Текст книги "Физрук на своей волне. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

– Не шучу, – заверил я. – Слушай, мне надо прибраться в школе к приезду этого самого предпринимателя. Надо собрать учеников.

В ответ повисла тишина. Секунд на пять. А потом Марина заговорила так, что в её голосе буквально сквозило недоверие:

– Так вы же сами вызвались этим заниматься. Так и собирайте.

Чувствовалось, что она до сих пор обижена на меня за тот инцидент у школы.

– Да и меня всё равно никто слушать не будет, и в школу никто не придёт, – продолжила классная.

– Ну ты-то сама придёшь? – уточнил я.

– А у меня выбора нет, – призналась Марина.

– Ладно, – ответил я. – Приходи. А остальными я займусь – у тебя есть телефоны нашей шпаны?

– Есть, – сказала она. – У вас, Владимир Петрович, есть тоже, они в медиафайлах в нашем учительском чате.

– Отлично. Я разберусь, – сказал я и сбросил вызов.

Аня, прекрасно слышавшая весь разговор, тут же повернулась ко мне.

– Что нужно, Вов, давай помогу?

– Завтра в школе надо собрать учеников, – пояснил я.

Посмотрел на телефон, на Аню, снова на телефон.

– Слышь, Аня… а подскажи мне, где посмотреть «медиа» в учительском чате?

Протянул ей мобильник. Аня зашла в программу с сообщениями. Чат оказался не наверху, а где-то внизу, в архиве. Видно, прежний обладатель этого тела не особо горел желанием получать учительские сообщения и просто спрятал их подальше.

Но Аня с лёгкостью нашла чат, будто она делала это уже не один раз и точно знала, где и что искать.

Блин, по-ходу она ещё и в моём телефоне ковырялась раньше…

– Держи, Вов.

– Спасибо, – сказал я, забирая у неё мобильник.

На экране высветился список из двух десятков учеников, все по именам, с номерами мобильников.

Глава 24

Я вздохнул, анализируя объём задач.

– Блин, это ж пока всех прозвонишь – целое состояние потратишь, – пробормотал я себе под нос.

– Почему «целое состояние»? – удивилась Аня. – У тебя какая связь? Звонки сейчас бесплатные внутри региона точно.

Я уставился на неё, но ничего не сказал. Ни фига себе… В девяностых за минуту разговора с тебя такие деньги снимали, что волосы на голове шевелились. А тут, выходит, бесплатно.

– Да и не обязательно же каждому звонить и тратить на это время, – Аня коротко пожала плечами. – Хочешь быстрее – просто собери всех учеников в один чат, такой же, как учительский. И туда уже закинь сообщение: когда приходить и что с собой брать.

– В натуре, – протянул я, почесав затылок. – Давай так и сделаем.

Она снова взяла у меня телефон, быстро что-то наклацала, пригласила в новый чат всех учеников из списка. Их контакты похоже уже оказались записаны в моём мобильнике.

– Ну вот, – сказала она, протягивая мобильник обратно. – Теперь пиши. Все твои ученики увидят, что ты написал.

Я молча набрал:

«Народ, завтра корректируем планы. Надо не в службу, а в дружбу прийти в школу и помочь прибрать».

– Отлично, – сказала Аня. – Только напиши, чтобы те, кто согласится прийти, прислали в ответ плюсики.

Я посмотрел на неё поверх экрана.

– Думаешь, найдутся те, кто съедет с темы?

– Вова, – усмехнулась она. – Ты как будто никогда учителем не работал. Конечно, найдутся. Кто захочет в воскресенье вместо отдыха идти школу драить? Да ещё и в их возрасте?

– Ну ладно, может, ты и права, – буркнул я и дописал в чат:

«Кто завтра придёт – отметься плюсиком».

Прошла минута, потом другая. В чате по-прежнему висела тишина. Ни одного плюсика.

Ну, может, кто-то не прочитал? Всякое бывает. Не все же сразу сидят в телефоне. Я подождал ещё, а потом повернулся к Ане.

– Слышь, Ань, а подскажи, как понять: прочитал кто сообщение или нет? Тут вроде галочки стоят, а непонятно.

Аня уверенно зажала отправленное сообщение, вывалилось меню и она ткнула в «свойства».

– Вот, смотри, здесь видно, кто и когда прочитал.

Я глянул… хм. Все до единого ученики уже посмотрели сообщение.

– Как видишь, – улыбнулась Аня. – Прочитали все, но отвечать никто не торопится.

– Ясно, понятно, – хмыкнул я. – Значит, морозятся.

Палец у меня невольно постучал по экрану. Я вспомнил, как видел, как собрал случайный созвон на группу в учительском чате…

– Ань, а как их всех вместе на линию собрать? – уточнил я.

– Аудио или видеоконференцию хочешь? – сразу поняла запрос девчонка.

– Видео, – попросил я, снова протягивая ей телефон. – Хочу, чтоб эти шкеты посмотрели мне в глаза.

Пару манипуляций со стороны Ани, и экран телефона загорелся десятками маленьких квадратиков.

Одно за другим они начали вспыхивать, оживать изображением лиц ребят. Звонок застал кого где: в комнатах, на улице, в торговых центрах, на лавке во дворе…

– Здорово, девчата, мужики, – поприветствовал я ребят, вскинув руку.

Голоса вразнобой отозвались:

– Здравствуйте, Владимир Петрович!

Не все правда, нашлись те, кто просто махнул рукой в камеру. Пару ребят вообще отморозились.

Я дождался, когда гул голосов стихнет, и продолжил:

– Короче, задача у нас серьёзная. Надо собраться на субботник, о чём я вас известил. Но… – я сделал паузу и провёл взглядом по иконкам. – Я не понял, почему никто плюсик не поставил, когда я спросил, кто может прийти?

На том конце снова начался гул.

– Выходной же! – У меня уже планы. – Мы и так всю неделю в школе. – Владимир Петрович, ну реально, это же наш единственный день…

Я молча слушал, ждал, пока поток оправданий иссякнет. Ну и понимал, что у кого-то это были честные отмазки, а у кого-то липовые. Но объединяло всех одно – нежелание куда-то идти и что-то делать.

Логично, никому субботники и на хрен не тарахтели. А заставлять молодёжь то, что им делать не хочется, – только отношения испортить, ну и доверие потерять. Доверие же штука такая, что оно очень долго приобретается, а теряется очень быстро.

Тем более это не девяностые: тогда, если партия сказала – надо, то комсомол отвечал есть. Тут же совсем другое поколение. Свободы у них больше, а дисциплины – ноль.

Правда и выходило некрасиво. Один выходной у пацанов и девчат, а я лезу со своим «надо». Вроде и хочется продавить, а внутри зудит – неправильно. Лишать их того единственного дня, когда они сами себе хозяева, будет с моей стороны неправильно.

Я задумался, глядя в камеру, где ребячьи глаза ждали моего решения. Глубоко вздохнул; зайти надо так, чтобы молодые поняли – и чтоб сами захотели помочь.

– Слушайте внимательно, – начал я. – Я понимаю, что воскресенье. У каждого свои планы – кино, друзья, «отсыпаться до вечера». Я и сам не любитель менять планы на лету.

Далее я донёс, что есть вещи поважнее, чем пьянки – гулянки. Например, школа – это не просто место, где надо сидеть за партой и зубрить.

– Это наш общий дом. Школа даёт вам билет в жизнь, знания, шанс не вляпаться в ту дичь, в которой некоторые из нас выросли. Так что она заслуживает уважения, – продолжил я.

Я сделал паузу, чтобы ученики как следует прочувствовали слово «уважение» и осознали. Правда, судя по безразличным лицам ребят в квадратиках, особого впечатления пламенная речь не произвела.

– Короче говоря, у меня есть предложение, – я сменил тактику. – Кто придёт и поможет, получит от меня награду. На выбор: освобождение от посещения одного из моих предметов на неделю и пятёрка за каждый такой урок. Представляете? Один день пришёл – и неделя в шоколаде.

Я видел, как на нескольких лицах мелькнула искра заинтересованности. Вряд ли дело было в оценках, скорее в возможности пропустить целую неделю и никуда не ходить. Хотя при желании никто и так не придёт… я это прекрасно понимал. Но тем не менее торг начал.

– А кто не придёт, – добавил я делано мягко и расплылся в улыбке, – тому придётся несладко: буду гонять всю неделю «в хвост и в гриву». Ну и сразу обозначу, что заболеть или прогуляться не получится. Так что выбор у вас есть.

В чате повисла гробовая тишина. Ученики переваривали услышанное.

– Короче, – закончил я. – У вас есть выбор: выгода или геморрой. Жду плюсики сейчас. Кто завтра идёт – ставьте плюс. Кто нет – молчите дальше. Решайте, хорошие.

Плюсики начали медленно, но верно появляться в чате – один, другой, третий. Но далеко не все торопились отмечаться.

– Молодец, Петров, – подбадривал я учеников, поставивших плюс. – Башка соображает, как надо.

Но увы, уже на четвёртом квадратике запал учеников иссяк. Я так понял, что плюсы выслали самые дисциплинированные ребята. Остальные либо меня проигнорировали, либо не приняли мои слова всерьёз.

– Так, значит, половина молчит, да? Ну ладно…

Я повернулся к Ане, которая всё это время только посмеивалась над моей педагогикой в стиле «строгий режим».

– Ань, сделай милость, открой прямо сейчас список моего класса.

Она что-то перелистнула в моём телефоне, переслала себе документ и через пару секунд протянула свой смартфон с открытым списком.

– Держи, Вова. Только не пугай детей слишком сильно, – шепнула она.

– А я и не пугаю, – усмехнулся я, беря телефон. – Я просто порядок навожу.

Я вернул взгляд к экрану, где десятки глаз следили за мной.

– Ну что, молодёжь, щас пройдёмся по списку. Я называю фамилию и если плюсика нет, значит, переношу фамилию в личный список на особые нагрузки.

– Аминев!

– Я поставил плюсик! – сразу отозвался парень с лохматой башкой в наушниках.

– Молодец, живёшь, – кивнул я. – Баранова!

– Плюс, Владимир Петрович, плюс, – торопливо пискнула девчонка.

– Вот это другое дело. Как у вас теперь говорится – респект и уважуха.

Я продолжал идти по списку, называя фамилии. Ещё часть молодёжи тотчас выслала свои плюсики, боясь, что прозвучит их фамилия, а отметки нет.

– Громов!

– Я… я уже плюс поставил, – пробормотал он. – Отвлёкся, Владимир Петрович!

– Проверю, не переживай, – усмехнулся я.

Плюсики начали ставить куда активнее. Чат замигал, будто новогодняя гирлянда.

Я смотрел на экран, ощущая знакомое чувство, когда ты держишь ситуацию в ежовых рукавицах. В девяностых это называлось «держать двор», а сейчас – «вести класс». Суть-то одна.

– Ну что, – сказал я, закончив первую половину списка. – Вижу, начали понимать. Молодцы. Остальные тоже не тупите – сейчас по каждому из списка пройдём.

Я заметил, что на экране появилось ещё несколько новых квадратиков – к нашему созвону подтянулись те самые ребята из торгового центра.

Одновременно я дошёл до ученика, который попытался отмазываться.

– Не пойду, – с показной ленцой заявил он.

– Причина? – я вскинул бровь.

– Да у меня дела, да и не кайф просто, – хмыкнул он.

Я едва сдержался, чтобы не объяснить ученику, что такое кайф и в каких случаях он наступает. А пока потратил пару секунд на то, чтобы подобрать нужные слова, включились пацаны, с которыми мы прошли и Крым, и Рим в ТЦ.

– Ничё, у нас тоже были планы. Мы вообще хотели на футбол рвануть, но если Владимиру Петровичу нужна помощь – футбол подождёт, – взял слово Кирилл. – Так что ты уж найди кайф, Демидов, в том, чтобы прийти и помочь!

Для меня вступление в разговор Кирилла стало приятной неожиданностью. Демидов, смутившись, проворчал:

– Ладно, чёрт с ним… Поставлю плюс.

Клавиатура зашуршала, плюсик в чате появился почти сразу. Другие, видя такой пример, тоже отправили плюсы.

Одно дело, когда говорил я, другое – когда внутри коллектива мою инициативу поддержали.

– Спасибо, пацаны, – поблагодарил я. – Правильно пример подаёте одноклассникам. Так держать.

Аня рядом удивлённо приподняла бровь: видно было, что ей нравится, как всё складывается.

Ну и внушение от одноклассников не хватило, чтобы плюсы поставили все. Хотя теперь их было подавляющее большинство.

Я дошёл до очередной фамилии – «Борзой». То, что он был в чате, – я отметил чуть ранее. Вот только камеру он не удосужился включить.

– Да на хрен мне это не тарахтело, – бросил он и вместо плюса в чате появилось сообщение: «вышел из звонка».

Следом исчезли ещё парочка контактов из его «группы поддержки». Отказ был демонстративный. Борзой мог бы молчать, но он предпочёл выйти из чата, громко хлопнув дверью.

Значит, война. А я войн не терплю. Хотя кому война, а кому мать родная.

В чате поднялся шорох: «Владимир Петрович, а почему Борзой вышел? Вы же его накажете?»

– Накажем, по полной программе, – заверил я. – А для тех, кто откликнулся – завтра будет хорошая поляна, это я вам гарантирую! Кто хорошо работает, тот хорошо отдыхает.

– А от чего вы сразу не сказали, что поляна будет, Владимир Петрович? – оживились в чате.

– На вшивость проверял, – хмыкнул я.

В чате тотчас мелькнул наиболее животрепещущий для этого возраста вопрос: «А прибухнуть можно будет?»

Я решил не нагнетать драму и свёл в шутку.

– Слушай, Фёдоров, в школе алкоголь – это табу, я думаю, ты в курсе. Но если ты очень хочешь праздника, могу подсказать один старый проверенный рецепт… Михаила Круга слушал?

– Канеш, Владимир Петрович, обидно, – подал голос автор вопроса.

– Мы знаем, что водка вредит организму, но есть один главный секрет, – припомнил я строки. – Слышал секрет, Фёдоров?

– Не-а.

– Поставь себе в жопу с водкой клизму, и запаха нет, и в дуплет, – усмехнулся я.

Чат вспыхнул дружным хохотом. Фёдоров тоже не обиделся, заулыбался.

– Понял, Владимир Петрович, доходчиво объяснили, – заверил он.

– Если у кого есть магнитофон или колонки – тащите, – добавил я. – Музыку включим, девчата организуйте тарелочки, вилочки. Всё сделаем по-красоте.

– А во сколько приходить? – последовал логичный вопрос.

Я взглянул на часы на мобильнике.

– Давайте часов к пяти подтягивайтесь, заодно пока свои дела порешаете. До встречи, молодежь!

Квадратики моргнули в ответ, чат ожил смайликами и короткими «буду», «ок». Я выключил камеру.

Аня усмехнулась, косясь на меня.

– Учитель от бога! – протянула она. – Блин, Вова, ты на них как питон на кроликов действуешь. Все согласились, кроме тех, кто вышел. Я то думала, это они тебя строить будут… не обижайся, но такой немаленький мужик, ездящий на Матизе…

Аня захихикала. А я припомнил, что как раз собирался что-то сделать со своим нынешним корытом.

Матиз мне и правда был костью поперёк горла. Но вот как в новом времени решался вопрос с продажей автомобилей, я не знал. Мои актуальные сведения были со времен, когда корыта продавались по-старинке: встал с утра пораньше, поехал на авторынок, там занял место. Ну а далее сидишь у капота с термосом, ждёшь покупателя.

Но что-то мне подсказывало, что если барахолок больше нет, то и процесс купли-продажи автомобиля тоже изменился.

– Ань, а ты знаешь, как корыто продать? – спросил я.

– Какое корыто?

– Мой бронетранспортер, – буркнул я. – Матиз.

– Ты что, машину продаёшь? – глаза её округлились. – Ты же её любил.

– Любовь прошла, завяли помидоры, – пожал я плечами. – Надо двигать и что-нибудь нормальное брать взамен.

– А чем тебя Авито не устраивает?

– А я там есть? – не растерялся я.

– Ну здрасте, ты тогда какие-то редкие книжки по истории искал, это ж на Авито было! – припомнила Аня.

– Да и Матиза ты там брал… нет, вру, ты же его у знакомого покупал!

– Вот потому и спрашиваю, – я пожал плечами. – У знакомого покупал, а продать надо не знакомому. Поможешь? Сориентируй, что для этого надо?

Аня чуть задумалась – видимо раньше ей не доводилось продавать автомобили.

– Ну-у, машину, допустим, я раньше не продавала, – подтвердила она мои догадки. – Но одежду постоянно продаю и покупаю. С машинами принцип тот же – делаешь объявление, фоткаешь, ставишь цену, ждёшь. Люди звонят, приезжают смотреть.

Я смекнул, что все эти манипуляции делаются через телефон. В памяти невольно возникла картинка прошлого – авторынок, я, сидящий на капоте и торг с подходящими… я тогда пару дней убил, прежде чем тачку продать. А тут, блин, почти ничего делать не надо.

Мне одновременно нравилось это, но и бесило.

– Только фотки, Вов, надо не тяп-ляп, а чтобы красиво было! – продолжила Аня. – Сфоткать надо по кругу: крупный план спереди, сзади, боков. Салон, приборку, мотор. Ну и дать честное описание… Тогда меньше придурков звонить будут!

Я кивнул, усваивая новые вводные.

– Покажи, как выставлять объявы.

Аня вытащила мобильник, что-то нажала, и мы оказались на странице с кучей объявлений. Сначала высветились женские платья и туфли, но Аня снова куда-то нажала и высветился транспорт.

– Вот, например… – она ткнула в объявление Матиза и зашла внутрь. – На, посмотри.

Я взял её телефон, посмотрел фотографии, которых было штук двадцать, не меньше. Прочитал описание. Раньше, помимо авторынка, был ещё один способ продажи – через объявление в газете. На мой взгляд, не такой эффективный, как на авторынке, но чем-то этот способ напоминал вот эту электронную доску объявлений.

Правда разница была существенная, и не в пользу газеты из моего прошлого. Тут, на Авито, или как оно там называлось, машину можно было рассмотреть с разных сторон и прочитать буквально всю имеющуюся информацию.

– Вот, как-то так, – заключила Аня.

– Поможешь разместиться? – уточнил я.

– Помогу, – охотно согласилась девчонка. – Но сначала нам нужна чистая машина!

Я коротко кивнул, тут не поспоришь. Чистая машина – это как чистая обувь. Если у мужика обувь грязная, то он свинья. А если машина снаружи грязная, то сразу понятно, что хозяин о ней не заботится.

– Понял, тогда прозвоню парням, пусть подъедут, помоют, – сказал я, доставая телефон.

– На фига, поедем на мойку и сами помоем, – возразила Аня.

– Самому? – я вскинул бровь.

– Ну да, на самообслуживании! У меня даже Котя свою тачку там моет. Быстро, дешёво, и очередей нет.

Я на секунду представил, как будет выглядеть процесс, если мыть тачку самим: ведра, тряпки…

– Ну раз сам Котя моет, то мы чем хуже, – хмыкнул я. – Поехали: сначала заберём Матиз, а потом – всё остальное.

Глава 25

– Так, – Аня глянула на часы. – У меня есть время до четырёх, а потом надо на работу подъехать. Сменщица просила подменить её на полсмены. Так что, если хочешь, чтобы я тебе помогла – попроси меня подвезти.

– Не вопрос, докину, – заверил я. – Думаю, мы до этого времени как раз управимся.

Аня достала телефон, вызвала такси.

Мы стояли у обочины, пока на экране не высветилась машина и таймер прибытия.

Блин, к хорошему быстро привыкаешь. Если раньше такси считалось роскошью, не зря в обиходе было выражение «королей гонять», то теперь ездить можно было не по цене автобуса, конечно, но рядом.

Обратно мы добрались быстро, и можно сказать с ветерком. Вёз таксист на «комфорте». Хотя в каком тут месте был комфорт… оставалось догадываться. Приехала видавшая своё жёлтая KIA в шашечку.

Дорога пролетела быстро. Водитель ни о чём не спрашивал, только радио бубнило что-то про пробки.

Мы вышли у подъезда дома. Я уже собирался шагнуть к своему Матизу, но замер… рядом с машиной стоял эвакуатор. Двое мужиков уже готовились поднять моего воробушка и увезти.

– Вова, это что, твою машину забирать хотят? – Аня тоже увидела эту картину маслом.

– Э, мужики! – окрикнул я, ускоряясь. – Мужики, а ну-ка, стоп. Это моя машина. Кто разрешил?

Эвакуаторщики переглянулись.

– Отвали, быстро, говорю. Пока я по-хорошему, – процедил я.

– А вы хозяин? – удивлённо спросил один из них.

– Нет, блин, папа римский.

– Так… а разве не вы вызвали эвакуатор? – захлопал глазами, полными удивления, мужик.

– С какого перепуга⁈

– Так сломана, – буркнул он, не глядя прямо, будто боялся встретить мой взгляд. – Машина ваша в неположенном месте стоит. На люке, а тут ремонтные работы вроде как…

Я медленно перевёл взгляд на железный люк под колесом. Круг заржавел, покрытый песком и листьями, и было видно сразу, что никто его годами не открывал. И не похоже на то, что коммунальщики здесь собирались появляться.

– Я думал, убрать надо, – замялся эвакуаторщик. – Просто…

– Мужики, а кто вас навёл? – перебил я.

Мне всё стало ясно сразу – кто-то решил устроить мне подлянку. Эвакуаторщики снова переглянулись и пожали плечами.

– Заказ прилетел. Мы приехали. Говорю же, сказано было: машина сломана, а коммунальщикам доступ к канализации нужен.

Я смотрел на них и понимал, что если так, то им явно навесили на уши лапшу. Тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять – это не «случайность».

Я наклонился, глянул под лобовое. Там торчала бумажка с моим номером. Хотели бы по-человечески – позвонили бы. Но нет. Значит, цель была одна – чтоб машина уехала.

Я поднял голову, снова уставился на эвакуаторщиков. Никому моё корыто не мешало. Этот люк сто лет никто не трогал. Телефон под стеклом тоже был, и эвакуаторщики явно рассказывали мне сказки. Ну или им было настолько наплевать… деньги же не пахнут.

– Значит, говорите, просто так приехали? – медленно сказал я. – А бабки вам уже заплатили?

– Ну вот хозяина ждём, – заверил один из них.

Вон как…

Тут не надо было быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, у кого есть мотив строить мне подлянки. Кандидатов всего два – придурок, хозяин «Губителя», и… Али. И с тем и с другим у меня был конфликт. Но собачника сразу можно исключить: нет, на такую подлянку он наверняка способен, но всё же нет… виноват гость из ближнего зарубежья – Али.

К такому выводу я пришёл, когда увидел джип этого персонажа, припаркованный двумя колесами на тротуаре. Причём, как это обычно и происходит у подобного рода уникумов, он не думал о других. Попросту перекрыл пешеходный переход. Ну или, что скорее, поставил свой джип, дожидаясь, пока моего воробушка заберут на эвакуаторе, чтобы потом на моё место своё ведро с гвоздями поставить.

По-хорошему бы дождаться этого товарища да дать ему крепкую затрещину. Время поджимало, и если я хотел опубликовать объявление сегодня, разборку с Али придётся перенести.

Кстати, джип стоял рядом с овощной лавкой, хозяином которой был Али. Раз на такой джип заработал – наверняка таких лавок по городу у него не две и не три. А этот самопровозглашённый хозяин жизни, видимо, считал, что пространство вокруг лавки принадлежит не жителям, а ему. Плевать на всех, паркуюсь как хочу… Ну-ну.

Я достал из внутреннего кармана пиджака документы на автомобиль и показал эвакуаторщикам. Те ознакомились, убедились, что я хозяин.

– Мужики, – продолжил я. – Значит так: машина у меня не сломана. Я прямо сейчас её отгоню, хотя…

– А заплатит нам кто? – озадаченно протянул мужик.

– А давайте я и заплачу, – улыбнулся я. – Чтобы по-человечески: вы приехали, время потратили. Но берёте не мой Матиз, а вот тот джип, – я указал на машину Али. – Вон ту красоту, что стоит прямо на зебре.

Эвакуаторщики в который раз переглянулись. Один задумчиво потёр подбородок, скользнув глазами по джипу.

– Ладно… он же и правда с нарушением стоит.

Эвакуаторщики сделали своё дело быстро: закрепили джип, подняли его плавно и закрепили на платформе. Я рассчитался с мужиками. И эвакуатор тронулся, увозя колесницу местного помидорного магната.

– До свидания, мой ласковый мишка, до свидания, до новых встреч, – хмыкнул я, провожая эвакуатор взглядом.

– Всё нормально? – шепнула Аня.

Девчонка всё это время стояла чуть в сторонке и наблюдала за происходящим.

– Нормально, – заверил я.

– Вова… ну вот зачем ты с ним связываешься? Это же Али. Ты же сам видел его номера.

– Это ты про что?

– Ну слово «вор» по буквам номера читается, – с придыханием сообщила Аня.

Я усмехнулся, глядя вслед уходящему джипу. Я как-то не обратил внимания на его номера, а там и правда было написано «вор». Явно не случайно комбинация букв.

– Если это и вор, то апельсин, – хмыкнул я. – Ни один нормальный вор не станет об этом кричать.

– Скорее уж мандарин, – не поняла Аня сказанного.

Девчонка кинула взгляд на прилавок, где у Али и правда стояли ящики с мандаринами. Она покачала головой, вздохнула, но спорить не стала. Я хлопнул дверцей Матиза, устроился за рулём.

– Ладно, Ань, – сказал я уже мягче. – Поехали. Покажешь, где эта ваша мойка самообслуживания?

Она уселась рядом, пристегнулась, и я повернул ключ в замке зажигания. Двигатель заурчал, я аккуратно выехал на дорогу и… в этот момент я заметил Али. Он вышел из подъезда и направлялся к месту, где ещё минуту назад стоял его джип.

На Али был костюм с иголочки, туфли блестели; в одной руке – телефон, в другой он держал деревянный ящик с яблоками.

Взгляд его упал на меня. Я сидел в Матизе, держал руль, мотор тихо тарахтел. По лицу Али было видно, что он явно ожидал увидеть пустое место. Думал, что мою колымагу уже увезли и я остался без тачки. А потом Али увидел, что его джипа нет.

Глаза его распахнулись так, будто он увидел привидение. Он замер, резко прервал разговор по мобильнику, пробурчав в трубку:

– Щас… перезвоню.

Сунул телефон в карман и на весь двор хрипло выдал со своим жутким акцентом:

– А где машин?

Я медленно подъехал к нему, опустил стекло и смерил его взглядом.

– Это твой джип был? – с сочувственным тоном спросил я. – А он неправильно припаркованный стоял. Представляешь? Кто-то вызвал эвакуатор и твой автомобиль забрали…

Я подмигнул ему, продолжая улыбаться. Взял яблоко из его ящика – крупное, спелое, и демонстративно откусил кусок.

– Тебе бы в пору апельсинами заняться, – бросил я.

Ну и дал газу.

Матиз тронулся с места, а Али так и остался стоять с квадратными глазами.

Аня каталась от хохота. А Али… пусть хорошенько подумает над своим поведением.

До мойки было рукой подать. Я сразу почувствовал запах мокрого бетона и резкий запах химии, от которого защекотало в носу. На площадке тянулись ряды одинаковых отсеков, отгороженных перегородками. Из каждого доносился шипящий свист воды и гул компрессоров. Люди сами возились со своими машинами, поливая из шлангов, пена летела облаками.

Я заехал в свободный бокс, дернул ручник и вышел. Вода стекала ровными каплями по стенкам бокса, под ногами блестели разводы от предыдущих машин. Осмотревшись, я приметил кассу. Надпись гласила: «Оплата жетонами».

Я подошёл к кассе, наклонился к окошку. За стеклом сидел мужик лет сорока, с небритым лицом и телефоном в руке, в экран которого он залип. Ни здороваться, ни поднимать глаз он не спешил.

– Дружище, – сказал я с лёгкой ухмылкой. – Как бы мне мойку своего железного коня организовать?

Мужик нехотя оторвал взгляд от телефона, поднял глаза.

– Надо жетоны брать, – лениво протянул он. – Один жетон – пять минут. Пять жетонов хватит.

– Пять, так пять, – кивнул я.

Я достал деньги, получил металлические кружки и пошёл обратно.

Аня уже открыла двери Матиза, вытащила коврики, стряхнула песок и листья. На стенке было подобие прищепок, за которые можно было пристегнуть коврики.

– Так, – Аня вытерла ладони о штаны. – Я пока пойду какао возьму. Там автомат у входа. Хочешь?

– Мне? Бери, но без сахара – сладкого и так хватает.

– Поняла, шеф, – сказала она, подмигнула и ушла к автомату.

Я взглянул на жетоны. Подошёл к серой тумбе с кнопками и экранчиком. Сбоку блестела щель, один в один как в старых автоматах для газировки или в телефонных будках.

Закинул жетоны один за другим, каждый звякнул, а на табло вспыхнули красные цифры: 25:00. Но время не тикало, обратный отсчёт не шёл. Видимо, хитро настроено: пока не выберешь режим, секунда не уйдёт.

Я склонился ближе, начал разбирать надписи: «Холодная вода», «Горячая вода», «Осмос», «Воск», «Пена».

– Ни хрена себе… – хмыкнул я. – Целый моечный комбинат.

Слово «осмос» для меня звучало как из учебника по химии, «воск» на мойке – вообще абракадабра. Всё-таки для меня привычный порядок вещей выглядел примерно так: ведро, вода, порошок «Лотос», тряпка.

– Ладно, без фантазий, – сказал я сам себе и ткнул кнопку «Вода + пена».

Рядом висел толстый шланг, почти как у пожарного. Я взял его, навёл на капот, нажал на курок. В ту же секунду с рёвом вырвалась струя – густая, белая, вся в пузырях, и ударила по железу так, что капот сразу укрыло слоем пены.

– Ох ты ж… мать честная…

Пена ложилась ровным слоем. Я поводил струёй по крыше, по дверям, и машина в считанные секунды стала белой, как будто её в снегу утопили.

Подошёл к коврикам, что висели на прищепках сбоку, и тоже прошёлся по ним. Вода с пеной пробивала грязь моментально, стекала чёрными ручьями. Я смотрел, как эта грязь смывается, и вспоминал, как раньше два часа убил бы на такую процедуру. Пока нальёшь ведро, пока обольёшь, пока порошок грязь разъест, пока второй раз пройдёшься, потом ещё тряпкой натрёшь…

И главное – никакого контакта с железом, никакого риска поцарапать. Вода и пена делали за тебя всю работу.

– Вот это, конечно, сказка, – пробормотал я, продолжая водить струю по кузову. – В девяностых бы такую штуку поставить – очередь бы на квартал стояла.

Итого: за десять минут я сделал то, на что раньше уходило полдня. Я напоследок щёлкнул кнопкой «Воск» – струя накрыла Матиз тонким опылением. Кузов заблестел, как новенький, даже старые царапины под тонкой плёнкой воска будто сгладились.

Таймер показывал ещё больше двенадцати минут, но я заметил, что сзади уже подъехала чёрная KIA. Из неё вышел мужик в куртке, двинулся к кассе, доставая кошелёк.

Я вышел из бокса, поднял руку.

– Не надо брать жетоны, я своё время тебе отдам, пользуйся.

Мужик остановился, удивлённо глянул на табло с мигающими минутами, потом на меня.

– Серьёзно? – уточнил он, будто проверяя, не прикол это.

– Серьёзно, – подтвердил я.

Водитель благодарно улыбнулся, развёл руками.

– Спасибо, мужик! Давай хоть за время рассчитаюсь?

Я отказался, завёл Матиз и выкатился с мойки. На выезде сразу увидел Аню. Она махала рукой, в другой держала два бумажных стаканчика с крышками.

– Лови, – сказала она, протянув один стакан. – Какао. С пенкой.

Я взял, сделал глоток – сладко, горячо… и не вкусно ни хрена. Аня показала рукой в сторону ещё одного «поста» сбоку. Там стоял пылесос, здоровенный, с гибким шлангом и приёмником для монет. На табличке красным было написано: «10 рублей – 3 минуты».

– Давай салон добьём, – предложила девчонка. – Тут быстро.

Мы нашли мелочь, бросили десятку в приёмник, пылесос загудел, будто турбина. Я водил шлангом, Аня помогала. Прошлись по сиденьям, по полу, по багажнику. Пыль и крошки уходили, даже воздух в салоне будто стал чище.

Мы закончили с пылесосом, я хлопнул дверцей и сделал шаг назад, глядя на Матиз. Машина реально преобразилась: блестела, как будто с конвейера вчера сошла, внутри чисто, никакой пыли.

Аня сделала глоток какао и улыбнулась:

– Знаю одно замечательное место. Там и сфотографируем.

Я вскинул бровь.

– А что, здесь нельзя?

– Можно, – кивнула она. – Только кто будет смотреть на такие фото? На фоне мойки, с пеной под ногами и чужими машинами рядом… объявление будет меньше привлекать внимание.

Я фыркнул, пожав плечами.

– Какая хрен разница, Ань? Мы же машину продаём, а не пейзаж вокруг неё.

– Вот смотри, – она достала телефон, открыла «Авито» и в пару касаний вывела на экран десятки объявлений. – Только в Краснознаменске уже несколько десятков Матизов продают. Видишь?

Я наклонился ближе. На экране действительно была целая куча машин, именно Матизов.