Текст книги "Эволюция (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава 23

Ремил Ланс спустился по ступенькам трапа и прошел к джипу Арвика. Телохранители молчаливыми тенями двигались следом. На парковке у посадочной площадки возникла заминка. Телохранители и военные смотрели друг на друга с нескрываемым недоверием, но всё же быстро разобрались, как именно сопровождать главу правительства и главнокомандующего вооруженными силами Триумвирата.

Одна из главных дорог была перекрыта уже несколько часов, и вот по ней покатился бронетранспортер, за ним – еще несколько боевых автомобилей, названия которых Ланс не знал, да и знать не хотел. Наконец, на дорогу вырулил и Арвик. Генерал-полковник лично сидел за рулем, Ланс – рядом с ним, а заднее сиденье пустовало.

Посмотрев в зеркало, Ланс усмехнулся. За ними двигалось столько техники, что казалось, будто они движутся в атаку на Гинопос, а не пробираются к одной из резиденций для мирных переговоров.

– Говорить лучше всего здесь, – сказал Арвик, глядя на дорогу. – Джип чист, работает глушилка.

Ланс кивнул:

– Итак, что должно случиться?

– Минут десять придется потянуть время, иначе всё будет выглядеть недостоверно. Первые тревожные сигналы поступят через минуту после начала переговоров.

– Десять минут, – поморщился Ланс. – Хирт – выдающийся манипулятор. Он быстро повернет разговор в нужное русло. За десять минут он успеет выставить меня полным придурком.

– Ну так сделайте что-нибудь! – Арвик повысил голос, и Ланс непроизвольно втянул голову в плечи. – Это же вас всю жизнь учили трепать языком. Самое время показать своё искусство, если хотите сохранить влияние.

– Да, но вы…

– Меня учили воевать, проводить боевые операции. Именно этим я и займусь.

– Ладно! – Ланс вздохнул и откинулся на спинку кресла. – Что дальше?

– Через десять минут поднимется тревога. В здание ворвутся люди в масках. Скрутят вас и Хирта, увезут в неизвестном направлении. Ответственность возьмет на себя группировка «Белый день». Деньги на подкуп их лидеров списаны из бюджета. Решаем две проблемы разом.

– «Белый день»? – Ланс припомнил – это название в последнее время часто мелькало в новостях.

– На самом деле, разумеется, работать будут наши люди. Увезут в здание штаба, там мы с вами встретимся и обсудим дальнейшее развитие событий.

Ланс думал. Что увидят граждане на своих браслетах и информационных панелях? Правительство Триумвирата пошло на переговоры. Ланс изо всех сил старался предотвратить войну. Но всё испортила оппозиционная группировка, отныне ставшая террористической. Идеально. Можно даже порадоваться, если заставить себя забыть, что Гинопос по-прежнему висит где-то за пределами галактики и выжидает удобного момента.

– А дальше? – спросил Ланс. – Что будет с Хиртом?

– Пока он у нас в руках, принцесса не ударит по нам никаким «Квазаром», – ответил Арвик, поворачивая на съезд; джип затрясло по грунтовой дороге. – Хирт – залог нашей безопасности. Мы сможем спокойно заниматься Гинопосом.

Проехав еще несколько сотен метров, джип остановился возле бронетранспортера. Арвик, не говоря ни слова, вышел. Ланс последовал его примеру. Он тут же оказался в полукольце из своих телохранителей и почувствовал себя спокойнее. Впрочем, спокойствие было иллюзорным. Захоти военные его убить, пушечное мясо в виде телохранителей их не остановит.

Ланс огляделся, шагая вслед за Арвиком. Дорога вела к причудливому зданию. Четыре башенки из красного кирпича стояли по углам куба из стекла и стальных полос. Внутри стоял овальный стол для переговоров, два удобных кресла, несколько стеклянных шкафчиков с бутылочками – вода или что-то покрепче. Еще Ланс разглядел кофе-машину.

Здание для публичных дебатов построили давно, но использовали редко. В основном проблемы, требующие дебатов, решались на местном уровне, а здесь, на Триумвирате, обсуждали более серьезные вопросы, и в более уютной обстановке.

Здание располагалось посреди аккуратно постриженной лужайки, по сути – полянке, окруженной лесом. Периметр охранялся десятком автоматических вышек. Ланс посмотрел на одну из них как раз в тот момент, когда широкий ствол повернулся и «посмотрел» на него в ответ. Ланс судорожно сглотнул.

– Хирту это не понравится, – пробормотал он.

– Разумеется, – отозвался Арвик. – И мы быстро всё демонтируем. Продемонстрируем полнейшую лояльность.

– Из вас получился бы неплохой политик, генерал-полковник, – улыбнулся Ланс.

– Благодарю. Но я не ем дерьма, предпочитаю армейский паёк.

Ланс промолчал. В мирное время Арвик вряд ли бы позволил себе такие речи. Когда мирное время вернется, Ланс припомнит всё, но пока… Пока лучше было не обострять отношения с военными.

Стеклянные двери бесшумно разъехались в стороны, пропуская гостей. Арвик бегло оглядел помещение и подошел к кофе-машине. Пока он там возился, открылась дверь в одной из соединенных с кубом башенок, и оттуда вышла съемочная группа. Ланс машинально поправил галстук и встал рядом со столом, положив на него одну руку. Лицо приняло привычное серьезное, озабоченное выражение. В последнее время Ланс начал примешивать к нему немного страдания.

Теперь он был в родной стихии. К нему подскочили гримеры, вспыхнул прожектор. Режиссер кричал, чтобы убрали из кадра военных. Наконец, всё было кончено. И Ланс, глядя в камеру, сказал:

– Это – мой официальный ответ Винчу Хирту. Ответ главы Триумвирата – верховному советнику узоргов…

* * *

Они все заслужили эту ночь многочасовыми мозговыми штурмами, записью, маневрированиями и постоянно напряженными нервами. Теперь корабль таился в одной из ледяных пещер Ваграна, с потушенной электроникой, и спал. Никого из его обитателей не волновало положение солнц относительно любой из планет. Сейчас была ночь.

Они заслужили эту ночь…

Вспышка заставила Хирта вздрогнуть. За долю секунды спящий мозг успел интерпретировать сигнал как взрыв звезды, и Хирт проснулся с тяжело колотящимся сердцем.

Темно, тихо. Только рядом слышно дыхание.

– Что ты сделала? – прошептал Хирт.

– Фотку на память, – отозвалась Салли.

Она подняла руку – Хирт разглядел это ее движение благодаря своим глазам, тускло светящимся в кромешной тьме – и над браслетом затеплилось изображение. Он увидел себя и Салли, лежащих рядом. Он спал, а девушка состроила озорную гримаску, показала язык.

– Удали, – проворчал Хирт, зарываясь лицом в ее густые волосы, пахнущие чистотой и мылом.

– Ни за что на свете. Если всё выгорит, и ты будешь сидеть на Триумвирате вместе с Лансом – прикинь, чего будет стоить эта фотка?

– Если «всё выгорит», эта фотка ни черта не будет стоить. Тебе просто некому будет ее продавать.

Салли прыснула в кулак.

– Да, ты прикольный, – сказала она. – Будешь спать? Или проведем еще пару раундов?

– Начнем с предварительных ласк. Погладь мне рубашку и свари обед, а там посмотрим.

Салли хлопнула его по голове ладошкой.

– Хорошего же ты обо мне мнения. Да будет тебе известно, что такая хозяйка, как я, может только сварить рубашку и погладить обед перед тем как его сожрать. А теперь… – Она быстрым движением оседлала его, наклонилась и прошептала: – Покажи мне хваленую выносливость узоргов, господин советник!

Хирт не заставил себя упрашивать. Его руки легли на ее бедра, двинулись вверх, но вдруг остановились. Девушка будто окаменела, и браслет ее тут же засветился.

– Ну что там, новая смешная картинка из соцсетей? – поморщился Хирт.

– Ланс отозвался. – Из голоса Салли исчезли все игривые интонации. Теперь она вновь была профессионалом.

– Отлично. – Хирт вывернулся из-под неё, сел на койке и хлопнул в ладоши. Загорелся свет. Они принялись одеваться в крохотной каютке.

– Включай, – приказал Хирт. – Пусть балаболит, всё равно буду пересматривать несколько раз.

Салли сделала быстрое движение бровью, и возле самой двери появилось голографическое изображение Ремила Ланса.

Глава 24

Директор Вернер на прощание хлопнул его по плечу, стоя на проходной завода.

– Удачи, парень. Уверен, что сможешь вылететь с Чаппела? Пропускной режим ужесточили, тебе потребуется веская…

– У меня дядя держит гостиницу на Анмиле, – сказал Кальвин Строук и поправил лямку рюкзака. – Скажу, чтобы прислал приглашение.

– Анмил. – Вернер несколько раз кивнул, взгляд его затуманился; он будто вспоминал что-то, или просматривал информацию с браслета. – Да, хорошо. Анмил тебе подойдёт. Не задерживайся тут. И рот держи на замке.

Этот разговор состоялся почти двое суток назад, а сейчас Строук шел по пустынной улице под проливным дождем, и на него скалились пустые окна вымерших многоэтажек. Ветер рвал лёгкую куртку, холодная вода заливала глаза, хлюпала в ботинках.

Наконец, впереди забрезжил фонарь. Строук ускорил шаги.

Фонарь горел у одного из немногих заведений, выживших в этой трущобе, давно предназначенной под снос. Как выглядел бар снаружи, Строук оценить не успел – торопился заскочить внутрь. Внутри же было на редкость гнусно.

Пол из дешевейшего пластика давно пошел трещинами, пожелтел и местами выгибался. Окурки и прочий мусор забивались в трещины десятилетиями, пятна крови кое-где не удосужились толком отмыть.

Столы и стулья выглядели не лучше – всё тот же дешевый пластик, резаный, жженый, залитый той дрянью, которой травились сидящие тут мрази. Иначе этих людей Строук не смог бы назвать при всём желании. У них были глаза зверей, готовых кинуться на первого встречного и прирезать за пачку сигарет. Так его и предупреждали, Строук знал, на что шел.

Ему несказанно повезло. Все эти пьяные, обдолбанные, не скрывающие запрещенного оружия ублюдки лишь покосились на Строука и вновь повернулись к барной стойке. Было слишком тихо для подобного места, единственный голос раздавался как раз оттуда и принадлежал человеку, находящемуся за несколько световых лет отсюда.

– …от лица всей галактики, что мы очень заинтересованы в любой возможной помощи. Триумвират не хочет войны. Триумвирату не нужна война. Поэтому мы готовы рассмотреть ваши предложения, господин Хирт. Я уверен, все недоразумения, которые встали между нами, легко разрешимы. Я, Ремил Ланс, готов к переговорам, которые должны пройти здесь, на планете-столице Триумвират.

«Лживая сука», – подумал Строук и подошел к стойке. Стукнул по ней кулаком, привлек внимание усатого татуированного качка-бармена, который стоял, сложив руки на груди и смотрел на инфопанель, демонстрирующую Ланса.

– Чего тебе? – буркнул бармен, скосив взгляд на Строука.

Весь его вид так и говорил: вали отсюда, пока можешь, сосунок.

– Ллойд, – сказал Строук.

– Чего? – Бармена перекосило, и он повернулся к Строуку.

– Мне нужен Ллойд. В городе говорят, он сидит здесь.

– Ну надо же. О моем заведении говорят в городе. Не подскажешь, кто? Хочу знать, кому платить за рекламу.

Бармен уперся руками в стойку и наклонился к Строуку. Глаза его сузились, они, казалось, готовы были испускать лазерные лучи. Замолчал Ремил Ланс. За спиной Строука послышались звуки отодвигаемых стульев, вкрадчивые шаги. За правым плечом выразительно засопели. Слева кто-то подёргал лямку рюкзака. Строук повел плечом, не оборачиваясь. Он играл в гляделки с барменом.

– Люди много говорят, когда начинаешь ломать им пальцы, – сказал Строук. – Причем, совершенно бесплатно.

Рука, дергавшая рюкзак, замерла, потом и вовсе исчезла.

– Вот как, – сказал бармен. – Крутой, значит. Может, закажешь выпить и расскажешь, зачем тебе вдруг понадобился Ллойд.

Строук вздохнул и опустил взгляд. Побарабанил пальцами по стойке.

– Он ведь тебе должен, так?

Бармен молчал, и Строук, почувствовав лазейку, смело туда шагнул:

– Дай мне поболтать с ним пять минут – узнаешь много интересного.

Подняв голову, Строук успел заметить, как бармен подает кому-то за его спиной знак. Знак, однозначно говорящий: «Подожди!» Строук предпочел не оборачиваться.

– Что ж, на интересное я, пожалуй, поведусь. – Бармен сделал шаг в сторону, толкнул дверцу стойки и вышел. – Пошли, таинственный незнакомец. Посмотрим, что у тебя есть для меня.

Строук двинулся за барменом, ощущая позади не то эскорт, не то конвой из завсегдатаев. Он старался ступать твердо, хотя поджилки тряслись. Заставил себя вспомнить лицо невесты, глаза за круглыми очками, улыбку. Сжал кулаки.

Бармен остановился в самом темном углу помещения и указал на сидящую в одиночестве за столиком тень. Человек с длинными сальными волосами не то спал, не то кайфовал, не то вообще умер.

– Это Ллойд. Твои пять минут начинаются прямо сейчас.

Услышав своё имя, человек вздрогнул и поднял на Строука красные слезящиеся глаза. «Проклятие, – подумал Строук. – Да мне два часа понадобится только, чтобы добиться от него внятной речи».

Он сбросил рюкзак на пол, сел напротив Ллойда и уставился ему в глаза.

– Т-т-ты к-к-кто? – промямлил тот.

Отлично, значит, говорить он может. Спасибо тебе, господи, что не забываешь Чаппел.

– Ты меня не знаешь, – сказал Строук. – Я ищу Надин.

– К-к-кого? – нахмурился Ллойд.

– Надин Чалмерс. Блондинка. Носит очки. Она тут, похоже, весьма популярна, как лидер оппозиции.

– А… – Ллойд поморщился. – Надин… Ничем не могу помочь, братишка, я её уже больше года не видел.

Он потянулся за стоящей на столе бутылкой, но, видимо, в глазах у него двоилось, потому что он промахнулся. Строук поймал его за руку, сжал запястье, заставил посмотреть себе в глаза.

– Что, под кайфом день идёт за год? Ты встречался с ней позавчера. Где она? Куда пошла? Её нет ни дома, ни на работе, где она не появляется уже черт знает сколько времени.

– Говорю тебе, я её не видел.

– Мне сказали…

– Тебе сказали неправильно. Будь так добродушен – исчезни, я хочу выпить, у меня был трудный день.

Строук вздохнул.

– Ну что ж… Сейчас начнется трудная ночь.

Он рванул Ллойда за руку, другой рукой вцепился в его патлы и что есть силы приложил носом об стол.

Ллойд взвыл. Строук напрягся, ожидая, что сейчас его самого схватят, изобьют, порежут и вышвырнут из бара. Но за спиной послышались только смешки, а выражение лица бармена не изменилось. Он только покосился на браслет – сверил время. Человек слова…

– А-а-а, друг, что за… – гнусавил Ллойд, вытирая рукавом кровь с лица. – Я же сказал тебе…

– Ты забыл упомянуть, что пару дней назад Надин перевела тебе пятьсот тысяч. Деньги меня не интересуют, мне интересно, где я могу найти Надин.

Ллойд прекратил вытирать кровь. Его лицо, и так нездорово-серое, посерело еще больше. Он открывал рот, силясь что-то сказать, но голосовые связки подводили.

– Пятьсот. Тысяч? – повторил бармен. – Пять-мать-их-так-сот гребаных тысяч?!

Сзади кто-то присвистнул, люди начали возбужденно переговариваться. Похоже, Ллойд был должен не только бармену.

– Джо! – Ллойд повернулся к нему, прижимая руки к груди. – Ты неправильно понял. Я как раз собирался…

– Поговорим через две минуты, – оборвал его бармен и кивнул Строуку. – Заканчивай.

– Говори, где я могу найти Надин, и я скажу тебе кое-что такое, за что ты будешь благодарить меня до конца жизни.

Ллойд хмуро посмотрел на Строука.

– Да? Пока что я очень хочу, чтобы ты сдох, и вряд ли это изменится.

– Сколько пальцев я успею тебе сломать за две минуты, если у меня в рюкзаке есть молоток?

– Это, типа, загадка такая? Ладно-ладно, братишка, я всё понял, не надо доставать молоток, окей? Ты говоришь, Надин. Дай-ка припомнить. Надин не болтает о своих планах, но я, так уж сложилось, частенько слышу всякие интересные вестишки. Ну, ты понимаешь, общаюсь с разными людьми…

– Короче! – рявкнул Строук. Если время истечет, и этого торчка замесят до того, как он всё расскажет, ситуация выйдет крайне идиотская.

– Короче, в паре сотен километров отсюда есть типа секретный завод. Там не то пушки какие-то делают, не то бомбы, или, может, военные корабли – всякое болтают. Где он конкретно – тоже неизвестно. Там начинается промзона, кругом вышки, колючая проволока и дроны. Военная часть, еще какое-то дерьмо – территория километров сто квадратных, а то и больше. Это где-то там, ага.

– И? – наседал на него Строук. – При чем тут Надин?

– Так она там! – заулыбался Ллойд. – Эти чертовы психи из «Белого дня» надумали подорвать завод, чтобы вставить Лансу в зад раскаленный болт. Мои знакомые ребята поставили им взрывчатку, а теперь делают ставки, получится у них что-то или нет. Если Надин нет в городе – она однозначно там. Эта крошка на месте не сидит, если где-то начинается движуха.

Строук откинулся на спинку стула, широко раскрытые глаза его смотрели на Ллойда.

– Подорвать завод? – повторил он. – Безумие… Но… Как?

– У них есть «крот», – пояснил Ллойд. – Наверное, устроят подкоп и ворвутся туда. Ночью там не должно быть рабочих, только охрана. С ними быстро разберутся – у них есть боевики – заложат бомбы и свалят теми же тоннелями.

– Сука! – Строук врезал кулаком по столу. – Твою мать.

Он сорвался с места, подхватил рюкзак, бросился к выходу, протолкавшись через озадаченных отморозков. Но в дверях остановился, потому что его окликнул Ллойд.

– Эй, братишка! – жалобно крикнул он. – Ты обещал мне добродушный сюрпризик!

– Улетай с Чаппела, – сказал Строук. – И вас всех это тоже касается. Завод эвакуируют, закончат через пару дней, а потом планету аннигилируют, чтобы не сдавать гинопосцам.

Он видел широко раскрытые рты и глаза. Собравшийся здесь сброд хотел жить и, похоже, верил ему.

– Хорошо, что ты заскочил, – произнес бармен. – Даст бог – сочтемся.

– Можем рассчитаться прямо сейчас. Никто не подбросит меня до завода?

Бармен наклонился к Ллойду и, после секундной борьбы, что-то бросил Строуку. Тот поймал электронный ключ.

– От «красотки» нашего дорогого Ллойда, – пояснил бармен. – Хорошая птичка, только что не летает. За счёт заведения.

Строук, с благодарностью улыбнувшись, выскочил в дождливую ночь.

Глава 25

Вылетали без спешки и суеты, но быстро и технично. Взяли три лёгких десантных шлюпки и один штурмовой корабль – на всякий случай. Одну шлюпку вёл Лейст, вторую – Ирцарио, третью – безымянный пилот, отвечающий на позывной «третий». Рядом с Лейстом молча сидел «второй», рядом с Ирцарио – «первый». Им предстояло пилотирование на обратном пути.

– Время есть, – сообщил Ирцарио по спецканалу, прокинутому для этой операции. – Мёртвая зона у патрулей через пятьдесят восемь минут. Не хочешь потрясти своих птенцов?

– После прыжка, – сказал Лейст, улыбаясь.

– Принято. Готовность десять секунд.

На табло загорелись цифры. 10, 9, 8…

Улыбка сползла с лица Лейста. Он вдруг понял, что это будет его первый скачок после ранения. Не считая того, что принес их к Гинопосу, но тогда в жилах его в изобилии бурлила кровь Елари, делая его почти бессмертным. А сейчас? Как отреагирует сердце?

– Сверхсветовой скачок через пять секунд, – сухо передал Лейст своим пятерым пассажирам. – Дружно думаем о сиськах.

Он успел отключиться, прежде чем последовали вопросы. Потом разберутся. На больших кораблях скачки осуществлялись редко, и там работала превосходная система стабилизации, позволяющая отделаться лишь головокружением. На малых кораблях такая система лишь жрала бы энергию. Поэтому здесь приходилось сталкиваться с неприятными побочными эффектами.

В учебке с мозгами Лейста и других новобранцев работали специалисты, которых называли «менторами». Они делали из людей – бойцов. Они намертво вшивали в подсознание инстинкт выживания, который включался, если боец не успевал среагировать на атаку сознательно. Об этом инстинкте каждый солдат должен был предупредить агрессивно настроенных гражданских: даже если он захочет – не сможет «подставить другую щеку». Атака включает режим защиты, а лучшая защита – нападение. Лучшее нападение заканчивается выходом из строя противника.

Те же менторы вставляли в сознание так называемую «капсулу смерти». Это было нечто противоположное инстинкту выживания. В безвыходной ситуации, чтобы не сломаться под пытками, любой хороший боец мог визуализировать капсулу с ядом и проглотить её. Смерть наступала в течение нескольких секунд.

А вот с преодолением сверхскоростных порогов работали мало и ограничивались в основном теорией. Суть её сводилась к простому принципу: визуализировать сильный образ и концентрироваться на нём. Это помогало преодолеть момент, когда сознание «расщепляется на части». В одном проценте случаев «расщепление» приводило к отказу мозговых функций и превращению десантника в «овощ».

На учениях «скачков» не совершали – дорого и опасно. Поэтому когда Лейст отправился на первую боевую операцию – усмирять террористов на Анмиле – он больше всего тревожился из-за скачка. Пытался «визуализировать сильный образ», но мысли хаотично метались вокруг всякой чепухи, то вообще замирали, парализованные страхом. И вдруг по внутренней связи раздался голос их командира: «Готовность пять секунд, парни. Дружно думаем о сиськах».

Вся теория менторов оказалась излишним грузом в этот момент. Лейст удивился, задумался, представил… И пережил скачок. Даже почти не заметил его, потому что думал о том, о чем двадцатилетний парень просто не мог не думать.

3, 2, 1, 0.

Лейст не стал ни на чем концентрироваться, он наоборот позволил мыслям умереть. Инстинкт подсказал, что так будет лучше.

Кабина корабля вытянулась, исказилась, будто резиновая. Звуки и запахи поменялись местами, творилось нечто неописуемое.

Лейст спокойно смотрел на то, как Космос отступает перед Хаосом и не думал. Он просто был, вот и всё. Вдох-выдох, удар сердца, растянувшийся в вечность.

Корабль исчез. «Второй» исчез. Тело Лейста исчезло. Остался лишь он сам. Душа, дух или разум – этого он не знал. Не думал, не делал выводов, просто был.

Всё закончилось спустя миг или вечность. Тело вернулось, корабль – тоже. Пахло пластиком, по́том и почему-то озоном. Попискивал датчик, фиксируя выход из прыжка. Мерно стучало сердце.

– Маневр закончен. Как состояние? Доложить по одному.

Тишина. Лейст сжал руки на штурвале.

– Повторяю, бойцы, маневр закончен! Доложите, как состояние!

Что-то шевельнулось сбоку, Лейст покосился и увидел, как приходит в себя, мотая головой, «второй». Вот он глубоко вдохнул и повернулся к Лейсту.

– У тебя какой рикошет?

В голосе слышалось удивление пополам с уважением. «Рикошетом» гинопосцы называли время, необходимое, чтобы прийти в себя после прыжка. У лучших оно составляло три секунды. «Второй» уложился за семь. Лейст понял внезапно, что не только показал врагу свою сильную сторону, но и сам её только что узнал. Потом записи с черных ящиков будут анализировать, и Аргеною обязательно доложат, что капрал Лейст интересовался самочувствием личного состава уже в первую секунду после прыжка. Рикошета у него попросту не было.

– Халт, в порядке, – послышался глухой голос.

– Ритекс, порядок! – чуть бодрее отчитался другой.

Когда все пятеро подтвердили боеготовность, Лейст перевел дух. Как-никак он отвечал за этих ребят, и не только перед Ирцарио и Аргеноем. Перед самим собой.

– Приготовьте чистые трусы и мешочки для рвоты, сейчас будет трясти, – сообщил Лейст и отключился.

Вопрос «второго» он оставил без внимания, да тот и сам про него забыл, переключившись на приборы. Экран радара показывал все четыре точки.

– Четвертый выполнил маневр благополучно, – сообщили в эфире.

– Третий – благополучно.

– Лейст – всё в норме.

– Всех поздравляю, – отозвался Ирцарио. – Ложимся на орбиту звезды.

Лейст лишь проконтролировал работу автоматики. Им предстояло полчаса тащиться на поперечной тяге, подчиняясь гравитации, потом врубить полный ход и сделать еще один скачок – к удаленному от солнца Чаппелу. За оставшиеся двадцать восемь минут они скорректируют траекторию относительно вращения планеты и влетят в «окно» между спутниками-шпионами. Когда в вооруженных силах Триумвирата успеют удивиться, завода уже не будет.

– Готов, наземная плесень? – спросил Ирцарио.

– Ты пожалеешь об этих словах.

Лейст отключил автопилот и утопил педаль. Тембр двигателей сменился, сладостная дрожь передалась рукам. Кораблик рвался вперед, карабкался по гравитационному полю, будто котёнок по ковру.

– Как дети, – буркнул «второй», но возражать поостерегся. Он был в чине сержанта, и ему уже доложили, что Лейста принимает у себя сам Аргеной. Кроме того, гонку инициировал майор Ирцарио, который руководил операцией.

Фарватер отклонился от рекомендованного курса, опасно сблизившись со звездой. Лейст оборвал связь и последовал за ним. На окнах стояла защита, и Лейст каждую секунду боролся с искушением снять её, чтобы воочию увидеть хвост корабля Ирцарио. Безумие могло стоить не только зрения, но и жизни. Здесь полыхало так, что даже убежденный атеист уверует в адское пламя.

В самое пекло Ирцарио лезть не стал – выровнял курс и пошел по касательной. Лейст пристроился над ним и стал сокращать дистанцию. Шлюпку то и дело дергало. Три силы вступили в противоборство: центробежная, центростремительная и сила воли пилота. Здесь требовались невероятные навыки, чтобы только удержаться на маршруте, не вылететь с орбиты или не влететь в звезду. Если первый вариант будет равнозначен провалу операции, то второй гарантированно будет стоить жизни.

А Ирцарио, найдя нужный баланс, начал отрываться.

– Достойное поражение в этой ситуации – нечто вполне приемлемое, – негромко сказал «второй».

Лейст опять проигнорировал его. Он, наверное, казался сержанту зазнавшимся мудаком, но сейчас просто не до разговоров было.

Оценив показания приборов, Лейст пустил корабль «рыскать». Игра враскачку с гравитацией позволила увеличить скорость, но поплатиться пришлось стабильностью. Шлюпку нещадно мотало, того и гляди дюзы «плюнут» не туда, и неуправляемый снаряд полетит кувырком в кипящую плазму.

Загудел браслет. Лейст, продолжая удерживать штурвал, не глядя, принял вызов.

– Ты там как, в прыжке не ушибся? – рявкнул Ирцарио.

– Всё под контролем, – ухмыльнулся Лейст.

– Прекрати немедленно, это приказ.

– Приказ вернуться на оговоренную территорию и продолжить движение в установленном порядке?

Ирцарио помолчал. Шлюпка Лейста уже почти настигла его.

– Да, именно так, – мрачно подтвердил гинопосец. – Психопат.

Лейст, не скрывая облегчения, вернул шлюпку на прежний курс. Мгновением позже своё место занял Ирцарио. Путь продолжили в тишине, но Лейст понимал, что эта тишина – фанфары для него, не спасовавшего перед гинопосцем по крови.

Маневр завершили без приключений. В нужное время выполнили «скачок» и, перегруппировавшись в шеренгу, двинулись в кильватере у пристально исследующего Чаппел шпиона.

– Пилотам приготовиться, – вышел на связь Ирцарио. – Напоминаю, первый второй и третий – входим в атмосферу, приземление в точке А. Первый и второй входят, через две минуты – третий. Пленных не брать, убиваем всех, кто не сумеет убежать. Четвертый прикрывает сверху, вниз спускаться только по особому приказу. Третий – минируете территорию по стандартной схеме, запас – двести процентов. Операция начинается по моей команде, подтвердите.

– Второй, понял, – сказал Лейст и тут же переключился на своих подопечных. – Зашли на орбиту Чаппела, идем по курсу, операцию начинаем по моей команде. Вопросы есть?

– Никак нет, капрал Лейст, – был ответ.

Шеренга кораблей обогнула Чаппел. Лейст убрал защиту – теперь можно было посмотреть на планету своими глазами. Серо-коричневый унылый шар с редкими прожилками рек и небольшими пятнами озёр или морей.

Обогнули планету и оказались на теневой стороне. Лейст вернул защиту на место – сейчас будет не до красот. На одном из мониторов появилась карта участка поверхности с мигающей точкой «А».

– Интересно, каково это – собственными руками уничтожать единственную надежду своей Родины на победу? – вдруг произнес «второй».

– А каково это – когда кулак наземника выбивает мозги гинопосца, который подрывает боевой дух перед важной операцией? – спросил Лейст.

Все разговоры записывались, и он пока не сбился ни на йоту.

Сержант промолчал.

– Пошли, – бросил в эфир Ирцарио, и первая точка начала уменьшаться.

Лейст нажал на штурвал.

– Начинаем снижение, – сообщил парнишкам. – Готовность пять минут.