Текст книги "Зови меня ястребом"

Автор книги: Валерий Рощин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Часть пятая «Реликвия»

Пролог
Германия
Западное предместье Мюнстера. Местечко Хафиксбек
«Зона SS12-01»
2 апреля 1945 г

Ничего не изменилось вокруг за эти сорок минут. Та же темень, те же слепящие прожектора с пулеметных вышек и с высоких воротных столбов. Та же холодная промозглая погода. Пожалуй, только звуки канонады, доносившиеся с запада, стали немного ближе и громче, чем прежде.

Томиться в ожидании сменившихся фрицев не пришлось – видать, в фанерном домишке, спрятанном за мешками с песком было жутко холодно. Не прошло и трех минут, как на дороге показались две семенившие легкой трусцой фигуры с поднятыми воротниками шинелей. Руки в карманах, висящие на длинных ремнях автоматы качаются и хлопают хозяев в такт коротким шагам по задницам…

Долговязый солдат, подбежавший к воротам первым, дважды ударил кулаком в темное железо. Щелкнул засов, отварилось круглое оконце.

– Neun, – донеслось с той стороны.

– Zwei, – тут же парировал долговязый.

И, подталкивая в спину напарника, исчез за приоткрывшейся калиткой.

– Благодарите Бога, Фарид Салихович, если веруете, – широко улыбнулся белый генерал.

– Почему?

– Потому что они пользуются так называемым «плавающим» паролем. Это когда начальником караула заранее устанавливается некая «сумма», которую должны составить пароль с отзывом.

– Ага… – наморщил лоб Ахметов, – там было «семь» и «четыре», что в сумме составляет одиннадцать.

– Точно. А сейчас позвучало «девять» и «два».

– Опять выходит одиннадцать! Значит, сумма всегда должна составлять одно и то же число?

– Вряд ли всегда. Скорее, только сегодня. Или до определенного часа. Впоследствии новый начальник его переменит, назначив свою «сумму».

Командир шмыгнул носом и уважительно посмотрел слегка раскосыми глазами на Василия Авраамовича.

– Вот шайтан!.. Хорошо, что не сунулись раньше.

Капитан «СМЕРША» промолчал, но скривился, словно возражая с едкой насмешкой: «И откуда у господина генерала такие глубокие познания? Ведь в царской армии грамотных солдат-то было – раз два и обчелся! А тут арифметика, сложение, суммы…»

– Внешний патруль сам меняться не придет – негоже ему оставлять периметр без присмотра, – внезапно догадался Ахметов.

– Тогда надо дожидаться выхода смены, – нашелся старшина-подрывник.

– И по пути к забору перерезать глотки, – низким голосом завершил мысль капитан контрразведки.

На что пожилой генерал резонно заметил:

– Я уж много лет не солдат и многое подзабыл из батальных тонкостей. Однако с высоты давешнего опыта уверяю: производить смену наружного патруля удобнее у домишки с пулеметом и шлагбаумом. Под прикрытием поста спокойнее, да и маршрут проходит вблизи.

– Логично, – подумав, согласился командир. И решил действовать – до рассвета оставалось очень мало времени: – Серега, перехвати-ка наших у колючки. Пусть потихоньку снимут тех двоих из домишки и ждут сменщиков. Да чтоб ни единого звука!

В плане проникновения внутрь «Зоны» имелось гораздо больше искрометной дерзости, нежели холодного расчета. Троица во главе с лейтенантом Гришиным беззвучно расправилась с пятью фрицами и второй собакой; сержанта Николаева на случай визита незваных гостей оставили у домишки с пулеметом; двое в немецкой форме спокойным шагом вторглись на хорошо освещенную прожекторами площадку перед воротами и калиткой. Остальные, пока небо хранило бездонную черноту, отыскали мрачную прореху в освещенных прожекторами подходах и юркнули к забору; осмотревшись и выждав пару минут, переместились вдоль него к воротам. Дьяконов спрятался за спины переодетых в немецкие шинели товарищей и приготовился «беседовать» с часовым.

Гришин дважды стукнул кулаком по выкрашенному в черный цвет железу аккурат под огромной белой надписью «ACHTUNG!».

Лязгнул засов, круглое окошко открылось. Кто-то бегло посмотрел наружу – на людей приплясывающих от холода и прячущих в поднятые воротники лица. Все буднично. Ничего подозрительного.

Уставший голос отрывисто произнес:

– F;nf.

– Cechs, – тотчас добавил генерал недостающую до «одиннадцати» цифру.

Опять заскрежетал металл. Прямоугольник калитки подался назад, пропуская «отдежуривший свою смену патруль»…

* * *

Начало операции складывалось превосходно. Настолько превосходно, что у новичков родилась и окрепла иллюзия близкого успеха.

Еще бы! Самолет был обстрелян зенитками лишь однажды – над линией фронта, петлявшей в данный момент по пойме Одера. Затем беспрепятственно пролетел через всю северную Германию – с востока на запад, где его экипаж произвел выброску точно в заданном районе. Разведчики приземлились без потерь и оперативно собрались по сигналу командира. Группа быстро соорентировалась на местности, обнаружила «Зону SS12-01», выявила и уничтожила два поста внешнего охранения. А теперь с удивительной легкостью «пробила» брешь в высоченном бетонном заграждении с пущенными поверху витками колючей проволоки. Немудрено появиться эйфории. Однако ничего подобного генерал не подмечал – бойцы действовали слаженно, не выказывая эмоций и не произнося лишних слов.

Прорвавшись за калитку, парни опять не оплошали: несколько взмахов десантными ножами, и дежурившие у ворот постовые распластались на мерзлой земле.

Все, группа у цели! Отныне сомневаться и медлить нельзя. Тем более что громыхавшая на западе канонада приблизилась, стала громче и отчетливее. Значит, немцы вот-вот сыграют тревогу, организуют круговую оборону или займутся спешной эвакуацией на восток – ближе к Берлину. Вон и грузовички стоят с парочкой легковых автомобилей в центре хорошо освещенного П-образного двора.

Ахметов присмотрелся к зданию, представлявшему горизонтальную перекладину в букве «П» и заметил вход в штаб под крохотным навесом. Все точно! Все как описал перед вылетом пожилой генерал из бывших.

Командир собрал товарищей и принялся умело дирижировать группой.

– Так, парни, через минуту приступаем. Гришин и Кизилов!

– Да, – встрепенулись названные бойцы.

– Возьмете на себя пулеметчиков на вышках. Их внимание сосредоточено на внешние стороны, поэтому небольшая фора у вас имеется.

– Ясно.

– Арлетов и капитан Антипенко. Вы забрасываете гранатами окна боковых зданий, похожих на казармы. Потом занимаете удобные позиции и держите под прицелом двор с главными воротами.

– Понятно, – кивнул старшина, – сделаем.

– Теперь о завершении операции, – продолжал командир. – Если все пройдет нормально (а я в этом уверен!) собираемся у поста, где остался дежурить Николаев.

– Он нас с того пулемета вместо фрицев не положит? – недовольно пробурчал капитан СМЕРША.

– Исключено – Николаев не первый день в нашей группе. К тому же ему передали мой приказ: с началом стрельбы развернуть один из прожекторов в сторону «Зоны». Так… – помолчал он, припоминая, все ли пункты инструктажа озвучил. Потом выразительно посмотрел на самого возрастного бойца группы: – Ну, а мы с генералом Дьяконовым рвем в сторону штаба. Вопросы есть?

– Сигнал к старту?

– Первый разрыв гранаты. Пошли, парни – на востоке уже светает…

Стоило Ахметову перебежать от ворот к грузовикам, как несколько раз бабахнуло где-то рядом – километрах в трех-четырех. Канонада, а вместе с ней и наступление союзников неумолимо приближались.

Поджидая приотставшего Дьяконова, старший лейтенант покачал головой, сожалея о назначенном сигнале. При таком раскладе шибанет снаряд у забора, а бойцы этот взрыв воспримут за сигнал. Ладно, поздно об этом…

– Идемте, – поторопил он генерала.

Продвинулись дальше через освещенный двор. Вот и крыльцо с короткой лесенкой и дверью за последней ступенькой. За дверью обманчивая тишина.

Встали по разные стороны, приготовили оружие. Где же сигнал – разрыв гранаты?

Ага, вот он! От обеих казарм послышался звон разбитого стекла, с небольшим запозданием – двойной взрыв.

Завершающий этап операции стартовал!

* * *

Старший лейтенант швырнул внутрь гранату, прижался лопатками к стене и дождался гулкого хлопка, коим тут же вышибло дверь. Крикнув «не отставай!», юркнул в темный проем – навстречу едкому дымному потоку.

Сзади слышались автоматные очереди, частые взрывы – все шло по плану. Сейчас главное действовать быстро, ошеломив противника внезапным напором. Ведь отзвуки ночной канонады под утро стали гораздо ближе, а всполохи от пожарищ окрасили небо на западе в оранжевые тона. Так почему группе Ахметова не сойти за крупное подразделение американских или английских десантников, захватывающих плацдарм для подхода основных сил? Очень своевременная и правдоподобная «легенда», благодаря которой удалось бы избежать ожесточенного сопротивления обитателей злополучной «Зоны». Фрицы – народ практичный, силу и многочисленность наступающих армий знают. Глядишь, может, и не станут понапрасну рвать жилы. Чай не полные идиоты – понимают, что конец войны не за горами…

Оставив сзади агонизирующее тело немецкого часового, проскочили по коридору до небольшой лесенки в три ступени, впереди – в десяти шагах – небольшой холл с уходящими в разные стороны коридорами. Собственно, в дыму мало чего было видно – о холле с коридорами догадались по слабым лучам неповрежденных взрывом лампочек.

У ступенек Дьяконов подсказал:

– Кабинет Линке на втором этаже.

– А где лестница?

– Прямо, – кивнул генерал на проступавшие в дыму ступени и простенькие перила.

Ахметов посмотрел в указанном направлении и неожиданно дал очередь из автомата.

– Ложись, – толкнул он Дьяконова.

Оба упали на пол и в течение двух-трех секунд заворожено наблюдали необычную и отчасти жутковатую картину: из левого и правого коридоров неторопливо появлялись гитлеровцы в своих мундирах мышиного цвета и с той же неторопливостью шли в направлении разведчиков.

– Так вот о ком предупреждал Виноградов!.. – процедил командир группы и дал вторую очередь.

– О ком он предупреждал? – замешкался генерал с незнакомым оружием.

– Об этих тварях, живучих как крысы. То ли они обожрались чего, то ли заговоренные – сам шайтан не разберет! Остановить или убить их можно только попаданием в голову. Поэтому цельтесь лучше!..

– Что за чертовщина?!

– Не знаю. На другие ранения они не реагируют. Стреляйте же, Василий Авраамович – не время сейчас выяснять!

Они откатились назад – за ступеньки и принялись бить прицельными короткими очередями в сторону холла. Шедшие в их направлении немцы почти не реагировали на пустяковые ранения в руки, плечи, грудь и отвечали редким огнем из винтовок или автоматов. Зато на смену тем солдатам, что все же падали с разбитыми головами, появлялись все новые и новые…

– Вероятно, казармы сообщаются с этими коридорами, – пытаясь перекричать стрельбу, предположил Дьяконов.

– Не знаю! Вот что, товарищ генерал, – пустил по полу очередную гранату и пригнулся Ахметов, – бегите-ка во двор и передайте Арлетову с Антипенко: пусть атакуют их с тыла – со стороны казарм!

Разгадав задумку командира группы, генерал подхватил автомат и ползком – прячась за ступеньками, двинулся к вышибленной взрывом двери…

Спустя каких-то полчаса картина уже не представлялась столь радужной, какой ее рисовало воображение новичков в стартовом отрезке операции.

Три пулеметчика на вышках замолчали, а вот с четвертым вышла заминка: он успел развернуть пулемет внутрь периметра «Зоны» и нашпиговал пулями рядового Кизилова. А прекратил стрельбу и выронил тяжелый «MG» лишь после того, как вместо погибшего разведчика им занялся опытный Гришин.

Разобравшись с вышками, лейтенант поспешил на помощь Ахметову и Дьяконову, с трудом отбивавшихся от «психических атак» ненормальных немецких солдат. Товарищей он нашел в узком коридорчике штаба, укрывающихся за тремя ступеньками лестницы перед холлом. Командир был легко ранен в бедро, у белого генерала залило кровью левую часть лица. Однако держались они бодро и успели уложить немало фрицев, тела которых лежали сплошным навалом на полу холла.

– Как там во дворе? – меняя магазин, справился Ахметов.

– Аристарх с пулеметом дежурит у ворот – держит под прицелом весь двор.

Командир хотел выругаться – дескать, почему самовольно покинул пост?! Да сразу же передумал: правильно поступил Николаев – в пределах «Зоны» он сейчас нужнее, чем у шлагбаума в нескольких сотнях метрах отсюда.

Разрывы гранат основательно разворотили осколками холл, не причинив, тем не менее, вреда несущим конструкциям здания. Что тут скажешь – к концу войны наши убедились в умении немцев строить. Пол у ступенек, за которыми укрывались разведчики, был сплошь усыпан стреляными гильзами и пустыми автоматными магазинами. А фрицы с безумными и отрешенными взорами все шли и шли из двух противоположных коридоров…

* * *

Три оставшихся в живых разведчика все же прорвались по лестнице на второй этаж.

– Василий Авраамович, ищите кабинет с сейфом! Капитан, останьтесь на лестнице – задержите их! – отстреливаясь, командовал Ахметов.

Помня расположение помещений, генерал кинулся в один из коридоров. А вот смершевец не поспешил выполнять приказ.

– Не могу, старлей. Останься лучше ты, – протянул он последнюю пару запасных магазинов.

– Вы обязаны подчиняться, капитан!

– Согласно инструкции начальника военной контрразведки фронта, я обязан постоянно держать в поле зрения генерала Дьяконова.

– Шайтан!.. – тихо выругался Ахметов. – Ладно, идите за генералом. И постарайтесь побыстрее разобраться с сейфом.

Своего подопечного капитан СМЕРША отыскал по широко открытой двери одного из кабинетов.

– Вот вы где! Нашли?

– У вас остались гранаты? – осматривал тот огромный сейф.

– Одна.

– Давайте…

Генерал соединил две гранаты: свою и капитана; прикрепил связку к металлической дверце, выдернул чеку и поспешно увлек напарника к двери.

Внутри кабинета грохнул взрыв, от которого содрогнулись стены, посыпалась штукатурка, и послышался звон разбитого стекла.

– Воистину Бог на нашей стороне! – воскликнул Василий Авраамович, переступив порог кабинета.

Сквозь остатки раздуваемого сквозняком дыма была видна висевшая на одной уцелевшей петле дверца большого сейфа.

– Глядите быстрее – есть ли там нужные документы! – остался в дверях капитан.

– Есть! Они самые! Около двадцати папок под грифом «совершенно секретно».

– Забирайте. Все до одной забирайте! Вон у ножки стола кожаный портфель…

Дьяконов схватил в охапку документы, бросился к портфелю. И в это время смершевец подбежал, схватил за плечи и жарко задышал над самым ухом:

– Послушайте, генерал! Я предлагаю забрать эти документы и бежать на юго-запад – к союзникам. К англичанам, а лучше – к американцам. Они заплатят хорошие деньги за наш улов!

– Но, позвольте!..

– Некогда пререкаться, господин генерал! Сейчас или никогда!

– Зачем я вам? – едва разжимая тонкие губы, процедил Василий Авраамович. – Или вы меня проверяете?..

– Что? На кой черт мне вас проверять?! Вы – участник белого движения, знаете многие языки – американцы скорее вам поверят! Решайтесь, ну!

– А как же те, кто вас сюда послал? А как же убитые товарищи?..

– Да плевать мне на них! – взревел капитан. – Последний раз спрашиваю: идете вы со мной?

Вместо ответа Дьяконов выхватил пистолет, но молодой Антипенко опередил: звук от выстрела заметался меж стен обширного кабинета и потонул в мягкой обивке, коврах и мебели. Генерал схватился за грудь, неловко попятился, выронил папки и осел на пол…

Вбежавший в комнату Ахметов замешкался только на миг.

– Василий Авраамович! Василий Авраамович! – бросился он к лежавшему на полу генералу. – Да что это такое?! Василий Авраамович, очнитесь!..

Тот ненадолго очнулся.

– Фарид Салихович, – прошептали бледные тонкие губы. – Он предлагал мне стать предателем. Как вы себе это представляете?! Я, разумеется, отказался.

– Куда вас ранило? – осторожно ощупывал одежду Ахметов. – Да как же это?..

– В грудь… Не важно. Фарид… Можно я буду вас так называть?

– Конечно!

– Фарид, хочу сказать вам… Я благодарен Виноградову и… командованию фронтом за оказанное доверие, – найдя руку старшего лейтенанта, сжал он ладонь. – Очень благодарен всей группе за оказанную честь сражаться рядом с вами. И в последний раз послужить нашей Родине…

Старший лейтенант горестно взирал на угасавшего Дьяконова, а по запорошенным пылью щекам, оставляя темные борозды, катились редкие крупные слезы. Он плакал по убитым товарищам, с коими ни единожды довелось ходить по вражьим тылам. Плакал по этому странному новичку с дворянской внешностью и повадками аристократа, что несколько часов назад казался чужим, старым и непригодным для разведки, но показал себя честным и надежнейшим человеком. Плакал из-за подлого предательства подосланного в группу смершевца; из-за проваленного задания…

– Фарид, – снова почувствовал он слабое пожатие ладони, – папка… Под моей спиной лежит папка…

– Что?

– Падая, я специально прикрыл спиной одну из секретных папок. Капитан из контрразведки впопыхах ее не приметил. Возьмите…

Он сделал движение свободной рукой, да сморщился от боли.

– Возьмите ее, – повторил он и указал на видневшийся уголок плотного серого картона.

Ахметов осторожно вытянул и бегло осмотрел трофей. Вверху по центру черный орел вцепился когтями в свастику. Ниже гриф «Совершенно секретно» – его старлей узнал бы в любом исполнении – на документы с подобным грифом армейских и фронтовых разведчиков натаскивали с первых часов обучения. Затем какие-то немецкие слова – видно название или перечень бумаг. Правее и еще ниже – крупная буква «Z».

Рядом с зоной прогремела серия взрывов.

– Уходите, Фарид. Скорее уходите! – не на шутку встревожился Дьяконов, но слова потонули в дрожащем кашле.

– Держитесь, Василий Авраамович – нам теперь некого опасаться, – подбодрил командир группы. – Этих… сумасшедших фрицев переколотили. Союзники вот-вот подойдут. А с ними и медсанчасть подоспеет. Как же пи наступлении без медсанчасти?! И мы с вами еще повоюем!..

– Нет-нет, Фарид – никаких союзников! Они заключают союз с Россией только когда им плохо и страшно. Идите и постарайтесь добраться с этой папкой до наших!

– Но…

– Никаких «но». Я вам приказываю как старший по званию!..

Ахметов хотел возразить, да слабая рука в последний раз напомнила о себе, а требовательный взгляд генерала буквально впился в молодого офицера.

– Хорошо, – сдался он. – Хорошо, Василий Авраамович – я сделаю так, как вы просите.

– Вот и славно. Вот и славно… И поклонитесь от моего имени земле нашей матушке…

Командир все же дождался его последнего вздоха. Не мог уйти, пока в нем теплилась жизнь – представлялось: вдруг опять появятся эти твари в мышиной форме с безумными рожами. Войдут в кабинет, а тут живой советский разведчик! Нет уж…

А, дождавшись, прикрыл ладонью веки Василия Авраамовича; горестно вздохнув, на миг прижался к его груди.

И, сунув за пазуху папку с большой буквой «Z», бесшумно выскользнул в коридор…

* * *

Вторая английская армия, форсировав в конце марта Иссель, развернула наступление на северо-восток и вторглась в Вестфалию. Первого апреля войска ее правого крыла достигли канала Дортмунд-Эмс, а вечером второго – овладели Мюнстером и его окрестностями.

В тот же день и Девятая американская армия, двигавшаяся на восток через Вестфалию, вышла к реке Везер у Хамельна.

Разведка обоих армий без устали трудилась в поисках неких немецких артефактов. Один из них в виде набитого документами портфеля (правда, с недостающей папкой под грифом «Z») пришел в руки практические сам. Его доставил офицерам разведки бывший капитан советской военной контрразведки Юрий Антипенко.

С тех пор ни о перебежчике, ни о секретных документах из «Зоны SS12-01» никто ничего не слышал…

Глава первая
Россия. Самара-Уфа
Наше время

– Да-а… Помяты левое крыло и передняя дверка, сломано зеркало заднего вида… Где это тебя так?

– Не тебя, а вас, лейтенант.

– Хорошо, – мстительно улыбнулся скуластый дэпээсник кавказской наружности, – где это ВАС так?

– В Саратове. Полгода назад. «Газель» во дворе задницей помяла. По этому происшествию все вопросы давно закрыты.

– И до сих пор ездите на технически неисправном автомобиле? И откуда мне знать: закрыты вопросы или нет?..

Занудный мент продолжал внешний осмотр «Audi», в это время его помощник беседовал в салоне патрульной машины с другим «счастливчиком» – водителем грузовой фуры.

– Очень похоже на пятна крови, – заглянув в окно задней дверки, поцокал языком лейтенант.

– Это от рыбы. Рыбу недавно везли с рыбалки.

– Рыба в кожаном салоне «Audi А8» стоимостью пять миллионов? – усмехнулся кавказец.

– Внуков будете учить, когда купите им дорогую машину. А я буду возить то, что сочту нужным.

– Откройте-ка багажник.

– Запросто, – незаметно посмотрел Константин на ментовскую машину.

Если этот вымогатель в форме не отстанет – придется принимать жесткие меры. Но принимать их желательно без свидетеля в образе простоватого водилы грузовика-длинномера. Поэтому следует потянуть время.

– Запросто, – повторил он и с издевательским спокойствием перечислил: – С вас оформленный протокол досмотра и два понятых.

Лицо «вконец оборзевшей национальности» смерило хозяина иномарки надменным взглядом: «Смотри, не пожалей – и не таких обламывали».

Хозяин ответил тем же способом: «Потерпи еще пару минут, и я сыграю тебе партию из музыкального боевика «9-я нота». Потерпи…»

– Что ж, вынужден временно вас задержать до выяснения обстоятельств повреждения автомобиля, – еще раз просматривая документы, картинно вздохнул блюститель.

Яровой проводил взглядом водителя фуры, выпущенного на свободу из милицейского авто. Облокотившись о крышу «Audi», с нарочитой беспечностью распахнул полы своей потрепанной куртки.

– Жаль, лейтенант. Хотел отпустить тебя с миром, да теперь не получится. Очень жаль…

Увидев рукоятки двух пистолетов, торчащих за поясом незнакомца, тот оторопел и попятился назад.

– Стоять, – приказал Костя. Покосившись на кобуру, предупредил: – Даже мечтай – нашпигую по самые гланды. Документы на капот.

Кавказец исполнил приказ. Испуганно пролепетал:

– Езжай. Никому про тебя не скажем. Клянусь – никому!

– Старейшинам рода будешь клятвы давать. Чего трясешься, как нарик на дискаче? От пули-то умереть, небось, не так обидно как от «запорожца».

– Не убивай, брат! Хочешь, денег дам? Много денег!..

– Мда-а… Аналогично ведет себя несознательное племя проституток, живущих по принципу «деньги-товар». Впрочем, вы те же проститутки. С полосатыми фаллосами…

– Бра-ат, не убивай!..

– Не брат я тебе. И не скули, а то привкус вывихну. Станешь похожим на Ксюшу… Пошли, проведаем твоего приятеля.

Константин сгреб с капота документы и подтолкнул мента в спину. Приблизившись к открытой дверце, схватил микрофон и оторвал его от рации. Сидящий на месте водителя офицер подпрыгнул и заверещал на непонятном языке.

– О, и второй из абреков! – обрадовался ветеран чеченской войны. – Что на кавказских дорогах высокая конкуренция? Или уже до нитки всех обобрали? Так, господа талибы, ваххабиты, террористы и прочие усамы – выходим из машины и становимся плотным рядком у капота!

Поставив блюстителей в позу дискоболов, он разрядил их оружие и «конфисковал» сотовые телефоны. Затем прострелил два колеса и, направляясь к «Audi», крикнул:

– Вольно. Можете оправиться, высушить штаны и покурить.

* * *

Яровой был уверен в сохранении ментами тайны своего позора – слишком хорошо изучил нравы кавказских народов. О коротком происшествии на дороге ничего никому не расскажут, регистрационный номер его машины собратьям по радио не передадут. Вот ежели потом представится возможность отомстить другим способом – тихим, подленьким и жестоким – тут уж они расстараются. А в других случаях промолчат. Втихоря сделают колеса, втихоря починят рацию и так же втихоря раздобудут боеприпасы для сдачи дежурному после «боевой вахты».

Однако, не смотря на свою уверенность, в Самару он заезжать не стал – рванул от Чапаевска по окружной, пока не миновал нужную развязку и не оказался на трассе «М-5». В Уфу приехал к полудню следующего дня. По той же трассе, по которой пилил от Самары, пересек весь город и оказался в старой его части, сплошь застроенной раритетными домами высотой от двух до девяти этажей. Покружив по утопающим в зелени проулкам и поболтав с говорливыми старушками, отыскал улицу Суворова. Ровно в час дня он остановил машину у дома под номером «88», и под грохот проезжавшего неподалеку поезда вошел во второй подъезд.

Третий этаж. Вот и нужная квартира с выцветшими «двойкой» и «девяткой» на светлом пластмассовом ромбе.

– Кто там? – вопрос через дверь.

«Странно – шагов вообще не было слышно. Осторожничает старый разведчик…»

– Откройте, пожалуйста. Мне нужен Ахметов Фарид Салихович. Я приехал издалека и очень хочу с ним поговорить.

– Тут нет никакого Ахметова, – фыркнул хозяин. – Кто вы?

– Это не имеет значения. Но мне очень нужно с ним встретиться.

– От же шайтан!.. Езжайте туда, откуда приехали. Ахметовы здесь не живут.

«Вот те раз! Этого только не хватало! Хотя… Суходольский предупреждал о сложности характеров старшего поколения. Придется идти другим путем».

Он снова вдавил кнопку звонка. И снова голос раздается неожиданно рядом:

– Я сейчас возьму палку или вызову милицию…

– Напрасно. Вы и есть Ахметов Фарид Салихович. Мы могли бы с вами просто посидеть и поговорить. Я ведь знаю все о последней операции группы «Варяг».

Минутная пауза и вопрос надломленным старческим тенорком:

– Что вы знаете?

– Почти все. И о вас, и о белом генерале Дьяконове, и о погибших ребятах. И даже о предателе Антипенко…

Замок тихо щелкнул, дверь приоткрылась. На пороге появился сухощавый седобородый старик среднего роста; сморщенная ладонь с трудом нашла и оперлась о ручку, придирчивый взгляд подслеповатых глаз осмотрел незваного гостя.

– Кто вы? – уже мягче повторил он.

– Поверьте: я ваш друг. Меня зовут Константин, и приехал я к вам из Саратова по просьбе известного психолога Марка Антоновича Суходольского.

– Проходите, – посторонился дед.

Опираясь на палочку, он провел гостя в единственную комнату, усадил в скрипучее кресло, одиноко стоящее возле окна; сам тяжело опустился на край дивана. Сейчас, по прошествии стольких лет, он совершенно не был похож на командира группы глубинной разведки, на бравого и неунывающего старлея Ахметова. «Сколько же ему стукнуло? – осторожно рассматривал хозяина крохотной, насквозь пропахшей лекарствами квартирки Яровой, – восемьдесят пять? Девяносто?..»

Сгорбленный, тощий ветеран с испещренным мелкими морщинами восточным лицом вздохнул:

– Так что же вы хотели, молодой человек?

И Косте пришлось рассказывать о цели своего визита, стараясь не пускаться в пространные объяснения и в то же время не упустить весомых деталей…

– У меня созрело несколько вопросов. Пока я слушал… – медленно проговорил дед, потирая пальцами отполированную ручку палочки, на которую опирался даже в сидячем положении. – Первый: почему я должен вам верить? И вправду – почему?

– Если бы я работал на спецслужбы, – недоуменно пожал плечами Костя, – все равно какие: западные или наши, то действовал бы по-другому.

– Как?

– Хотите честный ответ?

– Да. И можете не обращать внимания на мой возраст.

– Пожалуйста. Нашел бы ваших близких родственников и использовал бы элементарный шантаж. К слову, мы на самом деле разыскали в Москве Ахметова Магомеда Салиховича – он-то и поведал о месте вашего проживания.

– Брат в порядке? – насторожился старик.

– Да. Только мы посоветовали ему временно уехать – за нами по пятам ходят ребята из ЦРУ. Кажется, Магомед Салихович собирался на месяц перебраться в Клин к вашему дяде. При желании можете ему позвонить.

Ветеран войны кивнул. А Константин вернулся к начатой теме:

– Имеется в арсеналах спецслужб и другой метод: поместили бы вас в клинику, где под присмотром специалистов напичкали психотропными препаратами – сейчас это очень модно.

– Хм… И что же, эти препараты помогают развязать язык?

– Помогают.

– Хм… – повторил старик, качая головой. И неожиданно улыбнулся: – Отстал я от жизни. Отстал…

– Кажется, вы хотели еще о чем-то спросить.

– Да, у меня имеется еще один вопрос. Почему, ваш друг Суходольский решил, что та папка с документами сохранилась? Неужели он полагает, что я не уничтожил ее?! Вы знаете, сколь долгим и сложным был мой путь на Родину после провала операции под Мюнстером?

– Нам с Суходольским это известно. Без детальных подробностей, но известно. Знаем и то, каким вы были талантливым и умным разведчиком. Вы не могли ее уничтожить – она оставалась единственным доказательством того, что не все секретные материалы «Зоны SS12-01» попали в руки американцев.

Ахметов помолчал, печально созерцая солнечную рябь на облезлом подоконнике.

– Вы правы, – наконец, прошептал он. – Из-за этой проклятой папки мне пришлось взять другую фамилию и вообще стать другим человеком…

– Я понимаю. Нам рассказал об этом Магомед Салихович.

– Как, говоришь, тебя зовут?

– Константин, – с готовностью повторил молодой человек, искренне обрадовавшись фамильярному «ты». Знать собеседник оттаял, поверил.

– Ты прав, Константин – папку с грифом «Совершенно секретно» я сохранил. Она была моей крохотной надеждой. Весь долгий путь, который я проделал, возвращаясь домой, она помогала мне верить в благое завершение той эпопеи…

Настал черед старого фронтовика вспоминать, рассказывать. И неожиданно умолкать, глотая горькие слезы обиды.

Он поведал, как тайком пробирался на восток по северу агонизирующей Германии. Как с медленной осторожностью передвигался ночами, а днями хоронился в голых лесах или холодных оврагах. Как голодал и дважды отстреливался от немецких патрулей. Как однажды чудом ушел вплавь от преследования по бурлящей ледяными жгутами реке, а потом, напившись водки, чтоб не околеть на ветру, повстречал у моста молоденькую немку. Думал, все, кранты… Уж и сил бежать не было, и патронов почти не оставалось. А она не закричала, не выдала. Видать, многим под конец войны осточертел этот нацизм. Так и выхаживала, откармливала пару дней в игрушечном домишке на окраине симпатичного села. А когда с востока опять послышалась канонада – дала справную одежонку и даже пару подсумков с патронами из амбара приволокла. Попрощались…

Старик Ахметов дотянулся до платка, что комком возвышался над пузырьками и коробками со снадобьем; высморкался, вытер слезы, отдышался. Успокоившись, продолжал:

– Я все ж таки добрался до своих. Раненный, сильно простуженный, но добрался. Наши-то Берлинскую операцию развернули – стянули подковой к фашисткой столице большие силы, а я знать по это не знал – только догадывался. Раненько серым утром где-то в северном пригороде Берлина подполз с тылу к немецким окопам на расстояние пистолетного выстрела, затаился в приямке и пролежал весь день под снарядами да пулеметной пальбой. А ночью пересек линию фронта – благо мне это занятие не впервой…