Текст книги "Его нежеланная графиня (СИ)"

Автор книги: Василиса Усова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Глава 18
«Разбитое» сердце

Когда Алес открыла глаза, небо за окном было серым, с едва заметными проблесками звезд. Солнце еще не взошло, однако все указывало на то, что времени до рассвета осталось не так уж и много. А значит – пора уходить.

Совместное пробуждение и долгие утренние объятия не входили в программу соблазнения. Напротив, всякая порядочная «принцесса» должна уметь вовремя исчезнуть, чтобы «принц» хорошенько побегал, пытаясь ее отыскать.

Стараясь не разбудить супруга, Алесия осторожно выбралась из-под одеяла и прислушалась к своим ощущениям. Тело ныло. Да и физически она чувствовала себя изнасилованной. Но тут ничего не поделаешь, суровые средние века, жестокие нравы. Если уйти в самокопание и быть нежной фиалкой, здесь просто не выживешь.

Зато морально женщина была полностью удовлетворена. Она добилась того, чего хотела. Да и граф явно понял, что произошло. Что-то же заставило его вдруг стать аккуратнее? Хотя темперамента Арельсу не занимать. Или это травки так на него подействовали?

Алес перекинула волосы через плечо. Так или иначе, первый раунд за ней.

Ну что, дорогой супруг, когда проснешься, будет тебе пища для размышлений. Значит – гулящая, лишенная всякой чести жена? Порченный «товар»? Что же ты тогда на это скажешь?

Бросив на спящего мужа насмешливый взгляд, она поправила сбившуюся сорочку и, ступая на одних носочках, тихо покинула спальню.

* * *

Для Нортмана утро началось гораздо позже обычного, когда первые солнечные лучи, проникнув сквозь мутное стекло, уже осветили спальню. Но на этот раз, пробуждение почему-то было странным, с каким-то привкусом неправильности…

Хорошенько протерев глаза мужчина сел, рывком отбросил одеяло. И его взгляд тут же зацепился на пятно на простыне.

Кровь?

Остатки сна слетели быстрее, чем от ведра ледяной воды. А в голове вдруг с отчетливой ясностью вспыхнули события прошедшей ночи. Графу понадобился ровно миг, чтобы осмыслить произошедшее. Только вот реальность никак не желала состыковываться с фактами.

Нет, он ни на секунду не усомнился, что провел ночь именно с женой. Ведь та сама явилась в его кабинет. Вроде, хотела забрать какие-то сухие цветы. Потом в шкафу рухнула полка, не выдержав тяжести книг.

Нортман потер виски, шаг за шагом восстанавливая цепочку событий. Упала полка… И графиня явно растерялась. Вместо того, чтобы позвать слуг, она бросилась собирать свитки.

Но вот в какой момент он сам оказался рядом, этого мужчина вспомнить не мог. И что он хотел сделать – помочь? Или выставить жену из кабинета, пока она еще чего-нибудь не уронила? Хороший вопрос… Ответа на который теперь уже никто не узнает.

И ведь он вовсе не собирался поддаваться вспыхнувшему было желанию… ровно до того момента, пока графиня не оказалась в его руках. Хрупкая и, неожиданно, – красивая.

Так что окончательное решение было почти осознанным. Все же длительное воздержание никому не идет на пользу. И в тот миг в голове промелькнула лишь одна мысль – графиня все равно его жена. А других женщин в замке нет.

Служанок мужчина в расчет не брал. Не в его правилах было путаться с прислугой. Да и подыскать себе кого-нибудь в столице он тоже не успел. Впрочем, теперь уже и не хотелось.

Нортман еще раз взглянул на постель и нахмурился. Он готов был поклясться, что до него графиня ни с кем не была. Да, кровь можно подделать. Только вот невинность – это не только кровь.

И в то же время, он хорошо знал, и про первый брак Алесии, и про развод. Это если не брать в расчет прочие слухи.

Мужчина почувствовал, как мысли в голове начинают постепенно закипать. Картина мира явно не желала сходиться и трещала по швам. А пролить свет на эти странности могла только графиня.

Так почему бы не спросить у нее?

* * *

Наскоро одевшись, Нортман прошел в кабинет. С прошлого вечера там ничего не изменилось. Пол у шкафа был завален свитками и книгами. На столе – давно остывший ужин и ягодный отвар.

Удивительно, но есть совершенно не хотелось. А вот содержимое чашки мужчина осушил до дна. И слегка поморщился. За ночь отвар успел отстояться и это плохо сказалось на его вкусе.

Впрочем, такую мелочь граф сразу выбросил из головы. Сейчас его куда больше интересовала встреча с женой.

Однако в соседних покоях была только служанка. Которая так и не смогла внятно объяснить, куда делась ее госпожа.

– Ее сиятельство всегда рано просыпаются. Может, они сейчас разговаривают с экономкой?

Но Тария тоже не видела сегодня графиню. Как не видел ее никто из слуг. И Нортману это решительно не нравилось. Уйти из замка незамеченной, Алесия точно не могла. А вот остаться здесь и что-то сделать с собой – вполне.

От одной этой мысли мужчину пробрала легкая дрожь. И тем острее стало желание найти жену живой, и желательно невредимой. Он не считал себя особым знатоком женских душ, но подозревал, что для некоторых особ потеря невинности – вполне повод наложить на себя руки.

Тем более, для графини ночь явно стала неожиданностью, и на эмоциях она могла забыть, что такие вещи нормальны в браке.

Нортман успел проверить баню, подвалы и некоторые закутки, прежде чем одна из служанок вдруг вспомнила, что видела, как графиня направлялась утром в другое крыло.

– Она еще уточнила, ваше сиятельство, – можно ли оттуда попасть в западную башню. – сообщила девица. – Но от сопровождения отказалась.

Известие мужчину не обрадовало. Западная башня пользовалась довольно дурной славой. Несколько веков назад, оттуда выбросился один из благородных предков, когда его ложно обвинили в измене королю. Затем, в разное время, таким же образом «ушли» три или четыре дамы, из-за каких-то своих неурядиц.

Поэтому последние лет пятьдесят окно там было заколочено крест-накрест. И все же… графиня направилась именно туда.

Так быстро по неудобной винтовой лестнице Нортман не поднимался даже в самые юные годы. Правда первоначальная причина, заставившая искать графиню, успела отойти куда-то на второй план.

Теперь его мысли были заняты еще одним соображением. Если Алесия попытается что-то с собой сделать, то опять будут неприятности с королем. А хотелось бы обойтись без них. И второе – где-то в глубине души тлело какое-то смутное чувство. Жалость? Недовольство собой?

Преодолев последние ступеньки, Нортман оказался на верхней площадке. И выдохнул. У заколоченного крест-накрест окна действительно сидела графиня. Ее одинокая фигурка была единственным светлым пятном на фоне серого камня. А покрасневшие нос и глаза говорили сами за себя.

* * *

Алес не знала, сколько она уже сидит в этой башне. По ощущениям, прошло уже часа три. Тело начинало постепенно замерзать. Пожалуй, не стоило отправляться сюда в одном домашнем платье. Как никак, почти середина осени.

Но есть и плюсы. Если граф ее все-таки здесь найдет, дрожать и шмыгать носом она будет вполне искренне. Главное, не свалиться потом с простудой. Хотя… это было бы ей только на руку.

Супруг соблазнен. Теперь нужно с ним правильно объясниться. А потом – заставить хорошенько за собой побегать, но не подпускать слишком близко. Что будет посложнее первого пункта. Но в целом, идеи есть.

Тяжело вздохнув, она провела иглой по неровно вышитому цветку. Вышивка, взятая для завершения образа, помогала скоротать время, но получалась довольно плохо. Трудно делать ровные стежки замерзшими пальцами.

А граф все никак не приходил. Еще спит? Не может найти? Или решил, что это ниже его достоинства – бегать за женой? Алес убрала с лица прядь волос и намотала на палец цветную нитку. Ладно. В любом случае, надо посидеть здесь хотя бы до обеда. А потом уже…

Со стороны лестницы вдруг послышался какой-то шум. Кто-то явно поднимался по ступенькам. Алесия замерла. Главное, чтобы это был муж. А не падчерица, или кто-то из служанок. Она крепче стиснула в пальцах иглу и чуть слышно шмыгнула носом, проверяя боевую готовность.

А потом, спустя несколько бесконечно длинных секунд, в башне действительно появился граф. Алес вскинула голову. Мысленно досчитала до трех. И, заранее отрепетированным жестом, прижала ладонь к губам. Пора было начинать второй «акт».

– Ваше сиятельство⁈ Зачем вы здесь?

* * *

На полминуты в башне повисла выразительная тишина. Нортман рассматривал жену так, будто видел ее впервые в жизни. Алесия ему не мешала. Она знала, что несмотря на мелкие недочеты, выглядит сейчас очень даже хорошо.

Волосы, небрежно заколотые на затылке, спускаются на плечи светлыми прядями. Новое платье выгодно подчеркивает фигуру, не открывая при этом ничего лишнего. Кожа бледная. Зато губы до сих пор горят после вчерашних поцелуев.

Именно на них мужчина и задержал свой взгляд. Затем кашлянул, сообразив, что пауза слишком уж затянулась.

– Кхм… графиня. Я искал вас.

На язык так и просилось – «всю жизнь»? Но Алес волевым усилием задвинула все посторонние мысли. Трепетные «фиалки» не ехидничают. Они красиво страдают, вызывая у окружающих лишь одно желание – защитить. Поэтому женщина трепетно опустила ресницы и вдохнула полной грудью.

– Мне просто хотелось побыть одной. – в ее голосе звучала тихая печаль. – А в этой части замка даже слуги появляются крайне редко.

Видимо аргумент показался графу логичным. Потому что он едва заметно кивнул.

– Сожалею, что пришлось нарушить ваше уединение. Но полагаю, нам есть о чем с вами поговорить. Если вы… – мужчина помедлил. – … не против.

Ого, у кого-то проклюнулись навыки дипломатии? Раньше-то супруг не проявлял подобного интереса к разговорам. Хотя… в чем-то его можно понять.

– Ваше сиятельство?

Нортман, наконец, перестал изучать ее губы и посмотрел прямо в глаза. Правда теперь в его взгляде не было того уничижительного презрения. Впрочем, как и чистой пламенной любви. Скорее – одно сплошное любопытство с легкими нотками недоумения.

– Графиня, насколько я знаю, вы уже были замужем…

Алес почувствовала, что мужчина очень тщательно подбирает слова. Словно не хочет ее задеть, но при этом твердо настроен получить исчерпывающие ответы.

– Однако то, что произошло прошлой ночью… свидетельствует об обратном. И я хотел бы понять, как такое возможно? – закончил он.

Формулировка была просто безупречна и сразу выдавала аристократа. Менее образованный товарищ уложился бы слова в три.

Но в целом, пока все шло по плану.

Алесия вздрогнула и закрыла ладонями лицо.

– Ваше сиятельство… я… я не могу ответить. Вы будете меня презирать.

Сквозь щель между пальцами она видела, как граф удивленно вскинул брови. Все, теперь он точно на крючке.

А Нортмана и правда зацепили ее слова. Мужчина хорошо понимал, почему презирают женщин, ведущих распутную жизнь. И тех, чье беспутство стало поводом для развода. Но он ни разу не слышал, чтобы невинность стала поводом для осуждения.

Может, графиня сама не подпускала к себе первого мужа? Только вот женщины не поступают так без очень веских причин. Тем более, если они сохранили себя до брака.

– И все же, как ваш муж, я имею право знать…

Однако Алес не спешила сдаваться. Отчаянно замотав головой, она повернулась к окну.

– Пожалуйста, оставьте меня, не унижайте еще больше. Вы сами вчера сказали, что наш брак только для короля… – она судорожно вздохнула и обхватила себя руками.

Нортман поморщился. Неприятно это осознавать, но упрек был справедлив. Графиня имела право обижаться.

– Я не должен был так говорить. – признал он и, после небольшой паузы прибавил, – Вы никогда прежде не были с мужчиной?

– Н-нет.

– А барон об этом знал?

Алесия сдавленно кивнула и замерла, будто жалея о своем жесте.

– Мне… мне не следовало… это все просто ужасно. – голос ее задрожал. Однако время для слез еще не пришло. Поэтому женщина сделала вид, что с трудом, но все же взяла себя в руки.

И Нортман это оценил. Далеко не каждая сдержалась бы на ее месте.

– Послушайте, графиня. Алесия… Даю слово, что постараюсь вас понять…

Уговоры продолжались еще несколько минут. После чего Алес «нехотя» уступила. Всем своим поведением демонстрируя, что ей совсем не хочется возвращаться к прошлому. Но раз супруг настаивает на своем, то у нее просто нет выбора. Как не было его и прошлой ночью…

Судя по лицу графа, он предпочел бы получить пощечину, чем услышать такие слова. Но тут Алесия решила его не щадить. Кроме того, она вовсе не собиралась рассказывать мужу всю правду.

Потому что правда – это ее попаданство в сей «дивный» мир. Где натуральное средневековье, а прогресс замер сразу же после изобретения колеса. И что-то ей подсказывало, что историю о переселении душ супруг не оценит.

Поэтому женщина собиралась предложить Арельсу свою версию событий, наиболее подходящую для данной ситуации.

Мысленно попросив прощения у предшественницы, Алес заговорила тихим, чуть прерывающимся голосом.

– Должно быть вы знаете, ваше сиятельство, что замок моего покойного отца находится недалеко отсюда?

Нортман кивнул.

– Я провела там все свое детство. Росла, познавала мир, переживала свои маленькие горести. Мой отец… – она шмыгнула носом, – очень уважал вашу семью. И часто говорил, что именно вас хочет видеть моим мужем. Что вы благородны, хорошо воспитаны, умны… и на голову выше своих сверстников…

Алесия бросила быстрый взгляд на супруга. Тот пока явно не понимал, к чему она ведет. Но и не перебивал. Она продолжила.

– Я всегда очень уважала мнение родителей. И сама не заметила, как стала все чаще думать о вас. А потом… помните, много лет назад вы как-то посетили наш замок, вместе со своим отцом? Я увидела вас в окно, и поняла, что очень хочу стать вашей женой. Только вашей. Но мне было тогда так мало лет. Никто бы не принял мои чувства всерьез… Я каждый день говорила себе, что надо еще немного подрасти, тогда вы обязательно приедете. И заметите меня. А потом… уже после рубежа детства… я вдруг узнала… что вы женились! – Алес так прониклась своей историей, что на глазах даже выступили слезы.

Однако это не помешало ей незаметно взглянуть на графа. Хотелось оценить его реакцию на свои слова. И результатом она осталась довольна. Лицо у мужчины было ошарашенным. Признание в любви, после внезапной девственности «гулящей» женушки стало, похоже, добивающим ударом.

– Я не знал. – сдавленно произнес он, и сделал шаг, явно намереваясь сократить расстояние.

Алесия проворно отскочила назад.

– Я никому об этом не говорила… но мое сердце было разбито. – звенящим голосом сообщила она. – Мне было так плохо. Жизнь будто разом лишилась всех красок. А потом я словно сгорела изнутри. И решила, что выйду замуж за первого кто предложит… Вы как-то спросили, почему же отец выдал меня за барона Кьярти?

Нортман стиснул зубы. Сейчас он не был так уверен, что хочет это знать. Нет, ему и прежде признавались в любви, передавали пылкие записки и строили глазки. Однако мужчина всегда хорошо видел, что за внешней любовной мишурой крылся холодный расчет.

Алесия держалась иначе. Она просто с горечью рассказывала о былом, и, кажется, совершенно не хотела этого разговора. К тому же, на момент заключения брака она явно не была влюблена. Это Нортман тоже чувствовал, хоть и не мог объяснить.

Однако ее рассказ был очень похож на правду.

– Вашим избранником стал барон? – подвел итог мужчина.

– Да. Отец пришел в ужас. И был категорически против! Но я сумела настоять на своем.

– Зачем? – искренне возмутился Нортман. – Неужели не было более достойных кандидатов?

– Наверное были. Только вот… я очень хорошо понимала, что барон с незакрепленным титулом – не ровня вам. А значит, мало шансов, что мы когда-либо пересечемся в высшем свете. Я очень боялась встретиться с вами и вашей женой… видеть, как вы счастливы друг с другом… понимать, что никогда не окажусь на ее месте…

По лицу мужчины пробежала тень. Однако на этот раз он воздержался от замечаний. А Алес крепче обхватила себя руками, чувствуя, что пора закругляться. Холод уже давно давал о себе знать. И приходилось прикладывать некоторые усилия, чтобы не стучать зубами.

Поэтому она сразу перешла к тому, какой ошибкой оказался тот первый брак. Барон издевался, постоянно обвинял в отсутствии детей. И она, не подозревая о том, какими должны быть отношения между мужем и женой, жила под постоянным гнетом собственной вины.

И только потом случайно узнала, что на самом деле барону вовсе не нужны были наследники, потому что он сам хотел прибрать к рукам ее наследство. Он этого и не скрывал. Еще и начал водить в дом второсортных девиц…

Додумать остальное Арельс мог и сам. Почему граф Бартон завещал все племяннику. Почему барон развелся с женой. Что вот только делать дальше с этой правдой?

Алесия же, на этом моменте, закрыла ладонями лицо и горько расплакалась. Кому-то для слез требуется лук, но запах – это определенно минус. Так что она поступила умнее, заранее растерев в руках несколько крупинок соли. И теперь достаточно было прижать соленые пальцы к глазам, чтобы слезы хлынули рекой.

Но даже уйдя с головой в рыдания, она не давала графу приблизиться к себе. Хотел ли он ее утешить, или приобнять, надо было держать дистанцию. Поэтому Алес все отступала, пока до мужчины не дошло, что лучше ее не трогать.

Поняв, что успокоить жену не получится, Нортман решил зайти с другой стороны.

– Здесь холодно. Давайте хотя бы спустимся вниз?

Алесия замотала головой и едва вымолвила, что не хочет в таком виде попасться на глаза кому-нибудь из слуг. А уж что они теперь подумают? И вообще, больше всего на свете она хочет остаться здесь одна.

Этот вариант не устраивал уже графа. Но не тащить же жену вниз силой? Она и так испуганно дергалась, стоило только приблизиться к ней.

– Вам не нужно меня бояться.

– Пожалуйста, не прикасайтесь ко мне!

Нортман обреченно возвел глаза к потолку. Похожие слова он уже когда-то слышал. Как иронично, тоже от своей жены. Только вот обстоятельства были совсем другие. И он тогда был другим. Он выдохнул.

– Хорошо. Обещаю, что против вашей воли я вас не трону. А теперь, давайте все же спустимся вниз.

Алес моргнула, смахивая с ресниц соленые капли. Тело буквально молило о теплом одеяле и горячем чае. Внутренний голос тоже был всецело за. Удивительное единодушие, учитывая, что еще даже не зима. Она шмыгнула носом.

– Я… я спущусь. Следом за вами. Позвольте мне совсем немного побыть одной и прийти в себя.

Нельзя сказать, что такой вариант устраивал графа. Однако он вынужден был кивнуть.

– Вас подождать внизу?

– Не нужно… я приведу себя в порядок и выйду к завтраку.

– Хорошо.

* * *

Нортман сдержал свое слово и не стал задерживаться у входа в башню. Откровенно говоря, мужчине тоже хотелось немного побыть одному. Рассказ жены вызвал в нем довольно противоречивые чувства.

С одной стороны – наивная соседская девочка, натворившая глупостей из-за неудачной любви. И расплатившаяся за это сполна. Не она первая, не она последняя.

А с другой… По-человечески, графиню было жаль. Только вот мужчина очень сомневался, что смог бы дать ей те чувства, которые она когда-то так от него ждала. Он вообще не был уверен в своей способности любить.

Может, еще лет пятнадцать назад, до первого брака в нем и оставалось что-то теплое, возвышенное. Но оно давно уже исчезло. Выгорело, не оставив и следа.

Однако как теперь держаться с графиней? Если та не солгала насчет своих чувств, то… Нортман нахмурился, озаренный внезапной мыслью.

А ведь графиня вполне могла и солгать.

Зачем? А зачем люди вообще лгут? Обычно – ради выгоды, или чтобы упрочить свое положение. Достаточно вспомнить некоторых чиновников из дворца.

Мысль была неприятной, но она определенно заслуживала внимания.

Женщина не могла соврать о своем браке с бароном, там одна только невинность говорила в ее пользу.

А вот насчет любви… Была ли она влюблена именно в него? Ведь разбить ей сердце мог любой аристократ, когда-либо бывавший в доме ее отца.

Хотя… старик Бартон действительно заговаривал когда-то о помолвке. Что-то такое теплилось в глубинах памяти. Точнее, мужчина помнил реакцию своего отца, который желчно высказался о подобном союзе. Мол, нет смысла ждать невесту столько лет, потому что девки – существа слабые. И дохнут еще до рубежа юности, словно мухи.

Да, грубо. Но прежний граф Арельс позволял себе и не такие высказывания, особенно в кругу семьи.

Нортман встряхнул головой, желая выбросить голос отца из головы. Вспоминать этого человека лишний раз не хотелось. Лучше вернуться к жене.

И допустить (пока только допустить), что ее слова о былых чувствах не были правдой. Тогда графиня обязательно проявит себя. И наверняка потребует внимания. Либо украшений. Либо уступок. Что там еще могут требовать женщины, желая взять над мужчиной верх?

Главное, разобраться с ее мотивами. Ну а там уже действовать по ситуации…

– Отец! – из ближайшего коридора вдруг вынырнула Лия. Свежая, радостная. Она не бросилась к родителю на шею, но ее сияющие глаза говорили сами за себя. – Я лишь сейчас узнала, что ты вернулся! Ты… больше не сердишься на меня?

– Сержусь? – удивился Нортман. На фоне поездки, сгоревших полей, ситуации с женой, – шалость дочери успела как-то изгладиться из памяти. И теперь действительно казалась всего лишь неудачной шуткой. – Ну разумеется нет.

– Правда? – девочка просветлела. – А как я выгляжу?

Она покрутилась на месте, из чего следовало, что внимание надо обратить на платье.

– Просто замечательно. – похвалил мужчина. – И вообще, ты у меня красавица.

Лианна заулыбалась. И поспешила сообщить, что это Алесия предложила сшить именно такой наряд. Выбрала цвета и фасон, хоть это было непросто. Зато на прежние платья смотреть теперь совсем не хочется. А еще, как же будет здорово, когда привезут остальную часть заказа…

Нортман слушал дочь, практически не вникая в ее слова. Думалось мужчине сейчас совсем о другом. Что, если бы его ребенку вдруг довелось бы пережить все то, что пережила графиня?

От одной только этой мысли, внутри шевельнулось что-то холодное, злое, практически на уровне инстинктов. Если бы кто-то обидел его дочь, то жилось бы негодяю недолго, а вот умиралось медленно и мучительно.

Он просто порвал бы мерзавца на сотни мелких лоскутков и лично сплел бы из них коврик. В назидание другим.

К счастью, Лия ни в кого не влюблена. И уж тем более не опустилась бы до брака с недостойным лицом. Да и он сам, как отец, никогда не допустил бы подобного.

От кровожадных мыслей его отвлек звонкий голос Лианны, которая уже успела выговориться и теперь явно ждала ответа.

– Так что ты скажешь? – не выдержала девочка.

Мужчина моргнул, сообразив, что давно упустил нить разговора.

– Что скажу?

– Ну ты согласен? – Лия даже дыхание затаила и смотрела с такой надеждой, что ответ мог быть только один. В конце концов, разговор ведь начался с платьев, значит и просьба должна иметь какое-то отношение к ним.

Нортман кивнул, отчего Лианна пришла в восторг.

– Спасибо! Ты самый замечательный! Я знала, что ты не будешь против! Надеюсь, Алесии тоже понравится моя идея! – выпалив это, девочка тут же умчалась по коридору.

Граф проводил ее озадаченным взглядом. А спустя миг до него вдруг со всей отчетливостью дошло, что он даже не знает, на что согласился.