Текст книги "Эволюция (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 29

В такую ночь ехать на мотоцикле было сродни самоубийству. Строук, стиснув зубы, старался даже не дышать. Запретил себе быть человеком на время этой невероятной гонки.

«Красотка» Ллойда оказалась спортивной девочкой, её было сложнее сдержать, чем разогнать. Мотор приятно стрекотал, колёса уверенно держали дорогу. Интерактивное стекло шлема показывало полупрозрачные данные о скорости. Вскоре Строук через браслет отдал приказ убрать цифры – от них кровь леденела в жилах.

Дождь шел стеной, дорога петляла, и видимость то и дело пропадала до нуля. Если бы не подсказки навигатора, время от времени вспыхивающие на стекле шлема, мотоцикл бы десять раз перевернулся и вылетел на обочину.

Когда до завода оставалось километров десять, дождь начал слабеть. Строук сощурился, ему почудилось зарево впереди. Теперь настало время задуматься о том, как прорваться через проходную. И зачем? Предупредить? Сдать Надин? Если бы найти её, если бы перехватить…

Что-то мелькнуло на обочине справа, и Строук резко затормозил. Спрыгнул с мотоцикла, пробежал немного назад. Так и есть, фургон. Двери раскрыты нараспашку, внутри – пусто. Ключ зажигания болтался под рулем. Пару секунд Строук постоял в раздумьях, потом вернулся к мотоциклу.

Мотор взревел под ночным небом, на котором постепенно расходились тучи. Еще пара минут гонки со смертью, и стало слышно сирену. Завод приближался, и Строук понял, что видел отнюдь не зарево. Где-то на территории завода полыхал огонь.

Поздно!

Рука в перчатке дернулась, выжимая из движка последние силы.

Мимо, вихляясь, пролетел автомобиль охраны. Ворота проходной были раскрыты. Строук въехал внутрь и остановился, опираясь на ногу.

Горел не завод, горела земля перед входом, и огонь поднимался стеной. Сейчас высота этой стены была – метр, но не так давно Строук видел зарево, а значит, вздымалась она на добрых десять метров. Что же это?

В одном месте образовалась брешь в огне, и Строук, заглянув туда, похолодел. Один космический корабль застрял в проходе, придавленный защитной створкой из проама. Другой стоял неподалеку.

– Да что здесь происхо…

Договорить Строук не успел. Послышалось движение, и тут же – чей-то голос:

– Парень! Слышь? Отпусти меня! Или хотя бы отгони подальше, тут всё может рвануть с минуты на минуту!

Строук оглянулся. Оказалось, неподалеку стоит военный автозак. К зарешеченному окну прильнул перепуганный человек.

– Войди в положение, слышь? – продолжал он увещевать. – Эти крысы свалили сразу, как запахло жареным, а меня бросили подыхать.

– Ты кто такой? За что тебя? – спросил Строук.

Он поставил мотоцикл на подножку и подошел к автозаку.

– Да ни за что! Я просто шофер. Попросили подбросить – я подбросил. Никаких границ не нарушал. Сидел себе спокойно в кабине, когда налетели эти…

– Тот фургон на обочине? – осенило Строука.

– Ну да! – почему-то обрадовался парень. – Даже не дали закрыть двери. Привезли сюда, и тут – Гинопос. Они и сбежали, как крысы. Выпусти, а?

Строук посмотрел вниз. Запирался автозак до смешного просто – на задвижки. Одним движением он поднял обе и открыл двери. Пленник вывалился наружу.

– От души тебе, брат, – приложил он руку к груди. – Не подбросишь? Мой тебе совет: валить отсюда надо.

– Кого ты подвозил? Я ищу Надин Чалмерс, знаешь что-нибудь о ней?

Парень замялся, но, поглядев на догорающий огонь, решился:

– Вообще – нет. Но чисто ради тебя – да. Её и подвозил. У неё было тут какое-то дело – о котором я, разумеется, ничего не знаю – и она меня наняла. Просила подождать. Я и ждал, пока эти…

Парень сплюнул в сторону пустой будки охранников. Замер, глядя в небо. Строук проследил за его взглядом и увидел далеко-далеко десяток сверкающих точек. Корабли – воздушные или космические, пока не понять – приближались. Вряд ли они летели в бар по соседству.

– Поехали отсюда, а? – тихо сказал парень.

– Езжай. – Строук кинул на автозак. – Я пойду искать Надин.

Он вновь запустил движок мотоцикла и, оседлав его, проскочил огненную преграду «посуху». Обрулил застрявшую шлюпку, попал внутрь завода. Только здесь припарковал мотоцикл, прислонив к стене. Так больше надежды, что никто его не украдет.

Куда теперь?

Строук закрыл глаза, сосредоточился. Как узнать, где и что происходит? Где Надин? Если взяли водителя – вероятно, схватили и её. Кто? Надо понимать, охрана завода, или кто-то из прибывших военных. Потом прилетели гинопосцы… Черт знает что, но…

Строук рванулся к огороженному прозрачной стеной углу охраны. Чуть не споткнулся о лежащий на полу труп, но даже не испугался. Нервы и так взвинчены, поберечь бы их до более страшного, чем безжизненная плоть.

Инфопанель охранников работала, и чтобы в ней разобраться, много ума не потребовалось. Вертикальная схема завода вспыхивала тревожным красным цветом. Нижний ярус подсвечивался ярче всех, и на нём зловеще пульсировала надпись: «Уровень угрозы: 10».

– Вот тебе и ответ, – прошептал Строук.

Он задержался лишь на несколько секунд, чтобы забрать у мёртвых охранников не нужное им больше оружие. Рассовав пистолеты по карманам мокрой куртки, один оставив в руке, Строук побежал по коридору к лифту.

Глава 30

Лифт тащился вниз целую минуту, после чего заглох. Погас свет.

– Приплыли, – прокомментировала Надин.

– Приплывёте вы несколько позже, – спокойно сказал Вернер. – Когда окажетесь на корабле, нос к носу с солдатами и мистером Смитом. Последний раз предлагаю бежать с завода, так у вас будет хоть какой-то шанс.

– Какой «шанс»? – процедила сквозь зубы Елари. – Инфа уже наверняка пошла, куда следует, с планеты больше никто не сбежит. Мы живы только пока этот грёбаный грузовик стоит здесь.

Говорила она зло, отрывисто, но в душе неожиданно сделалось тепло. Впервые в жизни Елари думала о гинопосцах без ненависти. А почему бы, собственно, и нет? Вовремя появились, спасли от смерти её и Надин, наверняка разбомбят к чертям весь завод. Если еще и не убьют при этом, теракт можно будет считать самым удачным за всю историю терактов.

Если, конечно, забыть о троих, оставшихся наверху, в зале.

– Как хотите, – сухо сказал Вернер.

Он поднес браслет к погасшей панели лифта. Браслет засветился сперва красным, потом – синим. Лифт вздрогнул и, проехав еще чуть-чуть, остановился.

– Уровень три, – сообщил Вернер. – Нам на…

Двери раскрылись, и последнее слово утонуло в грохоте выстрелов. Елари машинально присела, понимая, что спрятаться от пуль в тесной кабине как минимум невозможно. Однако стреляли не здесь. За дверями виднелось огромное пустое пространство оставленного рабочими цеха с огромной огороженной дырой посередине. В дыре, вероятно, двигалась лифтовая платформа или лебёдка – Елари заметила тросы.

Вернер решительным шагом двинулся к оградке. Елари и Надин поспешили за ним. Почувствовав, как Надин вцепилась ей в руку, Елари сперва удивилась, потом вспомнила, что подруга лишилась очков. Всё было как тогда, когда они убегали от разгоняющих митинг военных. Только теперь на этом поле игрался не один Ланс, сам Аргеной протянул руку через космическую бездну.

Елари осторожно выглянула из-за оградки, копируя движение Вернера. Они были на уровне три, а стрельба, судя по всему, шла на первом. Отсюда видно было не так уж много – только пресловутую платформу, забрызганную кровью. Слышались выстрелы и резкие выкрики – команды.

Вдруг всё стихло. Через мгновение послышались истошные вопли, сопровождаемые до боли знакомым гудением – кто-то применил лазер.

– Господу помолимся, – пробормотал Вернер и перекинул ногу через оградку.

С ума, что ли, сошел?! Елари проследила за его движением, и в сердце забилась надежда. Уровни, помимо лифтовой платформы, соединялись еще и лестницей. Как заправский спецназовец, Вернер соскользнул вниз, не тратя время на ступеньки. Вниз, туда, в самый кошмарный ад на планете… Но другого пути не было.

– Надин, давай. Следом за мной, – скомандовала Елари и перемахнула ограждение.

Надин закрыла глаза – так ей, видимо, было легче, слабое зрение в полумраке всё равно скорее мешало.

Елари скользнула первой, закусив губу от боли в содранных ладонях. Надин проследовала за ней и не сдержала стон. На ногах она не удержалась, упала на бок. Её тут же подхватил Вернер. Надо же, этот сукин сын не сбежал. Что вообще творится у него в голове?

– Бегом давай, – проворчал Вернер, увлекая за собой Надин.

Она вертела головой, хотела позвать Елари, но Вернер грубо рванул её вниз, заставил пригнуться. Елари побежала следом, стараясь не поднимать глаз.

Первый же труп – солдата с простреленной головой – не получилось ни обойти, ни перепрыгнуть из-за узкого прохода между громоздкими станками. Елари наступила на грудь погибшего и всё-таки вскинула голову.

То тут, то там поднимались, мелькали знакомые до озверения шлемы гинопосцев. Елари побежала быстрее, но Вернера догнать уже не получалось. Старик, даже таща на себе Надин, двигался невероятно быстро. Вот они уже на грузовом трапе – бегут, пригнувшись, лавируя между рабочих, которые поднимались с колен, задирали руки. Их трясло от невероятного ужаса, и Елари могла их понять. На полу вокруг валялась груда иссеченного лазером мяса. Мяса, которое еще недавно было людьми, солдатами, пытавшимися прикрыть бегство рабочих.

Что же случилось со Смитом? Елари в жизни бы не поверила, что он оставил подчиненных защищать каких-то там работяг. Наверняка, едва оказавшись внутри, тут же бы велел поднять трап и лететь на всех парах.

Труп Смита обнаружился на середине трапа. Осталось загадкой, кто его убил – гинопосцы или свои же, сделав выбор между долгом и приказом озверевшего бюрократа.

– Стоять! – Крик будто хлыстом ударил Елари, и она побежала еще быстрее. – Всем стоять, и вы останетесь в живых!

Вернер и Надин уже внутри. Обернулись, глядя на неё. Что-то сказал Вернер. Надин отдернула руку. Дура, господи, почему она стоит?!

За их спинами виднеется целое море людей, набившихся в грузовое помещение. Они цепляются за станки, за части кораблей, погруженные и закрепленные. Они хотят жить, но трап не поднимается, и неизвестно, есть ли еще кто-то, кто может его поднять. Кто-то, кто может управлять кораблем. Или же все они погибли здесь, лежат в этой груде неразличимого дымящегося мяса.

Елари бежала просто потому, что больше ничего не могла сделать. А наперерез ей бежал гинопосец в шлеме с непрозрачным стеклом. Быстрый, как сама смерть.

Елари закричала, когда он её схватил, забилась, попробовала ударить, но это был не пожилой Вернер. Гинопосец вообще не воспринял всерьез её трепыхания. Он заученным движением завел руку ей за спину и слегка потянул вверх, так, чтобы боль пронзила всё тело и парализовала.

– Капрал Лейст, здесь зеленоглазая, – прозвучало над самым ухом, и Елари забыла про боль.

Лейст? Здесь?! Нет, не может быть, чтобы опять столь глупое совпадение бросило их друг к другу.

Кто-то приближался. Гинопосец, такой же, как все. В черной форме – для ночных вылетов – в шлеме… Но вот он расстегнул шлем, снял его, и Елари увидела знакомое лицо. Нет, не просто знакомое. Лицо, которое она могла бы назвать родным.

Вот и свиделись. Глупее не придумаешь.

– Отпусти её, Гиор, – приказал Лейст.

– Но, капрал…

– Собираешься стоять здесь, пока смерть не разлучит вас? Имей в виду, ты сдохнешь первым, зеленоглазые долго живут.

Елари почувствовала свободу, повела плечом, будто стряхивая боль. Рука онемела, почти не двигалась.

Вот она стоит лицом к лицу с ним. Что делать? Что сказать? Как, черт побери, быть в такой ситуации?!

– Жаль, тесака нет, – сказал еще один знакомый голос, и Елари вздрогнула. К ним, держа под мышкой шлем, подходил Ирцарио. – Придётся…

Он осекся. Одновременно нахмурился Лейст. У обоих дернулись руки, и Елари поняла, что какая-то важная информация только что поступила на браслеты.

– Что с минированием? – заорал Ирцарио, отвернувшись.

– Две минуты, – ответили ему из глубины зала.

– Какого хера так долго?!

– Надо было стрелять быстрее, майор! – огрызнулись в ответ.

– Через две минуты, плюс подъем, они уже всё раздолбят, – задумчиво произнёс Лейст. – Давай их удивим? И Аргеной порадуется. – Он кивнул в сторону корабля.

Ирцарио посмотрел на него сперва с недоумением, потом усмехнулся.

– Мне нравится ход твоих идиотских мыслей. А её?..

– Нет, – сказал Лейст.

Его рука, поднялась, сжимая пистолет. Ствол смотрел прямо в сердце Елари.

– Нечего тащить с собой всякую дрянь.

Выстрел. И темнота.

Глава 31

Чувство было примерно такое же, как в тот миг, когда он позволил Хирту вонзить нож себе в сердце.

Душа трепетала своими измятыми, извалянными в грязи крыльями, она хотела лететь вперед, защитить, пусть даже ценой собственной жизни… Но палец плавно нажал на спусковой крючок, и пуля пробила грудь Елари.

Когда Лейст опускал пистолет, рука немного дрожала. Если хоть кто-нибудь из пятерых парней заметит эту дрожь – всё. Они почуют слабину и начнут давить, пробовать на излом снова и снова, пока не сломают.

Казалось, что душа плюхается в луже крови, и её перья слиплись, и взлететь у неё не получится. Даже задрать голову к небу она не в силах.

Снова кровь. Снова мертвая женщина. Но у этой пока еще есть шанс.

– Несправедливо, – проговорил Лейст. – Она встанет и будет жить, как ни в чем не бывало…

«Что я делаю? Господи, скажи мне, что я сейчас делаю?!»

Он шагнул к распростертому на полу телу. Поднял ногу и поставил жесткую подошву ботинка на простреленную грудь. Надавил.

– Ты что творишь? – Голос Ирцарио изменился до неузнаваемости. – Перекрыло? Помочь?

Еще миг, и он выстрелит. И плевать на то, что будет с ним потом. Ирцарио был на грани.

– Эта женщина к хренам собачьим разбила мне сердце, – спокойно сказал Лейст. – Дай мне немного оттоптаться за эту досадную мелочь.

– Можно отрезать голову лазером, – предложил Халт.

Лейст заставил себя улыбнуться. Надо же, какой услужливый паренек. За те несколько секунд, что минули с момента выстрела, Лейст изменился. Выстрел будто убил того, кто жил, приспосабливаясь к Гинопосу, и вызвал к жизни прежнего Виана Лейста. Того, который, будь у него кнопка, нажатие на которую может уничтожить Гинопос, нажал бы её дважды.

Некоторых, впрочем, он охотно убил бы лично. Например, Халта. Гиора. И вообще всех этих щенков, которые выросли с мыслью о том, что есть люди, которых можно убивать. Которых почётно убивать.

Лейст бросил свой шлем Халту.

– Не так быстро, щегол. Я хочу, чтобы она пришла в себя. Хочу, чтобы попыталась уползти отсюда, когда рванут бомбы. Вот эту сцену я буду себе представлять, передергивая перед сном.

Раздалось несколько неуверенных смешков. А потом закричала женщина.

– Элли! – Будто до нее только что дошло, будто она только что увидела. – Элли, нет, твари, за что?!

Она выбежала из корабля и угодила прямиком в объятия Ирцарио.

– Тихо-тихо, – шикнул тот. – Я как раз шел поздравить вас всех с новым почетным статусом пленников Гинопоса.

Женщина вырывалась, шипя от ярости, будто взбесившаяся кошка. Все ее лицо было в крови, кровь продолжала сочиться из пореза.

– Пусти ее, – попросил Лейст. – Каждый волен сам выбирать, как ему сдохнуть.

Ирцарио подчинился. Но когда другие рабочие попробовали выйти следом, он приказал своим бойцам поднять оружие.

– Наши семьи, – обескуражено произнес кто-то. – Они…

– Они – что? – недовольно спросил Ирцарио.

– Они не там. Они в посёлке…

– Что ж, случается дерьмо. Всосались обратно и держитесь покрепче, будет трясти!

– Вы должны подчиниться, – поддержал Ирцарио какой-то старик в костюме. – Они не выпустят отсюда живыми никого. Правительство обещало эвакуировать нас всех, вместе с семьями. Значит, они что-то придумают. Правительство не бросит людей здесь, и…

– Всё готово, взорвётся по щелчку, – отчитался минер.

Ирцарио мигом оборвал разговоры. Его бойцы затолкали вяло сопротивлявшихся работяг внутрь космолёта. Сам Ирцарио, бросив напоследок взгляд на Лейста, убежал в кабину заводить двигатели. Как только поднялся трап и захлопнулась створка огромного люка, следом за ним побежали его бойцы.

– Пакуйтесь, – приказал Лейст своим.

Те подчинились, не сказав ни слова. В цеху, среди трупов, оставались трое: Лейст, Елари и всхлипывающая над нею незнакомая женщина.

– Как тебя зовут?

– Пошел ты, – прошептала женщина.

Лейст достал нож – тот самый, «неправильный» нож, который прислал ему неизвестный, с образцом крови Аргеноя – и присел рядом.

– Хрена ты делаешь, урод больной? – завопила женщина, когда лезвие вошло в грудь Елари.

– Заткнись. Глубоко вдохни. Ты сможешь отсюда выбраться?

Она молчала. Лейст глубже вонзил нож и почувствовал, как металл скребнул о металл. Поддел, стараясь не думать о том, что кромсает плоть любимой женщины, стараясь не смотреть ей в лицо.

– С ней на руках – сможешь?

Крохотный окровавленный металлический шарик с налипшими, прижарившимися кусочками ткани звякнул об пол и покатился прочь с оглушительным, казалось, грохотом.

– Нет, – отозвалась, наконец, женщина. – Я, блядь, слепая почти, я даже с этого уровня не…

– Стоять! – заорал кто-то, и послышался топот ног. – Встал! Быстро! Руки!

Лейст не спеша поднялся, поднял руки, без интереса глядя на бегущего к нему парнишку в мокрой куртке. В вытянутой по-дилетантски руке он держал тупорылый пистолет, видимо, вытащенный у убитого охранника.

– Кальвин?! – воскликнула женщина, поднимаясь. – Ты? Что ты здесь…

– Надин! – почти одновременно с ней выдохнул парень. – Что у тебя с лицом?!

Лейст отвернулся от них и пошел к кораблю.

– Стой! – крикнул ему вслед Кальвин.

– Бегите отсюда, – бросил через плечо Лейст. – И заберите её.

Он шел, слыша, как за его спиной пререкаются эти двое. Ждал каждую секунду пули в спину, а может, даже надеялся. Но выстрела так и не прозвучало. Завернув за гигантское крыло корабля, Лейст перешел на бег.

* * *

Они успели. Каким-то немыслимым чудом успели добраться до мотоцикла. Девушку, которую Надин называла то Элли, то каким-то несусветным именем Елари, Строук посадил впереди себя. Он даже не верил в то, что она жива, и уж подавно не верил в то, что она останется живой к концу поездки.

Но сзади сидела Надин, крепко обняв его, и Строук готов был согласиться с любым безумием.

Космическая шлюпка исчезла, проамовая створка так и осталась висеть, закрывшись наполовину – не то сломался механизм, не то отключилась электрика. Взревел могучий движок, мотоцикл вылетел наружу.

– Остановитесь! – надрывался из тьмы, пронизанной прожекторами, усиленный электроникой голос. – Приказываю немедленно остановиться!

Потом слева и справа застучали пули. И вдруг всё стихло.

Выезжая из ворот, Строук бросил взгляд в зеркало. В неверном свете прожекторов он увидел, как разверзается земля. Дрожь раскатилась далеко за территорию завода. Могучий космический грузовик выбирался на свободу, будто проснувшийся от зимней спячки медведь.

Кружащие вокруг военные корабли попытались стрелять, но быстро прекратили, осознав бессмысленность этого. Гигант, надсадно ревя, приподнялся над землей и полетел вверх. Скорость нарастала, пламя из дюз напоминало картинки, посвященные Содому и Гоморре в иллюстрированной библии, которую Строук любил листать в детстве.

Минута потребовалась кораблю, чтобы набрать скорость и исчезнуть из пределов атмосферы Чаппела. А еще минуту спустя в том месте, где стоял завод, вырос колоссальный огненный гриб. Дорога подпрыгнула под колесами, мотоцикл завилял, но Строук удержал его.

Далеко-далеко впереди занимался рассвет. Новый день – быть может, последний, – наступал на этой половине Чаппела.

Глава 32

Не нравился Хирту этот «аквариум», выбранный Лансом для переговоров. Опыт подсказывал: когда изо всех сил пытаются продемонстрировать «прозрачность» чего-либо, на деле приходится иметь дело с кучей дерьма. Правда, Хирт и так знал, что без дерьма не обойтись. Тем не менее, он позволил обыскать и просканировать себя, спокойно вошел в стеклянное здание и пожал Лансу руку.

Они уселись за стол, друг против друга. Крохотные камеры, расставленные повсюду, смотрели на Хирта, на Ланса, на обоих сразу, со всех возможных ракурсов. Как будто этого было мало, вокруг бегали операторы, таская на тележках громоздкие камеры. Всё это монтировалось в режиме реального времени и выводилось по галактическим каналам на миллиарды браслетов и инфопанелей.

– Не буду ходить вокруг да около, – начал Хирт, глядя Лансу в глаза. – На носу война с Гинопосом, и все мы понимаем, что война эта станет для Триумвирата катастрофой. Я предлагаю минимизировать неприятные последствия. Обладая боевой мощью узоргов…

– Перво-наперво, – оборвал его Ланс, – давайте определимся с понятием «боевой мощи». Насколько я знаю, узорги никогда не были воинствующей расой. Что конкретно вы можете предложить? Триумвират сейчас отнюдь не в том положении, чтобы банально хвататься за соломинку, и…

– Мальчик, – холодно сказал Хирт, – ты папу своего так же перебиваешь?

Он оценил, чего стоило Лансу не выказать изумления и потом – гнева. Политик хорошо держался, как и подобало хорошему политику.

– Мне кажется, вы выбрали не самый подходящий тон, – ответил Ланс, собравшись с мыслями. – Я… Я задаю вопросы по ходу дела, потому что мне далеко не всё понятно. Я отвечаю за целую галактику, и мне бы хотелось, чтобы, когда я приму решение, каждый житель понимал…

– Бла-бла-бла, я Ремил Ланс, я тяну время, как только могу, в надежде, что вот-вот что-то произойдет, что позволит мне «соскочить», не приняв никакого решения. Дай я тебе всё упрощу: ты – пацан, родители которого уехали на симпозиум. У тебя на квартире хотят устроить тусовку «ботаники», а гопники хотят избить тебя и обнести квартиру. С одного боку – умные, с другого – сильные. Вопрос: под кого тебе лечь? Подсказка: «ботаники» хотят лишь работать и учиться, принося пользу тебе же.

Ланс откашлялся и поправил галстук.

– Что ж, спасибо за яркую метафору… Но мой вопрос остается без ответа. Чем конкретно могут помочь узорги в войне с Гинопосом?

Хирт улыбнулся, глядя Лансу в глаза.

– Побьём их микроскопами, господин генеральный секретарь. Практически в буквальном смысле. Узорги – не воины, тут ты прав. Но узорги хороши в создании механизмов, в том числе и автономных. А после недолгого периода консолидации с Гинопосом, в нашем распоряжении оказались боевые программы, анализ сотен и тысяч сражений. Этого нам хватило для постройки, например, боевых роботов, которых вам пока не довелось увидеть, и для разработки автоматизированных самообучающихся боевых космических кораблей. Наша армия состоит не из нас, но из наших изобретений. И пусть в столкновении с Гинопосом один на один мы не сможем победить, то объединившись с Триумвиратом, разнесем этих щенков в мелкую пыль.

Хирт взял со стола стакан с водой и сделал глоток, давая Лансу возможность вставить слово. Тот этой возможностью не воспользовался, и Хирт продолжил:

– Кроме того, я вновь упомяну «Квазар», который может уничтожить Триумвират в любую секунду. Уточню: речь не об этой планетке, взрыву которой только обрадуется тридцать процентов населения. Речь о галактике. И – нет, я сейчас не угрожаю. Я объясняю, почему Аргеной до сих пор не имеет вас в задницу. Он понимает, что как только войска Гинопоса вторгнутся на территорию галактики, соблазн станет слишком велик.

Четыре минуты. Отчего-то Ланс потеет. Он хорошо скрывает волнение, но есть такие вещи, которых не скрыть дилетанту. Слишком, несообразно напряжен. Хирт специально вел разговор как можно более развязно, но не спровоцировал никаких вспышек. Ланс как будто изображал саму лояльность, но при этом не выражал готовности к решительным шагам. Значить это могло только одно: тянет время. Что ж, не у тебя одного припрятаны козыри, малыш. Есть и у нас, чем тебя порадовать. Через минуту.

Салли перед расставанием долго рассматривала снимки участка Чаппела из космоса. «Точно здесь? – спрашивала она. – Ты уверен?»

Её недоумение можно было понять. Сама планета была из тех, о которых не говорят в приличном обществе, да и здание не производило серьезного впечатления.

«Просто иди по координатам, – сказал ей Хирт. – Мне нужен репортаж. Мне нужен он через пять минут после того как начнутся переговоры».

«Ну, шедевра я тебе за такое время не обещаю, но попытаюсь скомпенсировать глубоким декольте».

В Салли он был уверен. Она маниакально исполняла свою работу, а Хирт привык доверять маньякам. Ведь и узорги были теми же маньяками, готовыми плюнуть на всё и вся ради любимого дела.

Главное, чтобы Елари справилась… Повода сомневаться в её надежности у Хирта не было, но задача, стоявшая перед нею, была гораздо сложнее, чем склепать за пару часов убедительный репортаж и показать его всей галактике.

Ланс откашлялся, отпил воды.

– Вы должны понима-а-ать… – Теперь он принялся растягивать слова. – Такие решения не принимаются настолько быстро…

– Отлично, – кивнул Хирт. – Тогда мы разворачиваемся и улетаем, отправив Аргеною письмо с благословлением. Вам придется довольно быстро принять решение: подставить ему задницу или поработать ротиком. Впрочем, зная Аргеноя, думаю, он поставит вас во все позиции, так что…

– Советник Хирт, вы опускаетесь до угроз! – повысил голос Ланс. – И, к тому же, ваш выбор лексических средств…

Он дернулся и замолчал. По взгляду, внезапно затуманившемуся, Хирт понял, что ему пришла какая-то важная информация на браслет. Вот оно, началось. У Хирта браслет отобрали на входе, но это уже ничего не меняло. Началось!

Ланс моргнул. Теперь он глядел на Хирта с недоумением и ужасом. Приоткрыл рот и, будто не понимая, где он, и кто перед ним, брякнул:

– Запретить. Остановите распространение…

– Чего? – Хирт наклонил голову. – Порнографии? Наркотиков? Инфекций, передающихся половым путём? Думаю, это нам под силу, но для начала давайте оформим узоргам гражданские права. Второй раз на ту же удочку мы не попадемся. Сперва – официальное оформление отношений, потом – жаркая любовь.

Ланс вскочил. Его ладони сжались в кулаки и задрожали, лицо перекосило. Миг – и всё закончилось. Матерый политик взял себя в руки, заставил себя опуститься обратно в кресло. Хирт с любопытством наблюдал за его ужимками.

– Что-то не так, господин генеральный секретарь?

Работало. Лицо Ланса выражало сомнение. Наконец-то его удалось выбить из колеи. Теперь ему придется сделать какой-то шаг. Давай же, давай, гнилой ублюдок, не заставляй меня применять последнее средство, о котором пока не хочется даже думать!

– Да, – признал Ланс. – Да, что-то не так… Что ж, я думаю, нет смысла игнорировать. Сейчас всё равно вся галактика смотрит этот материал, полагаю, мы можем прерваться и показать его официально.

Палец Ланса ткнул поверхность стола, и от того отделилась инфопанель, доселе невидимая. Она встала перпендикулярно поверхности и показала картинку. Хирт смущенно откашлялся: Салли, стоявшая на фоне дымящейся воронки, была одета в платье с поистине глубоким декольте.

– Я нахожусь на планете Чаппел, возле того места, где не так давно находился секретный завод по производству боевых космических кораблей, – заговорила она бодрым голосом. – Как вы можете видеть, теперь его не существует. Согласно показаниям очевидцев, завод был уничтожен…

«Неизвестными террористами», – мысленно закончил фразу Хирт и покосился на Ланса. Каково это – остаться без своего самого сильного козыря в грядущей войне?

– …вооруженными силами Гинопоса, – сказала Салли.

Хирт вздрогнул. Ему не нужно было изображать изумление.

– Господи, – сказал он, подаваясь вперед. – Да что же там такое произошло?