Текст книги "Его нежеланная графиня (СИ)"

Автор книги: Василиса Усова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

Глава 23
Подарок

Столица…

В доме герцога Рельса шел очередной прием. Официально – для друзей и близких. Но, учитывая дружелюбие и легкий нрав герцога, народу собралось прилично. Гости переходили из зала в зал, обменивались новостями, сплетничали, и, как это обычно бывает, заводили знакомства.

Сам Рельс старался уделить внимание каждому из приглашенных, и зорко следил, чтобы никому не приходилось скучать. Его бодрый голос раздавался то в одном зале, то в другом, и не заглушался даже музыкой.

– Граф Ормс, вы сегодня только с племянником? Морес, счастлив видеть вас среди гостей!

– Графиня Роберон, вы как всегда прекрасны. Признаюсь, даже завидую вашему мужу…

– О… граф Бартон!

Лайон, застигнутый врасплох, на миг замер. А хозяин дома, не заметив заминки, уже подхватил его под локоть и утянул в сторону.

– Необычайно рад, что вы нашли время заглянуть. Тем более вашего прибытия, скажу по секрету, ждал не только я. – одарив кого-то светской улыбкой, Рельс бодро махнул рукой и через несколько мгновений к ним приблизилась одна из девиц. Держалась она, к слову, не слишком уверенно.

– Звали, дядюшка?

– Звал? Ах да. Граф Бартон вы же помните мою племянницу, леди Карину Рельс.

Лайон неслышно выдохнул, но поклонился по всем правилам.

– Да, ваша светлость. Леди Рельс.

По щекам девушки пошли красные пятна.

– Моя племянница крайне застенчива, – тут же вклинился герцог, – Но она очень рада, что вы приняли приглашение и почтили нас своим визитом. Ну… не буду вам мешать. – мужчина ловко растворился в толпе, предоставив молодых людей обществу друг друга.

Леди Карина тоже дернулась, словно собиралась последовать за дядюшкой. Однако в последний миг, кажется, сообразила, что это будет не слишком учтиво. Она растерянно моргнула, обернулась, и стала похожа на потерявшегося теленка. Ей явно было не по себе.

Лайон тоже не горел желанием оставаться с ней наедине. Он и на прием бы предпочел не приходить. Но личное приглашение от герцога нельзя отклонить, не имея на то веских причин.

К тому же, было у парня еще одно соображение – заставившее его появиться здесь. А именно – благополучие сестры. Нельзя отгораживаться от общества, наоборот – надо заводить друзей, по примеру герцога Рельса. И активно внушать окружающим мысль, что графиня Арельс была несправедливо оболгана первым мужем.

По-хорошему, это следовало сделать еще в прошлом году. Жаль, что правильные идеи редко приходят вовремя. Но теперь добавилась еще одна проблема…

Лайон взглянул на девушку, которая переминалась с ноги на ногу.

– Леди Рельс, вечер просто великолепный. И для меня большая честь, находится в числе приглашенных. – все же заметил он, следуя правилам вежливости.

Девушка беспомощно огляделась по сторонам, будто надеясь, что кто-нибудь подскажет ей правильный ответ.

– Да, и мне тоже, граф Бартон. – наконец выдавила она. – Дядюшка, то есть я хотела сказать, его светлость, о вас очень высокого мнения. И… – щеки девушки стали совсем пунцовыми. – Простите, мне надо отойти…

– Разумеется.

Получив разрешение, Карина тут же скрылась за спинами гостей. Лайона ее побег ничуть не огорчил. Напротив, он даже испытал что-то вроде облегчения. Леди Карина была милой, очаровательной… но не вызывала никаких чувств. Максимум, каплю жалости.

* * *

Ускользнув от графа Бартона, юная леди Рельс беспомощно оглядела зал и, улучив момент, незаметно шагнула за одну из бархатных штор.

Если бы кто-то знал, насколько неловко она себя чувствовала среди этих разряженных, полузнакомых людей. А особенно ее пугал граф Бартон. Точнее не он сам, а планы дядюшки на брачный союз.

Сам же граф казался девушке слишком взрослым, слишком строгим и каким-то холодным. Он настолько не подходил на роль жениха, что Карине хотелось разрыдаться от отчаяния. Не хотелось даже думать, что этот человек скоро попросит ее руки. По крайней мере, именно так утверждал дядя.

Девушка обхватила себя руками и закрыла глаза.

– Вам нехорошо? – прозвучал вдруг негромкий голос.

Пришлось открыть глаза и повернуть голову к окну. Там стоял симпатичный молодой человек, примерно ее лет. И во взгляде его явно читалось удивление.

– Нет-нет, я просто…

– Решили отдохнуть от толпы? – молодой человек понимающе улыбнулся. – Простите, не хотел вам мешать.

– Вы не помешали. – от взгляда незнакомца в груди разлилось приятное тепло.

– Морес Ормс, – представился парень, пригладив волосы. – Я воспитанник графа Ормса.

– Карина Рельс. Мой дядюшка…

Разговаривать с Моресом было так легко, что девушка сама не заметила, как призналась ему, что никогда не любила приемы, что скучает по дому и что столичный холод ее просто ужасает. Парень на это только улыбнулся.

– Не хочу вас пугать, но настоящие холода еще даже не начались. Вот зимой…

– Хотите сказать, что будет еще хуже? – от одной мысли об этом, по телу пробежал озноб.

– Год-два, и вы привыкнете. Но я тоже люблю тепло, и предпочел бы жить там, где на небе всегда солнце. А вот Джер… – его голос вдруг смягчился, – просто обожает снег. И последнее время буквально грезит зимней охотой.

Карина поежилась.

– Не понимаю, зачем охотиться зимой, когда есть лето. Дядюшка планирует взять меня с собой, а мне бы так этого не хотелось…

– А я был бы рад, если вы… – Морес вдруг смутился. – Простите. Я лишь имел в виду… – на его щеках проступили красные пятна. – То есть, я хотел сказать, что вам не придется гоняться за дичью по снегу, это занятие для мужчин. Ну и в замке достаточно тепло… Может быть, охота окажется не такой ужасной, как вы ожидаете?

Парень вдруг замолчал, заметив герцога Рельса в компании графа Бартона и графа Ормса. Вся троица направлялась к нему. Карина, заслышав голос дядюшки, прижала палец к губам и умоляюще мотнула головой.

Морес чуть опустил ресницы – единственный жест, который мог себе позволить, чтобы не вызвать подозрений со стороны.

– Морес, мальчик мой, – обратился к нему герцог. – Ты, случайно, не видел мою племянницу, леди Карину?

– Нет, ваша светлость.

– И куда она пропала? – посетовал Рельс. – Ей ведь так нравятся танцы, а музыканты, как раз, приготовились играть.

Морес заметил, как девушка закатила глаза. И с трудом удержал на лице выражение полной невозмутимости.

– Если я увижу ее, ваша светлость, то обязательно передам, что вы ее искали. – произнес он, стараясь не смотреть на собственного дядюшку.

Потому что старый Ормс уже пару раз взглянул на штору, затем на племянника. Многозначительно изогнул бровь. Но, к счастью, промолчал.

Когда герцог отдалился на достаточное расстояние, Карина прижала ладонь к груди и одними губами произнесла – «Спа-си-бо».

Морес улыбнулся ей глазами и, не удержавшись, тоже приложил ладонь туда, где сейчас так гулко билось его собственное сердце.

* * *

Арельсхолм…

С появлением печей, обе замковые бани быстро оказались доведены до ума. Если кто-то из слуг и не понимал, для чего нужны отдельные «мойные комнаты», то после первых же испытаний все вопросы отпали сами собой.

Мыться в тепле горячей водой, оказалось гораздо приятнее, чем обтираться у камина мокрой тряпкой. Тем более, приближались холода… Поэтому на графиню теперь все смотрели с тихим восторгом. Особенно служанки, обнаружившие, насколько проще стало справляться с мытьем волос.

Сама Алесия тоже была довольна результатом. Баня быстро нагревалась, отлично сохраняла тепло, единственное – не стоило перебарщивать с паром. Потому что вентиляция была не такой хорошей, как в деревянной избе.

И три-четыре ковша воды легко превращали баню в подобие хамама. С той лишь разницей, что пар не мягко обволакивал тело, а обжигал. Зато как приятно было потом выпить чашку прохладного морса и, добравшись до покоев, рухнуть в постель.

Что касается Лианны, девочка готова была париться хоть каждый день. Пришлось объяснить, что нельзя злоупотреблять прогреванием организма. Ту же мысль Алес постаралась донести и до слуг.

А на улице уже начинало холодать. Небо почти все время было затянуто тяжелыми темными тучами, листья с деревьев облетели, часто моросил колючий дождь. Алесия мысленно переводила местный календарь на более привычный, и выходило так, что сейчас была примерно первая неделя ноября. Осень, как и год назад, пролетела быстро.

Граф, на этот раз, отсутствовал дней десять. И вернулся из столицы в один из самых дождливых и промозглых дней. Вымокший насквозь, замерзший, но, как ни странно, в хорошем настроении.

Чего, пожалуй, еще ни разу не случалось. Первой его бросилась встречать Лианна.

– Отец! – она уткнулась в ледяную куртку, не обращая внимания на потоки воды.

Алесия тоже спустилась. Надо же изображать примерную жену. Правда ограничилась она лишь коротким поклоном.

– Ваше сиятельство.

– Графиня. – Нортман задержал взгляд на ее лице. – Я…

– Вы, должно быть, устали с дороги? – бесстрастно заметила женщина. Бросаться на шею мужу она не собиралась. – Я распоряжусь, чтобы вам подали сухую одежду и подготовили баню. Вам надо согреться.

– Благодарю за заботу. – граф смотрел серьезно, однако голос его звучал как-то иначе. Более мягко что ли.

Алес помедлила, но внутренний голос мрачно напомнил, что побеждает только тот, кто готов идти до конца. Кроме того, она чувствовала, что пока не готова простить мужа. Ни за ограничение свободы, ни за все сказанные прежде слова…

– Ну что вы, ваше сиятельство. Я лишь делаю то, что обязана. – не эту ли фразу он сам бросил ей когда-то?

Судя по вспыхнувшему взгляду, мужчина подумал о том же самом. С секунду он колебался, явно желая отпустить резкое замечание. Но какие-то личные соображения, на этот раз, одержали верх.

Нортман хмыкнул и чуть склонил голову. Как бы признавая, что этот ход, так и быть, он готов оставить за ней.

* * *

Пока граф Арельс приводил себя в порядок и отогревался в бане, погода окончательно испортилась. К колючему дождю добавился порывистый ветер, а небо за окнами обложило такими плотными тучами, что в замке как-то внезапно стало темно.

Так что к ужину Алесия спускалась при свете свечей. И под умиротворяющее завывание ветра. Настроение было под стать погоде. Хотелось завернуться в теплое одеяло, сесть на подоконник и пить какао, но… шоколада в Арельсхолме не водилось.

Пожалуй, надо будет обсудить этот вопрос с экономкой, пусть закажет при случае. Не зимовать же на одном чае.

Когда Алес вошла в столовую, супруг был уже там. Мужчина сидел в кресле перед камином, но стоило появиться жене, как он тут же поднялся со своего места. Алесия мысленно отметила, что граф даже после бани выглядит вполне презентабельно.

Да, на щеках играет легкий румянец, глаза горят, волосы все еще чуть влажные. Но рубашка застегнута на все пуговицы, шея закрыта платком, а в манере держаться нет и намека на расслабленность.

Впрочем, разглядывать его дольше двух секунд женщина не стала. Как и начинать разговор первой. Лучше переключить внимание на что-нибудь другое. Да хоть на происходящее за окном.

Нортман, поняв, что не дождется от супруги ни слова, решил первым нарушить молчание.

– Пожалуй, графиня, я должен еще раз поблагодарить вас за заботу. После промозглости и холодного ветра, баня оказалась весьма кстати.

– Я лишь выполняла свой долг, ваше сиятельство.

Алес и не подумала повернуть головы, но граф неожиданно оказался рядом.

– Ваша преданность долгу похвальна, – шею обдало теплым дыханием, отчего по спине пробежали мурашки. – А мне, в свою очередь, хотелось бы порадовать вас.

На подоконник опустилась плоская коробочка, обтянутая фиолетовым бархатом. Алесия не шевельнулась, однако из недр памяти вдруг всплыло, что это очень дорогой цвет. Практически на вес золота. Подробностей она не помнила, но, кажется, все дело в крайне сложном производстве.

Если то, что лежит внутри соответствует упаковке…

Она поспешно отступила в сторону, чтобы не налететь спиной на мужа.

– Простите, но я не могу это принять.

– Вы даже не открыли шкатулку.

Алес выдохнула и скрестила руки на груди.

– Не важно. Все необходимое для жизни у меня уже есть. А в излишествах я не нуждаюсь.

– Вы считаете подарок от законного мужа излишеством? – мужчина поднял брови.

– Ваше сиятельство, я хорошо помню, что наш брак только для короля. Вы поступаете благородно, пытаясь себя пересилить, но в этом нет никакой нужды.

Алесия ожидала, что супруг прицепится к последней фразе, и даже мысленно прикинула добивающий ответ, однако граф удивил ее, сказав вовсе не то, что она ожидала.

– Сперва посмотрите, от чего вы пытаетесь отказаться. – снисходительно посоветовал он.

От его тона внутри шевельнулось легкое раздражение. А еще, захотелось действительно открыть шкатулку и впечатать ее содержимое в высокородное графское лицо. Хотя нет, так поступают только истерички. Надо быть умнее…

Мысленно хмыкнув, она посмотрела супругу прямо в глаза. Потом небрежным движением откинула бархатную крышку, опустила взгляд и… на долю секунды лишилась дара речи. На сиреневой подушке из тончайшего шелка, лежали не просто драгоценности. Тут больше подошло бы слово – произведение искусства.

Ожерелье из серебра, или, скорее – белого золота, вилось изящным растительным орнаментом, обрамляя россыпи маленьких рубиновых цветов. И две серьги, в виде тонких змеек, изогнутых в форме буквы «S», выдержанные в таком же стиле.

Завораживающе. И безумно красиво.

К счастью, врожденное упрямство оказалось сильнее тяги к прекрасному. Поэтому Алес смогла не только отвести взгляд, но даже пожать плечами.

– Сделано с большим мастерством. Но мне это не нужно.

У графа вытянулось лицо. Не этих слов он, кажется, ожидал. Мужчина кашлянул, прочищая горло, однако ничего не успел сказать. Потому что на пороге, словно маленький вихрь, появилась Лианна.

В желтом платье с белыми вставками, она неуловимо напоминала солнце. Да и лучилась, пожалуй, точно так же.

– Алесия, ты уже тут? А я заглянула к тебе, но Агнета сказала… – ее взгляд, скользнув от мачехи к отцу, вдруг задержался на подоконнике, где стояла раскрытая шкатулка. Девочка сделала шаг, другой, и замерла, будто не веря своим глазам.

– Это… Адмас Ланси? – произнесла она благоговейным шепотом.

Нортман, чье лицо при появлении дочери вновь стало невозмутимым, кивнул.

– Да.

– Кто? – не удержалась Алес. Это имя она определенно слышала в первый раз.

И граф, и виконтесса Арельс повернулись к ней в немом изумлении.

– Ад-мас Лан-си, – повторила Лианна по слогам. – Ну, ты же не могла про него не слышать.

Алесия покусала губу. За полтора года она успела узнать об этом мире все необходимое, но пробелы, похоже, все равно будут вылезать. А с другой стороны, не может же она знать вообще все, тем более, какого-то ювелира. Росла в глуши, все дела…

Поэтому женщина пожала плечами.

– Прости, но я не понимаю, о чем речь.

Лианна заморгала и беспомощно оглянулась на отца. Однако тот едва ли мог ей сейчас помочь, потому что сам смотрел на жену так, будто та, как минимум, объявила о своем попаданстве. Было в этом взгляде и неверие, и недоумение, и что-то еще, что довольно трудно передать.

Девочка выразительно фыркнула и пустилась в объяснения.

– Адмас Ланси – потомственный ювелир. Один из лучших во всем мире. Его семья владеет особыми фамильными секретами, поэтому их украшения никто не может повторить. Одна эта сережка стоит столько…

Спохватившись, Нортман стукнул ладонью по подоконнику.

– Лия!

Виконтесса тут же прикусила язык. А Алесия вдруг поняла, что чувствует женщина, которой дарят букет из сто одной розы. С одной стороны – лестно. С другой же, хочется взяться двумя руками за голову и громко спросить – «нафига?».

Впрочем, смешанные чувства испытывала на только она. Разочарование графа ощущалось почти физически. Мужчина выглядел как человек, который принес жене последний айфон, а та принялась забивать им гвозди.

– В любом случае, графиня, это теперь принадлежит вам. – сухо подвел он итог и придвинул ей шкатулку. – Можете распорядиться ими на свое усмотрение.

Алес выдохнула, почувствовав, что если откажется, то заденет супруга еще сильнее. А принять – это поступиться собственной гордостью. И вообще, неприятное это чувство, когда тебя словно пытаются купить.

Почему она должна растечься восторженной лужицей лишь потому, что кто-то потратился на дорогие побрякушки? Был план ничего не принимать? Значит, следуем ему до конца.

На душе было тошно, но предавать себя, в угоду чужому самолюбию, не хотелось. Алесия перевела взгляд на падчерицу.

– Тебе нравятся эти украшения?

– Ну конечно же! Они будут тебе очень к…

– Забирай.

Лианна растерянно заморгала, растеряв весь восторг.

– Алесия, нет, ты не можешь…

– Его сиятельство позволили мне распорядиться подарком на свое усмотрение. Я хочу отдать его тебе.

Девочка замотала головой.

– Нет, Алесия. Я не… – она обернулась на отца, в поисках поддержки.

Тот мрачно посмотрел на жену и сжал спинку стула так, что побелели костяшки пальцев.

– Лианна. – в его голосе лязгнул металл. – Просто прими подарок и поблагодари графиню… за щедрость.

Алесия спокойно выдержала его взгляд. Как ни странно, она чувствовала, что все правильно. Поступить по-другому сейчас просто нельзя.

А вот у Лианны дрогнули губы. Она неуверенно взяла шкатулку, будто та была ядовитой змеей. Покосилась на мачеху. Нахмурилась.

– Спасибо. – никакой радости внезапный дар ей не принес.

Но и спорить со взрослыми – себе дороже. Особенно, если оба взрослых внезапно сошли с ума.

Глава 24
Не по плану

Ужин прошел в гнетущем молчании. Даже не глядя на графа, Алес отчетливо ощущала, как тот раздражен. Впрочем, особого сочувствия женщина не испытывала. И угрызений совести, если честно, тоже.

Когда она была готова к диалогу, супруг предпочел демонстрировать характер. Вот пусть теперь почувствует, что это может работать в обе стороны. Кроме того, неоправдавшиеся ожидания вполне могут послужить хорошей встряской. Особенно для того, кто привык оценивать этот мир исключительно со своей «колокольни».

А вот с падчерицей нужно поговорить. Как-то объяснить ситуацию и постараться больше не вмешивать девочку в свои интриги. Сегодня уже поздно, но завтра…

Однако Лианна пришла к ней сама. Сразу после ужина. Тихонько поскреблась в дверь и, не дожидаясь приглашения, шагнула через порог. В руках у нее была та самая злополучная шкатулка. А в черных глазах горели сердитые огоньки.

– Что на тебя нашло? – выдохнула она без лишних предисловий. – Ты ведь совсем не такая!

Алес отложила гребень, который только что вытащила из волос, и подняла брови.

– Не совсем понимаю. Ты сейчас о чем?

– Вот об этом! – Лия потрясла шкатулкой. – Отец привез ее тебе, а ты…

– А я распорядилась ею, по своему усмотрению. Причем, с его же разрешения.

Девочка насупилась и посмотрела на мачеху из-под бровей.

– Но так ведь нельзя! Это же подарок, от чистого сердца. Знаешь, как отец сейчас огорчен? Я никогда прежде не видела его таким расстроенным!

Расстроенным? Алес вспомнила, с каким видом граф покинул столовую, после ужина. О нет, расстроенным он точно не был. Вот злым, как шершень – да. Укол по самолюбию получился весьма болезненным, что лишний раз доказывало, что думал мужчина только о себе.

И совсем не ожидал, что его стараний не оценят.

– Лия, послушай. – женщина кивнула на край кровати, предлагая девочке присесть. – Я понимаю твое негодование, но пойми и ты меня. Мне эти украшения не нужны. Подожди, не перебивай. Лучше скажи, ты сама бы приняла подарок от человека, с которым не можешь найти общий язык? Да хоть от того же Джера?

Лианна, успев немного притихнуть, вспыхнула вновь. Словно спичка, брошенная в бензин.

– Перестань сравнивать моего отца с Джером! – негодующе прошипела она. – Отец совсем не такой! Он не говорит исподтишка гадости, не корчит гримасы, не считает себя лучше других! И не смотрит на окружающих свысока. Почему ты не можешь этого понять?

Ну да, гримас граф еще не корчил. Алес неслышно выдохнула, а девочка уже не могла остановиться. Ей явно хотелось высказать все, что успело накипеть за этот недолгий вечер.

– Эта шкатулка, между прочим, стоит дороже десяти хороших деревень. Адмас Ланси не просто лучший ювелир, он делает украшения для королевской семьи. И никогда не работает на заказ. К нему приезжают со всего мира.

Алесия чуть не поперхнулась, услышав о цене. А в памяти вдруг всплыл давний разговор матери с подругой. Тетя Аня эмоционально жаловалась, что супруг подарил ей браслет за пятнадцать тысяч, когда она хотела просто новую мясорубку.

– Куда я его надену? Сама знаешь, в пекарне с украшениями нельзя.

– Дорог не подарок, дорого внимание.

– Да знаю я. Но мне теперь еще год мясо вручную крутить.

На тот момент, в свои тринадцать, Ира никак не могла понять сути проблемы. Зато теперь прочувствовала на себе. И не важно, что ни мясорубка, ни дополнительные деревни ей не нужны. Тут сам факт.

Вынырнув из своих мыслей, Алесия еще минут пять послушала нотацию и тут… в голову робко постучалась новая идея. А что, если…

– … и все, что я до этого тебе про него рассказывала. – закончила Лианна, переводя дух. Сердитые огоньки в ее глазах чуть подугасли.

– То есть, ты считаешь, что я должна пойти и извиниться? – поинтересовалась Алес, склонив голову на бок.

– Извиниться? – девочка хлопнула ресницами.

– Ну да. Твой отец так хотел меня порадовать, а я его обидела. Взрослый человек должен уметь признавать свою вину. Сейчас пойду и попрошу прощения.

Лианна явно не ожидала столь быстрой капитуляции. Она растерянно моргнула.

– А… да. Ты серьезно?

– Более чем. – спокойно подтвердила женщина. – Наверное, ты права, и мне следовало самой об этом подумать.

– Я? – у девочки вдруг задрожали губы. – Алесия, прости меня, пожалуйста. Что я так ворвалась и столько наговорила. Я тоже не хотела тебя обидеть. Я просто… просто очень расстроилась из-за отца. А ты замечательная. И очень хорошая. – она уткнулась мачехе в плечо.

Алес провела рукой по черным волосам и неслышно вздохнула. Нет, вовсе она не такая хорошая, как хочет думать падчерица. Себе женщина предпочитала не врать. Собираясь пойти к графу, она преследовала вполне конкретную цель.

Можно растянуть противостояние еще на пару месяцев, но если обстоятельства позволяют нанести решающий удар прямо сейчас, то почему бы этим не воспользоваться?

Ну что, устроим супругу еще один когнитивный диссонанс?

– Только украшения все равно оставь себе. – произнесла она, прежде чем выйти из комнаты. – Тут я своего мнения не изменю.

– Но Алесия! – запротестовала было девочка, однако вовремя прикусила язык. Вдруг мачеха, чего доброго, передумает идти к отцу.

Ладно, пока пусть будет так. Шкатулке все равно нет разницы, где лежать. А вернуть ее можно и позже, когда все уляжется.

* * *

Нортман мерил кабинет шагами, и со стороны больше всего напоминал разъяренного тигра. Впрочем, чувствовал он себя примерно так же. По телу горячими волнами разливалась злость. А желание что-нибудь перевернуть, например – стол, ощущалось почти физически.

Мужчина и сам не ожидал, что отказ заденет его до глубины души. Ему не было жаль денег, как и времени, потраченного на дорогу. Однако он ждал совсем другой реакции – благодарности, восторга, радости. Но уж точно не того, что подарок будет отвергнут.

Нортман сделал глубокий вдох, пытаясь справиться с раздражением. За последние десять лет еще никому не удавалось вывести его из себя. А графиня делает это легко, будто по щелчку пальцев.

Почему из всех женщин королевства, король выбрал именно эту? Граф ударил кулаком по столу, что не принесло никакого облегчения. Оказаться бы сейчас на Актае, в компании разбойников. Чтобы было на ком сорвать злость.

Он возобновил прерванные шаги, но тут тихо-тихо скрипнула дверь.

– Ваше сиятельство, можно?

От звука этого голоса сквозь тело будто прошли сотни ледяных игл. Графиня явилась крайне невовремя. И лучше пусть поймет это сразу.

– Что вам нужно? – резко спросил он, даже не пытаясь изобразить любезность.

Алесия закрыла за собой дверь, чувствуя себя при этом так, будто добровольно явилась в вольер к тигру. Которого, до этого, упорно тыкала палкой сквозь прутья решетки.

– Я пришла попросить прощения.

Да, никакой вины она за собой не ощущала, но дело ведь совсем не в этом. Зато реакция мужа была просто бесценна. Нортман дернулся так, будто с размаху налетел на невидимую стену.

– Вы… что? – переспросил он, явно не веря своим ушам.

– Я пришла сказать, что была неправа. – повторила женщина, без тени иронии. И, бросив на Арельса незаметный взгляд, поняла, что когнитивный диссонанс удался.

Такого супруг точно не ожидал. И, судя по выражению его лица, уже мысленно прикидывал, а не тронулся ли он случайно умом.

– Были неправы? – Нортман на миг прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Но те на собрание не пришли. Даже раздражение настороженно притихло, предоставив ему разбираться дальше самостоятельно.

Алес выждала несколько секунд, давая чужому смятению настояться. А потом заговорила, взвешивая каждую фразу.

– Да. Боюсь, мне стоило проявить больше деликатности. И я жалею, что задела ваши чувства. Просто мне очень сложно вас понять. Сперва вы ведете себя так, будто не переносите меня на дух. Бросаете в лицо обвинение, будто я падшая женщина.

– Графиня, я вовсе не имел в виду…

– Нет, вы выразились весьма однозначно. А после того, как провели со мной ночь, пытались вынудить меня назвать цену. Когда же я отказалась, вы назначили ее сами. Поэтому я… я так сегодня вспылила. Однако с моей стороны это было крайне грубо, я должна была облачить свой отказ в более мягкую форму. Прошу меня простить. – она выдохнула, чувствуя какое-то странное облегчение.

А вот на графа было больно смотреть. Губы его подрагивали, а в черных глазах застыла мучительная тоска. Казалось, мужчина хочет что-то сказать, но не может подобрать слов. Наконец, приложив титанические усилия, он все же справился с собой.

– Это я должен принести вам свои извинения. – произнес он хрипло. – И я не хотел оскорбить вас или задеть своим подарком. Он был от чистого сердца, и вы имели полное право его не принимать. Мне лишь хотелось, чтобы вы поняли, как я сожалею…

Алесия покусала губу. Наверное, можно было бы надавить еще сильнее, но пока хватит.

– Давайте больше не будем об этом. И не сердитесь, что я отдала украшения Лианне, просто она пришла в такой восторг, что мне было трудно удержаться.

Нортман стиснул зубы, но кивнул.

– Вы действительно не слышали про Адмаса Ланси?

– Никогда. – за предшественницу Алес сказать не могла, но с ее стороны это была чистая правда. – Мне ведь не дарили драгоценностей… Хотя нет, на рубеж молодости Лайон преподнес мне гребень, но я не догадалась спросить про мастера.

У мужчины как-то странно дернулось лицо.

– Не думаю, что граф Бартон мог бы… Впрочем, неважно. Я привез для вас еще кое-что. – он взял со стола сверток, обернутый плотной тканью. – Не знаю, как вы к этому отнесетесь, но хотя бы взгляните.

На этот раз, Алес не стала рушить тот хрупкий, почти невесомый мостик, который успел установиться за последние несколько минут. А когда развернула сверток, к горлу вдруг подкатил колючий ком.

– Эмми… – произнесла она одними губами. Кто еще мог связать столько носков со знакомым незамысловатым узором? – Ваше сиятельство, спасибо!

К тому, что баснословно дорогие украшения проиграли обычным вязаным носкам, Нортман уже отнесся почти философски.

– Ваша нянюшка просила вам передать. – и, глядя в заблестевшие глаза, неожиданно для себя прибавил. – Если вы вдруг захотите ее навестить, я не буду против.

Алесия замерла. Шерстяная ткань приятно покалывала пальцы, а в груди вдруг поднялась теплая волна.

– Правда?

– Только пообещайте, что вернетесь до зимней охоты.

– Ваше сиятельство, даю слово…

Ветер, завывающий за окнами, как-то внезапно притих. Будто почувствовал свою неуместность. Однако затишье длилось недолго. И примерно в середине ночи начался снегопад.

* * *

К утру стало ясно, что о скором отъезде не может быть и речи. Двор замка, как и все видимые окрестности, превратился в один большой сугроб. Около десяти человек самоотверженно трудились, раскапывая дворовую территорию, однако снег, падавший густыми белыми хлопьями, сводил все их усилия на нет.

Глядя в окно на бескрайние белые просторы, Алес пыталась мысленно примириться с очередным разочарованием. Ну почему погода не выждала каких-то несколько дней? Был бы повод застрять в поместье до самой весны. Увы, зима редко наступает вовремя…

Женщина прислонилась лбом к холодному стеклу, и в этот самый момент за спиной послышались негромкие шаги.

– Я только что был во дворе, графиня. И хотел предупредить, что снегопад закончится еще не скоро. Не исключено, что сугробы достигнут первого этажа, такое случается время от времени. Раз в несколько лет.

Неслышно выдохнув, Алесия развернулась к мужу. Тот стоял на проге, в зимнем темно-синем плаще, а в черных волосах блестели капельки, которые не так давно еще были снежинками.

– Значит, уехать я пока не могу? – вопрос был глупым, но надежда всегда умирает последней.

Нортман кивнул.

– Боюсь, вы просто завязнете по дороге. Снег довольно тяжелый. А если поднимется ветер, или пойдет дождь, путешествие станет откровенно невыносимым.

Алес прикусила губу. Что ж, значит такова судьба. Обидно, досадно, да ладно – как пел кто-то из любимых исполнителей. Еще вчера она не мечтала о поездке, значит, ничего не потеряла. И вообще, главное – разрешение навестить нянюшку уже есть. А воспользоваться им можно и после зимней охоты.

Пока же, можно сосредоточить усилия на отношениях с мужем, раз он «дозрел» до нужного состояния и наконец-то идет на контакт. Не так давно подобной сговорчивости не наблюдалось, так что будем развивать успех.

– Да, пожалуй, вы правы, ваше сиятельство. Сейчас не лучшее время, чтобы отправляться в путь. – признала она, окончательно справляясь с горечью. – Но я верю, что зима не будет длиться вечно. – Алесия улыбнулась.

И Нортман, сам от себя того не ожидая, улыбнулся ей в ответ.

* * *

Единственным обитателем замка, кто искренне обрадовался снегу, была Лианна. Непролазные сугробы и снежные хлопья приводили девочку в состояние восторга.

Укутавшись в меховой плащ и подвязав шарфом кокетливую меховую шапочку, она выбиралась во двор, и обратно ее приходилось загонять едва ли не силой. Вымокшую, промерзшую, с ярким розовым румянцем и бесконечно счастливую.

– Знаешь, – делилась она по вечерам, отогревшись в бане и закутавшись в тяжелое одеяло, – Иногда мне так не хочется, чтобы наступал рубеж юности. Молодым леди не пристало возиться в снегу. И став взрослой, я больше не смогу себе этого позволить.

– Если ты будешь в Арельсхолме, то никто об этом не узнает. – хмыкнула Алесия, собирая черные, еще влажные волосы в тугую косу.