Текст книги "Интербеллум (СИ)"

Автор книги: Валерия Лета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 6

Девушка-консультант несла очередное платье. Уже больше часа я прижималась к стене, скрестив на груди руки. Шатенка прошмыгнула мимо в примерочную и звонко оповестила:

– Советую примерить! Оно сядет по фигуре. Посмотрите, шлейф, а фасон…

Я попыталась абстрагироваться. После плотного завтрака Ангелова забрала меня у Евгения, и мы отправились по магазинам в город. Не все ученики получали разрешение покинуть гимназию – только отличники. Неважно, староста ты или председатель какого-нибудь сообщества, если у тебя имеется хоть одно «хорошо» – допуск в город закрыт. Но мало получить директорское благословение, нужно успеть записаться – места ограничены – всего семьдесят.

Один бутик сменялся другим и, в конечном счете, мы оказались здесь. Ей либо ничего не нравилось, либо не шло, а я не обладала качествами стилиста. Подруги же вымотались и отправились на перекус.

– Принесу накидки! – девушка вихрем вылетела и устремилась в зал. Продавцы всегда чувствуют запах денег.

Евгений собирался участвовать в турнире. Пришлось заказать у шаманов стяг. Знаменщики, живописцы, словописцы и кузнецы трудились над заказом. Можно было сжульничать и не тратить кучу денег – достаточно сшить знамя и на скорую руку разрисовать полотно, но хозяин не терпел фальши. Надо ли добавлять, что далеко не у каждого будет стяг?

Театральный кружок вовсю трудился – роли были розданы, шли усиленные репетиции. На стенде в главном корпусе вывесили расписание гуляний, конкурсов и поединков.

Лучшие ученики состязались в заклинаниях на древнерусском, прыганье через костер (как с использованием энергии, так и без), танцах в народных костюмах, небольших театральных сценках, частушках и, конечно же, дуэли, которая проходила в последний день. Все это сопровождается хороводами и песнями, а вечером катание с горок и на санках.

Евгений выбрал дуэль. Участвовать могли только выпускники и преподаватели. Ты вытягиваешь бумагу с именем противника и выходишь на поле битвы. Так как дуэлянты сражаются, используя силу демонов, за боем будут беспрестанно наблюдать секунданты и врач. Помимо прочего существуют правила, регламентированные кодексом гимназии. Затея мутная и я была категорически против. Одна радость – использовать оружие запрещалось.

– Хитоми, – тонкий голос Елизаветы пощекотал сознание, – ты не могла бы зайти?

Отлепившись от стенки, я зашагала в примерочную.

Ангелова стояла в платье нежно-голубого цвета, расшитое серебром и украшенное бриллиантами по всему треугольному вырезу, талии и рукам. Широкий переливающийся на свету пояс благодаря камням, вшитым в ткань, подчеркивал узость талии. Высокий воротник-стойка плотно прилегал к тонкой шее, заостряя внимание на белизне кожи и позволяя разыграться фантазии, какие ощущения подарит одно лишь к ней прикосновение. Платье идеально сидело по фигуре, даже вырез умудрился не только скрыть маленькую грудь, но и подчеркнуть её присутствие. Последнее казалось мне непостижимым. Но, глядя на белоснежную якобы полную грудь, игриво выглядывающую, я понимала, что любому мужчине на новогоднем балу суждено угодить в ловушку холодной королевы с прозрачными глазами. Ведь у неё имелся длинный шлейф и мой мозг провел параллель с сетью для ловли рыбы, но в данный момент в нем запуталась сама королева.

Я присела на корточки и распутала обмотавшийся кольцом вокруг ног подол.

– Спасибо. Тебе нравится?

Я ещё раз оглядела с головы до пят. Не хватало высокой причёски и белых туфелек, но последнее поправимо.

– Вам очень идёт. Лучшее из всего, что вы мерили.

– Но…не слишком ли? – она крутилась у зеркала, ища хоть какой-то недостаток.

– Вы – невеста наследника.

– Значит, в самый раз?

– Определенно.

– Не пришлось ничего ушивать! Платье действительно как для меня. Но, боже, сколько бриллиантов! Тогда и туфли нужно искать под стать.

Ангелова повернулась к зеркалу спиной и рассматривала вид сзади. Пуш-ап, вшитый в платье, наделил её соблазнительными ягодицами.

– Вы уже решили какие будут приглашения?

– Приглашения? – её отражение в зеркале непонимающе приподняло бровь.

– На свадьбу.

– О, нет. Бабушка взяла на себя всю подготовку.

– Вам не интересно? Девушки любят предсвадебную суету.

Чародейка провела руками по талии, встала вполоборота и подвергла себя критическому осмотру. Идя на бал с наследником-женихом, она обязана быть неотразимой и до безумия аккуратной – не задеть при входе вазу, не наступить на шлейф какой-нибудь даме, не уронить шарик мороженого за десертом и, упаси Боже, ненароком повредить его репутацию!

В следующую секунду впорхнуло недоразумение под названием «консультант», а следом и второй. Обе держали как минимум пятнадцать накидок и все одинаковых цветов как раз под платье. Во всяком случае, мне так казалось. Ангелова же принялась тщательно рассматривать каждую, сопровождая комментариями. Получалось, что они вовсе не голубые. Здесь был цвет голубой воды, чистой воды, спокойного моря, аквамарина, зимнего неба, молочно-голубой и много каких ещё. В итоге, она все же выбрала какую-то накидку, подбитую белым мехом горностая. Название цвета я не стала узнавать, потому что все равно забуду.

Выпроводив девушек, она повернулась ко мне спиной и завязала ленты.

– Вы прекрасны.

– Комплименты мне – совсем не твоя обязанность и от того слышать их более, чем приятно.

Она искренне улыбнулась и, оглядывая себя в последний раз, сказала:

– По поводу свадьбы. Неважно, будут ли на пригласительных наши гербы или счастливое фото. Неважно, один гость или шестьсот. Нас все равно поженят.

– Вы станете свободной.

– Если он сдержит слово.

Она обернулась ко мне, и что-то в её взгляде придало уверенности, и я позволила себе наглость обнять её за плечи.

– Он редко даёт обещания, потому что их нужно выполнять. Но если сказал, то сдержит. Будьте спокойны.

Ангелова не сбросила мои руки и не отчитала за вольность, а улыбнулась.

– Твоя преданность меня восхищает. Я бы хотела, чтобы ты служила также и мне. После венчания, конечно.

Я улыбнулась одними губами.

– Осталось купить туфли. Ты мне поможешь.

Я скептически отнеслась к данному решению – в женской, девичьей моде, совсем не разбиралась. Я запросто могла подобрать рубашку, костюм и даже шарф к верхней одежде, но она должна быть мужской. И желательно, моделью выступать Евгению – он одинаково великолепно смотрится в рваных потертых джинсах или фраке с накрахмаленной манишкой. Одевать его – сплошное удовольствие.

Мучительный выбор туфель лишал всякого самообладания похуже битвы с магом и словесных перебранок с Кутисакэ. Ангелова невыносимо долго переходила из одного отдела в другой, не находя ничего стоящего. Превозмогая желание поморщиться от вида ещё одной пары обуви, я от души пожалела, что Евгений предоставил право выбора, которым я так глупо воспользовалась.

Консультант распаковала коробку и помогла примерить. Туфельки на тонкой подошве были из белой прочной ткани, ленты-завязки толщиной в фалангу плотно огибали голень, дабы ноги не скользили в танце.

– Отдам мастеру, – заговорила Елизавета, забирая на кассе покупку, – скажу расшить серебром и камнями.

Я с удивлением обнаружила, что настроение Ангеловой, привычно меланхоличное, сменилось на…удовлетворительное. Не могла также не отметить обширных познаний в области голубого цвета и женской зимней коллекции. То ли она так наловчилась в последнее время из-за новой роли невесты, то ли всегда, сколько я её знаю, в одиночестве пролистывала журналы мод. И если верен второй вариант, то совершено непонятно почему в свои шестнадцать она прячет фигуру в длинных платьях и юбках тёмных тонов. Хотя, нельзя ни признать, выглядит она аристократично, но старше лет на десять. Поэтому приобретённые сегодня платье и накидка никак не вяжутся с образом, ею созданным.

– Предлагаю подкрепиться, что скажешь?

– Как вам угодно, Елизавета Григорьевна.

Будучи единственной наследницей всех богатств древнего, но увядшего рода, Ангелова тратила деньги, не перед кем не отчитываясь. Правда, за суммами все равно следили – не двоюродная бабка, давно впавшая в маразм, а Демонов. Когда-то он приходился лучшим другом родителям девочки: именно Ангелов выдвинул Демонова в Совете на пост архонта, именно Ангелов занимался политической программой Владислава Алексеевича.

Не знаю, как так вышло, но после их смерти Демонов стал неофициальным опекуном Елизаветы. Сама смерть молодой супружеской пары до сих пор не раскрыта – убийцу нашли, но не заказчика. Погибли все – особняк в два этажа в прямом смысле взлетел на воздух. Уцелевшая дворовая прислуга нашла на пепелище десятимесячную девочку в фиолетовом платьице и такого же цвета чепчике. Прибывший на место трагедии Демонов, без церемоний распахнул пеленки и, как утверждали очевидцы, глухо констатировал медикам: «Это Лиза», и забрал ребёнка.

Взрывная волна была настолько мощной, что от тел родителей и двойняшки Ангелины, родившейся на минуту раньше сестры, сохранились лишь немногочисленные останки. В тот вечер погибли не только родители и сестра, но и родственники Елизаветы, собравшиеся на День Рождения Григория Юрьевича. Вот так праздник превратился в кошмар и кровавую мясорубку – прекрасная возможность покончить со всем кланом одним махом.

По великой случайности Демонов не оказался на празднестве – Евгений серьезно захворал, и целители не делали утешительных прогнозов. Всю ночь отец провел у постели сына и покинул того на рассвете, когда пришло известие о расправе над Ангеловыми. Отдавая приказ доставить его как можно быстрее, он знал только, что выжила одна из двойняшек, но которая и почему – не имел представлений.

– Евгений будет участвовать в турнире?

Елизавета лакомилась кофе с корицей и булочкой. Я же наотрез отказалась садиться за один стол и заняла поблизости другой, заказав кофе и салат.

– В дуэли.

– Алиса собрала ему группу поддержки.

– Простите…?

– Благородно предложила место во втором ряду, обосновав тем, что я не сажусь на шпагат и боюсь высоты, но «зато мы дадим тебе зеленую юбку и помпоны!», – спародировала Ангелова.

– Группа поддержки?

– Да. Ну, знаешь, он выйдет, а они начнут выкрикивать его имя или ещё что, трястись под музыку.

Я знала, что такое чирлидинг, но у меня не укладывалось в голове – Алиса беззастенчиво себя предлагала.

– И как вы к этому относитесь?

Елизавета пожала плечами.

– Не знаю. – Она покосилась на кольцо и задумчиво погладила увесистый камень. – Владислав Алексеевич никогда не сделает её своей снохой, даже если Алиса забеременеет. Наш брак – дело решённое.

– Кольцо когда-то носила покойная Ксения Андреевна, – ответила я.

Елизавета отняла взгляд от безымянного пальца и посмотрела мне в глаза, сокрытые очками.

– Полагаю, она была более счастливой.

– Брак был неравным.

– Но союзом двух сердец. По крайней мере, на момент помолвки. – Чародейка помолчала, явно обдумывая следующие слова: – Мне рассказывала одна дама, знавшая лично Ксению Андреевну, что та потеряла голову от Владислава Алексеевича. Её хотели выдать замуж за другого, но она – смелая женщина, она пошла против всех и…и обрекла себя на несчастье… Знала бы она тогда, за что так боролась!

– Это лишь сплетни.

– Да, наверное…но кое-что все-таки правда… Она же умерла…

– Ксения Андреевна была больна.

– Любовью, – подытожила Ангелова и отпила горячий кофе. – Знаю, Евгений будет мне изменять, но хотя бы в брачную ночь он останется верен, как думаешь?

Я молчала, изумленная такой откровенностью. Интересно, она и с подругами настолько прямодушна? Будто прочитав мысли, Елизавета тихо проговорила:

– Не знаю, но с тобой мне спокойно и хочется делиться…рассказывать…пусть ты – совсем неподходящая компания, – она осеклась и густо покраснела.

Я молча отпила кофе, пропуская мимо ушей поток извинений.

Интерес к Ксении Андреевны был понятен и желание посплетничать с телохранителем жениха – тоже. Мало ли, я возьму да и сболтну лишнего, но на самом деле мои познания были очень скудны. Я знала только то, что знали все. Сомневаюсь, что и Евгений обладал большей информацией. В курсе были лишь свидетели тех дней, когда развернувшиеся боевые действия в семье Демоновых приобрели огласку, а именно – с прошения о разводе и отъезда жены с сыном из особняка на Фонтанке на дачу к родителям, а оттуда в Париж, в Венецию и обратно к родителям, где притаившись, ждала смерть. По непонятным причинам Ксения Андреевна скончалась в возрасте двадцати лет за неделю до двадцать первого дня рождения, так и не получив разрешения на развод.

– Ты мне очень помогла сегодня, – поблагодарила Елизавета, когда мы взлетали.

Весь полет я наблюдала за Алисой и её друзьями, по случайности попавшими в один вертолёт.

Чутьё подсказывало быть настороже. Дети так жестоки, особенно в пубертатный период, особенно красивые рыжеволосые девочки, особенно, когда не помолвлены с будущим архонтом.

Что она могла сделать? Выкинуть глупость? Пошутить? Да. Но я опасалась худшего. Глаза её не отрывались от Ангеловой, даже когда та отвечала на зрительный контакт – они, наоборот, вспыхивали мстительным огнём.

Конечно, мои заботы – это Евгений. Но не думаю, что Демонов погладит по голове, если я не догляжу за невесткой.

Вертолёт приземлился, и нас встретила темнота, охранники и двое преподавателей.

– Ужин через полчаса! Поторопитесь, – сказала преподаватель, пока все выпрыгивали.

– Ещё раз спасибо тебе. Надеюсь, увидеть тебя за ужином, – Елизавета смущенно потупилась.

– Была рада вас сопроводить в город.

Поднимаясь на второй этаж, уже издалека приметила охранника. Караул недавно сменился.

– Марк, – приветствовала я вторую смену.

– Как ушёл после обеда, так и не возвращался. Где-то в замке, – отрапортовал шаман.

Комната пустовала. Свет от фонарей падал в окно. Я прислушалась, гнетущая тишина тяжестью опустилась на плечи.

На постели лежала кинутая белая рубашка. Я подобрала её, гадая, отправить в бельевую корзину или повесить на вешалку. Вдохнула запах – его собственный и едва уловимый жасмин. По всей видимости, он был в ней днем. В корзину.

Уже после сняла куртку и прошла в гардеробную. За неделю стало ясно, что мое пребывание в покоях Евгения надолго и съеду я отсюда только вместе с ним, поэтому он великодушно поделился парой полок. Прекрасно осознавая, в какое положение он себя ставит и что могут подумать слуги, убирающие комнаты, я предусмотрительно спрятала свою одежду подальше от любопытных глаз. Благо, размеры гардеробной позволяли.

Поход по магазинам вымотал больше, чем убийство. Тело требовало душа.

Быстро ополоснувшись, переодевшись в чистое, я покинула помещение.

– Найди хозяина, – мой голос приказом отозвался в естестве Альберта.

Я спускалась по винтовой лестнице, дух парил надо мной словно Купидон, но никто его не видел. Больше никто из телохранителей не мог почувствовать Евгения, а точнее, его энергию. Он открылся мне, потому что доверял. Большой риск быть всегда открытым для кого-то – тебя могут найти в любой момент в любом месте. Конечно, Евгений всегда мог закрыться, но он знал, моя преданность подобна собачьей – безгранична.

Заучив план гимназии, мне не составило труда найти библиотеку – второй корпус, по коридору направо через аудитории и долгожданная дверь.

Меня встретили приглушённый свет и тишина. Огромный зал со стеллажами до потолка и столами по центру. Пока я искала взглядом Евгения или на худой конец телохранителя, библиотекарь-мужчина за шестьдесят оторвался от изучения записей и развернулся.

– Могу я чем-то помочь?

– Я ищу Евгений Владиславовича.

На секунду он задумался, а потом кивнул.

– Во втором зале.

Я прошла мимо одиноких столов – все-таки время ужина – и завернула налево.

Дверь с табличкой «Ученикам вход воспрещён» слабо поддалась. До слуха долетели потрескивания поленьев в камине и прежде, чем полностью зайти, раздался голос, показавшийся громким в царившей тишине.

– Вернулась?

Евгений сидел в глубоком кресле возле камина в полнейшем одиночестве, вытянув ноги на пуфике и, казалось, был полностью увлечён чтением.

– Да.

Где охрана?!

Он пошевелился и поднял взгляд. Блики огня осветили часть лица, а именно – пронизывающие лазурно-голубые глаза.

– И переоделась?

– Да.

– Он запомнил, в чем ты уезжала? – хихикнул Альберт.

– В отличие от тебя, он наблюдателен, – огрызнулась я.

– Сильно же она тебя вымотала. Со мной ты так не выдыхаешься, – медленно проговорил чародей, отнимая взор от моих ног и переводя на лицо.

– Вы меня щадите.

Я могла лишь догадываться, улыбнулся хозяин или поджал губы. Взгляд, не тронутый вспышкой гнева или раздражения, можно было счесть за равнодушный, но в следующую секунду Евгений переменил положение и я успела заметить ускользающую ухмылку.

– Считаешь, я должен пользоваться своими привилегиями куда чаще?

То ли Евгений перебрал виски, то ли рассержен.

– То ли он флиртует, – пояснил дух и нарочито звонко – дабы я точно услышала – хлопнул себе по лбу. – Нет, поистине не понимаю, как ты могла сдать экзамен по обольщению!

– На «твёрдое хорошо».

– Оно и видно.

– Вы знаете, Евгений Владиславович, мой долг – служить вам, – игнорируя голос в голове, ответила я.

– Как тухло! – Альберт со скучающим видом рассматривал ногти.

– Замолчи сейчас же.

– Так и помрешь, дожив до пенсионного возраста и не обучившись искусству флирта, – буркнул дух и скрылся в лабиринтах моего сознания.

– Слово «долг» у меня в печёнках уже! – вспылил хозяин. – Подойди.

Ноги послушано оторвались от пола. Евгений вытянул руку ладонью вверх. У меня не было времени проанализировать ситуацию. Мой хозяин приказал подойти – я подошла, он протянул руку – я вложила свою. Сильным движением он дёрнул на себя, колени дрогнули от неожиданности, и я с ужасом полетела прямо на него. Пытаясь сохранить равновесие, только запнулась о вытянутые ноги, что ускорило падение. Тогда, попытавшись в последний раз, развернулась корпусом, тормозя пятками, но кресло на погибель оказалось чрезвычайно близко.

Вмиг тело Евгения напряглось и стало каменным, жёсткие руки поймали и обвились вокруг талии, не давая слететь на пол. Сам он накренился в сторону, напоминая протараненный корабль.

– Ох, простите! Простите меня! – наши глаза встретились и, если бы умела, я бы обязательно покраснела.

По меньшей мере, у него был ошеломлённый вид. А я сидела на нем, как когда-то Ангелова в парке.

– Ангелова, видимо, страшнее Магического клана, – выровнявшись, усмехнулся хозяин. – Впервые вижу, чтобы ты валилась с ног.

Магический клан – сообщество чародейских семей, сплотившихся во время войны и противостоящих магам. Под конец войны они начали творить ужасные вещи – не брали в плен, убивали раненых, истребляли без исключения противников и их союзников, а также всех, кто оставался лояльным. Победа и мир дались кровавым путём.

– Прошу прощения, Евгений Владиславович!

Продолжая крепко держать, Евгений, не переставая, смотрел.

– Ты весь день провела без меня, – шёпот заполнил библиотеку, – больше ты никуда с ней не поедешь. Пускай пользуется своими охранниками. Я ясно выразился?

Можно было упрекнуть, напомнив, кто дал право выбора, которым я воспользовалась, руководствуясь соображениями, как поднять статус Ангеловой в глазах гимназического общества, но промолчала. Не мне указывать чародею.

– Да.

Он на секунду прижал к себе крепче и сразу же отодвинулся, что позволило усомниться в ранее сделанных выводах.

Хозяин вернулся в прежнее положение, ноги продолжали нежиться на пуфике. Я была неподвижна, не смела поднять глаз, проедая взглядом кожаный чёрный ремень.

– Я понимаю, тебе очень удобно, но все же.

Мне красноречиво намекали.

– О, простите!

Я моментально вскочила.

– Могу я спросить?

– Не наговорилась с Ангеловой? – левая бровь выгнулась дугой. – После встреч с ней разговоры – последнее, чего мне хочется. Ну, хорошо.

– Могу я узнать, где ваш охранник?

Хозяин фыркнул.

– Полагал, ты спросишь что-то существенное. Он мне надоел, и я освободил его от обязанностей. А теперь дай мне дочитать абзац, и пойдём на ужин.

Глава 7

Один день сменял другой с завидным спокойствием. Никто никого не поджег, не выбросил из окна. Хозяин считал дни, плавно перетекающие в третью неделю заточения и не терял надежды на скорейшее вызволение. Ведь любая ссылка когда-нибудь заканчивается, а у него к тому же начались выпускные испытания в университете. Впервые он радовался экзаменам, но отец никак о себе не напоминал. Он почти не поддерживал контакт со мной, значит, информацию предоставлял кто-то другой или другие. Любой охранник или администрация гимназии сочтёт за честь лично докладывать архонту.

Я остервенело нанесла очередной удар по груше, словно передо мной находился противник из плоти и крови, угрожающий жизни Евгению. Пот лился по лицу, мокрые волосы, собранные в хвост, выбились. Прервавшись, чтобы заправить за ухо прядь, я обвела взглядом пустой тренировочный зал. Остальные давно ушли, выполнив базовые упражнения для поддержания формы. Хозяин был на занятиях, как вольный слушатель.

Висящая груша чёрного цвета качнулась, привлекая к себе внимание. Удар. Ещё удар. Ни усталость, ни боль не могли помешать ежедневным тренировкам.

– У тебя отлично получается, – прозвучало за спиной.

Я резко обернулась и с трудом скрыла удивление.

– Елизавета Григорьевна, – склонившись, приветствовала я.

Ангелова, прижимая к груди книги, приблизилась. Она пришла одна. Видимо, занятия закончились. Я стала снимать перчатки, когда она спросила:

– Было тяжело… учиться всему этому?

– Любое учение сопряжено с трудностями. Могу я спросить, почему вы здесь?

По виску скатилась капля пота. Грудь тяжело вздымалась. В планах было ещё метание ножей, но с появлением Ангеловой стало ясно, что тренировка закончена. Чародейка сделала шаг, посмотрела мне в лицо и замешкалась. Одному богу известно, как она будет исполнять обязанности супруги архонта. Неловкая, неуверенная. Она должна быть надёжным тылом дома правящей династии, но глядя на неё, я не видела в ней Ее Величества.

Она перекинула книги на одну руку и вытащила из сумки бутылку воды.

– Вот, возьми.

– Не стоит, я…

– После такой битвы с грушей вода необходима.

Она протянула бутылку, отказаться было бы оскорблением.

– Благодарю, Ваше Сиятельство. – Я сделала несколько коротких глотков. – Что вас сюда привело?

– Евгений умеет сражаться?

Моя бровь приподнялась в удивлении.

– Евгению Владиславовичу ни к чему обучаться военному искусству. У него сильный демон и большая охрана.

– Да. – Елизавета скинула сумку и положила книги на пол. – Но как часто чародеи призывают демонов? Несколько раз после слияния, чтобы покрасоваться, убедиться, что достигли совершеннолетия?

– Вижу, Ваше Сиятельство беспокоит вопрос слияния. – Ангелова покраснела. – Вы непременно получите своего демона, возможно, кого-то из рода.

– А если нет? Бывали случаи…

– Большая редкость, – заметила я быстро. – В вас течёт кровь Основателей, ваш род древнее и сильнее рода Евгения Владиславовича. Вам нечего бояться.

– Но я не чувствую себя…иначе… – запнувшись, прошептала она.

Я попыталась сохранить бесстрастное выражение лица. Мне совершенно не нравилось, что именно меня юное создание избрало поверенным своих тайн. Я не только не хотела ей помогать, но и не могла.

– Не волнуйтесь, ваши страхи напрасны. Вам только исполнилось шестнадцать, слияние будет летом. К этому времени вы почувствуете силу, сокрытую в вас сейчас. – Я огляделась. – Скоро сюда придут ученики. Давайте уйдём.

– В мою комнату.

Я не выдала своего любопытства, лишь взяла вещи и последовала за ней. До комнаты мы добрались раньше, чем коридоры наполнились чародеями. Комната была обставлена весьма скромно, учитывая, что детям разрешалось украшать жилище на свой вкус. Так как Елизавета теперь являлась невестой наследника, ей предложили переехать в подходящие ее положению покои, но она отказалась и осталась со своей подругой. Итак, две кровати по разные стороны, письменный стол по центру у окна, два стула и большой шкаф с зеркалом. У кровати Екатерины стоял сундук. Аскетично.

– Садись, – Елизавета кивнула на стул, а сама забралась на кровать.

– Слушаю вас.

Ангелова неловко заерзала и сжала пальцами подушку.

– Я бы хотела научиться сражаться.

Визг Альберта в голове был такой силы, что на мгновение пришлось зажмуриться.

– Зачем вам?

– Почему нет? Разве девушка не должна уметь постоять за себя? Я элементарно не умею стрелять из арбалета, а ведь всем известно, как Владислав Алексеевич любит охоту. Когда я стану его невесткой, то буду принимать участие в этой забаве. Разве я могу опозорить нашего правителя и моего мужа?

Я всмотрелась в ее лицо. От природы белоснежная кожа казалась на фоне темной формы прозрачной. Тонкая, как тростинка, Ангелову можно было отправить на тот свет одним ударом. Откуда такое рвение обучиться боевым искусствам у барышни голубых кровей? С другой стороны, в словах был смысл. Девушки ее статуса умели обращаться с арбалетом, а некоторые с луком и даже копьем. Чем только от скуки не займёшься. Вот только Елизавета с детства не славилась крепким здоровьем, поэтому Демонов так ее оберегал. В каком-то смысле он заменил ей отца, вырастил как родную дочь.

– Владислав Алексеевич не одобрит наших занятий.

– Мы не скажем. Пусть будет сюрприз, если все получится.

Плохая затея. Очень плохая.

– Не сносить нам головы, – запричитал Альберт.

– Но ведь приказа Демонова не было. Он не запрещал ее тренировать.

– Жить надоело? Хочешь скрыть от него?

– Зачем ей это понадобилось? Вот в чем вопрос.

– Вы хотите научиться стрелять? – уточнила я, и дух ударил себя по лбу.

– Для охоты, – с улыбкой ответила она.

– Для охоты… – повторила я, скользя по ней взглядом.

Елизавета сидела, скрестив ноги и обняв подушку. Коса перекинулась через плечо. Глаза блестели. Широкая улыбка играла на губах.

– Хорошо, – согласилась я. – Будем заниматься каждый день после занятий.

– Спасибо! Только пусть это будет нашим секретом – не говори Евгению.

Альберт схватился за лицо и истерично закричал. Ему бы в актёры. Как хорошо, что кроме меня его никто не видит и не слышит.

– Конечно, – улыбнулась я. – Что-нибудь ещё?

Она замялась, закусила губу.

– Видела, как ты дерёшься. Захватывающе! Неудивительно, что ты начальник охраны.

Я склонила голову в знак благодарности.

– Тебя обучали с детства. Тяжело, наверное, было, да?

– Да.

– Что ты умеешь?

– Что вы хотите знать?

Елизавета помолчала.

– Я была совсем ребёнком, когда впервые тебя увидела. Ни раз слышала о тебе сплошь хорошее. Ты что-то вроде моего кумира.

Я постаралась скрыть удивление и смущение.

– Ваше Сиятельство не у тех спрашивали. Если хотите услышать правду, спросите у врагов.

– Пожалуйста, давай без титулов. – Она приблизилась и сжала по-дружески на мгновение мою руку. – Разве враги не отзовутся преувеличенно негативно?

– Верно. Однако лучше быть предупрежденным, чем питать напрасные иллюзии.

Ангелова улыбнулась.

– Ни один мой охранник не может похвастаться и половиной твоих умений.

– Смею не согласиться, Елизавета Григорьевна. Всех шаманов обучают одинаково, а мужчины куда выносливее и сильнее женщин-телохранителей.

– Ты намного способнее. И для Евгения ты друг.

Я моментально напрягалась. Есть вещи, которые не следует обсуждать. Даже с будущей женой.

– Шаман не ровня чародею. Слуга не может быть другом.

– Он не считает тебя слугой, уверена.

Чувствуя себя некомфортно и желая сменить тему, я задала вопрос:

– Вы уже решили, кто войдёт в вашу свиту?

– Свиту? Ох, до замужества столько месяцев! Думать об этом сейчас – пустая трата времени. Правда, я собираюсь забрать Екатерину. Она единственная подруга, я полностью ей доверяю. – Елизавета помолчала, мне удалось отвлечь от разговоров о Евгении. – Признаться, я хочу сделать ее придворной дамой. Думаю, это можно устроить, не смотря на скромное происхождение.

Почему ты мне доверилась, девочка?

– Думаю, вы не встретите препятствий со стороны Владислава Алексеевича.

– Да, я буду ему признательна.

Она улыбнулась и, покраснев, собралась что-то сказать, как дверь комнаты распахнулась, и со смехом, что-то обсуждая, вошли Екатерина и Анна. При виде меня они замолчали на полуслове. Я поднялась, приветствуя их. Они посторонились, ожидая моего ухода. Я откланялась.

Вернувшись к хозяину, я естественно, все ему рассказала.

– Хочет научиться стрелять? – изумился он, оторвавшись от книги. – Какие глупости! Она тяжелее ложки ничего не держала.

– Лучше, если ее буду обучать я, чем, если она обратится к кому-то другому.

– Зачем тебе с ней возиться? Хочешь завоевать ее доверие? – ещё больше удивился Евгений.

– Что плохого в том, чтобы приблизиться к ней?

– Ты знаешь Ангелову семь лет. Почему именно сейчас и зачем к ней приближаться?

– Теперь вы помолвлены и скоро вступите в брак.

– Все равно не понимаю, к чему тебе водиться с ней, – сморщился он.

– Она будет частью вашей жизни, частью семьи. Я не хочу настраивать ее против, отказав в тренировках. Достаточно ей пожелать, и приведут лучшего тренера, но она обратилась ко мне.

– Думаешь, она что-то замышляет? Слишком заумно для такой куклы. Ты высоко оцениваешь ее, у меня она ассоциируется с пресной водой.

Я улыбнулась.

– Интересное сравнение. Позвольте узнать, с чем у вас ассоциируюсь я?

Евгений сощурился и сцепил руки на затылке.

– Ни с чем? – подтрунила я.

– С сосной, – ответил он, явно провоцируя.

– С деревом?!

– Да.

– Почему?

Он прошёлся по мне взглядом.

– Сосна – крепкое дерево, – размеренно начал он, – оно может прорасти в любой местности, независимо от погодных условий. У неё могучие корни, её не сломить ни ветрам, ни грозам. К тому же, – добавил он и сделал паузу, – сосна очень красива.

Хозяин посмотрел прямо в глаза, будто бросал вызов. Мои щёки не тронул румянец, так как я знала, всё сказанное – шутка.

– И сильная?

– Разумеется, – согласился он, задержав взгляд на моем лице. – Если бы не сосна, многие зверушки погибли.

Я хотела поправить: «Если бы не сосна, многие зверушки сейчас были живы», но сказала:

– А каким зверем видите себя вы?

– Это ты должна мне сказать. – Хозяин, призывая, похлопал рукой по одеялу. – Уверен, что не лев, подхалимство тебе чуждо. Итак?

– Лань. Грациозная лань, – быстро ответила я.

Евгений рассмеялся.

– Что? Лань? Не грозный косолапый или опасный серый волк, который в поросятах знает толк? – подмигнул он.

– Нет. Гибкая, изящная лань.

Евгений усмехнулся, польщенный таким сравнение, и произнёс:

– Очень хорошо, только лань – это олень. Хотела оскорбить меня?

Хозяин сделался вдруг серьёзным, правая бровь была приподнята.

– Что вы! Я бы никогда… – я уже собралась преклонить колено, как он усмехнулся.