Текст книги "Республика девяти звёзд"

Автор книги: Василий Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

10. Другу поможет друг…

Гроза была уже совсем рядом, когда ребята добрались до лагеря. Волны крупные, яростные, бросались на ограду и лизали её белыми языками. Ветер срывал с их вершины клочья холодной пены и швырял белые хлопья. Гнулись и шумели молодые деревья на лагерном дворе. То и дело небо перекрещивали зигзаги молний. И почти сейчас же грохотал гром.

Держась около кустов, ребята перебежали от ворот к спальному корпусу.

– Подсадить? – останавливаясь под Зининым окном, спросил Алёшка.

– Ещё чего? – удивилась Зина. – Что я, безногая?

Она ухватилась за подоконник, ловко подтянулась на руках и скрылась в окне.

– Порядок! – Алёшка удовлетворённо кивнул головой.

– Пошли!

Мальчишки, не нагибаясь, подстёгиваемые бешеным ветром, добежали до своего окна.

– За-пер-то! – удивлённо и растерянно проговорил Игорь.

– И правда, заперто! – подтвердил Алёшка, безуспешно пытаясь открыть окно.

– Опять погорели. Весёлый разговор! – присвистнул Витька. – А сейчас польёт, как из ведра…

– Ничего! Пройдём через двери! – решил Алёшка. Все спят…

Алёшка помчался к дому. Но прежде чем завернуть, он всё-таки выглянул из-за угла. И сейчас же отпрянул обратно. Витька с разгону ткнулся лицом в Алёшкину спину и сердито проворчал:

– Ну, что ты тормозишь без заднего красного света. Что там?

– Смотри!

Витька выглянул из-за угла. Над входными дверями раскачивался электрический фонарь, и круг света скользил по веранде. Кто-то в серебристом прозрачном плаще возился у двери не то запирая, не то отпирая её.

– Да это та кудрявенькая вожатая! – узнал Витька. – Тихоня! Что будем теперь делать, ребята? Утопать под ливнем или кланяться Тихоне?

– Я же говорил, что не надо никуда было ходить! – испугался Игорь. – Я говорил.

– Помолчи-ка ты, балда! – беззлобно сказал Алёшка. – Стоп! Я, кажется, придумал!

Он помчался назад и осторожно, кончиками пальцев постучал в Зинино окно. Почти сейчас же окно распахнулось и показалось круглое лицо Зины. Из-за её плеча с любопытством выглядывала Верочка.

– Что случилось? – спросила Зина.

– Кто-то запер наше окно, – сердито сообщил Алёшка. – У двери сейчас дежурная вожатая…

– А у нас ребёнок вот-вот заревёт! – подхватил Витька, подталкивая вперёд Игоря. – Мальчик! Не плачь, мальчик! Тётя Зина сейчас спасёт тебя от дождика…

– Ага! Ага! Вот вы и попались! – затараторила Вера. – Всё равно попались! Если даже Зинка пустит вас, я всё расскажу.

– Не болтай глупости, Верка! – спокойно сказала Зина. И обернулась к мальчишкам: – Ладно! Бегите к вашему окну, я вам сейчас открою…

– Скажу! Скажу! – крутилась у окна и гримасничала Вера.

– Тише, Верка! – попросил Алёшка. – У вас в комнате ещё кто-нибудь есть?

– Ещё есть Венера…

– Смотри, разбудишь её.

– Ну да! Она дрыхнет как убитая…

Первые капли дождя с шелестом упали на песок. Ослепительно сверкнула молния, и так грохнул гром, что Вера испуганно взвизгнула и захлопнула окно.

– Бежим! – крикнул Витька.

Окно их палаты уже было раскрыто, и Зина придерживала рвущиеся из рук створки.

– Лезь! – скомандовал Алёшка, пропуская вперёд Игоря.

Тот подпрыгнул и неуклюже, головой вперёд юркнул в комнату. За ним в окно вскочили Витька и Алёшка.

– Слушай! – проговорил Витька.

Откуда-то издалека приближался страшный, угрожающий гул, перекрывший и шум ветра, и рокот моря. Гул всё усиливался и нарастал.

И вдруг потоки воды обрушились на лагерь.

Алёшка рывком захлопнул окно. Но даже через помутневшее от дождя окно было страшно смотреть на то, что творилось за ним. Это был не просто дождь, а ливень, стремительный, грохочущий, шумливый. То и дело сверкали раскалённые добела, извивающиеся молнии. В их свете дождевые струи казались серебряными канатами, протянутыми от неба к земле.

Трое мальчишек, прильнув к окну, любовались неистовством бури.

– Каково сейчас морякам! – вздохнул Игорь. – Судно движется толчками, потому что винт то и дело выходит из воды и крутится вхолостую. По палубе, всё сметая на своём пути, носятся огромные волны. Судно скрипит, раскачивается, стонет под ударами шторма. А капитан в чёрном дождевике стоит рядом с рулевым и напряжённо всматривается вдаль – не мелькнёт ли где-нибудь огонь маяка. У рулевого штурвал вырывается из рук…

– Здорово ты рассказываешь! – без обычной насмешливости сказал Витька. – Ты что, плавал на настоящем большом корабле?

Игорь опустил голову.

– Нет! – признался он. – Нигде я, Виктор, не плавал, кроме нашей ванны да закрытого бассейна в детской спортивной школе. Но мне очень, очень хочется плавать на настоящем корабле, встречать настоящие штормы, идти на свет настоящих маяков.

И такая мальчишеская жажда подвигов, такое стремление к ним звучали в словах Игоря, которого все в школе считали хлюпиком и маменькиным сынком, что Витька, насмешливый и колючий Витька ответил:

– А ты, брат, не вешай носа. Ты ещё своё поплаваешь! Вот вырастешь и пойдёшь в моряки! Кто тебе может помешать?

За окном гудело, грохотало, слепило глаза почти непрерывным блеском молний.

– Ну, а я о другом мечтал, – вдруг тихо, смущённо заговорил Витька. – Я, брат, хочу быть космонавтом, как Гагарин, как Николаев… Мне даже ночами снится, что я лечу куда-то в чёрную пропасть, а подо мной, как золотые фонарики, горят звёзды… И я верю, что стану космонавтом… Ведь стоит очень захотеть, так захотеть, чтобы любую трудность побеждать, чтобы ничто тебя удержать не могло – и будет по-твоему!

Алёшка, молча смотревший в окно, вдруг обернулся, сел на кровать и воскликнул:

– Он всё равно никуда от нас не уйдёт, ребята!

– Кто? – не понял Игорь.

– Ну, этот самый, человек-амфибия…

– Надо утром будет сходить на пограничную заставу и всё рассказать! – посоветовал Игорь.

– Нет! – Витька покачал головой. – Ни к чему это не приведёт. Посмотрят на нас пограничники и скажут: почудилось ребятам семеро в санках! Ведь никаких доказательств у нас нет!

– Конечно, идти сейчас к пограничникам незачем, – поддержал Витьку Алёшка. – Я вам другое скажу – мы сами должны выследить диверсанта.

Витька насмешливо усмехнулся.

– Как его выследить? Ведь мы даже какой он из себя не разглядели… Не будешь ведь ходить по пляжу и спрашивать: дядя, вы не диверсант?

– Подожди, Витька, не чуди! – сердито возразил Алексей. – Давай спорить, что мы выследим этого типа! Слушай! Зачем он забрал с собой своё водолазное обмундирование? Ведь это же доказательство против него, улика, как пишут в книгах!

– А кто его знает, зачем ему это обмундирование!

– А затем, что он скоро опять уйдёт в море. Наверное, его будет ждать подводная лодка.

– Так что же, мы его каждую ночь должны караулить?

– Нет! Одни мы, конечно, не справимся. Надо поднять весь наш отряд. Пусть каждую ночь двое дежурят там, где речка впадает в море. Ты понимаешь, почему он вылез именно там, а не в другом месте? Там глубже. Речка там пробивает в песке подводный канал на самую глубину…

– Ну да! Как только мы расскажем обо всем отряду, так сразу эта самая Верочка или Венера-мартышка раззвонят на весь лагерь. И нам, конечно, запретят…

– А мы скажем самым надельным… Тем, кому можно верить…

Глухой грохот ливня затихал. Только море всё ещё сердито шумело.

– Давайте спать! – предложил Витька.

Ребята уже улеглись в постели, как в коридоре послышались шаги. Дверь растворилась, косая полоса света протянулась в комнату и осветила Витькину кровать.

Витька закрыл глаза и стал сонно посапывать.

– Ну, что вы наговорили, Наташа! – раздался голос отрядной вожатой Аллы. – Все мальчики преспокойно спят в постелях…

Алла старалась говорить потише, но в её голосе звучало глубокое возмущение.

– Как на месте?! – Тихоня, шурша своим серебристым плащиком, на цыпочках вошла в комнату. – Не может быть! Ведь окно я заперла, ключ от дверей был у меня…

– Померещилось, видать, вам, что мальчиков нет на месте! – сердито сказала Алла.

Чуть раздвинув веки, Витька наблюдал, как Тихоня наклонилась над кроватью Игоря, потом над затаившимся Алёшкой. Затем вожатая ощупала Алёшкины сандалии и перешла к Витькиной кровати. Витька плотно закрыл глаза. Совсем рядом он слышал шорох плаща Тихони, которая, наверное, ощупывала и его тапочки.

Тогда Витька перевернулся на бок, сонно почмокал губами и невнятно, словно во сне, пробормотал:

– Ду-ра! Ду-рё-ха!

Крадущиеся шаги Тихони удалились к дверям.

– Ничего не понимаю! – сказала она уже в коридоре. – Их не было в комнате! Не было, когда начинался дождь. Туалет тоже был пустым… И обувь у них сухая.

– Нечего придираться к мальчишкам! – буркнула Алла.

Свет померк, и Витька снова осторожно приоткрыл один глаз. В дверях вырисовывался крупный силуэт тёти Тонны.

– С этим делом надо разобраться! – сказала старшая пионервожатая. – И мы разберёмся!

Она закрыла дверь. В комнате стало темно…

11. «Бодрое» настроение

Рано утром звонко пропели горны. Отрядные вожатые и председатели советов отрядов забегали по палатам, торопя ребят выходить на линейку.

Шестой отряд построился слева от мачты. Утро было таким ярким, солнечным, безоблачным, что ночная буря казалась просто невероятной. Над влажным песком курится еле заметный лёгкий парок.

Антонина Михайловна, строгая и озабоченная, заложив руки за спину, прогуливалась вдоль линейки. Маленькая панамка была надвинута у неё на самый нос.

Места первого и девятого отрядов до сих пор пустовали.

А солнце припекало всё жарче. Воздух был густым и душным.

– Долго ещё нас будут поджаривать на этой сковородке! – проворчал Алёшка.

– Это надо спросить у тёти Тонны! – зевнув, ответил Витька, вытирая панамкой вспотевшее лицо.

Наконец из-за столовой показался лениво плетущийся вслед за своей вожатой девятый отряд.

– Выплывают расписные! – насмешливо проговорил Витька.

Девятый отряд состоял из девочек-восьмиклассниц. В нём оказалось только трое мальчишек.

– Чем вы занимались? Что, для вас отдельный горн давать?! – рассердилась тётя Тонна. – За опоздание я отправляю сегодня ваш отряд на кухню чистить картошку. – Старшая вожатая обернулась к шестому отряду. – Алла! Пошлите кого-нибудь в первый отряд. Пусть скажут, что если через три минуты ноль-ноль секунд отряд не будет на линейке, я вынуждена буду принять меры…

– Игорь, сходи! – сказала Алла.

Игорь рысцой затрусил к спальным корпусам. Тётя Тонна широкими шагами, словно часовой, меряла линейку.

Солнце поднималось всё выше и припекало всё сильнее. В построившихся на линейке пионерских шеренгах постепенно смолкли все разговоры и споры. Ребята были как варёные.

Наконец из-за угла столовой впритруску выбежал Игорь. За ним широко шагала разозлённая, надутая Тихоня и парами бежали мальчишки и девчонки младшего первого отряда.

– Ну, что такое у вас случилось? – закричала тётя Тонна. – Сколько вас можно ждать?

– Иванова и Белкина потеряли свои галстуки, – вожатая указала пальцем на двух заплаканных девчушек, уныло вышагивавших в самом конце колонны. – Всем отрядом искали… Еле-еле нашли галстуки у них же под матрацами.

Первый отряд занял своё место на линейке.

– Что?! – круглое, красное лицо тёти Тонны как-то сразу приняло выражение горестного изумления. – Вы слышали? Пионерки Иванова и Белкина потеряли свои галстуки! Это всё равно, как солдат в бою пошёл бы на врага без своей славной красноармейской формы. Мне стыдно за вас, пионерки Иванова и Белкина!

Иванова и Белкина всхлипывали, вытирая ладошками мокрые носы.

– Долго она ещё будет мучить этих девчонок? – прошептала Зина Симакова. – Они же изойдут слезами, растают, как Снегурочка…

Витька кивнул головой и поднял руку.

– Можно спросить, Антонина Михайловна? – громко выкрикнул он.

Тётя Тонна остановилась на середине фразы.

– Что? – удивилась она.

Лицо Витьки выражало самую искреннюю наивную почтительность.

– Можно задать вопрос, Антонина Михайловна?

– Вопрос? – Тётя Тонна вздёрнула брови. – Ну, какой у тебя вопрос, задавай!

– Что такое символ?

– Символ? – тётя Тонна озабоченно нахмурила потный лоб. – Символ – это знак… Понятно?

– Понятно! – кивнул головок Витька.

Антонина Михайловна с озабоченным видом прошлась вдоль линейки и, наконец, заговорила о главном:

– Ребята! Сегодня наш лагерь «Спутник» начинает жить весёлой, полнокровной жизнью. Начальник лагеря – он сегодня уехал в совхоз договариваться насчёт фруктов… Так вот, начальник лагеря поручил мне, как своему заместителю, поздравить вас с весёлым и увлекательным летним отдыхом. Конечно, некоторые из вас, наверное, думают, что лагерь наш находится в очень скучном месте. Действительно, кругом нас песок, виноградники, горы, маленький городок, в котором очень мало интересного. Но здесь, ребята, рядом с нами – самое синее в мире Чёрное море. А море – источник жизни и здоровья. Оно и в вас вольёт новые силы… Значит, главное для вас – это дышать морским воздухом, хорошо кушать и прибавлять в весе… У нас в лагере есть хорошие книги, интересные игры. Мы совершим экскурсию в краеведческий музей, будем ходить в кино…

Ребята обливались потом, изнемогая от духоты, а тётя Тонна ещё долго и пространно расписывала прелести лагерной жизни. Но все эти прелести – конкурсы танцоров, соревнования волейбольных команд, матч на первенство лагеря по шахматам вовсе не казались ребятам такими радостными и привлекательными событиями. Всё это было знакомо, известно и не раз проводилось в тех школах, в которых учились ребята.

– Куда мы пойдём в походы? – спросил Альберт Мяги.

Тётя Тонна усмехнулась.

– Вот тоже мне ещё Миклухо-Маклай, великий путешественник выискался! – сострила она.

Но никто не засмеялся. А Альберт невозмутимо подтвердил:

– О да! Я хочу быть путешественником… Пусть не великим, маленьким, совсем маленьким… Но путешественником…

– Пойдём в поход, пойдём! – махнула рукой тётя Тонна.

– Пойдём в горы, к речке Су… Только там ничего интересного, кроме крабов да леса, нет.

От блеска солнца, от жары ребята постепенно погружались в какое-то безразличное оцепенение. И когда тётя Тонна объявляла о торжественной церемонии сдачи рапортов, когда под звуки горнов и ритмичный стук барабанов знаменосец и два его ассистента выносили красное знамя, ребята почти равнодушно следили за всем происходящим. Так же скучно прошла сдача рапортов. Распаренные председатели советов отрядов поочерёдно подходили к старшей вожатой, у которой даже белёсые пряди волос свисали унылыми сосульками. Ленивыми, усталыми голосами председатели советов отрядов докладывали, сколько у них пионеров, и заканчивали свой рапорт одной и той же фразой:

– Настроение у ребят бодрое! К проведению лагерного дня готовы!

И, наконец, торжественное стояние на солнцепёке закончилось. Антонина Михайловна объявила линейку закрытой и предложила вожатым вести ребят в столовую.

– А купаться пойдём? – крикнул кто-то из девятого отряда.

– Нет, купаться сегодня не будем! – ответила старшая вожатая.

– Почему? Почему? – закричали ребята.

– Сегодня шторм и купаться запрещено!

В столовой было уютно и прохладно. Лёгкий морской ветерок насквозь продувал большое, открытое с трёх сторон помещение, увитое диким виноградом. Лёгкие столики были покрыты красивыми скатёрками, белыми и розовыми. На столах уже стояли тарелки с хлебом, бутылочки холодного кефира, стаканы. Как только первый отряд начал входить в столовую, дежурные стали разносить и расставлять по столам макароны с мясом и сырники со сметаной.

– Жратва подходящая! – одобрил Витька, посмотрев на столики. – Займёмся чревоугодием!

Но когда все уселись за столы, оказалось, что мало кому хотелось есть. Все с удовольствием выпили кефир из запотевших холодных бутылок. А макароны и сырники не лезли в горло. Ребята неохотно ковыряли вилками в тарелках.

Кто-то запустил куском сырника в девчонок и угодил прямо в спину Вере Сидоренко. Вера взвизгнула.

По лагерю в этот день дежурила Алла. Строгая, озабоченная, с красной повязкой на рукаве белой блузки, она подбежала к столикам шестого отряда.

– Вера Сидоренко! – укоризненно проговорила она. – Как тебе не стыдно так верещать в столовой!

– Ой, Алла! Здесь швыряются сырниками! – плачущим голосом пожаловалась Вера.

– Кто?

– Да разве я знаю!

Алла несколько минут постояла около столика, строго поглядывая вокруг. Потом в другом конце столовой малыш из первого отряда грохнул на пол бутылку от кефира. И Алла помчалась туда.

Сейчас же половина сырника шлёпнула Зину Симакову прямо в лоб.

– Совсем не умно! – громко сказала Зина, стирая с лица сметану.

Ещё один кусок сырника угодил в щёку Венере.

– Алла! Здесь блинами кидаются! – на всю столовую завопила Венера.

– Что за безобразие! – рассердилась Алла. – Кто это хулиганит?

Она окинула взглядом столовую. И в этот момент кусочек блинчика пролетел около её лица.

Витька заметил, что блинами бросается плотный, розовый и курносый мальчишка из седьмого отряда, – тот самый, который отстал от поезда. Сейчас он с невинным видом выгребал из тарелки сметану. За столиком сидело ещё трое – рыжеволосый здоровяк, тоненький мальчишка с хитрым лицом и кряжистый веснушчатый парень. Они хихикали над своими тарелками.

Оглянувшись по сторонам, курносый насадил на вилку половину блина и собирался вновь использовать вилку как метательное оружие.

Витька сделал свирепую физиономию и погрозил курносому кулаком. Тот показал Витьке язык, но благоразумно отложил вилку в сторону.

Алла снова убежала. И тогда курносый опять взялся за вилку.

– Слушайте, ребята! – сказал товарищам Витька. – Этих субчиков надо проучить.

– О да! – кивнул головой Альберт, расправляясь с макаронами.

Витька встал из-за стола и неторопливой походкой направился к соседнему столику.

– Слушай ты, хрюшка! – с дружелюбной улыбкой сказал Витька. – Если ты не перестанешь кидаться блинами, я сделаю твой пятачок ещё курносее.

– Это что ещё за жук на палочке? – удивился курносый. – Ребята, что с ним надо сделать?

– На первый раз следует дать по шее, чтобы не лез не в своё дело, – посоветовал верзила.

– А ведь я вас где-то видел, синьор! – с той же приветливой улыбкой повернулся к верзиле Витька. – А, вспомнил! Вы семафор со станции Пещерной! Нелепый такой, длинный, несуразный…

– Вот дубина! – выругался верзила.

– А! Так вы, синьор дубина?! Очень приятно! Не имел чести быть раньше с вами знакомым!

Витька вежливо поклонился.

– Слушай, Портос! – тихим, безразличным голосом заговорил парнишка с хитрой физиономией. – Такие оскорбления смываются только кровью! – Он обернулся к Витьке. – Слушай ты, грубиян! Мы, мушкетёры Атос, Портос, Арамис и д’Артаньян, будем иметь честь набить после ужина вам морду… Вам и трём вашим приятелям.

– А, так вы мушкетёры! – Витька фыркнул. – Значит, вы паршивые феодалы, прислужники короля! Очень приятно будет набить вам рожи… После ужина пойдём вместе.

– Хорошо! Уж я тебе всыплю! – пообещал курносый.

Витька кивнул головой и спокойно отошёл к своему столику.

За столиком внимательно выслушали Витькино сообщение.

– Дадим! – коротко бросил Алёшка.

И от удовольствия потёр ладони одну о другую.

Альберту было некогда – он доедал блинчики и потому только кивнул головой.

Игорь промолчал. Но про себя со смущением и страхом подумал, что боится предстоящей драки.

Дежурные уже разносили по столам стаканы с чаем и тарелки с розовой, словно лакированной, черешней.

12. Поединок

По всей столовой летали косточки от черешни. Алла и другие отрядные вожатые никак не могли прекратить перестрелку, в которой охотно приняли участие и девочки.

– Встать! – вдруг загремела тётя Тонна.

Ребята поднялись, с беспокойством ожидая ещё одну длинную нотацию. Но старшая вожатая вдруг улыбнулась и заговорила о другом.

– Сейчас, кто хочет, может пойти в библиотеку или сыграть в шахматы, – объявила она. – Арташес Геворкович организует игру в волейбол. – Она сделала многозначительную паузу. – А кто захочет – тот пойдёт со мной. Мы будем играть в очень интересную игру, которая называется «Дорожный инспектор». Мы разделимся на посты и займём места вдоль дороги. Каждый пост будет записывать типы проходящих машин и их номера. А также постарается запомнить всех прохожих – как они выглядят, во что одеты…

– А зачем это? – спросил кто-то из мальчишек.

– Эта игра развивает наблюдательность и память! – туманно ответила тётя Тонна. – Выходите!

Все участники предстоящего поединка вышли вместе. И со стороны можно было подумать, что это идут куда-нибудь – на волейбольную площадку или в читальню самые добрые друзья.

– Куда идём, суслики? – спросил высокий.

– Идите за нами! – коротко ответил Витька.

– Слушай, Виктор! – как всегда немного растягивая слова, заговорил Альберт, наклоняясь к самому уху товарища. – Ты дай мне этого, длинного…

– Портоса-Семафора?

– О, я не знаю, как его зовут…

– Бери, пожалуйста! – кивнул головой Витька. – Я займусь курносым – это ему обещано. Конопатого возьмёт Алёшка. А на твою долю, Игорь, приходится коротышка… – Витька, наверное, заметил растерянность Игоря и ободряюще посоветовал: – Ты только не бойся и разозлись как следует..

– Постараюсь! – чуть слышно ответил Игорь.

Витька привёл всю компанию на маленькую полянку в самой гуще кустов, около ограды.

– Подходяще! – одобрил высокий. – Кого поколотить?

– О, поколоти меня! – ответил Альберт, выставляя перед собой полусогнутые руки и слегка нагибаясь вперёд.

Курносый неожиданно подпрыгнул и стукнул Витьку в подбородок.

– Вот тебе за хрюшку! – выкрикнул он.

– Внимание! Делаем свиную отбивную! – ответил Витька, осыпая противника целой серией ударов.

Алёшка изогнулся и стукнул своего противника по скуле. Тот полетел в кусты.

Игорь стоял, неловко размахивая руками, хотя маленький парнишка уже несколько раз зацепил его по лицу.

– Рёвушка! – презрительно бросил маленький, заметив, что в светлых глазах Игоря накипали слёзы.

И тогда Игорь взвизгнул, прыгнул вперёд, поднял своего противника и швырнул в кусты. Потом, не ожидая, когда тот поднимется, он навалился на него и принялся награждать увесистыми оплеухами.

– Ну, ладно! Хватит! – заорал перепуганный «мушкетёр».

Но Игорь продолжал колотить противника, пока Алёшка не оттащил его в сторону.

– Хватит тебе, лежачего не бьют! – строго прикрикнул он на Игоря.

Витька тоже быстро справился с курносым. После его удачного удара в подбородок тот брякнулся на песок и удивлённо проворчал:

– Вот здоровенный чертила!

Может быть, мальчишки и ещё продолжали бы драку, но всех их захватил бой самых серьёзных противников – долговязого и Альберта. Долговязый был почти на голову выше, да и руки у него оказались значительно длинней. Он, словно какая-то машина, колошматил Альберта. Но ни один удар не достигал цели. Альберт, обычно медлительный и неторопливый, словно преобразился. Он то ловко уклонялся от самых сильных ударов, то принимал их на ладони рук, и они теряли свою силу.

– Э, дорогой, – спокойно цедил Альберт. – Кто же так боксирует? Так только ковры хозяйки выбивают…

– Я вот тебе сейчас подвешу! – задыхаясь, ругался долговязый. – Я тебя сейчас разукрашу!

– Зачем же ругаться? – Альберт, словно на пружинах, отпрыгивал в сторону и снова приближался к разъярённому противнику. Сам он пока не наносил ударов, а только парировал их. – Может, хватит?

– Я тебя сейчас достану, – пыхтел долговязый.

– Ну, как хочешь!

Неуловимо быстрым движением левой руки он отбил удар противника. И в тот же момент правая его рука со страшной сплои ударила долговязого в подбородок.

Словно налетев на стену, долговязый вдруг откинулся назад. У него подогнулись колени, и он рухнул на песок.

– Здорово! Наповал! – восторженно выкрикнул курносый.

Альберт медленно отвернулся от упавшего и принялся массировать свой кулак.

Долговязый поднялся, сел и погладил подбородок.

– Вот это да! – выдохнул он. – Как это ты делаешь?

– Бокс! – коротко пояснил Альберт.

– Слушай! Научи нас так драться! – попросил долговязый.

– Можно… Давайте организуем кружок бокса…

Ребята вышли из кустов.

– Вы смотрите, какое сегодня море! – удивлённо воскликнул Алёшка.

Да, сегодня море совсем не было похоже на вчерашнее. Исчезла его густая, тёплая синева. Сейчас оно было ядовито-зелёного цвета и словно кипело, как вода в кастрюльке. Мутно-зелёные волны то и дело сбоку набегали на пляж. Они выбрасывали на мокрый, потемневший песок какие-то доски, пучки морской травы, коряги.

– Смотрите! Кто-то плавает! – закричал Игорь, указывая вдаль.

Метрах в трёхстах от берега, то появляясь, то исчезая на волнах, виднелись два тёмных шарика. Мелькали руки пловцов, старающихся плыть к берегу. Но волны относили плавающих всё дальше.

До берега вдруг донёсся жалобный, испуганный крик:

– С-и-и-те!

– Тонут! – взволновался Витька. – Кто-то из наших… Кажется, девчонки…

Он решительно шагнул в набегающую на берег мутно-зелёную волну.

– Стой! – закричал Алёшка. – Ты ведь плаваешь не особенно… Дай я!

– Двоих-то ты не вытащишь!

Витька зашёл уже по пояс. Огромная волнища поднялась перед ним, хлестнула его по лицу и покатилась назад, волоча его за собой.

Алёшка бросился на помощь товарищу. За ним, прижав полусогнутые руки к бокам, спортивным шагом бежал Альберт.

Витька с трудом вывернулся из зелёных лап волны и, отплёвываясь, пробормотал:

– Вот стукнула…

– Ты, Витька, иди немножко на берег! – крикнул Альберт. – Мы с Алёшкой вытащим этих глупиц…

Витька с уважением взглянул на широкую спину Альберта и, обгоняя следующую волну, выскочил на берег…

Алёшка головой вперёд прыгнул в волну и поплыл от берега. Чуть сзади него плыл Альберт. Берег удалялся от них так быстро, словно они мчались на моторной лодке.

«Где они?» – подумал Алёшка об утопающих, ритмично взмахивая руками и стараясь дышать так, чтобы волна не захлестнула его.

В клокочущем, как кипящий котёл, море он ощущал теперь две определённые силы: где-то в глубине стремительные массы воды неудержимо неслись к берегу, а на поверхности волны устремлялись от берега.

Одна из волн, незаметно подобравшаяся сзади, высоко подкинула Алёшку. И с пенистой вершины волны он увидел совсем близко, чуть правее от себя, тёмную голову и взметнувшуюся вверх руку. Он их видел только одно мгновение, только какую-то долю секунды, пока волна не швырнула его вниз. Но в этом чёрном комочке головы, захлёстываемой белой пеной, в отчаянном взмахе руки он почувствовал, что у человека, борющегося с морем, на исходе последние силы. И тогда Алёшка изо всей силы рванулся вправо.

В пенистом водовороте вдруг вынырнул тёмный клок волос. Алёшка протянул руку и ухватил его.

Сейчас же его швырнуло в сторону, закрутило, потянуло куда-то вглубь. Но Алёшка не выпустил из руки мокрого пучка волос и, с силой оттолкнувшись ногами, вынырнул на поверхность.

Рядом он увидел перепуганное, посиневшее лицо Веры Сидоренко. Вера жадно широко открытым ртом глотнула воздух и вдруг вцепилась в Алёшкину руку, потянула его вглубь.

Он с трудом вынырнул на поверхность и вырвался из этих цепких рук.

– Не дури, Верка! – крикнул он. – Не цепляйся за меня… Потонем так… Пропадём!

– Ой! Ой, мамочки! – простонала Вера и вцепилась в Алёшкино плечо.

И тогда Алёшка вспомнил, как когда-то на Волге учил его матрос-спасатель, дюжий седой моряк:

«Ты притопи утопающего! А когда он чуток обмякнет – тогда волоки его к берегу!»

Там, на Волге, мальчишки смеялись над этим поучением бывалого моряка. Но теперь Алёшка понял, что только так удастся спастись самому и выручить Верку.

Набрав побольше воздуха, Алёшка нырнул в глубину. И сразу же ощутил, как потянуло его к берегу. Руки Веры, мёртвой хваткой цеплявшиеся за его плечо, вдруг дрогнули и ослабли.

Алёшка снова вынырнул на поверхность, жадно глотнул воздух и на какое-то мгновение заметил впереди себя крепкое плечо и большелобый профиль Альберта Мяги. За ним волочилось что-то чёрное. Но тут от берега накатилась новая волна и Алёшка, всё так же держа за волосы Верку, опять нырнул под эту волну.

Он не знал, сколько времени находился в воде, сколько раз нырял под волны и на мгновение выплывал на поверхность, чтобы глотнуть воздуха и увидеть такое синее и милое небо. Ему казалось, что уже несколько часов он безостановочно погружается в зелёную бездну и выскакивает из неё. С каждым разом всё труднее было подниматься на поверхность и тянуть за собой неподвижное тело Веры.

И вдруг из волны метнулось что-то красное. Жёсткая рука задела его плечо. И Верка сразу почему-то стала невесомой. Потом рядом Алёшка увидел напряжённое и улыбающееся лицо инструктора физкультуры и его неизменную красную шапочку пловца.

– Давай её мне, герой! – крикнул Арташес Геворкович. – Сам доберёшься до берега?

– До-бе-русь! – с трудом ответил Алёшка.

И еле-еле разжал пальцы, намертво стиснувшие волосы Веры.

Теперь, когда обе руки были свободными, плыть стало совсем легко. Алёшка поджидал встречную волну, нырял под неё и выскакивал на поверхность. Потом протянутые руки его упёрлись в песок.

«Берег!» – облегчённо подумал он.

И встал на ноги. Как это было приятно – чувствовать под ногами твёрдую опору.

Встречная волна сбила Алёшку с ног и попыталась вновь утянуть от берега. Но его подхватили чьи-то крепкие дружеские руки.

Алёшка вскочил и сразу увидел рядом с собой долговязого верзилу и тётю Тонну в мокрой юбке и блузке. Они держали его под руки.

– Да что вы! Я – сам! – сказал Алёшка.

И побежал к берегу через уже не страшные маленькие волны, зло шипящие на него.

Взглянув на берег, он увидел, что там столпился весь лагерь. У самой воды с какой-то длинной палкой бегал завхоз Пётр Сидорович. Врачиха в белом халате нетерпеливо подпрыгивала у самой воды, не замечая, что волны захлёстывают и её туфельки на острых каблучках-шпильках, и полы халата. А кругом них толпились ребята, взволнованные и встревоженные.

Алёшка устало опустился на песок. И сейчас же к нему подбежала врачиха, торопливо расстёгивая санитарную сумку.

– Что с тобой? Тебе плохо?

– Нет! – Алёшка покачал головой. – Просто я очень устал…

Ребята зашумели, заговорили и придвинулись поближе к воде, толкаясь и споря. Алёшка посмотрел на море.

Арташес Геворкович выходил из воды. Он нёс на руках неподвижную Веру. Глаза её были закрыты, голова бессильно свисала вниз, смуглое лицо приняло землистый оттенок.

Тётя Тонна бежала от берега навстречу Альберту и Алле, несущим ещё кого-то. Волна ударила тётю Тонну, и она упала в воду. Потом поднялась и подхватила на руки неподвижное тело в чёрном купальнике с белыми чайками…