Текст книги "Эвис: Повелитель Ненастья (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

– А что, было бы интересно! – неприятно ухмыльнулся мужчина и, по-хозяйски оглядев девушку, вальяжно встал с кресла. – Могу дать вперед два укола из трех!

Вмешиваться в эту перепалку после того, как обе стороны изъявили желание скрестить клинки, означало бы потерять лицо, поэтому я позволил себе лишь сочувствующую усмешку. Естественно, в адрес наследника престола. И дал почувствовать мелкой, что я в нее верю.

– Вы себя переоцениваете! – холодно процедила она, одновременно полыхнув безумной радостью. Потом вышла в центр гостиной и потянула из ножен подарок Амси. А когда принц дал понять, что готов к бою, мгновенно влипла к нему в душу и тут же проскользнула под мечевой рукой за спину. После чего разорвала дистанцию и забросила меч на место: – Вы убиты. Трижды. Значит, бой закончен. Не верите – загляните в любое зеркало: капли крови вот-вот окрасят вашу рубашку…

– Да, но… – начал, было, принц, но не договорил: Зейн, увидев в глазах наследника разгорающуюся ярость и сообразив, чем это может закончиться, рявкнул на весь дворец:

– БОЙ ЗАКОНЧЕН! Вернись на место!! Немедленно!!!

А когда Террейл нехотя убрал меч и пошел к своему креслу, повернулся ко мне и склонил голову в знак признания вины:

– Арр Нейл! Прошу прощения за крайне недостойное поведение моего сына! Даю слово, что это больше не повторится!

– Повторится… – вздохнула Амси. – С этим Шандором мы точно не уживемся.

– Не уживемся… – мрачно согласилась Тина. А после короткой паузы нехорошо усмехнулась: – Дочь, ты создала нашей семье сразу две ОЧЕНЬ серьезные проблемы! На месте Нейла я бы лишила тебя права покидать дом и открывать рот в присутствии посторонних до тех пор, пока ты не поумнеешь…

…Во дворце мы проторчали почти стражу: сначала я обсуждал с Зейном то, что рекомендовала Амси. Потом, когда король ушел заниматься делами и увел с собой всех сыновей, был вынужден находиться в обществе Маниши, нескольких меньшиц короля и их свиты, слушать их болтовню и высказывать свое мнение о женском тряпье. Естественно, особой радости мне это не приносило. Равно как и не успокоили извинения королевы, заметившей мое состояние и дважды попросившей прощения за поведение сына. Не выглядели сияющими и мои спутницы: если в Розовой гостиной мелкая еще держала лицо, то сразу после того, как мы выехали из дворца, она ухнула в свои мысли и не реагировала вообще ни на что.

Увы, донельзя мрачный вид девушки и ледяные взгляды, которыми она «награждала» всех встречных и поперечных, распугивали лишь самых робких и слабохарактерных. Но желающих пообщаться с «самими ар Эвис» все равно было предостаточно, поэтому я раскланивался, отвечал на приветствия, благодарил за комплименты и злился. Особенно сильно – после того, как подключался к камере на воротах нашего особняка и увидел все разрастающееся людское море, которое она показывала.

После каждой такой вспышки мелкую захлестывало отчаяние. И Найта, пребывающая приблизительно в таком же настроении, как я, самоотверженно пыталась успокоить нас обоих. Увы, эти попытки не помогали – я улыбался шуткам Дарующей, отвечал на самые заковыристые вопросы и с радостью принимал искреннюю любовь и сочувствие, которыми она меня окутывала. Но не успокаивался. Поэтому, въехав в Служивую слободу, подхватив Дар Вэйльки и почувствовав эмоциональную бурю возле дома, чуть было не развернулся на месте и не уехал к кому-нибудь в гости. Эдак на сутки-двое.

Первая меньшица, умудряющаяся читать мою душу, как открытую книгу, «прочитала» этот порыв сразу же, как почувствовала мои эмоции. И подключилась к общему каналу:

– Не вздумай никуда уезжать: ты нам нужен здесь, и как можно скорее! И перестань злиться: как говорит Амси, не бывает нерешаемых проблем, бывает недостаток фантазии.

– С ума сойти: сказала всего один-единственный раз, а она запомнила… – усмехнулась призрачная хозяйка. А потом посерьезнела: – Значит, так: Майра уже взяла конюха в помощь Рогеру и трех горничных. Поэтому перед тем, как въехать во двор, поговори с собравшимися у ворот и сообщи, что стараниями твоей старшей жены все вакантные места прислуги уже заняты. Потом выбери нужное количество воинов из тех, кто жаждут стать твоими вассалами, устрой претенденткам на место лилий экзамен посложнее, назначь победительницу и не забивай себе голову всякой ерундой.

– Зачем мне лилии⁈ – взбеленился я. – Мне не хватает времени, чтобы уделить его каждой из пяти уже имеющихся женщин!

– Твоя меньшица имела неосторожность неудачно пошутить в присутствии принца Террейла! – напомнил мне искин. – Как он относится к тебе и твоему роду, ты знаешь не хуже меня. Вывод напрашивается сам собой: не возьмешь хотя бы одну – он ославит вас на весь Маллор, как род лжецов. И тогда все наши планы превратятся в дым.

Аргумент Амси лег на душу гранитной плитой величиной с наш особняк. Поэтому я прикрыл глаза и тяжело вздохнул. А Амси и не думала замолкать:

– Будет время и желание – попроси меня показать подборку записей бесед принца Террейла с Чумной Крысой…

– А что там такого? – нехотя спросил я.

– Если очень коротко, то он считает, что Зейн уделяет тебе слишком много внимания, дал слишком много воли и слишком много платит. А еще он пришел к выводу, что твои женщины слишком красивы для того чтобы принадлежать безусому мальчишке, и жаждет как можно быстрее исправить эту вопиющую несправедливость.

– Он считает себя бессмертным⁈ – справившись со вспышкой гнева, злобно поинтересовался я.

– Видимо, да! – усмехнулась Амси. – Но я хотела заострить твое внимание на другом: для того, чтобы выставить ВАС не в лучшем свете, Террейл прицепился бы к ЛЮБОЙ неудачной фразе. Кто бы ее ни озвучил – ты или любая из твоих женщин. Поэтому вина Альки лишь в том, что она подвернулась ему под руку ПЕРВОЙ.

– Мне тоже так показалось! – поддержала хозяйку острова Вэйлька. – С самого начала разговора принц пытался язвить, насмехаться и провоцировать вас на необдуманные ответы. Если ты посмотришь запись вашего разговора и проанализируешь поведение этого уродца, то сочтешь, что вина Альки не так уж и велика!

Озвучивать им свою точку зрения было некогда, так как мы практически подъехали к дому. Поэтому я повернулся к мелкой и рыкнул:

– Все страдания – дома! Я хочу видеть Метель и Бурю, а не булочницу с прачкой!

Обе мои спутницы мгновенно подобрались. И одарили горожан, повернувшихся на перестук копыт наших лошадей, ледяными улыбками.

Толпа тут же загомонила:

– Нейл ар Эвис вернулся!

– Вон Повелитель Ненастья с двумя супругами!!

– У-у-ух, какие они жуткие!!!

– Уберите жуть и стужу в Бездну! – потребовала Амси. – Народ должен вас любить и уважать, а не бояться до слабости в коленях!

Видимо, дамы послушались, так как где-то неподалеку раздалось восклицание совсем другого толка:

– Да не, жуткие они не для нас, а для хейзеррцев, торренцев, реймсцев и гельдцев!

Я мысленно усмехнулся, а чуть позже, когда подъехал к воротам, даже смог заставить себя приветливо улыбнутся:

– Добрый вечер всем собравшимся! Чем я заслужил честь видеть всех вас перед своим домом?

Народ заулыбался в ответ и принялся здороваться. А еще объяснять причины. Так как заговорили все одновременно, понимал я немногое. Зато прекрасно слышал те эмоции, которые обуревали и мужчин, и женщин, и детей, и удивлялся – почему-то большинство собравшихся связывали надежды на лучшее будущее именно со мной.

Когда основная масса объяснила, зачем пришла и чего ждет, я вскинул над головой руку, призывая к тишине, и заговорил:

– Род Эвис невелик. И потребности у нас небольшие. Поэтому пойти навстречу каждому из вас я не смогу при всем желании. Зато постараюсь показывать окружающим, как правильно относиться к своим женщинам, вассалам и слугам.

– Ибо, как можно относиться к врагам, вы уже показали! – выкрикнули из толпы.

– Надеюсь, враги на нас не в обиде! – пошутил я.

– Конечно, не в обиде – обижаться-то уже некому! – хохотнул тот же голос.

– Да и рыжая, говорят, уезжала потрепанной, но довольной! – хихикнула какая-то разбитная девица.

– Дык у нас, в Маллоре, мужики хоть куда. Не то, что их коротышки! – гулко заухал здоровяк, сложением напоминающий либо каменотеса, либо кожемяку, либо кузнеца.

– Хоть куда⁈ – переспросила та же самая девица и истерически расхохоталась. А следом за ней заржала и вся улица.

– Так, мне тут подсказывают, что необходимое количество слуг уже набрано! – дождавшись относительной тишины, сообщил я. – Поэтому, если кто-то из них не сумеет себя показать в пробную десятину или у меня появится потребность в ком-то еще, я пошлю на рынок Одена. И вы сможете узнать из его уст, кто именно нам потребовался и когда именно моя старшая жена будет готова выбрать достойнейших, чтобы вы смогли еще раз попытать счастья.

– Спасибо за оказанное уважение, арр! – подал голос все тот же здоровяк. – Потребуется помощь, отправьте человека в Кузнечный переулок, к Мирко Подкове, и вся Ремесленная слобода встанет под вашу руку.

– Я тебя услышал, Мирко Подкова! – кивнул я. – И не забуду твоего обещания.

Пример, показанный кузнецом, оказался заразительным – перед тем, как уйти, помощь пообещали представители десятка с лишним профессий. Но запомнил я только первого, так как он говорил от души и без корысти, а в эмоциях остальных присутствовал расчет.

Когда разошлись желающие найти работу, перед воротами осталось десятка четыре вооруженных мужчин в цветах как Младших, так и Старших родов, и пятьдесят с лишним девиц! Воспоминание о том, что придется выбрать себе лилию, снова испортило мне настроение, и я первым делом обратился к воинам:

– Добрый вечер и вам! Мне действительно требуется семь-восемь парней, знающих, с какой стороны браться за меч. Но выбирать вассалов я буду не сегодня, а в первый день второй десятины первого месяца весны, чтобы желающих собралось побольше. Начну ровно в полдень. Буду рад увидеть и вас, и всех тех, кто услышит о моих потребностях и захочет себя испытать.

– Разрешите задать вопрос, арр? – подняв над плечом сжатый кулак, спросил парень моего возраста в цветах ар Доверов.

Я утвердительно кивнул.

– Что именно вы хотите видеть в своих будущих вассалах?

– Многое… – ответил я. – Но если очень коротко, то верность, кристальную честность, желание идти по Пути Воина и умение ставить общее выше личного.

– Последнее требование, честно говоря, не очень понятно! – виновато улыбнулся юноша.

– Не так давно в мой дом пытались пробраться два луча хейзеррской боевой звезды. В ту ночь и я, и мои супруги ночевали во дворце, поэтому гостей встречали мои воины. Одного убили, а второго сначала ранили, затем оглушили и взяли в плен. Так вот, больше всего меня порадовала не победа, а то, что мои парни действовали, как единый кулак, не пытаясь рваться вперед и демонстрировать свою храбрость.

– Десяток – это не десять отменных рубак, а несокрушимая стена, движущаяся по воле командира! – подал голос коренастый седовласый мужчина, ухватками тянущий на хорошего орла.

– Именно! – подтвердил я. – И хотя драться строем моим вассалам приходится нечасто, суть моих требований от этого не меняется.

– Спасибо, арр! – поблагодарил ар Довер и поклонился.

– Пожалуйста! – улыбнулся я. – И до встречи…

Когда воины попрощались и с достоинством удалились, я собрался с духом, повернулся к девушкам и… услышал в общем канале голос Амси:

– Можешь смело разгонять и этих: восемь лучших уже отобраны Майрой с Вэйлькой и ждут во дворе.

То же самое, только намного мягче и тактичнее, мне сообщила и старшая жена. Вслух. Поэтому я, сделав несостоявшимся лилиям пару комплиментов, сообщил, что доверяю своим супругам, как самому себе, поэтому выбирать буду из одобренной ими восьмерки. И, попрощавшись со всеми сразу, наконец, въехал во двор. А когда окинул взглядом тех девушек, которые стояли в коротеньком строю, скрипнул зубами и мысленно застонал: второй справа обнаружилась Ирлана ар Койрен. И смотрела на меня взглядом, в котором горело их родовое упрямство!

Я «устало» прикрыл глаза и первый раз за суматошный вечер вслушался не в окружающий мир в общем, а в каждое сознание по-отдельности. Вздохнул. Вслушался еще раз, неторопливо спешился, передал поводья Уголька подскочившему Одену и вопросительно уставился в глаза Майры.

– Да, Магнус в большом обеденном зале. И заранее согласен с любым твоим решением! – тихо шепнула жена, мягко прикоснулась к предплечью и, почувствовав, что я не успокоился, догадалась объяснить поподробнее: – Узнав о сборе лилий, Ирлана собиралась сбежать из дома и оборвать нить. Он ее удержал, привез к нам и заставил переговорить со мной…

– Они приехали до Алькиного поединка с принцем Террейлом или после? – на всякий случай спросил я.

– До! – ответила Майра. И не солгала. А через мгновение уверенно добавила: – Имей в виду, что с ней мы уживемся. Впрочем, уживемся и с любой другой, если Ирлана тебе не по душе.

– Нейл, обрати внимание еще и на третью слева! – шепнула Вэйлька, прижавшаяся к моему левому боку. А когда почувствовала вспышку возмущения, примиряюще провела ладошкой по предплечью: – Не для себя, а для Сангора – он не сводит с нее глаз уже целую стражу!

Я посмотрел на десятника, действительно поглядывавшего на эту девушку с трепетом и восхищением, прислушался к его эмоциям и… смирился с необходимостью выбирать. Поэтому прошелся перед шеренгой, оглядел волнующихся девиц, поздоровался и без каких-либо объяснений скомандовал:

– Десять кругов вдоль забора. Бегом. Начали…

Ар Койрен сорвалась с места еще до того, как прозвучало последнее слово, подхватив юбки и «бесстыдно» задрав их до середины голени. Ее примеру последовали еще пять девушек. А две оставшиеся, недовольно оглядев утоптанную, но от этого не менее грязную тропинку, одновременно поинтересовались, зачем лилиям умение бегать.

– Странный род – странные умения! – ответил я. Потом вспомнил разговор с принцем, и добавил: – Одно из основных требований к моим женщинам – это незаурядная выносливость!

– Второе – готовность бездумно выполнить любое распоряжение главы рода! – продолжила Майра и тут же развела руками: – Вы не продемонстрировали ни первого, ни второго, поэтому нам, увы, не подходите.

– Хорошо сказали! – довольно заявила Амси. – Девушки уйдут очень недовольными, а значит, фраза Нейла про выносливость разойдется по городу еще сегодня…

…Пока бегуньи наматывали круг за кругом, я расспрашивал супруг о том, что они узнали о них во время опроса, а Сангор переживал за свою избранницу. Переживал не зря – несмотря на то, что с места она сорвалась третьей, первый круг закончила последней. Но сдаваться не собиралась – бежала в выбранном темпе и не допускала даже мысли о поражении. С остальными все было куда забавнее: девицы, бежавшие второй и третьей, оказались на редкость самолюбивыми, но недостаточно хорошо тренированными для того, чтобы догнать Ирлану. Поэтому принялись вымещать свое недовольство друг на друге – стоило им скрыться с наших глаз за углом особняка, как в их эмоциях начинали появляться вспышки боли, злости и недовольства. Одними щипками и толчками не ограничивались – после пятого круга на щеке одной из них появилась царапина, а после шестого две, но уже на шее второй. Позволять им уродовать друг дружку и далее я не собирался, поэтому остановил обеих и сообщил, что они мне не подходят. А когда они спросили, почему, объяснил:

– Любая моя женщина – это полноправный представитель рода Эвис. А ар Эвис должна вести себя безупречно всегда, а не только в присутствии мужа…

– Но ведь вы ничего не объяснили! – воскликнула та, которая обзавелась всего одной царапиной.

Я развел руками:

– Хотел посмотреть, какие вы на самом деле! И, увы, разочаровался…

Когда расстроенная парочка вышла со двора, я остановил девицу, «вырвавшуюся» на второе место. И тоже отправил домой: она «догадалась» сократить расстояние, пробежав дальнюю часть круга не вдоль забора, а по заднему двору. Эта выяснять причину отказа не захотела – покраснела, опустила голову, попрощалась и ушла. А мы сосредоточились на оставшейся троице.

Эти не пытались ни мешать соперницам, ни укорачивать путь, ни обманывать меня в чем бы то ни было. Скажем, когда пышка, после ухода трех претенденток переместившаяся на второе место, сбила дыхание и поняла, что бежать дальше не в состоянии, она совершенно спокойно продолжила движение шагом. Чуть позже без тени зависти проводила взглядом обогнавшую ее «избранницу Сангора», восхитилась пронесшейся мимо Ирланой, обогнавшей ее на целый круг, и упрямо продолжила бороться со своей немощью и лишним весом!

Особой необходимости доводить девушек до изнеможения я не видел, поэтому, как только ар Койрен вынеслась из-за караулки очередной раз, жестом приказал ей остановиться.

– Я не закончила, арр! Мне остался еще один круг! – перепугано выдохнула она.

– Знаю. Просто бега на сегодня достаточно! – успокоил ее я, а по мере появления начал останавливать и ее соперниц.

– Теперь поворачиваемся ко мне спиной и затыкаем уши! – потребовал я. А когда девушки выполнили приказ, подошел к Ирлане, подвел ее к караулке и приказал: – Бей в стену. Кулаком. Изо всех сил!

Она вложила в удар и силу руки, и массу тела. То есть, не уведи я ее удар в сторону, неминуемо переломала бы себе кости! Такая готовность выполнить любое мое требование заслуживала уважения, поэтому я коротко кивнул, вернул ее на место и подвел к стене следующую.

К моему искреннему удивлению, ударить в стену не отказалась ни избранница Сангора, ни пышка! Мало того, прекрасно понимая, что ничем хорошим такой удар не закончится, они все равно били изо всех сил! Такая самоотверженность по-настоящему восхитила, поэтому я подозвал троицу к себе и сформулировал последнее задание:

– Я хочу, чтобы вы хорошенечко обдумали, а потом объяснили, что побудило вас жаждать места моей лилии. У вас четверть кольца на раздумья. Подходить будете по-очереди, рассказывать лишь мне одному, и то, что вы скажете, вне зависимости от моего выбора, останется между нами.

– Я готова озвучить ответ сразу! – подала голос та, которая понравилась Сангору. А когда Ирлана с «пышкой» отошли в сторону, заговорила: – Меня зовут Радой, арр! И я готова на что угодно, лишь бы не выходить замуж за того, с кем сговорился отец. Мой жених – булочник, втрое старше меня, жирный, как боров, и похотливый, как жеребец. Честно говоря, я шла к вам, чтобы наняться в горничные, но опоздала, поэтому, услышав, что ваши супруги отбирают девушек еще и в лилии, захотела рискнуть. Ведь дома меня не ждет ничего хорошего, а вас уважает весь Маллор.

– Медленно приподнимись на цыпочки и посмотри через мое левое плечо! – выслушав этот монолог и оценив его кристальную честность, приказал я. – Видишь парня в кольчуге, который, не отрываясь, смотрит в нашу сторону?

– Да, арр!

– Это Сангор ар Эвис, мой вассал и личность, достойная уважения. Ты запала ему в душу. Насколько серьезно – не знаю, но в любом случае брать тебя в лилии я не буду. Не расстраивайся, я еще не закончил! – улыбнулся я, почувствовав, что у девушки оборвалось сердце. – После того, как я опрошу остальных, подойди к моей старшей жене, и она предложит тебе работу. Кем именно – не скажу, так как понятия не имею, кто нам нужен. Но если ты согласишься, то останешься в моем доме и сможешь присмотреться к этому парню повнимательнее. Если он тебе действительно понравится – пойдешь в храм Пресветлой. Нет – продолжишь выполнять свои обязанности и дальше: в роду Эвис никто никого и ни к чему не принуждает.

Девушка засияла:

– Спасибо, арр! Я с радостью приму любое предложение! И к арру Сангору присмотрюсь, честное слово!

Второй ко мне подошла «пышка». И начала свой монолог с того, что покраснела до корней волос:

– Меня зовут Стешей, арр! С самого детства меня считают странной. Когда все мои сверстницы играли в куклы, я перебирала кости на отцовских счетах и училась складывать числа. Когда все нормальные девочки засматривались на парней, я закапывалась в отчеты его приказчиков, искала в них неточности или приписки, и получала удовольствие, если находила искомое. Когда все мои ровесницы были проданы мужьям и начали рожать ребенка за ребенком, я присматривала за четырьмя лавками и чувствовала себя по-настоящему счастливой. Но прошлой весной отец сильно простудился и долго болел. До конца так и не выздоровел, поэтому начал передавать дела моему старшему брату, Берку, которого я раз десять ловила на воровстве…

– Да, но лилия – это не управляющий лавкой и не приказчик! – напомнил я.

Девушка согласно кивнула:

– Так и есть. Но все странности, которые приписывает народная молва вам и вашему роду, однозначно свидетельствуют о том, что вы оцениваете окружающих не по внешности, а по личным качествам, знаниям и навыкам. Исходя из этого, есть все основания надеяться на то, что вы очень быстро оцените мои способности. В частности, поймете, что я далеко не дура, люблю и умею учиться, добросовестна, въедлива, честна, надежна и верна единожды данному слову. А значит, сочтете интересной, начнете проверять и в конце концов предложите место в роду.

Эти «аргументы» оказались настолько неожиданными, что я задал следующий вопрос:

– Значит, место лилии – что-то вроде ступеньки на пути в будущее вашей мечты?

– Арр Нейл, я действительно не дура! – вздохнула она. – И вижу, что ваши супруги в разы красивее, чем любая из нас, чувствую, что в вас нет и тени похоти или желания, и знаю, что вы никогда не склоняли к близости ни одну лайвенку, хотя наверняка знаете, что любая горожанка с радостью ответит вам взаимностью. Вывод напрашивается сам собой – вы выбираете лилий не для услады!

– Допустим, что вы правы! – усмехнулся я. – Но ведь в таком случае возможны всякие варианты, верно?

– Нет, не всякие! – посерьезнела Стеша. – Вы вырезали целое посольство, чтобы отомстить за тех, кто неизмеримо ниже вас; вы общались с народом, который подошел к воротам вашего дома, с уважением; ваши слуги вас боготворят, хотя служат вам не так уж и долго. Если вдуматься даже только в то, что я перечислила, получится, что «всяких» вариантов можно не бояться! Ну, и еще одно: если говорить совсем откровенно, то вы единственный благородный, перед которым я искренне преклоняюсь. И если вы сочтете меня достойной, то я сделаю все, чтобы вам не пришлось разочароваться в своем решении!

Как я ни старался, желания подольститься не почувствовал ни в голосе, ни в эмоциях. Даже слова «боготворят» и «преклоняться», использованные этой девушкой, прозвучали как-то правильно, что ли? Поэтому я отбросил все сомнения и без внутреннего сопротивления озвучил последний интересующий меня вопрос:

– Изображать лилию в обычном понимании этого слова сможете? Хотя бы до тех пор, пока я не озвучу ваши реальные обязанности?

– Запросто!

– Тогда подойдите к моей старшей жене и ждите, пока я не закончу с последней.

«Пышка» тут же присела в реверансе и ушла к Майре. А ко мне прибежала Ирлана, сгорающая от нетерпения и ревности.

– Рассказывай! – прислушавшись к чувствам ее брата, наблюдающего за нами сквозь щель между шторами, и не обнаружив в них ни злости, ни недовольства, ни сомнений, хмуро предложил я.

Девушка нервно потеребила поясок и решительно уставилась мне в глаза:

– За свою недолгую жизнь я встретила только двух мужчин, которыми искренне восхищаюсь – Магнуса и вас. Его я люблю, как брата. А вас – как мужчину. С тех пор, как я начала появляться в вашем доме, мое восхищение вами и вашей семьей только усиливается: только в роду Эвис супруги не грызутся за место рядом с мужем, не уродуют друг другу наряды и не испытывают чувства ревности! Только в роду Эвис можно заниматься чем угодно, начиная от пения и заканчивая тренировками, вместе с теми, кого любишь и уважаешь! Только в роду Эвис женщины чувствуют себя личностями, а не вещами, единственным предназначением которых является рождение как можно большего количества отпрысков! Увы, шансов стать вашей супругой у меня не больше, чем у той хейзеррки, которую вы отправили в Глевин. Ведь для вас существует всего пять женщин, а все остальные – что-то вроде весеннего дождика за окном: вроде, идет, но внимания на него не обращаешь…

– И поэтому вы решили предложить себя в меньшицы?

– Нет, не поэтому! Вчера вечером, когда мы с Магнусом возвращались домой после тризны, он пересказал мне те слова, которые вы ему сказали тогда, когда предложили дружбу. Про то, что тех, кого любишь, надо удерживать своей душой, ибо ничем иным их удержать невозможно. Я не спала всю ночь, представляя себе различные варианты своего будущего. И поняла, что хочу лишь одного – быть рядом с вами. Нет, не рядом – вашей! Ибо представить себя женой любого из ваших вассалов так и не смогла. Утром горничная Ивицы рассказала мне о том, что днем к вашему дому подойдут все, кто хочет проситься в лилии, и я поняла, что готова променять всю будущую жизнь на месяц счастья!

– Месяца не обещаю! – усмехнулся я, слушая ее эмоции и с каждым мгновением все лучше и лучше понимая, что в этой девушке нашли Алька, Вэйлька и Майра.

– Я согласна даже на пару десятин! – полыхнув отчаянием, выдохнула Ирлана. – Или одну, но полную счастья!!!

– А как к вашему решению отнесся Магнус?

– Ругался – жуть! – опустив взгляд, призналась она. – Но он такой же Койрен, как и я. Поэтому, почувствовав, что мое решение окончательное, сказал, что мой выбор ему нравится.

Я мысленно хмыкнул. И задал следующий вопрос:

– А что вам сказала моя жена перед тем, как дать возможность попробовать?

– Что с вами мне придется изменить свое представление обо всем, что я считаю незыблемым; что все ваши женщины связаны с вами клятвами Истинной Верности; что я никогда не смогу изменить своего решения. А через стражу или полторы вдруг добавила, что именно сегодня у меня появился один-единственный шанс стать им своей. И если я не смогу им воспользоваться, то она перестанет меня уважать!

– Определенно, это какой-то заговор! – буркнул я. Для супруг и Амси. А когда Ирлана непонимающе посмотрела на меня, обратился к ней: – В том, что вам рассказывала Майра, не хватает самого главного: моя семья – это что-то вроде одной общей души на шестерых. И в этой душе нет места для непонимания, зависти, ревности и любых других чувств, которые способны ее разъединить. Поэтому вы не сможете любить только меня, или, скажем, меня, Майру и Алиенну, а остальных терпеть. Ведь все мы постоянно открыты друг перед другом, и даже крошечная трещина в одной общей душе будет делать больно каждому. А еще нам плевать на окружающий мир, ибо по любому вопросу нас интересует всего пять мнений, кроме своего…

– Я всегда говорю именно то, что думаю, поэтому почти уверена, что смогу открыться каждому из вас! – негромко сказала Ирлана. – Единственное, что меня немного испугало в том, что вы перечислили – это упоминание о трещине: я не хочу причинять кому-нибудь боль даже ненароком.

– То есть, желания становиться моей лилией я вам не отбил?

– Смеетесь? – возмутилась девушка. – Как можно отбить самое сильное желание, которое я когда-либо испытывала⁈

– Что ж, я вас услышал! – кивнул я. Затем повернулся к домочадцам, с нетерпением дожидающихся результата последней беседы, и объявил о сделанном выборе. Потом сказал, что церемония принятия лилий в род состоится перед ужином, подмигнул счастливому Сангору, явно успокоенному кем-то из моих женщин, поручил всех трех девушек заботам Майры, а сам отправился общаться с Магнусом…

[1] Серый возок – аналог нашего катафалка.

[2] Это – часть основополагающего тезиса, вбиваемого в девушек этого мира чуть ли не с рождения: «Воля главы рода, воля хозяйки рода, воля мужа, воля старшей жены – и лишь потом твоя…»