Текст книги "Физрук на своей волне. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Ну губа у него, конечно, не дура. Девчонка и вправду красивая. А вот сам дурак – раз упустил.

Аня забрала полотенце, дверь закрылась, оставив меня в коридоре одного. С бешено колотящимся сердцем и странным привкусом чужих эмоций во рту. Ощущения были, мягко говоря, непривычные.

Через минуту вода перестала плескаться, и Аня вышла из ванной, завернутая в полотенце. Миг – и девчонка рванула в комнату. Я посмотрел ей вслед и медленно покачал головой. Неудивительно, что прежний обладатель этого тела втюрился.

Я почувствовал, что в горле пересохло и заварил себе ещё чай. Пока возился, Аня вышла из комнаты в красном платье. Ткань идеально ложилась по бёдрам, вырез держал взгляд. Платье так и трубило, что «я знаю цену себе и не боюсь её показывать».

Аня прошла, как будто по подиуму, и подмигнула мне так, что я, чёрт возьми, на секунду почувствовал себя не тем, кем являюсь сейчас…

Девчонка поцеловала меня в щёку, и тело среагировало снова – ревность вспыхнула, как искра.

– Спасибо большое, что согласился помочь и выгулять Бутончика, – сказала Аня, застенчиво улыбаясь. – Если что, я на связи. А если эти нехорошие люди попробуют тебя обижать – дай знать. Мой Котя со всем разберётся.

Котя… блин.

– Обязательно, – хрипло ответил я и тотчас потянулся к чаю.

Аня обулась и подмигнула, поочерёдно посмотрев на меня и на стоявшего рядом песеля.

– Всё, мальчики, я побежала, не ссорьтесь, – бросила она. – Вов, пожалуйста, в следующий раз вынимай ключ из замка, иначе я не смогу его открыть.

В её «пожалуйста» было столько домашней строгости, что я почти улыбнулся в ответ. Дверь открылась, тотчас закрылась, и я только услышал звук удаляющегося стука каблуков.

Я остался один, глянул на часы – дело шло к вечеру. Тянуть с прогулкой четырёхлапого смысла не было. Чем быстрее отстреляюсь, тем быстрее освобожусь.

– Эй, Рекс, ты где, мелкий пакостник. Пойдём, буду тебя выгуливать.

Пес, как только его хозяйка ушла, «был таков». Но убежал он почему-то в мою комнату. Может, думает, что у меня зал удастся пожрать? Мелкий паршивец.

– Только сразу предупреждаю, – проговорил я нарочито серьёзным тоном. – Если будешь кусаться – домой не вернёшься. Или натравлю на тебя какую-нибудь здоровую дворнягу.

Я, конечно, шутил. Собака ничего не поймёт сказанного. Но главное в этом деле – тон, и по нему песель должен всё понять. Животные, по моим наблюдениям, читали интонацию куда лучше, чем большинство людей.

Я нашёл поводок на тумбочке – тоже, кстати, какой-то необычный. Поводок представлял собой подобие рулетки.

– Рекс, гулять! – позвал я.

Но песель не спешил выбегать.

– Я что, тебя ещё и уговаривать буду, мохнатый?

Я зашёл в свою комнату, чтобы найти, куда подевался Рекс. И в ту же секунду выдохнул:

– Хрена се…

Комната выглядела так, будто по ней Мамай прошёл! И как это я проморгал нашествие? Даже не услышал!

На полу валялись клочья бумаги, обрывки страниц из книг, обложки изодраны так, будто по ним прошёлся рой крыс. Виновник же сидел прямо посреди этого бардака – уши назад, губы оскалены, клыки белеют. Стоял, кстати, на моей подушке с моим туфлем в зубах, гордо держа добычу как трофей. Собака смотрела на меня, будто говоря: «Вот тебе и сюрприз, хозяин». Из пасти доносилось глухое рычание.

– Ну ты, блин, даёшь… – протянул я, с трудом удерживая смешок. – Артист, мать твою. Решил месть устроить?

Рекс, будто поняв интонацию, ещё сильнее ощерился. Было видно, что рычит он от упрямства.

Я поднял ладонь, показывая, что драться не собираюсь.

– Ладно, допустим, – сказал я мягко. – Я понял, что был неправ, когда тебя в ванной закрыл. Но и ты тоже переборщил, братец. Поэтому предлагаю сделку: забываем прошлое и начинаем с чистого листа. Идёт?

Я вытянул вторую руку и показал поводок. Металл карабина поблёскивал в свете лампы. Рекс рычал ещё пару секунд, но потом хвост предательски дёрнулся. Раз, другой – и вот уже виляет, выдавая его с головой.

– Хорошо, значит, договорились, – хмыкнул я.

Я аккуратно подошёл ближе к этому четырёхлапому цунами. Собака позволила накинуть петлю на шею, но когда я попытался погладить его по загривку, Рекс зарычал громче, даже клацнул зубами рядом с рукой.

– Всё-всё, без нежностей, понял, – поднял я ладони вверх. – Пойдём гулять.

Рекс наконец услышал и бросил туфель прямо у моих ног. Всё ещё урчащий, но уже довольный, он потянул поводок в сторону двери. А я, взглянув на изорванные книги, только махнул рукой. Чёрт бы с ним, придёт его хозяйка и пусть убирается.

А что до песика – мелкий, а такой характерный. Нет, он ни разу не Бутончик. Он – самый настоящий Рекс, чёртов тиранозавр в миниатюре.

Уже в коридоре я внимательно посмотрел на Рекса.

– Так, уважаемый, мы же не пойдём гулять вот в этом? – я кивнул на розовый костюмчик с бантиком. – Тебя свои же сородичи дворовые засмеют.

Рекс тявкнул в ответ, будто соглашаясь с доводами. А я, расценив тявканье как зелёный свет, аккуратно снял с Рекса кофточку. Додуматься же надо… в розовый цвет одевать настоящего мужика. Рекс хоть и рычал, но всё-таки помахал хвостом, будто говоря спасибо.

Глава 13

Лифт тронулся вниз, слегка дёрнув кабину. Рекс сидел у моих ног, поводок натянут, как струна. Сам песель трясся, видимо, кофточка пусть и розовая была явно не для антуража. Всё куда проще – песель мёрз, как цуцик.

– Рекс, надо будет тебя нормально приодеть, – хмыкнул я.

Собака повела ушами, будто прислушалась. Ну и для вида снова зарычала, едва слышно. Кстати, ошибочно считать, что мелкие собаки добрые. По моему личному опыту – именно среди такой «мелочи» больше всего псов с чёрными пастями. Не знаю, насколько правда, что чёрная пасть – признак злости, но где-то я это слышал и склонен доверять. У Рекса из прошлого пасть тоже была чёрной, как смола.

Правда, посмотреть у преемника цвет пасти не выйдет: если я суну руку, он меня если и не без пальцев оставит, то их пожуёт…

Пока я размышлял, так сказать, на отвлечённые темы, кабина лифта мягко остановилась на четвёртом этаже.

– Так, Рекс, давай чуточку подвинемся, а то мы с тобой всю кабину заняли, – я отошёл в угол, утягивая за собой пса.

Лифт окончательно остановился, и дверцы кабины, дребезжа, разъехались в стороны. Прямо напротив нас, на лестничной клетке, оказался мужик с цепким взглядом и мордоворотиной-собакой на толстом железном поводке.

Псина сразу ощетинилась, зарычала и кинулась вперёд, так что хозяин еле удержал её.

Рекс взвизгнул и тут же юркнул за мою ногу, спрятавшись, хвост под брюхо, весь трясётся.

Мужик ухмыльнулся, даже будто специально ослабил поводок, давая своей зверюге возможность ещё сильнее испугать моего пса.

– Едь, – бросил он, глядя на меня с вызовом. – В лифте потом гавно убери только, а то твоя шавка обделалась.

– Слышь, ты, свою шавку держи крепче, пока проблем не нажил, – отрезал я.

Двери лифта заскрипели и начали закрываться. Лай огромной собаки стих за металлической створкой.

Я посмотрел вниз, где Рекс всё ещё дрожал. Обделаться он не обделался, но оказался на грани.

– Не ссы. Большой шкаф громче падает, – заверил я.

Но пёс не разделял моего оптимизма. Он жался к ноге, дрожал так, что даже поводок мелко вибрировал в руке. Глаза круглыми бусинами глядели на меня, ища защиту. Такое впечатление, что Рекс, как и я, был знаком с этим наглым хозяином и его псиной-мамонтом.

Мы, наконец, приехали на первый этаж. Я вышел из лифта, а перепуганного Рекса пришлось буквально тащить за собой. Сейчас он скорее оправдывал своё имя «Бутончик».

На улице уже смеркалось, фонари только начинали тускло разгораться, а во дворе было довольно многолюдно. Соседи гуляли с детьми, с другими собаками. Я шагал с Рексом, чувствуя на себе косые взгляды. Мужик весом хорошо за сотню, с пузом и крошечной собачонкой – зрелище то ещё.

Рекс вполне себе отошёл от жуткой встречи в подъезде. Бежал по тротуару, принюхиваясь к кустам. Наконец он остановился, завертелся на месте, и тут я понял, что час расплаты настал. Пёс уселся прямо на газоне, задрал хвост и со всей серьёзностью сделал своё дело.

Я только сейчас вспомнил о пакетах, о которых говорила мне Аня. Их я, естественно, благополучно оставил в квартире. Да и вспомнил бы – не взял. Западло как-то за псиной убирать… но, судя по всему, времена серьёзно изменились. И то, что я считал западло, теперь было в порядке вещей. Вроде иррациональный подход, а всё равно от одной только мысли воротит.

– Ну-ка, Рекс, отойди, – я оттянул пса, повёл туфлей и присыпал «достояние» землёй.

Пару движений ногой – и вроде как ничего и не было.

– Мужчина! – раздалось сзади.

Я обернулся. У подъезда стояла бабуля в платке, с пакетом семечек. Смотрела строго, как учительница на двоечника.

– Так не пойдёт. Надо в пакет, а не вот это ваше. Дети тут ходят!

– Удобрение, – я пожал плечами. – Земля спасибо скажет.

Бабуля фыркнула, что-то пробормотала про «наглых лоботрясов» и отвернулась. А я, дёрнув поводок, пошёл дальше, думая, что в девяностых за такое и слова бы никто не сказал.

Правда, далеко уйти не получилось. Из подъезда вышел тот самый мужик с псом, вернее, с тушей размером с телёнка. Он оглядел двор так, будто всё это его территория, и чужим тут делать нечего.

Рекс в ту же секунду вжался в мои ноги, хвост поджал, уши прижал. А когда пёс-кабан зарычал, мой мелкий аж подпрыгнул и спрятался у меня за ногой.

– Я не понял, – сказал я, покосившись вниз. – Ты же у меня тут грозный бык был, шипел, рычал, а теперь чего? Испугался махины?

Рекс в ответ лишь встал лапками на мою ногу. Он потянулся выше, умоляюще, как будто говорил: «Возьми на ручки, командир, ну его к чёрту».

Не, ну опасения вполне понятные – волкодав мог одним чавком проглотить Рекса и даже не заметить. Хоть стой, хоть падай. Да и вариантов, что хозяин огромной псины пройдёт мимо, практически не было. Всё-таки мы с ним зацепились языками. И ситуация явно просила продолжения.

Хозяин этого волкодава был одет в спортивный костюм ярко-малинового цвета. Шея у него была как у быка – сплошной «раскачанный» валик. Виднелась золотая цепь, игравшая бликами в свете уличного освещения. Ну и рожа запоминающаяся – на щеке расползалась татуировка, изображающая хрен пойми что. На вид – типичный «пижон», каких в девяностых я видел пачками.

Волкодав пацана с выпученными глазами рвался вперёд, вгрызаясь лапами в землю. Сам хозяин его едва удерживал и, по доле, сам себе со стороны казался невероятно крутым. Такие экземпляры ещё в девяностые начали появляться. Думали, что чем опаснее собака на поводке, тем круче у хозяина яйца.

Я, со своим мини-песиком, был для таких, как этот, сродни бельму на глазу. Кстати, чувство у меня было такое, что если я не помнил этого здоровяка, то тело… тело помнило. По спине прошёл неприятный холодок. Словно Вовка, бывший хозяин этого тела, уже встречался с этим уродом. Причём встреча была не из приятных. Всё нутро говорило – тогда вышло не в мою пользу.

Я крепче сжал поводок Рекса и выпрямился, глядя прямо на пижона. Под соседним подъездом, как водится, собрались бабульки – три штуки, на лавочке у стены. Одна из них как раз возмущалась по поводу «подарка» Рекса в их палисаднике.

При виде волкодава старухи синхронно подорвались, будто на команде «стройся!». Глаза округлились, сумки крепче прижали к себе.

Дворовые кошки, что минуту назад мирно грелись на капоте «десятки», мгновенно рванули врассыпную. Одна шмыгнула под машину, другая забралась на дерево.

А тётка, гулявшая рядом с пуделем, вскинула его на руки и, пятясь, быстро свернула за угол.

Всё, площадка двора мигом опустела.

– Юра, убери своего коня! – заголосила самая бойкая старуха, в коричневом берете.

– А что сразу Юра? – ухмыльнулся пижон, не торопясь натягивать поводок. – Просили намордник надевать? Надеваю. Намордник есть? Есть. Так что гуляйте спокойно.

Он с издёвкой приотпустил ремень, и пёс дёрнулся вперёд, клацнув зубами так, что у одной из бабок сумка из рук выпала.

– Совсем сдурел, ирод! – завопила другая. – Если ты его не уберёшь, мы пожалуйся участковому!

– Да хоть в приёмную президента, – лениво протянул Юра. – Всё по закону, бабуль. Намордник же на месте? На месте. Так что куда хотите жалуйтесь.

Мой мелкий заскулил и ещё сильнее вжался в ноги, хвост совсем куда-то исчез. Он начал царапать мои брюки лапками, умоляя поднять его повыше, подальше от зверюги. Я взял его на руки – мелкий сразу вжался в грудь, будто под бронежилет спрятался.

Юра с ленцой одёрнул поводок, и его кобель, как танк, развернулся прямо в нашу сторону. Хозяин шагнул за ним следом, намеренно выбирая траекторию так, чтобы оказаться нос к носу со мной.

– Ну что, Вован, – ухмыльнулся он. – Гуляем?

Я быстро оглядел двор. Если этот лосяра сорвётся – песню «Реквием» можно заказывать сразу. Нужен дрын, хоть что-то. Глаза зацепились за палисадник. Там, между облезлыми кустами сирени, торчала металлическая труба, выкрашенная зелёной краской. Труба ржавая, но явно тяжёлая. Если вмазать, то удар получится – будь здоров.

Я машинально сжал Рекса крепче, а сам чуть шагнул к палисаднику, чтобы схватить трубу, если Юра не угомонится.

Тот снова отпустил длину поводка так, чтобы псина могла рвануть вперёд, но всё ещё оставалась «на верёвочке». Расстояние между нами мгновенно сократилось на метр, два – и здоровенная голова волкодава уже показалась в паре шагов.

Рекс ещё сильнее вжался в меня, лапки царапали рубашку, а глаза вылезли на лоб.

– Не дрейфь, Рекс. Если подойдёт, я ему черепушку напополам расколю.

Юра слегка подтянул руку, поводок туже натянулся и в тот же миг псина замерла. Было видно, что хозяин играется и делает это с удовольствием. И отступать он не собирается.

Я выхватил трубу из земли и, недолго думая, ударил ей по асфальту. В десятке сантиметров от пятака волкодава. Тот зашёлся лаем, вряд ли испугался, но хозяин тотчас натянул поводок.

– Ты бы собаку на поводке держал, – отрезал я. – Не один тут живёшь.

Юра фыркнул, будто я сказал что-то нелепое.

– Да чё по кайфу – так и делаю.

– Чё по кайфу ты будешь делать дома, когда никто не видит? – продолжил я, не повышая тона.

– А чё, проблемы?

В ухмылке Юры мелькнул азарт, то самое «проверим, кто тут мужик», и он расправил плечи.

– Проблемы будут у тебя, когда я сначала твоей собаке голову трубой проломлю, а потом и тебе, – процедил я.

– Уверен?

– Давай проверим, – я крутанул трубой.

На секунду всё вокруг застыло. Бабки замерли на лавочке, одна женщина, проходившая мимо, достала телефон. Из окон кто-то выглянул.

Я был готов к драке, но из-за угла двора вдруг раздалось резкое:

– Мужики, расходимся!

И словно из воздуха перед нами вырос участковый. В форме, в фуражке, с папкой под мышкой. Он встал между мной и Юрой, не давая сблизиться.

Я всё ещё держал трубу в руке, Юра тоже не сдавал позиций – грудь колесом, ухмылка на роже, пёс рычит.

– Так, я вам что сказал? Расходимся!

Участковый повернулся к Юре и ткнул пальцем в грудь.

– Ты, Белов, по-моему, совсем страх потерял. Напомню, что ты у нас на условке. Захочешь ещё раз фокусы такие показать – сядешь уже реально.

Юра хмыкнул, но видно было – услышал.

– Пошли, Губитель, – процедил он сквозь зубы и дёрнул поводок.

Губитель. Я аж внутренне присвистнул. Ну ни фига себе у него кличка для собаки. И ведь подходит…

Псина рванула было вперёд, но Юра резко одёрнул его.

– С тобой ещё поговорим, жирный, – уже отходя, бросил он мне.

– Обязательно, – ответил я.

Юра ушёл, а участковый ещё пару секунд смотрел на меня, потом перевёл взгляд на трубу.

– Железку убери. Я всё понимаю, конечно, но мне протоколы писать ни к чему.

Я опустил трубу. Рекс, всё это время дрожавший в руках, наконец перестал визжать.

– Володя, ну ты-то куда лезешь? – спросил участковый.

Я сразу понял, что участковый меня знает.

– Этот же идиот, – продолжил он, указывая на Юру, который уходил. – Сиделец, раньше дрался как околофутбольный хулиган. Он тебя забьёт и всё – потом может и не вспомнит.

– Ну или наоборот, – отпарировал я.

– Прошу тебя, – участковый положил руку мне на плечо. – Не связывайся с ним. Он опасный, а я в следующий раз могу не успеть.

Я усмехнулся уголком рта, сделал вид, что обдумываю благие советы.

– Так если он опасный, чего тогда не закрыли?

– Ты ж сам знаешь, – отмахнулся участковый. – Сложно. Люди у нас разные, и перед законом все равны, а есть тот, кто равнее. Не связывайся, Володя. Это себе дороже будет.

Участковый, пробурчав что-то про отчёт и протоколы, зашагал прочь. Я дождался, пока фуражка скроется за углом, потом присел на корточки и аккуратно спустил Рекса на землю. Тот поначалу упирался лапами, не хотел отпускать мою грудь, но всё-таки оказался на асфальте.

– Вот и всё, – сказал я, глядя на песеля сверху вниз. – А ты боялась, только юбочка помялась.

Рекс встряхнулся и оглянулся на место, где только что стоял Губитель. Лапы у него ещё подрагивали, но уже видно – отходил.

Я выпрямился, сунул руки в карманы и задумчиво посмотрел в ту сторону, куда ушёл Юра. Борзый слишком. И кто бы там за ним ни стоял, так себя вести я не позволю.

Посмотрим, разговор у нас ещё впереди. И не только разговор.

Я пнул носком туфли валявшийся на дорожке камешек.

– Ну что, пойдём ещё пройдёмся, Рекс.

Я двинулся дальше по двору, пёс робко потрусил рядом. Хотелось не только успокоиться после этой встречи, но и осмотреться – что за район, кто тут хозяева, кто шушукается у подъездов. В моём времени такие детали решали многое. И сейчас решат.

Мы обогнули детскую площадку, и я начал проходить мимо места, где стоял мой многострадальный «Матиз». Я заметил, что на его крыше лежал чёрный пакет.

– Чё за суета?.. – пробормотал я, остановившись.

Внутри кольнуло нехорошее предчувствие. В девяностые я всякое видал: тогда могли и машину подорвать, и гранату в багажник кинуть… а вот это… вот это хрен его знает что!

Я подобрал с земли камень и, отойдя подальше, кинул в пакет. Послышался глухой удар, и я машинально прикрылся, готовый к взрыву.

Но нет…

Ничего не случилось.

Мимо проходил какой-то мужичок в кепке, с сумкой.

– Делать нечего, что ли? – буркнул он.

Я не ответил. Лучше тут перебдеть, чем недобздеть.

Я поднял с земли сухую ветку, что валялась возле палисадника. Вытянул руку и осторожно ткнул пакет. Тот жалобно зашелестел.

Ткнул ещё раз.

Ничего, кроме шороха.

Внутри пакета было что-то мягкое, и запах пошёл… подгнивший, мусорный.

– Тьфу ты… – выдохнул я, опуская палку и качая головой. – Рекс, ты понял? Я уже думал, нас сейчас размотает на фиг, а тут какой-то идиот мусорный пакет не донёс.

Рекс посмотрел на меня так, будто сам только что пережил инфаркт. Хвост медленно завилял – мол, живы, хозяин, и на том спасибо.

Я присмотрелся к пакету повнимательнее: воняет тухлятиной, объедки, какая-то тряпка. Мусор, да и только. Никакой взрывчаткой это не было. Вопрос – от кого такой сюрприз?

Я припомнил восточного вояку… Али, кажется? Это ведь я его место занял.

Я взял пакет двумя пальцами, отнёс к ближайшему баку и со злостью швырнул внутрь. Пакет жалобно хрустнул, порвался, из него выпало пару шкурок от картошки.

Блин, первый день в новом теле, а уже столько нарисовалось желающих меня достать.

Рекс потянул поводок, глядя вверх на меня.

– Ладно, брат, пошли дальше. Нам ещё, похоже, долго привыкать к этой новой жизни.

На соседней площадке, у гаражей, я заметил мужика в спортивной куртке. Рядом с ним стоял кобель, коренастый, с квадратной головой – стаффорд. Мужик давал собаке команды, щёлкал пальцами, и пёс тут же садился, вставал, бросался на рукав из мешковины, надетый на руке хозяина.

Я подошёл ближе, Рекс привычно спрятался за моими ногами и начал коситься на «коллегу» снизу вверх.

– Здорово, мужик, – окликнул я.

– Здорова, – ответил тот, даже не отвлекаясь от своего занятия.

Я понаблюдал за тренировкой. Сразу вспомнилось одно из самых популярных развлечений девяностых – собачьи бои. В них участвовали отчасти ради денег, отчасти ради забавы. Народ зверел, наблюдая, как собаки разрывают друг друга, ставки ставили – будь здоров.

Мне довелось знать некоторых, кто специально готовил псов для таких боёв. Так вот методы у этого мужика с бойцовским псом были очень похожи на те, что приходилось видеть раньше.

– Бои? – прямо спросил я.

– Нет, – мужик наконец обернулся. – Но учу собак. Чтоб слушались и чтоб хозяину не стыдно было.

Он хлопнул по рукаву, пёс тут же вцепился и начал трепать, как тряпку. Рекс тихонько пискнул, и я, наклонившись к песелю, прошептал:

– Слышал, да? Учиться тебе надо, а не в юбке по двору разгуливать.

Я снова вернул взгляд на мужика.

– А ты мою сможешь научить мёртвой хватке? Ну, чтоб туда-сюда, насмерть держал? – спросил я.

– Э… твою? – дрессировщик посмотрел на Рекса.

– Да она ж мелкая, кость в зубах и то не удержит.

– Зато боевая, – заверил я. – У неё уже конфликт есть с одной собакой, и надо, чтоб не ссала.

Мужик почесал затылок. Его стаффорд спокойно сидел на земле и дышал, вывалив язык. На Рекса он не обращал никакого внимания.

– Ну… с твоим… я результат гарантировать не смогу.

– Так проверь моего бойца? – попросил я.

Мужик огляделся, нашёл какую-то сухую корягу, покрутил в руках.

– Подними свою… повыше.

– Пацан это, Рекс погремуха, – пояснил я.

Поднял Рекса, тот дёрнулся, заскулил, но повис в моих руках, глядя на дрессировщика. Мужик резко сунул палку вперёд, и Рекс, похоже неожиданно для самого себя, вцепился в дерево.

– Отпускай! – рявкнул мужик.

Я тотчас отпустил Рекса, и тот повис, зубы скрипнули примерно в полутора метрах над землёй.

– Понимаешь? – объяснил мужик. – Отпустит и рухнет, а собаке падать страшно, поэтому держит до конца. Это и есть мёртвая хватка.

Рекс заскулил, но палку не отпускал.

– Давай, держи! – подбодрил я.

Дрессировщик усмехнулся, но уважительно закивал.

– Боевой у тебя клоп. Может и научить чему смог.

– А почём таланты твои стоят? – уточнил я.

– Пять тысяч в час. Надо?

– Замазали.