Текст книги "Посланница. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Валерия Чернованова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 69 страниц)

– В следующий раз, если с тобой что‑нибудь случится, я закрою на все глаза. И потом не реви по ночам!

Что я могла ответить? Отвернулась и, впившись ногтями в ладони, молча наблюдала за степенно плывущими по небу облаками. Демоны! Зачем только согласилась приехать сюда?!

Владыка ушел. Я бросилась к кровати и упала на подушки. Захотелось заснуть глубоким сном и больше никогда не просыпаться.

Глава двадцать восьмая

Сволочь – это состояние души.

N. N.

Нарин и Солея

После обеда ко мне заглянула Эдель. Не успела эмпатия переступить порог комнаты, в дверях показался Воллэн. Я невольно улыбнулась. Так интересно было за ними наблюдать. Стушевавшись, влюбленные смотрели то на меня, то друг на друга.

– Пожалуй, зайду позже, – решительно развернулся Вол, собираясь уйти.

– Подожди! – Я приняла сидячее положение и радушно пригласила гостей проходить. Последние пару часов я читала все тот же томик эльфийской поэзии, больше смахивающий на сборник анекдотов, и, видимо, не заметила, как задремала. – Что вы застыли в дверях, будто на приеме у доктора? Если пришли проведать меня, так проведывайте вместе. Не хочу я отвечать по десять раз на одни и те же вопросы. Присаживайтесь, – произнесла я голосом семейного психотерапевта.

«Заклятые враги» переглянулись и молча сели.

– Мы… я пришла узнать, как ты себя чувствуешь. И передать привет от Лесты. – Эдель старалась смотреть куда угодно, только не на советника. – Я была сегодня у нее. Колдунья немного приболела, но, как только поправится, заедет проведать тебя.

Я поблагодарила девушку. Неудивительно, что Вол полюбил ее. Помимо красоты, Эдель обладала добрым сердцем и открытой душой. Хотя слово «открытая» неприменимо к эмпатам.

– Выглядишь неплохо, – попытался нарушить затянувшееся молчание Воллэн.

Я рассмеялась.

– А синий цвет на левой щеке добавляет мне обаяния.

Какое‑то время мы просто болтали. В основном говорила я, а эти двое односложно отвечали. Когда мой словесный поток иссяк и я перестала представлять себе, что бы еще такого спросить, Эдель тихо промолвила:

– Нарин, Леста рассказала мне о твоей миссии.

Мы с Волом в ужасе уставились друг на друга.

– Не бойся. О твоей тайне никто не узнает, – поспешила добавить эмпатия, видя, что я готова грохнуться в обморок.

– Слово «никто» явно не подходит к нашей ситуации, – усмехнулся советник. – Помимо меня, тебя и колдуньи еще как минимум четверо знают о задании – эльфы, принц и Теора.

– А Лесту не учили держать язык за зубами? – пробурчала я, не в силах скрыть досады на колдунью.

Эдель пересела ко мне на кровать и произнесла ласково:

– Она открыла мне тайну из добрых побуждений. Я, как и вы, не хочу войны и сделаю все возможное, чтобы помочь.

– Кстати о возможном, – вспомнила я о хранилище, – мне нужен манускрипт Эрота.

Эмпатия и советник снова переглянулись.

– Зачем?

Я опустила голову и принялась с усердием расправлять складки на одеяле.

– Хочу попытаться разгадать его. Понять, что им двигало. Простая жажда власти, или Владыка считал, что таким образом помогает своему королевству и своему народу.

– Не думаю, что мне удастся проникнуть в хранилище, – Вол задумчиво потер подбородок, – но обещаю сделать все, что смогу.

На том и порешили. Эдель и Воллэн обещали попробовать проникнуть в хранилище, а я решила заняться очень важным делом – лечь спать.

К сожалению, на следующий день советник крупно меня разочаровал. Эмпатам удалось попасть в хранилище правителей Драгонии, но никакого манускрипта там не оказалось. Куда он мог деться, ни Воллэн, ни Эдель понять не могли… Вот и оборвалась еще одна ниточка, которая могла привести меня к разгадке тайны Владык. Боюсь, она была последней…

На следующей неделе возобновились тренировки. Леста пока не появлялась, но заниматься со мной было кому. Эдель любезно согласилась помочь Волу тренировать меня. Не знаю почему, но я вдруг поменяла отношение к занятиям. Как сказал мне потом эмпат, я превратилась в одну из самых прилежных его учениц. Возможно, мною двигала ненависть (когда я целилась в мишень, представляла на ее месте Уэйна…), возможно – желание научиться защищать себя. Но так или иначе, а я по несколько часов в день проводила во внутреннем дворике, практикуясь в метании ножей, самозащите и антимагии. Эдель заменила колдунью и продолжила обучать меня самым простым заклинаниям. И она, и я остались довольны результатами.

Правда, несмотря на приветливость и радушие, эмпатия ставила между нами невидимый барьер. Несколько раз я пыталась заговорить с ней о Воле, но это делало девушку еще более замкнутой.

Дорриэн больше не заходил. Пару раз я видела его прогуливающимся по саду с Солеей, вдвоем или в окружении придворных.

Что касается принцессы – это вообще отдельный разговор. Каждый раз, когда я с ней сталкивалась, у нас происходили скандалы. То ли эльфийка со всеми так себя вела, то ли я ей чем‑то не угодила, но наши стычки впору было записывать в летописи эмпатов. Зато придворные были в восторге. Наблюдать чуть ли не каждый день, кто кого «сделает», стало одним из излюбленных занятий. Инэка даже как‑то заикнулась, будто эмпаты ставят на нас приличные ставки. Самое приятное было в том, что многие делали ставки на меня.

Эльфы придерживались противоположного мнения о нельвийской посланнице. После случая с Уэйном они затаили на меня обиду и стремились ее выказать, чем доводили меня и моих друзей до крайностей. В долгу у них мы никогда не оставались.

С эльфийской принцессой у нас не сложились отношения с самого ее приезда в Ирриэтон. Однажды, во время моей утренней тренировки с Эдель к нам подошла «сладкая парочка» в окружении придворных.

Владыка что‑то шепнул Солее, пытаясь увести невесту, но та упрямо качнула головой и приблизилась ко мне. Эдель решила остаться поблизости на случай, если придется выдергивать из моих рук прекрасные косы.

– Скажите, пожалуйста, зачем нашей посланнице тренироваться в такую погоду… валяясь в жуткой грязи? – презрительно скривившись, она попыталась стряхнуть грязь со своей туфельки. Не получилось. Густая жижа прочно прилипла к обуви, намереваясь никогда больше с ней не расставаться. – Боитесь, что в следующий раз вас не спасут? Так, по‑моему, это лишнее…

А по‑моему, кто‑то здесь нарывается!

– Уэйн, должно быть, был пьян, если обратил на вас внимание. Только в нетрезвом состоянии можно увлечься такой «красотой».

Несколько эльфов довольно захихикали. Владыка стоял и ждал, что же я отвечу. Дождался. Я набрала в легкие побольше воздуха и со своей привычной нахальной ухмылкой заявила:

– Стало быть, ваш будущий супруг все время пьет, не просыхая.

Дорриэн посерел. А Солея застыла с открытым ртом. До нее не сразу дошел смысл сказанного. А когда она все‑таки поняла, что я имела в виду, устроила

такой

скандал! Посыпались вопросы (не знаю, к кому она обращалась – ко мне или к Владыке!), периодически прерываемые предобморочными вздохами и наигранными всхлипами.

Вот парочка вопросов, которые запомнились мне больше всего. Цитирую: «Дорриэн, это правда? Неужели ты решил изменить мне еще до нашей свадьбы?!» Или: «Как Владыка мог обратить внимание на такую тощую облезлую кошку, как эта курица?!»

В отместку я спокойно ответила, что эльфийка своей стройностью мне никоим образом не уступает. А совсем наоборот. Если я кошка, то она – котенок‑дистрофик в поздней стадии развития болезни. Я также посоветовала ей не выяснять отношения с женихом при посторонних. Пока она, шокированная моими любезными советами, стояла и глотала воздух, я грациозно поклонилась и, улыбнувшись мужской половине придворных (кроме Дорриэна, разумеется), скрылась вместе с Эдель в стенах замка. Та только тихо посмеивалась, следуя за мной.

Через десять минут в комнату прибежал Владыка, наорал на меня и вышел прочь. Что ж, сам виноват. Его никто не просил подводить ко мне неуравновешенную невесту.

А однажды принцесса чуть не накинулась на меня с кулаками, рискуя быть впечатанной моей тонкой и ранимой натурой в пол. Все‑таки я теперь могла постоять за себя и не посмотрела бы на то, что она – наследница эльфийского престола.

Я спокойно прогуливалась себе с ребятами и Эдель по замку. Воллэн куда‑то свалил. Они вообще общались со мной по очереди. Если рядом объявлялся советник, эмпатия не подходила. И наоборот.

Так вот, мы бесцельно бродили по Ирриэтону и наконец очутились возле гостиной. Той самой, которую украшали портреты эльфийки. В просторном помещении было довольно шумно. Вокруг обитой узорчатой тканью софы столпились придворные. Мы решили подойти поближе и узнать, в чем же дело. Устроившись на софе, словно на троне, в гостиной восседала Солея с фрейлинами. Эльфийка рассматривала эскизы свадебных платьев, присланные лучшими портнихами Эсферона.

У меня зарябило в глазах. Рюши, бантики, воланы – и все красного цвета!

– Не боитесь в подобном наряде стать похожей на перезревший помидор? – Упс, опять ляпнула, не подумав!

Эдель дернула меня за рукав, но было поздно. Эльфийка подняла прекрасные очи на мою скромную персону и зло бросила:

– А тебя выводит, что не ты, а я стану женой Дорриэна?

Да больно надо! Эти два психа друг друга стоят!

– Никак нет, ваше высочество. – Я умостилась между принцессой и одной из ее фрейлин, бесцеремонно спихнув последнюю на пол. Какие же все эти эльфийки неуклюжие! – Вот поглядите‑ка на это платье, – я указала на первый попавшийся под руку рисунок. – В нем вы будете напоминать мартышку, неизвестно с какого ляду решившую нацепить на себя костюм космонавта. А это! – мой палец уткнулся в один из эскизов. – Сплошная безвкусица! Какие идиотки сейчас носят банты на задницах?

Присутствующие дамы обернулись и посмотрели на свои платья. Мужская часть придворных сдавленно захихикала. По глазам эмпатий и эльфиек я поняла, что сейчас меня будут бить. Причем все скопом. С криками и базарной руганью. Я продолжила критиковать вкус принцессы:

– Ой, какое смешное! Это платье превратит вас в болонку. Такую лохматую и с бантиком на шее.

Солея онемела, только глаза выдавали крайнюю степень ее бешенства. Я кинула очередной листок на пол, за ним другой.

– Это не подходит… и это тоже. А вот это подойдет для похорон. Вы будете прелестны! Все! Других вариантов нет?

Придворные притихли, ожидая начала урагана. Он не заставил себя ждать.

Эльфийка поднялась и, оглядев присутствующих затуманенным взглядом… кинулась к только что вошедшему Дорриэну и заревела во весь голос. Она часто всхлипывала и при этом не забывала поносить меня на чем свет стоит.

Я украдкой посмотрела на мрачного Владыку и опустила глаза в пол. Все‑таки куда интереснее изучать носки своих туфель, чем трепетать под его пронзительным взглядом.

– Идем со мной.

Я надеялась, что эти слова адресованы не мне, а принцессе, но Дорриэн уже передал всхлипывающую Солею фрейлинам и, схватив меня за руку, вывел из зала.

Несколько эмпатов грустно вздохнули, сочувствуя горькой участи посланницы.

– Скажи, за что ты меня так ненавидишь?

Дурак! Так ничего и не понял!

– Да она притворилась! Увидела тебя и решила разыграть комедию! А потом, когда ты потащил меня за собой, ликующе улыбалась.

– А мы, значит, белые и пушистые!

Я удивленно распахнула глаза.

– Это ты о ком?

Дорриэн тянул меня за руку, уводил прочь от придворных, которых сегодня оказалось слишком много в коридорах Ирриэтона.

– Почему ты не можешь оставить Солею в покое? Чем она тебе не угодила?

Я резко затормозила и вырвала руку из руки принца.

– Ну почему ты всегда делаешь меня крайней?! Она первая полезла ко мне со своими плоскими шуточками! Разве ваше высочество не слышали о вздорном характере своей будущей супруги?

Владыка еще больше помрачнел и прислонился к стене. Ага! Задела за больное место!

– Все, иди. Сил моих больше нет!

Я сделала реверанс и, обворожительно улыбнувшись, поспешила скрыться с глаз Владыки.

Сделала несколько шагов и остановилась, услышав усталый голос эмпата:

– Знаешь, я мечтаю, чтобы в Ирриэтоне никогда не появлялись ни ты, ни Солея, – он помедлил. – Жаль, что это всего лишь мечты…

Я глубоко вдохнула холодный воздух и убежала. …Кажется, мы его действительно достали…

Что‑то мягкое и шелковистое коснулось моего лица. Феня. Я повернулась на левый бок в надежде, что птенец от меня отстанет. Зачем же в нос лезть?!

Пришлось разомкнуть глаза.

Вместо Фени, опустившись на корточки, возле кровати сидел Рэй и с налетом творческого вдохновения на лице щекотал меня пером. Совсем с ума сошел!

– Делать больше нечего?

Я отмахнулась от пера, намеревавшегося залезть мне в рот.

– Прекрати!

Эльф убрал перо, но уходить не собирался. Почувствовав, что еще немного, и в моей комнате появится свежий труп, он поспешил объясниться:

– Я будил тебя, кричал, но ты не хотела вставать. Пробормотала только: «Иди к лешему в…»

Я оборвала приятеля.

– Тогда почему ты еще здесь? И вообще, какого демона ты будишь меня в такую рань?!

Рэй расплылся в жизнерадостной улыбке и уже хотел ответить, но я решила высказать ему все:

– Или ты забыл, во сколько мы вчера, то есть сегодня, легли?! А все из‑за вашего желания устроить очередную «облаву» на эльфов!

– Но ведь было весело!

Я скептически усмехнулась.

– Кому? Им‑то уж точно было не до смеха. В частности, Солее. И потом, Рэй, я хочу спать!

Я снова повернулась на бок, настраивая себя на счастливое продолжение нагло прерванного сна.

– У нас сегодня праздник!

– И кто этот несчастный, которому вы хотите его устроить?

– Вол. У него сегодня день рождения.

– Ага, день рождения.

День рождения!

Я окончательно проснулась. Вскочив с кровати, кинулась к сундуку, в котором хранила свои скромные сбережения.

– Что ты там ищешь?

Черт! Один золотой и три медяка. За такие деньги можно разве что оплатить немудрящий ужин в трактире.

– Смотрю сколько осталось. У тебя есть какие‑нибудь деньги?

Эльф виновато развел руками.

– Если ты еще помнишь, последний свой золотой я потратил на твой… как ты говорила? Энергетик. Вот! У Лора и Стэна денег тоже нет, – поспешил добавить приятель.

Я со вздохом опустилась на кровать. Совсем забыла, что выклянчила у ребят последние монеты на бутылочку с энергетической жидкостью еще три дня назад. Наверное, не стоило быть такой расточительной и оставлять все сбережения в магазинах Эсферона.

Эльф робко предложил:

– Может, попросишь у Владыки? Тебе он не откажет.

– С чего бы это? После вчерашнего он мне не откажет разве что в белых тапочках и осиновом коле.

Я невольно улыбнулась, вспоминая полуночный инцидент. Вчера поздно вечером нам с ребятами пришло в голову попортить нервы Солее и ее фрейлинам. Мы вошли в «портретную галерею» эльфийки. Принцесса в окружении верных подруг играла в карты с несколькими эмпатами. Видимо, игра шла уже не первый час. Придворные нервно поглядывали на двери, надеясь, что найдется добрая душа и избавит их от общества эльфийки. Как мне объяснили, выигрывать у ее светлейшей персоны считалось дурным тоном. Вот эмпаты и расставались со своими кровными сбережениями. Мое появление они встретили чуть ли не стоя, с бурными аплодисментами. Согнав с ближайшего места симпатичную белокурую фрейлину, я умостилась поудобнее и приказала раздать мне карты. Эмпаты как по команде опустили глаза, изо всех сил стараясь скрыть счастливые улыбки. Уж я‑то поддаваться не собиралась. Через час все выигранное принцессой плавно перекочевало в мои руки. Чего там только не было: украшения, монеты, какие‑то светящееся шарики, бутылочки с цветной жидкостью…

На мое предложение сыграть на раздевание, принцесса фыркнула и надменно произнесла, что она – не я и никогда не опустится до подобных игр. Я пожала плечами, мол, как знаешь, и, кинув карты на стол, подошла к друзьям, внимательно изучавшим портреты эльфийки. Придворные, воспользовавшись моментом, поспешили скрыться в неизвестном направлении.

Солея уходить не собиралась. Сделав вид, что увлечена беседой с подругами, краем уха она следила за разговором. Мои эльфы то и дело вставляли замечания по поводу очередного портрета и натурщицы. Чего они только не говорили! Даже мне стало обидно за эльфийку. Если хотели, ребята могли быть очень коварными…

Я кинула на принцессу осторожный взгляд. Глаза ее начали медленно наполняться слезами. Лориэн хотел шикнуть на близнецов, но поздно. После фразы Рэя о женской красоте, которая редко сочетается с наличием хотя бы малой толики ума (при этом близнец многозначительно посмотрел на принцессу), эльфийка поднялась и, прошипев какое‑то проклятие на незнакомом мне языке, сделала шаг в нашу сторону.

Как всегда некстати, мимо проходил Владыка с одним из старейшин. Услышав сбивчивый рассказ молоденькой фрейлины (остальные в это время обмахивали веерами срочно грохнувшуюся в обморок принцессу), Дорриэн пришел в страшный гнев. Проводить со мной очередную воспитательную беседу Дор отказался. Наконец‑то понял, что толку от этих самых бесед, как лысому от расчески.

Обозвав кровопийцами, которые успели высосать из него все жизненные соки, он убедительно попросил нас убираться в свои комнаты. И пригрозил, что, если мы в ближайшие дни попадемся ему на глаза, он прикажет устроить в Ирриэтоне охоту на четырех несносных демонят, превративших его жизнь в кромешный ад.

Мы пожелали присутствующим спокойной ночи и, позабыв о выигранном добре (жаль, оно бы нам сейчас не помешало!), заперлись в комнате близнецов вместе с прихваченной с кухни едой, а потом еще долго веселились, пересказывая диалоги фрейлин и принцессы.

Все эта микстурка! После нее хочется сходить с ума и не спать ночь напролет…

– Надо что‑то придумать. – Я сосредоточенно уставилась в пол, гадая, чем бы таким порадовать нашего вампира.

Словно прочитав мои мысли, Рэй произнес:

– Может, подарим Волу Эдель? Украсим бантиком и приведем в его комнату?

– Не, лучше запихнем в торт. А когда Вол задует свечи, эмпатия из него выпрыгнет.

Сдвинув брови, эльф нахмурился и покачал головой.

– Нет. Непрактично. Торт испортим, и Эдель испачкается.

– Это была шутка.

– А, я понял.

У Стэна и Лора мыслей по поводу подарка советнику набралось еще меньше. То есть они в принципе отсутствовали.

– Откуда хоть узнали, что Вол именно сегодня стал на год старше?

Плюхнувшись на кровать, Стэн заложил руки за голову и мечтательно прикрыл глаза.

– Так, одна эмпатия проболталась.

Ну вот, еще одна девушка не избежала чар эльфа…

– Советник не любит отмечать день своего рождения, поэтому предпочел о нем забыть, – заключил приятель.

– А вы решили ему напомнить? – Я закусила губу и поболтала ногами в воздухе.

Конечно, проще всего «отморозиться» и забыть о советнике. Я всегда так поступала со своими малочисленными подругами. Но это как‑то не по‑дружески.

Поломав головы добрые полчаса, мы придумали, как поздравить эмпата, сохраняя трагический минимум финансовых затрат. Главное, чтобы Эдель согласилась и не испортила вечер.

Я выглянула в окно. К счастью, погода благоприятствовала задумке. Оставалось надеяться, что к вечеру не пойдет дождь.

Эдель

Нарин снова что‑то задумала. Просунув голову в дверь, хитро улыбнулась и начала задавать странные вопросы. Как жизнь? Почему у меня всегда такой грустный вид? Что я думаю по поводу ее маникюра?.. И что такое – «маникюр»? Заходить не спешила. Я попробовала просмотреть девушку, но, как всегда, у меня ничего не вышло. Она хоть когда‑нибудь бывает не заблокирована? Мы, эмпаты, черпаем энергию из кристаллов, а посланница? Она ее ни из чего не черпает. Я улыбнулась собственной догадке. Наверное, все‑таки черпает. Из Дорриэна. Нарин выводила его из себя похлеще Солеи. Эльфийка же, как это ни странно, вела себя с Владыкой почтительно и любезно. Принцесса действительно любит его. Жаль, что братец не может ответить ей взаимностью. И опять же причина в нашей посланнице! С ее появлением в Ирриэтоне жизнь всех эмпатов изменилась. Кто‑то девушку ненавидел, кто‑то обожал, но все сходились в одном – до появления посланницы Ирриэтон был другим.

Сейчас Нарин толкала меня на очередную авантюру. Видите ли, ей нужна женская помощь в сугубо интимном вопросе. Интересно, что же это за вопрос такой, если его нужно решать поздно вечером, да еще и в саду? Спросить ее я не успела, посланница поспешила скрыться за дверью, предварительно взяв с меня обещание, что я не подведу. Теперь приходилось идти в лабиринт решать ее сугубо интимные вопросы.

Я накинула плащ и спустилась вниз. Вечер выдался на удивление теплым. Высоко в небе светила полная луна, освещая путь к летнему фонтанчику. Надеюсь, надолго она меня не задержит.

Уже подойдя к фонтану, почувствовала, что что‑то не так. Нет бы развернуться и уйти, но я решительно направилась на свет огней и негромкие звуки музыки.

Обогнув старый дуб, увидела Воллэна, сидящего за непонятно откуда взявшимся в лабиринте столом. Он меланхолично рассматривал выставленные перед ним блюда, не обращая внимания на окружающую красоту. А посмотреть было на что. В фонтане плавали лепестки роз и маленькие свечи в форме сердец. Земля тоже была усыпана лепестками и мерцающими звездами. Высоко в воздухе висели музыкальные инструменты и издавали мелодичные звуки. Магия.

Услышав мои шаги, советник поднял голову.

– Где Нарин?

Ответить он не успел.

– Туточки.

Из‑за ближайшего дерева показалась довольная физиономия посланницы.

– Желаю вам приятно провести вечер и весело отпраздновать день рождения нашего любимого советника!

Я кинулась к девчонке, но наткнулась на невидимую стену.

– Не старайся. – Вол поднялся со своего места и отодвинул соседний стул, приглашая меня присаживаться. – Я уже пробовал. Они заколдовали фонтан, уйти отсюда мы сможем, только когда эти демоны его расколдуют.

Я погрозила посланнице кулаком. В ответ та снова улыбнулась и скрылась в лабиринте. Ну все, Нарин. Поймаю – живой не отпущу!

Я села на стул и замерла. Положение было не из приятных. Совсем забыла о дне рождения эмпата, а даже если бы и вспомнила, ни за что не пошла бы его поздравлять.

– Так и будешь молчать?

Вол протянул мне бокал с жидкостью красного цвета. Решил напоить?

– И сколько мы будем здесь сидеть? Я ведь замерзну!

Эмпат поспешил снять с себя куртку. Я выставила вперед руку и отрицательно покачала головой.

– Не надо, Воллэн. Лучше я замерзну…

– Чем примешь что‑либо от меня. Эдель, может, хватит?

Я кинула на советника сердитый взгляд. Похоже, его эта ситуация нисколько не напрягала.

Решив, что лучше уж есть, чем говорить, я навалила полную тарелку еды и принялась медленно ее поглощать, намереваясь растянуть трапезу на всю ночь.

Советник подпер подбородок рукой и стал следить, как я ем. Аппетит сразу пропал.

– Может, хоть сегодня забудем о наших ссорах и просто поговорим?

– О чем?

Я провела рукой возле пламени свечи. Наверное, стоит устроить маленький пожар в спальне посланницы.

– Например, о том, что тебе наговорил твой отец.

Снова он за свое! Никак не может успокоиться!

– Нет. Все, что угодно, только не это!

Эмпат хитро прищурился, поднялся и вновь опустился возле меня на одно колено.

– Тогда смею пригласить вас на танец, прекрасная эмпатия.

Я осторожно поднялась и подала ему руку. Они что, опять его чем‑то напоили? Этой четверке не привыкать. Вспомнив рассказ эльфов о визитах советника к одной нельвийской даме, я улыбнулась. Эмпат расценил мою улыбку по‑своему.

– Вот видишь, оказывается, улыбаться не так уж сложно.

Мы медленно закружились по парку. Как же давно я с ним не танцевала! Вдруг вспомнился один вечер. Точно так же, как сейчас, мы танцевали, а потом он повел меня к нашему дереву и сделал мне предложение.

– Ты думаешь о том же, о чем и я?

– Воллэн, не надо…

– Прости, не стоило этого говорить.

Он выпустил меня из объятий и вернулся к столу. Жаль. Я хотела продолжить наш танец.

– И как тебе на службе у Седрика?

Пожала плечами:

– Ни хорошо, ни плохо. Я просто делаю то, что мне говорят.

– Собираешься вернуться в Неаль после свадьбы?

– Да. Я ведь присягала ему.

Советник наполнил бокалы.

– Наверное, папочка никак не нарадуется за дочурку.

– Скорее, он радуется тому, что от нее избавился.

Представив Солею, мы невольно рассмеялись.

– Жаль, что Дору некому ее сбагрить.

Эмпат щелкнул пальцами, и волшебные инструменты заиграли новый мотив.

– Мне кажется, Нарин этот вопрос волнует не меньше.

Вспомнив о посланнице, мы стали с наслаждением перемывать ей косточки, выдумывая все новые и новые пакости, которые можно устроить.

За разговорами не заметили, как наступила глубокая ночь. Помимо собственной воли на какое‑то время я забыла о ненависти к советнику. Мы говорили и смеялись, как старые добрые друзья. Потом снова танцевали. Проказливые эльфы все‑таки добавили что‑то в вино!

Во время танца мы не сразу поняли, что пересекли невидимую черту. Значит, заклятие рассеялось.

– Наверное, я пойду.

Воллэн все еще держал меня за талию, не желая отпускать.

– Останься.

– С днем рождения… и… спасибо за вечер.

Не справившись с искушением, я поцеловала любимого и, не оглядываясь, поспешила по тропинке к замку. Воллэн не пошел за мной, остался стоять у фонтана. Хвала гелланиям! И зачем я его поцеловала?! Завтра же найду Нарин и укушу! Не зря же таких, как я, называют вампирами!

Глава двадцать девятая

Стоит только захотеть, и любая женщина будет у ваших ног. Главное – точно попасть в челюсть.

N. N.

Нарин и Дорриэн

– У меня снова было видение.

Мы сидели в комнате эльфов, проводили время за чаепитием. С самого утра погода из просто плохой стала ужасной. За окном выл ветер, намереваясь за ночь превратить парк Владык в поле сражения демонов. Я поежилась, вдруг вспомнив страшный взгляд эмпата из моего сна. Этой ночью мне вновь снились кладбище, эмпат, сжавший в руке кинжал, и я, беспомощная и одинокая в своем кошмаре.

– Мне все время кажется, что он мне кого‑то напоминает.

Лориэн раскрыл «Этару» и, не отрывая от карты глаз, спросил:

– А ты уверена, что это не Эрот? Раньше ведь ты видела только его в своих видениях.

Нет, это был не Эрот. Не те черты лица, не тот голос. Возможно, что‑то общее у них и было, но все же… Пока я вот так раздумывала, Стэн достал четыре кубика и подал нам. Я повертела деревянный предмет в руках. Карта выросла, заполнила свободное пространство. «Опять лягу под утро!» – тяжело вздохнула я и бросила кубик. Наконец‑то! Мне досталась не Драгония, а Нельвия! Сил больше не было выслушивать возмущенные вопли миниатюрных эмпатов по поводу их отношения к своей правительнице. Стэн – стал Владыкой, Лор – королем гномов, Рэй – правителем эльфов.

Прошли первый круг. Как обычно, он ушел на усмирение непокорного населения четырех королевств. И чем они вечно недовольны? Живут себе в игрушечном мирке вдали от реальной жизни и еще возмущаются. Вот если бы у этих эмпатов при загадочных обстоятельствах умер Владыка, а нельвийцам грозила, возможно, последняя для их королевства война…

Я со странной улыбкой уставилась на карту. Ребята настороженно переглянулись. Бред, конечно, но все же попробовать стоит.

– Нельзя ли в игре воссоздать все события, происшедшие на Этаре за последние пять лет?

Теперь пришла очередь друзей улыбаться.

– Для чего? Тебе мало проблем в реальной жизни, ты еще хочешь перенести их в игру?

– Предостаточно. Но все же, если попробовать узнать, кто убил Шерэтта…

Долго эта догадка не рождалась в моем изобретательном уме!

– И как, по‑твоему, мы это узнаем? – с издевкой поинтересовался Рэй. – Для того чтобы «правильно» убить Шерэтта, нужно знать имя убийцы. В противном случае события могут сложиться иначе.

Я молитвенно воздела руки и защебетала:

– Давайте хотя бы попробуем. Возможно, убийца сам себя обнаружит. Просто не будем вмешиваться в игру. Пусть она решает, кого сделать убийцей, а кого жертвой.

Перешли на второй круг. Как я и надеялась, события начали развиваться независимо от наших желаний. Мы только направляли игру, стараясь выполнять условия карточек. Вот Стэн (читай, Владыка Шерэтт) вошел в свои покои в геллионском дворце, налил себе бокал вина и добавил в него зеленоватого цвета жидкость.

– Зачем он это сделал?! – Стэнтон попытался остановить своего игрока, но было поздно. Владыка лег в постель и уснул. Навсегда. – Неужели Шерэтт убил сам себя?

– Может, ему жить надоело? – равнодушно предположил Рэй. – Все достали. Служба правителя не из легких, сын не удался, отношения с соседями не ладились. Вот Владыка и решил укоротить свой век.

– Перестань! – шикнула я на приятеля. – Вы же говорили, что в крови Шерэтта было найдено снотворное, а не яд. Вполне возможно, эмпата ночами мучила бессонница, и он принимал лекарство, чтобы уснуть. Тогда легко объяснить, почему его задушили.

– Глупо с его стороны. – Лориэн сидел, подперев рукой подбородок, и задумчиво рассуждал: – Во‑первых, мы не уверены, действительно ли это было снотворное. Формулы схожи, но я почему‑то думаю, что это был наркотик. Во‑вторых, каким же надо быть идиотом, чтобы принимать сильнодействующее лекарство и спать мертвым сном в замке врага!

– Смотрите! – прервал приятеля Стэн.

Мы переключились на спальню Владыки. К нему в комнату как раз вошел неизвестный в черной маске и принялся душить эмпата. Не самое приятное зрелище, скажу я вам, даже если все происходит не на самом деле.

– Жаль, нельзя понять, кто убийца – эмпат или кто‑нибудь другой. – Рэй раздосадованно хлопнул ладонью по карте и нечаянно задел пару домов в гномьей деревеньке. Вернув их на место, он продолжил: – И что тебе это дало? Ну посмотрели мы, как его убивали. Теперь придется продолжать игру со всеми вытекающими из убийства последствиями.

Я виновато пожала плечами. Действительно, на что надеялась? Увидеть лицо убийцы? Но это оказалось невозможным.

Стэн начал управлять новым Владыкой. Его следующим заданием стало – отправить магов в Геллион для расследования. На выполнение поручения ушел еще один круг. Ребята широко зевали, давая понять, как же им неинтересно заново проживать все пережитые в реальности события.

– Смотри, даже ты появилась! – Стэн ткнул пальцем в маленькую фигурку, именуемую посланницей Нельвии. Она как раз знакомилась с новым Владыкой. – А это кто? – мы проследили за рукой эльфа. Чуть позади Владыки стоял еще один эмпат точно в такой же короне, как и игрок Стэна. Не двигаясь, он следил за процедурой знакомства посланницы и правителя Драгонии.

– Бред какой‑то! – Рэй раздосадованно бросил на пол только что вытянутую карточку. – Я же предупреждал, нельзя вмешиваться в игру. Теперь вместо одного Владыки их стало двое. Вся игра насмарку! – Эльф поднялся и, не обращая внимания на карту, прошелся по ней к столу, на котором стояли наши чашки. – Надо позвать Инэку. Чай остыл.