Текст книги "Эволюция (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Глава 18

Приходить в себя было тяжело, словно после инъекции транквилизатора. Мысли в голове недовольно ворочались, гудели, будто сонные пчелы. Одна из них оказалась назойливей других. Она упрямо лезла вперед, обращала на себя внимание, и Елари «посмотрела» на нее. Мысль немедленно развернулась в картинку-воспоминание.

Темнота. Лучи фонариков. Голоса. Грохот… Надо куда-то бежать… Как хорошо, что все это уже позади, что теперь можно никуда не бежать, а просто плыть, плыть, покачиваясь на черных волнах.

Но жизнь не собиралась просто так оставить Елари. Она ворвалась в ее уши чужими голосами. Говорили довольно далеко, как будто даже за стенкой, но звуки так и долбили по мозгам. Елари не сразу начала понимать слова, сначала только прислушивалась к звукам.

– …ходить? – спрашивал голос Надин.

– Ходить? – Незнакомый, мужской голос. – Я вас умоляю. После таких повреждений скажите спасибо, если она хотя бы руками и головой сможет двигать. Все, что я могу, – это прописать обезболивающие. Ну, ты поняла: те, что в больничке не пропишут. Могу прописать побольше, чтобы девочка уплыла в прекрасную страну Дримландию навсегда. Но это будет стоить, Надин. Ты знаешь, хоть я тебя и люблю…

– Ага, ага, Ллойд. Примолкни на минутку, дай подумать.

Чиркнуло. Запахло табаком. Нет – завоняло. Надин курила дешевые сигареты без фильтра. Хотя дешевыми они были разве что на Иргиле, да на других планетах, где рос табак. На Чаппеле же, как любили повторять местные жители, росло только дерьмо. Табак, конечно, поставляли, но в небольших количествах, для чокнутых эстетов, вроде той же Надин. Остальные курильщики довольствовались испарителями. Никотиновую начинку для них по франшизе и подпольно смешивали где угодно.

– Так, о'кей, ты сказал, я тебя услышала, – заговорила Надин. – Давай пробежимся еще раз. Этот твой прибор – ты в нем уверен?

– Как в собственной правой руке.

– Даже думать не хочу, что это означает. Да или нет?

– На все сто, Надин.

– И он показал, что…

– Позвоночник серьезно поврежден. Сначала удар, а потом ты, видимо, тащила ее как попало. Надо было сделать носилки.

– Ллойд, хватит! – Надин, судя по звуку, хлопнула рукой по столу. – Я просто пытаюсь понять, где граница между объективными показаниями прибора и твоей трактовкой. Без обид, но слова парня, которого стабильно раз в месяц откачивают от передоза, я буду проверять с пристрастием.

– Обидно, – зевнул Ллойд. – Можешь хоть упроверяться. В сложных случаях прибор сканирует минут десять, тут справился за минуту. Он показал мне цифры, Надин. А я посмотрел в таблицу и прочитал соответствующие буквы. Возможно, когда девочка очнется, ей будет больно. Я, конечно, вколол ей немного добродушного морфина, буквально чуточку. Но если повезет, она даже боли чувствовать не будет. Если сможет моргать – попроси ее через сутки ответить на простой вопрос: хочет ли она жить.

Елари почувствовала озноб. Его принесла мысль-осознание: это ведь о ней говорят! Она парализована!

Елари старалась очнуться, прийти в себя. Пыталась шевелиться, но руки и ноги, казалось, утонули в бетоне. Только веки слабо трепетали, пропуская в глаза тусклый свет.

– Так, ясно. – Снова Надин. – Если доставить ее в больничку?

Ллойд фыркнул:

– На хрена? Во-первых, бесплатно ей там разве что температуру измерят, а столько денег, сколько требует такая операция, ваши боссы никогда не выкинут. А во-вторых, у этой девочки что, документы в полном порядке? Браслет-то у нее снимут и отдадут на полное сканирование, так всегда. Не только первый слой, там вскроются все ваши перепрошивки. И? Поставишь под удар свою великую миссию?

– Допустим, деньги у меня есть. Есть ли такие места, где ее смогут качественно подлатать и при этом не присматриваться к браслету?

Ллойд откашлялся. Некоторое время было тихо. Елари предположила, что Ллойд и Надин обмениваются информацией через браслеты.

– Скажи, что от меня, – подал голос Ллойд. – Но я все равно не понимаю, Надин…

– Чего?

– Она ведь – рядовой боец. Зачем вкидывать в нее свои…

– Она мне жизнь спасла, ясно? Не раз и, пожалуй, не два. Для меня такие вещи что-то да значат. А теперь скажи, сколько дать тебе, чтобы ты забыл обо всем?

– Насколько обо всём?

– Ты сюда не заходил, ничего не видел. И вообще, мы с тобой не встречались больше года.

Снова тишина. Обменивались информацией браслеты. А Елари, наконец, смогла открыть глаза.

Место было незнакомым. Не одно из помещений штаба, это уж точно. И на гостиницу не тянет. На стене голографические «живые обои» – маленький водопад где-то в тропиках, вода струится по черным камням. У противоположной стены – письменный стол. Елари вдруг поняла, что приподнимает голову, пытаясь разглядеть, что на нем.

Так, стоп. Если позвоночник так серьезно поврежден, то…

Господи!..

Пальцы рук, вытянутых вдоль тела, шевельнулись, и остатки тяжелого одурения вылетели из головы. Она – узорг. Ее тело восстанавливается быстрее и эффективнее человеческого. Какое-то жалкое повреждение позвоночника она уж точно давно зарастила, лежа на ровной поверхности. А поверхность была ровнехонькой и твердой. Надин, похоже, предпочитала жесткие матрасы.

– Ты чертовски добродушная женщина, Надин, – буквально пропел Ллойд. – Если вдруг захочешь попробовать какую-нибудь веселушку или расслабляшку – вообще любую! – просто позвони. Плюс один человек бесплатно.

– Спасибо, Ллойд. Тебе пора. И помни…

– Нет. Не «помни», Надин. «Забудь». Я уже свое имя с трудом вспоминаю, вот как я тебя люблю.

Он ушел. Двери мягко прогудели, сперва открывшись, а потом затворившись. Надин что-то буркнула, и послышался приглушенный отзвук от нажимаемых сенсорных клавиш – видимо, Надин ставила код на замок.

Елари пыталась соображать быстрее. Надин считает, что она парализована, хочет ее вылечить. Но Елари – узорг, и в больницу ей нельзя. Даже если все эти слухи об отлове оставшихся узоргов агентами правительства – ложь, все равно, здесь, на Чаппеле, зеленоглазых не жалуют. Сама Надин их ненавидит. Конец легенде, конец операции, конец… Конец всему.

Вырубить Надин? Или даже убить? Жалко. Надин ей действительно нравилась, они даже почти подружились. К тому же тело пока не в лучшей форме.

Елари пошевелила руками. Поняла, что лежит совершенно голая под простыней. Так… Ладно. Остается еще один вариант. Ломать комедию до тех пор, пока Надин все не подготовит, и уже тогда… Сбежать? Убить? Неважно, главное – не сейчас. Сейчас нужно просто ждать. Моргать и говорить полушепотом.

Звук открываемой двери. Шаги. Елари увидела печальное лицо Надин. Волосы она убрала в хвост, на щеке красовалась свежая царапина.

– Очнулась? – спросила Надин.

Елари моргнула в ответ.

– Слышала всё?

Опять моргнула, и на этот раз умудрилась выдавить слезу. Надин отвела взгляд.

– Не расстраивайся раньше времени. Ллойд никому не скажет, из наших пока никто не в курсе. Ты – моя, Элли.

На этот раз Елари моргнула непроизвольно. Таких странных интонаций в голосе Надин ей слышать не приходилось. Чем-то они напоминали интонации Ирцарио, в начале их «знакомства».

Надин резким движением сорвала с Елари простыню. Окинула взглядом ее тело. Елари решила, что настала пора подать голос.

– Что… Ты… Делаешь? – прошептала она.

– Просто смотрю, – сказала Надин, и ее пальцы тут же коснулись бока Елари, скользнули вниз. – Бедняжка… Ты ведь совсем ничего не чувствуешь?

– Ничего, – одними губами отозвалась Елари. Пальцы Надин перебрались на живот, двинулись ниже. Елари закрыла глаза. – Совсем ничего…

– Какая жалость, – промурлыкала Надин голосом, в которои жалости не было ни грамма. – А твоя кожа покрывается мурашками, и я чувствую, как напрягаются мышцы здесь… И здесь. Может быть, еще не все потеряно? Может, однажды врачи смогут поставить тебя на ноги?

– Хорошо бы, – хриплым шепотом отозвалась Елари, стараясь не думать о том, где сейчас хозяйничают пальцы Надин. Не думать, не думать, вообще ни о чем не думать, умереть…

– Но до тех пор мы с тобой поиграем, правда? – Влажные губы Надин скользнули по животу, ниже и ниже. – Не играла в детстве в «оживи мертвеца»?

Елари готовили ко многому, но – не к такому.

– Хватит! – Она села на кровати, зажав в ладонях смеющееся лицо Надин. – Ты… знала?

Надин кивнула, отвела ее руки и села рядом. Подняла с пола простыню, помогла укрыться.

– Ты ворочалась. А Ллойд рассказывал о параличе. Ну и когда ты открыла глаза, все сомнения отпали.

Надин кивнула в сторону. Елари повернулась к обоям, и водопадик сменился зеркальной поверхностью.

– Ч-ч-черт…

– Линза, должно быть, выпала от удара, в тоннеле, – пожала плечами Надин.

– И ты решила продемонстрировать, как сильно ненавидишь узоргов?

– Угу. Понравилось? Можем продолжить после душа, но сначала, зеленоглазка, ты мне всё расскажешь. По-моему, я заслужила чуток откровенности.

Глава 19

«Коридор призраков».

Эта дурацкая легенда появилась, когда Ирцарио еще был ребенком. Где-то после того как пришлось покинуть ту негостеприимную планету. Странная вышла ситуация. Вообще-то гинопосцы не отличались суеверностью, не было у них никаких примет или поверий, как у воинов прежних времен. Но вот «Коридор призраков» прижился.

Коридор, где всегда неведомая жуть заползает в сердце, где кожа покрывается липким холодным потом, а в глазах темнеет. Кто-то утверждал, что слышит там чьи-то стенания, крики боли. Некоторые видели движущиеся фигуры безголовыхузоргов. В основном, такими сказками забавлялась молодежь. Или, наоборот, старики, списанные за ненадобностью и теперь пытающиеся набить себе цену.

Над коридором всегда висела табличка «Ремонт». Поговаривали, что сам Аргеной понимает: коридор проклят. И потому он не разрешает его эксплуатацию. Ирцарио посмеивался над этими слухами. Потому что знал: на «Гинопосе» немало таких коридоров, законсервированных навечно. И со временем их становится всё больше. Помещения корабля требуют энергозатрат, как минимум – элементарной вентиляции. При этом, далеко не все из них так уж необходимы. Вечный «Ремонт» – меры разумной экономии, предпринимаемые расторопным Сонлером, который всё больше власти забирал в свои руки.

Так, например, пункт видеонаблюдения, некогда занимавший целый коридор в секторе Z, постепенно сократился до одной небольшой каюты.

– Как служба, Хивон? – Ирцарио хлопнул по плечу дремлющего в кресле гинопосца и с удовольствием посмотрел, как тот вскакивает и начинает озираться в поисках опасности. – Да-да, «Гинопос» захвачен, наша доблестная армия пала, и только на тебя вся надежда.

Полный невысокий мужчина сообразил, что над ним подшучивают, и громко выдохнул:

– Пошел ты знаешь, куда, Ирцарио? Со своими проверками! Я здесь десятый год сижу для украшения, раз в месяц отвечаю на какой-нибудь запрос. Ты бы хранил бдительность все это время? Если да – так доложи на меня, отправь под трибунал, потому что мне уже на всё класть!

Хивон сорвался на крик. Ирцарио с нарастающим удивлением выслушал его.

– Хивон, тебе что такое приснилось?

– Мне снилось, что я на земле. Живу в маленьком домике посреди зеленого луга и пасу там коров.

– В домике? – уточнил Ирцарио.

– На лугу, идиот!

– Да ты хоть знаешь, как они выглядят, эти коровы?

– Получше, чем ты!

Мужчины несколько секунд молча смотрели друг на друга, потом Ирцарио рассмеялся, подавая пример Хивону. Тот ограничился улыбкой, но это было уже кое-что.

– Ладно, здоровяк, – буркнул он. – Зачем приперся? Предупреждаю сразу: за душевые в секторе Gпридется платить.

– Я уже большой мальчик, – возразил Ирцарио.

– Что, теперь мужские душевые? – наклонил голову Хивон.

Ирцарио молча двинул кулаком ему в живот. Когда-то давно Хивон уделывал его на раз, и мальчишку Ирцарио это злило. Он тренировался, надеясь однажды победить кажущегося неповоротливым оператора, а потом как-то вдруг всё забылось и замялось, дорожки разошлись. Теперь же Ирцарио с удивлением понял, что он стал настоящим воином, а Хивон так и остался тюфяком с базовой подготовкой, которому дадут в руки оружие только в том случае, если настанет полный апокалипсис.

– Бить научился. – Хивон попытался по-отечески похвалить Ирцарио, но было видно, что он уязвлён.

«Смирно, лейтенант!» – Ирцарио подавил этот окрик. Он решил принять игру.

– Ну да, времени не терял. – Он с улыбкой посмотрел на свой кулак. – Слушай, Хивон, мне нужно глянуть записи с одного коридора. Что возьмешь за это?

Взгляд Хивона скользнул по погонам Ирцарио, глаза сощурились. Старый бес прикидывал, что можно вытянуть у майора.

– Хочу зеленоглазую сучку, – выдал он, наконец.

Ирцарио моргнул.

– Чего?

– Ты понял. Их же постоянно сюда таскают, пачками. Наверняка одна где-нибудь завалялась.

– Хивон, ты соображаешь, что с тобой будет, если ты попадешься на таком? Если я хотя бы об этом разговоре сообщу?

– Ой, да ладно! – поморщился Хивон. – Можно подумать, никто не знает, как ты трахал зеленоглазую, а потом майора получил.

Правая рука Ирцарио дернулась. Он внимательно посмотрел на самопроизвольно сжавшийся кулак и заставил пальцы выпрямиться. Плохо. Очень плохо, ЕлариКвинти. Ты всё еще слишком глубоко там, где тебе делать нечего. Но мы с этим справимся. Мы. С этим. Справимся.

– Сегодня, – сказал Ирцарио, – на «Гинопосе» нет ни одной зеленоглазой, все казнены.

– Какая бестолковая растрата полезных ресурсов, – проворчал Хивон. – Куда смотрит этот мерзкий кастрат? Хотя, он же кастрат. Он не соображает.

– Но! – поднял указательный палец Ирцарио. – На носу война. И там-то всякое может быть. Я не забуду про твою просьбу. Но, Хивон, ты должен понимать: это будет игрушка на пару часов, потом ее надо будет уничтожить.

– Поверь, малыш, после пары часов со мной, уничтожать будет нечего, – самодовольно заявил Хивон. – Договорились. Что за коридор тебе нужен?

– «Коридор призраков».

Хивон как-то странно посмотрел на Ирцарио, хмыкнул, но повернулся к горизонтальной голопанели. Привычных мониторов тут не было, большую часть сигналов вообще обрабатывал специальным образом перепрошитый браслет Хивона. А для зрителей существовала голопанель.

– За какой период?

– Не знаю. Давай последние… ну, пятьдесят дней. Поставь на ускоренное воспроизведение.

Они смотрели на статичное изображение коридора, висящее в воздухе. Иногда мимо проезжал робот-уборщик. Дважды подкрались дети, прошли немного вглубь и убежали. Больше ничего.

– Стоп, – сказал Ирцарио. – Верни.

– Заметил? – вздохнул Хивон.

– Что за дерьмо? Кого ты покрываешь?

– Я?!

Врать Хивон умел. Но Ирцарио знал его достаточно хорошо, чтобы с уверенностью заявить: сейчас оператор возмущен искренне.

– Хорошо. Как такое могло случиться?

Хивон покосился на закрытую дверь и, понизив голос, сказал:

– Я думаю, Ирцарио, что весь этот гон про проклятый коридор – вовсе не гон. Ты ведь был там? Чувствовал страх?

– Куда деваются записи, Хивон?! – повысил голос Ирцарио.

– Я не знаю! – оператор взвизгнул. – Они просто… Их нет. Они исчезают сами по себе. Невозможно угадать, как и почему, когда это произойдет. Просто вдруг я понимаю, что за определенный период запись сделалась короче. Как будто камера отключается примерно на двадцать-тридцать минут, понимаешь? Но она не отключается, иначе мне бы пришло уведомление.

– Кто-то перехватывает сигнал? – предположил Ирцарио.

– Или что-то.

Ирцарио с трудом удержался, чтобы не ударить его. Пусть себе верит во всё, что угодно. Но ведь неспроста этот загадочный «доброжелатель» заставил Ирцарио смотреть записи. Неспроста пришло фальшивое сообщение Лейсту. Что-то тут затевается.

И затевает это кто-то, у кого доступ не ниже генеральского. Но кто? И зачем?

Запись закончилась. Буквально вчера из нее исчез еще один кусочек.

– В последнее время всё чаще, – сообщил Хивон. – Оно становится сильнее.

«Дебил», – подумал Ирцарио и молча направился к выходу.

– Погоди! – окликнул его Хивон. – Так это… Я заслужил зеленоглазку?

– Разве что страшненькую, – бросил через плечо Ирцарио.

– Ой, да ладно! Ты жену мою видел? Ничего страшнее даже представить себе нельзя.

Тон Хивона стал каким-то чересчур заискивающим, подобострастным. Он приглашал посмеяться вместе. Но Ирцарио отказался разделять веселье. Он просто вышел за дверь, оставив в прошлой жизни толстопузого Хивона со всеми его закидонами.

Глава 20

Казон отказался на это смотреть. Он предпочел заниматься организационной рутиной, и Дигнус был этому только рад. Кто-то же должен успокаивать сходящих с ума узоргов. Унимать пчёл, оставшихся без матки.

– Всерьез думаешь, что получится с ним поговорить? – К Дигнусу подошла Айсини.

– Как знать, – пожал плечами Дигнус. – Возможно, слухи о нём сильно преувеличены.

– Судя по тому, что показали камеры…

Айсини не договорила, да этого и не требовалось. Дигнус прекрасно помнил увлекательный фильм под названием «Приключения Кидеса на галактической заправочной станции». Это был монстр, бешеное животное, воплощенное безумие. И – возможно – единственный шанс отыскать Гинопос.

– Вряд ли помогут разговоры. – Это заговорил Агмос, сидящий за монитором. – Мы проследим за ним, только и всего.

– Серьезно? – вскинула брови Айсини. – Проследите? А ему что, надо будет куда-то идти? Мне кажется, ему и здесь хватит узоргов.

Звук привлек их внимание, оборвал спор. Глухой звук удара.

Они, все трое, стояли в одном из лабораторно-технических помещений, часть которого была отделена непробиваемым стеклом. Там, за ним, из такого же непробиваемого стекла, стоял полый столб, наполненный желтоватой прозрачной жидкостью. К столбу тянулись шланги и провода. А внутри стоял, поддерживаемый толщей жидкости, голый мужчина. Длинные чёрные волосы развевались вокруг головы.

Он поднял руку. Ударил в стекло. Звук повторился.

– Потрясающе, – поежилась Айсини. – Он еще даже не пришел в сознание, а уже хочет убивать. Вы уверены, что всё хорошо продумали?

– Лучше, чем хотелось бы, – вздохнул Дигнус. – Возможно, наш план тебе не понравится, но…

Он рассказал. Айсини план не понравился. Она настояла на том, чтобы хоть попытаться поговорить. И в тот миг, когда Дигнус обреченно кивнул, человек за стеклом открыл глаза.

Потом он открыл рот, и, вместе с пузырями, из могучей груди вырвался рёв. Откуда только там взялся для этого воздух…

– С возвращением, Кидес, – сказал Агмос, щелкая клавишами. – Теперь немного нейролептика, и попытаемся наладить контакт.

Глаза восставшего из мертвых берсерка закрылись, а желтая жидкость начала стекать вниз.

* * *

Кидес, облаченный в свою же форму, простреленную, прожженную и залитую кровью, попытался встать. Но стальные зажимы накрепко притянули его руки и ноги к стальному стулу, привинченному к стальному полу помещения. Дигнус улыбнулся, глядя в бешеные глаза берсерка, и сел напротив, сложив руки на столе.

– Кидес, верно? Меня зовут Дигнус, я временно исполняю обязанности главы совета здесь, на «Ковчеге».

Кидес подался вперед и заорал. В лицо Дигнусу полетели капли слюны. Он зажмурился и сосчитал до десяти, пытаясь побороть страх. Кидес, даже обездвиженный, не вызывал никаких других чувств, кроме ужаса.

– Ладно. К делу, – вздохнул Дигнус, когда Кидес перестал орать. – Сам я ни на йоту не верю в смысл этого разговора, но Айсини настояла, и мы попытаемся. Расскажи мне, пожалуйста, как найти «Гинопос».

Кидес несколько секунд смотрел на Дигнуса недоумевающим взглядом, потом хрипло рассмеялся.

– Ты – мясо, – прорычал он свои первые слова. – Ты – мясо.

– Прошу прощения? – заинтересовался Дигнус.

– Мясо! – Кидес дернул руками. – Мясо! Мясо! Мясо!

С каждым рывком подлокотники стула всё более явственно шевелились. Дигнус поторопился встать.

– Ладно, – пролепетал он, пятясь к двери. – Я понял. Я… Я просто… Эй! Эй, ты! Срочно зови доктора, нужна инъекция успокоительного!

Дигнус выскочил за дверь. Узорг, стоявший на карауле, убежал. Дигнус последовал его примеру.

– Мясо! – неслось ему вслед. – Мясо! Зеленое! Мясо!

* * *

Оставшись в одиночестве, Кидес перестал выкрикивать слова, только рычал, продолжая расшатывать могучие болты, держащие подлокотники. Рывок, еще, еще! Металлический скрежет казался музыкой для берсерка, родившегося в безумии и не знающего другой жизни.

Он знал, что умер. Знал, что умрёт, еще задолго до того, как получил смертельный удар. Космос убил его, высосал жизнь, и вместо жизни осталось безумие, которое и позволяло ему продолжать бежать, продолжать убивать.

Кидес знал, что не должен был сейчас здесь сидеть. Но он сидел. И ему хотелось одного: встать. А потом он начнет убивать – всех, без разбору. Всех, кто встанет у него на пути.

Будь Кидес чуть более человеком, он бы задумался, откуда у него вдруг взялось такое четкое понятие «пути». Раньше что-то подобное он ощущал, получая приказ. «Взять Хирта» – и Кидес пошел по следу, не допуская и мысли о том, чтобы остановиться.

Но Кидес не был человеком в привычном смысле этого слова. Он отгонял мысли, как назойливых насекомых, и рвался туда, куда звали инстинкты.

– Мя-а-а-асо! – прорычал он, и правая рука победила сталь.

Подлокотник с треском вырвался из основания стула. Кидес осмотрел его и оскалился. Криво отломанный штырь ему понравился. Железяка хотела крови.

Еще рывок, и левая рука свободна. Кидес наклонился, вцепился в скобы, сдерживающие ноги, и заревел, напрягая все силы.

Будь он человеком, он бы задумался, откуда у него столько сил. Кто кормил его всё это время? Кто поддерживал жизнь в теле? И зачем?..

Одна за другой скобы слетели, и монстр вырвался на свободу. С оглушительным рёвом он выбежал из комнаты. Что-то звало его, что-то говорило, куда бежать.

– Аргеной! – прорычал Кидес, и ноги затопали быстрее. – Аргеной!!!

Крик пойманной птицей бился среди металлических стен.

Вот навстречу кто-то выскочил. Зеленоглазый сопляк, зачем-то повесивший за спину автомат. Кидес не успел даже заметить, как убил его. Вот он бежит, а вот – сидит среди окровавленных ошметков и проверяет оружие. Что было между – Кидес не запомнил, лишь руки сладко ныли, наслаждаясь убийством.

Кидес полизал ладони, пробуя кровь. Сплюнул. Дрянь! У зеленоглазых не кровь, а помои. Теперь он навсегда запомнит этот вкус. Теперь он вычуетзеленоглазого за километр. И убьёт.

Монстр встал. Передернул затвор и уже молча побежал вперед. Цель была близка.

* * *

– Меня сейчас стошнит, – ровным голосом сообщила Айсини.

Ей никто не ответил. Дигнус, Агмос и присоединившийся к ним старый Казон, бледные, смотрели на монитор, где одна другую сменяли картинки с камер. На мониторе рисовался путь Кидеса.

– Мы бы могли использовать кого-нибудь другого, – пробормотал Казон. – Мы бы могли…

– Другими не столь легко манипулировать, – перебил Дигнус. – К тому же у других могут возникнуть подозрения. Но эта тварь…

Он покачал головой. Он слишком хорошо знал, что это за тварь. Один из провалившихся экспериментов узоргов. Попытка создать идеального солдата. Впрочем, в каком-то сатирическом смысле она оказалась удачной.

– Тревога включилась, – прокомментировал Агмос.

– Мы были к этому готовы, – кивнул Дигнус. – Ведь так?

Казон опустил веки в знак согласия и скорби.

– Большую часть охраны я передислоцировал. Будем надеяться, нам удастся спасти тех, кто остался.

Кидес на мониторе свернул в коридор, ведущий к ангарному отсеку. Туда, где стояли в полной боевой готовности корабли захваченных в плен гинопосцев.

Навстречу ему выскочили охранники. Замельтешили вспышки выстрелов. Брызнула кровь…

Кажется, в Кидеса никто даже не попал. Пусть тысячу раз безумный, он был бойцом, а узорги… Узорги были узоргами. И они гибли. Первые трое – от пуль. Четвертый от удара прикладом, разом лишившего его половины черепа. Пятый получил ствол в живот и свернутую на сто восемьдесят градусов шею. Шестой разбился о стену.

– Какого хера он делает? – подскочил Агмос. – Надо остановить эту суку…

– Не лезь! – Дигнус схватил его за руку. – Пусть делает всё, что захочет.

– Да это же полный маразм! Дигнус, ты…

Агмос замолчал, поняв, что Дигнус принял единственно верное решение. Они продолжали молча смотреть, как Кидес сгребает в кучу безжизненные тела и тащит их за собой.

Шлюз он открыл, прислонив один из узоргских браслетов к считывателю. Дверь безропотно открылась – Казон заблаговременно понизил электронному замку уровень доступа.

Кидес пересек огромное помещение, кажущееся пустым из-за невероятных размеров, выбрал корабль и единым духом затащил внутрь шесть тел. Минуту спустя трап поднялся, закрылся вход. Корабль завибрировал, в дюзах показалось пламя.

– Счастливого пути, пёсик, – сказал Дигнус, когда корабль выскочил из объятий «Ковчега». – Ищи хозяина. – И добавил, обращаясь к остальным: – Начинаем маневрирование. Нельзя отходить от него далеко.

Никто не возразил ни слова. Теперь, когда безумный план запущен, оставалось лишь следовать ему как можно тщательней.