатках человек на тридцать, ассортимент предложенных блюд состоял из овсяной каши, хлеба, яблочного джема и растворимого кофе или чая на выбор. “Даже в Афганистане кормили лучше” – забухтел Вик, забирая тарелку на раздаче.

Мы сели за металлический складной стол в углу столовой и молча приступили к завтраку. Каша на вкус была намного лучше, чем на вид, я сначала даже и не мог представить, как буду запихивать в себя эту сероватою жижу. А кофе был настоящей бурдой, допить которую я не смог.

Закончив трапезу, мы просто сидели, болтали, рассказывали анекдоты. За этим занятием нас и нашел взмыленный сержант. Он подбежал к столу выпрямился по стойке смирно, отдал честь и попросил меня и МакАлистера пройти с ним. За территорией лагеря нас ждал Лендровер. Усевшись на пассажирские места, машина тронулась, и нас повезли в сторону центра. Город за эти дни сильно изменился, окна первых этажей практически всех домов украсили сваренные на скорую руку решетки, на перекрестках и у мостов шли строительные работы, возводили что-то похожее на доты, футбольное поле перед школой превратили в строительную площадку и там из контейнеров возводили какие-то постройки. Нас подвезли к зданию вокзала, которое я сразу и не узнал, его превратили в настоящую крепость, с двумя периметрами забора, первый сетчатый, а за ним уже бетонный, с вышками, прожекторами и пулеметными гнездами. Когда машина остановилась, сержант выскочил из нее и исчез, не сказав ни слова. МакАлистер задал вопрос водителю: “А что собственно происходит?”. На что, тот просто пожал плечами.

Сержант появился также неожиданно, как и исчез.

– Господа, прошу за мной, вас ожидают.

– С кем мы встречаемся? – задал вопрос МакАлистер.

– С командующим объединёнными силами вице-адмиралом Монтгомери Кеннетом, сэр.

– Простите, вы сказали Монтгомери Кеннетом? – уточнил я у сержанта.

– Да, сэр, именно так.

МакАлистер вопросительно посмотрел на меня, на что я отмахнулся. Когда-то уже в прошлой жизни я играл по субботам в гольф с высокопоставленным офицером флота, которого звали Монтгомери Кеннет, совпадение это или один и тот же человек, скоро выясним. Холл вокзала был превращен в смесь телеграфа и казармы, вокруг бегали десятки людей, на стенах висели сводки и карты с отметками, девушки на коммутаторе без устали соединяли кого-то с кем-то. Нас проводили до бывшего зала ожиданий, где теперь разместилась переговорная комната или зал совещаний, кому как нравиться, и сказали ждать.

– Почему ты спросил про Кеннета, вы знакомы? – спросил МакАлистер, после того, как сержант вышел из комнаты.

– Я знал человека с таким именем, поэтому и уточнил.

В ожидании мы провели минут двадцать до того, как в переговорную зашла целая делегация. Вице-адмирал и еще пять офицеров с ним, двое гражданских, тот самый следователь Стенсон и девушка, судя по всему стенографист.

– Доброе утро, господа, – Кеннет пожал нам руки, а потом представил сопровождающих его военных. Среди них были его адъютант, руководитель новой службы разведки и по одному представителю от сухопутных войск, ВВС и флота. Кеннета я узнал, да и он меня, но мы оба не подали виду.

И начался длинный на четыре часа допрос, от нас требовали пересказать все события чуть ли не по часам, где мы были, с кем общались, как добирались, встречали ли мы организованные группы гражданских или военных. Вопросы были любые, кроме тех, что касались нашего задания, хотя досье на Ирландца лежало на столе перед командующим.

Когда все уже устали, я воспользовался заминкой и задал вопрос: “Нахрена?”. Прозвучал он конечно не так, но смысл был именно такой.

– Мистер Кеннет, вы и ваши люди задали нам миллион вопрос и не один касающейся цели нашего задания, – показал я рукой на папку. Стенсон в этот момент поперхнулся водой, и попытался взять слово, но вице-адмирал его остановил и ответил сам.

– Мистер Суор, вашу “командировку” мы рассматриваем как нерациональное использование ресурсов и ошибки в работе руководства базы в Эдинбурге. Через пару часов после вашего отлета, мы получили всю необходимую информацию. Мы конечно, ценим ваш вклад в решение имеющейся проблемы, а добытые вами материалы приобщат к делу. Кроме того, я еще раз подтверждаю, что все договоренности между вами и мистером Стенсоном остаются в силе.

После этого короткого отступления допрос продолжился с новой силой, руководитель разведки и следователь делали пометки в своих блокнотах. Больше всего их интересовало два события в нашей поездке, встреча с “религиозными бандитами” и мятеж майора Уилкерсона, в обоих случаях, мы знали не больше других, но вопросы из раза в раз повторялись, и мы как заведенные пересказывали одно и то же по три раза. Когда допрос был, наконец, закончен, Кеннет попросил всех удалиться кроме меня. И когда последний участник вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, Кеннет подошел ко мне, мы пожали руки и обнялись, похлопывая друг друга по спине.

– А я смотрю, ты неплохо устроился, старый проныра, – я действительно был рад его видеть и не только по тому, что наше знакомство могло означать окончание моих проблем.

– Привет, Алекс, вот почему, если где-то случается какое-то дерьмо, в этом обязательно замешан ты?

– Мой старый учитель йоги в Лондоне сказал бы, что это карма, ты лучше расскажи, как ты умудрился подмять под себя всех.

– О, Алекс это долгая история, я ее расскажу в другой раз, возможно за игрой в гольф. А теперь давай поговорим о тебе, Алекс. Пока мы тут вас расспрашивали, у меня в голове родилась одна идея.

– Нет, шеф, в Лондон больше не ногой, – засмеялся я.

– В Лондон я тебя и не отправлю, а то взял моду за казенный счет путешествовать, а вот наладить диалог с анклавом в Гернси, ты бы мог.

– Я думаю, не всех дипломатов сожрали, почему именно я?

– Во-первых, из-за твоего таланта переговорщика и умения договариваться, а во-вторых на Гернси заправляет твой новый знакомый Кайл Лоуренс.

– Да я его десять минут всего видел, вот так в толпе на улице встречу и не узнаю.

– Алекс, я знаю, что ты любишь, когда тебя упрашивают, ну сейчас не те времена, просто согласись.

– Допустим, я соглашусь, какой мне с этого интерес?

– Если ты согласишься, мы оформим тебя как сотрудника, представляющего интерес для программы “Крепость”, а это означает в первую очередь предоставление убежища на безопасных территориях, плюс армия выделит тебе довольствие.

– Монти, ты же знаешь, мои услуги стоят дорого, а ты пока не предложил ничего.

– Алекс, Алекс, это ты еще не осознал, что произошло, давай я поясню, через два месяца максиму три, южнее границ территории программы “Крепость” не останется ничего живого. Останутся, конечно, одиночки и отдельные анклавы, но вопрос их выживания останется открытым. По оценкам наших аналитиков еще через восемь месяцев все доступные запасы продуктов будут исчерпаны, что создаст предпосылки к голоду. Я могу продолжить, но не вижу в этом смысла. Мы предлагаем тебе кров и содержание, в новом мире это королевское предложение.

– Монти, ответь мне на вопрос, это связано с золотом?

– Я отвечу, если согласишься, – усмехнулся Кеннет.

– Я соглашусь, но будут дополнительные условия, ничего экстраординарного, маленькие приятные бонусы для меня. И в качестве аванса, я хочу, чтобы ты мне рассказал, во что я вляпался, и что это за “Крепость” такая.

– Справедливо. Программа “Крепость” это порождение холодной войны. Она представляет систему бункеров, хранилищ и центров управления на севере страны, построенных еще в 80-е годы прошлого века. Первоначально она была создана на случай ядерного удара со стороны СССР, но после его распада, финансирование урезали, объекты законсервировали и забыли. Когда пришел писец, то есть эпидемия, про нее вспомнили и начали претворять в жизнь. Сейчас комплекс практически полностью введен в строй и функционирует и это наша надежда на сохранение цивилизованного общества, в том виде, в каком мы его знаем. Так как без технологий и производства, даже убежище на острове Гернси лет через десять скатится, если не к средневековью, то к началу двадцатого века. А мы уже сейчас можем запустить полный цикл производства всего необходимого на уровне 80-х, 90-х годов прошлого века, от станков до прокладок. У нас есть возможность обеспечить людей медицинской помощью, питанием, работой и главное предоставить им защиту. Мы пытаемся создать приемлемые условия жизни гражданским и военнослужащим с их семьями на безопасных территориях. Нам удалось сохранить хотя бы подобие армии и не получить деморализованную кучку вооруженных и обученных убивать людей готовых на все. А главное мы дали им цель – защита их нового дома. Кто знает, возможно, нам и удастся вернуться к прошлой жизни. Теперь касательно того, во что ты влез, я надеюсь, ты догадался, что украденное золото, это меньшая из наших проблем?