Текст книги "Посланница. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Валерия Чернованова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 69 страниц)

– За тебя, – кокетливо улыбнулась я Эдару.

– За нас! – ответил эльф, и зал сотряс новый взрыв смеха.

Возвращались мы уже на рассвете. Точнее, возвращался Аммиан, а я, навалившись на него всем телом, еле передвигала ногами. Все‑таки этот сайк коварнее сидра.

– Тсс, – прошипела я, приложив палец к губам. – Никту разбудим.

– Ее здесь нет. Никта предпочитает ночевать в своем домике у самой чащи.

Пару секунд Аммиан понаблюдал за тем, как я пытаюсь дотянуться до перил, но потом, не выдержав, подхватил меня на руки и понес наверх. Я обхватила его шею руками и почувствовала, как сильно бьется его сердце. А еще от эльфа приятно пахло лимонами. Да‑да, именно лимонами. В детстве я очень любила этот запах и сейчас, стараясь воскресить в памяти теплые воспоминания, еще крепче прижалась к новому другу. Почувствовав на своей щеке легкий поцелуй, закрыла глаза и блаженно вздохнула.

Драгония. Эсферон

Эрот

– Проходи, Одиэн. Не бойся.

Эльф оглядел старейшин настороженным взглядом и, нервно сглотнув, сел в кресло.

– Все эти дни вы требовали от меня восстановления справедливости, хотели, чтобы виновный в покушении на принцессу был наказан.

Старейшины согласно закивали, а эльф расплылся в счастливой улыбке.

– Что ж, я решил учесть ваши пожелания. Сегодня же преступник понесет наказание.

Глаза д’Ора засветились. Старейшины тоже остались весьма довольны. Вот только Арон и еще один эмпат (никак не запомню всех имен) хмурились и казались раздосадованными.

– Вы еще не передумали?

– Принцессу чуть не лишили жизни, – громко проговорил Одиэн. – Ваше величество, давно пора наказать эту дрянь!

– Ты прав, давно, – усмехнувшись, произнес я и позвал стражу. – Уведите его в подземелье, – кивнул в сторону обомлевшего эльфа. – Сегодня же приговор будет приведен в исполнение.

Д’Ор задрожал и попытался отбиться от рук стражников. Зря. Его схватили и вывели вон из зала.

– Но… В чем меня обвиняют? Я не трогал принцессы! – отчаянно закричал он. – Ваше величество! Эр…

– Заткните его! – прошипел я двум слугам, которые тут же бросились следом за заключенным. – А ты иди сюда.

Третий слуга быстро приблизился ко мне и застыл в ожидании распоряжений.

– Будешь добавлять это в пищу заключенного два раза в день. – Я протянул ему флакончик с прозрачной жидкостью. – По десять капель.

Поклон, и слуга направился к выходу. Окликнув его, спокойно произнес:

– Начни прямо сейчас. А теперь, – я перевел взгляд на молчаливых старейшин, – расскажу‑ка я вам одну историю о ненависти и мести…

Пока я говорил, глаза эмпатов наполнялись ужасом. Никому и в голову не могло прийти, что наша посланница была всего лишь жертвой двух сумасшедших, одержимых жаждой мести. Оставался еще один. Но это потом.

Я поднялся и, сказав, что заседание окончено, направился к себе. Сейчас я должен вернуть ее. А после займусь д’Ором. Девчонка посмела убежать от меня? Что ж, напрасно.

– Куда бы ты ни убежала, я все равно найду тебя, – прошептал я и захлопнул дверь.

Леса Нельвии. Поселение Безликих

Аммиан

Я постарался взять себя в руки и, громко выдохнув, постучал.

– Не заперто, – послышался звонкий голосок, заставивший меня улыбнуться. Все эти дни я боялся, что Нарин так и не удастся оправиться от шока. Но она выдержала. Яд медленно покидал ее тело, посланница возвращалась к жизни.

– Еще не спишь? – как можно спокойнее спросил я, хотя сердце готово было выскочить из груди и улететь прочь. Ну же, давай, соберись! Скажи ей наконец то, что так давно хотел сказать.

Мягкая улыбка озарила лицо девушки, но большие карие глаза по‑прежнему оставались холодными.

– Никак не могу понять, почему оно гаснет.

– Что гаснет? – Я опустился возле посланницы и перевел взгляд на ее руки. Сейчас они гладили черный камень овальной формы, внутри которого мерцало синее пламя.

– Звезда, – задумчиво пробормотала она. – Раньше свет был яркий, а от камня исходило тепло. А теперь он холодный. И света в нем почти не осталось. – Нарин прижала камень к губам и грустно улыбнулась. – Такое ощущение, будто он умирает.

Поддавшись порыву, я коснулся ее волос. Какие же они мягкие и шелковистые. Мне очень хотелось обнять ее, прикоснуться к ее нежной коже губами, сказать, как она мне дорога, но Нарин, казалось, витала где‑то в облаках. Тонкие пальцы не переставали порхать по гладкой поверхности камня, а глаза внимательно следили за подрагивающим в его сердцевине огоньком.

Заметив мой вопросительный взгляд, девушка прошептала:

– Мне его подарили. Друзья. – Снова улыбнулась и наконец посмотрела мне в глаза. – Такое ощущение, будто это было очень давно. Их уже не стало, а звезда до сих пор со мной.

Мельком глянув на камень, я забрал его у посланницы и отложил в сторону.

– Нарин. – Вот и настал этот момент. – Я… хотел спросить тебя. Или попросить… – Да что же я мелю?! – В общем, ты согласна стать моей женой?

На секунду ее взгляд померк, а улыбка слетела с губ. И снова передо мной сидело измученное существо, равнодушно смотрящее в пустоту. Такой она была, когда я увозил ее из Ирриэтона. Такая Нарин меня пугала.

Посланница горько усмехнулась и отвернулась к стене.

– Аммиан…

Демоны! Да скажи же ты все наконец! Сейчас! Другого шанса у тебя уже не будет!

Я обхватил ее ладони руками и осторожно поднес к губам. Только бы не испугать!

– Я люблю тебя. Знаю, возможно, сейчас тебе это кажется диким и лишенным смысла, но клянусь, сделаю все возможное, чтобы ты стала счастливой. Послушай… – Я приложил палец к ее губам и тихо прошептал: – Никого и никогда не любил так, как тебя. В твоей жизни было много боли и разочарований, впрочем, как и в моей. Но моя собственная жизнь не будет иметь смысла, если в ней не будет тебя. Я смогу защитить тебя от эмпатов, эльфов, людей. Если понадобится, разрушу этот мир, но сделаю все, чтобы увидеть твою ласковую улыбку, услышать твой звонкий смех. – Опустившись на колени перед любимой, осторожно коснулся ее глаз, которые в этот момент были закрыты. Ресницы дрогнули, и прозрачная слезинка, скользнув по щеке, тут же растаяла от прикосновения моих губ. – Я сотру каждую твою слезинку. Возьму на себя всю твою боль, только будь со мной. Прошу. Просто будь рядом.

Минуты молчания казались мне вечностью. Я не решался нарушить тишину, боясь еще больше испугать свою любовь. Вот она открыла глаза и посмотрела на меня. С нежностью. Только за один этот взгляд я готов был умереть. Готов был умирать снова и снова, но каждый раз видеть ее рядом с собой. Смотреть в это прекрасное лицо, вдыхать ее аромат, от которого так кружилась голова, ловить волшебную улыбку.

Девушка подалась вперед, и я почувствовал, как сердце рвется на части. Только бы не услышать «нет»!

Бархатные губы коснулись моего лица, а тихий шепот, словно легкий ветерок, скользнул по дрожащим векам:

– Дай мне время. Прошу.

Холодные пальцы утонули в моих волосах, а губы на мгновение отстранились, чтобы потом вновь коснуться моей щеки.

Сознание затуманилось. Не понимая, что творю, я начал осыпать ее лицо поцелуями. Мечтал, чтобы эти мгновения длились вечно. И не было конца этой сладостной пытке, которая заставляла меня сходить с ума.

Нарин вздрогнула и, подавив тихий стон, прижалась к стене.

– Аммиан, не сейчас. Я не могу.

Чувствуя почти физическую боль, пронзающую все тело, сжал кулаки и поднялся. Ну вот… Обещал сдержаться, но потерял голову. А теперь…

– Завтра я дам тебе ответ.

Искорки страха в ее глазах сменила спокойная безмятежность. Посланница улыбнулась мне на прощание и, взяв в руки камень, который уже почти не светился, принялась водить по нему указательным пальцем. С губ сорвался ласковый шепот, а глаза засветились нежностью.

Еще крепче впившись пальцами в ладони, я пожелал любимой спокойной ночи, оставив посланницу наедине со своей звездой. Как же в тот момент я мечтал оказаться на ее месте!

Нарин

– Лур, ты не видел Аммиана?

Последние пять минут я наблюдала за эльфенком, ухаживающим за лошадью. Он обтер ей бока, потрепал по холке, что‑то шепнул на ухо и весело рассмеялся, услышав в ответ довольное ржание. Лошадь тряхнула гривой и вместе с ребенком посмотрела в мою сторону. Кажется, ей не понравилась моя попытка отвлечь мальчишку от важного занятия.

– Он на поле, – прозвучал веселый ответ. – Я видел, как Аммиан тренировался вместе с остальными.

Я молча кивнула и направилась через маленький дворик к редкой полосе леса, за которой скрывалась поляна – место тренировок Безликих. Бесшумно шагая по сырой земле, задержалась около раскидистого дуба, чтобы понаблюдать за членами касты. Они разбились на пары и сражались на мечах, заглушая звоном металла звуки леса. Я прислонилась к дереву и прикрыла глаза, стараясь уловить среди этого резкого шума звонкое многоголосое пение птиц, шепот первой листвы, тихое дуновение ветра. Как же здесь хорошо! Маленький островок цивилизации посреди дикого леса. Как бы я хотела остаться в этом укрытии навсегда. Впервые за много месяцев я чувствовала себя в безопасности. Вдали от интриг, врагов и всепоглощающей ненависти наконец‑то дышала по‑настоящему. Как же хорошо просто жить!

Аммиан наносил удары своему сопернику с какой‑то демонической яростью. Каждый его мускул играл под тонкой сорочкой, отлично подчеркивающей идеальные формы тела. Я улыбнулась, залюбовавшись этим прекрасным торсом. Прыжок, поворот, резкий выпад – и его соперник уже лежал на земле, жалобно прося о помиловании. Аммиан расхохотался и подал другу руку, помогая подняться.

– Что‑то ты сегодня разошелся, – крикнул Эдар, наблюдавший за тренировкой с противоположного края поляны. – Тебя кто‑то разозлил?

Больше тянуть не имело смысла. Я вышла из своего укрытия и ответила вместо эльфа:

– Наверное, это была я. Правда, Аммиан?

Эльф перестал улыбаться и сжал меч в руках.

– А это, вероятно, на тот случай, если я отвечу «нет», – тихонько смеясь, сказала я и многозначительно посмотрела на гладкое серебристое лезвие.

Аммиан еще больше посерел и кинул меч на землю.

– А ты скажешь «нет»?

Вместо ответа я взяла его за руку и повела в лесную чащу, подальше от любопытных глаз. Прошлую ночь я не сомкнула глаз, думая над его предложением, и теперь готова была дать ответ.

Мы молча брели по узкой тропке, уводящей нас все дальше и дальше от поселения Безликих. Аммиан молчал, не решаясь заговорить первым. Было видно, что он очень нервничает и горит желанием услышать мой ответ, но боится первым начать разговор.

– Аммиан, я много думала над твоими словами.

Мы остановились в тени высокого дерева и стали буравить друг друга взглядами, надеясь в глазах прочесть ответы на мучившие каждого вопросы. Впрочем, вопросы мучили его, а не меня.

– Знаешь, раньше я страшилась серьезных решений и предпочитала избегать прямых ответов, тянула время, увиливала… В общем, делала все возможное, только бы ничего никому не обещать и не связывать себя обещаниями. – Я пробежалась задумчивым взглядом по его лицу. Небось жалеет, что не захватил с собой меч, подумала я, глядя, как тело эльфа напряглось, а в глазах заполыхал огонь нетерпения. – Мне казалось, что таким образом я не даю возможности другим посягать на мою свободу…

– Нарин…

– Дай закончить! – Думает, мне легко все это говорить?! – Я бы вполне могла обойтись без мужа. Переждать некоторое время здесь, в этом лесу, и вернуться в Нельвию. Теора меня не прогнала бы. – Все, он сейчас упадет в обморок! – Служила бы себе посланницей, доживала свой век в роскошном дворце и ни о чем не переживала.

– На…

– Но! – Я сделала многозначительную паузу. – Ты прав. Рядом с тобой я буду в безопасности. Мне надоело бояться. Я знаю, ты не дашь меня в обиду и защитишь ото всех врагов. Да и во дворце места хватит обоим.

Минуту он молчал, стараясь осмыслить услышанное. Похоже, так и не осмыслил.

Наконец, не выдержав, воскликнул:

– Так ты согласна?!

Я потупилась и тихонько прошептала. Думала, ответ получится более счастливым:

– Да.

Безликий засиял и хотел заключить меня в объятия, но я отступила назад и уже тверже сказала:

– Но у меня есть одно условие.

– Какое? – продолжая сиять, спросил эльф. – Я выполню любую твою просьбу. Чего бы ты не пожелала. Хочешь, звезду с неба достану!

– Спасибо, уже есть одна, – пробормотала я и посмотрела ему прямо в глаза. – Поклянись мне, что ты оставишь эту безумную затею – уничтожить Владыку.

Сияние сменилось черными тучами.

– Аммиан, ты обещал!

– Но…

Никаких но! Или он сейчас же дает мне клятву, или я сегодня же отправляюсь в Геллион. И больше он меня не увидит!

– Решай. Или Владыка будет жить, тогда я стану твоей женой, или между нами вырастет пропасть, которую уже ничто не сможет заполнить.

Эльф прищурился и сквозь плотно сжатые губы процедил:

– Я не трону его.

– И никто из твоей касты его не тронет. – Заметив, как взгляд убегает в сторону, я крикнула: – Клянись!

Секунда, две – и вот он уже около меня, тянется к моему лицу и тихо шепчет:

– Клянусь. Но… – Вдруг, на мгновение отстранившись, он спросил: – Ты только ради него это делаешь? Ради его жизни?

– И ради своей, – прошептала я и прикрыла глаза, отдаваясь в чужие руки. – Не хочу стать вдовой в первый же год замужества.

Аммиан улыбнулся, удовлетворенный моим ответом. А я стояла, зажмурившись, и чувствовала, как внутри что‑то медленно умирает. Думала, будет легко расстаться с прошлым и вступить в новую жизнь. Но воспоминания оказались сильнее меня. Теперь Дорриэн стал их частью. Частью моей души, утонувшей во мраке.

Глава двадцать четвертая

Будь хоть бедой в моей судьбе,

Но кто б нас не судил,

Я сам пожизненно к тебе

Себя приговорил.

К. Симонов

Нарин и Эрот

Солнце клонилось к закату. Последние лучи прокрались в комнату и, едва коснувшись холодной кожи, улетели прочь, забрав с собой мою последнюю надежду.

Я разжала заколку, которая стягивала волосы, и они черной волной упали на плечи. Вот и все. Последний штрих. Я готова.

Я посмотрела в зеркало и увидела совершенно незнакомую девушку. Белая, почти прозрачная кожа, огромные безжизненные глаза, в которых не отражается ничего. Не было в них больше того жизненного огня, который всегда горел внутри меня, даже в самые горькие минуты. Последний раз проведя щеткой по волосам, попыталась улыбнуться своему мертвому отражению. Минуты с бешеной скоростью приближали меня к новой жизни. Вот и настал конец моей сказки. Принцесса нашла своего принца. Теперь этот принц ждал ее у алтаря и был готов отдать жизнь за свою любовь. Я же не могла ему дать взамен ничего. Просто потому, что внутри уже ничего не осталось. Где‑то далеко затерялась та Нарин, посланница мира, которая пришла на Этару, чтобы изменить ее. Но она не смогла этого сделать. Так же, как и стать счастливой. Та Нарин умерла. И теперь ее место заняла другая.

Коснувшись дрожащей рукой белоснежных складок платья, я в последний раз глянула в зеркало и отвернулась. Зажмурившись, считала секунды, последние мгновения, которые отделяли меня от встречи с моим мужем. С тем, с кем я разделю горести и радости бытия.

– Сударыня, вас уже ждут.

Я обернулась на звук детского голоса и, подарив Луру печальную улыбку, взяла парнишку за руку. Перепрыгивая через ступеньки, мальчишка рассказывал о том, как красиво украсили храм, и о том, что я – самая счастливая, потому что вскоре стану женой самого благородного жителя Этары.

Лур помог мне взобраться на лошадь и, взяв ее под уздцы, повел к храму. Возле древней обители гелланий собрались малочисленные приглашенные. Те, которых раньше я считала врагами, вдруг превратились для меня в самых верных друзей. Они почтительно приветствовали невесту, склонившись в низких поклонах. Счастливые крики людей и эльфов пытались вырвать меня из мира грез, но в голове звучали только слова печальной песни о любви. Я прикрыла глаза и услышала тоненький голосок Амелии. Сейчас она пела только для меня одной. И ее тихий голос будоражил воспоминания о

нем

. Слова будто жили во мне, но скоро и они умрут. Навсегда.

Аммиан стоял у алтаря. Его ласковая улыбка была последним лучиком света в непроглядной тьме моей жизни. Он смотрел на меня, с замиранием сердца ожидая той радостной минуты, когда нас повенчают. Я приблизилась к Безликому и, взяв за руку, постаралась прогнать печаль. Пожилой служитель призвал гостей к тишине и начал обряд. Он говорил, а я едва дышала, вслушиваясь в тихие слова. Аммиан сжал мою руку и легонько потянул вниз. Опустившись на колени, склонила голову в знак покорности перед судьбой. Еще несколько мгновений – и мы станем одним целым.

– Нарин, твоя клятва.

Я вздрогнула и с испугом посмотрела на эльфа. Мне нужно было говорить. Сказать те слова, которые хранило мое сердце. Вот только сердца у меня больше не было. Я продолжала смотреть на жениха, не зная, что сказать. Аммиан обхватил мою ладонь обеими руками и помог подняться.

– Я скажу за нас обоих. – Одними губами он шептал мне клятву любви, вкладывая в слова всю силу своих чувств. И только я одна могла их слышать. – Я знаю, что тебе сейчас нелегко, но я готов ждать. Готов ждать и верить. Я буду любить тебя всегда, несмотря ни на что. И даже если ты не сможешь ответить мне взаимностью, я верю, моей любви хватит на нас двоих. Ты стала смыслом моей жизни, моей судьбой, и я сделаю все, чтобы вновь увидеть твою улыбку, услышать мелодичный смех. Только рядом с тобой я могу дышать. Я буду жить. Снова.

Служитель задал мне всего один вопрос, и я ответила «да». Тогда он обмакнул руку в чашу с водой и провел мокрыми пальцами по нашим лицам. Взяв в руки кинжал, протянул его Аммиану. Эльф еще раз заглянул мне в глаза, будто спрашивая, готова ли я, и, получив в ответ утвердительный кивок, провел лезвием по моей ладони. Закусив губу, я молча следила за тоненькой струйкой крови, плавно стекающей по руке. Одна из капель упала на подол платья и поспешила вниз, алыми бликами сияя на белоснежной ткани. Но вот настал мой черед. Я взяла кинжал и поднесла его к руке уже почти супруга. Он подарил мне ободряющую улыбку и раскрыл ладонь. Глубоко вдохнув пропитанный благовониями воздух, я протянула руку… и услышала испуганные крики.

Кинжал упал, со звоном ударившись об пол. Я обернулась и в отчаянии закричала, не желая сознавать, что все, происходящее в эту минуту, – правда. На пороге храма верхом на коне застыл Дорриэн и с гневом смотрел на алтарь. Безликие попытались схватить его, но их тут же отбросило мощной магией эмпата. Владыка подъехал к алтарю и, обхватив меня за талию, усадил позади себя. Моя слабая попытка вырваться и кинуться в объятия Аммиана так ничем и не кончилась. Ощутив резкую боль в виске, я прислонилась к плечу эмпата и прикрыла глаза. Последнее, что увидела, – искаженное болью лицо Аммиана. Дальше все вокруг заволокло туманом, сознание затопило черными красками.

Открыв глаза и заметив стоящего спиной ко мне эмпата, в ужасе вскочила и прижалась к стене. Услышав шорох, он обернулся и молча протянул мне чашу с каким‑то отваром. Я покорно взяла ее в руки. Не сводя с меня глаз, Дорриэн подошел и вновь усадил на жесткую кровать, с которой я только что встала.

– Где мы? – хрипло прошептала я.

– В заброшенной лесной хижине. Я заметил ее, когда ехал за тобой.

За мной? С немым стоном зажмурившись, опустила голову. Господи, Аммиан! Что он с ним сделал?

– Ничего. Просто не захотел терять время на этого мальчишку.

Опять эта мерзкая ухмылка! Я готова была выплеснуть кипяток Владыке в физиономию, только бы не видеть ее, не смотреть в эти холодные, словно осколки льда, глаза.

– Этот мальчишка, как ты выразился, стал моим мужем.

– Не думаю. – Дорриэн поднялся и прошелся к кастрюле, которая висела над огнем. Обмакнув в кипятке лоскут ткани, выжал его и, вернувшись, приложил к моему виску. Только сейчас почувствовала, что рана сильно саднит. – Обряд не был проведен до конца. Хотя если бы я приехал двумя секундами позже, пришлось бы убить эльфа и сделать тебя вдовой.

Отпихнув эмпата, отодвинулась подальше. Я его боялась. Несмотря на то что меня тянуло к нему, я до дрожи в коленях мечтала сейчас оказаться где‑нибудь далеко. В другом мире, другой реальности, там, где он не сможет меня отыскать.

– Это ты меня ударил?

– Пришлось. Ты не очень‑то обрадовалась моему появлению.

Легким касанием пальцев Владыка прошелся по моему лицу, шее, опуская руку все ниже и ниже. Я резко дернулась и, вжавшись в угол, с ненавистью прошипела:

– Не смей меня трогать! Ты мне противен.

– Неужели? – Дорриэн зло усмехнулся и зажег свечу вместо той, которая только что догорела. – А еще несколько недель назад ты мечтала стать моей женой.

Я заткнула уши, чтобы ничего не слышать. Не хочу слушать этот мертвый голос, разрывающий мое сознание на куски. Дорриэн со странной полуулыбкой наблюдал за моими попытками спрятать от него душу. Бесполезно! Ведь даже если я могла закрыть глаза, чтобы не видеть его, заткнуть уши, чтобы не слышать, я все так же отчетливо чувствовала его дыхание на своей коже, его запах, его существо. Эмпат не пытался блокироваться. Почему? Что нового я могла увидеть в этой черной душе? Тысячи раз я задавалась вопросом, что так резко заставило моего любимого измениться, куда делась его любовь ко мне? Сейчас я не могла прочесть в нем этого чувства. Что угодно, только не любовь.

Он вновь прикоснулся к лицу, убрал мои руки.

– В твоем организме еще остался яд. Пей отвар, он тебе поможет.

– Значит, ты знал, что меня травили? И знаешь, кто это делал? – Неужели ему было известно, что меня медленно убивают изощренным способом? А может, это он сводил меня с ума?

– Я узнал о филонелии перед самым отъездом. В комнате Одиэна был найден практически пустой флакончик с ядом. Не бойся, теперь тебе ничто не угрожает. Он наказан.

Из груди вырвался слабый стон. Боже, история повторяется. Сначала Уэйн, теперь Одиэн. Те же слова о наказании, та же хладнокровная жестокость.

– Ты его убил?

– Его казнили. – Усмехнувшись, эмпат добавил: – В Драгонии не любят отравителей.

– Зачем ты поехал за мной? Почему всякий раз, когда я убегаю от тебя, ты вновь меня нагоняешь и делаешь мне больно. За что?!

Я резко вдохнула и отбежала в противоположный угол хижины. Дорриэн поднялся и стал медленно приближаться, с холодной жестокостью наблюдая, как меня охватывает панический ужас. Я огляделась в поисках… так и не поняла, что хотела найти. Против эмпата я была бессильна. А он это понимал и наслаждался моими муками.

– Оставь меня! Уходи. – Я сползла вниз по стене и спрятала голову в колени.

– Я не могу уйти. – Он опустился рядом и продолжал шептать: – Разве ты еще не поняла, что принадлежишь мне? Я – вот кто тебе нужен. Ни эльф, ни человек, ни кто‑то другой, только я.

Как же в тот момент я его ненавидела! Он говорил с грозной иронией, сжигая последние мосты между мной и свободной жизнью. Жизнью без страха и душевных мук.

Я подняла голову и, не в силах скрывать боли, прошипела:

– Ты – мое проклятье. Ты – вампир, который забрал у меня все светлое, еще остававшееся во мне. Ты убиваешь меня всякий раз, когда находишься рядом. Почему, когда я смотрю в твои глаза, я вижу тьму? Что заставляет тебя причинять мне невыносимую боль, от которой хочется кричать? Я больше не могу этого стерпеть. Я ненавижу тебя. Не‑на‑вижу!

Эмпат подхватил меня на руки и, не обращая внимания на истерику и отчаянное сопротивление, отнес на кровать. Присев рядом, наклонился ко мне и одними губами прошептал:

– Иногда мне кажется, что это ты мое проклятье. Ты думаешь, я не испытываю к тебе ненависти? Да я иногда убить тебя готов, уничтожить собственными руками. Но вместо этого я снова и снова возвращаюсь к Нарин. Ты как наркотик, без которого я уже не мыслю жизни. И с каждым днем мне требуется его все больше и больше. Можешь ненавидеть меня, проклинать, но! – Его голос стал жестче, глаза превратились в две узкие щелочки. – Больше никогда не смей убегать.

Дыхание его участилось, а взгляд заволокло туманной дымкой доселе неведомых мне чувств. Я посмотрела в зеркало когда‑то родной души и почувствовала, как силы покидают меня. Больше не хотелось ни сопротивляться, ни кричать, ни плакать. Я была словно опустошенный сосуд, который в любую секунду мог разлететься на тысячи мелких осколков. И я отдалась на волю вспыхнувшего пламени, которое затопило разум, выжгло последние мысли. Только одно слово вырвалось с тихим стоном из груди, прежде чем меня унесло бушующей волной безумной страсти: «Ненавижу!»

Аммиан

– Аммиан, все готово.

Я кивнул и приказал седлать лошадей. Далеко он не мог ее увезти. На несколько километров вокруг простирается лес. Лошадь эмпату сменить не удастся, он вынужден будет заночевать в лесу. Я найду его, и тогда уже ничто не помешает покончить с ним. Теперь – окончательно. Демоны! Шерэтт забрал у меня семью, а его сын решил украсть жену! Меня затрясло от гнева. Самый счастливый день превратился в настоящий кошмар. А я уже надеялся на руинах прошлого построить светлое будущее.

Мы мчались сквозь ночь навстречу нашему врагу. Если надо будет, я переверну землю, но найду его. И уничтожу.

– Держись, Нарин. – Я всматривался в даль, сердце отстукивало бешеный ритм, заглушая остальные звуки. – Еще совсем немного, и я буду с тобой.

Нарин

Красные лучи восходящего солнца коснулись моего лица. Веки дрогнули. Бесшумно поднявшись, я дрожащими руками натянула на себя платье и посмотрела на безмятежно спящего эмпата. Он громко вздохнул и отвернулся к стене. Не желая его будить, я отыскала на запыленном столе кремень. Искры разожгли огонь, и я поставила греться воду. Сквозняк неприятно щекотал кожу, носился из одного угла хижины в другой. Поежившись, я поискала глазами плащ Дорриэна и завернулась в теплую ткань. Вдохнув знакомый запах, присела на стул и стала ждать, пока вода закипит.

Думать не хотелось, вспоминать пережитые волнения тоже. Я просто сидела и смотрела на языки пламени, извивающиеся в легком воздушном танце. Организм требовал немедленно предоставить ему хоть небольшую порцию калорий. Вот только, кроме остывшего отвара, к которому я так и не притронулась, в избушке больше ничего не имелось. Со вздохом поднявшись, осторожно открыла дверь и вышла наружу. Жаль, что сейчас не лето. Можно было бы насобирать ягод и орехов. Дичь подстрелить не сумею. Да и нечем. Что тут сказать? Охотник из меня никудышный. Надо разбудить Дорриэна. Пусть отправляется на охоту, иначе желудок объявит мне войну.

Я уже хотела вернуться в избушку, когда услышала едва уловимый хруст веток. А потом чьи‑то руки обхватили меня за талию и потащили прочь от хижины. Знакомый голос проговорил:

– Начинайте.

И они начали. Безликие захлопнули дверь и, подбросив в руках зажженные факелы, запустили ими в окна. Сухое дерево занялось в одно мгновение, и все внутри охватило неистовым пламенем. Я дернулась и в ужасе закричала. Но Аммиан крепко держал меня за руки, с безумной силой впиваясь ногтями в ледяную кожу.

– Что вы делаете?! Там же… Да пусти ты, демон тебя раздери!

Проигнорировав отчаянные крики, эльф приказал усадить меня на лошадь и увезти как можно дальше отсюда.

– Аммиан, зачем?..

Но мой вопрос так и остался без ответа. Безликий несколько секунд с упоением наблюдал за разгорающимся пламенем, потом тоже вскочил на лошадь. Я до последнего смотрела на черные клубы дыма, кружащие над хижиной и над лесом, не переставая вырываться и кричать. Но меня никто не слышал. Ослепленные ненавистью наконец‑то свершили свою месть. Они уничтожили Дорриэна.

Аммиан

Прошло два дня. Мы вернулись в лагерь и стали готовиться к долгой войне. Эмпаты будут мстить. Рано или поздно они найдут нас. Проще всего было сейчас разбежаться по миру, затеряться в больших городах и переждать несколько десятков лет. Но каста решила иначе. Безликие готовы были умереть, но унести с собой в могилы как можно больше жизней проклятых эмпатов. И я согласился с ними.

Сегодня я наконец набрался смелости и, пожелав себе удачи, постучал в дверь. Вот уже двое суток дежурил у ее двери, словно верный пес, в надежде, что мне отворят. Но Нарин никого не хотела видеть и слышать. Она заперлась изнутри и не впускала даже Лура с едой. А когда я просил ее выслушать меня, посылала в такие места, что на дальнейшие уговоры просто не хватало нервов. Если эта демоница и сейчас не откроет, я выбью дверь и заставлю ее меня выслушать. А потом потащу на кухню и не успокоюсь, пока она не съест все, что приготовила для нее Никта.

– Нарин, открой.

– Пошел ты…

Ну, вот опять. Но я ведь тоже не железный. Сколько можно обливать меня помоями? Я лишь сделал то, что должен был сделать. И еще не известно, удалось ли нам уничтожить этого монстра. Такие твари, как он, в огне не горят.

Я развернулся, чтобы послать за помощью и выбить наконец эту демонову дверь, но она вдруг с треском распахнулась, и в проеме показалась посланница. Нет, наверное, стоило подождать еще несколько дней. Сейчас на меня смотрела разъяренная фурия. В нервно подрагивающих руках она сжимала толстую книгу и, больше чем уверен, мечтала опустить ее мне на голову.

– Окаменел? Заходи.

Я вошел и прикрыл за собой дверь. Девушка бросила книгу на кровать, подошла к окну, встала ко мне спиной.

– Нарин…

– Аммиан, я не нуждаюсь в твоих оправданиях! Ты желал утолить жажду мести, что ж, ты это сделал. Только не смей сейчас говорить, что ты убил его, чтобы спасти меня!

Ее слова, словно хлыст, ударили по лицу. Я ведь спас ее из рук этого изверга, а вместо благодарности получил презрение.

– Значит, ты все еще любишь его…

– Люблю, ненавижу, какая разница?! Теперь это уже не имеет значения. – Она обернулась и, сняв с пальца кольцо, протянула мне. – Возьми, это твое.

Внутри что‑то предательски екнуло. А я ведь надеялся, что, несмотря на происшедшее, мы останемся вместе.

– Ты больше не хочешь быть моей…

Она резко оборвала меня, с раздражением крикнула:

– Нет! Ни твоей, ни чьей другой. Хватит этих игр в любовь! Я просто хочу покоя. И… возвращаюсь в Драгонию.

Я стоял как громом пораженный. Она что, рехнулась? Ее обвиняют в покушении на принцессу, побеге, сговоре с Безликими, а она сама, добровольно, решила накинуть петлю себе на шею.

– Ты в своем уме?! Тебя же поймают! Ты даже до Эсферона не успеешь добраться, как тебя схватят.

Нарин упрямо тряхнула копной черных волос и хрипло прошептала:

– Я вернусь туда любой ценой. Чего бы мне это не стоило. Там мои друзья, мой феникс. Они беспокоятся обо мне. К тому же, – она запнулась, ее голос дрогнул, – Дорриэн сказал, что Одиэна казнили за отравление. Значит, с меня должны были снять обвинения.

Дурочка! Еще не поняла, что Владыка изначально знал, что д’Оры намерены с ней сделать. Он столько раз ее отталкивал, унижал, а она все не перестает верить в благородство эмпата.