Текст книги "Бог огня"

Автор книги: Василий Казаринов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Эй, покинь на секунду свою виртуальную реальность. Я тебе давал хард-диск. Ты его запустил?

Дуся зажмурился, тряхнул головой, пришел в себя, секунду стоял с видом двоечника, не выучившего урок, и смотрел в потолок.

– Ах, этот! – вспомнил он. – Так давным-давно запустил. Все текстовые файлы я тебе на дискеты скинул. Там и таблицы были, и факсы какие-то, письма, договоры, адреса... Все скинул тебе на носители. Этот парень что, занимался банковскими делами?

– Откуда ты знаешь? – вздрогнул Б. О.

Наблюдая за Дусей, Бася интуитивно улавливала: что-то в его поведении не так. Переглянулась с Б. О. – тот кивнул, видимо, был того же мнения.

– Пошли, покажешь.

– Да я его снял давно. На кой он мне нужен? Все, что ты просил, сбросил на носители. Можешь забирать.

Б. О. задержался в коридоре.

– Слушай меня сюда, – произнес он тоном, не терпящим возражений. – Я не знаю пока, что было на этом винчестере. Но зато очень хорошо знаю, что его владелец теперь лежит на кладбище, – помолчал, глядя на Дусю, который с покаянным видом ковырял спичкой под ногтем. – Ладно. Будем считать эту тему закрытой. Где у тебя все это хозяйство?

– Там, – мотнул Дуся головой в сторону комнаты.

В полумраке светились два монитора. На одном из них мигала картинка какого-то интернетовского сайта.

– Елки-моталки! – хлопнул себя ладонью по лбу Дуся, присаживаясь к компьютеру. – Совсем забыл сказать. Тебя же Джой искал. Просил передать, что ты скоро можешь понадобиться. У него срочная работа.

– Опять? – усмехнулся Б. О.

– Типа того, – Дуся черкнул на листке несколько цифр. – Это номер его пейджера. Скинь ему информацию, где тебя в случае чего искать... Вон там твои дискеты, у второго компьютера. Слушай, а может, винчестер мне оставишь? В хозяйстве пригодится.

– Хорошо. Только побей все, что там было на нем. Б. О. достал из бумажника несколько стодолларовых купюр, подсунул их под коврик для мышки и в ответ на протестующий жест Дуси дружески пихнул его в плечо. – Все. Полемику по этому поводу мы закончили. Купи себе чего-нибудь приличное пожрать. От этих синтетических супов ты загнешься.

* * *

«Надо же, выходит, я полдня проспала», – удивилась Бася, когда Б. О. осторожно намекнул, что хорошо бы перекусить.

– Сейчас я что-нибудь придумаю. Да! У нас же есть курица в красном перце, помнишь?

Б. О., облизываясь, старательно обгладывал ножки, прихлебывая из высокого стакана апельсиновый сок. Он съел добрую половину противня – и, с блаженным вздохом отодвигая от себя тарелку с горкой мелких костей, сказал:

– Это просто гениально.

– Ничего, есть можно, – согласилась она, вытерев рот салфеткой. – Только слишком остро.

– Извини, жратва отменная, но я не курицу имел в виду.

Не обращая внимания на ее поджатые в знак обиды губы, Б. О. выбрался из-за стола, через минуту вернулся с ноутбуком, расчистил место на кухонном столе, включил компьютер в сеть.

– Вот тут, – он постучал ногтем по корпусу, – насколько я смог разобрать, пока ты спала, заварена хорошая густая каша. Не хочешь попробовать?

–Тоже с перцем?

– Не то слово. Твои техасские ножки по сравнению с этим просто дежурное блюдо из диетической столовки, – Б. О. развернул ноутбук так, чтобы ей было видно монитор. – Смотри, что нашлось на винчестере у этого несчастного паренька... Это блюдо готовится так. Берем хорошую порцию кредитных денег из Профибанка. Потом быстро переводим ее в Таежногорск и тут же едем в банк, кладем на стол документы: вот, господа кредиторы, деньги пошли по назначению. Очень хорошо, говорят в банке. Не просто хорошо, а замечательно, говорят в фирме "Таис", прекрасно отдавая себе отчет в том, что в этот момент банк своих денег уже практически лишился.

– Почему?

– Да потому, что контракт на поставку алюминия – это липа. Вспомни, что говорил помощник депутата... – Он помолчал. – Пусть ему земля будет пухом... Так или иначе, но деньги возвращаются в "Таис", и не исключено, что с какой-нибудь сопроводительной запиской примерно такого свойства: господа, вы там в своем ТОО случайно наехали на пень, мы вам и килограмма металла отгрузить не можем, поскольку все поставки по таллинговой схеме у нас давным-давно расписаны.

– Но о возврате средств, – она ткнула пальцем в монитор, – наше замечательное ТОО никого в известность ставить уже не собирается?

Б. О. оторвался от компьютера и бросил на нее многозначительный взгляд.

– Бася, возможно, ты похоронила в себе талантливого махинатора... – Его пальцы пробежали по клавиатуре, вызывая новый файл. – Естественно. Никто банк о возврате денег не информирует. И смотри, что происходит. Наш друг Илья Соломонович прямо в тот день, как на его счет возвращаются деньги, заключает молниеносный контракт с английской фирмой "Уилсон" на поставку каких-то станков для металлургической промышленности. Помнишь, где у ТОО "Таис" счет?

– Пром... какой-то там банк?

– Верно, Промтехбанк. Это солидная, респектабельная фирма, она в банковском рейтинге в первой двадцатке. Так что уж как-нибудь в состоянии быстренько конвертировать любую сумму и перевести ее куда следует. Но господин Филонов конвертирует кредитные средства в другом месте. Где? Правильно. В финансовой группе ВВК, под патронажем которой работает. И в этот момент его лавочка ни с того ни с сего вдруг прекращает свое благополучное существование.

– Паренек обнаружил, что один из клиентов фирмы, где он работал, испарился без следа? И попытался понять, что в его родной конторе происходит? – предположила она.

– Не совсем так, – возразил Б. О. – Он обнаружил эти фирмы-пустышки еще до случая с господином Филоновым. "Таис" был, собственно, последним в этом живописном ряду. На его винчестере есть документы еще по двум аналогичным ТОО, – Б. О. порыскал по каталогу. – Вот... Точно такая же – до мелочей – комбинация. ТОО "ВиК" берет кредит у банка на поставку за рубеж партии древесины. Переводит деньги в АО "Леспромэкспорт", откуда они немедленно возвращаются с комментарием: извините, но таких объемов леса у нас нет. И дальше события развиваются по накатанной схеме. "ВиК" немедленно подписывает контракт все с той же фирмой "Уилсон"... – он наклонился к монитору, вчитываясь в текст, – на поставку деревообрабатывающего оборудования. Конвертирует деньги все в той же ВВК, после чего испаряется без следа.

– Интересно, а подводными лодками "Уилсон" не торгует с нашей многострадальной страной?

– Все может быть. Наверняка познакомившись с платежами, проходившими через него, паренек задался таким же вопросом. И захотел познакомиться с этой компанией "Уилсон" поближе.

– Съездил в Лондон?

– Ну зачем? Просто связался с тамошней регистрационной палатой. И получил оттуда очень интересный ответ. Такой фирмы, сообщили британские крючкотворы, в нашей доброй старой Англии просто нет. Точнее, она была... Вот их данные, посмотри.

– Так, – прошептала Бася, подвигаясь ближе к монитору. – Значит, компания "Уилсон лимитед" зарегистрирована в 1989 году. Прекратила свою деятельность... Хм, первого января нынешнего года прекратила! – Она откинулась на спинку стула и помассировала виски. – Это, пардон, как понимать? А куда же шли деньги?

– Хороший вопрос. Найди-ка там файл "банк".

– Нашла. И что тут?

– Запрос паренька в тот банк, реквизиты которого были указаны в контракте с ТОО "Таис", "ВиК" и прочих... Почитай, там, кажется, есть ответ из этого банка. Ты в каких отношениях с английским? Перевести с листа сможешь?

– Х-ха! – фыркнула она и уставилась в текст. – Значит, на ваш запрос отвечаем... – Она подняла вверх указательный палец. – Отвечают, видал? Как это любезно с их стороны... Отвечаем, что указанного в контракте счета... В контракте счета нет ни в одном из двадцати отделений нашего банка... Нет и быть не может. Потому что в нашей организации принята другая система нумерации счетов. Ну вот! А ты говоришь!

– Я, кажется, ничего пока не говорил, – Б. О. подвинул к себе компьютер. – И кроме того, – продолжал он переводить начатый Басей абзац, – указанного вами в запросе филиала нашего банка в городе Саутгемптон вообще нет... Дай мне сигарету, а то я что-то разволновался.

– По какому поводу? – Она толкнула по столу пачку.

– По поводу кредитных учреждений нашей многострадальной страны. – Он затянулся и долго не выпускал дым. – Одному Богу известно, сколько денег на круг вытащили из них ребята из финансовой группы ВВК.

Они молча докурили свои сигареты.

– Я так понимаю, – прервал паузу Б. О., – что в сумме эти внешне задрипанные лавочки типа ТОО "Таис" представляли собой мощный холдинг разовых контор.

– Что значит – разовых? Это же не презервативы...

– В том смысле разовых, что создавалась или, как в случае с Ильей Соломоновичем, перекупались под один-единственный проект. Они нужны были до тех пор, пока деньги не ушли в "Уилсон". А потом все – концы в воду... – Он задумчиво повертел в пальцах зажигалку. – Мне одно кажется странным.

– Всего-то одно? – вставила она.

– Пока да. Такие грамотные ребята, что держали под контролем группу ВВК, не должны были бы оставлять следов.

– Отпечатков пальцев?

– Вот именно, – мрачно кивнул он. – Пальцев вроде тех, которыми держит пилку для ногтей наш Илья Соломонович.

Она вздрогнула:

– Что ты хочешь этим сказать? Я вообще-то тоже не питаю больших симпатий к голубым... Тем более что теперь он вроде как женщина... Но это еще не повод...

– Еще какой повод. Ведь все те несчастные директора мелких лавочек, что оказывались под крылом холдинга, к сожалению, имеют язык. И могут кое-что сболтнуть. Ты ночью имела случай в этом убедиться.

Б. О. некоторое время сидел, о чем-то размышляя. Бася заметила, как ожил и напряженно заерзал под кожей желвак.

– Зря я оставил ему жесткий диск этого паренька... – поднял на нее глаза Б. О. – Там слишком много взрывоопасной информации. Поехали! – шумно выдохнул он, перекинул через плечо джинсовую куртку и хлопнул кухонной дверью так, что тонкими голосами вскрикнули бабушкины хрустальные рюмки, выстроенные в шеренгу на верхней полке старого серванта, и Бася подумала, что давно надо бы разобраться в этом посудно-рюмочном хозяйстве: хрусталь, наверное, покрылся пылью, а серебро потускнело.

* * *

Машина долго не заводилась, и Б. О. прошелся по поводу аккумулятора в таких выражениях, что запотели стекла. В конце концов завелась, но на полдороге кончился бензин, пришлось заворачивать на заправку. Б. О. нервничал и глухо матерился. На заправке была очередь. Б. О. пристроился в хвост и заглушил двигатель. Только теперь она решилась подать голос:

– Что стряслось?

– Мы недосмотрели несколько файлов, – пояснил он. – А там было еще кое-что интересное. В частности, несколько документов, из которых следует, что буквально за день до пожара в особняке со счетов финансовой группы львиная доля средств ушла в какой-то Альянс-банк. Мальчишка, судя по всему, собрав эти материалы, пошел к руководству и задал кое-какие вопросы. В первую очередь: отчего мы переводим приличные суммы на официально несуществующие счета несуществующей фирмы "Уилсон"? И следует ли подыскивать новую работу в связи с тем, что в результате операции с Альянс-банком группа практически прекратила существование? Возможно, он и еще чем-то интересовался, но и того, что зацепил, оказалось достаточно, чтобы вечером к нему заехали домой ребята на джипе и отвезли на работу. А оттуда молодой человек прямиком отправился на кладбище.

Сворачивая на знакомую улицу, Б. О. ни с того ни с сего резко затормозил, сдал назад, проехал до следующего переулка и тихим ходом двинулся по тенистой улочке, неторопливо скатывавшейся к желтой девятиэтажной панельной коробке с цокольной пристройкой, широкую витрину которой по диагонали перечеркивала надпись "Строймаркет".

Он припарковался за огромной фурой, из которой рабочие таскали увесистые картонные ящики, вышел из машины. Бася последовала за ним и только теперь оценила смысл его маневра: отсюда хорошо был виден подъезд к нужному дому.

Метрах в десяти от парадного, сбоку от площадки, заставленной "Жигулями", стоял массивный темно-вишневый джип – как бык, приглядывающий за стадом своих телок.

Привалившись спиной к дверце и скрестив руки на груди, сонно курил, не вынимая изо рта сигарету, какой-то молодой человек в светло-коричневой замшевой куртке, голубых джинсах и ковбойских сапогах на высоком каблуке.

– Так я и знал, – прошептал Б. О. – Водитель.

В этот момент в дверном проеме возникло циклопических размеров существо – судя по габаритам, этот человек вполне мог бы выступать за команду штангистов в супертяжелом весе.

– Амбал, – присвистнул Б. О.

Следом показались еще двое. Один высок, сухощав, флегматичен, другой среднего роста, подтянут, подвижен.

– Ну вот, – подвел итог Б. О. – Стрелок и драчун. Личный эскорт большого человека.

– Что, большие люди подбирают себе тонтон-макутов в одном инкубаторе? – спросила она. – Где-то я персонажи с такими ярко выраженными амплуа уже видела... А где сам большой человек?

– Лучше не спрашивай.

– Ты его знаешь?

– Немного... Правда, чести быть лично представленным не имел. – Он помолчал. – И, откровенно говоря, об этом не очень жалею. А вообще-то познакомиться с этой командой – пусть и заочно – мне пришлось по долгу службы.

В ответ на ее вопросительно-растерянный взгляд он пояснил:

– Я сжег лавочку, которую они опекали, – Б. О. обернулся на звук, раздавшийся за спиной, и немного понаблюдал, как рабочий, уронивший тяжелую картонную коробку, собирает выползшие из нее кафельные плитки. – Как теперь выясняется, сжег пустое место.

Джип плавно тронулся.

– Пошли.

Все происходившее вслед за этим она воспринимала как виртуальную реальность, образы которой накатывают на тебя из монитора, создавая иллюзию твоего движения вперед по каким-то извилистым темным тоннелям; накатила и унеслась под ноги лестница в парадном, отъехала влево и опрокинулась за спину знакомая дверь. Потом ее всосал в себя темный коридор и вытолкнул в комнату, где царил разгром – опрокинутые компьютеры, разбитые мониторы, висящая на падавшем со стола шнуре клавиатура, – потом был опять коридор, справа проплыла стеклянная дверь кухни, остановилась, откатилась внутрь помещения, и Бася увидела ноги и подумала: что за странные ноги такие и почему они словно парят в невесомости? Она подняла взгляд.

Дуся висел на шнуре от лампочки – но это была уже не виртуальная, а просто реальность.

5. Камикадзе в поезде Москва – Рига

Говорят, не стоит пить водку по ночам, ночная водка не сообщает душе подъема, не растворяет боль в груди и не пьянит, но они пили, молча сидя в темной кухне, потому что у них не было выбора: любое другое занятие сопряжено с необходимостью двигаться, шевелиться, думать, произносить какие-то слова, а на это не было сил и даже не было сил на сон.

Они уже выпили одну бутылку "Смирновской", приступили ко второй, но оставались совершенно трезвыми и целиком доверялись инстинкту, который предписывал время от времени протягивать руку, наполнять рюмки, подносить их ко рту и резко забрасывать голову назад.

Зазвонил телефон. Бася вялой рукой подняла трубку:

– Да? Это тебя...

Он поднес трубку к уху и долго молчал, дожидаясь, пока кто-то на другом конце провода не заявит о себе.

– Здравствуйте, – донесся наконец издалека слабый женский голос. – Мне Коля дал ваши телефоны. Я звонила весь день, но нигде вас не могла застать.

Да-да, – механически отозвался он. – Коля дал.

– Это Нина, Сашина сестра.

– Я узнал вас. Как вы там? Мама Сашина как?

– Ничего. Держится.

– Дай-то бог.

– Я не знаю, зачем звоню. Просто хотела сказать спасибо.

– Не за что, Нина.

– Прекратите... Я ведь видела, как вы бросали конверт с деньгами в ящик. Что вы молчите?

– Ничего. Просто молчу.

– Я не знаю, кто вы, откуда и почему вдруг возникли в этом деле...

– Нина, давайте не будем. Какое дело? С какой стати – дело?

– Дело, дело. Я вам просто хочу сказать кое-что. Еще прежде хотела, когда вы на сорок дней заходили, но почему-то не смогла... Это ведь не несчастный случай был с Сашей, нет.

– Что?

Он резко подался вперед, стол дрогнул, рюмка покачнулась, на мгновение зависла, точно вдруг попала в состояние невесомости, и все-таки упала.

– Мне следователь говорил... Постойте, как же его фамилия... Турковский... Нет, Конецкий. Да, именно так, Конецкий. Он просил не распространяться – в интересах следствия... Ну, да теперь какая разница, все равно никого не найдут.

– Что говорил?

– Его ведь застрелили, Сашу нашего.

– Черт!.. Извините, это непроизвольно вырвалось... А не было разговора про ствол?

– Что, простите?

– Ну, про оружие...

– Подождите, я попробую вспомнить. Да. Он обмолвился вскользь, мимоходом... Я просто забыла, потому что ничего в этом не понимаю. Помню, мне только что-то показалось странным в этой связи.

– Что, Нина, что? Вспоминайте, прошу вас.

– Да! Я тогда подумала: какое отношение оружие может иметь к ветру?

– К ветру?

– Да, я так подумала.

– К ветру, к ветру... Ветряк? Мельница?

– Нет, нет...

– Муссон? Пассат? Бора?

– Нет, что-то другое.

– Флюгер?

– Да! Вот именно. Именно флюгер! Так следователь сказал.

– Нина, он сказал не совсем так.

– А как?

– Он сказал – "люгер".

– Возможно...

– И еще сказал, что оружие не нашли.

– Да... Почему вы опять молчите?

– Нина, у меня к вам просьба. Забудьте, пожалуйста, эти телефонные номера.

– Хорошо. Если вам это важно.

– Важно.

– Уже забыла.

– И Коле скажите, чтобы забыл.

– Разумеется. Ни пуха вам...

–К черту! – с треском впечатал он трубку в пазы на покатой панели аппарата, поднял рюмку, налил и так застыл, глядя на призывно колышущуюся жидкость.

– О чем ты думаешь? – спросила она.

Он медленно, мелкими глотками выпил, посидел с закрытыми глазами, наслаждаясь движением теплой волны, растекавшейся по телу, и на губах его потихоньку начала разрастаться странная сардоническая улыбка.

– О том, как изящно меня подставили.

* * *

Я специалист в своем деле, говорил он, меня зовут, когда нужно сделать работу, связанную с огнем, только это, ни на какие другие дела я не иду, и мне очень не нравится, что пришлось выступить в совершенно ином амплуа.

– Каком?

– Камикадзе... Смотри, какая получается замечательная комбинация: ВВК организует собственный пожар, ничего при этом, как мы теперь знаем, не теряя, кроме фасадного мрамора да шведских дымчатых стекол. Они вынули максимально много денег из банков, используя свой холдинг разовых фирм, и теперь им надо просто исчезнуть. Как? Лучше всего сгореть. Они нанимают человека, благополучно горят и выплачивают исполнителю гонорар. До этого момента все логично. А потом – нет. Я должен был получить деньги за кордоном, но получил их перед границей.

– Это имеет какое-то значение?

– Еще какое! Судя по всему, события должны были развиваться так. Таможенник любезно просит меня предъявить содержимое чемоданчика: что там у вас? Так, валюта. Есть лицензия на вывоз, оформленная Профибанком, – я точно помню, что лицензия была именно из этого банка, потому что, когда открыл чемоданчик, сидя за рулем грузовика, еще немного удивился: контора солидная, респектабельная... Впрочем, мне тогда не до того было. Главное, что все законно. И таможенник это, конечно, видит: документы в порядке, извините за беспокойство и счастливого пути. Впрочем, минуту, чемоданчик что-то тяжеловат, позвольте полюбопытствовать, что там еще. Ага, "люгер", да еще к тому же "грязный": из него стреляли. Что ж, пройдемте до выяснения.

Б. О. прикрыл глаза, откинулся на спинку стула и некоторое время сидел без движения, точно впав в полудрему.

– Дальше все просто, – с горькой усмешкой сказал он. – Дальше все настолько просто, что даже последний прапор из охраны сможет сообразить: взяли исполнителя. При нем гонорар. Кто выплатил гонорар? Нетрудно догадаться: Профибанк, лицензия-то его и все сопроводительные документы тоже. Как уж братва из ВВК эти бумаги смастерила, не знаю, но факт есть факт. К тому же пистолет, из которого застрелен мальчишка. Да плюс ко всему еще один нюанс: в деле оказывается замешана охрана Профибанка. Дальше еще проще: прокуратура наезжает на Профибанк, а ребята из ВВК поднимают бокалы с шампанским: они благополучно торпедировали солидное кредитное учреждение. Во-первых, увели в неизвестном направлении кредит и, во-вторых, подставили как организатора пожара, отягощенного убийством.

Он помолчал.

– Я и был тем камикадзе, который должен спланировать на палубу дредноута под названием Профибанк. Под крылом у меня, в чемоданчике, было достаточно тротила... Скандал грохнул бы знатный.

–Толково, – оценила она. – Но, спрыгнув с поезда, ты, выходит, провалил очень большой проект.

– Проект... – усмехнулся он. – Да нет, тут, пожалуй, такого рода терминология неуместна. Чем дольше я обо всем этом думаю, тем больше мне взаимоотношения этих двух команд напоминают войну.

– Каких команд?

– Одну, насколько я понимаю, представляет... – Б. О. хотел было по привычке сказать "твой Игнатий", но вовремя прикусил язык, – представляет этот сукин сын по имени Игнатий Петрович. А другую... Имя этого человека тебе вряд ли о чем-то скажет, а что касается его ребят, то ты их видела, – он красноречиво помолчал. – И имела случай убедиться, что это люди с фантазией.

– А тот несчастный помощник депутата, от которого остался один "Ролекс"?

Б. О. пожал плечами:

– Кто знает... То ли разборки внутри алюминиевой мафии, то ли еще что-то. Впрочем, возможно, носитель подскажет. Ну тот, что мы нашли в сумке Игоря.

Сдавив ладонями виски, она уронила голову на грудь и так сидела, слегка раскачиваясь из стороны в сторону и бормоча себе под нос:

– Господи, Господи, Господи...

– Не поминай это имя всуе, – донесся откуда-то издалека голос Б. О. – Без толку. В нашей степи другой бог. Он любит вкус и запах крови.

6. Никто не хотел тормозить

Грузовик развернулся у кромки взлетно-посадочной полосы и медленно подъехал к столику под полосатым тентом. Человек с торчавшей в уголке рта зубочисткой выбрался из кабины, глубоко вздохнул.

Несколько минут он стоял, глядя себе под ноги, потом двинулся к столику, уселся в кресло, поднял чашку с дымящимся кофе.

– Судя по вашему виду, молодой человек, вы провели бессонную ночь, – заметил он, взглянув на своего помощника. – Ничего, дело молодое. Девушка, в объятиях которой вы коротали время, хороша собой?

– Я работал, – ровным официальным тоном отозвался молодой человек. – Ситуация в Лондоне выходит из-под контроля.

– Та-а-а-ак... – протянул Игнатий. – Как говорят в народе, хорошее начало хорошего летнего дня.

– В народе так не говорят.

– Да что вы?

– Эта известная фраза принадлежит Хармсу.

– Хармсу? – переспросил Игнатий. – Это кто-то из ваших американских профессоров?

Молодой человек деликатно промолчал.

– Что поделать, мой юный друг... Мы народ простой, американских университетов не заканчивали. Будучи примерно одних с вами лет, я прослушивал семилетний курс в другом достойном учебном заведении, – он умолк. – Это был хороший курс, смею вас уверить. Знания, полученные в тех аудиториях, мне очень пригодились в жизни. Ну да ладно... Что там в Лондоне?

– Всю последнюю неделю Виктор вел себя странно. Он заметно нервничал, дергался – наши люди за ним присматривали и отметили это. Слонялся по городу. Зачем-то отправился в Уимблдон.

– На турнир?

– Турнира в это время не было. Весь теннисный бомонд в этот момент находился в Париже, на Роллан-Гаросе... Открытое первенство Франции.

– Не люблю теннис, – поморщился шеф. – Пижонский вид спорта. – Он сделал долгую паузу. – Так что там? Я вас перебил, извините.

– На одном из кортов тренировались детишки. Он вертелся вокруг него. Разговаривал с какой-то девчушкой.

– Что за дети?

– Наши. Федерация командировала туда группу особо одаренных ребятишек.

– Он что, педофил?

– Не знаю. Но все это находится за пределами логики и здравого смысла.

– Вы хотите сказать, что мы теряем контроль над "Уилсоном"?

– Пока не знаю. Мы над этим работаем.

Игнатий облокотился на столик и, подперев щеку кулаком, уставился на помощника:

– Молодой человек... А это не ваши дела?

– Что вы имеете в виду?

– А то, – Игнатий медленно облизал верхнюю губу, на которой остался налет кофе, – что этот Виктор, как будто бы ваш протеже. Однокашник, так сказать, с которым вы делили комнатку в студенческой общаге в Кентукки...

– В Иллинойсе, – поправил помощник.

– Какая разница... Кстати, почему у него русское имя? Кто он по национальности?

– Англичанин. Почему вы думаете, что Виктор... – помощник сделал ударение на последнем слоге, – русское имя?

– Да так, мы народ простой, – развел руки в стороны Игнатий. – Американских университетов...

– Знаю, знаю. Не кончали.

– Прекратите хамить.

Молодой человек поправил галстук и, презрев прежние намеки, демонстративно посмотрел шефу прямо в глаза.

– А вы полагаете, Провернуть этот ваш идиотский лондонский проект, связанный со сведением каких-то личных счетов, было просто? Я не знаю, чем уж вам так насолил ваш старинный друг Аркадий Борисович, но вы думаете, – продолжал он, не обращая внимания на нетерпеливый жест Игнатия Петровича, – было просто убедить эту хитрую лису, Аркадия Борисовича, что "Уилсон" – это именно та фирма, которая ему нужна для откачки денег в офшоры из его холдинга? – Он помолчал. – Как минимум четыре поколения предков Виктора действовали на британском рынке. У этого семейства безупречная репутация. Что касается фирмы "Уилсон", то ее еще в 1989 году зарегистрировал отец Виктора. А потом подарил сыну... Так что это безупречно чистое прикрытие для такого рода операций. И они, заметьте, находятся под нашим полным контролем.

– У вас все?

Игнатий выплюнул зубочистку, вынул из розетки, стоявшей по соседству с кофейной чашкой, новую, поднял на уровень глаз, любуясь идеальной формой деревянной иглы, и медленно отправил ее в рот. Потом неожиданно что есть силы шарахнул кулаком по столу. Чашка подпрыгнула, кофе брызнул на дорогой светлый пиджак молодого человека. Тот не шелохнулся.

– Скажите, – тихо произнес Игнатий, глядя на капавший со стола кофе, – у вас в самом деле нет никаких эмоций? Или просто ваши нервы сделаны из нержавейки?

– Я не задумывался об этом. Мне некогда. Тем более сейчас, когда ситуация развивается непредсказуемо.

–Сволочь.

– Как вам будет угодно.

– Я не в ваш адрес... Этот ваш Виктор, судя по всему, большая сволочь. Мы мало ему платили?

– Нет. И платили много, и много обещали. По результатам дела, когда все деньги холдинга будут под нашим контролем, он должен получить очень хороший процент от общей суммы. Это бешеные деньги.

– Я никогда не верил "двустволкам". Пусть наши коллеги в Лондоне сидят у него на хвосте. Постарайтесь перекрыть ему доступ в офис. В дом тоже.

– Он живет в гостинице.

– Значит, в гостиницу. Пусть спит на скамейке, как клошар.

– Клошары – это в Париже, а не в Лондоне.

– Да не цепляйтесь вы к словам! Пусть дергается. И нервничает. Если в самом деле окажется, что он хочет и рыбку съесть, и... Ну, вы понимаете, на что сесть. Так вот, если дело обернется так... Вы знаете, что предпринять.

Молодой человек потер воспаленные от бессонницы глаза.

– Вы упомянули тут о нервах из нержавейки... Об отсутствии эмоций...

– Я не прав?

– Да нет, правы. Но мне тоже время от времени надо расслабляться. Так же, как и вам, когда вы сидите за рулем этой махины и гоните по бетонке как сумасшедший.

– Ну так расслабляйтесь.

– Вы не обидитесь?

– Смотря что вы имеете в виду. Если вы предложите мне сейчас встать раком и попросите разрешения употребить меня, то, возможно, обижусь.

Молодой человек рассмеялся. Игнатий поймал себя на мысли, что, пожалуй, впервые слышит его смех за время их совместной работы.

– Так не обидитесь?

– Нет.

Молодой человек подался вперед, дотянулся до розетки с зубочистками, вынул одну и сломал ее в пальцах. Потом еще одну. И еще. Он сидел в кресле, блаженно улыбаясь, и ломал тонкие деревянные иглы – одну за другой, одну за другой.

– А вы большой сукин сын, – отметил Игнатий, когда розетка опустела.

– Именно за это вы мне и платите, – с улыбкой откликнулся помощник.

С минуту Игнатий молчал, глядя на летное поле.

– Вы сказали – знаете, что предпринять, если...

– Я уже предпринял, – перебил его молодой человек. – Согласен, Виктор большая сволочь. Я от него ничего такого не ожидал.

Игнатий приоткрыл рот.

– Это ведь ваш единственный друг, насколько я понимаю...

– Мы говорим о бизнесе или о каких-то возвышенных материях? – усмехнулся молодой человек. – Если о втором, то давайте порассуждаем. Если о первом, то тут все ясно. В бизнесе друзей нет и быть не может.

– О первом. Вы правы. Да, кстати... Вы, я знаю, курите. Так курите, не стесняйтесь.

– Спасибо. – Помощник вынул из кармана красную пачку, с наслаждением закурил.

– Бросить не хотите?

– Хочу. Только не предлагайте мне все эти патентованные способы. Это шарлатанство.

– Ну что вы! – Игнатий полез в карман спортивного комбинезона и протянул помощнику сжатый кулак. Помедлив, разжал его.

На ладони лежала маленькая бархатная коробочка наподобие тех, в каких хранят кольца, серьги и прочие драгоценности.

Шеф открыл коробочку. В ложе из гранатового бархата лежала удивительной красоты зубочистка; черное дерево, маленькая рукоятка – из слоновой кости, скорее всего.

– Коллекционный экземпляр, – пояснил Игнатий. – Берите. В наши времена таких, конечно, не было. Мы жевали простые спички. Копейка за коробок. Но мне именно это помогло бросить курить.

Молодой человек затушил сигарету в пепельнице, аккуратно, двумя пальцами, вынул раритет из бархатного ложа, поднес его к лицу, любуясь совершенством формы этого крохотного произведения искусства.

– Берите, берите, – подбодрил помощника Игнатий. – Эта штучка пропитана быстродействующим ядом.

Помощник улыбнулся:

– В чувстве юмора вам иной раз не откажешь.

– Спасибо на добром слове... Да, кстати. Представьте себе, я знаю, кто такой Хармс.

– Я в этом не сомневался.

Он вставил зубочистку в рот, пожевал ее.

Игнатий пристально следил за тем, как глаза молодого человека расширяются и он судорожно сжимает зубы – яд действовал быстро, – и наконец за тем, как помощник, в последнем инстинктивном порыве цепляясь за ускользавшую жизнь, отталкивается от спинки кресла, падает вперед и так лежит в траве, разбросав руки, словно матерчатая кукла.

Игнатий вздохнул, вынул из кармана мобильник, набрал номер и сказал:

– Ребята, вы тут нужны.

Через несколько минут к летному полю подскочил джип. Из него вышли четверо. Игнатий развел руки в стороны.

– Извините, ребята, но так получилось, – он пнул носком ботинка безжизненное тело. – Я вас прошу... Уберите куда-нибудь эту яйцеголовую сволочь.