Текст книги "Вик Разрушитель 7 (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

Глава 5

1

– Где Хмель? – Алексей Куракин даже не удосужился выйти из машины. Он просто опустил стекло задней дверцы и лениво глядел на топчущегося перед ним Саньку Исаева с глубокими царапинами на лице, как будто остервенелая кошка прошлась когтями, и Серёгу Козулина – тех самых никчемных низовых дворянчиков, которыми не жалко пожертвовать. Подозревал княжич об их недалёких умственных способностях, поэтому беспокойство и резануло. – Почему он сам не пришёл на встречу?

– Ему малолетний урод руку сломал, – хмуро проговорил Исаев, постоянно потирающий рукой грудь, что очень раздражало княжича. – Хмель сейчас в больнице, домой пока не отпускают после процедуры сращивания. Пару дней придётся полежать, если не больше.

Куракин молча откинулся на мягкую спинку дивана. Злость, которую он испытывал к любимчику Мстиславских, выходила за рамки разумного и не поддавалась логике. Ну, подумаешь, лапал Наташку во время тренировок и танцев, так это ради дела. А с другой стороны, если подумать, не должны дворяне развлекать плебеев! Молодой княжич Мамонов выпрыгнул из небытия, за короткое время став самой обсуждаемой персоной. Что ни резонансный случай – в нём обязательно фигурирует этот… танцор. Жаль, в Крыму его не удалось грохнуть, а теперь попробуй достань мальчишку. Вёрткий больно – и удачливый. Даже Хмель, дерзкий и наглый уличный боец, не смог воткнуть меж рёбер заточку. Никчемные, ни на что не способные, жалкие уроды. Так бы врезал по ним выжигающим всё вокруг огнём!

– Вам ни одного дела доверить нельзя, – с презрением, словно плюнув, сказал Алексей. – Зря поверил Дикову. Надо было самому найти исполнителей. Мамонов хотя бы не догадался, кто вы такие?

Ответом ему было молчание. Исаев побледнел, стал интенсивно тереть грудь, как какой-нибудь инфарктник, у которого вот-вот случится приступ.

– Что? – рявкнул Куракин, ощущая грядущие неприятности. – Прокололись, болваны? Не смогли уличных сявок сыграть? Вам только толчки чистить можно доверить. Подошли, попросили сигарету, создали скандальчик, пырнули и ушли. Против неожиданного удара даже одарённый ничего не сделает. А вы во что ввязались? На хрена возле его машины торчали, а потом драку, в которой у вас никаких шансов не было, устроили⁈ Вам о его способностях разве не говорили?

– Виноваты, – опустил голову Санька Исаев. Он понимал, что самооправдание только усугубит гнев княжича. В Москве и так про Алексея Куракина не самые приятные отзывы ходили. Дескать, вспыльчив на ровном месте, неуравновешен и злобен как тысяча голодных чертей. Не будь приказа господина Дикова, хрен бы связался с высокородным!

– Надеюсь, Мамонов не узнал, кто вас послал? – от голоса княжича заледенели позвоночники у обоих парней. – Что молчите?

Рука вылетела из окна и вцепилась в рубашку Исаева, подтянула к себе. Пуговицы с треском посыпались на брусчатку набережной, где стоял «Хорс» Алексея.

– Он мне едва грудь не проломил, – стуча зубами, выдавил Санька, ощущая волны звериной злобы, исходящие от одарённого. – Как будто не ногой, а железной ступнёй РЭКСа[1] наступил. Потребовал назвать, кому служу, кто нанял нас.

– И ты поплыл? – снова рывок, отчего Саньке пришлось наклониться и встретиться с бешеным взглядом Куракина. Водитель «Хорса» делал вид, что его здесь вообще нет. – Думаешь, он убил бы тебя? Кишка у него тонка на такое!

– Не уверен, светлый княжич, в его миролюбии, – пролепетал Исаев. – У меня рёбра затрещали. До сих пор болит. Явно хотел раздавить.

– Болваны! Тимофей знает, что вы его с потрохами сдали?

– Нет, не говорили ещё.

– Пошли отсюда, тупицы! – Куракин оттолкнул Саньку с такой силой, что тот едва не упал на брусчатку. – Сам позвоню Дикову. А вы затаитесь до поры до времени. Вдруг Мамонов начнёт землю носом рыть. Если выйдут на меня – вам не жить. Такие проколы я не прощаю.

Дважды упрашивать парней было не надо. Они рванули по набережной и вскоре скрылись в одном из переулков. Куракин поморщился, глядя им вслед, а потом, не глядя, взял в руку тонкий, но весьма увесистый телефон в золотом корпусе, нашёл в базе нужный номер и сделал вызов. Водитель, не получив приказ, что делать дальше, так и сидел молча, глядя на гуляющих вдоль реки людей.

– Здорово, Тимофей, – с ленцой, в которой проскальзывала не столько угроза, а сколько безразличие к слугам, выполняющим грязную работу. – Не тарахти, уши болят. По-хорошему, тебя надо наказать, что для исполнения подбираешь недоумков. Но что теперь, всю твою семью наказывать? Провалили дело ребятки, и я очень недоволен. Клиент ушёл живым и здоровым, а вот мой человек лежит переломанный.

– Я компенсирую, – раздался дрожащий голос из динамика.

– Конечно, компенсируешь. Полное лечение и уход на твоей совести. Теперь главное. Мой враг хоть и молод, но опасен и дерзок до неприличия. Поэтому я уверен, что он начнёт собирать информацию о тебе и твоём окружении…

– Ой, дурни болтливые! – заголосил невидимый Куракину Тимофей.

– Заткнись и слушай! – рявкнул княжич. – Он обязательно появится у тебя и будет спрашивать, кто стоит за твоей спиной, кто надоумил твоих работников и слуг напасть на него…

– О вас ни слова! Я понял!

– Ничего ты не понял, дурак старый! Подозреваю, Мамонов уже знает всю цепочку, по которой спускался приказ. Умный, гадёныш! Ты возьмёшь на себя удар, скажешь, что испугался слухов, ползущих по Москве, и решил самостоятельно защитить господина. О твоём самовольстве мы не ведали, никакого добра на силовую акцию не давали.

– Да, светлый княжич, – вздохнул Диков.

– Теперь ещё…Усиль охрану своего подворья, мало ли что взбредёт в голову юнцу. Он сейчас злой, может и Гусаровых подтянуть для решения проблемы…

В динамике раздался короткий стон. Род Гусаровых один из немногих стоял особняком и не имел над собой власти, как и князья Булгаковы. Военизированные кланы были в приоритете, и все цари, а потом и императоры благоволили им, но взамен требовали воинского долга, если на страну случалось нападение внешних врагов. Мало кто знал, что Мстиславские иногда прибегали к их услугам, когда требовалась вывезти за пределы страны некий груз, не подлежащий огласке. Или наоборот – окольными путями доставить в Россию.

– Ладно, не ной, – смягчил тон Куракин. – Я к тебе пришлю парочку людей для поддержки. Если Мамонов будет чересчур резок, они его утихомирят.

– Спасибо, светлый княжич, – Диков облегчённо вздохнул.

– Всё, бывай, – Алексей отключился и приказал водителю ехать в штаб-квартиру концерна «Фармия», надеясь застать там отца и дядьёв. Нужно их предупредить, что затея с Мамоновым провалилась. Банальная уличная драка не привела к нужному результату, и теперь есть опасность, что к разбирательству подключится сам «золотой тойон».

Он вытащил пачку сигарет, но передумал и положил обратно в карман пиджака. Отцу не нравилось, что Алексей курит и категорически запретил подходить к нему с табачным запахом. Для сокрытия своего «преступления» княжич пользовался леденцами, начисто отбивающими его.

Странное, на первый взгляд, название концерна складывалось из двух слов: «фармация» и «армия». Дело в том, что род Куракиных владел обширной сетью фармакологических компаний, разрабатывающих лекарства для нужд русской армии. В перечень продукции входила обширная номенклатура, начиная от простейших жаропонижающих до магических вакцин, усиливающих не только иммунитет солдат, но и дающих им небывалую физическую силу. Часть акций «Фармии» держали Мстиславские, потому что иначе Куракиным не дали бы развернуться. Зато теперь у них есть заводы в Москве, Твери, Харькове, Одессе, Казани, Тобольске. Заканчивается строительство очередного завода в Иркутске. Сеть крупных гражданских аптек, куда шла треть выпускаемой продукции, покрывала всю империю. Отец планировал открыть ещё две в Якутске и Ленске, предварительно договорившись с князем Георгием, но услышав, что Мамоновы и Мстиславские ведут переговоры о создании альянса, резко передумал. Он просто испугался, что император заставит его отдать ленские и якутские активы «золотому тойону» за просто так, в качестве подарка.

Водитель довёз княжича до высотного здания-башни, построенного у Котельнической набережной, и остановился возле высокого крыльца. Несколько охранников, облачённых в чёрные костюмы, спокойно восприняли такую наглость. Парковаться возле входа имели право только члены рода Куракиных, а герб на машине прямо указывал на это. Один из охранников открыл дверцу и почтительно склонил голову, когда Алексей вылез наружу, повёл плечами и спросил:

– Отец никуда не уезжал?

– На месте, господин, – кратко ответил охранник и дал знак водителю, чтобы тот отъезжал. Правила правилами, но загораживать обзор не следует. Есть парковка, пусть туда и ставит автомобиль.

Небрежно засунув левую руку в карман брюк, Алексей поднялся по широким ступенькам на самый верх, вошёл в предусмотрительно распахнутую перед ним дверь, и не отвечая на приветствия сотрудников, но с интересом поглядывая на хорошеньких барышень – разносчиц кофе, секретарш, работниц различных отделов – дошёл до лифта и вскоре очутился на тридцатом этаже, где находилось сердце «Фармии» – штаб-квартира концерна.

В приёмной сидело несколько человек с папками и даже с планшетами. Все они работали здесь же, и наверное, ждали, когда их вызовут для доклада. Фигуристая девушка-брюнетка, шустро бегая пальчиками по клавиатуре, заметила его и вскочила, белозубо улыбаясь:

– Алексей Кириллович! Добрый день! Вы к отцу?

– Здравствуй, Даша. Ты, как всегда, бесподобна, – нисколько не лукавя, ответил молодой Куракин, совершенно не обращая внимание на посторонних. Ему было на что посмотреть.

– Ой, а у Кирилла Владимировича совещание в узком формате, – Дарья вытянулась как солдат, отчего белая блузка натянулась на высокой груди.

Узкий формат означал, что в кабинете находилась вся верхушка «Фармии» – отец, дядька Николай и дядька Юрий.

– Предупреди отца, пожалуйста, что я уже здесь, – попросил Алексей секретаршу, хотя мог войти и так, без предварительного уведомления. Просто пожалел красивую брюнетку, которую Глава рода обязательно накажет. Ведь для него не существовало никакого разделения по статусу и положению во время работы. Есть строгая обязанность фиксировать посетителей и предупреждать о их появлении. Алексею-то ничего не будет, а вот Дарью самое лучшее – переведут в подавальщицы кофе-чая.

Девушка нырнула за массивную дубовую дверь и через минуту мышкой вынырнула обратно. Выдохнула облегчённо и негромко произнесла:

– Он вас ждёт, Алексей Кириллович!

– Спасибо, милая, – подмигнул ей Куракин, и не видя, как лицо секретарши залил румянец, шагнул в кабинет.

Отец и дядья внимательно рассматривали какой-то анимационный ролик на визоре. Химические формулы, молекулярные решётки, столбцы цифр и прочие атрибуты, которые известны только посвящённым, мелькали и исчезали, уступая место фотографиям с пробирками, какими-то порошками и людьми в белых лабораторных балахонах.

– Чего тебе? – оторвался от созерцания визора отец. – Только быстрее, у меня нет времени.

– Боюсь, придётся уделить его одной проблеме, – Алексей сел неподалеку от дяди Юры, добродушного пухлощёкого мужчины пятидесяти лет, с жёсткими густыми усами как у какого-нибудь кавказца. Тот с облегчением оторвался от просмотра мелькающих картинок и подмигнул ему.

Отец поставил на паузу ролик, и сдвинув брови к переносице, неприятным скрипучим голосом поинтересовался:

– Проблема, как я понял, связана с «гасителем»?

Так он называл Андрея Мамонова, вкладывая в это слово своё раздражение. Подумать только, в семнадцать лет стать обладателем собственного Источника и отобрать имение у одного старинного рода! Неслыханная наглость, небывалая дерзость, которая может иметь последствия в расшатывании семейных устоев! Понятно, что за его спиной маячили Мстиславские, но общего дела это не меняло. Впрочем, почти все Куракины болезненно относились к чужим успехам, и эту особенность знала столичная аристократия, строя свои планы, в которых им не было места.

– Да. Сплоховал твой Хмель, – кивнул Алексей. – Никудышним оказался. Мамонов ему руку сломал пинком, перепутав с футбольным мячом.

– Ты чего мелешь? – рассердился Кирилл Владимирович, бросая пульт на стол.

– Не мелю, а говорю как есть: один в больнице с переломами, двое других идиотов сейчас прячутся как побитые псы. Зная, с какими людьми якшается Мамонов, надо готовиться к неприятностям.

– Если Хмель не справился с мальчишкой, значит, мальчишка стал сильнее, – пробасил младший дядька Николай Владимирович, чей голос никак не вязался с худощавой фигурой. – Я же не зря намекал тебе, Кирилл, что Мамоновым плотно интересуется ведомство Иртеньева. Это неспроста, но ты не хочешь слушать. Когда нет понимания в тех или иных процессах, не стоит планировать рискованные операции. Княжич Андрей нам не по зубам… – заметив, как раздул ноздри старший брат, поправился. – Вернее, по зубам, но исходя из политической конъюнктуры сегодняшнего дня, недосягаем.

– Почему Мстиславские пошли на сделку с Мамоновыми? – скрипнул зубами Глава. – Что такого есть у Жоры, чего нет у верных союзников императора? Мы – Гедиминовичи, а Мамоновы происходят от смоленских Рюриковичей!

– Дмитриевы-Мамоновы, – поправил его Николай Владимирович. – А предок Георгия создал младшую ветвь, которая с Рюриковичами на данный момент вообще никакой связи не имеет. Императору об этом хорошо известно. Мне кажется, Мстиславские намеренно выбрали нейтральный княжеский род для создания альянса.

– Хочешь сказать, государь нам не доверяет? – зло фыркнул отец Алексея.

– Я только предполагаю, – мягко поправил его брат. – Большинство боярских и княжеских родов крови Рюрика запятнали себя всевозможными заговорами. Кому это понравится? А последнее покушение на Болотном и вовсе поставило крест на их амбициях. Ушатые закончились, Шуйские в жёсткой опале, про мелкие роды я вообще молчу. Это политика, Киря, и увы, мы должны принимать те обстоятельства, которые диктует император.

– Отец, тебе не кажется, что вы отвлеклись от решения насущной проблемы? – Алексею надоело слушать пустопорожнюю болтовню, в которую скатились старшие Куракины. Плохой знак. Не считают они сорвавшееся покушение на «гасителя» чем-то опасным для семьи, скатились к политическим баталиям. – Делать-то что будем?

– Затихнуть, – прорычал Юрий Владимирович. – Предупреди своих олухов, чтобы уехали из Москвы на месяц-другой. Авось мальчишка не станет поднимать шум. Я думаю, что он попытается прижать Диковых и выяснить, кто на самом деле подкупил Хмеля с дружками. Но Тимофей не дурак, вывернется.

– Говорил я, не стоит доверять всякому сброду, – дядька Николай обвёл взглядом братьев. – Ваш Хмель – позорище, отсидевшее три года в колонии, но так и не научившееся владеть заточкой.

– Не всем это дано, – заметил Глава. – Но он сам попросился отработать долг, я рискнул довериться ему.

Алексей удивился. Отец чуть ли не впервые на его глазах признался в своей ошибке, и это серьёзно добавило ему очков уважения.

– Делать-то что будем? – спросил он. – Вы же понимаете, что императорский клан получил мощное оружие давления и контроля над всеми нами. Уничтожение Источника Ушатых – это предупреждение, чтобы каждый из нас вёл себя хорошо. Хорошо в понимании государя. Лично мне такое положение не нравится.

– Хватит паниковать, племяш, – пробасил дядька Юрий. – Не станет Иван Андреевич сук рубить под собой. Мы его опора, чего ради нас ущемлять? Согласен, первая реакция на появление «гасителя» была спонтанно неправильной и нервной. Идеальное оружие в руках опытного политика – штука страшная. Но прошло несколько месяцев, нигде больше Мамонов не отметился. Возится со своими бронекостюмами – пусть и дальше возится. И всё же меры предосторожности принять стоит. Усилим охрану Алтаря и периметра особняка. Не пойдёт же мальчишка в одиночку атаковать Источник! Ну, согласитесь, это самый невероятный сценарий. А вот исполнителей нужно убрать с глаз долой. Я бы их на два метра ниже земли припрятал, но вы же гуманисты…

– Юра, давай без каннибализма, – поморщился Николай Владимирович. – Спишут всё на обычную драку, и через неделю затихнут. А ты, племяш, поумерь свою злобу к парнишке. Я твои выкрутасы в Крыму не забыл, и виру, которую выплатили Мамонову – тоже.

Алексей раздул ноздри от гнева. Что бы понимал дядька! Когда твоя девушка пляшет на сцене с этим юнцом, а её глаза горят восторгом, легко ли удержаться от желания его проучить? Да и позже Наташа не раз упоминала этого… этого наглеца в разговорах, и всё в доброжелательных тонах! Вира. Да, жаль было платить за покалеченного мальчишку, лучше бы он тогда сдох. Скольких проблем удалось бы избежать. Хм, а ведь не выживи Мамонов, тогда бы и политическая ситуация в России сейчас была другая. Ведь Мстиславские – император и цесаревич – могли погибнуть во время теракта на Болотном, потому что никто бы их не спас. Вот уж поистине гримаса Фортуны! Эх, невовремя там появился какой-то спаситель, мать его! Хорошо бы выяснить, кто это, и снять с него шкуру! Да какой теперь смысл гоняться за тенью?

Младший Куракин тихо проскрежетал зубами. А ведь какой шанс был для Куракиных взойти на престол! Справедливости ради, Булгаковы, Голицыны, Долгоруковы и Корибут-Воронецкие тоже серьёзные претенденты! Там и гражданская война могла разгореться.

– Ладно, решено! – хлопнул ладонью по столу Глава. – Лёшка, разберись с этими недоумками. Хмеля предупреди, чтобы язык не распускал, если придёт полиция. Диковых прикрой.

– Уже, – кивнул Алексей. – Послал двух крепких и языкастых парней для охраны. Если Мамонов придёт к Тимофею, они будут рядом. Без драки сумеют утихомирить.

– Молодец, соображаешь, – похвалил Кирилл Владимирович. – И поумерь свою злость к Мамонову. Ты ведь его старше, у тебя иные планы на жизнь. Как там Наташа? Перестала брыкаться?

Николай Владимирович хохотнул. Ох уж, эта боярышня Тучкова! Девица с норовом.

– Смирилась. Поняла, что выйти за меня замуж – лучший вариант, – ухмыльнулся Алексей.

Отцу не понравился такой тон сына, но махнул рукой, приказывая ему покинуть кабинет. Коммерческие дела Рода куда важнее, чем мелкая авантюра с «гасителем». Вообще не стоило светить свой интерес к джокеру Мстиславских до поры до времени, пока не объявлено о создании альянса. Но перевесила иная точка зрения. Если бы Жора Мамонов узнал о смерти сына, он мог сорвать все соглашения с императором, что было на руку Куракиным, всерьёз считавших, что русский престол мог быть их при других обстоятельствах.

2

Илья Баженов ворвался утром в дом как штормовой ветер, едва не разрушив парадную прихожую. Василий, находившийся на своём посту в гостиной, едва успел его остановить, иначе бы тот рванул дальше по лестнице.

– Ты куда, Илюша? – ласково спросил личник, щуря серые глаза на округлом лице. – Потерял чего?

– Так это… Андрей Георгиевич просил меня подготовить доклад по Диковым, – затрещал молодой адвокат, сжимая подмышкой коричневую папку с документами.

– Ну и зачем хозяина беспокоить, если он ещё отдыхает? – осклабился сахаляр и бесцеремонно взяв парня за плечи, развернул и легонько подтолкнул в спину по направлению к столовой. – Иди-ка, кофейку выпей, а я предупрежу Андрея Георгиевича. Ты привыкай к субординации, Илюша. Теперь всё серьёзно…

– Кто здесь шумит? – в коридоре показалась Оксана, вытирающая полотенцем руки. – Ой, Илюша пришёл! Пойдем, мальчик мой, я как раз лепёшек напекла, чайком свежим угощу!

«Мальчик» смутился. Он редко бывал в усадьбе, поэтому гостеприимство кухарки воспринимал с должной мерой скромности и боязни, что Оксана его раскормит, потом придётся покупать новый костюм. Шутки шутками, но Баженов категорически не хотел переезжать в Сокольники, хотя комнату для него я выделил. Потом Куан пояснил, почему я неправ в своей настойчивости. Рано или поздно мне придётся обзавестись семьёй, и проживание Слуг – не тех, кто обязан постоянно находиться при хозяевах, вроде, охраны, кухарок, горничных, управляющего и прочих – а тех, кто именно несёт на себе функцию жизнеобеспечения и защиты, не является хорошим решением. Но они должны быть постоянно рядом, для чего кланы скупают землю и селят на ней своих Слуг. Пример? Да то же поместье Булгаковых, чуть ли не целый район занимающее. Вот так. А для гостей есть флигель. Так что Илья был прав, но в силу субординации не мог мне сказать этого. А Куан запросто пояснил, за что я ему был благодарен.

К приезду адвоката я уже не спал, и его голос хорошо слышал. Тем не менее, неторопливо принял водные процедуры, почистил зубы, оделся и только тогда спустился вниз.

– Доброе утро! – поздоровался я с сидящими за столом Куаном (куда же теперь без него!), Ильёй и личниками, тоже пришедшими на запах свежих лепёшек, кроме Никанора и Влада, дежуривших у ворот. – Оксана, прекрати этих оглоедов баловать! На овсяную или пшённую кашу их пора переводить, а то морды наели, в двери уже не пролазят!

– Ну как же, Андрюшенька! – кухарка ласково потрепала вихры покрасневшего Ильи, едва не подавившегося выпечкой. – Они же воины, им энергия нужна. Вон, целыми днями на лужайке валяют друг друга, аж жалко становится.

Я сел во главе стола, передо мной тут же появилась стопка румяных пышных лепёшек, политых малиновым вареньем и большая кружка с чаем.

– Раскопал что-нибудь по Диковым? – спросил я Баженова, нацепив на вилку верхнюю лепёшку.

– Да, Андрей Георгиевич, – адвокат решил, что сейчас самое время доложить о результатах и схватил папку, лежавшую у него на коленях. – Всё, что смог достать… Если бы у меня были хорошие связи в Москве, я бы и больше накопал.

Я махнул рукой, показывая ему, что разговаривать будем наверху, а не за столом. Мне было достаточно и двух-трёх бумажек, которые показали бы связь Диковых с Куракиными. Впрочем, сомнений не было. Ну не дурак же Исаев клеветать на аристократическую семью.

Позавтракав, я поблагодарил Оксану и потащил Илью к себе в кабинет. Первым делом, устроившись в кресле, предложил адвокату сесть поближе ко мне. Баженов раскрыл папку – и вправду, там навскидку листа четыре печатного текста.

– Диковы – потомственные дворяне родом из Твери, старшая ветвь переехала в Коломну в семнадцатом веке, обосновалась там и открыла скобяную мануфактуру. Нынешний Глава рода Диков Тимофей является потомком той ветви, которая позже переселилась в Москву. Сейчас род владеет тремя заводами по изготовлению разнообразной мелкой продукции в столице, Коломне и Твери. Землевладельцы, есть имения в Озёрах, под Каширой. В общем, не бедствуют. Тридцать лет назад отец Тимофея Яковлевича ушёл под руку князей Куракиных, дав клятву верности. История непонятная, но скорее всего, он испугался передела влияний в столице. Я выяснил, что у Диковых был конфликт с несколькими дворянскими семьями, за которыми стояли то ли Стародубские, то ли Гагарины. Куракины об этом знали, скорее всего, и предложили свою защиту. Естественно, все активы заводов перешли под их управление, однако номинально Диковы до сих пор являются владельцами.

– Понятно, как я сразу и предположил, – простучав пальцами по столу, я задумчиво уставился в тёмный прямоугольник неработающего монитора. – Думали, Диковы прикроют нападавших, но вместо этого подложили знатную свинью Куракиным. Что там ещё? Состав семьи известен?

– Глава рода женат на дворянке Ирине Зябликовой, имеет четверых детей: троих сыновей и дочь. Старшему тридцать пять, дочери, самой младшей – семнадцать. Младшие братья Тимофея живут также в Москве, на одной улице. Род насчитывает тридцать пять человек, боевое крыло слабое, человек двадцать, не больше, но понятно, что им не нужно раздувать штат охраны. За их спинами Куракины.

– Ты мне какую-то разведсводку принёс, – усмехнулся я, когда Илья замолчал, – а не аналитическую записку.

– Так у них ничего интересного, – пожал плечами адвокат. – Обычная дворянская семья под вассалитетом князей Куракиных. Если надумаете к ним наведаться с претензией, они как пить дать уже позаботились о подкреплении. И своих законников подтянули.

И осторожно добавил:

– Андрей Георгиевич, я понимаю, что вам хочется наказать наглецов за нападение. Но дело тухлое, прошу прощения за такую оценку. Куракины не дадут Диковых в обиду. А те, кто пытался покалечить вас, возможно, уже пиявок кормят где-нибудь в торфяных болотах.

– Не спорю, может и такое быть, – я киваю, до сих пор находясь в задумчивости. Завтра (сегодняшний отъезд пришлось отложить из-за технических проблем с самолётом) ранним утром наша команда вылетает в Якутск, и честно, не хочется пока связываться с Куракиными. Почему они решились на мою ликвидацию – понятно. Шлейф опасных слухов, тянущийся за мной, волнует всё дворянство Москвы, которое имеет свой Алтарь. Куракиным, наверное, приснилось, что я буду гасить Источники всех, на кого укажет император. – Сам как думаешь, Илья, почему именно Куракины?

– Не имею понятия, Андрей Георгиевич, – вздохнул молодой адвокат. – Но я за время проживания в Москве стал понемногу изучать взаимоотношения княжеских и дворянских родов…

– Та-аак, – протянул я и с интересом взглянул на Илью. – И что накопал?

– Предки Куракиных занимали очень высокие посты в Боярской Думе, а Патрикей Александрович был женат на дочери Василия Первого Рюриковича княжне Анне. Это обстоятельство в первое время после прихода к власти Мстиславских сильно аукалось представителям Рода, а дети и внуки Патрикея Александровича и вовсе находились в опале, пока не последовало царское помилование, – Баженов посмотрел на меня с хитрецой. – Возможно, в этой исторической коллизии кроются периодические выпады Куракиных в адрес императорской семьи. Особенно, когда кто-то из них занимает место в Думе. Там ведь отличная площадка для говорунов разных мастей. Нынешний Глава Рода Кирилл Владимирович поддерживает правоцентристские идеи, а их вдохновитель – не кто иной, как князь Патрикей Голицын, тоже знатный оппозиционер.

– Император их терпит? – я удивился.

– Несмотря на разногласия, Куракины и Голицыны практически во всём поддерживают Мстиславских, – кивнул адвокат. – Тем более, двоюродные братья Кирилла Владимировича сейчас занимают высокие дипломатические посты.

– Тогда зачем Куракиным ссориться с императором из-за меня? – я пожимаю плечами. Голова разболелась от всех этих тайн вокруг престола и возни высокородных за какие-то привилегии и кормушки. – Я ведь могу рассказать о случившемся и кому-то не поздоровится.

– Возможно, в кратковременной перспективе вам удастся осадить Куракиных, – Илья сморщился, как будто собирался чихнуть, и энергично потёр переносицу. – Но я бы не советовал поднимать шум перед отъездом. Император не станет применять карательные меры из-за каких-то молодых людей, косвенно связанных с княжеским родом. Так, пожурит слегка, а вы получите врага на всю жизнь.

– Алексей Куракин постоянно зубы показывает, как будто уже враг навечно, – возразил я. – Так и ждать, пока меня окончательно не грохнут?

– А вы сможете выстоять против боевого крыла Куракиных? Может быть, дождаться анонсированного подписания договора о союзе кланов Мстиславских и Мамоновых? Тогда за вашей спиной будет мощная поддержка в лице императора и союзных ему родов. Он не сможет игнорировать опасность, исходящую от Куракиных.

Илья, бесспорно, прав. Не станут Мстиславские ссориться с аристократическими Родами, Рюриковичи они или Гедиминовичи по происхождению. Почти все верой и правдой служат России, козней за спиной не строят. А вот Алёшку проучить нужно, чтобы успокоился и полечил свою голову. Эх, жаль мне Наташу Турчинову! Она с ума сойдёт с таким муженьком!

– Ладно, пока поставим на паузу, – я махнул рукой. – Оставь мне документы, потом изучу подробнее. Завтра я с Куаном уезжаю в Якутск. Ты же с отцом моим контактируешь. Что он сказал тебе делать в моё отсутствие?

– В основном, помогать Сергею Яковлевичу, – Баженов аккуратно сложил листки в папку и закрыл её. – Насчёт контрактов по студии звукозаписи я в курсе. Появилось несколько предложений, но я счёл нужным пока отложить слушания молодых талантов до вашего возвращения. Однако, судя по контрольным записям, потенциал у некоторых есть.

– Да, всё правильно. Не будем гнать лошадей. Вернусь – вплотную займёмся контрактами. Кстати, как тебе княжна Голицына? Не водит ли она нас за нос?

– Очень цепкая девушка, приятно с ней работать, – смущённо улыбнулся Илья, видать, впечатлённый красотой Арины. – Конечно, сливки она снимает приличные, но и нам достаётся неплохой куш. Обижаться грех.

– Пусть развлекается, – махнул я рукой. – Студия – это моя помощь талантливым ребятам. Вон, Анжелика вовсю распевает по радио, зимой состоится первый сольный концерт в Москве.

– Да, с госпожой Салтыковой получилось очень удачно, – кивнул Баженов. – Вы бы знали, сколько жаждущих славы ребят ломятся в вашу студию.

– Не переусердствуй, а то начнёшь подмахивать контракты не глядя, – я хмыкнул, довольный произведённым эффектом. Моя студия произвела фурор, а заодно вызвала недовольство у столичных гранд-студий. Они ведь тоже тщательно прочёсывали не только Москву, но и другие крупные города России в поисках талантов. Упустили Анжелику, вот теперь локти кусают. Арина Голицына предупредила, что за девушкой устраивают охоту и пытаются переманить. Ладно, пусть княжна займётся защитой нашей звёздочки. Мне сейчас ни до чего иного дела нет. Нужно в первую очередь решить проблему аляскинского Источника.

– Да у меня слуха нет! – возмутился адвокат. – И вообще, не моё это дело, ставить окончательную подпись.

– Хорошо-хорошо, – успокоил я его. – Можешь идти.

– Когда вас ждать обратно? – Илья встал, одёрнул костюм.

– Откуда же я знаю? – развожу руками. – До учёбы нужно успеть, иначе санкции, и никакого красного аттестата. А я обещал маме, что буду хорошо учиться.

Баженов улыбнулся проскользнувшим в моём голосе ноткам печали, и попрощавшись, вышел из кабинета. И буквально через минуту вместо него появился Куан в спортивном костюме. Его светящееся лицо напоминало светящуюся витрину ювелирного магазина. Подозреваю, наставник пришёл не просто так. Настороженно спросил его:

– Что за повод для радости?

– Привезли новые макивары, – да, с эмоциями у личного телохранителя стало богаче. Не иначе Оксана положительно влияет на его характер. – Будем отрабатывать технику бесконтактного боя на расстоянии, заодно на тренажёрах позанимаешься. А то заленился, жиром стал заплывать.

Я возмущённо открыл рот и хотел было спросить, кто меня каждый день как сидорову козу гоняет, выжимая все соки? Но передумал спорить. Ведь Куан прав. Только ежедневные тренировки укрепляют тело и душу, а заодно формируют устойчивые рефлексы. Именно они делают меня сильнее в магическом и физическом плане. Антимагию можно не развивать, это как заложенная природой возможность дышать. Ты с каждым вздохом питаешь лёгкие кислородом и не задумываешься над процессами. Так и антимагия. А вот то, что постепенно пестуется в формате ментальной магии, нужно тренировать и тренировать. Только так я смогу защитить себя. Позавчерашний инцидент, когда меня едва не насадили на заточку, ещё раз напомнил, что в отличие от одарённых я имею очень мало шансов на выживание.