Текст книги "Посланница. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Валерия Чернованова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 69 страниц)
– И так все ясно, – проворчала я, желая как можно скорее закончить неприятный разговор. – Он предал меня! Предал нашу любовь и наше будущее! К тому же он неплохо себя чувствует рядом с этой посланницей.
– Ты ревнуешь. – В глазах колдуньи засверкали лукавые искорки. – Эдель, когда ты перестанешь принимать несуществующее за существующее?
Мы приблизились к дому и остановились возле калитки.
– Ты не пойдешь в деревню?
Я отрицательно покачала головой.
– Нет, хочу отдохнуть. Как только приеду в Неаль, сразу же придется собираться в дорогу.
– Тогда иди ложись. А я пока заварю тебе облепиховый чай.
Забравшись на кровать, я с нетерпением стала ждать свой любимый напиток. Взяв в руки кружку, вновь почувствовала себя маленькой девочкой. Мне вдруг захотелось вернуться в детство, в те дни, когда мир казался прекрасным, окружающие – добрыми, а ужасные чудовища из рассказов колдуньи – сказочными персонажами.
На следующее утро меня разбудил аппетитный аромат свежей выпечки. Собравшись, я отправилась помогать Лесте. Как оказалось, колдунья в моей помощи не нуждалась. Когда я вышла к столу, все было уже готово. Эмпатия складывала в сумки свои сокровища – мешочки с травами.
Я налила себе чашку чая.
– Почему ты собираешься? Ты же хотела пробыть в Катоне еще три недели.
– Собиралась. Вот только боюсь, посланницы к этому времени в Драгонии уже не будет, а мне обязательно надо с ней встретиться.
– Значит, когда я приеду в Эсферон, ты будешь дома, – обрадовалась я. – Можно пожить у тебя? Не хочу останавливаться в Ирриэтоне.
Колдунья приблизилась и коснулась губами моего лба.
– Нет, Эдель, даже не проси. Ты же знаешь, я люблю тебя больше всех на свете, но ты должна побыть с братом. Дорриэн места себе не находил, когда ты исчезла. А он ведь ни в чем не виноват.
– Он не открыл мне правды! – Где‑то внутри опять появился привычный вкус горечи от былых обид.
– Только потому, что не хотел причинять тебе боли. После смерти отца ты и Воллэн стали для него самыми близкими эмпатами.
– К тому же я не хочу встречаться с советником!
Леста усадила меня за стол и заставила проглотить горячую сдобу. После воспоминания о Воллэне аппетит пропал. Вместе с настроением.
– Кроме него в Ирриэтоне живет еще около пятисот эмпатов. Будешь встречаться с ними.
Я тяжело вздохнула, смахнула со лба прядь волос. В такие моменты спорить с Лестой было бесполезно.
– Но заходить ко мне ты можешь хоть каждый день. Да и сама я буду часто наведываться в замок. С предстоящей свадьбой связано столько хлопот…
– Одна «хлопота », – проворчала я с набитым ртом, – Солея. Не будет ее, не будет остальных проблем.
Колдунья ласково улыбнулась.
– Какое же ты еще дитя, Эдель. Смирись с этим браком. Ведь Дорриэн смирился. Это выгодный союз для обоих королевств. К тому же Солея – очень красивая девушка.
– Жалко, что не немая.
Я допила чай и, поцеловав Лесту, отправилась за вещами.
Провожая меня, она сказала:
– Береги себя, дочка. И прошу, не обижай принцессу. Все‑таки она – будущая повелительница Драгонии.
Я пожала плечами, давая понять, что до свадьбы всякое может случиться. А у меня ох как чешутся руки избавить Драгонию от новой Владычицы.
Попрощавшись с эмпатией, я направила коня к южному тракту. Впереди меня ждали долгие часы пути.
Глава двадцать третья
Любое препятствие преодолевается настойчивостью.
Леонардо да Винчи
Драгония. Эсферон
Нарин
Следующие четыре дня оказались самыми скучными в моей жизни. Утром приходил доктор Морт и вливал в меня добрую дюжину лекарств. И хотя на вкус они были хуже полыни, результат последовал потрясающий. Плечо практически перестало ныть, и я понемногу начала шевелить им. Погода оставалась такой же мерзкой. День особенно не отличался от ночи. Инэка постоянно поддерживала огонь в камине, так как сильно похолодало и ветер норовил пролезть в щели.
После ухода доктора Морта забегал Вол. От недосыпания советник исхудал и стал еще бледнее. С собранными в хвост волосами, в черном костюме и с мрачным выражением лица, он необычайно походил на графа Дракулу. А когда улыбался, показывая длинные острые клыки, сходство становилось практически полным.
Два дня назад из Долины пришло послание, в котором говорилось, что в скором времени принцесса осчастливит нас своим приездом. А если быть точной, через неделю ее высочество собирались прибыть в Драгонию, поэтому Воллэн носился по всему замку, контролируя подготовку к приезду нареченной Дорриэна. Что касается его высочества, он не представал пред моими ясными очами вот уже третий день. Видно, был занят. Или просто морально готовился к появлению эльфийки. А мог бы хоть поинтересоваться моим самочувствием!
Каждый день мы с советником несколько часов тратили на тренировки. В принципе все было просто, но многое требовалось заучивать. Если эмпаты впитывали эти сведения с молоком матери, мне приходилось познавать азы просмотра душ.
На первом занятии Воллэн объяснил, что существует три уровня просмотра.
Первый – душу каждого живого существа окружает цветное сияние. Очень часто цвет неоднороден. Но тот, который доминирует, признается исходным. Если живое существо родилось с темным цветом души, его всегда будет тянуть к отрицательным поступкам, неправильному образу жизни и искаженному восприятию мира. Если же в темной душе попадаются «светлые пятна», это означает, что существо борется с собой и не дает отрицательной природе полностью завладеть сознанием.
В основе различий всегда лежало светлое и темное. Вообще же цветов, отражающих чувства и эмоции, насчитывались миллионы. Эмпат учил меня различать главные.
Как‑то я у него спросила:
– Вол, скажи мне, как можно быть такими недогадливыми? Ведь стоило только проверить душу Теоры, и стало бы ясно, что она и мухи не обидит.
Вампир закатил глаза (он всегда так делал, когда я задавала очередной глупый вопрос) и ответил:
– Душа Теоры – отдельная история. Она научилась ее прятать. Ты вообще знаешь, кто она и как пришла к власти? Ведь Теора не благородных кровей, а у нас с этим строго.
– Ну и как же это случилось?
Воллэн неопределенно пожал плечами.
– Сама у нее спросишь. К нашему делу это не относится. Ну что? Продолжим?
Я не возражала. В конце концов, история королевы – это история королевы, а значит, и спрашивать нужно у нее.
Второй этап подразумевал понимание и толкование чувств. Эта наука оказалась намного сложнее. Если цвета души и их значение я могла запомнить, тут нужно было научиться улавливать изменения в эмоциональном плане.
Для этого следовало войти в непосредственный контакт с существом, которое нужно просмотреть. То есть заговорить с ним. Задавая вопросы, можно было понять, когда собеседник говорит правду, а когда лжет. В общем, психология, смешанная с телепатией.
Тренировалась я на советнике и ребятах. С первым этапом проблем не возникло. Например, у эльфов в душе преобладали яркие и светлые оттенки. И дураку ясно, что близнецы совершенно безвредны для общества. Душа Лора светилась нежным розовым цветом на фоне базового белого. Что тут скажешь? Романтик. У Вола, как и прежде, доминировал светлый сиреневый – цвет разочарования. Не трудно догадаться – из‑за чего. Точнее, из‑за кого. Просмотрела я также доктора Морта. Ничего интересного. Сплошной холодный серый цвет – признак сосредоточенности и уверенности в себе.
Со вторым этапом дело обстояло намного сложнее, но постепенно я научилась расшифровывать чувства друзей, хотя и не всегда верно.
А вот с третьим этапом я справиться не могла. Нужно было научиться передавать и получать мысленные послания. Сколько ни пыталась – ничего не выходило.
– Но тогда, на арене, я ведь связалась со Стэном! Почему сейчас ничего не выходит?
Я упала на кровать и жалобно застонала – не осталось сил концентрироваться на передаче.
– Тогда тобой двигало желание спасти друга и все твои рецепторы были настроены на передачу, – тоном профессора, читающего лекцию нерадивому студенту, просветил меня Воллэн. – Меня ты услышала потому, что нуждалась в помощи, твоя душа была готова к восприятию информации извне.
– Может, не будем проходить этот этап? Я ведь уже умею просматривать эмпатов. Этого вполне достаточно для миссии.
Но Воллэн был непреклонен. Второй день он вдалбливал в меня азы телепатии. Без толку! С ней, как и с магией, отношения у меня не сложились. Я особенно по этому поводу не переживала, а вот эмпата злило мое нежелание учиться.
– Вол, а когда я начну просмотр? Я и так уже очень много времени потеряла. Со дня на день Дорриэн может попросить меня отсюда, тогда все твои уроки пойдут псу под хвост.
– Не попросит. Подольше притворяйся больной. Владыка никогда не выгонит раненую гостью. Завтра ты сможешь просмотреть Мара. И еще нескольких придворных. Я много думал о подслушанном тобой разговоре Кенэта и решил, что первым делом следует проверить его приближенных.
– То есть всех магов Ирриэтона?!
Вспомнив количество эмпатов, носящих темно‑зеленые мантии, я сразу расхотела начинать просмотр.
– Не всех. Но работы предстоит действительно много. Кенэт куда‑то уехал, но, как только вернется, нужно будет им заняться. А сейчас отдыхай.
Вол поднялся и собрался уходить, когда я спросила:
– Как идут приготовления к встрече принцессы?
– Уже почти все готово. – Вампир загадочно усмехнулся. – Выйди, прогуляйся по замку. Ты его не узнаешь. Все в стиле Солеи. Как она заказывала.
Я забралась на кровать и поманила к себе Феню. Вспорхнув со спинки кресла, феникс приземлился возле моей руки, ожидая, что хозяйка его чем‑нибудь угостит.
– Хотела бы я на нее посмотреть.
– Ты единственная во всем замке, кто этого хочет.
На следующий день мы с Волом отправились прогуляться по Ирриэтону. Я шла с открытым ртом, не веря, что еще несколько дней назад это была величественная цитадель Владык Драгонии. А теперь… Сразу и не скажешь, на что стал похож наш замок.
– Вол, вы во что Ирриэтон превратили? В домик для Барби?
Вампир скривился.
– Не знаю, кто такая Барби, но замок действительно выглядит отвратительно. Дорриэн боится нос высунуть из своего кабинета.
Я присвистнула и еще раз всмотрелась в красочные пейзажи на картинах.
– Так вы быстро потеряете имидж грозных повелителей Этары.
На окнах замка висели веселенькие занавески. Вдоль стен стояли горшки с цветами, полы устилали белые пушистые ковры. Выглядело все непрактично и дешево.
Вошли в зал, в котором обычно собирались придворные для дневного чаепития и передачи друг другу свежих сплетен. Я тоже любила бывать здесь и веселить эмпатов шуточками, добрая половина которых касалась или магов, или Владыки.
Боже! Сколько портретов! И все – одной девушки. Точнее, девочки. На картинах была запечатлена Солея в первые годы своей счастливой жизни. Хорошенькая. Вот Солея малышкой сидит на пони, вот играет с собачкой на берегу озера, а вот она застыла, сложив руки и устремив на нас чарующий взгляд, словно Мона Лиза Леонардо да Винчи.
– Воллэн, пойдем отсюда. Меня сейчас стошнит, – нетерпеливо потянула я эмпата за рукав.
– Стой, – советник легонько толкнул меня в бок и взглядом указал на дверь напротив.
В зал вошел Мар с двумя магами.
– Вот у тебя и появился шанс просмотреть его.
– О’кей. Только убери от меня своего брата. А то он во второй раз все испортит, – сказала я, заметив маячившего неподалеку Кетара. Когда я пришла в себя после ранения, молодой эмпат являлся проведывать меня каждые утро и вечер, как на работу. – Лучше бы Владыка проявлял такое рвение, – пробурчала я.
– Ты что‑то сказала? – спросил не расслышавший моего замечания Воллэн.
– Я сказала, иди, уведи этого Ромео, пока он не помешал одному приятному разговору.
Я подошла к разговаривающим магам и, рявкнув: «Привет!» – положила руку на плечо стоящего ко мне спиной Мара.
Эмпат подскочил и уставился на меня перепуганными глазами.
– Ты?!
– И я рада тебя видеть.
Маги возмущенно засопели, показывая недовольство тем, что кто‑то посмел прерывать их беседу.
– Я думал, ты валяешься при смерти в кровати.
– Уже навалялась. Можно тебя? – я схватила Мара за руку и потащила в коридор.
Краем глаза заметила Кетара, шагнувшего мне навстречу. Вол одним рывком вернул парня на место и что‑то шепнул тому на ухо.
– Что тебе от меня надо?
Мы шли по устланным белыми коврами коридорам, минуя залы, заполненные скучающими придворными. Какой все‑таки у Солеи ужасный вкус!
– Понимаешь, Мар, еще несколько дней назад я была при смерти и многое переосмыслила в своей жизни. – Я остановилась и, загадочно улыбнувшись, села на подоконник. Эмпат встал рядом. – В общем, хотела извиниться перед Кенэтом за все те грубости, которые наговорила. Но он уехал. Да и с тобой я вела себя по‑хамски.
Опустив взгляд в пол, заставила себя покраснеть. Выглядело это так, будто я долго собиралась поговорить с эмпатом и наконец нашла в себе силы, но каждое слово дается мне с трудом.
Мар недоверчиво поднял брови. Не дав магу и слова вставить, я на одном дыхании выпалила:
– С детства не могу с собой ничего поделать. Как только понимаю, что парень мне нравится, сразу начинаю дерзить ему и всячески оскорблять. Вот так же было с Воллэном. Но это уже в прошлом. – Я заметила, как брови эмпата медленно поползли вверх, и поспешила добавить: – С Кенэтом получилось по‑другому. Мне просто стало жаль птицу. А на Совете ему нагрубила, потому что сильно нервничала.
Мар сразу же выпрямился, гордо вскинул голову. Красивое, с печатью порока лицо скривилось в довольной ухмылке.
– И чего же ты хочешь? – Его руки легли на подоконник возле моих коленей, «нечаянно» скользнули по бедрам.
– Чтобы ты простил меня и… – я еще больше покраснела, – не отказался хотя бы иногда, пока я нахожусь здесь, гулять со мной. Например, сейчас…
Убрав мешающие мне руки вампира, я спрыгнула на пол и, взяв его под локоть, повела по коридору.
– Твои извинения приняты, посланница. Я смогу к тебе зайти сегодня вечером.
Я застенчиво опустила глаза в пол, борясь с желанием двинуть этому идиоту по затылку. Это чем же он решил со мной заняться вечером?!
Тут же взяла себя в руки, стала расспрашивать о семье, школе, Кенэте, попутно восхищаясь его подвигами и храбростью. Пока Мар, нахохлившись, словно индюк, рассказывал, какой он всесторонне развитый мальчик, я успела неторопливо проверить его душу. Сплошное дерьмо! Другого названия цвету его энергий я не нашла. Хотя бы одно светлое пятнышко!
– …А потом я сказал Дору, что, хоть он и Владыка, не позволю ему разговаривать со мной в таком наглом тоне. Его высочество сразу стушевался и начал извиняться, а я…
Я восторженно смотрела на мага, не забывая при этом томно вздыхать и часто хлопать ресницами.
– Мар, может, ты мне объяснишь, почему вы обвиняете Теору в убийстве Владыки Шерэтта? Воллэн и Дорриэн наотрез отказались говорить об этом.
Я посмотрела на эмпата умоляющим взглядом. Немного помолчав, видимо, что‑то обдумывая, он ответил:
– Дядя Кенэт и другие маги были в Геллионе после… убийства Владыки. Все указывает на людей. В частности, на королеву.
Дурак! Он говорил так, будто Теора собственноручно душила Владыку. Я на секунду прикрыла глаза.
Лжец! Знает ведь, что маги ничего не нашли и попросту обманули Дорриэна. А если и нашли, то явно не человеческие следы.
– А может, это все‑таки сделал кто‑то из приближенных Шерэтта?
Мы повернули назад и отправились в зал, с которого начали прогулку.
– Нет. Никто из эмпатов не причинял вреда Владыке! – твердо сказал Мар.
Меня подмывало спросить, а кто же тогда причинял вред, но я побоялась спугнуть эмпата. Во второй раз прикрыла глаза. Странно. Может быть, я ошиблась? Нет. Без сомнения, он сказал правду.
Одно из двух, либо Мар слепо верит в благородство эмпатов и верность их своему Владыке, либо знает, кто убил Шерэтта. Я больше склонялась ко второй версии.
Завернули за угол. Возле дверей, ведущих в зал, столкнулись с Дорриэном и Волом. Вампиры о чем‑то оживленно спорили. Фу, наконец‑то я избавлюсь от общества этого морального урода!
Воллэн улыбнулся мне счастливой улыбкой.
– А я все гадал, куда ты убежала…
Высвободив свою руку из руки мага, я подбежала к советнику, прижалась к нему, положила голову на плечо.
Мар в недоумении застыл, пытаясь понять, что сейчас произошло.
– Ваше высочество, Мар мне только что рассказал, как вы его безосновательно обвинили в проникновении в тайное хранилище. Знаете, я считаю, он был совершенно прав, пристыдив вас! – Я повернула голову к магу. Бедняга находился в предобморочном состоянии. – Как ты сказал? Ах да: «Плевал я на твое высокое положение, Дорриэн. Мой род еще древнее твоего, так что больше никогда не смей указывать, где мне находиться и что брать!» Хорошо, что вы осознали свою вину и извинились перед Маром.
Кажется, я переборщила. Полный искреннего ужаса взгляд эмпата скользил по каменному лицу будущего Владыки.
Дорриэн усмехнулся и спокойно спросил:
– Интересно, чем еще я оскорбил высокородного племянника Кенэта? Мар, ты только скажи. Я извинюсь.
Пробормотав что‑то о срочных делах, эмпат дернул дверную ручку и рванул в зал. А я облегченно вздохнула. Слишком меня тяготило присутствие мага.
– Не думал, что вам приятно общество Мара. – Дорриэн скользнул по мне спокойным равнодушным взглядом. Вот, опять это официальное обращение!
– Я решила извиниться перед ним за все. На меня очень повлияло происшествие на кладбище.
Воллэн хмыкнул и уставился в потолок, желая избежать вопросительного взгляда Владыки.
– Что‑то я не заметил изменений в лучшую сторону.
– А зачем вы решили сделать из Ирриэтона пряничный домик? – перебила я правителя. – Теперь невозможно по коридорам ходить, не опасаясь испачкать эти нарядные коврики. А на что стал похож зал? Прямо портретная галерея.
– Ты так говоришь, – снова перешел на «ты» Владыка, – будто это сделали с твоим родным домом, Нарин. Тебе‑то какая разница? Все равно ведь скоро уедешь.
Разговор явно не клеился. Немного постояв с эмпатами, я простилась с ними и показала взглядом советнику, что мне есть что рассказать.
Снова пошел дождь, небо заволокло тучами. Слуги поспешили зажечь факелы в коридорах. Бесшумно ступая по толстому ковру, я направилась в комнату близнецов на очередную партию в «Этару». Каждый вечер мы проводили за играми, так как больше заняться было нечем.
Однажды в моей комнате появился Владыка. Мы тогда только распределяли королевства. Играли втроем, так как Лориэн убежал куда‑то с Кетаром. После злополучного бала парни быстро сдружились, и теперь Лора чаще можно было застать в компании эмпата, чем в обществе старых друзей.
Карта развернулась на все свободное пространство, значит, игра обещала быть долгой и интересной.
– Я вижу, вы заняты. – Дорриэн присел возле карты и посадил себе на ладонь маленького человечка, чтобы получше его рассмотреть.
Топнув ножкой и что‑то возмущенно пропищав, человечек спрыгнул обратно на карту. Волшебные обитатели «Этары» не любили, когда кто‑то отвлекал их от дел насущных.
– Не хотите поиграть с нами, ваше высочество? – Я подняла на принца глаза, ожидая, что он сошлется на дела и пообещает зайти попозже.
Но Дорриэн уходить не собирался.
– С удовольствием. Сто лет в нее не играл.
– А сколько вам лет?
– Сто тридцать восемь.
– Мне бы так выглядеть хотя бы в сорок! – с завистью протянула я.
Мы кинули жребий. Долина Звезд и Астен достались эльфам, Владыке – Нельвия, а мне, как всегда, Драгония. Только однажды мне выпал Астен. Во время остальных игр я управляла эмпатами. Услышав, кто их королева, вампиры выбегали из домов и, подняв вверх свои маленькие головки, начинали возмущенно кричать и рвать на себе одежду. И так каждый раз! Я была у них явно не в фаворе, так что первый круг пришлось потратить на усмирение местных восстаний.
Где‑то на десятом кругу, когда у меня уже накопилось достаточно средств в казне, чтобы начать торговлю с людьми и выдать за нельвийского принца «свою дочь», я решила резко поменять ход событий и… объявила Нельвии войну. При этом я рисковала получить штраф от игры в виде ополчения со стороны Астена и Долины или очередного бунта в Драгонии. Мои эмпаты были очень ленивы и не особо обрадовались известию о грядущих испытаниях. Что началось в Нельвии! Люди забегали, засуетились, прибежали к дворцу правителя и потребовали немедленного разрешения конфликта.
– Зачем ты объявила нам войну?! – Дорриэн увлекся игрой и все события воспринимал так, будто они происходят на самом деле. – Мы же собирались подписать торговое соглашение! А как же наши дети?
Рэй потупил взгляд и сдавленно захихикал:
– У вас еще нет детей.
Получив пинки с обеих сторон, эльф примолк.
– Я решила, а объявлю‑ка я людям войну. Чего с ними торговать? Для этого у меня есть Долина и Астен. Да и эльфийский принц – более подходящая партия для моей дочери.
Дорриэн недовольно покосился на меня, но промолчал. Так ему и надо! Пусть хоть в игре почувствует, каково это – вести малочисленную армию людей против огромного войска эмпатов.
Самое интересное, что игра «поддержала» мое решение и позволила полям дать хороший урожай, продав который мы купили все необходимое для войны; благоприятную погоду (иногда над картой шел дождь, и тогда запрещалось выводить игроков «на улицу») и союзников в лице эльфов.
Владыка локти кусал от досады, не зная, какие шаги предпринять, чтобы избежать ненужной войны. Гномы на помощь не спешили.
И вот, когда шла последняя битва за Геллион и город готов был сдаться, в дверь постучали. Черт! Воллэн! Почему он появляется именно тогда, когда его совсем не ждут?!
– Дорриэн, я тебя везде ищу. – Он запнулся и, посмотрев на меня каким‑то странным, испуганным взглядом, продолжил: – Там Леста приехала. Просит тебя об аудиенции.
Я хотела вскочить, но почувствовала на плече сдерживающую руку Стэна.
– Так рано? Она же собиралась прибыть только к свадьбе.
– Она сказала, что ей нужно срочно с тобой поговорить.
– Вол, доиграй за меня. Нарин уже практически развалила мое королевство, но, может, тебе удастся что‑нибудь изменить. Должно быть, разрушать королевства – ее призвание.
– Всегда рада помочь! – крикнула я вслед уходящему правителю.
– Что ты сделала с его страной? – Воллэн занял место друга.
– Ничего особенного. Просто объявила Нельвии войну.
Глава двадцать четвертая
У всякого светлого будущего есть свое темное прошлое.
N.N.
Дорриэн
Войдя в кабинет, я увидел пожилую эмпатию, внимательно разглядывающую портрет моего отца. Леста.
– Ты смотришь на него так, будто видишь впервые.
Колдунья обернулась, подошла ко мне и с нежностью обняла.
– Дорриэн, мой мальчик. Как же я рада тебя видеть.
Я был рад не меньше. Слишком редким гостем она была в Ирриэтоне. Эмпатия снова перевела взгляд на портрет.
– Такое ощущение, будто он вовсе и не умирал. Смотрит на нас колючим жестким взглядом. – Женщина подошла к креслу, села. – Знаешь, Шерэтт был очень похож на Эрота. Те же глаза, нос, хищная улыбка…
– Ты хотела поговорить о чем‑то срочном, – напомнил я колдунье.
Не люблю, когда она начинает предаваться воспоминаниям.
– Хочу до сих пор. Я видела Эдель. Через три‑четыре дня она будет в Эсфероне. Думаю, ты в курсе.
– А Эдель знает, что это я приказал Седрику отправить ее домой?
Колдунья горько усмехнулась и ответила:
– Домой? Эдель давно перестала считать Драгонию своим домом. Дорриэн, ты же прекрасно понимаешь, что удержать насильно ее не удастся. Она опять сбежит… К тому же в прошлом году твоя сестра приняла присягу на верность Седрику.
Демоны! И кто ее за язык тянул?!
– Советую тебе разрешить наконец все ваши конфликты.
– Думаешь, я этого не хочу! Знать бы, что ей тогда наговорил отец!
– Что‑что! Правду, конечно. О ее рождении. Ну и еще чего‑нибудь от себя добавил.
– Добавил? – Последние годы я ломал голову, зачем Шерэтт разрушил счастье собственной дочери.
– Ты же знаешь, как он относился к Эдель. Твой отец всегда ненавидел полукровок, даже если в них текла его собственная кровь.
Я опустился в кресло напротив. После смерти отца Леста была одной из немногих, к кому я мог обратиться за советом.
– Как мне вести себя с сестрой?
– Просто покажи ей, как ты ее любишь, и не удерживай насильно. Возможно, тогда Эдель сама решит остаться.
– А Седрик? Она ведь теперь его подданная?!
– До сих пор ты успешно манипулировал им. Надавишь и в этот раз. Кстати, ты готов к встрече будущей супруги?
Я немного помолчал, чтобы не наорать на колдунью. Она ведь не виновата, что уже не первая достает меня этим вопросом. О ком мне сейчас меньше всего хотелось думать, так это о Солее. В голову лезли непрошеные мысли о некой разрушительнице королевств…
– О чем мечтаешь, мой мальчик? Вижу, ты не рад скорому приезду невесты.
Я посмотрел на колдунью таким несчастным взглядом, что она не сдержалась и рассмеялась.
– Ты выглядишь как заключенный перед казнью. Если не хочешь жениться – не женись.
Не женись! По‑моему, это был первый глупый совет, который я услышал от колдуньи. Разорвать помолвку! Даже страшно представить, какие последствия повлечет за собой подобное решение. Старейшины точно не простят.
– Ты же знаешь, я никогда этого не сделаю. Такова была последняя воля отца. Уже перед самым отъездом в Нельвию он потребовал поклясться, что я женюсь на Солее. К тому же меня не коронуют, пока я не представлю Драгонии новую Владычицу.
Леста безразлично махнула рукой, будто мы обсуждали какую‑то ерунду.
– Ну так возьми в жены эмпатию. Старейшины будут только рады.
– Не хочу я эмпатию!
Глаза колдуньи заблестели. Нет, определенно иногда она бывает невыносима!
– А кого же ты хочешь, мой мальчик? Уж не связано ли твое настроение с кем‑нибудь из твоих гостей?
Я отвел взгляд, не желая отвечать. Хотя Леста и без слов могла догадаться, что творится у меня в душе.
– Я слышала, Теора отправила к тебе посланницу, – как можно равнодушнее бросила она. – До чего‑нибудь договорились?
– Нет. Старейшины и я решили после коронации объявить людям войну.
Колдунья резко поднялась и направилась к двери.
– Не будь похож на своего отца, Дорриэн. С каждым годом ты все больше напоминаешь мне его. Наверное, это наше проклятие…
– Какое проклятие?
Колдунья не ответила и вышла, оставив меня наедине со своими безрадостными мыслями.
Нарин и Леста
– Вол, ну Волчик, миленький, когда ты устроишь мне встречу с Лестой? Может, мне подождать ее возле кабинета Владыки, пока она не освободится? – я поднялась с колен.
– Сидеть!
От неожиданности я снова села.
– Ты не подумала, что Дорриэн может поинтересоваться, зачем тебе так срочно понадобилась эмпатия?
– Скажу, что хочу купить у нее крем от морщин.
– Не смешно. Как только погода наладится, я отвезу тебя к ней.
– Но почему я не могу поговорить с ней сейчас?!
– Потому что Леста с дороги очень устала, а к Владыке у нее было что‑то срочное, вот она и явилась в Ирриэтон, не заезжая домой.
Спор прервала появившаяся Инэка. Эмпатия приветствовала нас быстрым реверансом и протянула мне листок бумаги.
– Слуга попросил передать вам, госпожа.
Я взяла из рук девушки сложенный вдвое лист. Разогнула, быстро пробежала взглядом по исписанной неровными буквами бумаге, торжествующе улыбнулась.
– Леста приглашает меня завтра к себе домой.
Следующим вечером я и Воллэн незаметно покинули Ирриэтон и отправились на окраины Эсферона. Погода была отвратительная. Переставший ночью лить дождь с утра зарядил с новой силой, превратив дороги в жидкое месиво. Разбрызгивая грязь, лошади неслись сквозь туман, управляемые ловкой рукой кучера.
– Вол, и долго еще будет такая мерзкая погода? – спросила я, когда мы пересекли Фонтанную площадь.
– Возможно, неделю или две. В худшем случае – месяц. Мы все боимся, что из‑за дождя придется отложить свадьбу Дорриэна.
Эта падающая с неба водичка начинает мне нравиться!
– Почему отложить?
– Венчание должно проходить на развалинах храма любви. Может, заметила белую лестницу? Мы только что проехали мимо.
Заметила. Высокая крутая лестница метров двадцать в высоту, оканчивающаяся круглой площадкой с полуразрушенным алтарем в центре. Долго же придется Солее шкандыбать по ней в своих свадебных туфельках! Еще ненароком споткнется и упадет. Вот трагедия будет…
– Ты чего улыбаешься? – привел меня в чувство Вол.
– Прости, задумалась.
Вскоре мы стояли у ворот огромного старого особняка. Я присвистнула. Почему‑то ожидала увидеть избушку на курьих ножках, а колдунья, оказывается, проживала в царских условиях.
Дверь открыла молоденькая эмпатия, служившая, как оказалось, экономкой в доме Лесты.
– Входите. Госпожа ждет вас.
Мы последовали за служанкой. Мало того что снаружи дом оказался мини‑версией Ирриэтона, внутри он также ничем ему не уступал. Мрачный и темный, но в то же время манящий и загадочный. Казалось, эти стены таят в себе множество секретов. Размытые очертания мебели, утонувшей в полумраке, будто бы давали понять гостю, что у замка богатое прошлое.
Я прикрыла глаза, почувствовав, что сейчас опять что‑то увижу. За последние недели я настолько привыкла к этой особенности психики, что иногда переставала замечать, где заканчивается реальность и начинается видение…
…Вечер. Так же, как и сейчас, льет дождь. Молодая эмпатия, завернутая в алый плащ, вошла в дом, освещенный тысячами свечей. Скинула плащ, отдала его подбежавшей служанке. Заглянула в зеркало, поправила несколько выбившихся из прически золотистых локонов. Улыбнувшись своему отражению, женщина обернулась на звук звонкого детского голоса.
– Мама, смотри, что мне папа подарил! – В дверях показался белокурый малыш с большой коробкой, в которую были аккуратно сложены деревянные солдатики. – Когда я стану взрослым, папа даст мне большую армию, и я завоюю всю Этару для тебя, мамочка!
Эмпатия подхватила ребенка на руки и закружила по комнате.
– Мне не нужна Этара, Эрот. Я всего лишь хочу, чтобы ты вырос достойным правителем Королевства света, тогда я буду тобой гордиться. Поменьше слушай глупости отца о войне. Договорились?
Малыш послушно кивнул и замахал ножками в воздухе, требуя, чтобы его немедленно поставили на землю. Женщина погладила сына по голове и еще раз прижала к себе.
– Вам что‑нибудь нужно, госпожа? – На зов эмпатии появилась все та же молоденькая служанка.
– Да. Отведи Эрота наверх. Сегодня мы ночуем здесь. Не хочу возвращаться по такой погоде в замок.
Пожелав сыну спокойной ночи, женщина взяла у девушки поднос и удалилась в другую комнату…
Я почувствовала легкий толчок в бок и открыла глаза.
– Мы пришли, – шепнул Воллэн, открыл дверь и пропустил меня вперед.
Колдунья сидела в кресле у камина и поглаживала большого рыжего кота, устроившегося у нее на руках. Подняв сонную морду, кот недовольно посмотрел на нас, будто спрашивал, что мы делаем в его доме.
