Текст книги "ПРОКЛЯТЫЙ ДАР. (Наваждение)"

Автор книги: Валерия Чернованова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

   На этом экзекуция не закончилась. Оторвав от земли, мой мучитель (или спаситель, теперь уже и не знаю, кто точно) хорошенько меня встряхнул. Это возымело действие, я постепенно начала приходить в себя. Пнув Даниэля еще раз, но уже без особого энтузиазма, а скорей для острастки, вполне спокойно проговорила:

   – И хватит трясти, будто грушу, плоды все равно не посыпятся.

   Венгр недоверчиво глянул на меня, явно ожидая подвоха. Затем, обхватив мое лицо ладонями, несколько раз, будто для слаборазвитых, повторил:

   – Эрика, я тебе не враг! Вспомни, зачем ты здесь и кто за тобой гонится!

   Я не сопротивлялась и позволила Даниэлю себя убедить. Тихий женский голос все еще звучал в голове, медленно отдаляясь.

   – Вспомнила? – Ведающий еще раз посмотрел мне в глаза и, встретив мой вполне осмысленный взгляд, наконец, успокоился.

   Я опустилась на так кстати оказавшуюся рядом скамейку. Долго смотрела на вырисовывающиеся в туманных сумерках, известные абсолютно каждому очертания Эйфелевой башни, силясь понять – это очередной глюк или мы действительно приземлились в Париже. Чтобы убедиться, не пригрезилось ли все это, больно ущипнула себя, а заодно и Даниэля.

   – Эй! С ума сошла?! – вполне предсказуемо отреагировал приятель.

   – С ума я начала сходить гораздо раньше, когда познакомилась с вами, – и, продолжая пялиться на местную достопримечательность, уточнила: – Ты перенес меня в Париж?

   – Так получилось, – словно оправдываясь, развел руками Ведающий. – Честно говоря, в тот момент мне было не до выбора маршрута. Просто пожелал оказаться как можно дальше от этой чертовой ведьмы. – Немного помолчав, добавил: – Уже оклемалась? Больше не считаешь меня врагом номер один?

   – Раз ты исполнил голубую мечту моего детства, то не считаю, – сказала я, жадно всматриваясь в окружающий мир, стараясь запечатлеть в памяти волшебные пейзажи.

   Париж в осеннем убранстве был неподражаем! По крайней мере, та его маленькая часть, которую мне довелось увидеть. Мимо нас неспешно шли люди в длинных плащах и с зонтиками-тростями. Ветер сметал с тротуаров опавшую листву, небо хмурилось, предупреждая прохожих о приближающемся ненастье. Но, несмотря на это, я чувствовала себя здесь спокойно и умиротворенно. Не хотелось никуда бежать, ни от кого скрываться. Страх исчез так же внезапно, как и появился. Я бы с удовольствием задержалась в этом чудесном городе, вместе с Даниэлем побродила бы по его старым улочкам, только одета была не по погоде, и теперь, обхватив себя руками, дрожала от холода.

   – Мне потребуется немного времени, чтобы восстановить силы. – Ведающий виновато улыбнулся. – Извини, что притащил тебя сюда. Ты совсем замерзла.

   Попыталась расслабиться, но мне это не удалось, зубы продолжали отбивать барабанную дробь. А еще говорят, от холода зуб на зуб не попадает... Еще как попадает!

   С усилием произнесла:

   – Это я должна просить у тебя прощения. Как всегда все испортила.

   – Ты тут ни при чем, – выдыхая облачко пара, проговорил юноша. – Трудно противостоять Маргитте. Ее врожденный дар – проникать в сознания людей и, считывая воспоминания, искажать их, возрождать в душе самые потаенные страхи.

   – Да уж, – я поморщилась, – мало приятного в том, что какая-то психопатка будет копаться в моей голове. Еще несколько минут назад я была уверена, что должна как можно скорее бежать от вас и что она – мой единственный друг.

   Молодой человек выразительно хмыкнул:

   – С такими друзьями и враги нестрашны. Как видно, Маргитта решила пустить в ход тяжелую артиллерию. Наверное, боится, что Ведающему отыскать нас не удастся.

   – И что же теперь делать? – Я поежилась, вспомнив то опустошающее чувство, которое владело мной совсем недавно. Казалось, если не послушаюсь ее, то обязательно погибну, причем в страшных муках.

   Даниэль неопределенно пожал плечами. Вероятно, о талантах Маргитты он знал лишь понаслышке и не имел опыта борьбы с сумасшедшей колдуньей. Надеюсь, у Этери такой опыт имеется. Не хотелось бы снова оказаться во власти злых чар, с меня вполне хватает и проклятого дара.

   Некоторое время мы молчали. Я тщетно пыталась согреться, тесней прижимаясь к Ведающему. Тот, казалось, не замечал этого, предаваясь одному ему известным раздумьям. Чтобы окончательно не превратиться в сосульку, принялась бегать вокруг скамейки, попутно забрасывая венгра вопросами:

   – Давно хотела узнать, почему татуировка Этери отличается от ваших? У вас с Крисом – только дракон, у него же чудовище оплетает три звериных клыка. Все думала, где видела раньше такое изображение. Это ведь символ Батори, не так ли?

   Даниэль нехотя кивнул. Медленно выговаривая слова, будто их из него вытягивали клещами, начал рассказывать:

   – Когда в семье произошел раскол и образовалось два клана, родовой знак тоже решили поделить пополам. Эчедам досталось изображение дракона, Батори – три волчьих клыка, образовывающих букву "Э".

   – Тогда почему у Этери оказались обе половинки?

   Парень замялся. Отвел взгляд, явно о чем-то размышляя, и не спеша произнес:

   – Об этом лучше спросить у него самого. Это история Этери, не моя.

   Зря он так сказал. Только еще больше подхлестнул мое любопытство. Позабыв о холоде и не обращая внимания на начавший моросить дождь, я запрыгала от нетерпения:

   – Ну, Даниэльчик! Ну, миленький! Обещаю, что ничего ему не скажу! Ну, пожалуйста!..

   Ведьмак упорно не желал поддаваться на мои уговоры, а я не собиралась оставлять его в покое. И ныла до тех пор, пока тот не сдался:

   – Этери – внук Габора, нынешнего предводителя клана Батори. Когда он отрекся от своей семьи, ему едва исполнилось девятнадцать. Растерянный и раздавленный, Этери оказался один на один со своим горем. Цецилия, мать Криса, протянула ему руку помощи и предложила свое покровительство. Так у него появилась вторая татуировка.

   – Но почему он бросил свой дом?

   Даниэль, посчитавший было, что на этом откровения закончились и меня удовлетворит столь пространственное объяснение, безнадежно вздохнул:

   – Из-за девушки, Леоны. Насколько мне известно, никакими особыми дарами она не обладала, была симпатичной, но не более, поэтому едва ли могла стать яблоком раздора.

   – Что ты имеешь в виду? – озадаченно переспросила я.

   – По древнему обычаю чародей может заявить права на понравившуюся ему женщину. Отказавшись от его притязаний, та в бою должна отстоять свою свободу. Выиграв, ведьма забирает силу поверженного противника, проиграв – попадает в полное его подчинение.

   – Прямо-таки закон джунглей! – возмутилась я. – Еще во времена варварского средневековья такое бы прокатило, но неужели и сейчас кто-то следует столь абсурдным правилам?

   – К сожалению, да, – мрачно изрек Ведающий. – Никто не ожидал, что Ксавер вдруг возжелает тихоню Леону. Дед Этери не стал ему препятствовать, так как не хотел видеть девушку в своих близких родственниках. Тогда Габор еще не понимал, началом каким событиям послужит этот конфликт.

   Этери вступился за подругу. И проиграл. Ксавер был и старше его, и сильнее. Колдун просчитал все заранее: проигрыш еще больше разозлит молодого наследника, он не допустит, чтобы Леона вышла замуж за другого. Наплевав на традиции, Этери явился на венчание, дабы увести с собой девушку. Сцена разыгралась на глазах у множества приглашенных. Такого позора Габор стерпеть не мог и приказал внуку убираться с "праздника". Скандал быстро превратился в банальную разборку. Этери попытался забрать Леону, новоиспеченный жених, разумеется, не пожелал ее отдавать. Ведьмаки сошлись в поединке. Ксавер имел полное право убить наглеца за дерзость. Если бы не Леона, в последний момент загородившая собой любимого, он бы непременно погиб. Девушка отдала за него свою жизнь. В тот день Этери отрекся от семьи, от деда, от всего клана.

   Позже, поостыв, понял, что именно этого Ксавер и добивался. Леона невольно стала орудием, с помощью которого ведьмак устранил единственную помеху к власти, а Габор, ослепленный гневом, так и не смог разгадать коварного замысла.

   – Это что же получается, после смерти старика Ксавер займет место, по праву принадлежащее Этери? – Во мне смешались негодование, сочувствие и злость, будто хитроумный выскочка позарился на мое наследство. – И как только таких земля носит!

   – Гибель Леоны – лишь незначительный штрих в длинном списке злодеяний Ксавера. Остальные, пожалуй, будут еще ужасней. – На такой печальной ноте Ведающий закончил свое повествование. Огляделся в поисках "взлетной площадки", откуда можно было бы начать наш обратный вояж. – Только прошу, никаких соболезнований. Этери этого не выносит. А если все-таки попытаешься пожалеть, узнаешь о тех особенностях его характера, которых прежде не замечала.

   Предостережение прозвучало вполне убедительно, и я благоразумно решила сохранить наш разговор в тайне. Даниэль прав, незачем бередить старые раны. Чтобы не вызвать переполох у мирных французов, мы нашли глухой переулок. Парень покрепче ухватился за мою руку, ободряюще улыбнулся, и я снова отправилась в короткое путешествие.

* * *

   Не успела прийти в себя, как меня схватили за шкирку, будто шелудивого котенка, и поставили на ноги. Стараясь справиться с накатывающей дурнотой и все еще не отваживаясь разлепить веки, снова почувствовала, как кто-то усиленно меня тормошит. Безобразие! Теперь каждый, кому не лень, будет надо мной изгаляться?!

   – Ненормальная! – разорялся Крис, впившись пальцами в мои плечи. Сто пудово синяки останутся. – Мы полгорода из-за тебя оббегали. Уже не знали, что и думать!

   Еще сказал бы, что беспокоился. Ему ведь вообще на меня плевать! Но и этому быстро нашлось логичное объяснение: боится, что вожделенный дар уплывет прямо из-под его носа.

   – Прекрати! – Оттеснив брызжущего ядом венгра, Этери взяв на себя роль дознавателя: – Эрика, что на тебя нашло?

   – Маргитта, – видя, что я в данный момент не в состоянии связать и двух слов, пришел мне на помощь Ведающий. Опустившись на кровать, потер замерзшие ладони и пояснил: – Она воспользовалась своим даром.

   Кристиан громко выругался, пнув так некстати оказавшийся поблизости дорожный баул, Этери поменялся в лице. Я буквально чувствовала исходящие от него волны гнева. Повисло напряженное молчание. Присев рядом с Ведающим, обвела взглядом застывших приятелей. Справившись с шоком, те принялись наперебой расспрашивать, что ощущала я, повинуясь чужой воле. Пришлось повторить свой рассказ. Когда страсти поутихли, друзья пришли к единому мнению: оставлять меня одну отныне небезопасно. Первым выступить в дозор, понятное дело, вызвался Этери.

   Правда, Крис и тут не преминул сумничать:

   – А может, пристегнем ее наручниками к кровати и всего-то делов? Не потащит же она койку за собой на свидание с Маргиттой.

   Блондин посоветовал ему заткнуться и, никак не отреагировав на мои протесты, повел в номер.

   – Я тебя не потревожу. – Этери почему-то решил, что его общество будет мне в тягость. – Можешь представить, что меня вообще здесь нет.

   – Причем тут это?! Я о тебе беспокоюсь. Просто вы и так толком не высыпаетесь. А теперь еще и ночные бдения!

   Ведьмак посмотрел на меня таким усталым взглядом, что я посчитала кощунственным продолжать его мучить своими объяснениями и благоразумно умолкла. Искать пижаму уже не было сил, поэтому легла спать, не переодеваясь.

   – Отдыхай и не о чем не думай, – ласково проговорил Этери.

   – Затруднительно, когда знаешь, что по моей вине ты не сомкнешь глаз, – свернулась я клубочком возле него.

   – Зато мне выпала редкая возможность любоваться тобой всю ночь, – быстро нашелся венгр. С безграничной нежностью, на которую был способен только он, Этери коснулся моего лица, заправив за ухо золотистую прядь, и тихо закончил: – Ради этого можно и пободрствовать.

   Погладив мою ладонь, юноша наклонился и прижался к ней губами.

   – Как же хорошо, что ты у меня есть, – прошептала с улыбкой и даже не заметила, как уснула крепким, безмятежным сном.

* * *

   Ну просто какое-то дежавю! Меня снова нахально стащили с постели, при этом что-то громко проорав на ухо. Глаза резануло ослепительным светом, а в следующий миг я оказалась погребенной под ворохом воздушного шелка.

   Сдернув с плеча ярко-синий платок, сонно поинтересовалась:

   – И как это понимать?

   Но вместо объяснений последовала команда:

   – Одевайся!

   – Во что?! Вот в это?! – опешила я. Поняв, что Эчед говорит вполне серьезно, возмущенно фыркнула: – И не подумаю!

   – От такой неблагодарной особы, как ты, только это и стоило ожидать. Хочешь сказать, я зря все утро потратил на поиски пристойного для тебя наряда? – сатанея, прошипел венгр и ринулся в мою сторону. – Живо одевайся или мне придется самому на тебя все это напялить!

   Я тут же подхватилась, поверив ему на слово.

   – А чем моя одежда показалась тебе непристойной?!

   Ведьмак хитро посмотрел на меня и, с трудом сдерживая улыбку, произнес:

   – В следующий раз, когда вздумаешь от нас улизнуть, вряд ли у тебя это получится. Во всяком случае, пока носишь эксклюзивное сари, больше, чем на двадцать метров, отойти не удастся.

   – Ты бы еще ошейник на меня нацепил и, как собачонку, водил везде за собой! – процедила сквозь зубы, борясь с желанием хорошенько огреть негодяя. Как же я порой его ненавижу!

   – До этого, к сожалению, не додумался, – изобразил огорчение венгр и задумчиво потер подбородок. Потом махнул рукой. – Ну да ладно! Не зря же два часа потратил на составление заклинания. Наряжайся, тебе говорю!

   – Спешу и падаю! – огрызнулась я и чуть не плюнула в наглую рожу.

   Следовало, конечно, послать Криса и выпихнуть из номера. Я уже готова была это проделать, как нахал снова открыл рот и как ни в чем не бывало продолжил:

   – Продавщица уверяла, что носить сари совсем несложно. Смотри! Сначала надеваешь блузку, чоли, – подобрав с пола, продемонстрировал мне топик кричащего золотого колера. – Ну и юбку, само собой разумеется, не забудь. Полуголой щеголять здесь не принято, сразу загремишь в полицейский участок. И вообще, зацени, какая изумительная ткань! – принялся нахваливать свое приобретение поганец.

   – Как раз под цвет твоих бесстыжих глаз. Тогда, может, сам и наденешь?

   Пропустив последнюю реплику мимо ушей, Кристиан указал на облако изумрудного шелка, лежащего у моих ног:

   – На сборы даю пять минут. Если понадобится помощь, зови. Я – у Этери.

   – Издеваешься?! – попыталась воззвать к голосу разума.

   – Ничуть, – приторно ухмыльнулся венгр.

   – А мою одежду нельзя было заколдовать?! Зачем нужно было лишний раз тратиться?!

   Эчед театрально вздохнул, словно пытаясь намекнуть, как со мной временами бывает непросто, и, изобразив рукой непонятный жест, выдал:

   – Скажем, меня посетило вдохновение. Тем более, для тебя, дорогая, ничего не жалко.

   Не успела я опомниться, как паршивца и след простыл. Если бы в тот момент поблизости оказалось что-нибудь весомое, непременно запустила бы ему вдогонку. А так, оставалось от злости только топать ногами и исходить желчью.

   – Пусть хоть застрелится! Я это не надену!

   Хотела было вышвырнуть презент в окно, но стоило коснуться нежной ткани, мягко переливающейся на свету, как сразу же поостыла.

   – Ничего ведь не случится, если разок примерю, – приняла Соломоново решение.

   Напялив на себя узкую кофточку с короткими рукавами и длинную юбку, замерла перед зеркалом. Долго вертела в руках зеленый отрез с вышитыми по краю золотыми цветами, гадая, как бы его на себя намотать. За этим занятием меня и застала сладкая парочка – Этери с Крисом. По глазам блондина, в которых сейчас прыгали озорные чертики, сразу поняла, что он тоже поучаствовал в сегодняшнем шоу. Приколисты, блин!

   – А тебе идет, – скользнул по мне внимательным взглядом Эчед, на мгновенье задержавшись на оголенном животе. – Только сережки в пупке не хватает.

   Сразу захотелось натянуть "топик" до самых пят.

   – Может, вам продали материала на дюжину сари? – окончательно запутавшись в многометровой ткани, в сомненье протянула я.

   Этери выхватил шелк, потом на удивление быстро и умело меня "запеленал", перекинув свободный край мне через плечо и приколов ткань к чоли булавкой. Заметив недоумение в моих глазах, с улыбкой пояснил:

   – Продавщица в магазине провела подробный инструктаж.

   – Значит, вместе выбирали? – угрожающе сощурилась я.

   Парни довольно хмыкнули. Тоже мне, остряки-самоучки! Нашли время для глупых приколов!

   Рассматривая себя в зеркале, вынуждена была признать, что в необычном наряде я выглядела как-то по-новому и больше походила на сказочную принцессу. Именно это сравнение первым пришло на ум. Рисунки на руках удачно дополняли загадочный образ, не хватало только маленькой красной точки на лбу.

   Этери будто прочитал мои мысли и подобострастно прошептал мне на ушко:

   – Тебе очень идет. Выглядишь, как таинственная Шахерезада.

   – Или как ненормальная, заигравшаяся в индианку туристка, – не удержался от подковырки Эчед. – Неисповедимы пути Господни, но, даже учитывая это, нечасто встретишь блондинку в сари. В любом случае, снять его пока не удастся, так что советую привыкать. – Перестав ухмыляться, добавил: – Пойдемте. Даниэль уже, наверное, испереживался, дожидаясь нас.

   Чувствуя себя законченной дурой, непонятно с какого перепугу обрядившейся в экзотический наряд, и последними словами ругая повеселившихся от души венгров, со скоростью сороконожки засеменила к выходу. Неподалеку от гостиницы ведьмаки остановили необычное трехколесное авто и, быстро договорившись с водителем о цене, забрались внутрь. Моторикша тронулся с места и вскоре влился в непрекращающийся гудящий поток.

   До пункта назначения добрались довольно быстро. По крайней мере, для меня время за переругиванием с Крисом и клятвенными заверениями в ненависти до гроба промелькнуло незаметно. Этери за всю дорогу не проронил ни слова. Непонятно отчего он выглядел то ли расстроенным, то ли чем-то раздосадованным, хотя еще час назад был весел и полон энтузиазма. На мой вопрос, что стряслось, буркнул что-то невразумительное и, обогнав нас, ринулся вперед, ловко лавируя между нищими и торговцами сувенирами, настойчиво пытающимися всучить нам всякую ерунду. Благо, хоть те не были слишком назойливыми, опытным взглядом легко отыскивали в толпе следующую жертву.

   Очень скоро мысли о странном поведении Этери были вытеснены новыми впечатлениями. Необыкновенное зрелище – храм Лакшми-Нараяна – поглотило меня без остатка. От восторга даже перехватило дыхание. Храмовый комплекс, состоящий из множества зданий, чем-то напомнил мне пряничный домик. Светлые кремовые стены и малиновые купола со шпилями на фоне чистого лазурного неба казались нереальными, сказочно-прекрасными. Пронизанная солнечными лучами, сверкающая яркими красками и позолотой священная обитель создавала ощущение настоящего праздника. Сердце в груди в волнении забилось. В тот момент вдруг уверилась, что именно здесь сокрыты ответы на все интересующие нас вопросы.

   К храму примыкал небольшой магазинчик, в котором и обнаружился Даниэль. Спасаясь от жары в прохладе кондиционеров, он бродил взад-вперед и со скучающим видом разглядывал ширпотреб.

   – Ну наконец-то! – кинулся к нам. – Вы где пропадали?

   – Все претензии к ней, – перевел на меня стрелки Эчед.

   Даниэль тихонько присвистнул:

   – Отпадно выглядишь!

   – Хоть ты не издевайся, – накуксилась я.

   – Нет, честно! Я уже почти влюбился! – хохотнул венгр.

   – Похоже, что не ты один, – хмуро бросил Этери и вышел из магазина.

   Мы с Ведающим недоуменно переглянулись и, пожав плечами, мол, кто его разберет, тоже покинули помещение.

   Храмовый комплекс Лакшми-Нараяна, более известный под названием Бирла-темпл, являлся вместилищем сразу нескольких религий: индуизма, джайнизма и буддизма. Теологом я становиться не собиралась, поэтому в рассказ гида об этих трех вероисповеданиях особо не вникала. Перед тем как войти в культовое здание нам предложили разуться. Внутри звучала спокойная приятная музыка, множество фресок и панно с изображенными на них божествами привлекали внимание. Я то и дело останавливалась, стараясь не упустить из виду ни малейшей детали. Завороженная красотой храма, не заметила, как отстала. Спохватилась только почувствовав, что нежная ткань сари, словно железная кольчуга, стала впиваться в кожу. Чертыхнулась про себя, не забыв наградить "модельера" парой-тройкой звучных эпитетов. Жаль только, он не слышал!

   Неужели сложно было придумать заклинание с приятными ощущениями?! Неуклюже наступая на длинный подол (быстрее было бы двигаться по-пластунски), "заспешила" по галерее. Мои спутники оказались неподалеку, задержавшись в одном из помещений. Они о чем-то переговаривались с человеком в светлой одежде. Я стойко выдержала его внимательный, изучающий взгляд. За последнее время слишком часто становилась объектом пристального внимания и научилась на это не реагировать. Оглядев меня с головы до пят, брахман принялся что-то вкрадчиво втолковывать Этери и Крису. Первый выглядел весьма довольным, второй наоборот: стремительно бледнел и щурил ставшие пронзительно-изумрудными глаза – признак того, что терпение ведьмака на исходе. Сдается мне, результат общения его не удовлетворил.

   Когда мужчина скрылся из виду, Этери, поняв, что Кристиан намеревается его нагнать, ухватил приятеля за руку и прошипел:

   – Хотя бы сейчас включи мозги!

   Эчед наградил того испепеляющим взглядом и, не сказав в ответ ни слова, кинулся прочь.

   – Что вы узнали? – в один голос воскликнули мы с Даниэлем.

   – Потом! – Блондин бросился догонять друга.

   Настиг его уже возле самого выхода. Завязав шнурки, Крис поднялся с колена и, едва сдерживая гнев, почти прокричал:

   – Был уговор! Тебе нужна Эрика, мне – дар! Или, по-твоему, я перся в такую даль только, чтобы спасти твою ненаглядную?! – и ткнул в меня пальцем.

   Этери попытался удержать ведьмака, но тот вырвал руку и со скоростью торпеды понесся вперед, желая затеряться в парке, среди его многочисленных скульптур и фонтанов.

   Затормозив, резко обернулся:

   – Сам потом будешь объяснять, куда подевался чертов дар!

   Посчитав разговор неоконченным, Этери послал ему вослед негодующий возглас:

   – Ты что, не слышал: эта сила – проклята! Неужели не ясно, что даже Цецилия не сможет ее контролировать?! Передав дар матери, ты обречешь ее на верную смерть!

   – Но только так она сможет отомстить Габору. – Мне едва удалось разобрать тихие, пронизанные безотчетной грустью слова Керестея, обращенные к другу. – Мы не вправе решать за нее!

   – Что ты несешь?! Никакая месть не стоит жизни самого близкого человека! – Парень хотел было снова пуститься вдогонку, но Даниэль удержал:

   – Оставь его. Когда поостынет, поймет, что так будет правильно. Священник потребовал, чтобы мы отдали чашу?

   Этери кивнул:

   – Взамен пообещал провести обряд отречения. Событие, о котором говорила старуха, – это праздник Дивали. – Глянув на меня, ободряюще улыбнулся. – Осталось потерпеть совсем немного. Всего шесть дней.

* * *

   Шесть бесконечно длинных мучительных дней... Если бы только знала, чем обернутся для меня эти несколько суток, наверное, сдалась бы без боя. Маргитта, во что бы то ни стало вознамерившаяся заполучить проклятый дар, упорно шла к своей цели. Когда она проникала в мои воспоминания, я утрачивала чувство реальности, погружаясь в мир безумных кошмаров. Не различала грани между действительностью и иллюзией.

   Благодаря стараниям ведьмы все чаще возвращалась в ночь обряда, в объятую пламенем комнату. Наблюдала, как ко мне подбираются языки пламени, а Камил с занесенным надо мной кинжалом вдруг превращался в Этери. Порой видела Ясмин, напевающую Яци колыбельную, от звуков которой брат начинал истошно кричать. Память подсовывала и другие образы: ледяной поцелуй Кристиана и жуткий холод, сковывающий все тело. В голове беспрестанно звучал его голос, сухой и бесстрастный, – воспоминание, от которого так хотелось убежать и которое теперь преследовало меня с маниакальной жестокостью. Я запуталась и не понимала, кто желает помочь, а кто – навредить.

   Приходилось переезжать из гостиницы в гостиницу, так как эти выродки шли попятам. Я потеряла счет нашим перемещениям, по большей части пребывая в каком-то бреду. Один за другим пила настои, притупляющие видения и подавляющие страх. Я всех без исключения считала врагами и не раз пыталась совершить побег. Благо, заговоренное сари действовало безотказно. Пока я не разорвала его в клочья. Тогда Кристиан притащил кулон на серебряной цепочке, рассудив, что с металлом будет справиться сложнее, и внушил никогда его не снимать. Не знаю, подействовало ли, но порой желание сорвать ненавистное украшение было просто невыносимым. А противостоять ему становилось все труднее.

   ...Чувствуя приближение нового кошмара, я зажмурилась, но даже сквозь сомкнутые веки различила багряную полосу горизонта. Занимался рассвет. До ночи огней оставался еще один день...

* * *

   Этери постучался в дверь и, не дождавшись ответа, повернул ручку. Остановившись у порога, спросил:

   – Занят?

   – Разве ты не должен быть с Эрикой? – не отрывая глаз от компьютера, пробормотал Кристиан.

   – С ней сейчас Даниэль.

   – Увиливаешь от дежурства? Неужели чувства поостыли? – попытался пошутить юноша, правда, ни на его лице, ни на лице Батори не промелькнуло даже тени улыбки.

   – Я пришел поговорить о твоих чувствах, Крис, – от тихих слов повеяло холодом.

   Эчед опустил крышку ноутбука, неспешно поднялся из-за стола и выжидательно посмотрел на друга. Сейчас молодые люди походили на бойцовских петухов, в любую минуту готовых вступить в сражение.

   – Не совсем понимаю, к чему ты клонишь, – сдержанно проговорил Керестей.

   Этери приблизился к ведьмаку:

   – Я многое тебе прощал, на многое смотрел сквозь пальцы. Я даже готов был, если не простить, то хотя бы попытаться для себя объяснить твою агрессию по отношению к Эрике, и только теперь, кажется, начинаю понимать ее истоки. Поэтому предупреждаю: держись от нее подальше.

   Во взгляде Кристиана промелькнула растерянность, тут же сменившаяся раздражением:

   – Не надоело? Сколько раз нужно повторить, чтобы ты, наконец, отвалил: я ее не трону! Какой смысл теперь убивать, если мне эта сила уже ни к чему?!

   – Я не о силе. Ты знаешь, о чем, – упрямо возразил чародей. Уже который день Этери не покидало ощущение, что история с Леоной может повториться, только на этот раз бороться придется за Эрику. – Еще раз говорю: держись от нее подальше, Крис.

   – Ты сбрендил... – На скулах юноши заходили желваки. Керестей изо всех сил старался казаться невозмутимым, но глаза, потемневшие в одночасье, выдали его состояние.

   – Я скорее уничтожу тебя, чем позволю встать между нами, – резко отчеканил Батори.

   В напряженной тишине было слышно, как за окном вздрагивают деревья под порывами южного ветра и в предрассветных сумерках кричит одинокая птица. Первые отголоски еще спящего города робко вплетались в сонную тишь, будто боялись ее вспугнуть.

   – Иди ты к черту! – не сумев совладать с собой, с остервенением выкрикнул Эчед, и в ту самую секунду дверь в комнату захлопнулась.

* * *

   – Как она?

   Ведающий поднял на друга уставший взгляд:

   – Плохо. И с каждым часом становится хуже.

   В комнате было темно. Лишь тусклый свет ночника отбрасывал на стены скупые блики, которые, смешиваясь с сумраком, создавали причудливые тени. От малейшего колебания воздуха те меняли свои очертания, заставляя сердце Эрики сжиматься от страха. Девушка сидела на кровати, обхватив колени руками, и раскачивалась в такт только ей слышимой музыке или словам, что непрестанно звучали в ее сознании. По щекам катились слезы. В приглушенном свете узкое личико казалось бледным, словно венецианская маска, а в голубых глазах, как в кривом зеркале, отражались перевернутые и искаженные образы, созданные стараниями Маргитты.

   Заметив Этери, девушка еще сильнее вжалась в спинку кровати и жалобно проронила:

   – Пожалуйста, отпустите меня. Я хочу к ней!

   – Ты должна найти в себе силы сопротивляться, – вкрадчиво прошептал юноша. – Не поддавайся ее чарам. Маргитта будет мучить тебя до тех пор, пока ты ей это позволишь.

   – Не могу! – прорыдала бедняжка, до боли прикусив губу, так, что алая бусинка крови упала ей на руку. – Она не отпускает!

   Даниэль потер покрасневшие от усталости глаза и, в последний раз с состраданием взглянув на несчастную, поднялся:

   – Я – спать. Если будет нужно, зови.

   Какое-то время тишину комнаты нарушали лишь тихие всхлипы. Этери не осмеливался подойти к любимой, боясь напугать еще больше. Не знал, какие видения сейчас разворачиваются перед ее внутренним взором. Было невыносимо видеть ее страдания и быть не в состоянии помочь. Молодой человек с радостью поменялся бы с ней местами, без колебаний забрав ее боль.

   Минуты молчания постепенно складывались в часы, а те грозились перейти в вечность.

   – Этери... – послышался слабый шепот.

   Обрадовавшись временной передышке (к счастью, проклятая ведьма не могла постоянно контролировать чужое сознание), Батори поспешил к любимой. Та приникла к его груди и, кажется, начала успокаиваться.

   Касаясь ее шелковистых волос и вслушиваясь в тихое дыхание, молодой человек вдруг осознал, насколько Эрика ему дорога. Ни разу за все это время не усомнился, что именно о ней упоминала гадалка в своем предсказании. Они действительно были связаны незримыми нитями тонкого кружева. Кружева, что так усердно сплетала судьба долгие годы до их первой встречи.

   Этери заглянул в наполненные слезами голубые глаза и почувствовал такую безграничную нежность, что слова признания полились сами собой:

   – Наверное, не время об этом сейчас говорить, и я даже не знаю, как заставить тебя мне поверить. Скажу лишь, что ты перевернула всю мою жизнь. С той самой минуты, когда впервые увидел в Словакии, такую беззащитную и слабую, ни о ком другом не могу больше думать. Словно какое-то наваждение, ты преследуешь меня повсюду. Я не могу без тебя дышать, смеяться, грустить... Ты будто опоила меня колдовским зельем, приятней и слаще которого нет ничего на свете. Я готов продать душу дьяволу, только бы остаться с тобой.

   Этери потянулся к любимой. Надеялся найти отклик в ее глазах, но они снова затуманились страхом. Отвернувшись, девушка почти зло выкрикнула:

   – Убирайся! Я сыта по горло твоими лживыми признаниями! Думаешь, не знаю, что вы все мечтаете заманить меня в ловушку и лишить благословенного дара?! Но мои настоящие друзья и защитники вам этого не позволят!