Текст книги "Румо и чудеса в темноте. Книга II"

Автор книги: Вальтер Моэрс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Охрана театра

По ритмичному позвякиванию доспехов Рибезел понял, что к тюрьме приближалась группа из нескольких солдат.

В дверь постучали.

– Кто там? – резко спросил Рибезел.

– Охрана театра! – отчеканили в ответ. – Мы пришли за вольпертингерами для Театра красивых смертей.

– Секундочку,– ответил Рибезел.

Он открыл дверь. Снаружи стояла дюжина хорошо вооружённых солдат. Из-за доспехов сложно было определить их происхождение.

– Входите, – сказал Рибезел.

Солдаты вошли в тюрьму.

– Что это за кровавое пятно на полу? – спросил главный из них.

– Наглый вольпертингер. Пришлось его убить.

– Хорошо, – сказал солдат. – Почему ты не форме?

– Кровь, – сказал мрачно Рибезел. – Всё было в крови вольпертингера. Мерзость. Сколько пленников вам нужно?

– Полдюжины. Мишени для медных парней.

– Отлично! – засмеялся Рибезел. – Тогда выбирайте.

Он открыл дверь в камеру. Предводитель и Рибезел отошли в сторону, пропуская солдат внутрь.

– Стоять! – закричал предводитель. – Не двигаться!

Солдаты замерли. Их глаза медленно привыкали к сумраку. Предводителю тоже понадобилось время, пока он понял, что ожидало их за дверью. Там полукругом стояло не меньше дюжины вольпертингеров, выглядевших очень решительно. Это были пожилые вольпертингеры, но большинство из них было вооружено. Один крупный вольпертингер, с вмятиной на голове, вышел вперёд и сказал:

– Будет лучше, если вы сдадитесь.

Рибезел приставил к горлу предводителя копьё.

Цордас был идиотом, но он знал, что против Румо у него нет ни одного шанса. Цорилла был без сознания, а когда Кромек прекратит выть не знал никто.

Румо сидел перед ним за столом, прижав клинок к его горлу.

– Послушай, – сказал Румо. – Сейчас ты мне быстро и ясно объяснишь, как содержат пленных вольпертингеров. При этом ты не будешь врать и утаивать важные подробности. Ни сейчас, ни позже ты не сделаешь ни одного неверного движения. Если ты всё это выполнишь, то, может быть, ты останешься в живых. Начинай!

– В каждой камере две двери, – сказал Цордас. – Одна ведёт на балкон театра, другая на тайную лестницу. Цепи в каждой камере надо открывать отдельно.

– Хорошо. Ты будешь мне помогать открывать двери, ведущие к потайной лестнице, и снимать цепи с пленников.

– У вас ничего не получится! Театр охраняется медными парнями.

– Хочешь мне помогать или умереть?

– Сложно сказать, – сказал Цордас. – Результат, судя по всему, будет одним и тем же.

Царство смерти

Это было серым, холодным царством смерти. Это был потерянный, вычеркнутый из жизни мир. Почему он, Смайк, согласился на это безумие?

– Доктор Колибрил? – крикнул он. – Эй?

Конечно, никакого ответа. Колибрил уже давно не отвечал.

Всё до этого было очень просто, так как доктор помогал ему: полёт через мозг Колибрила в комнату с микромашиной несуществующих крошек; активизация подкровной лодки с помощью Уютного управления; транспортировка лодки с помощью духов исследования по кровеносной системе Колибрила; переход из мозга Колибрила в тело Ралы под телепатическим сопровождением доктора, поскольку он лучше, чем любой анатом, знал своё тело. Лодка, приведённая в действие по инструкции Колибрила, бесшумно и шустро, как форель, поплыла по артериям и венам, пока не доплыла до того места, где доктор соединил стерильной трубкой своё тело с телом Ралы.

Но как только Смайк проплыл по этой трубке и оказался в теле Ралы, связь с Колибрилом мгновенно оборвалась. Яркое свечение внутренней поверхности лодки стало матовым, электрическое жужжание стихло. Он всё ещё мог смотреть наружу через прозрачную мембрану, но всё, что он видел, был чужой, безжизненный мир. Смайк мог положиться только на себя.

Мотор лодки молчал. Лодка парила в постепенно охлаждающейся и густеющей плазме в одной из вен, стенки которой были усеяны мёртвыми кровяными тельцами и прочими микроорганизмами. Это было похоже на поле битвы после проигранной войны.

Мёртвое тело Ралы – это было чем-то совершенно иным, чем посещение мозга Колибрила. Это не было научным помещением с парящими хранилищами, здесь не было кубов, пирамид, светящихся трапецоэдров и шаров, никаких улиц и городского плана. Здесь было всё связано и скручено, всё росло вперемешку, как в диком древнем лесу. Как он должен здесь ориентироваться? Колибрил наполнил его мозг знаниями, но именно анатомии среди них не было. Смайк не отличил бы мочеиспускательного канала от вены, нервного ствола от жировой клетки. Везде были узлы, желваки, завороты, наросты. Это уже сердце Ралы или это её печень? Находится он в ступне или в мозгу?

Единственной причиной, почему Смайк не впадал в истерику, было то, что и это тоже не помогло бы. Или помогло бы?

– Помогите! – закричал Смайк. – Пожалуйста, помогите!

– Помогите! – ответил тонкий, глухой, гнусавый голосок. – Пожалуйста, помогите!

– Пожалуйста, помогите!

– Пожалуйста, помогите!

Смайк испугался, поскольку он на самом деле не рассчитывал на какой-либо ответ. Шёл этот голос снаружи? Или был он здесь, в лодке?

– Эй? – крикнул он. – Доктор Колибрил? Это вы?

– Тебя зовут Колибрил?

– Как тебя зовут?

– Колибрил?

– Нет, э-э-э, меня зовут Смайк, я…

– Смайкя?

– Тебя зовут Смайкя?

– Привет, Смайкя!

– Смайк. Меня зовут Смайк.

– Его зовут Смайк.

– Смайк.

– Смайк. Смайк. Смайк.

Странно: голоса звучали одинаково, но казалось, что они принадлежат трём разным личностям.

– Что ты делаешь в нашей подкровной лодке, Смайк?

– Да, Смайк, оправдывайся!

– Выкладывай, Смайк!

– Это …это вашаподкровная лодка? – спросил вместо ответа Смайк.

– Конечно.

– Вы – несуществующие крошки?

– Кто?

– Что?

– Как?

– Э-э-э, несуществующие крошки… Так вас называют… точнее… это Колибрил, который вас открыл… и…

– Вы зовёте нас несуществующими крошками?

– Э-э-э, да.

– Вот это да!

– Бесстыдство!

– Почему бы не назвать нас сразу: Нестоящие упоминания отсутствующие?

– Извините, но это не я придумал название.

– Ты вообще мало думаешь.

– Ты вообще не думаешь, что…

– …обижаешь нас.

– Тогда скажите, как вас правильно зовут?

– Мы не можем.

– Невозможно.

– Слишком рискованно.

– Ах да! И почему же?

– У нас есть имя, но это не имя с точки зрения твоих ограниченных понятий об имени.

– Ты не поймёшь наше имя. Слишком сложно для твоего мозга.

– Просто попытка произнести наше имя сведёт тебя с ума. Вообще-то это число. Для тебя – невозможное число.

– Вы имеете в виду невозможно большое число?

– Нет. Невозможно малое.

– Безумно малое.

– Такое малое, что время бежит назад, когда ты его произносишь.

– А что если я не буду называть вас по именам и мы продолжим наш разговор просто так?

– Это было бы невежливо.

– Плохие манеры.

– Ты всегда ищешь лёгкие пути, а? Смайк?

– Чёрт! Тогда придумайте себе имя!

– Я хочу, чтобы меня звали Смайк.

– Я хочу, чтобы меня звали Смайксмайк.

– А меня – Смайксмайксмайк.

– Вы хотите быть Смайком, Смайксмайком и Смайксмайксмайком? Мы же тогда запутаемся… Скажите-ка, а ничего лучшего вам в голову не приходит?

– Нет, у нас нет фантазии.

– Нет?

– Нет. Мы преодолели фантазию в невозможно себе представить какое время.

– В невозможно себе представить короткое или долгое время?

– Скажи-ка, ты хочешь над нами поиздеваться, Смайк?

– Э-э-э, у вас что, нет чувства юмора?

– Нет. Мы преодолели юмор в невозможно себе представить какое время.

– Вы, в общем, много чего преодолели.

– Именно. Мы преодолели пространство и время. Боль и смерть.

– Войну и налоги.

– И самое главное – размер. Любой размер размера.

– Ага! А что тогда осталось?

– Числа. Только числа вечны.

– Тогда называйте себя числами. Например, один, два, три?

– Это не цифры, это слова.

– Чёрт! Тогда называйте себя, как хотите! Какие же вы зануды!

– Ты так и не ответил на наш вопрос.

– Что ты делаешь в нашей лодке?

– А?

– Я хочу заставить мёртвое сердце снова биться.

– Ой-ой-ой…

– Не много ли ты хочешь?

– Ну ты и замахнулся!

– Доктор Колибрил сказал…

– Итак, этот Колибрил достал уже меня, хотя я с ним даже не знаком.

– Сначала он называет нас крошками…

– Несуществующими крошками!

– Затем он крадёт нашу лодку…

– А теперь он хочет совершить с помощью неё чудо.

– Колибрил сказал, что чудес не существует. Только научные успехи, достигающие своим размером размеров чуда. Я думаю, что его расчёты сказали ему, что несущ… что вы мне поможете.

– Этот Колибрил! Он утверждает, что мы поможем совершить чудо кому-то, кто крадёт нашу лодку, хотя чудес не существует.

– Скажи нам хоть одну причину, почему мы должны тебе помочь.

– Только одну.

– Можно сказать, что это – сердечные дела.

– Ну, этому я поверю – кардиологическое вмешательство!

– Нет, я имею в виду любовь.

– О, боже мой!

– Любовь мы тоже преодолели.

– А ты знаешь, что любовь представляет собой такую цепочку чисел, что если из неё отнять ту же цепочку, то в результате получится ноль?

– Это верно для всех числовых цепочек.

– Да, и это тебя не пугает? Если ты долго над этим будешь думать, то…

– Ну, оставь его в покое! Что это за любовная история?

– Ой, только не надо становиться сентиментальным! Мы это уже проходили! Сентиментальность мы преодолели.

– Я просто спрашиваю! Я собираю факты. Голые, холодные факты.

– Это история о любви, которая выше смерти.

– Что, правда? Как роман… э-э-э, я имею в виду: расскажи ещё! Больше холодных, голых фактов.

– Речь идёт о любви, такой чистой и большой, что оба влюблённых много раз вступали в противостояние со смертью, чтобы найти друг друга. Но теперь, кажется, смерть всё же победила.

– Ужасно…э-э-э, я хотел сказать: интересно. Больше фактов!

– Да, больше!

– Больше, больше, больше!

Радость Гаунаба и страдание Фрифтара

Ворота арены открылись и Гаунаб крякнул от наслаждения. Он схватил подушку, прижал её к груди и с предвкушением ожидал момента, когда во время предстоящей резни он порвёт её в клочки и будет разбрасывать вокруг себя перья.

– Косколь ровгетинперволь детбу тобиу минымед миняпар? – спросил он Фрифтара.

– К расстрелу приведут полдюжины вольпертингеров, – ответил Фрифтар.

– Котоль шесть? – Гаунаб был разочарован. – Товакомел! Мучепо не цатьнаддве?

– Я передал медным парням, что они должны убивать их медленно и должны использовать как можно больше стрел. Тогда это будет выглядеть, будто умирает целая дюжина.

Гаунаб ухмыльнулся и продолжил следить за представлением.

Фрифтар снова контролировал ситуацию в Театре красивых смертей. С сегодняшнего дня вольпертингеры займутся истреблением самих себя, вместо того, чтобы убивать ценных воинов театра. Тройное сражение должно быть началом конца этой гордой расы. Вольпертингеры приходят и уходят, но только Театр красивых смертей вечен. Но хотя всё так отлично протекало, Фрифтар чувствовал себя нехорошо. Несмотря на всё происходящее в театре ему не удалось избавиться от того неприятного чувства, охватившего его сегодня утром, когда он увидел мёртвую вольпертингерку. Тревожное чувство было таким настойчивым, что Фрифтар постоянно вздрагивал, пытаясь от него избавиться. Может это грипп? Он не знал, как чувствуешь себя при гриппе. Он ещё никогда не болел.

Безобразие! Как может первый советник короля, на которого возложены обязанности охраны здоровья жителей Гела, быть больным? Фрифтар ещё раз вздрогнул и сконцентрировал своё внимание на сражении.

Крупное сражение

– Не плохо, – сказал Ушан. – Но мы должны ещё немного поднапрячься.

Они трое стояли, тяжело дыша, в центре арены.

– Ещё немного? – с трудом переводя дыхание, сказал Урс. – Чёрт побери, я приложил все усилия, чтобы убить тебя, Ушан! Ты не можешь упрекать меня!

– Нет, могу, – сказал Ушан. – Но теперь всё будет серьёзно. Я хочу, чтобы вы кое-что для меня сделали.

– Что же? – кашлянул Рольф. – Ещё больше сражения?

– Нет, вы должны меня убить.

– Что?

– Вы должны убить меня. Они в любой момент могут привести на арену вольпертингеров. И тогда уже будет слишком поздно, тогда умрёт слишком много наших сородичей. Вы должны убить меня, сейчас же! Это единственный шанс для наших друзей!

– Они их всё равно убьют, – сказал Рольф. – Мы должны действовать. Втроём мы можем взобраться в королевскую ложу.

– Медные парни нашпигуют нас стрелами до того, как мы в ней окажемся, – сказал Ушан. – Убейте меня! – умоляюще сказал он. – Я прошу вас. Сделайте это быстрее, пока ещё не поздно!

– Уже поздно, – сказал Урс и указал мечом на ворота.

На арену выходили вольпертингеры – но они были не старыми и дряхлыми, и их было далеко не шесть. Это были молодые, сильные, до зубов вооружённые вольпертингеры и они выходили десятками из всех ворот на арену. Рольф увидел своих друзей – Биалу, Таско и Олега. Урс увидел своих соседей-тройняшек. Ушан увидел множество учеников из своей фехтовальной школы.

Самым последним на арену вышел Румо.

По трибунам зрителей пронёсся рокот. Гелцы и гомункелы вскакивали со своих мест. Фрифтар ошалело уставился на толпу, Гаунаб визжал, медные парни схватились за оружие. Румо выбежал в середину арены, где всё ещё стояли Рольф, Урс и Ушан и с удивлением смотрели на выход вольпертингеров.

– Привет, Румо, – сказал Урс. – Где ты всё это время пропадал?

– У меня были кое-какие дела.

–  Тывсех освободил? – спросил Ушан.

– У меня были помощники, – ответил Румо.

– Где Рала? – спросил Рольф. – Почему её нет со всеми?

– Рала мертва, – ответил Румо.

– Это правда?

– Её пытал и убил некто по имени генерал Тиктак. Я надеялся найти его здесь. Кому-нибудь знакомо это имя?

Рольф заплакал. Остальные, молча, качали головами.

– Где она? – спросил Рольф.

– Двое моих друзей охраняют её тело. Мы заберём её после того, как разберёмся тут. А теперь мы должны сражаться.

– Да, – сказал Ушан де Люкка. – Теперь мы должны сражаться.

Румо поднял вверх свой меч, чтобы Гринцольд и Львиный зев смогли рассмотреть театр. Солдаты с трибун бежали к выходам на арену.

–  Боже мой!– сказал Львиный зев.

–  О, чёрт! – простонал Гринцольд. – Да здесь же больше работы, чем я когда-либо мечтал!

Акустическое уютное управление

– Это самая трогательная история, которую я только слышал.

– Да. Хотя мы давно уже преодолели трогательность.

Третий голос всхлипывал.

– Ну, так что? – спросил Смайк. – Вы мне поможете? Покажете дорогу к сердцу Ралы?

– Хорошо, Смайк.

– Мы поможем тебе.

– Но только с одним условием.

– Я сделаю всё, что в моих силах. Что вы хотите?

– Мы скажем об этом, когда наступит время.

– Но это же может быть всё, что угодно!

– Ты торгуешься?

– Он хочет торговаться!

– Пойдём отсюда! Хотелось бы посмотреть, как он…

– Хорошо, хорошо! – воскликнул Смайк. – Я сделаю всё, что вы захотите.

– Хорошо. Торговлю мы тоже, во бщем, преодолели.

– Мы привыкли, что все делают то, что мы им скажем.

– Самокритику мы тоже преодолели. Мы непогрешимы.

Смайк вздохнул.

– Хорошо. Значит, можем начинать. Вы придумали себе имена?

– Да. Мы хотим называться несуществующими крошками.

– Всё-таки?

– Мы всё обдумали. Это вообще-то отличное имя. Очень точно нас характеризует.

– Мы такие маленькие, что нас почти нет.

– Несуществующие крошки – идеальное имя.

– Я хочу зваться несуществующая крошка номер один.

– Я хочу зваться несуществующая крошка номер два.

– Я хочу зваться несуществующая крошка номер три.

– Будет весело, – сказал Смайк. – Что я должен делать?

– Ты должен активизировать акустическое Уютное управление, – сказала несуществующая крошка номер один.

– Ты должен мурлыкать, – сказала несуществующая крошка номер два.

– И твоё мурлыканье должно соответствовать нашим высочайшим требованиям, – сказала несуществующая крошка номер три.

– Ххххххххххрррррр,– замурлыкал Смайк. – Хххххррррр….

– Это не мурлыканье, – сказала несуществующая крошка номер один.

– Это жужжание, – сказала несуществующая крошка номер два.

– Ты кто? – сказала несуществующая крошка номер три. – Шмель?

Штурм

Румо опустил меч. Вольпертингеры восприняли это как сигнал к штурму стен арены. Они строили живые лестницы, становясь друг другу на плечи, используя своё оружие и скрещенные руки в качестве ступенек. Уже через несколько секунд десятки вольпертингеров преодолели ограждение. Зрители запаниковали, раздались крики и все бросились к выходам.

Рольф посмотрел вверх на медных парней. Пара парней выпустила медные стрелы в сторону арены, но большинство из них неожиданный выход вольпертингеров настолько ошеломил, что они всё ещё никак не могли зарядить свои арбалеты.

– Я захвачу короля, – сказал Рольф.

– Я остаюсь тут, внизу, – сказал Ушан. – Здесь хватает работы.

Из ворот на арену высыпали первые солдаты. Их было гораздо больше, чем вольпертингеров, и они были вооружены до зубов.

Рольф побежал к балкону сумасшедшего короля.

Лестница

Фрифтар реагировал мгновенно. Такую ситуацию он уже сотни раз прокручивал у себя в голове. Мятеж. Это то, что советник короля должен принимать во внимание. Сначала он должен успокоить эту орущую обезьяну. Он протянул руку, король схватил её и вцепился в неё зубами. Фрифтар даже не поморщившись, перенёс боль.

– Что мы дембу чассей латьде? Что мы дембу чассей латьде? – пищал Гаунаб. – Что мы ныдолж латьде?

– Не волнуйтесь, ваше величество! На такой случай у меня всё подготовлено. Мы же повторяли с вами это множество раз.

– Я всё былза! – плаксиво сказал Гаунаб.

– Сблизиться! – приказал Фрифтар солдатам, после чего они выстроились вокруг ложи в стену, за которой спрятались Фрифтар и Гаунаб.

«Я так и думал, что ты, сумасшедший тупица, опять всё забудешь!»– подумал Фрифтар, но сказал:

– Я знаю, что ваше величество слишком занято более важными делами, чтобы помнить о подобных банальностях. Сначала мы откроем трон.

– Мы емкроот трон?

Фрифтар отпустил руку Гаунаба и подошёл к трону. Он толкнул вперёд один из рычагов, и королевское кресло разделилось посередине на две части. Под ним оказалась каменная плита, которая тотчас же отъехала в сторону и открыла проход к лестнице, ведущей внутрь театра.

– Цанилест! Цанилест! – закричал Гаунаб и захлопал в ладоши.

– Ну вот, вы всё вспомнили! Теперь мне нужно ваше согласие, так как я не имею права сам принимать решения. – Фрифтар вынул маленький свиток. – Можно подать сигнал врахок-тревоги?

Гаунаб съёжился.

– Киховра? Тоэ нотельзабяо?

– Боюсь, ваше величество, да. Вы видели, как сражаются вольпертингеры. Мы должны использовать все наши возможности. Я думаю, одного врахока будет достаточно.

– Ну, нолад! Лиес тоэ нотельзабяо. Вайдапо налсиг хоквра-гивотре!

– Премного благодарен, ваше величество! – Фрифтар нагнулся и вынул из-под трона маленькую свинцовую клетку. Он открыл дверцу, вынул трепыхающуюся летучую мышь и прикрепил к её лапке свиток. Чёрный зверёк расправил свои кожаные крылья и Фрифтар отпустил его. Летучая мышь поднялась в воздух и полетела, бешено размахивая крыльями.

– Тиле! – крикнул ей вслед Гаунаб. – Тиле к камховра!

Королевский советник взял Гаунаба за руку.

– Позволите, ваше величество? – спросил он.

Они отвернулись от шумной арены и, держась за руки, спустились вниз по потайной лестнице. Каменная плита вернулась на место, и трон сдвинулся в прежнее положение. Фрифтар и Гаунаб исчезли, а солдаты, закрывавшие их всё это время, бросились к арене.

Идея Укобаха

Укобах прятался в тоннелях под театром. Он считал, что в последнее время он проявил достаточно героизма, но к сражению на арене всё ещё не был готов. В отличие от Рибезела, он никогда не учился пользоваться оружием.

Укобах размышлял. Его наибольшей ценностью были знания архитектуры театра. Как же он может использовать эти знания в пользу повстанцев?

Ой!

У него появилась идея, такая пугающая, что он её сразу же попытался забыть, спрятать обратно в мозгу, как чёртика, неожиданно выскакивающего из табакерки. Это же безумие! Идея под стать безумию Гаунаба! Нет-нет, быстро забыть!

Или? Это сумасшествие, но это создаст мощное впечатление. Нет! Слишком опасно! Вероятно, Укобах погибнет первым.

Но тут он подумал о Рибезеле. Он не сомневался ни секунды, когда получил опасное задание – защищать вольпертингеров. А Укобах сидит тут в темноте и скрывается от ответственности.

Он ещё раз обдумал свою идею: да, она совершенно сумасбродная, рискованная и непредсказуемая. Укобах глубоко вздохнул и пошёл вниз в подвал к опасным хищникам.

Белое пламя

Когда Рольф перепрыгнул через ограду королевской ложи, то короля он там не нашёл. Сумасшедший монарх и его советник исчезли. Вместо этого он увидел перед собой группу солдат, две дюжины лучших солдат Гела, горящих желанием вступить в сражение.

В последние дни Рольф тысячу раз мысленно проигрывал эту сцену: он взбирается в ложу, берёт короля в заложники и требует освобождения Ралы.

Но только сейчас до Рольфа дошло, что Ралы, которую нужно освободить, больше нет. И короля, которому можно было бы отомстить, тоже нет. Только две дюжины солдат в чёрной форме, вытаскивающих оружие и подходящих к нему. Перед Рольфом возникла стена белого огня. Вся ложа вдруг оказалась охвачена светлым пламенем, но что было странным – огонь не был горячим, он был холодным, он не обжигал Рольфа, он наполнял его ледяным холодом.

Все, кто мог видеть это с рядов зрителей, сразу же отворачивались, те, кто не мог отвернутся, стали свидетелями жестокой резни. Рольф был тут и там, быстрее, яростнее, безжалостнее, чем любой из его врагов. У него было достаточно оружия и он использовал его полностью, и даже свои зубы. Там, где он появлялся, раздавался грохот, летели щепки, что-то разрубалось на две части и раздавался ужасный вопль. Рольф двигался в белом пламени и на этот раз оно было особенно светлым и длительным.

Когда Урс взобрался на балкон, королевской охраны больше не было. Всё, что он мог сделать, это крепко схватить Рольфа.

– Ты можешь остановиться, – сказал он. – Они все мертвы.