Текст книги "Румо и чудеса в темноте. Книга II"

Автор книги: Вальтер Моэрс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

Врахокские войны

В Четвёртом периоденачались так называемые Врахокские войны. Такое название уже само по себе неверно, поскольку оно создаёт впечатление, что речь идёт о войне между двумя народами. Но врахоки не были ни в коей мере цивилизованным народом, они были практически абсолютно безмозглыми существами, подчинявшимися лишь своим пищевым инстинктам и инстинктам размножения. Врахоки были природным бедствием невероятного масштаба, происходящим, вероятно, из тех мест подземного мира, которые, согласно слухам, имели выходы к морю. Сильнейший запах затхлой солёной воды и гнилой рыбы накрывал город перед нападением врахоков, что зачастую спасало жизни его жителям. Тем не менее, воинственная мощь, с которой врахоки в Четвёртом периодетолпами нападали на город, создала впечатление организованной армии. Поэтому все многочисленные битвы, которые жители Гела провели против врахоков, остались в их памяти как войны.

Какими бы ужасающими и многочисленными не были потери во Врахокских войнах, закончилось всё тем, что жители Гела одержали победу над нападающими и даже ухитрились использовать врахоков для своих нужд. Это произошло только благодаря алхимическому изобретению, основанному на новой форме гипноза – гипноза с помощью запаха. Алхимик Хемон Цуфос был тем, кто с помощью кислопахнущего зелья поставил врахоков на колени. С этого момента укрощение и контроль за врахоками стали обязанностью гильдии алхимиков, что позволило им усилить своё влияние на королевскую семью.

Рождение гомункелов

Последствием Врахокских войн стало создание гомункелов. Идея противопоставить чудовищам искусственно созданную армию тоже пришла от алхимиков. Из подземного нефтяного озера они получили субстанцию, смешали её с различными секретными эссенциями и назвали эту жидкость материнским супом – веществом, из которого были созданы гомункелы.

В центре Гела на огромный костёр установили гигантский котёл, выплавленный из подземной руды, и наполнили его материнским супом. Беременных существ всевозможных видов из подземного мира – пещерных воронов, костяных крабов, трубных свиней и хоботковых жуков, словленных в пещерах под Гелом – побросали в суп и несколько раз довели до кипения. Клетки растворившихся животных смешались с доисторической древней субстанцией из нефти и через некоторое время из бурлящего варева стали выходить гомункелы: существа с хоботами и клювами, с клешнями крабов и лапами кротов, собранные вместе из отдельных частей разваренных животных. И каждый из них был по-своему необычен.

Но создать гомункелов удалось лишь гораздо позже, после того, как врахоков победили и укротили. Из материнского супа были созданы не только солдаты, но и целая толпа рабов. При необходимости быстро создавались новые гомункелы. Нескончаемый поток гомункелов привёл к скачку благосостояния Гела: бесплатные работники, безропотно выполняющие самые сложные и опасные задания. После гелцев и пришельцев они стали третьей кастой Гела, постоянно растущей, с наибольшим количеством обязанностей, почти без прав и с самой короткой продолжительностью жизни.

Театр красивых смертей

После Врахокских войн жители Гела хотели вознаграждения за свои муки и самоотверженность. Гаунаб пятьдесят первый был тем, кто начал строительство Театра красивых смертей.

Во время последних трёх Врахокских войн Гаунаб пятьдесят первый наблюдал за сражениями с балкона своего дворца. При этом он получил столько удовольствий, как никогда раньше. По окончании же войн он впал в отчаяние, из которого его смогла вытащить только мысль о строительстве театра. Он приказал своим архитекторам построить в центре города огромную восьмиугольную арену, на которой будут сражаться врахоки и рабы, а король будет за этим наблюдать. Это должно было быть только королевским развлечение, но мудрые советники короля убедили его разрешить всему народу смотреть за сражениями.

Вскоре стало ясно, что бои, инсценирующие сражения с врахоками были не самой лучшей идеей. Чудовища были слишком дикими, при сильном возбуждении выходили из-под гипнотического контроля алхимиков и нередко становились опасными для всех зрителей. Даже при использовании самых маленьких экземпляров некоторые из них продолжали безумно носиться вокруг, убивая своих дрессировщиков и пожирая зрителей. Однажды они чуть не сожрали самого Гаунаба пятьдесят первого.

В итоге бои с врахоками отменили и на их место пришли дуэли между разными видами существ: между рабами и гомункелами, между рабами и наёмными солдатами или между рабами и опасными животными, которых было легче укрощать, чем врахоков. День, когда Гаунаб пятьдесят первый понял сколько удовольствия доставляет ему резня, в которой не участвуют врахоки, стал вторым днём рождения Театра красивых смертей – будущего культурного центра Гела.

Деградация

Тем временем моральная и телесная деградация королевской семьи безудержно продолжалась. Гаунабы становились всё меньше и уродливее, а их злобная ухмылка всё шире. Эпилептические припадки, истерики и мании, депрессии и бешенство теперь являлись фирменным знаком семьи Гаунабов.

Никто не решался сказать в лицо хоть одному Гаунабу, что он душевно болен. Поэтому придворные врачи сделали из болезней – добродетель, из безумного бреда – гениальные видения, из припадков и сумасшествия – культ. Когда у королей начинались припадки, врачи прописывали им высокопроцентные микстуры с целью усиления их безумства. Когда короли впадали в глубокую депрессию, то делалось всё, чтобы ещё больше омрачить их душевное состояние. В течение многих поколений среди придворных считалось хорошим тоном имитировать поведение короля, симулировать припадки бешенства или подражать его истерическому смеху. Уродство и дряхлость стали всеобщим идеалом красоты, а те в Геле, кто хоть что-то из себя представлял, старались на людях выглядеть болезненно.

Архитекторы тоже приняли это за идеал. Из архитектуры была изгнана гармония, и предпочтение отдавалось отвратительным, органическим и бесформенным строительным материалам. Кривые углы, горбатые крыши и осевшие в землю дома стали типичными признаками гелской архитектуры. Фасады украшались окаменелой чешуёй древних рыб или панцирями подземных насекомых. Дымовые трубы торчали как рога демонов, ворота открывались как разорванные пасти, а окна напоминали пустые глазницы черепов. Другими популярными строительными материалами были настоящие кости, гигантские зубы, окаменелые щупальца спрутов и клешни крабов. Когда умирал один из врахоков, то из его панциря удаляли внутренности и внутри обустраивали жильё. Красок в Геле почти не было: если бы кто-то прошёлся по свинцово-серым переулкам, встречая на пути только бледнолицых одетых в тёмное гелцев, то решил бы, что попал в чёрно-белый мир. Конечно же, в городе имелся свет, но не более чем необходимо, приглушённый и мерцающий. Бледно-жёлтые светящиеся медузы пульсировали во встроенных водоёмах и освещали улицы. Коптящие факелы и свечи из тёмного воска стояли в окнах, а в специальных ящиках заполненных углём горел общественный огонь. Вечные дым и копоть ещё больше усиливали мрачную и нездоровую атмосферу Гела.

Почти все Гаунабы, несмотря на свою болезненность и неверное лечение, доживали до очень глубокой старости. Гаунабу первому было сто шестьдесят четыре года, когда он умер, и можно с уверенностью сказать, что он прожил бы гораздо дольше, если бы его отпрыски так жестоко не убили его. В среднем Гаунабы жили сто тридцать-двести лет и при этом их болезни бурно развивались. В королевском дворце считалось нормальным верить, что король в данный момент лежит при смерти, но большинство правителей Гела на самом деле умирали от старческой немощи.

При всём при этом болезни и причуды Гаунабов практически не имели никаких публичных воздействий, не считая пары поджогов и причудливых законов. Болезнь остаётся во дворце – так шутя говорили придворные врачи, поскольку безумие королей в основном оставалось только при них.

Всё долгое время шло довольно гладко, пока сумасшествие Гаунаба шестьдесят второго не нашло путь наружу. Его душевное помутнение вызвало такие последствия, которые ощутило даже население наземного мира. Гаунаб шестьдесят второй был тем, кто, возбуждённый рассказом в одной детской книге, начал строительство городов-ловушек.

Детская книга Нгуана Чугс Кана

Алхимик Нгуан Чугс Кан был придворным учителем и ветеринаром при дворе Гаунаба пятьдесят восьмого. Он же и написал детскую книгу, предназначенную исключительно для отпрысков королевской семьи, в которой он простым и наглядным языком описал основы большой политики. Он приказал украсить книгу богатыми иллюстрациями и подарил её сыну короля, Гаунабу пятьдесят девятому, на его десятый день рождения.

Короли в книге были нарисованы в виде огромных чёрных медведей обладающих сверхъестественной силой, народ в виде преданных и смелых крыс-альбиносов, склоняющихся перед королём, советник короля и придворные дипломаты были изображены в виде преданных светящихся гусениц, а все прочие в виде опасных змей. Враги королевского двора были представлены в виде кровопийц и болотных пиявок. Такая ограниченная картина мира была призвана не перегружать детский ум. Город Гел Нгуан представил в виде умного стоногого и стоглазого паука, сидящего под землёй в засаде и ожидающего нужного момента, когда он выйдет на поверхность. В книге было очень выразительно показано, как паук строит на поверхности земли ловушки в форме домов, в которых поселяются всевозможные наземные существа. А потом паук приходит и всех их пожирает. Это должно было символизировать для юных королей исполнение Красного пророчества.

На Гаунаба пятьдесят девятого книга не оказала никакого влияния. Он её только полистал, впал в истерику при виде паука и забросил книгу в гору своих игрушек. Следующих два Гаунаба также никак не отреагировали на книгу, но ценный подарок ручной работы передавался по наследству дальше, из поколения в поколение, пока он, наконец, не попал в руки Гаунаба шестьдесят второго, находящегося уже в среднем возрасте.

Гаунаб шестьдесят второй

У этого короля сумасшествие было представлено в основном маниакальным поведением. Безумные идеи просто били из него ключом. Однажды он запретил в Геле целый год разговаривать, не разрешено было даже шептать. Затем огромные усилия потребовались, чтобы отговорить его жениться на окаменелой рыбе. Он рисовал, музицировал и писал стихи с одинаково ужасными результатами во всех дисциплинах. Он постоянно искал новые области для нанесения очередного вреда и однажды, роясь в королевской библиотеке, нашёл детскую книгу Нгуана Чугс Кана.

Книга Нгуана в полной мере оказала своё влияние на этот безумный ум. Гаунаб шестьдесят второй стал первым королём Гела, воплотившим идеи детской книги в жизнь. Самой большой страстью любящего искусство короля была архитектура и возведение монументальных строений. Весь город был напичкан роскошными пустующими строениями, возведёнными по эскизам Гаунаба. Но из-за того, что город был расположен под землёй, король был ограничен в пространстве. Тогда Гаунаб шестьдесят второй захотел, чтобы его строительные планы были перенесены на поверхность земли, но его советникам всегда удавалось уговорить отложить наземное строительство. Они говорили, что пока алхимики не придумали защитного средства против солнечного света, любые строения на поверхности земли не имели бы никакого смысла, но наверняка такое средство в ближайшее время будет придумано.

Когда Гаунаб шестьдесят второй перелистывал детскую книгу Нгуана, в его разгорячённом мозгу сверкнула мысль, вызвавшая цепную реакцию безумных идей и видений. Его архитектурные мечты, Театр красивых смертей, гомункелы, врахоки, искусство алхимии, иллюстрации в детской книжке, весь подземный и наземный мир слились в план, который был абсолютно гениальным, несмотря на чудовищное коварство и злокачественность.

Король созвал своих советников и архитекторов, генералов, алхимиков и руководителей Театра красивых смертей. Гаунаб сказал, что хочет построить с помощью гомункелов, которые могли работать при солнечном свете, на поверхности земли город, связанный с помощью лестницы с подземным миром. После того, как город будет построен, все должны будут уйти из него и вернуться в Гел.

Советники короля беспомощно оглядывались и вяло аплодировали: ещё одна дорогостоящая продиктованная безумием идея.

"Затем", – продолжил король, – "нужно будет ждать. Выжидать, как выжидает терпеливый стоглазый паук. Ждать, пока город не наполнится жителями. А он наполнится, поскольку для любого народа нет ничего более приятного, чем хорошо построенный город".

Архитекторы закивали. Им стало всё понятно.

Наконец, когда весь город уснёт спокойным ночным сном, армия Гела верхом на врахоках выйдет на поверхность, усыпит жителей алхимическими газами и унесёт их в Гел.

Теперь кивали генералы. Им понравилась идея практического применения врахоков. Алхимики, контролирующие врахоков, тоже закивали.

"Для взятых в плен рабов", – продолжал говорить Гаунаб, – "мы найдём применение: рабочие в свинцовых шахтах и в канализации, у плавильных печей и в кузницах и так далее. А самые сильные пленники, которые могут хорошо сражаться, будут для увеселения народа выступать в Театре красивых смертей".

Руководители Театра красивых смертей восхищённо захлопали: огромное количество рабов, которых можно убивать – об этом они все давно уже мечтали.

"А затем", – крикнул король, – "город очистят и опять оставят пустым. Чтобы можно было снова собрать урожай рабов, когда город заново наполнится. И снова, и снова. Вечно. За здравие Гела и к чести Гаунабов!"

Советники, архитекторы, генералы и руководители было поражены. Такой гениальной идеи не было ещё ни у одного Гаунаба. Они тихо перешёптывались. Это было действительно первой королевской идеей имеющей смысл. Одним действием решалось множество проблем: заканчивались трудности с созданием рабов, армия и врахоки, наконец, получали ответственное задание, ожидая поколение за поколением исполнения Красного пророчества. В Театре начнутся новые спектакли. А сумасшедший король начнёт заниматься, наконец-то, полезным делом, не мучая своих приближённых потоком безумных мыслей. Город-ловушка! Что за безумная идея! Безумная, но гениальная!

Города-ловушки

Время планирования и подготовки было очень напряжённым. Чтобы не подвергать опасности свой собственный город, было решено использовать уже готовую вулканическую шахту, находящуюся достаточно далеко от Гела. Шахта вела на поверхность земли в очень слабо населённую местность.

Затем начались работы. Архитекторы осмотрели местность и нарисовали планы, придумали дома и улицы для города-ловушки в привычном для наземного мира стиле. Гомункелы должны были построить лестницу в вулканической шахте. Это было чудовищной работой, во время которой погибло множество гомункелов. Один из архитекторов предложил построить вокруг города стену, чтобы придать городу обороноспособный вид. Это должно было привлечь воинственный народ, которым потом можно было бы наполнить Театр красивых смертей. В самом конце из очень крепкого металла подземного мира был построен замок – чёрный купол, накрывающий шахту с лестницей. Его можно было открыть только изнутри. При этом купол раскрывался и уходил в землю. Когда всё было готово, строители вернулись в Гел: семена посажены, осталось ждать первого урожая.

Гаунаб шестьдесят второй едва вытерпел один год – он был слишком любопытен. Он приказал начать первый сбор урожая в городе-ловушке. Солдаты оседлали ночью врахоков, открыли купол и увидели, что город полон жителей. Они усыпили их и унесли в Гел.

По чистой случайности в городе-ловушке поселилась целая армия сильных солдат-наёмников. Солдаты оказались великолепным материалом как для армии Гела, так и для Театра красивых смертей. Да, первый сбор урожая и такой отличный результат!

Гаунаб шестьдесят второй приказал закрыть купол и ожидать следующего сбора урожая. Воодушевлённый первым успехом он занялся планировкой и строительством других городов-ловушек.

Второй город-ловушка Гаунаба шестьдесят второго был построен севернее Гела и, в отличие от первого города, оказался не таким успешным. Местность вокруг было плотно заселена, и среди жителей быстро пронёсся слух, что с этим, за одну ночь выросшем из земли городом, творится что-то неладное. Только бродяги и разный сброд решились зайти в город, поэтому урожай был очень слабым. А поскольку в этой местности часто шёл снег и крыши домов города-ловушки были из-за него белыми, то жители Замонии назвали город Снежинском.

Третий и последний город-ловушку, введённый в действие при Гаунабе шестьдесят втором, даже не пришлось строить. Он уже существовал.

Нетерпеливый король пожелал себе город совсем иного типа – не такой, где нужно ожидать урожай, а такой, где можно брать необходимое регулярно и в любое время, как в кладовке.

Медуза Туманного города

Пытаясь выполнить этот приказ, алхимики и архитекторы чуть не сломали себе головы, пока кто-то не предложил использовать уже существующий город. Алхимик, выдвинувший эту идею, уже имел на примете один город, а именно маленький, расположенный на северо-западе Замонии городок под названием Туманный город.

– Туманный город? – переспросил Гаунаб. – И что такого особенного в Туманном городе?

– Этот город, ваше величество, – ответил алхимик, – является идеальным для города-ловушки. Он населён пресловутыми тумангородцами – народом, состоящим из береговых бандитов и контрабандистов, с которыми Гел уже сотни лет поддерживает связь. Другими преимуществами являются изолированное расположение города и туманная медуза.

– Туманная медуза? – спросил Гаунаб, сильно интересующийся научными феноменами. – Медуза из тумана?

– Можно и так сказать, ваше величество. В Туманном городе царит вечный туман, который, как огромная медуза, накрыл город. Я долгое время изучал этот туман и с уверенностью могу сказать, что это не водяные испарения, а живое существо. Вероятно, оно вышло из моря, плотность его тела не выше плотности воды. Возможно это какой-то вид гигантских медуз.

– И что заставляет тебя верить, что это живое существо? – спросил король.

– Его сульфидная плотность слишком велика для природного явления, – ответил алхимик. – Кроме того, она проявляет минимальные признаки интеллекта. Она реагирует на музыку и издаёт звуки. Никакой туман не способен на такое.

– И какое отношение имеет это к нашему городу-ловушке?

– Ваше величество, я подумал о нашей победе над врахоками. Они тоже морские животные с минимальным интеллектом. Может быть, мы смогли бы загипнотизировать и туманную медузу с помощью наших алхимических газов? Нам известно, что эти газы оказывают на большинство живых существ гипнотическое и усыпляющее воздействие. Поэтому мы и используем их при сборе урожая в городах-ловушках. Если мы обогатим этим газом сульфидную жидкость медузы, то мы сможем превратить её в огромную живую ловушку, которая будет гипнотизировать и удерживать всех, кто в неё входит, пока мы не придём за ними.

– Хм, – сказал король. – Ты – идиот. Тогда же и все наши союзники из Туманного города будут отравлены! Ещё одна подобная идея и я велю разрезать тебя на двенадцать кусков!

Алхимик съёжился, но быстро ответил:

– С вашего позволения, ваше величество, но для этого есть подходящее решение. Как вам известно, мы иммунизируем наших врахоков против этого газа постепенно увеличивающимися порциями. То же самое мы можем сделать с тумангородцами. Этот народец достаточно жадный, чтобы от этого отказаться, – затем он низко поклонился и замолчал.

Идея была достаточно сумасшедшей, чтобы понравится Гаунабу. Гелцы договорились с тумангородцами, иммунизировали их и затем газом загипнотизировали туманную медузу. В отличие от Снежинска Туманный город стал огромным успехом. Газ, пульсируя, расходился по всем районам города и гипнотизировал каждого, кто входил в город, в то время как сама туманная медуза спала глубоким сном. Этот сон был наполнен, как свидетельствовали постоянные нервные подёргивания тумана, оживлёнными медузьими снами – туман трепетал и шелестел, сгущался и развеивался, но постоянно оставался на одном и том же месте, как вечный паровой колокол, накрывший Туманный город и сделавший его огромной ловушкой, из которой никто не мог сбежать. А алхимик, выдвинувший эту идею, стал личным советником короля.

Самым же успешным оставался первый город-ловушка построенный Гаунабом шестьдесят вторым. За сотни лет город часто менял своё название. То он назывался Ункоградом, то Муминском, то Бертенхаймом – в зависимости от того, кто в нём жил, пока их не уносили в Гел. Однажды в окрестности города пришёл замониец по имени Гот, зашёл в город и увидел, что он пуст и в нём пахнет чем-то странным и кислым. А поскольку Гот был вольпертингером, то он назвал реку, протекавшую в городе, Вольпером, сам город он назвал Вольпертингом и занялся тем, что начал заселять город себе подобными.

Короля, строящего искусственные города и ловящего таким образом людей, чтобы затем сделать из них рабов или убить их, в другом месте, вероятно, посчитали бы душевнобольным. Но в глазах гелцев он был святым, даже, несмотря на то, что он часто голым выходил на балкон в своём дворце и стрелял в подданных зажжёнными стрелами. Гаунаб шестьдесят второй стал правителем открывшим дверь в наземный мир.