Текст книги "Физрук на своей волне. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

– Ни хрена у тебя тут Черкизон, – сказал я.

– Ну, – самодовольно хмыкнул вахтёр. – Жить-то как-то надо. У меня зарплаты на вахте хватает только за квартиру заплатить!

Говоря, он порылся в коробке и вытащил круглую баночку с иероглифами. Протянул мне.

– Вот, брателло. То, что ты заказывал. Мазь.

Я взял, покрутил в руках. На крышке – красная звезда и дракон, всё написано по-китайски. Ни одного слова на русском языке.

– И чё это за «звёздочка» такая?

– Мазь от ожирения, – пояснил вахтёр. – Втираешь в пузо – и жир как тает.

Я сдержал смешок. Вот красавчик предшественник. Вместо того, чтоб в спортзале попотеть, он жрал булки и мазью пузо натирал. А этот вахтёр на этом бизнес мутит.

– И сколько стоит это чудо?

– Три тыщи, – сказал он буднично.

Я фыркнул и сунул баночку ему обратно.

– Не… брателло, я что-то передумал.

Вахтёр нахмурился, брать банку не спешил.

– Бери, говорю, пока даю.

– В смысле ты передумал, Вов⁈ – вахтёр округлил глаза и аж шагнул ко мне, прижимая баночку к груди.

Я смотрел на его изумлённый взгляд… знакомая, кстати, схема радовала. В девяностых такие жулики воду «заговаривали» или амулеты толкали. Что тут скажешь – лох не мамонт, не вымрет. Любят наши люди верить в чудеса. Приоритет вдруг – волшебник в голубом вертолёте и всё такое.

– В прямом, – ответил я, глядя в хитрые глаза вахтёра. – Себе на жопу помажь. А я посмотрю на эффект. Может, и возьму.

Вахтёр скривился, но спорить не стал. Только снова спрятал банку за шторку, а сам остался стоять, будто не всё ещё выложил.

– Ладно, дело хозяйское, Володь, не хочешь – не бери… – он замялся чуть и добавил: – Я не за этим тебя звал, разговор серьёзный есть.

– Выкладывай, – согласился я. – Только максимально концентрированно. Я спешу.

Вахтёр заговорил ещё тише, так, что пришлось прислушиваться.

– Слушай, Володь, у меня с прежним физруком была договорённость… Я у него ключи от спортзала брал. Ну, три раза в неделю по вечерам.

– Так.

– Я ему пять штук в месяц за это отстёгивал… – неуверенно продолжил вахтёр.

Правда, неуверенность его явно была деланной. Таких охламонов я по своей жизни перевидал не счесть и потому знал, как с ними разговаривать.

– Слышь, я не баба, чтобы ты меня прелюдиями обхаживал, говори, что хочешь, – отрезал я. – И на хрена тебе зал?

– Да мы с мужиками в футбол гоняем, – замялся вахтёр, отводя глаза.

Я прекрасно видел по его роже, что вахтёр врёт, как дышит. Ни в какой футбол в зале никто не играл, а если и играл, то для вида. На деле же тут шла какая-то «подпольная» движуха. Только вопрос – какая именно?

Впрочем, я прекрасно понимал, что на блюдечке с голубой каёмочкой мне никто ничего выкладывать не будет. Да и не надо, сам узнаю. Знакомство с вахтёром – штука полезная, это я уже понял…

Я кивнул, оглядывая «супермаркет», скрывавшийся в подсобке.

– Ладно, ключ дам. Только чтоб без кипиша. Я ж с тебя лично спрошу, усёк?

Вахтёр обрадовался и часто-часто закивал.

– Спасибо большущее, Петрович! Я тебе завтра бабки переведу…

– Куда? – уточнил я, не совсем понимая, про что он говорит.

– Ну как куда… по СБП или СПБ… пфу ты, блин… По номеру, короче!

Что такое «СБП» или «СПБ» я знать не знал.

– Завтра сам зайду и заберу налом, – я потрепал его по плечу.

– А ключ…

– А ключ, как будут бабки. Утром деньги, вечером стулья. Слышал?

Я уже собирался уходить, но взгляд зацепился за полку в углу. Там стояли пластиковые бутылки с мутноватой жидкостью. Та самая самогонка, что я видел у Глобуса. Рядом лежал блок сигарет, на нём – сигареты без пачки, перехваченные резинкой.

– Слышь, предприниматель, а самогонка у тебя в какую цену? – спросил я.

– Да так, чисто символически, за пятьсот рублей литр отдаю. Сам с этого ничего не имею…

Я не стал слушать эти откровения бывалого зачесывателя. Но задумался, причём крепко.

Понятно, что Глобус свой нос красный не с минералки получил. Значит, закупается тут же. Но не уверен, что он столько алкоголя пьёт. Тупо денег не хватит… или он, может, поставляет свой «продукт» на продажу. Нет, ничего страшного в этом я не вижу, каждый вертится так, как умеет.

Меня другое волновало – чтобы эту дрянь вахтёр детям не толкал. Однако спрашивать у него на эту тему я не стал, всё равно соврёт, у него язык без костей. Но в память себе отложил – надо обязательно проверить при первой возможности.

– Ладно, братец. Запомнил я твой Черкизон. Бывай! – бросил я, наконец попрощавшись с ушлым вахтёром.

Глава 7

Как говорится: сделай дело – гуляй смело!

Вот и я, отстрелявшись, вышел из школы и остановился на крыльце, оглядевшись по сторонам.

Двор школы так и пестрел машинами. Мамы и папы (но в основном всё-таки мамы) выстроились в шеренгу, будто дежурные на блокпосту. Каждый родитель караулил своего ребёнка. Видимо не все ученики в школе были из неблагополучных семей. Вернее даже, все были из благополучных, кроме моего класса…

Я медленно обвёл взглядом огромную толпу, будто собравшуюся митинговать.

Вот это да…

Лично для меня картина была совсем уж непривычной. В мои школьные годы родители учеников пахали на заводах от зари до зари, и чада были предоставлены сами себе большую часть времени. Звонок отзвенел – и всё, дальше сам себе хозяин. Пешком, в обход гаражей, домой или с пацанами в футбол. Каждый решал сам… А тут – шагу без присмотра ступить нельзя.

Хорошо это или плохо, судить берусь – плохо! Когда мамка или папка тебя со школы встречают, портфель несут и выбирают сандалии. Кто ж под таким присмотром вырастет?

Ну и ощущение было такое, что никто в этом новом времени не работал в принципе. Иначе как объяснить, что посредине рабочего дня у школы собрался целый табун родителей?

Стоило мне появиться на крыльце, как одна зоркая родительница тотчас меня заметила.

– Девочки, вон Владимир Петрович! – взвизгнула она.

Её визг был воспринят как призыв, другие мамочки мигом повернулись в мою сторону. Ещё мгновение – и табун «поскакал» ко мне. Мамочки меня окружили, словно рой пчёл.

Одна – в белой джинсовой жилетке, другая – в блестящей лакированной кожанке, третья – вся в леопардовых пятнах.

Кстати, все они напомнили мне секретаршу директора. Лица такие же, будто этих девиц покусали пчёлы. Одна на другую похожие почти как две капли воды… будто на одной пасеке паслись.

Понимание пришло сразу же – походу никакие это не пчёлы. Хрен его знает, что они с собой делают, но похоже, что у людей тут своё понимание идеала красоты.

Я не знал, чего мамаши от меня хотели. Я всё-таки не Юра Шатунов, чтобы меня одновременно окружало такое количество женщин. А единственное, что приходило в голову, – разборки насчёт того малого, которого я в коридоре за шкирку взял.

Но нет – старшая из них, высокая, в красной курточке, неожиданно улыбнулась.

– Здравствуйте, Владимир Петрович, – пропела она сладким голосом. – Мы бы хотели вам принести коллективные извинения всего родительского состава седьмого «Б» класса.

О как.

Я замер, моргнул. Изменения? Или извинения? Ну да, когда у тебя губы надутые, правильно выговаривать слова крайне проблематично.

Мамочка протянула мне аккуратный конверт, а остальные закивали, словно хор бэк-вокалисток.

– Мы, конечно, сначала подумали, что это жестокое обращение с детьми, – протянула красная курточка. – Но потом София нам всё объяснила.

Вторая мамка в джинсовой жилетке захлопала ресницами, настолько длинными, что я даже сквозняк почувствовал.

– И мы считаем, что вы правильно сделали, – заверила она.

– Да-да, – встряла третья, с золотыми серёжками в форме сердечек. – Нужно такое поведение пресекать на корню! Иначе они же вообще на голову сядут!

Я стоял, слушал и чувствовал себя так, будто меня хвалит комитет по этике. Что отвечать – не знал, поэтому просто пожимал плечами. Конверт взял. Как я понял, туда положили «премию». Кто молодец? Я, что тут ещё скажешь!

Я сунул конверт во внутренний карман. Думал встать на лыжи – за спинами мамочек виднелся мой «Матиз». Но дамы на этом не остановились.

– А как у Иванова дела? – спросила первая.

– А как у Сидорова? – перекрикнула её вторая.

– Владимир Петрович, у Филатова официальное освобождение от физкультуры! – воскликнула третья. – Он вам справку принесёт.

Активность этих дамочек поражала. Было бы можно, и они сами бы сели за парту вместо своих сынков и дочек.

Ну а сейчас был нюанс – кто такие эти Иванов, Петров, Сидоров, я не знал. Поэтому ответить хоть что-то внятное тоже не смог бы.

Я поднял ладони, хлопнул так, чтобы гул стих.

– Так, дамы! Всё услышал, всё учту. Дела у всех хорошо, проблем в классе нет. А сейчас мне пора.

Я поднял руки над головой, сцепил пальцы и потряс.

– Всего хорошего!

Они закивали разом, как куклы, у которых головы на пружинах. И, к счастью, дали мне коридор для отхода. Я им тотчас воспользовался и принялся протискиваться к своему автомобилю.

Уже уходя, услышал причину, по которой ко мне проявлялся такой повышенный интерес.

– Девчата, – понизив голос, заворковала красная курточка. – Гордеев же теперь три оценки ставит в аттестат!

– Надо ему ещё какой-нибудь подарок сделать, от родительского комитета, – зашептала белоснежная жилетка.

О чём говорили дальше, я уже не услышал. Подошёл к своему «Матизу», на который нельзя было смотреть без слёз. Тачка напоминала старую клячу и даже кренилась набок. Что, впрочем, неудивительно – во мне теперешнем веса было килограмм сто тридцать, не меньше. Как этот «воробушек» выдерживал подобный вес, лично для меня было загадкой.

Я достал ключи, нажал на кнопку сигналки и потянул за ручку двери. Петли ответили жалобным писком. Дверь подалась тяжело, неохотно, словно молила: «Не пускай этого кабана внутрь, добьёт он меня окончательно».

Ну тут уж простите-извините, я сам жопе с полутораметровым обхватом не шибко рад.

Я опустился в кресло, и машинку перекосило ещё сильнее. Пружины прогнулись чуть ли не до асфальта.

Я замер, боясь пошевелиться и опасаясь, что ещё одно движение – и я провалюсь к чёрту сквозь днище. Руль врезался в живот, колени поджались так, что я едва мог дышать.

Я попробовал дёрнуть рычаг, чтобы отодвинуть сиденье, но бесполезно. Оно уже было отодвинуто по максимуму.

– В тесноте, да не в обиде, – прошептал я, пытаясь устроиться удобнее.

На этом сюрпризы не закончились. Стоило оглядеться – и я обнаружил здесь целый склад… но не боеприпасов. Неа. Склад здесь был по-настоящему продовольственный. Частично совмещая функции свалки.

На заднем сиденье лежал целый пакет с булками, шоколадками, вокруг были разбросаны обёртки и крошки.

Любил Вовка покушать, тут ни дать ни взять. Интересно, а он понимал, что с таким подходом хоть ведро китайской мази на себя вылей, толку не будет? Или это из разряда – мышки плакали, кололись, но продолжали упорно жрать кактус?

Я завис ненадолго, оглядывая бардак в салоне. Всё бы ничего, но при виде этих тонн мучного и шоколада в животе заурчало. Тело, похоже, было отнюдь не прочь перекусить прямо сейчас.

Пришлось проявить волю.

Я, стиснув зубы, собрал всё это добро в пакет и вышел из машины. Подошёл к мусорке. На секунду задержался – рука, зависшая над урной, не хотела отпускать пакет. Но я всё-таки заставил себя швырнуть пакет внутрь. Жратва глухо ударилась о дно.

– Всё, – облегчённо выдохнул я. – Обжорству – бой!

Вроде и радоваться надо было, но ощущения были смешанные. Толстяк внутри меня протестовал на уровне физиологии, и тело, по всей видимости, резко урезало мне количество эндорфинов.

Я вернулся в машину. Сунул руку во внутренний карман, достал конверт, подаренный мамашами, и не глядя убрал его в бардачок. Почти не глядя – потому что из бардачка вывалилась пачка открытых чипсов.

– Спокойствие, только спокойствие…

Я смял чипсы и уже собрался по второму кругу идти к мусорке. Но мимо пробегал какой-то мелкий школяр, и я подозвал его к себе.

– Топай сюда.

Малой подбежал, уставился на меня. Огромный рюкзак, килограмм на десять точно, будто тянул его к земле.

– Здравствуйте, Владимир-р Петр-р-рович! – в буквальном смысле прорычал он.

– Ага, здорова, мелкий. Партийное задание – метнись кабанчиком до урны и выкини вот это, – я, не дожидаясь согласия, вручил пацану пакет с чипсами.

Школяр взял чипсы, посмотрел сначала на них, потом на меня и отрывисто закивал.

– А можно захавать? – прям с воодушевлением спросил он.

– Не советую, а то жорик будет как у Владимира Петровича, – подмигнул я.

– Жопик? – заулыбался пацан беззубым ртом.

– Иди уже!

Малой вприпрыжку (несмотря на тяжёлый рюкзак) подбежал к мусорке. Чипсы выкинул, но зараза перед этим взял себе из пачки целую охапку. Думал, не замечу…

Я вставил ключ в личинку замка зажигания и завёл мотор. Старенький двигатель кашлянул, затрясся, будто в него вместо бензина залили микстуру от бронхита.

Машину повело мелкой дрожью, которая отдавалась в руль. На миг показалось, что ещё чуть-чуть – и весь кузов осыплется ржавыми хлопьями.

Я вцепился в руль и уставился в лобовое стекло. Ну что, поехали? Вот только вопрос – куда? До меня тотчас дошло, что я понятия не имею, где живу. А мой адрес «не дом и не улица, мой адрес – Советский Союз» уже не прокатит.

Я почесал затылок. Жильё у меня точно есть, осталось выяснить – где! Догадка кольнула тут же, и я захлопал себя по карманам. Прописка должна быть в паспорте, вряд ли в этом плане хоть что-то изменилось.

К удаче, паспорт оказался при мне и лежал в одном из карманов пиджака. Я достал его, пролистал страницы, но на миг остановился на фотографии. Со снимка на меня смотрел вполне себе худой пацан. И сколько, интересно, этой фотографии?

Я скривил взглядом по дате выдачи документа – 2018 год… ну, если судить по моим нынешним меркам, то времени прошло всего ничего. Сам я оказался 2001 года рождения. Я сразу посчитал, что мне исполнилось двадцать четыре года.

Песня, конечно…

Зато теперь понятно, что у меня полнота новорождённая, и свою трудовую мозоль я просто-напросто наел. А значит, похудеть не просто надо, а обязательно.

Я пролистал страницы паспорта дальше и нашёл адрес: улица, дом, квартира. Местом жительства значился Краснознаменск. Выходит, я местный, раз у меня прописка есть.

– Ну, хоть что-то, – шепнул я.

Оставалось понять, как доехать до этого адреса. Судя по возвышающимся на горизонте высоткам, город был довольно крупный. Да и сама школа, где я теперь батрачу, тоже огромная.

Я снова задумался. В моём нынешнем положении без карты я был как без компаса в тайге. Но каждый уважающий себя автолюбитель хранил автомобильную карту прямо в машине. Так что не исключаю, что найду карту где-нибудь тут. Я снова открыл бардачок, порылся.

Рука нащупала… аккуратно сложенный женский лифчик. Леопардовый.

– Ну ни фига себе… – протянул я.

По размеру сразу было ясно, что хозяйка лифчика – дама худенькая, но с грудью у неё полный порядок.

И ещё…

В бардачке лежал ещё один конверт!

В смысле конвертов было два. Полностью одинаковых – белых, ничем не выделяющихся.

Любопытно.

Я взял оба конверта, открыл. Бабок, к моему сожалению, ни в том, ни в другом конверте не оказалось. Если в первом лежал сертификат на «посещение канцелярского магазина „Буратино“ на сумму 2500 рублей», то во втором… я аж вздрогнул от неожиданности.

Внутри второго конверта я наткнулся на фотографию. Снимок интимного характера. Лица не было, кадр был обрезан. Зато остальную часть чьих-то телес я видел наглядно и во всех подробностях. В руке у женщины с фотографии была плётка, а на теле чулки и трусики леопардовой расцветки. Лифчика не было… ну потому что вот он – рядом лежит.

Я перевернул карточку и на обороте увидел надписи шариковой ручкой – набор букв и цифр. Для меня это был просто бессмысленный код. Прочитать хоть что-то связное было попросту невозможно.

Я положил находку обратно, прикрыл бардачок. Жаль, память прежнего хозяина ко мне не перешла. Многое бы пояснило…

Я по привычке хотел врубить первую передачу на коробке, но обнаружил, что в моём «воробушке» стоит автомат. Неожиданно, но приятно. Я включил режим D и отпустил педаль тормоза. Матиз дёрнулся вперёд так, словно его пнули сапогом под задний бампер. Рывок едва не швырнул меня в металлическое ограждение у школьного двора. Я дал по тормозам в последний момент, колёса заскрежетали.

– Ёпрст! – вырвалось у меня.

Раздался смех. Несколько школьников показывали на меня пальцами. Один сложил ладони, будто крутил руль.

– Владимир Петрович, аккуратней! А то в космос улетите! – протянул он тонким голосом.

– Слышь, Союз-Апполон, дернули отсюда! – рявкнул я.

Пусть смеются. Смеётся тот, кто смеётся последним. Да, вроде и прописная истина, но факт. Но если даже школота меня за клоуна держит, значит, придётся поднимать авторитет. И быстро.

Я выровнял машину, тронулся и посмотрел в сторону школы. Опа… из дверей вышел Исмаилов. Шёл важно, с пацанами – трое шагали слева, двое справа, и ещё парочка сзади.

Свита прям, как у барина из холопов.

Я тронулся, поехал за ними. Машину, как только она прогрелась, перестало колбасить. Надо на ум намотать, что корыту следует неплохо давать прогреться.

Через несколько минут Исмаилов разогнал свою свиту по домам. Сам пошёл дальше. Очень хорошо, разговаривать с ним при свидетелях – себе дороже. Тут же сольют свои «видосики» в чат.

Я добавил газу, держась на расстоянии и провожая Борзого взглядом. Поэтому только в последний миг заметил движение прямо перед капотом.

– Твою мать! – выдохнул я, вдавив тормоз.

Колёса взвизгнули, машина клюнула носом. Сердце ухнуло в пятки.

Прямо перед капотом стояла классная руководительница 11 «Д». Она перепуганно прижала сумку к груди, глаза сверкали. Смотрела она на меня так, словно я целился в неё нарочно.

– Вы что, с ума сошли⁈ – прошептала она. – Или решили меня задавить⁈

Я поднял ладони над рулём.

– Да ты что, никаких задавить… отвлёкся.

– Вы… вы… я вас боюсь! – и то ли от обиды, то ли потому что нервы сдали, врезала сумкой по капоту моего «воробушка».

Я заглушил двигатель и вышел из автомобиля. Осмотрел девчонку. Задеть я её не задел, но мало ли, помощь нужна.

– Ты в порядке?

– Мы вообще-то на «ты» не переходили! – возмущённо выдала она.

– Не могу сказать, что повод идеальный, но почему бы не сделать этого сейчас, – я улыбнулся, стараясь разрядить обстановку. – Готов понести заслуженное наказание и начать исправляться прямо сейчас. Для начала предлагаю вас подвезти и по пути выпить по чашечке кофе?

Я обошёл свой Матиз и открыл пассажирскую дверь, приглашая её присесть.

– Карета подана!

Классуха вскинула подбородок. В её взгляде сквозило презрение, ирония и злость сразу.

– Подвезти? После такого? Благодарю, Владимир Петрович, но у меня инстинкт самосохранения работает. В вашу машину я не сяду.

Она развернулась и пошла прочь быстрым шагом. Я посмотрел ей вслед. Неудобно получилось, не стану отрицать. Но с этой барышней надо попытаться наладить связи. Достаточно мне Сони во врагах. К тому же училка – классная у того класса, с которым мне ещё Олимпиаду выигрывать. Так что придётся налаживать мосты. Хочет она того или нет.

Я вернулся за руль, завёл «воробушка» и медленно покатил за ней, придерживая руль одной рукой. Догнав, опустил стекло и чуть наклонился к ней.

– А зря не хотите. Я именно вас и ждал.

Училка посмотрела на меня так, что мурашки побежали по спине. В её глазах было всё: и недоверие, и раздражение, и немой вопрос, какого чёрта я прицепился.

– Это ещё зачем? – отрезала она, даже не сбавив шаг.

– Затем, что хотел обсудить Олимпиаду и будущих в ней победителей, ваших учеников, – пояснил я, делая невозмутимое лицо. – Но если вам неинтересно…

Я пожал плечами, показывая, что готов закрыть тему.

Сработало.

Вообще закинь девчонке что-нибудь такое, что возбудит её интерес, и считай, что она у тебя на крючке. Старые дедовские методы работают даже сейчас.

Классуха резко остановилась и повернулась ко мне.

– Какую Олимпиаду?

Глава 8

Какую Олимпиаду?

Я улыбнулся, глядя в глаза этой милашке, как ее там… Марина Сергеевна, кажись зовут? Судя по всему, она ещё не в курсе наших с директором планов и договоренностей. Ничего, дело это недолгое – посвятим, здесь и сейчас. Кстати, интересно, а завуч училку успела обработать?

Я вывернул руль, поддал газу и, обогнав её, остановился чуть впереди. Дёрнул ручник, открыл дверь и вышел.

– По той самой, – сказал я и встретился с Мариной взглядом. – Которую надо выиграть, чтобы школа получила финансирование.

Училка остановилась и резко повернулась ко мне. В её взгляде мелькнуло сомнение, как будто она проверяла и решала для себя – не вру ли я.

– Правда? – спросила Марина.

– Правда, – я не отвёл глаз.

– И… зачем это вам?

Я расплылся в ухмылке, показал рукой на свою машину.

– Ну… сядете, подвезу – и по дороге всё расскажу.

Классуха скрестила руки на груди, на лице появилась усталая насмешка.

– Нам с вами не по пути. А рассказать вы всё можете на педсовете.

Педсовет, блин… Может сказать, что пока у них педсоветы, я даже дороги домой не знаю. Адрес есть в паспорте, но как туда ехать – хоть убей, понятия нет.

По настрою Марины мне уже было ясно, что никуда она со мной не поедет. А раз так, попробую у неё хотя бы маршрут разведать.

– Нуу, раз с кофе у нас не срастается, – я развёл руками. – Тогда, может, подскажешь, в какую сторону Неклиновский переулок?

– Владимир Петрович, никогда не думала, что вы такой наглый, – впервые улыбнулась училка. – Как понимаю, вы не отстанете, пока я не сделаю хоть что-то?

– А ты очень проницательна, – я подмигнул, облокачиваясь на бампер своего железного коня. – Но как доехать до Неклиновской я правда не знаю. И буду благодарен, если подскажешь.

– Так по навигатору посмотрите.

– По чём?

– Ну по навигатору, – повторила классуха. – В телефоне.

– А ты про это… – я отмахнулся.

Что такое навигатор, я, естественно, знал. Но понятия не имел, что навигатор есть в телефоне.

– Ладно, – сказал я после паузы. – Тогда покажит, как этой вашей приблудой пользоваться. Ну этим… навигатором.

Я не стал изворачиваться и придумывать на ходу, сказал как есть.

Марина покачала головой, снова улыбаясь.

– А вы что, никогда им не пользовались?

Сказать ей, что последнее, чем я пользовался – это магнитола в «Жигулях»? Эх… не поймёт ведь.

– Да я… просто новый телефон купил, – ответил я, сохраняя каменное лицо. – Там навигатор платный, а я не успел заплатить…

– Новый, и вы ещё и платный навигатор установили? – удивилась моя собеседница.

Я сделал вид, что ничего необычного в этом нет, пожал плечами, как будто так и должно быть. Понятно, что я ей лапшу на уши вешал, ну а как?

– Господи, какой вы доверчивый, Владимир Петрович. Это же бесплатная программа!

– Ну-у, вот решил, что бесплатный сыр есть только в мышеловке. И походу не одуплился…

– Дайте свой телефон, так уж и быть, я вам помогу! – Марина требовательно протянула руку.

Я вытащил коробочку, вручил ей.

– Владимир Петрович, а пароль какой? И я же надеюсь, что у вас там нет ничего… такого.

Я вдруг припомнил крайне любопытную фотографию, которая лежала в бардачке. А вот бог его знает, что там у меня в телефоне…

– Пароль не знаю, забыл. Но мне тут Исмаилов показывал, как по-другому разблокировать экран.

Я на секунду взял трубу у классухи и посмотрел в камеру. На экране мигнула зелёная галочка, которая сняла блокировку.

– Вот, держите!

Марина взяла мобильный, быстро ткнула в экран, что-то там понажимала.

– Так у вас самый обычный навигатор стоит. Это же бесплатная программа!

– Нуу… – я скептически посмотрел на экран. – Не верю. Бесплатным в жизни только сыр в мышеловке бывает, как я уже говорил. Вот я и заменжевался!

– Владимир Петрович, – сказала училка уже таким тоном, как будто я её ученик. – Поверьте, тут никакой мышеловки. Просто введите адрес – и всё.

Я посмотрел на экран, где за секунду проступила карта – улицы, линии, даже стрелочка, указывающая, где мы находимся. Неплохо… чертовски неплохо. Такую штуку бы нам на первой чеченской…

Да и по жизни бы ой как пригодилась. В девяностые мы, чтобы доехать на адрес, бабку у подъезда спрашивали, где нужная улица. А тут в телефоне целый город!

– А если этот Яндекс врёт? – я покосился на классуху.

– Тогда вы просто заблудитесь.

– Ну вот, – развёл я руками. – Сразу видно, что бесплатное.

Я старался не выходить из образа, который взял.

Она ткнула пару раз по экрану, вернула мне телефон.

– Всё, дальше разберётесь? Я вбила маршрут до улицы Неклиновская.

Я взял стекляшку, посмотрел на карту, где жирной красной линией тянулась дорога.

– Маршрут построен, – сказала та самая баба-киборг Алиса.

Причём сказала таким тоном, что мне на секунду показалось, будто она лично командует мной.

Пока мы разговаривали, сумочка на классухе чуть обтянула кофту, и я увидел полоску лямки её лифчика. В голову пришла дикая мысль. А что, если тот лифчик из бардачка – её? Леопардовый, дерзкий… Размер, кстати, подходил. Вон грудь у Марины ладная, подтянутая.

Может, у моего предшественника и училки игры такие… После той фотки я ничему не удивлюсь. Володя явно был ещё тем проказником.

Марина уловила мой взгляд, поправила кофточку и бросила на меня недовольный взгляд.

– Но если вы хотите доехать, то телефон бы неплохо зарядить, Владимир Петрович. У вас шнур зарядки хоть есть?

Я припомнил, что видел в бардачке какой-то провод, ну и ляпнул на свою голову.

– В бардачке? – уточнила классуха, подходя к моему «воробушку» со стороны переднего пассажира. – Сейчас поставим на зарядку, а то вы, наверное, и этого не умеете…

Я не успел среагировать, спохватился слишком поздно. А училка залезла в бардачок.

– Ой… – она тотчас выпрямилась, одёргивая руку. – Извините, ради бога, я просто не знала… Так всё, до свидания. Мой автобус будет через пару минут.

Я уставился на неё.

– Что, прям можно узнать, когда автобус приедет?

– Конечно. Вы, наверное, не знаете, потому что сами на автобусе не ездите. У вас машина. А у меня автобус ходит раз в двадцать минут… – она затараторила, явно под впечатлением увиденного. – Поэтому я отслеживаю его положение по приложению.

Видно было, что пытается так успокоиться и взять себя в руки.

Для меня слышать подобное было удивительно. Автобус в моё время ассоциировался с толчеей, запахом перегара и орущим водилой: «Передаём за проезд!» Тогда мы максимум знали, что автобус «будет, когда будет». Но чем дальше, тем меньше я удивлялся уровню прогресса.

– До свидания, Владимир Петрович, – бросила она и заспешила к остановке.

Я посмотрел ей вслед и увидел, как автобус на самом деле подъезжает к остановке – точно в ту минуту, что она сказала.

Я напоследок оглянулся – понятное дело, что Исмаилова уже нигде не было. Ну и ладно… От меня Борзый всё равно не уйдёт.

Я снова уселся за руль, дёрнул ручник вниз и завёл мотор. Матиз чуть дёрнулся, кашлянул, но уже не так сильно – двигатель-то был уже прогрет.

Я ткнул в экран телефона, как показывала училка. Выехал на дорогу, встраиваясь в ряд.

– Маршрут построен, – напомнила кибер-баба.

– Ну раз построен, значит полный вперёд!

– Впереди авария в левом ряду, – сообщила эта «девица».

И правда, на карте всё было перекрашено в красное. Я подъехал к ближайшему светофору и встал в огромную пробку.

– Ну, по-хорошему, надо бы во дворы свернуть… Алис, или как там тебя, а как поехать покороче?

Тишина. Экран светился, но молчал.

– Обиделась? – хмыкнул я. – Не дуйся. День у меня сегодня был… тяжёлый.

Я прекрасно понимал, что эта Алиса – электроника, но соображалка у этой электроники работала почти как у живой женщины. И, чем чёрт не шутит, может, с ней как с живой и надо общаться? По крайней мере, не попробуешь – не узнаешь. А если женщина обиделась – её ведь надо задобрить?

Сбоку, в соседней машине, за мной наблюдали две девчонки лет двадцати. Пробка, стоим колом, вот они и нашли себе занятие. Увидели меня, как я разговариваю с телефоном, и прыснули от смеха. Одна даже прикрыла рот ладонью, вторая ткнула пальцем в мою сторону и захохотала.

Я покосился на них и подмигнул.

– Девчат, ревнуете?

Те снова захихикали, но не ответили – их ряд тронулся, и машина с девчонками уехала вперёд.

Вообще, машин вокруг было столько, что у меня глаза полезли на лоб. В моё время машин было раз-два и посчитал. В том же дворе максимум стояло две «шестёрки» да один «Москвич», и то их владельцев считали состоятельными.

А тут – куда ни глянь, везде железо. И не «Жигули» никакие, а сплошь иномарки, правда китайские в большинстве своём. Чёрные, серые, белые… одна за одной, бампер в бампер. Такое чувство, что машин стало больше, чем самих людей.

Удивляли и огромные рекламные стенды, стоящие на разделительной полосе. Многие раза в три-четыре больше, чем те, к которым я привык. А часть вовсе в виде огромных экранов, на которых шёл видеоряд. Вольно-невольно, а взгляд цеплялся за слоганы.

Реклама была повсюду. На автобусах, на остановках, даже на асфальте какие-то стрелочки светились.

Проезжая мимо, я прочитал надпись на огромном щите, во всю стену дома. Девка, вся из силикона и фотошопа, показывала телефон: «Подключайся! 5G быстрее твоих мыслей!»

И вот что она рекламирует? Хрен знает!

Впрочем, я прекрасно понимал, что очень и очень многое мне придётся узнавать. Но технологический прорыв был очевиден. Я, рождённый в 70-х, за почти тридцать лет жизни и близко ничего подобного не застал. Так что придётся непросто, но где наши не пропадали.

Я выехал на Неклиновскую уже под вечер. Час с лишним петлял по этим новым кварталам, и наконец-то название улицы совпало с пропиской в паспорте.

Первым делом меня поразили таблички. На каждом доме висели аккуратные прямоугольники с названием улицы и номерами домов. Некоторые из них были даже подсвечены и отлично читались в сумерках.

Я сбавил газ, рассматривая всё это. В мои годы, в девяностые, такие таблички были дефицитом. Их попросту скручивали и несли в приёмку металлолома, как люки или куски металлического забора. Тогда половину города можно было в темноте обойти, не понимая, на какой улице находишься. И это считалось нормой…

Сейчас же порядок был налицо. Не скажу, что идеальный, но спокойнее стало точно. Да и финансово тоже, судя по всему, интереснее. Вон даже учитель может себе позволить автомобиль… Раньше такое в голову бы не пришло. В моё время на учительскую зарплату максимум хватало на проезд на автобусе и не всегда хватало тупо на жрачку. А скажи кому тогда, в девяностые, что учителю положена премия в миллион – да меня бы на смех подняли.

Я щёлкнул поворотник, когда навигатор показал сворачивать через двести метров. Движение было плотное, каждый торопился, и без «мигалки» был почти стопроцентный шанс в кого-нибудь врезаться.

Хотя, надо признать, что с соблюдением правил тоже стало лучше. В моё время на дороге царил хаос: кто наглее, тот и прав. Только вот быдло с дороги никуда не исчезло. Справа, ровно по соседству, катил чёрный джип. Здоровая махина, окна тонированные и музыка орёт так, как будто я пришёл на концерт Михаила Круга: