Текст книги "Его нежеланная графиня (СИ)"

Автор книги: Василиса Усова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

Глава 26
Неясные мотивы

Если допрос конюха и лакея можно было переложить на супруга, то разговор с остальными слугами Алесия взяла на себя. Умом она понимала, что вряд ли вычислит других шпионов (если такие остались), но попробовать все равно стоило.

Для начала она стала по очереди вызывать к себе девушек служанок. Официально – расспросить о парнях, что сидели сейчас взаперти. Хорошо ли те справлялись со своими обязанностями, были ли замечания? Но между делом, Алес осторожно вызнавала и про самих девиц.

Увы, ничего полезного из их рассказов выудить не удалось. Служанки охотно говорили о своих семьях, были довольны службой, и казались слишком простодушными для сложных выверенных интриг.

Впрочем, Алесия хорошо знала, насколько обманчивой может быть внешность, поэтому не слишком обольщалась. Любая из девиц могла оказаться марионеткой в чужих руках. Вот и как здесь не стать параноиком?

Что же касается дворовых слуг и лакеев, разговорить их было гораздо трудней. После того, как сразу четыре работника оказались под стражей, остальные явно боялись ляпнуть что-нибудь лишнее. И всячески подчеркивали, что уж они-то добросовестно выполняют свои обязанности.

Однако кое-что все же удалось узнать. Лакей и те два парня не только не вступали в конфликты, но и почти не общались между собой. Значит, Торенс устроил ловушку вовсе не из желания свести с кем-то из них счеты.

Сам лакей продолжал молчать. Второй парень, нанятый по рекомендации Эгара, вообще строил из себя простачка. Мол, ничего не знаю, ваше сиятельство. Не шпионил, не злоумышлял, и не собирался.

И ведь это могло быть правдой. Но как узнать наверняка?

Алесия еще раз вызвала на откровенность экономку, попросила Агнету прислушиваться к разговорам слуг, пыталась понять, есть ли противоречия в различных показаниях… И тихо закипала.

Ну нельзя провести расследование «на коленке» не обладая банальными ресурсами и поддержкой. Даже Лидия, в свое время, была поймана исключительно благодаря Лайону. А вот ей самой карьера детектива точно не грозила.

Потому что тут нужен определенный жизненный опыт. Ну и, чего таить, совсем другой склад ума.

Пару дней Алесия даже размышляла над тем, чтобы написать Лайону. Вот кто точно смог бы во всем разобраться. Но брат наверняка сразу же примчится в Арельсхолм. Столкнется еще с Нортманом. И неизвестно, чем закончится эта встреча.

Так что писать ему нельзя. Увы. В глубине души Алес чувствовала, что отчаянно нуждается в поддержке, но втягивать брата в свои проблемы как-то не хотелось. У него и без того хватает забот.

* * *

Однако Лайон приехал сам. Ровно на четвертый день после происшествия. Узнав о его прибытии, Алесия сперва вскинула брови, а затем мысленно чертыхнулась, сообразив, кому обязана за сей «сюрприз».

Арктур!

Ну конечно же. Кто еще мог проинформировать брата о том, что случилось в Арельсхолме? Но не отсиживаться же в покоях, прячась от самого близкого человека.

– Передай графу Бартону, что я сейчас спущусь.

Служанка, понятливо кивнув, улетучилась.

Алес неслышно досчитала до десяти. Выдохнула. И медленно последовала за ней. Хромота еще не прошла, но передвигаться по замку женщина могла без посторонней помощи. Правда до первого этажа она добиралась добрых пятнадцать минут. Чувствуя себя, при этом, распоследней улиткой.

Но стоило увидеть Лайона, как все посторонние мысли тут же вылетели из головы. Как же она все-таки по нему соскучилась! Брат без лишних слов заключил ее в объятия. И так они стояли минут пять, понимая, что тут не нужны никакие слова.

Наконец, Алесия отстранилась и смахнула слезинки, выступившие в уголках глаз.

– Не ожидала, что ты приедешь.

– Разве я мог поступить иначе? – в зеленых глазах промелькнула горечь. – Я должен был вывернуться из кожи, но не допустить твоего отъезда в Арельсхолм. Сперва отравление, теперь это…

– Не вини себя. Тем более по закону, за мою жизнь теперь отвечает муж.

Лайон выразительно хмыкнул. О том, как граф Арельс выполняет свои обязанности он мог бы сказать многое, и промолчал только из уважения к сестре.

Впрочем, Алес и так все поняла. Брат и ее супруг не ладили с самой первой встречи, но по-хорошему, стоило бы их примирить.

* * *

Остаток дня прошел по-домашнему уютно. Лайон рассказывал о делах поместья. О том, что мужики все-таки успели возвести в деревнях по бане. Крист выковал несколько утюгов, но крестьяне их не оценили. Зато стиральные машины были нарасхват.

Одну даже привезли на осеннюю ярмарку, и сумели продать за восемь аргенов. Дорожные игры, вырезанные Люсией, тоже пошли хорошо. А кожевники построили под шитье рюкзаков и чемоданов отдельный цех, потому что спрос медленно, но неуклонно рос.

Что же касается мебельного цеха, о нем молодой человек решил пока промолчать. Ведь и у стен бывают уши. Не стал он говорить и о встречах с эйсой Кэрин. Лишь вскользь упомянул, что узнает о жизни в поместье из надежных рук.

Почему? На этот вопрос Лайон не смог бы ответить даже себе. Сестре он доверял. Однако редкие встречи с Кэрин казались ему слишком личными. Хотя ничего предосудительного в них не было.

Просто разговоры о книгах и о делах. Причем о первых, даже в большей степени. Ему казалось, что нет такого автора, про которого бы эйса не знала. И это не могло не восхищать.

Алесия тоже не сильно распространялась о семейной жизни, ограничившись коротким – все хорошо. Зато поделилась своими идеями и даже показала флакончик подсолнечного масла, которое успело слегка помутнеть.

Лайон проявил к маслу живейший интерес, усомнившись, правда, что на нем можно готовить. Как никак, масла использовались в основном для кожи и волос. Но почему бы не закупить пару мешков подсолнечных голов, хороший пресс и не попробовать наладить производство?

Проговорили они до самого утра. И когда камин окончательно погас, а служанка спросила – подавать ли завтрак? Алес пришла в себя. Спать хотелось неимоверно. Но скоро должны вернуться супруг и падчерица.

Она устало потерла глаза.

– Сейчас распоряжусь, чтобы для тебя подготовили одну из гостевых комнат. Ты, должно быть, очень устал?

– Я хотел бы сперва дождаться графа Арельса, если не возражаешь.

Алесия не возражала.

– Думаю, он скоро будет здесь. И, боюсь, не слишком обрадуется твоему появлению.

Лайон только пожал плечами.

– Пусть так. Однако речь идет о твоей безопасности, поэтому я не собираюсь оставаться в стороне.

* * *

Как и ожидалось, Нортман действительно не обрадовался гостю. И хотя он явно пытался держать себя в руках, это не помешало ему едко процедить:

– Граф Бартон, что-то не припомню, чтобы отправлял вам приглашение.

– Хм… А я почему-то думал, что мы просто с ним разминулись. – парировал молодой человек.

– Слишком самонадеянно являться туда, где вам не рады.

– Не менее самонадеянно считать, что здесь мне не рад никто.

Черные глаза опасно сверкнули и Алесия поспешила вмешаться. Ей только драки тут не хватало. Ладно, о взрывном характере супруга она, положим, знала. Но что нашло на брата?

– Простите, что вмешиваюсь, – произнесла она, накрыв руку мужа ладонью. – Ваше сиятельство, Лайон просто почувствовал беспокойство, потому и решил меня навестить. В этом нет ничего дурного.

Нортман плотно сжал губы и отвел взгляд. Алес повернулась к Лайону.

– Ты говорил, что готов помочь с расследованием. Быть может, вдвоем вам будет легче разговорить того лакея?

– Какого лакея? – встрепенулся граф Арельс. Так вышло, что спешившись с коня, он сразу направился к жене. Поэтому последние новости прошли мимо него.

Лайон не стал держать его в неведении и заговорил первым, на долю секунды опередив сестру.

– Того самого лакея, что пытался убить вашу супругу. – язвительно произнес он. – И я просто удивлен, как вы умудрились нанять столько…

– Лайон! – выдохнула Алесия.

Теперь уже молодой человек поджал губы и отвел глаза. Алес мрачно подумала, что легче соединить две одинаковые стороны магнита, чем примирить этих двоих. Но сделать это нужно, чтобы не оказаться потом между двух огней.

Она выдохнула.

– Пожалуйста, вы же оба благородные люди…

«Благородные люди» сверкнули друг на друга глазами. Лайон не слишком любил Нортмана, за отношение к жене. У Нортмана тоже были причины недолюбливать парня. И возможная причастность к покушению на Актае была лишь одной из них.

Единственное, что немного усмиряло пыл – желание найти подход к графине. А она едва ли оценит, если он сейчас вышвырнет ее брата из замка. Хотя и было за что…

Алесия, тем временем, перевела взгляд с мужа на Лайона и обратно. Напряжение между ними казалось почти осязаемым. Требовалось срочно разрядить обстановку. Как? Она на секунду задумалась.

Может, дать мужчинам шанс проявить единодушие?

– Я тоже буду присутствовать на допросе. – объявила она.

– Нет! – два голоса прозвучали почти в унисон, после чего Нортман и Лайон снова смерили друг друга тяжелыми взглядами.

Первым заговорил Нортман.

– Графиня, при всем уважении, допрос может оказаться довольно грязным… Это не для женских глаз.

Лайон кивнул.

– Тут я согласен с графом Арельсом. Твое присутствие там вовсе ни к чему.

Алес мысленно хмыкнула. Что и требовалось доказать. Мужчинам только дай повод объединиться против женской инициативы. Однако кое-что ее все-таки насторожило.

Ладно лакей, но конюх то вообще мог оказаться не при делах. Неужели знакомый Арктура пострадает только из-за того, что она решила перестраховаться?

– Подождите, вы же не собираетесь никого пытать? – уточнила она на всякий случай. Ответом ей была неловкая пауза. Внутри шевельнулось какое-то противное чувство. – Лайон, ты же говорил, что применять пытки могут только представители власти?

– Говорил. – нехотя согласился Лайон, – Но видишь ли, твой супруг…

– Относится к представителям власти, да? – Алес не скрывала своей иронии, но видя, как у мужа взметнулись брови, прикусила язык.

Мда, разрядила, называется, обстановку. Выставив себя при этом, похоже, полной дурой. Столько времени прошло с момента появления, а этот мир еще изучать и изучать. Но есть и плюсы, Нортман с Лайоном теперь смотрели друг на друга без прежней неприязни. В глазах брата – терпеливая снисходительность. У мужа – откровенное непонимание.

– Я же военный человек. – произнес, наконец, Нортман. – Неужели вы этого не знали?

– Граф, моя сестра воспитывалась в глуши и не слишком разбирается в таких нюансах. – негромко сообщил Лайон. – Благородной леди это и ни к чему.

– Пожалуй, тут вы правы, граф Бартон. – голос мужчины звучал более миролюбиво, чем пять минут назад. – Благородным леди действительно нет нужды вникать в мужские дела. И уж тем более присутствовать на допросе. Так что, графиня…

«…отправляйтесь лучше к себе?». – мысленно закончила за него Алес, однако супруг ее удивил.

– … ни о чем не беспокойтесь. Если будет что-то важное, то мы обязательно вам сообщим.

Настаивать на своем Алесия не стала. В конце концов, Лайон же знает, что конюх скорее всего не виноват. А значит, в случае чего, вмешается. Да и надо дать мужчинам возможность присмотреться друг к другу.

Может, объединенные одним делом, они быстрее найдут общий язык?

А она пока, заглянет к падчерице. Лианна по-прежнему побаивалась графа Бартона и делала все, чтобы как можно реже попадаться ему на глаза. Поэтому, улизнула сразу, как только узнала, что в замке гость.

* * *

Девочка действительно была у себя. Успев переодеться, она кружила по комнате, не в силах усидеть на одном месте. Появление мачехи было встречено радостным возгласом:

– Ох, Алес! Я столько должна тебе рассказать!

– Смотрю, охота оправдала твои ожидания? – мягко поддела ее Алесия, чувствуя, что впереди долгий и очень подробный рассказ. Поэтому она поудобнее устроилась в кресле и положила на колени маленькую подушечку.

– Да! – выдохнула Лия, вновь прокрутившись вокруг своей оси. – Ты только подумай, Морес сказал, что я замечательная! А еще он считает, что я очень хороша собой. – у девочки заалели щеки.

Увы, Алес не могла разделить ее восторга. Слишком уж «вовремя» активизировался молодой человек.

– Вот как? – спросила она, как можно ровнее. – А больше Морес ничего не говорил?

Лианна плюхнулась на покрывало и перекатилась на живот. Глаза ее по-прежнему блестели, и это, почему-то тоже вызывало беспокойство.

– Он пообещал надрать Джеру уши. – хихикнула она. – Правда до этого так и не дошло, но так Джеру и надо.

Алесия покусала губу. Слова падчерицы нравились ей все меньше. Как и ее слишком взбудораженный вид. Если Морес позволил себе что-то лишнее… то ему даже влиятельный дядя не поможет. Она лично закатает парня в асфальт.

Сперва изобретет асфальт, а потом закатает.

– Так рассказывай по порядку. И с самого первого дня. – потребовала женщина и, почувствовав, что прозвучало как-то слишком резко, немного исправилась. – Я же все это время умирала от любопытства. Поэтому хочу знать, как все прошло.

Лия забавно наморщила нос, но все же принялась за рассказ. Сперва она методично перечислила всех гостей. Потом посетовала, что первый день показался ей самым скучным, несмотря на всю суету.

Размещение девочка тоже не оценила, пожаловавшись, что ей пришлось делить комнату с виконтессой Мельтс. Жуткой гордячкой и занудой, которая постоянно портила всем настроение своим кислым видом. И даже не пыталась быть любезной.

Зато второй день стоил всех неудобств. Слуги, по приказу старого Ормса, возвели большую снежную крепость, почти как настоящую. И в этой крепости все, кто не хотел сидеть в замке, играли в снежки.

– Из мальчишек самым старшим был Джер, остальные перешагнули рубеж детства где-то пару лет назад. Поэтому Джер объявил себя командиром и пообещал, что закопает всех девчонок в снег. – Лианна вдруг хихикнула. – Я, за это, сунула ему снежок за шиворот. А дочки Латорса так обкидали их снежными комьями, что мальчишки долго еще сидели в дальнем углу, не решаясь высунуться. Правда Джер разобиделся и сорвал с меня шарф, потом бегал, размахивая им, как трофеем.

– И ты спустила это ему с рук? – прищурилась Алес.

– Ну я попыталась его догнать, только это было очень неудобно, потому что постоянно приходилось придерживать шапочку.

Алесия понимающе кивнула. Крестьянки в этом мире ходили зимой в теплых платках. А вот аристократки носили плоские меховые шапочки, от которых в плане тепла почти не было толка. Зато сверху эти шапочки покрывались широким шарфом, который обматывался так, чтобы закрывать и уши, и шею.

Выглядело, к слову, красиво. Да и от холода защищало очень хорошо.

– И вот тогда-то… – Лианна понизила голос до шепота. – Ты меня слушаешь? Во дворе появился Морес. Когда он увидел, что происходит, то отобрал мой шарф у Джера и пообещал, что если подобное повторится, то надерет ему уши.

– Ммм… А тебе, как понимаю, сказал, что ты замечательная?

– Не совсем так. Он, как бы, сказал это даже не мне… – Лия отвела взгляд. – Я, на самом деле, случайно услышала. Мне так не хотелось сидеть в комнате с этой Мельтс, что я отправилась побродить по замку и случайно наткнулась на Джера с Моресом.

– И что же было потом?

Девочка вздохнула.

– В общем, я спряталась за шторой, чтобы лишний раз не попадаться Джеру на глаза. Я не собиралась подслушивать, правда! Но так получилось… – Лия покусала губу. – Морес отчитывал Джера, а еще, сказал ему, что я замечательная и очаровательная юная леди. И если Джер не бросит свои глупости, то однажды пожалеет. И что Морес больше не будет выгораживать его перед графом Ормсом. Дальше я не расслышала, потому что они ушли. Но… Морес считает меня очаровательной! Это полностью его слова. Знаешь, у меня до сих пор в груди все горит и даже голова немного кружится.

Алесия неслышно выдохнула, но все же, полностью вычеркивать Мореса из списка подозреваемых не стала. Потому что рассказ Лидии про слабительные травки, Лия тоже в свое время подслушала «случайно».

– А сам Морес больше с тобой не говорил?

Ответ женщина поняла без слов, слишком уж печально посмотрела на нее падчерица.

– Ну… я думаю, что он просто был слишком занят. Ведь ему надо было помогать старому Ормсу и развлекать гостей. Так что почти все время он проводил на взрослой половине, а мне можно будет туда выходить только через пару лет. Зато… – глаза Лианны снова заблестели. – Он помог мне повязать шарф, когда отобрал его у Джера. И даже коснулся моего плеча. И знаешь, что я тогда придумала?

– Боюсь даже предположить.

– Я на следующий день специально потеряла шарф в снегу. Думала, Морес снова выйдет. А он, оказывается, уехал со всеми на охоту. Зря только мерзла весь день. – пожаловалась девочка, шмыгнув носом. – Я думала, что в следующий раз мне повезет больше, но отец увидел, как я хожу без шарфа и запретил выходить из замка.

– Очень разумно с его стороны. – Алесия внимательно посмотрела на падчерицу. На ее блестящие глаза и пылающие щеки. Да и голос девочки, к концу рассказа, звучал уже не так звонко. И по коже пробежал холодок.

Внезапно захотелось надрать уши Моресу. Хотя парень и не мог знать, куда заведет его забота.

Резко покинув свое место, Алес подошла к падчерице и коснулась ее щеки. Лия дернулась.

– Какие у тебя ледяные руки…

– Ты вся горишь.

– Я чувствую себя просто замечательно! – запротестовала виконтесса. – Только немного устала, но это ерунда. Как жаль, что ты не поехала с нами…

– Ложись-ка ты лучше в постель. – перебила ее женщина. – Обед я прикажу принести сюда.

– Не нужно. – Лия мотнула головой. – Я не голодна. Я лучше посплю немного, а вечером расскажу тебе, какие старый Ормс вырезает изо льда вазы, они стоят у них на парадном крыльце…

Наконец, виконтессу удалось уложить в постель. Несколько минут Алесия сидела рядом, вслушиваясь в тяжелое прерывистое дыхание. Хотелось верить, что все ограничится обычной простудой, но что, если начнется пневмония? Или еще какая-нибудь дрянь?

Так что лучше перестраховаться и послать за Альмой. Без ее опыта здесь точно не обойтись.

Глава 27
Неудачное решение

Подвалы, где держали подозреваемых, находились под первым этажом. И представляли собой несколько переплетенных коридоров, с отдельными закутками, которые больше походили на кладовые, чем на темницы. Половина из них даже не имела окон.

Лайон не пытался опередить хозяина замка, но и не отставал от него ни на шаг. От серых грубых камней тянуло холодом, под ногами поскрипывал песок. А затхлый запах сгнившей соломы противно щекотал нос.

– Сперва поговорим с конюхом. – тяжеловесно произнес Нортман, остановившись у крайней двери. – И, граф Бартон, хоть я и позволил вам присутствовать на допросе, не советую вмешиваться.

– Иными словами, мне отведена роль безмолвного секретаря? – хмыкнул молодой человек, подавив желание ответить более резко.

Нортман чуть поморщился и, оставив замечание без ответа, отпер дверь.

Камера, где содержался конюх, оказалась совсем небольшой. И большую ее часть занимала лежанка. Из узкого окна под самым потолком лился свет. А на табурете, служившим одновременно столом, стоял обернутый шерстяным платком чайник.

Сам парень лежал под грудой толстых одеял, насвистывая себе под нос незатейливую мелодию, но, при появлении гостей, тут же вскочил на ноги.

– Ваше сиятельство!

Нортман сделал легкий жест рукой, позволяя выпрямиться. Затем внимательно оглядел парня и только после этого заговорил.

– Думаю, тебе не надо объяснять, зачем мы здесь? Ты обвинил одного из лакеев в том, что тот намеренно испортил лестницу.

Конюх икнул.

– Своими глазами видел, ваше сиятельство. Клянусь!

– Продолжай.

На этот раз, рассказ был более связным. У парня было достаточно времени, чтобы обдумать свои слова. Когда же он замолчал, в камере на секунду воцарилась звенящая тишина.

– Почему же ты не сообщил обо всем сразу? – не выдержал Лайон.

– Дык это, а вдруг и правда был приказ? – конюх переступил с ноги на ногу. – А лезть в господские дела мне невместно.

– Значит, Торенс сказал тебе, что заморозил лестницу по просьбе графини? – спокойно подвел итог Нортман.

Парень кивнул. А Лайон вновь вскинул голову, уж не собирается ли граф Арельс обвинить во всем жену? По его лицу сложно было что-то понять.

– Уж не думаете ли вы, что…

– Граф Бартон. – осадил его мужчина. – Насколько помню, вы обещали не вмешиваться. Михаль, это все, что я хотел узнать. Но тебе придется задержаться в камере, пока я не побеседую со второй стороной.

Конюх согнулся в поклоне. О том, что придется еще некоторое время посидеть под замком, он не жалел. Да, скучновато. Зато работать не надо. А что его выпустят, парень даже не сомневался. Правда ведь на его стороне.

А вот Лайон был не слишком доволен. И когда они вышли в коридор, смерил Арельса ледяным взглядом.

– Надеюсь, вы понимаете, что моя сестра не стала бы отдавать такой приказ?

– Я собираюсь опираться не на эмоции, а на факты. И вам советую поступать так же.

Лайон в красках представил, куда собеседник мог бы засунуть свой совет. И только воспитание не позволило ему произнести это вслух. А так хотелось…

Нортман, тем временем, подошел к дальней двери.

Вторая камера ничем не отличалась от первой. Такой же чайник, груда одеял. Только лакей выглядел совсем расклеившимся. И буквально сразу бросился на колени, прося о милости.

– Ваше сиятельство, клянусь, я ни в чем не виноват. Меня оговорили!

Лайон скрестил руки на груди и посмотрел на лакея с заметным отвращением. Однако Нортман даже бровью не повел.

– Встань. – приказал он. – А теперь расскажи, что произошло. Спокойно и по порядку. Лично я пока тебя еще ни в чем не обвиняю.

– Ваше сиятельство, благодарю! – Торенс нервно дернул головой и опустил взгляд. – Это все конюх, это он облил водой лестницу, а потом объявил, что это сделал я! Мне бы и в голову не пришло… Я всего лишь жертва клеветы!

– Зачем же Михалю понадобилось тебя подставлять? – Нортман говорил спокойно, и даже дружелюбно. Это слегка ободрило парня.

– Только не гневайтесь, ваше сиятельство… – торопливо заговорил он, – Знаю, я должен был рассказать об этом сразу, но я боялся. Маленькие люди вроде меня платят за подобные тайны жизнью. Дело в том… – он судорожно сглотнул, – что ее сиятельство… ох, даже не знаю, как произнести это вслух. Словом, они давно уже состоят с этим конюхом…

– Что ты несешь? – вспыхнул Лайон. – Как ты смеешь оговаривать графиню?

– Граф Бартон! – кашлянул Нортман. – Еще раз вмешаетесь, прикажу выставить вас вон.

– Граф Арельс, при всем уважении. Неужели вы готовы поверить в такую чушь?

По губам Нортмана скользнула легкая улыбка.

– У меня нет причин не доверять верному слуге, а учитывая репутацию графини… – не закончив мысль, он снова кивнул лакею. – Так моя жена состояла с конюхом в порочной связи?

– Да, ваше сиятельство, клянусь честью!

– Нельзя клясться тем, чего не имеешь. – зло бросил Лайон.

Однако граф Арельс оставил его слова без внимания.

– И как давно это началось?

– Так еще с начала лета, с самых первых дней, как ее сиятельство появились в замке. – лакей перестал трястись и говорил уже гораздо спокойнее. – Михаль даже хвастался, что свел с ней близкое знакомство еще в столице.

Лицо Нортмана осталось непроницаемым.

– Почему ты сразу не пришел ко мне?

– Я боялся. И еще… – парень покусал губу, – Ее сиятельство делали и мне определенные намеки, однако я честный человек, а потому, сразу сказал, что недостоин ее внимания. Тогда графиня разгневалась и объявила, что я жестоко поплачусь за несговорчивость. Но я и подумать не мог, что это произойдет именно так.

– Любопытная история. – медленно произнес Нортман, когда лакей замолчал. – И как будто похожа на правду.

Торенс закивал. А Лайон скрестил руки на груди. Праведное негодование, объединившись с чувством собственного бессилия, выжигало изнутри.

– Граф Арельс. – выдохнул он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно ровнее. – Как вы можете верить человеку, который намеренно пытается очернить имя вашей жены? Я хорошо знаю Алесию, и она никогда не позволила бы себе бесчестного поведения.

– Только вот ее репутация говорит сама за себя. – Нортман по-прежнему сохранял невозмутимость. – Поэтому конюха, боюсь, придется повесить…

В глазах лакея промелькнуло торжество. Лайон выдохнул, собираясь возмутиться, но прежде чем он успел это сделать, граф Арельс, казавшийся совершенно расслабленным, внезапно шагнул к слуге и ухватил того за загривок.

А затем, с силой шаркнул лицом о стену. Торенс пронзительно взвизгнул. На серых камнях заблестела кровь. Даже Лайон вздрогнул от неожиданности. А Нортман заговорил снова, однако теперь в его голосе не осталось напускной доброжелательности. Напротив, каждое слово резало, словно сталь.

– А теперь я хочу услышать правду. Начнешь снова врать, я выдавлю тебе глаза, отрежу язык, уши, мужское естество, переломаю кости, а то, что от тебя останется, подвешу где-нибудь в лесу на дереве, чтобы волки не облегчили раньше времени твои муки. Догадываешься, как долго будешь умирать?

Лакей судорожно дернулся и заскулил.

– В-ваше с-с-сиятельство…

– Говори, быстро! – рявкнул мужчина и вновь ткнул слугу лицом в стену. – Третьей попытки у тебя не будет!

И парень сломался. Правда сперва он все же попытался пискнуть, что не лгал, но после хрустнувшего запястья передумал, поняв, что слова графа – не пустая угроза.

Давясь слезами, дрожа, и запинаясь на каждом слове он заговорил. Да, это он облил лестницу водой. И он же придумал, как заманить графиню в нужное место.

Зачем? От этого простого вопроса Торенс завертелся, словно уж на сковороде. Но несколько чувствительных тычков сделали свое дело.

– Я не хотел, меня заставили! – заныл он. – Я должен был сделать это весной…

– Избавиться от графини? – вмешался Лайон, который до этого молча стоял в стороне. Как ни странно, на этот раз Нортман не стал его одергивать. Вместо этого он с силой встряхнул слугу.

– Отвечай!

Торенс заскулил еще жалобнее, но на присутствующих его слезы не произвели никакого впечатления.

– Д-да… М-мне приказывали вытолкнуть ее из окна, но с-сейчас все окна закрыты на зиму. А до весны я ждать никак не мог, потому что служанки начали болтать, будто графиня может поехать в свое поместье… Вдруг она осталась бы там насовсем.

– Почему именно весной?

Лакей был уже в полуобморочном состоянии от боли, однако от этого простого вопроса его затрясло.

– Не знаю, правда, не знаю!

– Кто приказал? – рявкнул Нортман над самым его ухом.

Парня подкинуло на месте.

– Это барон! Клянусь, это был барон…

Допрос продолжался еще полчаса, после чего мужчины отправились в библиотеку, а Торенс остался лежать на каменном полу, словно мешок костей. Не имея сил, даже доползти до лежанки. И это с ним еще мягко обошлись…

* * *

После серого промозглого подвала библиотека казалась особенно уютной. В камине потрескивали дрова, а за окном, впервые за долгое время, появилось солнце.

– Вина? – предложил Нортман на правах хозяина.

Лайон качнул головой.

– Лучше травянок.

Мужчина кивнул и, выглянув в коридор, отдал приказ проходящей служанке. После чего вернулся в библиотеку и занял одно из кресел. Лайон последовал его примеру. На несколько секунд установилась почти уютная тишина.

– … значит, барон Диорти. – произнес Нортман, будто продолжая прерванный разговор.

Именно это имя удалось вытащить из лакея, путем давления и угроз.

Лайон наморщил лоб.

– Никогда прежде не слышал про этого человека. Похоже, он не столичный житель.

– Глава хозяйственного ведомства при городских казармах. – пояснил граф Арельс, сосредоточено глядя в огонь. – А еще, выживший из ума старик, который почти все время находится в полусне. Я много раз подавал прошения, что барон не соответствует своей должности. Старик не отличает, ночь на дворе или день, подписывает не глядя любые бумаги, да и в целом… – мужчина махнул рукой.

– Может, это месть, за то, что вы пытаетесь его сместить?

Нортман невесело усмехнулся, вспомнив пустые выцветшие глаза. Если бы граф Бартон хоть раз видел Диорти, то ему бы и в голову не пришло, в чем-то того подозревать.

– Меня больше интересует, почему покушение должно было состояться именно весной. А еще… – он нахмурился, понимая, как прозвучат его слова. – Если бы кто-то хотел мне отомстить, то почему выбрали именно графиню?

– Когда логичнее было бы выбрать дочь? – закончил мысль Лайон. – Значит, ваш враг недостаточно хорошо вас знает. Скажите, а у барона Диорти есть семья?

Нортман качнул головой.

– Нет. Он даже никогда не был женат. Впрочем… – в памяти вдруг промелькнуло смутное воспоминание. – Не берусь утверждать наверняка, но кажется, у него есть сын. Незаконный, прижитый от какой-то служанки. Лет десять назад Диорти вроде бы признал его официально. Это все, что я могу сказать.

В библиотеку тихо вошла служанка, оставила поднос с чаем, и так же незаметно выскользнула вон. Мужчины переглянулись.

– А что, если это он мстит за отца? – предположил Лайон, когда за девицей закрылась дверь. – Или пытается его подставить, чтобы быстрее получить наследство?

Нортман мысленно оценил версию со всех сторон. Совсем отбрасывать ее нельзя, но что-то определенно не сходилось.

– Торенса рекомендовал мне дядя.

– Я слышал, что Эгар Арельс разумный и порядочный человек. – Лайон покрутил чашку в руках. – Какие у него могут быть причины, вредить моей сестре?

«– Такой брак – это позор для всей нашей фамилии. – женитьба племянника стала для Эгара одной из излюбленных тем. – На твоем месте, я бы устроил ей несчастный случай. Иначе как еще смыть такое пятно?»

Нортман нахмурился. Ему не хотелось думать о дядюшке плохо. Но что, если Эгар решил все же «помочь» племяннику? Как бы мягче выразиться, на свой лад. Только причем тут тогда барон Диорти? Ведь покушение оплачивал именно он. И смысл тянуть с исполнением до весны?

От всех этих вопросов голова шла кругом. И не только у него. Лайон тоже был в замешательстве. Казалось, что ответ буквально на поверхности, однако не хватало какой-то важной детали. Какой-то малости, чтобы его ухватить.

Однако в самый разгар «мозгового штурма» в дверь тихонько поскреблись. И в библиотеку робко заглянула Агнета. Хозяина замка она боялась до дрожи в коленях, и только поручение госпожи заставило ее сюда прийти.

– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, – пролепетала она, теребя передник, – Юная госпожа, кажется, заболела, поэтому ее сиятельство просили передать, чтобы как можно скорее отправили за Альмой. Это знахарка из левобережья.

– Что с виконтессой? – перебил ее Нортман, подавшись вперед.

– У нее жар, и вроде бы тяжелое дыхание. – сообщила девица, не поднимая головы. – Госпожа сейчас сидит с ней, но нужно отправить за Альмой.

– Я понял, можешь идти.

Агнета улетучилась. Лайон поднялся со своего места.