Текст книги "Укротители Быка (СИ)"

Автор книги: Варвара Мадоши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Какой пепел?

– Как в пустынях. Там, куда солнце уходит. Там пустыни, на многие дни пути. Только колючки растут. И песок сыплет. Там скелеты под песком лежат. И люди совсем высохшие. Мертвые.

Сказав это, она умолкла, как будто описание мертвых людей под песком полностью исчерпывало идею солнца.

«Вот те на! – засмеялся менестрель. – А откуда девочка знает о существовании пустынь к западу, а? Неужели ты думаешь, что в ее богом забытой деревеньке хоть кто-то имел об этом хоть малейшее понятие, девочка? Ну, тогда ты просто идиотка, что не удивительно!»

Старый шаман только многозначительно усмехался, и – Вия была уверена – будь у него борода, он бы непременно ее поглаживал. Длинными, крепкими скрюченными пальцами, которые она помнила с неожиданной живостью.

– Несси… милая моя… откуда ты знаешь про пустыни? – спросила Вия.

– Ну… так просто, – Ванесса пожала плечами. – Сказалось.

– Ты их видела? – настаивала Вия. – Во сне? Кто-то тебе рассказывал?

Над ними в ветвях акации, листья которой уже начинали съеживаться и желтеть к осени, пела какая-то птица. Вия не знала голосов здешних птиц: вдоль Рита жили многие такие, какие не встречались более нигде. Желтый лист пролетел мимо, а девочка спрятала лицо в кружевах платья на груди, пытаясь уйти от ответа. Вия тотчас отпрянула: она не хотела пугать ребенка. Сердце сжало острой, злой беспомощностью за себя и на Райна, который навязал ей вот это… И тут ребенок проговорил:

– Нет, я просто знаю. Просто говорю, а оно оказывается так. Там раньше было море, потом трава, потом лес, потом трава, а потом стали пустыни.

– И ты раньше не знала?

– Когда заговорила – тогда узнала… – девочка вдруг снова посмотрела на Вию, и девушка заметила слезы в глазах у приемной дочери. – А у Черного Человека – у него внутри… как там… не отдавайте меня ему! Пожалуйста! – и тут она кинулась к Вии, вжалась маленьким дрожащим телом в шелк ее платья.

Пораженная, госпожа Гаева гладила волосы Ванессы, ее спину, и думала, что же такое она могла видеть в Райне… или, учитывая, что видит она прошлое, а не будущее и не настоящее – «а есть ли разница, девочка моя? – тихо спросил старый Шаман, и молча баюкала кукол позади него Сумасшедшая Хельга».

Вия потянулась к духу своему, к кокону теней, что вечно следуют за человеком от рождения к смерти и обратно по другой стороне Земли, неумело притворяясь одной тенью, и попыталась вытащить из нее лишнее слово. И еще прежде, чем вытянула ответ, догадалась сама.

Ванесса действительно не знала заранее. Этот ребенок еще слишком мал, чтобы ее голова сумела вместить в себя детальное понимание – да и способна ли на это вообще человеческая голова?.. К миледи Хендриксон правда приходит в снах, и поэтому остается смутной и неполной, как любое сновидение.

Святая – сумасшедшая, и никто не знает, насколько полно ее видение Настоящего. А эта девочка просто говорит что-то, не до конца понимая собственные слова, и только тогда это становится истинным знанием.

Райна она боится не потому, что хорошо понимает его, а потому, что понимает только часть.

Но почему же он приснился ей заранее?.. Ведь Райн говорил ей, что она видела его во сне в виде Черного Человека… ведь малышка не должна быть способной видеть будущее.

– Чем занимаетесь, мои леди? – услышала Вия тихий голос за спиной.

Сразу же мир сделался совершенно другим. Исчезли серые тени и смутная дорога, голоса в голове стали просто мыслями, гранями ее собственного я – каким бы размытымэто «я» ни оказалось, – а сад – просто садом. Не туманным пространством неопределенности событий.

Позади нее стоял Райн и держал в руке плетеную корзину.

– Я принес свежих вишен, – сказал он, улыбаясь. – Мы с Ди Арси ездили надзирать за строительством форта.

– На границе с Фиолетовым Княжеством? – спросила Вия.

– Да, именно, – в разговор вступил Стар, неслышно вывернувший из-за яблони. – Мадам, позвольте… – протянул Вии букетик клевера. – Набрал по дороге. Проезжали через такой луг – что просто загляденье. Букет, конечно, скромный, но, быть может, вы найдете его достойным хоть на полчаса оттенить вашу красоту.

– Если бы из твоих слов наплести кружев, они бы как раз пошли на подол парадного наряда и еще бы на рукава осталось, – усмехнулась Вия, послушно принимая букетик.

– Миледи, столь обильные украшения оставьте менее прекрасным, – Стар прижал руки к сердцу и был награжден саркастической улыбкой Вии и тычком локтем в бок от Райна.

Ванесса молчала и смотрела на них широко открытыми глазами.

– А вам – ромашка, – откуда Стар вытащил этот цветочек, Вия так и не поняла; возможно, прямо из воздуха. – Можете заложить его за ухо или съесть – я слышал, за Ритом делают салат из ромашек.

Зачаровано глядя на Стара, девочка взяла цветок и воткнула его в мячик.

– Погодите, – Вия нахмурилась. – Так если форт на границе с Фиолетовым… не означает ли это, что скоро войска Герцога двинутся за Анхерскую балку?

Райн и Стар на мгновение замерли. Переглянулись. Желтые листья пронеслись мимо них, кружась, и один лег Райну на плечо, а второй опустился у носка старова сапога.

– Вот не знал, что ты смотрела карты, – принужденно улыбнулся астролог.

– Тогда бы тебе стоило убирать их со стола, когда ты заканчивал расчеты, – сухо парировала Вия. – Итак. Я права?

Райн кивнул.

– Я прослежу, чтобы он оставался подальше от переднего края, – вступил Стар. – Не волнуйся, все…

– Ты плохо меня знаешь, – Вия нарочно посмотрела в глаза Стару, избегая взгляда мужа. – Я волноваться не собираюсь. Но если ты думаешь, что удержишь его от чего либо – то ты плохо знаешь и его тоже. И уж точно ты не удержишь его от убийства. Или многих убийств.

Между ними тремя повисла напряженная тишина. Именно Райн был одним из тех, кто предлагал герцогу планы «зачистки» – и, хотя Стар спорил с ним до хрипоты, все же Райн сумел всех убедить. Даже известного своей несговорчивостью Бресильонского.

Вия никогда не спорила с мужем на людях, но это не означало, что она соглашалась с ним. Райн знал цену человеческой жизни не хуже, чем она; он слишком хорошо выучил, что это такое – жертвовать меньшим ради большего. Она же, в отличие от него, знала, насколько бывает больно умирать самому.

Еще один пожухлый лист опустился в лукошко с вишнями. Серая труха на глянцевом темном боку.

«Какое у него усталое лицо», – подумала Вия про мужа.

Ванесса подергала Вию за подол.

– Что, хорошая моя? – она снова присела рядом с девочкой на корточки, с благодарностью постигая еще одну причину, почему взрослым нужны дети: они позволяют отвлечься от неприятной темы.

– А Черный Человек уже убил одну Ванессу, – шепотом сказала она Вии. – Он специально так меня назвал, чтобы тоже убить?

Ральф Мединский «Рождение империи»

…Теперь все нижнее и почти все среднее течение Рита принадлежало герцогу Хендриксону. Вопрос был только в том, как овладеть Радужными Княжествами.

Возможно, умы, привычные к чтению политической карты, скажут, что после овладения этой областью падение Княжеств – только вопрос времени, особенно, если заручиться поддержкой правительства Медины А такая поддержка, благодаря вмешательству своей руки в жреческих кругах, у герцога имелась – или, по крайней мере, гарантия невмешательства, купленная армизонским серебром, мигаротским золотом и щедрыми посулами.

Что же касается Княжеств, то, говоря о неизбежности их падения, обычно забывают, что планы герцога были гораздо сложнее, чем обычно представляется. Так, с достаточной долей определенности можно говорить, что его проницательный ум желал не просто выстроить империю – но и выстроить ее достаточно быстро. Возможный гнев богов при этом был далеко не единственным соображением, которое герцог принимал во внимание.

Одно можно было сказать наверняка: теперь герцог Хендриксон и два его сообщника были куда ближе к цели чем тогда, когда они начинали. Что можно назвать значительным достижением, особенно, если учитывать, как много людей скорее отдалились от цели, чем приблизились к ней, несмотря на свои попытки.

<следует три тысячи знаков о сущности судьбы, ее влияния на людей и обстоятельства, роли удачи и целеустремленности отдельных личностей>

С более земной, рациональной точки зрения, у многих радужных графов и баронов хватало и запасов, и денег, и упрямства, чтобы сопротивляться еще не один год. Как говорил лорд Бресильонский, стуча кулаком по ладони и брызгая слюной, если не случится чуда, эти «ненужные земли» должны продолжить оттягивать значительную часть отнюдь не безразмерных герцогских войск. Не безразмерных даже тогда, когда они получили всех возможных ополченцев и рыцарей Риринской области.

Однако и отказаться от этих завоеваний тоже было невозможно: это означало бы получить у себя в тылу пусть не такое мощное, но крайне упорное сопротивление.

Даже не объединившись, графы были способны больно кусать. А если вдруг они объединятся…

На Юге поднимал голову небезызвестный барон Ди Арси: после загадочной смерти нынешнего графа Ферье он заявил свои права на графство целиком, напоминая о браке его сестры с безвременно погибшим виконтом. Его люди даже пытались разыскать саму женщину, бесследно исчезнувшую после ранней кончины супруга: по княжеству ходили дикие слухи, что она сбежала не то в Священную Империю, не то в Шляхту, не то и вовсе за Радаган.

Однако в ретроспективе самым удивительным в этой обстановке представляется следующее: вместо того, чтобы безотлучно находиться во главе одного из отрядов герцога, на самом пике наступления на Фиолетовое Княжество, Стар Ди Арси прибывал далеко от княжеств вообще, на другом берегу Рита. А именно: совершал паломничество в один из монастырей Исиды через земли Священного Княжества.

Волею судеб ваш недостойный слуга оказался очевидцем этого предприятия…

Конец августа 3026 г.

– Мне очень не хочется оставлять вас даже ненадолго, – мягко, увещевательно проговорил Райн. – Но сама знаешь: сейчас мне надо безотлучно находиться при Старе. Так что я поеду с ним, кружной дорогой.

– Я все понимаю, – ответила Вия почти нетерпеливо.

Она и в самом деле не терпела это расставание. Все сегодня казалось ей лишним. Первые дни осени до безобразия напоминали лето, и все-таки ей казалось, что что-то кончается, безвозвратно уходит вместе с солнцем, которое с каждым днем все сокращало свой путь по небосводу. Птицы беспокоились – скоро улетать. Беспокоился и гехерте-геест, тревожно подпевая силам, ожидающим Самайна. Ламмас в этом году прошел тревожно, неспяще – с четвертинкой луны в до странности пустом небе.

На Самайн луна будет полной.

Один Райн оставался спокойным – время, кажется, не касалось самой его сути, хотя Вия точно знала, что с весны он вырос почти на два дюйма. Он вообще стал очень быстро расти, а она – нет. Иногда Вия чувствовала себя старше и мудрее по сравнению с мужем, иногда – совершенно хрупкой и беззащитной. Особенно вот как сейчас, когда не могла его понять, несмотря на все свои личности.

– Дорогая моя, пожалуйста, помни, что я не прошу от тебя ничего сверх. Я отдаю вам Ральфа в основном, потому, что он по здоровью не вынесет той скорости, с которой мы собираемся совершить этот поход. Прислушивайся к нему, он очень много полезного знает о расстановке сил, хотя и не старше нас с тобой.

Вия кивнула: молчаливого, застенчивого секретаря Райна она знала и уважала.

– …Но основные решения должна принимать ты. Ты знаешь, почему. Я ничего от тебя не требую. Если будет так, как увидела герцогиня – хорошо. Не будет – переживем. Если ты и впрямь найдешь сестру Анну, не пытайся… не пытайся уговаривать ее. Просто изложи ей все, как есть.

– Конечно, – кивнула Вия.

Ну почему он говорит так ласково каждый раз, пока отсылает ее? И почему он поясняет все детали только в последний момент, как будто она раньше должна была догадаться?

– …Я надеюсь, что мы нагоним вас в монастыре, но если мы не появимся до конца декабря – отправляйся на встречу с лордом Далли, нас не жди. Звезды говорят, что мы появимся, но не дают полной гарантии.

Хоть бы он раздражался, нервничал – так было бы легче. А так, когда у него в глазах появлялось такое извиняющееся выражение, Вии хотелось взять меч и встать на защиту своего астролога. Если бы она могла.

– Почему ты не говоришь мне не ходить одной за Радаган?

– Госпожа моя, потому что я все равно знаю, что вы пойдете. Если сочтете нужным.

Если не любовь эта мягкое приятие, эта всепринимающая отстраненность – то что же?

– Больше всего меня беспокоит, что ты будешь с Ванессой и Фильхе, – на лице Райна отразилось довольно сильное сомнение.

– Как-нибудь справлюсь, – Вия пожала плечами.

– Мерзлую саламандру ты не согреешь, – мягко проговорил Райн. – Даже и не пытайся. Это грустно, но, по-моему, ее следует предоставить самой себе. Либо время поможет, либо нет.

– Не думаю, что тут что-то поможет, – Вия передернула плечами. – И как тебе могло прийти в голову, что я попытаюсь как-то пытаться ей помочь? Безнадежное дело – врачевать душу женщины, от которой отвернулся ее единственный мужчина.

– Она не женщина, – грустновато улыбнулся Райн. – Она все-таки саламандра. А ты – шаманка. Я же знаю, ты чувствуешь ответственность за существа, подобные ей. И в тебе куда больше сострадания, чем ты сама себе признаешься.

– О, во мне по восемь порций чего угодно, и греха, и добродетели, – Вия холодно улыбнулась. – Ну что ж… кажется, вам пора ехать, мой господин.

– Я хотел проводить тебя, – покачал головой Райн.

– Этот отряд, – Вия окинула глазами довольно обширный обоз, который догружали впопыхах, под командованием незаменимого Ральфа, и вооруженных всадников, что даже и не пытались изобразить готовность – и так было ясно, что двинутся они куда позднее намеченного часа. – И что – догонять потом армию галопом, по грязи после вчерашнего дождя?.. Милорд, вы ужасающе недальновидны. Кроме того, спасите же, наконец, вашего друга: он жестоко скучает.

Стар не то чтобы скучал, но его и в самом деле осадили: в его ноги вцепилась маленькая Ванесса. В отличие от других высокопоставленных вельмож, Стар никогда не отгонял ее, и она почему-то, с другими обычно скромная, даже и не пыталась вести себя с ним с подобающей церемонностью.

Рядом с напряженной улыбкой на красивых полных губах статуей застыла Фильхе. Она дергала край фиолетовой шелковой накидки, солнце горело в рыжих волосах. Если не знать, их втроем можно было принять за семью, но сложно было сказать, чье внимание докучает молодому рыцарю больше.

– Пожалуй, вы, как всегда, правы, сударыня, – чуть улыбнулся Райн. – Заберу-ка я Ди Арси, а то и в самом деле рехнется… Моя любовь с вами.

– Разумеется, вы, астрологи, привыкли иметь дело с несуществующим, – кивнула Вия.

Райн только улыбнулся и пошел прочь.

Вия видела, как он взял Стара за локоть, как тот обернулся к ней и конфузливо помахал рукой. Он выглядел настолько же свежим и счастливым, насколько Райн – усталым и преждевременно постаревшим. Предчувствие погони, битвы всегда окрыляло его.

«Каждый раз, когда я смотрю на своего мужа, у меня почти разрывается сердце, – сказала сама себе Вия. – Каждый раз, когда я смотрю на его друга, я улыбаюсь. Какое же чувство – любовь? Оба? Ни одно?»

– Моя госпожа! – Ральф подошел к ней, запыхавшись, веснушки ярко пылали на бледном лице. – Двое петушков подрались, пришлось одного прирезать; мамаша Дарди спрашивает, не возьмете ли вы вместо оставшегося лишнего ягненка?..

Начало сентября 3026 г., Тингленский тракт

Сперва Ванессе очень понравилась рыжеволосая жрица с ее завитыми кудрями, ароматом благовоний и роскошными одеждами. Но уже на второй день пути, когда они только пересекли Рит, Ванесса увидела сон, от которого проснулась, плача. Вия обняла ее, стала успокаивать, и из обрывочных слов девочки поняла, что та видела, как в рот Фильхе залезла ящерица и сожрала ее изнутри. Еще она сказала, что то, что осталось от изначальной Фильхе, сейчас невозможно страдает.

Вия утешила ее, как могла. Но могла она немного: разве что сказать, что в жизни происходит много такого, с чем нам просто приходится смиряться. Очевидно, в голове Ванессы это как-то совместилось с гибелью ее родителей.

Нет, Ванесса не стала Фильхе бояться. Она просто почему-то стала относиться к ней, как к ящерице. Без всякого почтения и даже вежливости, которое пристало бы возрасту и сану жрицы – пусть и бывшей.

Экипаж двигался по дороге через высокий сосновый лес. Могучие стволы достигали нескольких обхватов. Солнечные лучи, не уступающие им в ширине, просвечивали лес до самого дня, пятнали рыжую подстилку опавшей хвои, скользили по экипажу, по коленям и рукам путников через зашторенные окна.

– Вышел раз и вышел два, во поле растет трава, три-четыре, в небе дыры, пять, за нею будет шесть, что посеешь, то и съешь…

Вия сама удивилась себе: стишок читала Ванесса на арейском – училась счету. Но в голове у себя Вия переводила его на лагарт и удивлялась тому, как зловеще он звучал без рифмы. Лагарт приходил к ней проще и естественнее других языков.

– Скоро привал? – спросила Фильхе. – У меня спина затекла.

– Привала сегодня не будет, – ответила Вия. – Мы должны добраться до монастыря Изиды к вечеру, если не будем останавливаться. Ты забыла? Об этом говорили еще вчера вечером.

– Я не обязана держать все это в голове, – холодно произнесла бывшая жрица и постучала тонкими пальцами по подоконнику кареты. – В конце концов!

Фильхе хорошела, когда раздражалась, и знала об этом. Возможно, это отчасти и объясняло несность ее характера.

«Очень типично, – думала Вия про себя довольно язвительно, или же это думал кто-то из ее сущностей, – затолкать меня в экипаж с женщинами и детьми. С другой стороны, кто-то же должен за ними приглядывать».

Путешествовать на север зимою – поступок, далекий от мудрости. Хорошо еще, что назад, на Острова, зимовать, они поплывут на корабле: рандеву с сэром Далли, одним из «морских рыцарей» Бресильонского, уже назначено. Даже несколько точек рандеву: если они не успеют на первое.

А они могут не успеть. Кроме гнева владык, который может обрушиться на них в Священной Империи, есть и чисто дорожные неприятности: сломанные оси, плохая погода, глупость проводников…

За месяц своего путешествия к северу они сполна уже вкусили всех прелестей пути. Шестьдесят вооруженных всадников надежно ограждали их от любых неприятностей на дороге – не было такой банды разбойников, которые пожелали бы связаться с людьми герцога Хендриксона. Но даже они не могли защитить, например, от комаров.

– Вот десяток будет вскоре, это значит, видно море, вот одиннадцать кричат черно-лаковых галчат, вот молчат двенадцать чаек…

– Лучше бы ты замолчала! – воскликнула Фильхе, с неприязнью глядя на Ванессу.

– Сама замолчи! – не осталась девочка в долгу.

– Это невыносимо! – воскликнула Фильхе. – Почему я должна это терпеть?

– Потому что ты сама вызвалась, – отрезала Вия.

Фильхе замолчала. С Вией она никогда не спорила – наверное, саламандра не могла возражать шаманке.

– …Вот тринадцать отвечают… – упрямо продолжила бубнить Ванесса, – вышел раз и вышел два, во поле растет трава…

* * *

К вечеру, когда стены монастыря наконец-то показались в виду путников, Вия уже давно ехала верхом – не выдержала и дезертировала из кареты, оседлав своего бессменного, бесценного и совершенно нестерпимого Гая. Фильхе тоже избавилась от соседства с Ванессой, оседлав лошадь. Карета, таким образом, оказалась в полном распоряжении Ванессы. Она чуть ли не по пояс высовывалась из окна, глазела по сторонам – наслаждалась от души. Может быть, этот ее речитатив и был четко рассчитанным способом выгнать взрослых?.. Вия не знала точно, но смотреть на повеселевшую приемную дочку было приятно.

Первыми в ворота постучался Ральф в сопровождении капитана их вооруженной охраны. После коротких переговоров, которые Вия пережидала со всевозрастающим нетерпением, женщинам с секретарем и двумя охранниками позволено было за определенную мзду войти в стены монастыря. Остальные должны были расположиться лагерем у стен.

Вия никогда не бывала в стенах монастыря Исиды. Не доводилось это и никому из ее личностей, поэтому она осматривалась по сторонам с тщательно скрываемым любопытством.

Монументальная каменная стена с бойницами ничуть не удивила ее. Удивило другое: лошадей увела женщина в простой темной робе с подвязанными веревкой волосами. Она поприветствовала путешественниц и пожелала утонуть в милостях богинях.

Вия умудрилась как-то ответить в подходящем духе, однако про себя пожелала лучше уж оставаться на плаву: тонуть в продуктах деятельности кого бы то ни было ей не слишком хотелось.

В кузнице во дворе монастыря Вия тоже заметила женщин, которые, весело переговариваясь, убирали инструменты. Женщины мели двор, женщины работали в небольшом огороде – в общем, все выглядело так, как будто в небольшом монастыре вовсе не было мужчин, даже на тех работах, которые традиционно считались прерогативой сильного пола.

Нетрудно было догадаться, что, в случае набегов соседних сеньоров на земли монастыря или разбойных нападений, на стены с оружием вставали тоже женщины.

Может быть, именно поэтому здесь было так много молодых? Может быть, их влекла относительная свобода?

Вия не думала, что она смогла бы жить в изолированном мире и уж тем более ей не хотелось бы служить божеству. Особенно женскому. Испытывать на себе все бабские капризы, помноженные на бессмертие и безнаказанность – благодарю покорно!

Однако, не встреть она Райна и не будь она шаманкой, это могло бы показаться выходом…

«Во всяком случае, – сказала она себе, – я понимаю Анну Ди Арси… или как стала ее фамилия в браке?»

Лишний раз она одобрила совет Райна: ночевать в монастырях Исиды везде, где они случаются по пути, прочувствовать их дух, проникнуться их идеалами.

Их проводили в комнаты-кельи – не очень большие и скудно обставленные. Маленькую Ванессу Вия попросила разместить вместе с ней, и для этого поставить вторую скамью. Это было сделано, но в результате их комнатушка показалась еще меньше, чем она была на самом деле. Хорошо хотя бы, что не пришлось изыскивать место для третьей персоны:: несмотря на настояния Райна, она так и не взяла с собой служанку, не считая няньки для Ванессы.

Когда они уже умывались ко сну, в дверь постучали.

Вия открыла сама. Но эта последняя осталась в обозе: девочка ее не любила.

На пороге кельи стояла совсем молоденькая девушка со свечой.

– Благородная госпожа Гаева… – сказала она. – В нашем монастыре сейчас проживает гостья из Великой Шляхты… Она смиренно просит позволения увидеться с вами, если вы располагаете временем. Она извиняется за то, что помешала вам отдыхать, но знает, что вы отправляетесь завтра на рассвете, а значит, другого времени не будет.

– Из Великой Шляхты? – переспросила Вия. – Что ж, с удовольствием. Как будет удобнее – мне придти к ней или ей ко мне?.. У нас не слишком много места.

– У нее тоже. Она просила, если вы любезно дадите свое согласие, проводить вас в монастырскую библиотеку. До отхода ко сну еще три четверти часа, и Старшая Мать сказала, что она не будет возражать против небольшого нарушения правил, если вы задержитесь за разговором.

– Благодарю за разрешение, – кивнула Вия. – Ну что ж, проводите меня.

Свеча двигалась по коридорам, и Вия шагала, пытаясь не прислушиваться к голосам богини, которые, казалось, отражались от стен древнего здания. Она представляла себе бесчисленные поколения монахинь, которые служили здесь и истирали подошвами мягких туфель каменный пол. Ей казалось, что их мольбы и темные страхи собрались здесь, выстроили это место ничуть не хуже каменной кладки.

Да. Ей всегда было не по себе в древних рукотворных местах. Древние леса, где все произошедшее впитывали корни, ощущались совершенно по-другому.

Гехерте-геест испуганным зверем свернулся у нее на плечах, воротником обмотал шею. Иногда духи тоже льнут к людям, пытаясь согреться.

«Какой же должна быть библиотека Исиды? – подумала Вия. – Столько слов, оживших в подобном месте… Мне не стоит ходить туда без бубна».

Но возвращаться за бубном было поздно.

Наконец, шаркая тапочками, юная монахиня провела ее в помещение, где на каменных стеллажах лежали свитки пергамента и папируса, стояли относительно новые кожаные книги – изобретение последних двух-трех веков, не более. Вдоль стеллажей шел длинный деревянный стол, тоже, кажется, новый – при этом освещении нельзя было разобрать. За ним сидела высокая женщина с волосами, покрытыми капюшоном.

Увидев Вию, она поклонилась по обычаю дочерей Исиды. Вия ответила поклоном на поклон, как ей показалось, довольно неуклюже.

– Меня зовут сестра Анна, – сказала женщина. – Я – Младшая Сестра Старшей дочери из храма Исиды-в-камне, что в Северной Шляхте. А вы, моя госпожа, Виола Гаева, жена знаменитого астролога светлейшего герцога Хендриксона?

Когда женщина говорила, ее лицо как будто все время только и ждало возможности сложиться в улыбку. Уголки красиво очерченного рта чуть вздрагивали, приподнимаясь, и видно было, что двух передних зубов у женщины нет.

В остальном же она удивительно напоминала Вии кого-то. Она явно где-то видела эту бледную кожу, эти светлые вьющиеся волосы, эту горделивую, почти королевскую посадку головы, эти светло-зеленые глаза – очень необычное сочетание! Но где? Вряд ли долго, она бы запомнила…

Женщине было что-то около двадцати пяти. По всей видимости никогда не рожавшая, она выглядела удивительно свежей и светлой – как будто от нее по темной библиотеке разносилось сияние. Даже гехерте-геест на шее Вии слегка расслабился, перестал стеснять дыхание.

– Да, меня зовут Виола Гаева, – кивнула Вия, – и мой муж действительно состоит на службе у Светлейшего Герцога. Но сейчас я путешествую вне касательства к его делам, навещаю родственников.

– Ох, простите меня! – воскликнула сестра Анна. – Вы, должно быть, подумали, что я буду выспрашивать вас об этих ужасных боевых действиях или о чем-нибудь в этом роде? Или, не дай бог, буду просить каких-то одолжений для кого либо? Нет, вы меня не так поняли! Просто так вышло, что я была знакома с Райном Гаевым. Несколько лет назад и очень недолго. Я бы хотела узнать, как он поживает.

«Не может быть, – подумала Вия несколько ошарашено. – Неужели это та самая Сестра Анна, на поиски которой мы отправились? Северная Шляхта – все сходится… Правда, Райн никогда не говорил мне, какой именно Исиде был посвящен монастырь, в котором его выхаживали – наверное, и сам не знал».

– Так это вы? – спросила Вия. – Сестра Анна из того монастыря, где лечили моего мужа?

– Так он говорил обо мне? – лицо Анны осветилось. – О, как я просила Исиду не оставлять его все эти годы – я счастлива, что теперь он у герцога и вполне устроен… Дорогая моя – вы позволите называть вас так? Сколько же ему теперь? Шестнадцать, семнадцать? А вам? Вы давно женаты? Вы простите мне такие бесцеремонные вопросы?

– Мне пятнадцать, – сказала Вия, гадая, спросить или не спросить прямо. – Райну – чуть больше шестнадцати, женаты мы с прошлой осени, скоро год. Сестра Анна… я не возражаю против расспросов, если только вы позволите и мне спросить кое-что.

– Безусловно, – спокойно проговорила монахиня. – Но что же мы стоим? Садитесь. Я не хозяйка здесь, так что вы могли бы и не ждать моего приглашения.

Они уселись на тяжелые стулья за тяжелым библиотечным столом – Вии потребовалось нешуточное усилие, чтобы отодвинуть один для себя.

– Скажите, – сказала Вия. – Не вы ли приходились женой наследнику графа Ферье, сеньора Зеленого Княжества?

Веселье и мягкость мигом покинули лицо сестры Анны. Она выпрямилась прямо и машинальным жестом подхватила ткань грубого одеяния у ворота, как будто там могла бы быть фибула, символизирующая в Княжествах дворянское достоинство.

– О да, – сказала она неживым голосом. – Когда-то мне и в самом деле довелось быть виконтессой. Каким же образом магистр Гаев догадался об этом?

– Это не он, – сказала Вия. – Ведь вы так же – сестра Симона и Астериска Ди Арси, не так ли?

Сестра Анна чуть отвернулась.

– О, – сказала она, – так значит, Симон разыскивал меня столь неуклюже, что все-таки навел на след своих противников. Во имя всех богов! – воскликнула монахиня с горечью. – Неужели вы все не понимаете, до чего иллюзорна власть в Радужных Княжествах? Наследие по женской линии – и не наследие вовсе, мой дражайший брат мог с тем же успехом разыскивать призрак Аугурена Великого – говорят, он ведь до сих пор еще дремлет где-то.

– Симон даже не ищет в этом направлении, – сказала Вия. – Да и я нашла вас случайно. А узнала – потому что слышала о вас от второго вашего брата. И теперь я поняла: вы очень похожи на вашу мать, я видела ее мельком.

– Исида всемогущая! – сестра Анна вдруг подалась вперед и схватила Виины руки прежде, чем она успела их отдернуть. – Так это правда! Этот юный военачальник Хендриксона, этот Ди Арси – он не самозванец! Он действительно Стар?! Стар жив?!

«Ну Райн, – подумала Вия. – Я тебе это припомню».

Вслух же она сказала другое, крепко сжав в ответ руки сестры Анны.

– Да, сестра. И вы можете очень помочь ему – ему и астрологу Гаеву тоже.

В такие моменты Вия испытала смешанное чувство гордости собой и презрения к себе же – но ей было не привыкать.

* * *

Они покидали монастырь на следующее утро. Туман был так густ, что в нем бесследно таяли служебные здания монастырского двора, серая кладка крепостной стены, острая многосекционная крыша конюшни. Невидимые лошади сонно всхрапывали там, какой-то жеребчик нервно ржал, и заспанный конюх его успокаивал.

Мелкие духи непогоды струились вдоль стен, прыгали и кривлялись между дворовых плит. Чем ближе к Радагану – чем больше становится этих мелких духов. Это просыпается, освобождается от гнета завоеванная земля.

Впрочем, на свет божий – на свет, которым управляет Семерка под предводительством солнечного бога Ахура-Мазды – они все равно выходить не рискуют. А вот так, когда туман.

– Прощайте, сестра, – сказала сестра Анна, прижимая руки к груди. – Я буду за вас молиться.

– И вы прощайте, дорогая моя, – кивнула Вия, касаясь руки старовой сестры из окна кареты. Это был один из хорошо усвоенных ей уроков: с помощью прикосновений людьми можно управлять. Можно заставить их поверить в твою искренность, заставить их чувствовать то, что ты хочешь. – Помните, о чем я вам говорила.

– Да, – сестра Анна улыбнулась краешками рта, поглядела куда-то поверх крыши экипажа Вии, как будто там можно было разглядеть что-то, кроме тумана. – Конечно, я спрячусь. Симон Ди Арси меня не найдет. Впрочем, – она улыбнулась чуть заметнее, – не думаете, что герцог Хендриксон найдет меня тоже. Если только его жена действительно не провидица, как говорят.