Текст книги "Зови меня ястребом"

Автор книги: Валерий Рощин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Извиняйте, товарищ старший лейтенант. Вы, случаем, не Ахметов будете?

– Ахметов, – сбавил тон разведчик. – А чего хотел-то?

– Приказано передать, – протянул пакет служивый.

Старлей поправил на голове шапку, вскрыл серый измятый конверт, подсветил листок фонарем, пробежал сухие строчки приказа.

И не сдержался:

– Шайтан!..

– Чего?

– Спасибо говорю, сержант, – буркнул командир группы. – Где тут аэродром?

– Вертайте взад и по той рокаде во-он на те огоньки.

– На север, что ли?

– Так точно.

«Додж» надсадно завыл, расковырял подспущенными баллонами грязь на булыжниках и резво пробежал задним ходом по мосту. Лихо развернувшись, одноглазо подмигнул желтым огнем из-под кузова, и скрылся за плавным поворотом…

– Куда ж вас теперь-то? – обкуривал замызганное ветровое стекло водитель.

Ахметов устало вздыхал:

– Накрылся наш отдых. Окончательно накрылся. На север Польши приказано прибыть, а значит, опять предстоит тяжелая работа. Парни спят в кузове и даже не догадываются, что самолет стоит под парами. Ждет…

– Ага, вот и шлагбаум с охраной. Похоже, приехали, Фарид Салихович.

– Вижу. Сейчас обрадую мужиков…

После короткой проверки документов, полосатый шлагбаум взмыл над дорогой, и вскоре грузовичок замер у темневшего в фиолетовых сумерках родного силуэта транспортного работяги Ли-2.

– Подъем, парни! – стоя на подножке, гулко постучал по кабине старший лейтенант.

Среди непонятного вороха в кузове, одиноко приподнялась белобрысая голова второго радиста.

– Приехали? А горяченького на ужин дадут?

– Дадут, Федор, дадут. Вставай и поднимай остальных. Времени у нас мало…

Летели недолго – от Торна до Данцига всего ничего. И ровно в девять вечера Ли-2 приземлился на западной окраине самого северного польского города. Не дожидаясь остановки винтов, к сброшенному трапу подрулил трофейный автобус с большим красным крестом на крыше. Приняв в свое нутро шестерых разведчиков с оружием и пожитками, закачался, огибая воронки в сторону уцелевшего ангара.

Навстречу старому санитарному автобусу вышла группа офицеров. Ахметов выскочил из кабины первым, одернул подпоясанный широким ремнем светлый тулуп и, вскинув правую руку, направился к Виноградову.

– Товарищ генерал-майор, группа глубинной разведки, работающая под псевдонимом «Варяг», прибыла по вашему приказанию в полном составе. Доложил старший лейтенант Ахметов.

Выслушав рапорт, тот поздоровался с каждым из подчиненных разведчиков за руку.

– Все здоровы?

– Все.

– К работе готовы?

– Готовы, товарищ генерал.

– Отдохнуть успели?

– После войны отдохнем.

Задав еще несколько общих вопросов, начальник Управления пригласил всех пройти внутрь ангара.

И сразу же в ночи послышались выкрики офицеров штаба 70-й армии:

– Оцепить ангар! Никого за оцепление не впускать и не выпускать!

Народ забегал, засуетился.

Внутри ангара осталась группа Ахметова и те люди, что сопровождали Виноградова. Стук каблуков по цементному полу отлетал от сводчатого потолка и возвращался гулким эхом. Под непрерывный и громкий топот молодые разведчики оставили в сторонке вещмешки, встали ровной шеренгой под двумя тусклыми лампами.

Генерал в задумчивости обошел короткий строй. Останавливаясь против очередного бойца, осматривал, заглядывал в глаза. И словно спрашивал: Выдержишь? Хватит ли силенок? Не подведешь? Дело-то предстоит серьезное!..

У последнего задержался.

– А ты чего в бинтах, Авдеев?

– Зацепило немного, товарищ генерал. Ерунда – рука поднимается, пальцы работают.

– Это не ерунда, – недовольно оборвал Виноградов. – Почему молчал, когда спрашивали о самочувствии? Выйти из строя.

Авдеев сделал два шага вперед.

– Отправить его немедленно в госпиталь.

Кто-то из заместителей подхватил раненного под здоровую руку и повел к двери…

– А как же мы без переводчика? – робко воспротивился старший лейтенант.

Но вместо ответа генерал обернулся к Дьяконову и полковнику из «СМЕРША»:

– Итак, перед вами одна из лучших групп глубинной разведки 2-го Белорусского фронта. В немецком тылу работает под псевдонимом «Варяг», успешно осуществила более десятка разведывательных рейдов. Командир группы – старший лейтенант Ахметов Фарид Салихович. Грамотный, бесстрашный офицер, беззаветно преданный нашей Родине. Вот только с субординацией и дисциплиной случаются накладки.

Ахметов виновато потупил взор, ожидая продолжения нотации, однако начальство направилось дальше.

– Заместитель командира группы лейтенант Николай Гришин. Опытный и самый старший по возрасту разведчик. К тому же успел обзавестись семейством, – продолжал удивлять Виноградов своей памятью. – Старшина Арлетов – отличный подрывник, геройский парень. Два радиста: сержант Аристарх Николаев и рядовой Федор Кизилов. Лучшие специалисты своего дела, неразлучные и надежные друзья…

– Товарищ генерал, – опять затянул с правого фланга старший лейтенант, – мы же – одна группа! Знаем друг друга как облупленные – достоинства, недостатки, слабые и сильные стороны характеров…

– Вот зануда, – проворчал Илья Валентинович. – Будет тебе переводчик! И не раненный, а здоровый. Постарше немного твоего Авдеева, зато поопытнее раз в десять. Понял?

– А он язык-то нормально знает? С Авдеевым все-таки сработались, попривыкли…

– Таких переводчиков в твоей группе еще не было – ему знакомы почти все европейские языки!

И, повернувшись, пригласил жестом пожилого мужчину в новенькой офицерской шинели без погон.

Тот сделал шаг, после короткого кивка, назвался:

– Дьяконов Василий Авраамович.

– У-у… гражданский…

– Разговорчики! – строго зыркнул из-под кустистых бровей Виноградов. – Это ты, Фарид Салихович, по сравнению с ним гражданский! Василий Авраамович – бывший командир 1-й Донской дивизии, генерал-майор белой армии. А сейчас, значит, целиком и полностью перешедший на нашу сторону и решивший помочь Родине в борьбе с фашизмом. Прошу любить и жаловать. И последнее по части знакомства: седьмым в разведгруппу назначается капитан Антипенко. О конкретных обязанностях новых членов команды я доложу позже – на подробном инструктаже. Становитесь в строй…

Дьяконов и офицер контрразведки замкнули шеренгу на левом фланге.

– Теперь о распорядке. Сейчас ставлю общую задачу, затем беседую с каждым по отдельности. Полчаса на обмундирование, подгонку экипировки, вооружение. Затем плотный ужин, погрузка и вылет. Вопросы.

– Когда на Берлин пойдем, товарищ генерал? – хмуро поинтересовался один из радистов.

– Скоро-скоро, ребятки. На днях поступит приказ о броске до Одера. А от Одера до Берлина сами знаете – вест сто – не больше. Так что… скоро! А пока вам надлежит побывать в западном предместье немецкого городка Мюнстер.

Он дал знак Литвину, и тот повесил на стену под лампу большую карту северо-западных земель Германии.

– Смотрите и запоминайте, братцы, – продолжил Виноградов, вооружившись карандашом вместо указки.

Глава первая
Россия. Казань – Нижний Новгород
Наше время

Суходольский с Сергеевым смотрели влево и ждали возможности вклиниться в бесконечный поток транспорта. И так уж получалось что, провожая проносившиеся мимо машины, взгляды их то и дело скользили поверх приземистой металлической урны, одиноко торчавшей у выезда со стоянки.

В ней и шарахнуло.

Вспышка, одновременно с оглушительным хлопком, клуб темного дыма. Впрочем, дым был виден зевакам и Яровому, разом оглянувшимся на резкий звук. Пассажирам «Audi» было явно не до него: упругая волна долбанула кузнечной кувалдой по левому борту, вышибла стекла, сотрясла тела и забила в уши тугие пробки.

Ничего вокруг не изменилось. Лишь парочка оказавшихся рядом машин вильнула в сторону и немного притормозила; остальные либо не заметили слабого взрыва, либо не желали реагировать и останавливаться. Однако ж секундной заминки водителей двух ближайших машин Косте хватило, чтоб ломануться на проезжую часть и, показав чудеса реакции, удачно преодолеть бурный поток.

– Живые?! – рванул он переднюю дверцу.

Никто не ответил.

Сергеев тряс головой, морщился и ощупывал окровавленную щеку, Суходольский одной ладонью стряхивал с колен мелкие осколки, другой пробивал «пробку» в заложенном левом ухе, как это обычно делают после купания.

Яровой понял, что говорить с ними без толку – не услышат. Легким толчком он принудил Вадима перебраться на правое кресло и бросил ему на колени платок; сам уселся за руль.

– Отрывайся, Костя! – громогласно приказал Сергеев. – Они где-то рядом – заряд был радиоуправляемый. Отрывайся!

Визгнув резиной, «Audi» бесстрашно ринулась вперед, вылетела на запруженную улицу, заставив шарахнуться в сторону грузовик и резко затормозить микроавтобус. Нагло втиснувшись в поток, иномарка понеслась к перекрестку; чудом поспев на несвежий зеленый, с лихим заносом развернулась влево и помчался по Вахитова на юго-запад…

Сбросив скорость до разрешенной, Яровой с полчаса колесил по Казани. Следя за дорогой, он успевал посматривать в зеркала заднего вида и на пассажиров. Те понемногу приходили в себя: Сергеев оттер с лица и шеи кровь, Марк Антонович прочистил ухо и собрал стеклянное крошево. Все напряженно молчали.

Совершенно потеряв ориентировку, музыкант свернул на какую-то узкую захламленную улочку; приметив на углу забора табличку, прочитал: «ул. Производственная».

– Остановись, – послышался сзади глухой голос шефа.

Машина подвернула влево – к пустырю меж гаражами и частным сектором, остановилась. Яровой заглушил двигатель, обернулся.

– Как вы?

– Терпимо. Правое ухо слышит, левое – нет. Будто лопатой приложили.

– Легкая контузия. Через пару часиков слух восстановится.

– Надеюсь. Вадим, что у тебя?

Выбросив в окно перепачканный в крови платок, начальник службы безопасности проворчал:

– Ерунда. Щеку слегка рассекло. Стеклом что ли… И левое ухо как у вас – мертвое.

– Достань-ка аптечку, – приказал шеф.

Яровой нашел в багажнике новенькую аптечку, и пока на лицо Сергеева накладывалась заплатка из пластыря телесного цвета, обследовал левый борт…

Удивительно, но кузов при взрыве почти не пострадал. При тщательном осмотре одна вмятина обнаружилась на переднем крыле, еще парочка сколов красовалась на задней дверке.

– Странно, – качнул головой бывший полковник ФСБ, – я думал там решето от осколков. Выходит, решили пугнуть?

Марк Антонович не ответил. Нахмурив брови и с мрачным выражением лица, он неровно постукивал пальцами по коленке и смотрел куда-то в предзакатную даль…

– Взрыв не может быть случайностью, совпадением? – снова усаживаясь за руль, предположил Костя.

Сергеев одарил его таким взглядом, что тот поспешил объяснить свою версию:

– Я к тому что… Ну, вдруг те полоумные виппи из «Porsche» выбросили какую-нибудь хрень?! Она и бабахнула.

– Таких совпадений не бывает! – отрезал фээсбэшник. – Во всяком случае, в целях нашей же безопасности мы обязаны исключить всякие ссылки на случайности. Ясно? Бабахнуло рядом – значит, целили в нас. Конкретно – в Марка Антоновича, потому что мы с тобой даром никому не нужны.

Услышав свое имя, коммерсант очнулся, взял синий фолиант с названием «Европейская Россия, страны СНГ и Балтии» и принялся листать страницы…

– Мы не возвращаемся в Саратов? – полюбопытствовал Сергеев.

Но вместо ответа услышал вопрос:

– Стало быть, взрыв не повлиял на ходовые качества нашей машины?

– По докладу Константина Захаровича – нет. Ездить, правда, придется с ветерком. Когда простудимся или надоест – завернем в подходящий сервис-центр и попросим уставить новые стекла.

– Отлично. Едем.

– Куда?

– В Чебоксары, – вернул босс атлас.

Вадим заерзал на сиденье:

– Позвольте, Марк Антонович, в силу возложенных на меня обязанностей поинтересоваться: кто ваш следующий визави?

– Нет причин для беспокойства. Самый обычный олигарх. Из тех, что сейчас в международном розыске…

Вряд ли кто заметил или запомнил номера черной иномарки, оказавшейся рядом с взлетевшей на воздух урной. И все-таки телохранители постарались поскорее вывезти босса из города. Мало ли что?.. Машина вернулась к тому же мосту, по которому пересекали Волгу западнее Казани; оказавшись на правом берегу, повернула на Чебоксары…

Вечерело. Настроение понемногу выправлялось. Голодные охранники были не прочь поужинать, но Суходольский приказал гнать, покуда окончательно не стемнеет. Сам же сидел, обдуваемый свежим ветерком, молчал и слушал негромкий разговор Сергеева с Яровым. Те, позабыв о притихшем начальстве, с присущей страстью профессионалов выдвигали версии покушения, цинично посмеивались над квалификацией незадачливых подрывников и вполне серьезно делали выводы на будущее, чтобы избежать настоящих неприятностей.

Версий и предположений было много, и Суходольский терпеливо слушал до тех пор, пока Яровой не попытался разобраться в первопричинах происшествия. А именно в том, кто и каким образом проследил маршрут Марка Антоновича, да еще с подобной точностью.

Стоило телохранителям коснуться столь глубоких и заповедных тем, как с заднего сиденья их вежливо прервали:

– Что ж, гвардия, я удовлетворен тем, что среди моих подчиненных есть преданные люди с пытливым умом.

– А уж как мы этому рады, – поддержал почин Костя.

– Не спешите радоваться, господа изобретатели.

– Почему же?

– Видите ли, – накинул шеф пиджак и с веселою переменой в голосе воскликнул: – Вам известна печальная история изобретателя гильотины?..

Охранники недоуменно переглянулись.

– Нет? Тогда слушайте. Тот слишком умный человек стал третьим, кому отрубили голову. И отрубили не простым топором, а именно гильотиной.

– Его же изобретением?! Какое коварство. За что же его?..

– Кто ж теперь знает? Тест-драйв, наверное… Знаете, что-то мне зябко становится!

– Поискать сервис?

– Ненужно. Лучше тормозните возле ближайшего кафе…

* * *

После сытного ужина на окраине Цивильска, ехали менее получаса.

– Впереди Чебоксары, – объявил Яровой. – Будьте любезны адресок.

Дремавший босс очнулся, закрутил головой. И огорошил:

– Езжай прямо – на Нижний Новгород. Никуда не звонить, ни с кем не общаться, нигде не останавливаться.

И, закутавшись в купленном у цивильских спекулянтов шерстяном пледе, прикрыл глаза.

От возмущения подобным недоверием Сергеев закурил и зарылся в атласе. Спустя минуту отрешенно объявил:

– Примерно двести пятьдесят верст. Ночью приедем – ни туда, ни сюда…

Ровно через три часа миновали Кстово, остановились у синего щита перед дорожной развязкой и разбудили шефа.

– Почти приехали, Марк Антонович. Тут два варианта предлагают. Куда рулить?

Коммерсант разлепил припухшие от недосыпания веки, поежился от холода. Нацепив на нос очки, пробежался по светившимся надписям на синем фоне. И прохрипел севшим голосом:

– Прямо.

Въехали в пригород Нижнего, промчались по мосту через Оку. Суходольский бодрствовал и смотрел на дорогу.

– На Дзержинск, – неожиданно приказывает он, ознакомившись с очередным указателем.

Пришлось повернуть не к центру, а к южной окраине и долго петлять по ночным проспектам и улочкам. И вдруг на одном из перекрестков звучит команда «влево». Цель длительной поездки проясняется. «Аэропорт» – это слово присутствовало на всех указателях, что мелькали справа по борту.

– Марк Антонович, – оглянулся озадаченный Сергеев, – мы куда-то летим?

– Да.

– А вы помните, что у нас с Константином оружие?

– Ну и что?

– Как что? Его же не просто отнимут на досмотре. Нас задержат и вдобавок пришьют статью за ношение.

– Почему это должно быть моей проблемой? – недовольно откликнулся Суходольский. – Думай! Ты же начальник службы безопасности. Либо выбрасывайте, либо что-то еще…

Покуда мчались к аэропорту, опять перебирали варианты.

– Давай купим дорожную сумку, упакуем стволы и сдадим в багаж, – наивно предлагал Яровой.

– Бесполезно – ты давно не летал. С некоторых пор сдаваемые в багаж вещи тоже просвечивают итроскопом, и при необходимости досмотра вызывают владельца по громкой связи.

– А если попросить пронести сотрудника порта? За деньги?

– Тухлый номер – уголовное дело, – качал головой Сергеев и сокрушался: – И у меня как назло в Нижнем – ни одного сослуживца. Черт!..

– А если это… – радостно шлепнул ладонями по рулю Костя, – посылкой срочной отправить! Экспресс-отправлением, а?! У нас так многие в Чечне делали перед окончанием командировки: набьют ящик трофеями и…

Вадим возвратил на землю:

– Посылки тоже светят. Следи за дорогой.

Иномарка плавно повернула влево и вышла на финишную прямую – впереди показались огни аэропорта и надпись «Нижний Новгород» над главным пассажирским терминалом. Озадаченные приказом телохранители молчали…

– Хорошо, я помогу вам, – нехотя произнес Суходольский.

«Как?» – одновременно подумалось им.

– Не дергайтесь, – словно услышал он вопрос, – ведите себя обычно, буднично.

– А куда летим-то?

– Сообщу позже. Перед регистрацией и посадкой.

* * *

– Стойте здесь, – повелел Марк Антонович и, сложив на лице милейшую улыбку, направился к голове небольшой очереди.

Телохранители топтались в самом ее конце, гадая, что же задумал неразговорчивый босс. Засунув ладони в карманы джинсовых брюк, Костя пялился по сторонам; одетый в дорогой костюмчик Вадим, нервно отбивал пальцами дробь по новенькому кейсу. Внутри пластикового чемоданчика, среди наспех купленных вещей – футболок, рубашек, трусов и галстуков – лежали три пистолета и пяток запасных магазинов.

Суходольский вернулся, придвинул к себе подчиненных и зашептал:

– Так, гвардия, провел я эту… рекогон… черт, слово не выговоришь. Осмотрелся, в общем. Внутри гадюшника один мужик – милицейский сержант и четыре женщины – сотрудницы в одинаковой форме…

– Мент из линейного отдела, а бабы – сабовцы – сотрудницы Службы авиационной безопасности, – перевел Сергеев.

– Не перебивай! эти мелочи сейчас не важны. Первым за стойкой стоит сержант – проверяет паспорта, рядом с ним женщина средних лет с круглым лицом и ярко накрашенными губами – шлепает по билетам штампом о прохождении досмотра. Дальше начинается лента транспортера, куда пассажиры ставят багаж и коробку с обувью и верхней одеждой. Этот процесс контролирует вторая барышня – молоденькая блондинка с черным бантом на затылке. Третья сотрудница – жуткого вида тетя – стоит сразу за подковообразным магнитом или как там его?.. Ладно, это тоже не главное. Главное – последняя мадам, взгляд которой приклеен к монитору…

Телохранители хлопали веками и отказывались понимать, каким образом Марк Антонович намеревается просочиться с оружием сквозь этот жуткий бабский кордон.

– Сейчас я распределю роли, и у нас все получится, – продолжал он, не обращая внимания на замешательство в рядах личной охраны. – Итак, слушайте и запоминайте…

Суходольский преобразился шагов за пять до входа в епархию досмотровой группы. Преобразился разительно, но с некоторой растяжкой во времени, дабы не вызвать подозрений у других пассажиров. Словно продолжая начатый далеко в прошлом диалог, он хлопал Костю по плечу и громко вещал:

– Да что мне твоя Америка, парень! Единственный американец, которого я люблю – Чарли Чаплин. Единственный, которого уважаю – Франклин Рузвельт. Единственный, которого по-человечески жалею – Патрик Суэйзи.

– А что с Патриком? – теряясь, поддерживал «светскую» беседу гитарист.

– Увы, умер от рака поджелудочной железы…

Не умолкая, Суходольский первым достиг стойки. Невозмутимо выдержав сонный взгляд сержанта, сгреб документы и двинулся дальше, уступая место Яровому. Последним плелся Сергеев с кейсом – мрачный, собранный, похожий на сжатую пружину.

От попутчиков не ускользало его чрезмерное напряжение. Наименее озадаченным предстоящей авантюрой был Костя. А чего ему переживать? Если кейс с оружием засветится – разборки и неприятности коснуться одного Вадима. А он с Суходольским Сергеева знать не знают. Они летят сами по себе. В итоге шеф ненадолго лишится одного телохранителя, зато останется с другим. Почему ненадолго? Да потому что бывший полковник ФСБ Сергеев запустит в действие свои связи, заполучит обратно кейс с извинениями и через пару дней нагонит их где-нибудь в пределах Среднерусской возвышенности.

А громкий и хорошо поставленный голос богатого коммерсанта уже метался внутри помещения для досмотра.

– Америка, Америка… Не любишь ты Родину, Костя! Не любишь!..

Забрав свои документы и шагнув к стопке пластиковых корзин, музыкант почти взаправду взвился:

– Это я-то Родину не люблю!? Да у меня даже член встает, когда играют Гимн!

Он и сам не понял, сколь удачно упомянул об эрекции своего члена. Накрашенные веки сонных теток разом взметнулись; жадно-оценивающие взгляды словно по команде впились в рослого, складного красавчика с правильными чертами лица и вызывающим прикидом.

Суходольский успел разуться и, напяливая на ноги одноразовые бахилы, заливал дальше:

– Знаешь, когда америкосы с мстительной радостью бомбили Белград, я с группой товарищей-бизнесменов оказался неподалеку…

Яровой почти не слушал – тот все одно нес околесицу, имевшую цель привлечь внимание сотрудниц Службы авиационной безопасности. Тех сотрудниц, которые не западут на его – Костину внешность.

– Кстати, о членах! – обращаясь ко всем, воскликнул босс и бросил корзинку с туфлями на транспортер. – Вы слышали о последних новшествах в свете безопасности авиационных перелетов? Вначале путешествующим по Европе приходилось снимать обувь и верхнюю одежду, потом сдавать напитки и тюбики с зубной пастой, затем диктовать свои домашние адреса и номера кредитных карт. А с этого года вводится досмотр в обнаженном виде. Представляете?!

Сия новость окончательно стряхнула сон с одетых в униформу женщин и заметно оживила пассажиров рейса. Суходольский меж тем поставил на черную ленту купленную полчаса назад кожаную барсетку и направился к подковообразной железяке.

Костя снял свои вечно пыльные туфли с острыми ободранными носами и примерял бахилы. При этом приглушенно матерился и ворчал:

– Так вот она какая – Академия онанизма! Нездоровый психически народ. Дети неба, мля…

Распрямившись, он с удовлетворением поймал восхищенный взгляд блондинки. Томно поправляя черный бант на затылке, она любезно подала корзину; царственным жестом указала, куда следует выкладывать из карманов металлические вещи…

Прямо за двухметровой подковообразной хреновиной стояла здоровенная баба с прической «а-ля Чипполино» и с дубинкой-металлоискателем в сильной руке. Мерно постукивая ей по крутому бедру, она не сводила взгляда с Суходольского и мечтательно слушала его ахинею.

– …Вы представляете?! Нет, полностью раздеваться перед службой безопасности не придется. Всю одежду с проходящих досмотр «снимет» специальный сканер, на экране которого во всей красе предстанут интимные подробности. Причем настолько детализированные, что сотрудникам служб безопасности можно будет заключать пари «у кого длиннее»…

Выкладывая металлические вещи, Костя приметил поставленный на ленту кейс Сергеева.

Это был сигнал к старту.

Костя выложил все металлическое, за исключением нескольких монет, нарочно спрятанных в задний карман. Обнаружив их, подкова издала противный гудок. А блондинка торжествующе скомандовала:

– Пройдите сюда!

«Похвально!» – как любит выражаться Марк Антонович. Первый пункт плана, в соответствие с которым Яровой отвлекает блондинку, сработал. Во втором Сергеев тоже звенит горстью монет и берет на себя бабищу с «луковицей» на башке. В третьем Суходольский занимается самым главным.

– Прошу сюда! – с нарочитой официальностью повторила белокурая бестия и распахнула дверь какой-то подсобки. – Или хотите, чтобы я досматривала вас при всех?..

– Да мне, собственно, похеру, – подмигнул ей гитарист и шагнул внутрь, – такой милашке я готов отдаться при всех.

А стоило двери закрыться, резко притянул блондинку к себе и впился губами в очаровательный ротик…

Меж тем за тонкой перегородкой Марк Антонович закончил рассказ о беспределе демократии в Европе. Поймав выехавшую из интроскопа барсетку, он громко щелкнул пальцами, наклонился к сидевшей за монитором девушке и повелительным тоном сказал:

– А ну-ка, голубушка, ответьте технически малограмотному пассажиру: не влияют ли ваши интроскопы на записанную в цифровых носителях информацию?..