Текст книги "Интербеллум (СИ)"

Автор книги: Валерия Лета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 4

Пока я застегивала последние пуговицы рубашки, проверяя краем глаза, не проснулся ли хозяин, за окном четверо дворников расчищали территорию от снега, выпавшего после разбушевавшейся ночью метели. За воротами вот-вот должен был смениться ночной караул – из главного корпуса шёл командир, а ему навстречу маршировал начальник караула. Привычный ритуал для любой гимназии, но мне всегда было интересно наблюдать за слаженностью и синхронностью их действий. Подобные посты занимали исключительно мужчины – крепкие и выносливые. Такие шаманы проходили специальную подготовку, закаленные тренировками. На двух вышках также шла смена – отдав честь, одни охранники покидали пост, другие занимали на следующие двенадцать часов, простаивая под дождём, снегом, жарой.

Стрелки моих часов показали ровно шесть утра. Грубый мужской голос раскатился подобно грому по всей территории:

– Товарищ командир, второй караул к заступлению на дежурство готов. Имею в распоряжении десять стражников, отсутствующих нет. Начальник караула Лопатин.

Отдав честь, они пожали друг другу руки, и заступила новая смена.

Отточенным движением я надела кобуру и вложила пистолет, спрятала ножны на ремне и заправила серую рубашку в джинсы. Из зеркала смотрела женщина тридцати лет: без изюминки, с тёмными волосами, пока ещё неглубокими складками у рта и нахмуренным лицом. Проспав пару часов, я не чувствовала утомленности – шаманы выносливее чародеев и магов, особенно, если кто-то из родителей являлся чародеем. Накинув пиджак, взгляд нашёл очки. Мне не нравилось ловить на себе взгляды, вступать в разговоры и вымученно улыбаться. Я скрыла пол-лица за солнцезащитными зимними очками, специально купленными для этой поездки. На улице из-за мороза их придется снять, но в помещении сгодятся.

Евгений спал на спине, заложив одну руку под подушку, а другую свесив с кровати. Одеяло оголило часть бедра. Я укрыла хозяина, и он перевернулся на бок.

За дверью на страже стоял Илья. По рангу я была выше всех остальных охранников Евгения и все мужчины без исключения подчинялись моим указаниям, некоторые со скрипом терпели женское руководство.

В целях безопасности я выставила на первое время возле двери охранника. Илья был не намного старше, и уж тем более не пользовался благосклонностью хозяина. По правде сказать, не уверена, знал ли Евгений вообще в лицо шаманов, неустанно следующих за ним на случай опасности. С невежественной прислугой сходиться он не умел, да и не считал нужным. Но я нисколько не виню его – я сама сносила разговоры с ними, стиснув зубы. Те, кто получили минимальное образование, способны лишь на мытьё посуды и уборку дома, а также на сплетни и злобу. Кто закончил лагерь, подобно мне, смотрит на мир шире и держит язык за зубами.

– Доброе утро, Хитоми, – радушно приветствовал Илья, посторонившись и давая мне выйти. – Все спокойно.

– Хорошо, – я просканировала взглядом коридор и, не найдя угрозы, переключаю внимание на мужчину. – Роман сменит через полчаса, пойдешь, позавтракаешь.

– Хозяин спит?

Я кивнула и вышла из корпуса.

Морозное утро встретило температурой -20°. Заступивший караул не спускал с меня глаз, но, проследив, как я скрылась в небольшом домике, отведённом под курильню, отвернулся. Помимо меня здесь оказалось ещё два шамана. Оба буркнули удивленное приветствие и в напряжении продолжили прервавшийся разговор, украдкой поглядывая.

Я закурила. Никотин наполнил легкие, и я с облегчением выпустила дым. Господи, и почему курить на территории запрещено даже телохранителям? Придётся бегать в избушку чуть ли не каждый час.

Мужчины смотрели на меня, но не решались заговорить. Страж из столицы, из свиты наследника. Женщина.

Зажигалка выпустила пламя второй раз. Куд зашевелился.

– Наконец-то! – с воплем, будто восстал из мертвых, потянулся Альберт. – Фронт работ на сегодня?

– Ради Бога, дай мне ещё пять минут побыть наедине с собой, – мысленно ответила я.

– Во сне ты была абсолютно одна!

– Я спала.

– Но одна. Как и все двадцать девять лет.

– Если ты не замолчишь, я больше за день не возьму сигареты.

Альберт картинно насупился, но умолк.

После третьей сигареты наблюдающие шаманы не выдержали.

– Не много ли?

– В самый раз.

– Вы прилетели с Демоновым?

Я скосила взгляд, кивнула.

– Андрей.

– Павел.

Крепкое рукопожатие и пришлось назвать своё имя.

– Мы с караула. Страшная метель поднялась ночью, если бы не магия, то окоченели, – рассказал более болтливый Андрей.

– Так вы из личной охраны?

– Да.

– Надолго к нам?

– Уже устали? – голос прозвучал резче, чем я рассчитывала и потому была вынуждена улыбнуться.

– Мы только «за». Женщин здесь мало. А те, что есть, либо преподаватели, либо прачки.

– Ни одной женщины-телохранителя?

– Есть одна, в следующем году уйдёт на пенсию, – вмешался Павел.

– Но проведение послало нам вас.

Я снова натянула обязательную улыбку.

– Так все-таки, – чуть понизив голос, – преемник помолвлен с Ангеловой, той, что второй класс заканчивает?

– Да брось! Она совсем ребёнок. Год ещё учиться.

– Для них шестнадцать лет – возраст подходящий. Сколько таких замужних или помолвленных тут? – вскинулся на напарника Андрей.

– Ну да, он наследник…

– А что гадать? Мы курим с одним из охранников. Так как?

Сплетни – недопустимая роскошь для шамана. С другой стороны, о помолвке все равно всем скоро станет известно. Будь я телохранителем Демонова, то ответила, руководствуясь его интересами, но я служила Евгению, и меньше всего тот хотел думать о предстоящей свадьбе. Правда, к вечеру весть разлетится и без моего вмешательства, но всегда важно иметь на своей стороне как можно больше игроков. Неизвестно, сколько мы тут пробудем, а подкинув этим двоим пищу для болтовни, я обзаведусь первыми знакомыми. Не знаю пока зачем мне два увальня, но раскидываться материалом я не привыкла.

Я сделала последнюю затяжку.

– Все так. Евгений Владиславович помолвлен с Елизаветой Григорьевной, – позволила себе наглость насладиться ошарашенными лицами.

– Неужели? Газеты не соврали?

– А почему нет? Она чистокровная.

– Всего доброго, господа, – потушила окурок и развернулась, не дав им что-либо сказать.

Порыв ветра ударил в лицо, и я поёжилась. Стоя в теплой избушке и слушая последние сплетни, окончательно забыла о погоде. Конечно, на дворе не -40°, но после питерской погоды разница разительная.

Всегда существовало различие между столицей и провинцией – точь-в-точь такое же, как между чародеем и шаманом. Первый будто сделан из мрамора, утончён и прекрасен, второй – грубый невежда. И если отправить чародея в небольшой городок, находящийся на отшибе, являющий собой настоящее сонное царство и просыпающийся только при глобальных сенсациях, то произойдёт коллапс. Что я и наблюдала пару минут назад, желая одного – докурить как можно быстрее. Глупые, неотесанные мужланы с тремя классами образования за плечами.

Я громко втянула воздух и зашагала на завтрак.

Ученики проснуться через полчаса. Преподаватели и шаманы же давно завтракали. В любой гимназии такого типа существует чёткая субординация между взрослыми и детьми – они никогда не пересекаются в неформальном месте.

Из столовой раздавались голоса и постукивание ложек о тарелки. Зайдя, я по инерции обвела взглядом огромный зал с несчётным количеством столов. Вчера Евгений уже обедал здесь, и стоило ему войти – голоса смолкли, все поднялись, но когда зашла я, никто и бровью не повёл.

Остальная часть охраны Евгения, состоящая из шести шаманов, расположилась за отдельным столом, в центре которого пустовало одно место. Я направилась туда. Хозяину было все равно, сколько с ним поедет охранников – отец лично занимался вопросом безопасности и репутации. Отправить с сыном двоих стражников, не считая личного телохранителя, и что подумают? Архонт не ценит преемника, какой позор! И Демонов дал в услужение ещё пятерых.

– Доброе утро. Здравствуйте, – раздавалось с обеих сторон, пока я усаживалась.

Кивком головы разрешила мужчинам снова сесть. На завтрак каша, два вареных яйца, йогурт, апельсин с яблоком и чай с кофе на выбор.

– Приятного аппетита, Хитоми.

– Спасибо, – я отправила в рот первую ложку каши и продолжила осматриваться.

На помосте за столом находился преподавательский состав, о чем-то переговариваясь. Все они чародеи, как правило, из разорившихся семей или мелкой знати, за исключением начальника гимназии. Охотников попивал кофе за беседой с инспектором классов – вчера тот тоже присутствовал на вечере и остался в восхищении от Евгения. Конечно, как и все остальные. У них не было шанса уцелеть под чарами обаяния.

За столом не прекращалась бесполезная болтовня о впечатлениях и заметках.

– Роман, – перебила я всех и разом наступила тишина, – через пятнадцать минут сменишь Илью.

– Да, Хитоми, – коренастый шатен улыбнулся.

Большинство из них приняли моё начальство и смирились – Роман и Илья как раз из таких. Мы давно вместе и притерлись друг к другу. Возможно, они даже считают меня хорошим управленцем.

– Какие планы у Евгения Владиславовича?

– После завтрака посетить бассейн, затем, возможно, библиотеку или лекции. Ваше присутствие необязательно.

Все удовлетворённо закивали.

Я заметила косые взгляды шаманов за другими столами, но продолжила намазывать масло на свежий хлеб. Всех их гложет любопытство – ещё неделю назад они и не мечтали увидеть наследника, а сегодня он спит на втором этаже в их гимназии, а его личный телохранитель спокойно завтракает в кругу стражников, раздавая указания. Женщина. Женщина, подчинившая мужчин. К сожалению, среди шаманов больше консерваторов и им не понять, как такие здоровые мужчины могут позволить собой руководить.

Впереди, за четыре стола, поднялся широкоплечий брюнет и направился в мою сторону. Весь мой стол напрягся и отложил ложки. Гул постепенно затих.

Шаман подошел, обвел взглядом. Я сделала глоток горячего кофе.

– Ты – Хитоми? – спросил он, и тишина в зале стала ощущаться чуть ли не физически.

Все они ниже меня по чину, не удивлюсь, если в лагере он был одним из худших. Не спеша доела кашу и подняла взгляд из-под очков.

– Вы.

– Не понял?

– Прошу обращаться ко мне на «вы».

– О, да брось…

– Ваше имя? Звание, должность?

Похоже, мои вопросы ввели в тупик, меж тем, даже за преподавательским столом перестали шептаться и с интересом наблюдали.

– Олегом меня зовут. Я слежу за порядком в классе древнерусского, – он повернулся в сторону преподавателя и махнул на него рукой, как бы подтверждая истину слов. – Звания нет.

Я снова посмотрела на него и подавила вздох. В Петербурге никто из шаманов не смеет подходить ко мне просто потому, что захотелось. Во-первых, этикет. Во-вторых, я личный телохранитель Евгения и на меня распространялась неприкосновенность. Ни шаман, ни чародей не могут мне навредить, иначе это вызов самому Евгению. Но, разумеется, о таких вещах на Камчатке невдомек.

– Тогда попрошу вернуться к своим коллегам и впредь не апеллировать ко мне.

Он постоял какое-то время, но, поймав грозные взгляды моих коллег, крутанулся и пошёл обратно, бросив через плечо уязвлённое: «Надо же, какие мы цацы столичные!».

Я решила не ввязываться в конфликт – не в моих правилах и продолжила завтракать.

– Чем нам заняться?

Шесть пар глаз воззрились на меня с нескрываемым недоумением. Действительно, телохранители обучены следовать за хозяином и жертвовать собой, но сейчас в их услугах не нуждались. Роман сменит Илью и тот отправиться отдыхать, но что делать остальным? Бездействие расхолаживает. Нельзя же их отправить патрулировать территорию или коридоры, а ещё хуже – присутствовать на занятиях. Все-таки эти выносливые, крепкие мужчины – охрана наследника, и ей не подобает опускаться до гимназистского уровня. Один раз споткнешься – не отряхнешься.

Нахмурившись, я гадала, как поступить. Евгению все равно, временами у него появлялось желание избавиться и от меня.

– Я решу эту проблему. Пока можете сходить в зал. После Романа в караул вступит Сергей.

Мужчины принялись обсуждать последние столичные новости, дошедшие из Петербурга.

– И что говорят?

– Да ну?

– Как ваша дочь?

– Растёт как на дрожжах!

– Впору задумываться о приданом!

Мне нет дела до их семей, хотя только двое женаты и у одного относительно недавно появился ребёнок. Большинство шаманов-телохранителей не заводят семьи – очень сложно найти пару из другой среды, а, вступая в брак с другим стражем, рискуешь проснуться без супруга, если вдруг хозяину взбредёт в голову переехать или ещё что. Шаман не может выкупить свободу, её можно только получить от чародея, но такая щедрость крайне редка, если не сказать исключительна.

Заканчивая с кофе, боковым зрением заметила, как ко мне шел шаман, выполняющий обязанность камердинера. Откашлявшись, он гордо объявил, что Охотников желает меня видеть.

Начальник гимназии занимал место в центре стола – весь зал был как на ладони. Некоторые места пустовали, преподаватели уже отправились в классы.

Я склонила голову в приветствии, почему-то именно сейчас вспомнив слова Егора: «Ты кланяешься столь величественно, отчего порой кажется, будто не ты на аудиенции, а у тебя!». Даже поклону нас обучают с детства – не слишком резко, не слишком низко, с достоинством.

– Полагаю, преемник не проснулся?

– Да.

– Всем ли он доволен?

– Да.

– Нет ли нареканий?

– Нет.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он возобновил диалог.

– Есть ли у Евгения Владиславовича пожелания? Планирует ли он посетить занятия или бассейн? – в глазах чародея блеснули опасные огоньки, он знал даже о таких предпочтениях.

– Евгений Владиславович решит после.

– Хорошо. Пусть мне передадут. Я должен быть в курсе, если наследнику что-то понадобится.

– Да.

Охотников махнул рукой, отпуская.

– Прошу прощения, – подала голос и, дождавшись, когда снова переведет на меня взгляд, продолжила: – Не могли бы вы предоставить план гимназии?

– Меры безопасности?

– Да.

– Разумеется. Константин Дмитриевич, – обратился начальник гимназии к инспектору классов, – позаботьтесь в ближайший срок доставить план гимназии личному телохранителю. – И, вернув мне внимание, уточнил: – Это все?

– Да. Благодарю.

По дороге из зала подловила слугу и попросила принести завтрак в одиннадцать для хозяина.

Развернувшись, я наткнулась на Елизавету. В черном гимназистском строгом платье ниже колен, с длинными рукавами и туго затянутой чёрной лентой косой. Все девочки носили платья прямого покроя, либо черного, либо темно-зеленого цветов с белыми воротничками, на груди справа были вышиты инициалы и класс. Белый фартук и голубого цвета платье предназначались для торжественных случаев: парадные церемонии или праздники – отсылка к довоенному времени, среди чародеев преобладали романтики. Мальчики же ходили в темно-серых и темно-синих приталенных рубашках с воротником-стойкой и манжетами на пуговицах. Выпускному классу разрешалось носить черные. На пиджаках также красовались инициалы. На торжественные мероприятия надевали белые рубашки. Лично мне эта форма фасоном слегка напоминала гимнастерку.

Основная масса гимназистов ещё не вылезла из постели, но Ангелова с детства отличалась собранностью. Она только зашла и оглядывалась, увидев меня, поколебалась и подошла.

– Доброе утро, Елизавета Григорьева.

– Здравствуй. Как тебе гимназия?

– Меня все устраивает, благодарю.

Чародейка помолчала. Посчитав, что разговор окончен, я поинтересовалась, могу ли уйти. Елизавета выпрямилась и улыбнулась.

– Да…но мы можем поговорить как-нибудь? После занятий?

Её чистые добрые глаза вынудили дать согласие.

– Евгений же не станет возражать?

– Я не думаю, но спрошу.

– О, нет! – спохватилась она, чем привлекала внимание нескольких учеников.

Я нахмурилась. Говорить со мной посередине зала на глазах стольких свидетелей. Вопиющее поведение может быть оправдано только тем, что она помолвлена с моим хозяином, а значит, у неё могли возникнуть какие-то трудности или вопросы, требующие немедленного вмешательства. Да, пожалуй, именно такой версии я и буду придерживаться. Но все же со стороны выглядело чрезвычайно неприлично. Мне всегда было непонятно, как такая благовоспитанная, скромная девушка не в состоянии уяснить элементарные правила – с шаманом нельзя стоять и просто разговаривать, как с лучшей подругой.

– Видишь ли, – начала Елизавета, – я не хочу, чтобы Евгений знал суть наших разговоров. Ты…ты могла бы не рассказывать?

Ох. Я втянула побольше воздуха и с шумом выдохнула. Я хранила в тайне, сколько раз убивала, за кем шпионила и с кем сражалась, не говоря уже о незначительных происшествиях, вроде стычки за завтраком. Но умолчать о подобном!

– Все зависит от характера разговора. Поймите меня правильно, Елизавета Григорьевна.

Мимо нас, поздоровавшись с будущей хозяйкой, прошли охранники преемника.

– Да-да, конечно. Просто беседа, как в самолете, – она смущенно улыбнулась. – Встретимся вечером. Ах да, как Евгений?

– Спит. Он не привык вставать рано.

– Понимаю. И…тебе идут очки.

Бесхитростный комплимент вызвал с моей стороны искреннюю улыбку в уголках губ.

– В них не приходится переживать, что кто-то заподозрит, как я его изучаю.

Ангелова с чувством кивнула, а я посчитала, что пора удалиться.

– Всего доброго, Елизавета Григорьевна.

Когда я поднялась по лестнице, Роман уже занял пост. Вытянувшись по струнке, он грозно загораживал дверь и охранял самое главное, что всех нас объединяло – Евгения.

– Ох, ну и закинуло же нас! – проворчал он, стоило мне подойти.

– Я осталась последней, с кем ты не обсудил решение сверху?

Он рассмеялся, и я слегка ударила его в грудь, напомнив о непроснувшемся Евгении.

– Кхм, прости. Ну и богатырский же у него сон, черт возьми! Я всю ночь ворочался. Знал бы – мог отдежурить вместо Ильи.

– Хочешь два наряда?

– Два наряда в гимназии? – веселые искорки в глазах заставили мои губы дрогнуть. – Что может быть опаснее дежурства в коридоре, где со всех сторон тебя окружают дети?

– Ночное дежурство, когда какой-нибудь подросток так и норовит сбежать.

– Хм, – почесав подбородок, задумался шаман, – я должен буду помешать?

– Думаю, нас не касаются взаимоотношения учеников и преподавателей, а также злостные нарушители непреложных правил данного заведения.

– Так и думал!

Я тихо прокралась в комнату. Евгений действительно спал. По моим подсчетам он должен проснуться не раньше одиннадцати, сейчас же 9:35. Ученики проснулись и позавтракали. В девять начались занятия с перерывом на обед в час дня, затем снова учеба до трёх, полдник и ужин в восемь.

Вытянув ноги на софе, я достала катану, посчитав, что самое время её почистить и заточить. У каждого шамана есть свои предпочтения в оружии, у меня – тонкий, изогнутый меч. Очень давно я отдала целое состояние за эту вещицу из стали, выполненную в лучших традициях признанным мастером. Заговоренная магией, катану не так просто сломать, а меня – победить. Вдвоём мы преодолели многое. С ней я расстаюсь разве что во сне и то, она всегда лежит под рукой, на всякий случай.

Катана, поблескивая в лучах зимнего солнца, легко легла в руку. Я заточила лезвие перед отъездом, но все же решила пройтись по клинку опять. Если за тридцать лет в мое сердце и проникла к чему-либо привязанность, то к ней.

Кутисакэ материализовалась и повисла над постелью в позе лотоса. Глаза сузились, стоило нашим взглядам встретиться. Повязка скрывала рот, но нахождение с демоном бок о бок семь долгих лет подсказывало мне о плотно сжатых губах.

Я опустила голову и принялась за дело, чувствуя тяжелый мрачный взгляд. Очистить и заточить оружие – настоящее искусство, которому обучили двенадцать лет назад. Рисовой бумагой требовалось очистить от грязи и масла, которое использовалось для смазки меча; я предпочитала масло камелии.

– В красивом платье и конюх хорош, – понизив голос, процедила Кутисакэ.

– В мелких водах волны шумят громче.

Обменявшись любезностями, комната снова погрузилась в тишину. Мы были с ней на одной стороне – для нас обеих смысл существования замыкался на Евгении. Разница заключалась в том, что я была из плоти и крови, моё социальное положение оставляло желать лучшего, а она была привязана к отмеренному жизненному сроку господина, после смерти которого снова окажется в забвении и вернётся в реальность лишь с новым хозяином столетия спустя.

И все же она меня ненавидела, и не роднило нас даже мнимое землячество. Взяв масло, я украдкой посмотрела на прямую прозрачную фигуру. Темные волосы до поясницы перевязаны красной лентой, желтые глаза-щелочки прикованы ко мне, одна рука сжимала рукоятку меча, другая покоилась на колене.

– Когда ты ещё была ребёнком, – заговорила я, – тебя не учили правилам хорошего тона? Например, не рассматривать людей.

– И это говорит та, что готова выпотрошить любого?

– О, только если действительности возникнет необходимость! Вдобавок, у меня есть разрешение. Поэтому, – я подняла голову, – я могу выпотрошить тебя.

Разумеется, это был блеф, и мы обе прекрасно понимали. Не хватит никакой силы шамана, чтобы победить демона высшей категории, да и вообще любого.

Пока Евгений не проснулся, я успела дважды покурить. В холле стояла давящая тишина – все на занятиях. Илья отдыхал, остальные упражнялись в тренажерном зале. Поднимаясь по винтовой лестнице, я столкнулась с двумя спускающимися преподавателями.

– И все же рекомендую обезопасить заклинанием класс! – не понижая голоса, ворчливо говорил мужчина коллеге.

– Ох, ну что вы, – отвечала женщина, – всего лишь дети, пятый класс.

– Самые настоящие разбойники!

Чародеи прошли мимо, не прекращая делиться преподавательскими навыками. Детей отдавали в гимназии в возрасте девяти лет, к семнадцати годам они заканчивали обучение, выбрав демона и научившись им управлять. Проходя слияние в шестнадцать, подростки тратили весь следующий год на адаптацию. К выпуску большинство девочек были либо помолвлены, либо замужем.

– Просили тебе передать, – Роман протянул конверт.

– От кого это?

– Передал здешний слуга.

Я выгнула левую бровь.

– Он не назвал фамилии?

Роман пожал плечами.

– Нет, просил передать личному телохранителю, чтобы ты уже отдала хозяину.

– И все?

Ситуация начинала меня раздражать.

– Да.

– И ты просто взял конверт? – у меня определённо был талант к шипению. Пора выбрать кобру в качестве тотемного животного.

– А что мне оставалось делать? Как-никак мы в гимназии.

– Вот именно. За тысячи километров от столицы.

– Перестань. Ты усложняешь и параноишь.

Я втянула побольше воздуха.

– Ещё одна оплошность и ты возвращаешься в Питер объясняться с Демоновым.

Глаза охранника судорожно расширились.

Я оттолкнула от двери застывшего Романа и влетела в комнату. Пустая постель предстала взору, из ванны доносился шум воды. На часах без трёх минут одиннадцать. Когда Евгений выйдет, горячий завтрак будет уже дожидаться его.

Я разорвала конверт и вытащила сложенный лист бумаги. Обычно я не сую нос в личную переписку, передавая всю почту абсолютно нетронутой. Но здесь совсем другое дело. Кто-то, не представившись, вручил конверт слуге и тот отнес дурню-охраннику с целью передачи преемнику. Я не могла так рисковать.

Письмо оказалось приглашением на новогодний бал, который устраивал губернатор в собственном особняке. Чародей выражал надежду, что наследник примет его скромное приглашение и прибудет 31 декабря вместе с невестой. Ну конечно, сейчас конец ноября и самое время предупредить заранее о готовившемся празднике.

Я провела рукой по волосам. Временами я все-таки перегибала палку. Очень тяжело быть всегда начеку, постоянно жить с мыслью, что ты охраняешь наследника и в случае малейшей оплошности – голова с плеч. И ладно, если бы ждала лёгкая смерть. Со временем начинаешь по-другому реагировать даже на простой взгляд прохожего, не говоря уже о нежданных посланиях.

В дверь тихо постучали. На пороге стоял вчерашний слуга, позвавший на обед, с подносом, усыпанным яствами. Он молча накрыл на стол.

Хозяин вышел как раз, когда за тем закрылась дверь.

– Доброе утро, Евгений Владиславович.

– Хитоми-сан.

Только Евгений употреблял по отношению ко мне суффикс «сан», обозначающий то же что имя-отчество или «Вы». Ни один чародей никогда не обратится к шаману в такой вежливой форме. Кроме Евгения. Но с его стороны выглядело больше как ирония, и я давно привыкла, порой, это даже вызывало улыбку.

Он запахнул белый халат и сел в кресло – в то самое, в котором вчера выслушал предложение Ангеловой.

Его завтрак был куда богаче: яичница, каша, два салата, бутерброды, свежевыжатый апельсиновый сок, фрукты и чай с кофе.

– Так и собираешься стоять у двери? – спросил он, наливая ароматный кофе и приметив взглядом свежий выпуск местной газеты под названием «Комета».

Я замешкалась. Евгений впервые за утро поднял на меня глаза.

– Ради Бога, оторвись от двери и сядь уже, – раздраженно сказал он.

Я поспешила исполнить приказ и села на софу, посчитав непозволительным садиться за стол, когда трапезничает Демонов-младший.

Хозяин раскрыл газету и принялся читать. Я же отложила катану и замерла. Пока Евгений не позавтракал, незачем говорить о приглашении. Будучи не в духе, он обязательно пошлёт к дьяволу и чертово приглашение, и чертова губернатора, и чертов бал. А успокоившись, ни за что не вернёт назад своих слов, даже если сильно пожалел.

Яичница и каша пришлись по душе. Заканчивая с салатом, он нахмурил лоб и поджал губы.

– Что за чушь! Ты только послушай, – обратился ко мне и зачитал: – Как стало известно нашему издательству, молодой наследник вчера прилетел в наш город и остановился в гимназии, где учится его невеста Елизавета Григорьевна Ангелова. Близкий источник к правящей семье сообщил, что наследник питал сильные чувства к Елизавете Григорьевне ещё с подросткового возраста, но девушка долгое время не отвечала взаимностью. И вот, достигнув шестнадцати лет, она, наконец, приняла предложение руки и сердца. Как сообщает все тот же источник, свадьба намечена на сентябрь следующего года. По всей видимости, Евгений Владиславович не в силах дождаться, когда официально сможет назвать Елизавету Григорьевну «своей» и каждый день, проведённый в разлуке, подобен муке. Иначе как ещё объяснить его неожиданный приезд? Любовь толкает на безумства даже наследников.

Евгений швырнул газету на пол и вскочил на ноги.

– Какой ещё близкий источник! Как они посмели!

Он напоминал зверя, загнанного в клетку, которому скоро наденут ошейник и выведут на цепи позировать для снимков.

Я подняла газету и пробежала глазами по тексту с фотографиями Евгения и Ангеловой. Обычная желтая пресса.

– Не стоит расстраиваться.

Хозяин резко развернулся.

– Не стоит?! – он выхватил ее из моих рук. – «Наследник питал сильные чувства к Елизавете Григорьевне ещё с подросткового возраста». Единственное чувство, которое я к ней питал и питаю – раздражение. Разберись с редактором. Немедленно!

– Евгений Владиславович, – попыталась я воззвать к доводам рассудка, – если вы закроете эту газету, будет ещё больше слухов, более грязных. Вы не сможете заставить замолчать всех. К тому же, пусть пишут – женщины любят строить воздушные замки. Они сами придумают вас и будут поклоняться. – Я уловила отблеск понимания и продолжила более уверенно. – Тот мужчина, который не скрывает своих чувств, всегда выглядит привлекательнее других. А если он ещё красив и сказочно богат… Эта газетенка только сыграет вам на руку.

Евгений прикрыл глаза и тяжело вздохнул.

– Вы не должны обращать внимание на статьи. Если кто-то перейдёт за границу дозволенного, будьте уверены, я лично разберусь. А пока…позвольте своему народу помечтать…

Я аккуратно забрала «Комету», распорядившись чуть позже больше не приносить никаких газет.

– Ты не обладаешь даром убеждения.

Я улыбнулась и согласилась. У меня никогда не получалось достучаться до людей словами, но зато мой кулак и чемодан с инструментами для пыток действовали безотказно.

– Тогда что вы решили?

– Смены главного редактора будет достаточно.

– Вы уверены?

– Сегодня же.

Бывали моменты, когда Евгений прислушивался ко мне, и все же в основном он руководствовался собственными соображениями и желаниями. Хотя нельзя сказать, что в споре я не одержала победу – маленькую, но заслуживающую поднятого знамени. Вместо разгромленного здания с вывеской «Комета» нужно всего лишь уволить редактора.

Евгений вернулся за стол и налил чаю.

– Евгений Владиславович?

– Что опять?

Он обернулся, не дождавшись ответа, смерил суровым взглядом, и складка пролегла между бровями.

– Господи, что ещё случилось, пока я спал? Неужели Ангелова споткнулась на ступеньке и кубарём скатилась вниз?

– Нет.

– Значит, у тебя плохие вести?

– Антонов прислал приглашение на новогодний бал.

– Что за Антонов? И как смеет что-то присылать, когда мы не представлены друг другу?

Я протянула письмо. Прочтя, Евгений в недоумении посмотрел на меня.

– Это губернатор. Вчера вы обсуждали игру в покер и пообещали как-нибудь нанести ему и его жене визит. А также вы уверяли, что до сего вечера не встречали глаз с таким глубоким зелёным оттенком, как у Натальи Денисовны, жены Фёдора Петровича Антонова.

Хозяин смотрел так, будто я говорила на непонятном языке и превращалась в невиданное чудище.

– Признаться, я мало что помню из вчерашнего, – он взъерошил высохшие волосы.

Молодым людям свойственно забывать брошенные слова и нарушать обещания. Кто-то не помнит, потому что перебрал на вечеринке или слушал вполуха, но мой хозяин вычеркнул события прошлого дня из-за отсутствия надобности. Вчера ему представили стольких чародеев, и с каждым нужно было любезничать и поддерживать скучную беседу. Чего стоил усатый губернатор с некрасивой женой!

– Что мне ответить?

– Придется быть, – он тяжело вздохнул и отпил чай. – Сформулируй получше и поручи отнести. Ангелова знает?

– Думаю, да. Не волнуйтесь, я поставлю её в известность о вашем решении.

Евгений ухмыльнулся.

– Она может не идти. Пусть заболеет, спрыгнет с балкона, заблудится в лесу… Я не расстроюсь.

Я промолчала. Несколько крупных ягод винограда отправились следом за яичницей и кашей.

– Какие планы на сегодня?

– Какие могут быть планы в этом богом забытом месте? – проворчал чародей. – Одна радость – мне не приходится посещать университет.

– В моё отсутствие Сергей будет вас охранять.

Хозяин поморщился и отставил чашку.

– Вы недовольны? Я поменяю…

– Мои предпочтения весьма скромны, – взгляд выразительно скользнул по мне, а уголок рта приподнялся в улыбке.

Евгений прошел в гардеробную.

На часах 12:20. Пока я доберусь до города, пройдёт часа два, улаживание дел, дорога обратно. Следует поторопиться.