Текст книги "Укротители Быка (СИ)"

Автор книги: Варвара Мадоши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Вия улыбнулась в ответ на эти слова.

– Она действительно провидица, – сказала девушка. – Ровно в той же мере, в какой мой супруг – всевидящий астролог, для которого не существует тайн. Она не будет вас искать.

– О, какое утешение, – заметила Анна. – Ладно же. К делу. Вы просили меня написать письмо – вот оно, – она достала из-под пелерины на груди желтый конверт и протянула Вии. – Но… госпожа моя, там два письма. Одно – моему дорогому брату. Другое – маэстро Гаеву. Вы говорили мне, что они всегда вместе теперь?

– Это так, – кивнула головой Вия.

– Значит, доставив письмо одному из них, вы неминуемо доставите и второму, – продолжила Анна твердым голосом. Теперь, когда она заговорила о делах, а не просто о светских любезностях, стало хорошо заметно, что на лице у нее успели образоваться преждевременные морщины, а глаза – красные от недосыпания. Должно быть, всю ночь писала при свечах. – неудивительно, Вия и сама едва сомкнула глаза. Правда, в ее случае это произошло не из-за срочных и неотложных дел – их-то как раз и не было – а из-за пустых мыслей, прокручиваемых в голове по многу раз.

На самом деле за свою жизнь Вия не помнила, когда же ей удавалось по-настоящему крепко спать. Разве что во время обучения в зарадаганских пещерах – когда она уставала настолько, что дух ее отправлялся в полет над цветущими папоротниками без всякой медитации. Так что ей было не привыкать.

– Хорошо, – сказала Вия, принимая пакет.

– И вы не рассердитесь, что я пишу вашему мужу? – сестра Анна улыбнулась почти озорно.

– Нет, – покачала головой Вия. – Это ваши дела. И были они задолго до меня.

На самом деле ее сердце – одно из восьми или даже девяти сердец – ощутимо кольнуло, но она не собиралась в этом признаваться.

– Вы можете прочитать его, – сказала Анна. – Оно совершенно невинно. Нет, не так – вы должны прочитать его! Я прошу вас об этом. Возможно, это поможет Райну.

– Мне нужно и его разрешение, знаете ли, – ответила ей Вия довольно-таки сухо. – Без него я, пожалуй, не рискну.

– Да хранит вас Исида, – сказала сестра Анна. – И все другие боги.

«По крайней мере, – думала Вия, устраивая поудобнее на подушках спящую Ванессу, когда они отъезжали от монастыря, – теперь Симону Ди Арси будет значительно сложнее ее получить. Она предупреждена и, кажется, в самом деле не хочет становиться игрушкой в политических играх…»

Мысль о письме зудела на сердце запекшейся раной. Ужасно хотелось вскрыть конверт и посмотреть. Фильхе ехала верхом снаружи – можно было бы…

Но читать чужие письма?

«Райн бы прочел, – вкрадчиво сказал ей менестрель. – Если бы ему это нужно было бы для его целей».

«Она же тебе разрешила, – резонно указала сестра. – Да и Райн не рассердится».

«Все суета сует», – сказал шаман.

Вия поджала губы и засунула плотный конверт в сундук под сиденья.

Конец сентября 3026 г., Ингерманштадт, Священная Империя

Если бы Вия могла читать воспоминания Стара Ди Арси так же легко, как она читала воспоминания своих личностей, она бы поняла, что золотые и алые листья лежали на засыпающей земле этой осенью точно так же, как той, восемь лет назад. Это неправда, что годы не повторяют один другой. Прожилками облаков в небе, жаждущими криками птиц, умирающими саламандрами под корнями деревьев – годы повторяются. Пусть не как близнецы, но как родные братья, схожие внешне, но разные помыслами.

Этот год был братом предыдущего.

Все-таки Вия этого не знала: для нее октябрь, щедро одаряющий землю на прощание, был обыкновенным октябрем. А Фильхе чувствовала – и поэтому злилась более обыкновенного. Когда они достигли Ингерманштадта, столицы Священной Империи, и остановились в доме одного из Магистров, с которым Райн вел переписку, – тот жил уединенно и любезно предоставил им целую половину – она почти безвылазно сидела у себя в комнате или прогуливалась по унылому городскому садику. Два шага вдоль, три поперек и еще сколько-то по диагонали. Целая одна цветущая роза.

Нельзя сказать, чтобы Вия жила намного более оживленно, однако она, в вуали и в сопровождении одного-двух воинов эскорта, совершила две-три прогулки по городу, прошлась по рынкам. Кроме обычного городского запаха – нечистоты, свежая выпечка и съестное – Ингерманштадт, построенный необычайно просторно, с широкими сточными канавами, пах дождем, камнем и особенной помпезностью. Вия помнила ее еще по тем дням, когда она странствовала здесь вместе с учителем, старым лекарем, но тогда нарочитость здешних нравов еще не так бросалась в глаза. Теперь – бросилась.

Ей принесли приглашение одна-две довольно знатные дамы. Вия приняла два первых, остальные же отклонила, под предлогом того, что ей некуда приглашать наносить ответные визиты – и еще, что неприлично женщине, живущей без мужа, много одной выходить.

Никаких интриг в женском обществе она не пыталась вести: отговорки были совершенно правдивыми. Как всякий человек, усвоивший светские условности в достаточно позднем возрасте и ценой зубрежки, Вия предавала им иногда чересчур большое значение. Кроме того, все эти визиты были ей невыносимо скучны.

Еще она зашла в городскую библиотеку, что содержал Храм Воху-Маны, и принесла им довольно значительное пожертвование.

Ко двору Вия попасть даже не пыталась: жена придворного астролога герцога, она обладала слишком скромным статусом. Она ожидала Райна и Стара, которые должны были, расквитавшись со своими делами в Радужных Княжествах, вскоре появиться.

На пятый день слуга вошел к ней и сообщил, что к ней пришла с визитом некая дама в черном.

Вию удивил тон слуги: он говорил с уважением, даже почтительно. Необычное дело в этом доме – старый магистр распустил своих домочадцев.

– Она ждет в зеленой гостиной, – сказал слуга. В самой фразе не было ничего необычного: зеленую гостиную хозяин дома отдал Вии и Фильхе. Однако ей показалось, что молодчик очень выделил голосом это «она».

Вия поспешила в комнату. Она носила название «зеленой» от того, что там были светильники зеленого стекла и инкрустация на сундуке из какого-то зеленого камня. Гостья, женщина в платье глубокого, красновато-коричневого цвета, стояла как раз возле этого сундука, разглядывала узор. Неудачное сочетание цветов.

– Госпожа Гаева? – женщина обернулась к ней, и Вия отметила, что одета она по-вдовьи (чепец с черными лентами), что лет ей что-то около сорока – то есть уже немолода – и что росту она не слишком высокого, хотя и выше Вии. С сестрой Анной, например, не сравнить.

Кстати, о сестре Анне. Появилось у Вии какое-то смутно знакомое чувство дежа вю – будто случившееся в монастыре до какой-то степени повторится. Но эта женщина, к счастью, никого ей не напоминала. Хотя взгляд карих глаз был до некоторой степени обвинительным – как будто она уже знала Вию, и как будто Вия уже успела ей насолить.

– Именно она, – сказала Вия, кивнув. – С кем имею честь?

Женщина сделала что-то вроде книксена на здешний манер и ответила просто:

– И я – госпожа Гаева. Ядвига Гаева, личная травница Ее Императорского Величества, к вашим услугам. И мне хотелось бы узнать, приходимся ли мы родственницами, или только однофамилицами.

«Да, – подумала Вия с оттенком самоиронии. – Если пускаешься на поиски прошлого, надо быть готовым к тому, что оно начнет настигать тебя на каждом перекрестке».

– Вряд ли мы можем быть родственницами, – сказала Вия. – Вам достаточно взглянуть на меня… впрочем, тут не слишком хорошее освещение.

– О, ваш цвет кожи уже стал по городу притчей во языцех, – язвительно ответила женщина. – Именно это заставило меня предполагать… Да, от Райна вполне можно было бы ждать чего-то в этом роде!

– Райна? – спросила Вия, склонив голову. – Откуда вы…

– Не притворяйтесь глупее, чем вы есть! – бросила Ядвига Гаева. – Как будто вы не поняли! Нет, не могу поверить, что он вам не рассказал… И ведь Игорь узнал же его, говорил же он мне…

Она нервно прошлась взад вперед по комнате, разминая пальцы, закусив губу. Освещение в Зеленой гостиной было и впрямь неважное – как везде в доме, окна тут размером не отличались – однако в нем дама вдруг стала казаться удивительно помолодевшей и похорошевшей.

– Вы – мать Райна? – спросила Вия. – Целительница?

Она и на самом деле догадалась гораздо раньше, почти сразу. Просто поверить не могла. И не просто потому, что не ожидала встретить ее в Священной Империи. Она знала, что родители Райна были мертвы, а потом ожили, и это мешало до конца поверить в их реальность. Даже сейчас она чувствовала себя так, как будто рядом с нею в комнате находился призрак.

– Ведьма, – женщина остановилась и пристально уставилась на Вию. – Уж от тебя-то таиться нечего… посвященная. Я же говорила, от Райна этого можно ожидать, – она глубоко вздохнула. – Ну ладно. Может быть, хотя бы вы расскажете мне, почему он ушел из дома? Почему не давал о себе знать? Хотя… полагаю, он не дал себе труда объяснить это.

– Да, – сказала Вия. – Я… не интересовалась.

– Тогда вам не помешало бы знать, – произнесла целительница ядовито и очень зло, – что он все-таки свел своего отца в могилу. Тот так и не смог оправиться от его ухода. И Рая… А впрочем, вам едва ли есть до этого дела. О, какая разница! Вы, зарадаганские святоши, всегда игнорировали жизни обычных людей… А уж женщины-гули!..

– Что? – Вия невольно подалась вперед. – Вы имеете в виду, что есть другие женщины-гули? Что я не единственная?

– Вы не знаете? – женщина сощурилась, сделала паузу. – Ну ладно. Что ж, тогда я буду последней, кто просветит вас в вопросе. Я зашла только для того, чтобы окончательно выяснить – мой ли сын тот человек, о котором говорят по всему Закату. Теперь удаляюсь.

– Вы даже не хотите знать, когда он прибудет, чтобы увидеть его? – спросила Вия.

– Пусть лучше не приближается ко мне, – с горечью проговорила травница. – С вами наедине я еще могу держать себя в руках – вы не виноваты, несчастное существо. Но его… о, я боюсь, что не выдержу, и прокляну его – а это последнее дело – проклинать своего сына. Все равно что плюнуть на могилу своих родителей.

С этими словами она покинула комнату прежде чем Вия успела спросить у нее хоть что-нибудь еще. Даже не о мистических откровениях, деятельности ведьмы или гулях. Даже вполне прозаическую вещь: а что, собственно, делает вдова опального шляхетского дворянина при дворе единственного на Закате императора? Неужели в самом деле банально зарабатывает себе на жизнь?

* * *

Дом магистра спал. Угомонились слуги, что праздновали на кухне прохождение Юпитером оси влияния Сатурна. Угомонились собаки. Угомонились зеваки на ночных перекрестках Ингерманштадта, которые, как раньше казалось Вии, не успокаивались ни за что и никогда.

За стенами дома торжествовал белый туман, пахнущий сточной канавой, и ночные духи. Те из них, что поменьше, с веселым гиканьем гонялись друг за другом – Вия чувствовала их возню даже сквозь сон. Те, что покрупнее, скользили вдоль домов, окутывали шпили своими саванами, тосковали о недостижимой луне и не доставляли шаманке никакого беспокойства.

Тем не менее, этой ночью она спала плохо.

Дух ее, такой же неприкаянный, как ночные странники, ходил по Ингерманштадту, танцевал на кончике шпиля ратуши, взлетал высоко, к осеннему черному небу с редкостно крупными звездами. Во сне они казались еще крупнее, иногда даже как будто шептали что-то.

Потом она проваливалась в трясину, где мимо нее скользили невнятные вооруженные тени. Иногда она оказывалась в строю, одной из них. Тогда нужно было одно – бежать и бежать вперед, все равно. Впереди звала цель, о которой нельзя было думать и к которой нельзя было не стремиться. Она ускоряла сердце, разгоняла кровь и заставляла руки стыть до того, что, казалось, на пальцах вырастали ледяные когти.

Порою Вия отчасти вспоминала себя, и тогда она понимала с мучительной остротой, что ей каким-то образом нужно остановить этот сводящий с ума бег, что впереди кое-что похуже просто скрытой в белом тумане пропасти, но она не могла произнести ни слова, как это часто бывает во сне.

Вия проснулась с бьющимся сердцем, и без всякого удивления услышала всхлипы и метания Ванессы.

«Интересно, – подумала шаманка, – это ее сон проник в мой, или наоборот?»

Она поднялась с кровати, обняла девочку (она спала на отдельной кроватке в ногах у Вии), разбудила, начала гладить спутанные светлые волосы.

– Они мееертвые… – рыдала Ванесса, вцепившись в Виины плечи. – Они меертвые, а бегут… там так страшно…

– Ну, ну, – приговаривала Вия, сама удивляясь глубине своего сострадания и нежности. – Успокойся, хорошая моя, золотко мое. Все уже кончилось, все уже кончилось, все уже прошло…

– Не-ет… – Несс по-прежнему сотрясалась от рыданий, крупно и неприятно. – Не кончилось! Ты не понимаешь… Они… они мееертвые, но не меертвые! Они одежду свою ищут…

– Одежду? – переспросила Вия.

– Ага! Кольчуги… и мечи… а болото – оно чавкает, и, и…

Ванесса задохнулась, а Вия снова принялась ее успокаивать.

Типичный сон о прошлом, без всякого сомнения. Если оно так, то, Вия знала по опыту, уже завтра Ванесса будет вспоминать его относительно спокойно. Очевидно, с проблеском солнца кошмары утрачивали для нее ту крайнюю степень реальности, какой наделяет их детское воображение.

– Все хорошо, милая, – приговаривала Вия. – Они больше сегодня не придут.

По ее словам гехерте-геест уже распахивал серые крылья, готовый защищать человеческого детеныша от любого зла.

– Мамочка… – всхлипнула Несс. – Ма-ам…

– Все хорошо, – ответила Вия. – Ты как, спать еще будешь? Или вставать уже? Утро скоро.

Несс что-то промычала неразборчиво и спрятала лицо поглубже в складках одежды у Вии на груди.

– Не «уууу», а спать будешь? Или есть будешь? Или молока тебе? – выспрашивала Вия дотошно, сама удивляясь, сколько радости доставило ей это неожиданное доверие ребенка.

Несс ничего не отвечала.

«Но ведь я никак не могу быть ей матерью… никак…»

И тут же Вия подумала о Ядвиге Гаеве. Какого это, в самом деле – считать, что твой сын тебя предал? И хуже того, что он стал самым распоследним мерзавцем, отказавшимся от своего рода до такой степени, что и на улице не признает при случае…

Баюкая Ванессу, Вия только начала понимать, насколько тяжело.

* * *

По совпадению, посланец от госпожи Ядвиги Гаевой прибыл на следующий день как раз тогда, когда Вия пыталась подробнее расспросить Ванессу о ее сне. Без особенного успеха, правда, однако шаманка честно пыталась выполнить просьбу Райна: записывать, с как можно большим количеством подробностей, все сны Ванессы – безразлично, хорошие или плохие, похожие на пророчества, или нет.

– Дорогая моя, это было далеко отсюда? – спросила терпеливо Вия.

– Далеко, – ответила Ванесса, разглядывая в руках статуэтку воина с мечом. Старый магистр не сердился, когда брали его вещи, чем девчонка от души и пользовалась – кажется, не было такой статуэтки, которую бы она не покрутила в руках и такой картины, которую чуть бы не обнюхала.

Вия терпеливо черкнула ответ Ванессы на листочек: процедура опроса девочки у нее уже успела сложиться.

– Далеко – по времени или по месту?

Ванесса нахмурилась, почесала нос.

– По времени… – сказала она.

– Эти воины… их было много?

– Да, очень.

– Сколько много? Больше, чем стражников нас сопровождает?

– Да, гораздо больше.

Пожалуй, точнее у четырехлетней девочки, которая не умеет считать, не выведаешь.

– Можешь описать, как они были одеты?

– Ой, такие… латы.

– Железные, цельные? Нагрудники? Литые, как у сэра Локка?

– Нет, не как у сэра Локка… Такие… кольчуги, вот. И нагрудники. Мечи очень красивые…

– Красивые – с камнями? С узором?

– Не-а, – тут лицо Ванессы потеряло выражение скуки и она произнесла с удовольствием. – Колдовские мечи. Страшные!

– По ним было видно, что они колдовские?

– Ага. Они это… колдовским огнем светились. Как ты светишься, когда меня спать уговариваешь.

То, что она светится во сне, стало для Вии откровением. Впрочем, если подумать, ничего удивительного в этом не было.

Разговор тянулся и тянулся. Ванессе то было интересно, то она начинала зверски скучать. Вия тогда старалась не затягивать, говорила о чем-нибудь другом. Подробности сна все яснее и яснее становились перед глазами. Под конец Ванесса разошлась и даже описала большие деревья – какие, по мнению Вии, не могли расти нигде на свете, кроме как за Радаганом, в ее родных краях.

Доспехи, насколько она поняла, на воинах были почти современные – впрочем, кольчуги ведь не менялись уже несколько сотен лет, только последние годы кое-кто в войске герцога стал использовать литые нагрудники и даже литые детали обмундирования. А вот гербы на груди, которые смогла рассмотреть Ванесса в своем кошмаре, казались почему-то смутно знакомыми: ну что же это может быть такое, сломанный дуб на фоне трех скал?

У Вии было восемь памятей – но ни одна из них, увы, не отличалась точностью записей счетовода. Ей казалось, что где-то она уже встречала воспоминание о таком, но точно понять, где и когда, оказалось свыше ее сил.

Главное и важное, что она узнала – это то, почему воины эти казались такими страшными. На их лицах Несс увидела печать смерти – и в то же время они не умерли. Они продолжали влачить какое-то странное подобие жизни, они гнались за кем-то в молочном тумане среди гигантских древесных стволов – по крайней мере, так Вия поняла ее слова.

–..И у них отрубленные головы были на пиках, – сказала Ванесса.

– Человеческие? – уточнила Вия.

– Не-а… Кошачьи… как у такой большой кошки, только с кисточками на ушах, пояснила Ванесса. – Ма-ам… мне скучно. Я есть хочу!

– Сейчас пойдем есть, – машинально ответила Вия, пораженная до глубины души, что Ванесса вновь назвала ее мамой. Она-то думала, что вчера ей это показалось. Но нет.

Правда, девочка никак не пояснила свой выбор и вообще отнеслась к своему обращению как к должному.

Тут-то, когда Вия собралась уже звать слугу с обедом (Вия и Ванесса завтракали и обедали вдвоем, иногда в обществе Фильхе, а на ужин их приглашал к себе хозяин, который поздно вставал), в дверь постучались, и запыхавшаяся кухонная девчонка сказала, что мальчишка принес записку для госпожи, и не прикажет ли госпожа дать ему что-нибудь?

– Дайте ему хлеба с сыром, – кивнула Вия, – а записку давайте сюда.

Записка оказалась очень вежливым извинением от госпожи Ядвиги Гаевой за «недостойное поведение» третьего дня, и приглашением для госпожи Виолы Гаевой зайти к ней в гости сегодня в Седьмом Часу, или когда госпоже будет угодно. Адрес прилагался.

Вия только брови приподняла.

– Тебя опять куда-то приглашают? – спросила Ванесса.

– Да.

– А мне нужно ходить? У них собаки противные…

В прошлый раз, когда Вия приняла одно из приглашений, у дамы оказались мелкие собаки невиданной раньше Вией породы. Они пристали к Ванессе и никак не отвязывались.

– Думаю, нужно, – вздохнула Вия. – Это ведь твоя бабушка.

– У меня есть бабушка? – удивилась Ванесса.

– К сожалению, есть.

* * *

Госпожа Гаева жила недалеко от дворца. По всей видимости, жилье не было ее собственным домом, но, в отличие от Вии, она не гостила, а платила хозяйке за проживание. Еще Вии показалось, что она живет там не так уж давно – или же проводит в доме совсем немного времени.

Ядвига Гаева приняла ее в крошечной гостиной. В отличии от Зеленой в доме магистра эта была совершенно белой: из всей мебели – два массивным сундука, старинных, с изображениями солнца на крышке – и круглый стол в середине. Простые окна не были застеклены или даже затянуты слюдой.

Вия немедленно пожалела, что привела с собой Ванессу – но особого выбора, с другой стороны, у нее не было. Она очень редко оставляла девочку одну дома – не потому, что с ней могло что-то случиться, а потому, что Ванесса не хотела надолго оставаться в одиночестве. Как человек, постоянно имеющий дело с духами, Вия прекрасно ее понимала.

– Ох, вы с ребенком… – на лице Ядвиги отразилось совершенно нормальное, человеческое смущение хозяйки, которой негде разместить гостей. – Даже не знаю, как и…

– Мам? – дверь в комнату приоткрылась, и на мгновение туда заглянул темноволосый, очень симпатичный мальчик лет восьми. Он бросил любопытный взгляд карих глаз на Вию, и немедленно обратился к Ядвиге:

– Мамочка, прошу прощения, вы просили меня не выходить, но я подумал, может быть, мне можно поиграть в саду?

– Вот и выход, – решила Ядвига. – Полагаю, ваша дочь не откажется поиграть в саду с моим сыном? Там сейчас хорошо, только земля сырая. Но Влад не позволит ей сидеть на земле.

Теперь она говорила почти сердечно.

– Ванесса? – Вия вопросительно посмотрела на маленькую пророчицу. – Поиграешь в саду с мальчиком?

– А там растет душистый горошек? – спросила Ванесса.

– Растет, – сказала Ядвига, опять же без ласковости, но и без раздражения или без нетерпимости. – Еще там растут астры, они еще цветут. Розмарин и разрыв-трава. Влад покажет тебе разрыв-траву.

– Тогда ладно, – соизволила Ванесса.

– Идите, дети, – легкими движениями Ядвига подтолкнула их в спину. С детьми она обращалась с тем же спокойным авторитетом, что и с домашними животными. Только их мнение выслушивала.

И при этом она непреклонно отказывается от другого своего ребенка. А что же ее дочь? Ведь она даже не упомянула про Раю, даже не попыталась расспросить про нее.

Когда они уселись на сундуки, Ядвига начала явно заранее отрепетированное.

– Прошу еще раз извинить за мое поведение, – она сложила руки на коленях, и Вия обратила внимание, насколько эти руки старше ее лица, еще моложавого. – И за прием. Здесь практически ничего нет, мы с сыном редко бываем в этом доме – по большей части живем при дворе. Я должна объясниться… – она вздохнула. – Нет, объясняться бесполезно: это будет слишком похоже на оправдание.

Вия смотрела на нее и не понимала, что общего у ее мужа с этой несгибаемой и совершенно неукротимой женщиной. Упрямство, быть может?

Ядвига Гаева была Вии неприятна. Не из-за их довольно злой пикировки недавно, а просто так. Неприятна. И даже ее разговор с ребенком – кстати, совершенно не похожим ни на Райна, ни на Раю – этого впечатления не исправил. Будь у Вии шерсть на загривке, она бы сейчас стояла дыбом. Гехертее-геест давно реял вокруг ведьмы на расстоянии, боялся напасть прямо.

– Так вот. По поводу гулей. Когда я поняла, что вы о них не знаете, моим первым порывом стало не рассказывать вам ни за что и никогда. Но потом я сообразила: зачем-то же вы приехали в Империю. Да к тому вы ожидаете прибытия своего мужа. Райн вполне может решить отправиться на тот берег Радагана, вместе с вами или в одиночку, и вы попытаетесь найти сведения о гулях. Мне бы не хотелось, чтобы мой сын и его жена попали в беду по моей вине.

Она сделала паузу, и Вия подумала, не ждет ли женщина благодарности.

– Мне понятны ваши мотивы, – сказала она.

– О, – Ядвига суховато улыбнулась, – еще бы. Кстати, это милое дитя ведь не родня вам? И, судя по возрасту, она вряд ли может быть даже дочерью Райна.

– Райн нашел ее и удочерил, – кивнула Вия.

– Кажется, я даже догадываюсь, почему, – заметила Ядвига. – Ну ладно, это обождет. Главное вот что. Гули… вы, должно быть, знаете, что они утратили разум, потому что их прокляли нынешние боги?

– Нет, – Вия покачала головой. – Это знание не передавали от учителя к ученику в шаманских пещерах. Но мы знали, что гули раньше были другими.

– Насколько мне известно, шаманы всегда предпочитали полунамеки конкретному знанию… Другими. Да, вроде того. Они были человеческим племенем. Славились своей красотой и мудростью. Женщины других племен изобрели румяна, чтобы только казаться похожими на гулей… Но потом, когда новые боги пришли на наши земли, они прокляли тех, кто до конца оставался верен старым богам. А те, когда только превращались в драконов и сохранили еще достаточно сил… Вы, может быть, не знаете даже, что драконы – это и есть прежние боги? Нет, не все, конечно – только старые. Молодняк – просто глупые звери.

Белый свет лился в распахнутые окна. «Приворотное зелье, по медяку за пузырек!» – кричал за окном мальчишка. А другими глазами Вия видела, что комната совершенно пуста, ни духов, ни теней. Только солнечный свет пересекает ее от края до края. Интересно, видит ли это Ядвига?

– Догадывалась, – Вия склонила голову. – А ничего, что вы это говорите – вот так?..

– Я для ока божьего невидима, так же, как и те, кто рядом со мной, – пожала плечами Ядвига. – Не видят меня и старые божества. Я не знаю, отчего так случилось, но последние лет десять я то и дело чувствую выгоды такого положения дел.

«Ну конечно, – поняла Вия. – Как бы ее видели новые боги, да и старые тоже, если в этой реальности ее быть не должно?» Тут же она подумала, не породило ли вмешательство Райна – ведь Драконье Солнце тогда, фактически, создало новую вселенную – подобные же слепые пятна для богов в других отношениях, но ничего определенного ей на ум ни пришло. Она продолжила слушать.

– Так вот, Старые Боги стали драконами, чтобы закрепиться на рубежах дальнего севера. Они даровали гулям исполнение одного своего желания. Тогда старейшины племени, уже сходящие с ума, обменяли свой человеческий облик на разум для своих женщин. И женщины гулей с тех пор разумны. Более того, внешне они ничем не отличаются от людей – если не считать довольно маленького роста и красной кожи.

– Так я… – Вия нахмурилась.

– Да, – сурово кивнула Ядвига. – Если вы считали, что вы исключительны – мне придется вас либо разочаровать, либо обрадовать. Вы не полукровка. Вы – обыкновенная гульская женщина.

– Ясно, – сказала Вия. – Продолжайте. Что же еще более неприятного вы не хотели мне рассказывать?

– Не хотела, но придется. Такие вещи больно знать. Я ведь… – она запнулась. – Не важно. Дело в том, что все гульские женщины – бесплодны.

Вия снова ничего не ответила и никакой реакции не показало. Только сердце бухнуло особенно гулко – «Но ведь Райн обещал мне ребенка!» Она не знала, кто из них врет – мать или сын. Или астролог прочел среди звезд что-то, недоступное ведьмам?

– Их рождается очень мало, – продолжала Гаева-старшая. – Они управляют расой гулей, но для продолжения рода гули похищают человеческих женщин. Те живут у них, покуда рожают мальчиков. Когда человеческая женщина рожает девочку-гуля, ребенок при рождении убивает ее. И забирает ее разум. У девочек-гулей есть такая способность… как я понимаю, этим своеобразным способом сработало благословление Старых Богов, – Ядвига посмотрела на Вию особенно пронзительно. – Должно быть, вы знаете?

– Знаю, – кивнула Вия и почувствовала что-то вроде головокружения.

– Мне довелось разговаривать с некоторыми женщинами-гулями, – довольно спокойно произнесла Ядвига. – Меня поймали, когда я была совсем девчонкой. Но они увидели, что я посвященная, и велели мужчинам отпустить меня. Мужчины-гули подчиняются своим женщинам беспрекословно, хотя едва понимают человеческую речь. У меня сложилось впечатление, что все эти дамы воспринимали себя как гулей – но в то же время обладали воспоминаниями о своей прошлой жизни. Точнее, о жизнях своих матерей. И считали себя как бы перерожденными прежними личностями. Они даже носили старые имена. Сперва я решила, что вы тоже… гораздо старше, чем выглядите. Но теперь я понимаю, что это не совсем так.

– Нет. Свою мать я не убивала. Но вопрос моей личности – есть она у меня или нет – меня не тревожит. Продолжайте, пожалуйста.

Ядвига приподняла брови.

– Собственно, уже осталось рассказать не так уж много. У женщин гулей есть свое достаточно обособленное поселение в их горах. Там же держат и «разводных» человеческих женщин, очень строго стерегут, но заботятся не так уж плохо. Я, например, питалась там гораздо лучше, чем в доме моей наставницы… – Ядвига пожала плечами. – К счастью для гулей, они живут дольше обычных людей. Может быть, лет двести. Поэтому мужчины не так уж часто совершают набеги на соседние человеческие поселения в поисках новых производительниц. И поэтому окрестные человеческие поселения еще не объединились и не стерли гулей с лица земли.

– Они пытались, – возразила Вия. – Просто гули – очень хорошие воины.

– А людей очень много и они очень настырные, – не согласилась Ядвига. – Ну да ладно. Это уже материи отвлеченные, это меня не касается.

* * *

«Интересно, он врал мне?» – думала Вия, шагая по улицам Ингерманштадта.

Столица Священной Империи оказалась меньше, например, Медины или Мигарота, здесь до всего можно было дойти пешком. Королевская травница жила не так далеко от дома старого магистра – не помеха даже для маленьких ножек Ванессы. А если что, ее всегда мог взять на руки один из стражей охранения.

Красота глубокого золотисто-рыжего света, на закате затопляющего колодцы улиц, совершенно не трогала Вию. Серая мгла гехерте-геест казалась холодным, не греющим воротником вокруг ее шеи. Тот чувствовал настроение своей спутницы, и, кажется, злился. У Вии совершенно не было желания его успокаивать. Наоборот, ее сдерживаемый гнев был готов уже прорваться волной, раскидать сумасшествие по всем окружающим домам, по всем этим сытым горожанам в засаленной ночной одежде, что сейчас укладываются спать или принимают гостей при свечах. Да как они смеют? Да как они смеют жить нормальной жизнью и быть счастливыми, когда она, Вия Гаева, только что выяснила, что ее муж лгал ей, да еще и самым ужасным образом, какой только можно вообразить?

Почему он обещал ей, что у них будет ребенок?

Неужели он не знал, как это для нее важно, каким ужасом для нее станет такая насмешка?

Или он как астролог знал больше, чем его мать – ведьма? Возможно, у женщин-гулей все-таки могут быть дети – при каких-то условиях? Может быть, у них могут быть дети от людей? В конце концов, ведь Вии дважды удавалось забеременеть.

«Нельзя слишком злиться, – говорила себе Вия, комкая подол темно-фиолетового блио, тяжело расшитого тесьмой по местной моде. – Злость порождает хаос, а только хаоса нам сейчас и не хватало…»

– Мам, глянь, какие голуби! – Ванесса дернула ее за юбку. – А можно, мы их завтра покормим?

– Можно, моя дорогая, – отозвалась Вия.

Может быть, удочерение маленькой провидицы Райном – это и был его ответ на ее затаенные страхи? Вот только как его рассматривать?

Ариман, Ормузд и все прочие его забери, скорее бы он уже приехал!

Вия решила, что, если это будет в ее силах, она сделает все, чтобы он встретился с матерью. В конце концов! – как говорит Фильхе. Почему она должна получать последствия его опрометчивых поступков исключительно на свою голову?

Октябрь 3026 г., Ингерманштадт

Райн и Стар прибыли совершенно неожиданно, рано утром, и Вия позорно проспала их приезд. Она оторвала голову от подушки, очень плохо соображая (во сне ее дух странствовал настоящими дорогами, и она видела очень много такого, что ей совершенно не понравилось). Золотое солнце запятнало подушку, неприятно согрело щеку. Никак невозможно было догадаться, отчего это так шумят внизу и хлопают дверями, и когда дверь в ее комнату распахнулась и вошел Стар, неожиданно бледный и стремительный, Вия даже не успела испугаться.