Текст книги "Зови меня ястребом"

Автор книги: Валерий Рощин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава четвертая
Россия. Уфа
Наше время

Спрятав под косухой завернутую в целлофановый пакет «Реликвию», Яровой сбежал по ступенькам и вышел из подъезда во двор. Усевшись в машину, открыл крышку «бардака» и на миг призадумался…

– Не годится, – мотнул он давно немытыми патлами, нагнулся и сунул руку под сиденье.

Под сиденьем имелось пространство, куда можно было спрятать на время путешествия папку. Ни это местечко ему не понравилось близостью и легкостью доступа. Константин оглянулся по сторонам, осмотрел интерьер салона. Взгляд зацепился за широкий подлокотник, убранный в кожаную спинку заднего сиденья.

– Так-так-так… – выбравшись из машины, переместился он назад, дабы изучить подлокотник.

И первое, что он заметил – тонкий темно-серый провод, один конец которого исчезал в надорванном угловом шве, а другой терялся где-то за спинкой кресла. Находка озадачила.

Костя опять покинул машину, открыл крышку багажника и, согнувшись пополам, заглянул в его недра. Ничего не заметив, стал шарить рукой.

«Вот ты где! – нащупал он и выдернул антенну. – Теперь достать сам жучок и можно материться в слух!..»

Подслушивающее устройство полетело в высокую траву. Молодой человек сызнова уселся на водительское место, завел двигатель; машина медленно выехала со двора, у асфальтовой дороги притормозила, словно решая куда повернуть. И, рванув направо, исчезла в лабиринте разномастных гаражей…

Яровой не мог с точностью ответить себе, кто и когда запихнул в «Audi» микрофон с передатчиком. Зато по крупицам восстановив вчерашний разговор с боссом, он понял одну важнейшую деталь: информация о месте нахождения Ахметова прозвучала в машине до момента обнаружения слежки. Да, все верно – он определил «хвост» в течение первого часа поездки; следующий час наблюдал за прицепившейся машиной. И лишь потом бесцеремонно расправился с ней на пустынном участке трассы перед заходом солнца. В это время он уже знал об Ахметове все. А значит, о нем могли знать и те, кто ехал следом.

– Ничто не ранит так остро, как собственная тупость! – хлопнул себя по лбу Константин.

Ругая себя за то, что не удосужился на пару минут задержаться на месте тарана и не добил этих неизвестных козлов, он завернул в глухой гаражный тупичок. И, поддерживая на бегу бултыхавшуюся за пазухой папку, побежал на Суворовскую улицу к дому № 88…

* * *

Наилучшей позицией оказался подъезд: промежуточная площадка у окна между четвертым и пятым этажами. Пыльные окна из-за жары были раскрыты настежь и наблюдению не мешали; сектор обзора охватывал большую часть двора и ведущую к подъездной двери дорожку. К тому же высоковато – большинство жильцов обитает ниже и не донимает расспросами.

«Гости» прилично запаздывали. Если, конечно, остались целы и собирались сюда наведаться. О внешности этих «гостей» Костя не имел ни малейшего понятия, поэтому вглядывался в каждого, кто появлялся на тенистой аллейке перед домом.

Прошел час. Затем еще минут сорок. Не взирая на раскрытые окна, подъезд наполнился стойким запахом табачного дыма, а в углу площадки аккуратным рядком лежало с полдюжины окурков…

Молодой человек уже подумывал покинуть «наблюдательный пост», когда заметил две крепкие фигуры. По аллее вышагивал остриженный наголо тридцатилетний мужчина в темных очках. За ним еле поспевал менее рослый паренек, тащивший на спине приличных размеров рюкзак.

Особенных тревог их появление не вызвало – кто только не мелькал на узкой дорожке за прошедшие два часа. Однако эти ребята целенаправленно что-то (или кого-то?) искали. А, завидев табличку с перечнем квартир над дверью подъезда, уверенно свернули к нему.

Он наблюдал за ними через узкую щель между лестничными маршами. Шли очень тихо и быстро. На третьем этаже остановились…

И Яровой понял: это к нему – к старику Ахметову.

Первый шаг по лестнице, второй, третий. Внезапно обжигает догадка: ветеран может случайно оказаться рядом с дверью и, заслышав звонок, откроет ее раньше чем…

Спускаясь, Константин громко кашлянул, намеренно задел коленкой перила, трижды шаркнул подошвой по коричневым плиткам площадок.

Успел. Вывернув от окна меж третьим и четвертым этажами, гонял по экрану мобилы меню (типа искал в контактах нужного человека) и краем глаза следил за стоявшими ниже ребятками. Те занимались такой же показухой: копались в стоявшем на перилах рюкзаке и поглядывали за появившимся молодцом.

Все произошло слишком быстро.

Оказавшись за спиной лысого, гитарист нанес ему сильнейший удар с разворота в печень и тут же левой рукой обхватил шею. Намертво обхватил и прижал к себе.

Второй отшатнулся, оступился на первой ступеньке следующего марша, но удержался – не упал; рука нырнула под легкую ветровку к поясу.

Костя прикрывался лысым от возможных выстрелов и тянул из-под ремня один из пистолетов. Лысый хрипел и особенно не сопротивлялся. Однако болевой шок от удара по печени скоро утихнет, вернутся силы и способность контролировать мышцы.

Яровой успел выстрелить первым. Низкорослый крепыш вздрогнул, ударился спиной о стену и выронил пистолет с глушителем. Выпученные глаза с детским удивлением впились зрачками в своего убийцу…

А вот со вторым выстрелом не получилось. Всего-то и требовалось немного повернуть ствол влево, да нажать спусковой крючок.

Увы – лысый пришел в себя раньше.

Хлестким ударом по руке он вышибает оружие; въезжает Константину локтем по селезенке, отчего на миг перехватывает дыхание; изворачивается и пытается освободиться от захвата.

На крохотной площадке завязывается нешуточная борьба, суть которой сводилась к тому, чтобы не дать противнику выхватить из-за пояса оружие. У Кости слева за ремнем торчит второй пистолет, наверняка имеется таковой и у лысого…

Оба падают на ступени, ведущие вверх от площадки третьего этажа. Лысый, наконец, выскальзывает из захвата; сыплются обоюдные удары локтями, кулаками, коленями…

Вскоре мужчины стоят на ногах, и единоборство приобретает иной характер – на дальней и средней дистанции. Опять удары, блоки; беспорядочный топот и шумные выдохи сопровождают каждое резкое движение. Растрепанная одежда, лица и кулаки в крови…

Лысый понемногу берет верх, заставляя Константина отступать на площадку меж третьим и четвертым этажами. И вот уже оба на одном уровне. Яровой немного выше соперника; а тот нарочито сгибается и пользуется преимуществами малого роста – старается наносить удары по корпусу, в пах…

Судьбу поединка решает быстрота мысли. Встретив блоком очередной удар, музыкант нарочно толкает плечом открытую массивную фрамугу. Скрипнув, та перемещается к середине площадки. А «гость», распрямляясь, со всей дури въезжает лысиной в ее угол.

Короткого замешательства хватило: два чудовищных удара ногой, затем за шкирку и той же лысиной в стену под окном – раз, другой, третий…

Он все еще в сознании, мычит; ладонь тянется к поясу.

– И откуда ты такой живучий? – разгоняет его Костя в четвертый раз.

Однако окровавленное темечко проходит выше цели; лысый падает грудью на нижний проем окна.

– Это ты хорошо придумал, – тяжело дышит спецназовец и подхватывает его ноги. – Удачно тебе полетать, брателло. Только мягкой посадки не обещаю!..

«Брателло» беззвучно вываливается из окна, а через секунду снаружи слышится глухой звук упавшего тела.

Яровой бежит по ступенькам вниз, на ходу подбирая разбросанное оружие и приводя в порядок одежду. На площадке третьего этажа на миг притормаживает у неподвижно лежащего парня с окровавленной грудью; выдернув из его кармана документы, бежит дальше. Выскочив из подъезда, натыкается на стоящую столбом пожилую женщину. Волнительно теребя поясок цветастого халата, та смотрит вверх. Сбавив темп, Константин поднимает голову…

Над подъездной дверью выдается серый бетонный козырек, с края которого свешивается рука лежащего мужчины. С растопыренных разбитых пальцев медленно стекает черная кровь…

«Все, можно ехать со спокойной душой, – быстро отдаляясь от дома № 88, рассуждает молодой мужчина. – Скоро тут будет милиции больше чем в Лужниках на матче Спартак-ЦСКА. И даже если кто-то из двух козлов остался жив, то сделать что-то Ахметову не успеет. Физически не успеет…»

Глава пятая
Россия. Уфа
Наше время

Первым к дому № 88 по улице Суворовской подскочила патрульная «пятерка». Ойкнув сиреной, она остановилась на аллейке и выплюнула из себя троих ребят в милицейской форме. Просочившись сквозь толпившихся у подъезда пенсионеров, те подошли к козырьку, задрали головы. Рядом тотчас возникла бабка в халате.

– Иду, значит, а он из окна летит, точно коршун подбитый.

– Личность его знаете?

– Первый раз вижу.

– Орал?

– Ни шуму, не матерных криков не слышала.

– А кто помог упасть, видели?

– Никого не видала…

– Мамаев, ну-ка пробеги по этажам, – распорядился офицер.

Мамаев поправил висящий на плече укороченный автомат и исчез в подъезде. И тут же по толпе зевак прошла волна удивления.

– Гляньте-ка – живой!..

Окровавленные пальцы шевельнулись. Рука дрогнула, согнулась в локте, нащупала щербатый край бетонного козырька. Уцепившись за край, напряглась, приподнимая тело. И вот уж лысая окровавленная голова возвышается над плитою: на скулах бешено ходят желваки, глазищи разъяренно взирают на толпу и служивых в серой форме.

Дальнейшее происходило с неожиданной быстротой. Упавший мужчина встал на колено и вытянул правую руку. Два хлопка слились в один, не ожидавшие подобного поворота милиционеры один за другим отлетели назад – к толпе, и распластались на асфальте.

Толпа ахнула и, смекнув об опасности, брызнула в разные стороны. Лысый спрыгнул вниз; из-за слабости или ушибленной головы покачнулся, но устоял. И ломанулся в подъезд…

* * *

Оскар чувствовал себя отвратительно. Голова гудела от полученных ударов в поединке с этим длинноволосым русским в короткой кожаной куртке. Да еще прилично приложился о плиту козырька при падении. Вроде, все сделал как учили инструкторы в школе: глаз не закрывал, сгруппировался, постарался приземлиться на слегка согнутые в коленях ноги. А все одно падение ошеломило и выключило сознание.

Каким бы ни было обидным фиаско в непродолжительном единоборстве с русским, а задание пока проваленным не считалось – ведь мертвым старика Ахметова Оскар не видел. Раз так, то следовало идти до конца. И он пошел…

Включив максимальную осторожность и навыки, он бесшумно поднялся на площадку между вторым и третьим этажами. Остановившись, прислушался. Посланный для осмотра подъезда милиционер копошился немного выше – возле трупа Матеуша, распластавшегося у квартирных дверей третьего этажа. Подстрелить этого толстоватого увальня сложности не представляло. Стоило перешагнуть две ступени, вскинуть правую руку с пистолетом и дважды надавить на спусковой крючок. По такой туше с трех метров никто бы не промазал. Даже покойный неудачник Матеуш…

– Все. Теперь звонить, – отдышавшись, перешагнул Оскар через тело милиционера.

За дверью с номером «29» послышалась заливистая трель.

– Кто? – тут же спросил сиплый голос, будто хозяин квартиры давно поджидал непрошенного визитера.

– Мне нужен Ахметов. Фарид Ахметов. Простите, отчество не запомнил…

Неожиданно в ответ прогремел выстрел, крутанувший Оскара и отбросивший к противоположной двери. Схватившись за правый бок, он смотрел на дырку посреди ровного дверного полотна. В глазах блуждал недоуменный вопрос: «Как же так? Старик воевал во Второй мировой! Ему не меньше девяноста лет – это раз. Откуда у такого древнего старика силы и оружие?! Это два…»

Внутри квартиры прогремело еще два выстрела. Одна пуля щелкнула по стене над ухом молодого мужчины, обдав щеку и висок мелкой каменной крошкой; вторая ударила в живот.

Оскар упал на колени, скривился от невыносимой боли.

– Все… Теперь конец… Теперь заданию конец, – шептал он, поднимая пистолет.

Не поднял. Не получилось. Левая рука подвернулась, тело завалилось набок. Однако это упростило задачу.

Лежа на полу, Оскар кое-как унял дрожь в ладони и выпустил в проклятую дверь все патроны, что оставались в магазине.

* * *

Спустя полчаса сквозь солидное оцепление прорвались две машины республиканского УФСБ. Несколько мужчин поспешно взбежали по ступеням на третий этаж, остановились у раскрытой настежь изуродованной двери двадцать девятой квартиры.

Узнав офицеров службы безопасности, старший бригады экспертов привстал и негромко, почти шепотом доложил о первых результатах своих исследований:

– Двое молодых мужчин мертвы. Первый убит единственным выстрелом в сердце, у второго несколько серьезных травм и два пулевых ранения. Оба – в область живота, что и послужило причиной болевого шока, вызвавшего смерть.

– А этот, – кивнул офицер на лежавшего у порога старика.

– Старик пока жив. Но с ним картина посложнее.

– ?

– У него тоже два пулевых ранения. Первое – касательное и неопасное для жизни – получено в перестрелке через дверь, а второе…

– Что второе? Говорите быстрее – у нас мало времени!

– Второе – следствие выстрела в упор.

– То есть…

– Совершенно верно. У нас есть все основания полагать, что старик пытался застрелиться.

Фээсбэшники удивленно переглянулись, и старший из них задал последний вопрос:

– Жить будет?

Медицинский эксперт виновато качнул головой:

– Вряд ли – пуля прошла возле сердца. Был бы помоложе – поборолись бы. А так… протянет от силы полчаса.

Глава шестая
Россия. Москва
Наше время

Музейная тишина, комфортная прохлада, сверкающая чистота гранитных ступеней и мягкость ковровых дорожек. Трижды Латышеву доводилось бывать по делам в Кремле, но таких высоких дверей и роскошных кабинетов не видел.

– В Самаре у «Матрицы» опоздали. В Казани приехали к трупу. Ветерана войны с Красной Пресни упустили. Дочь Суходольского пропала… – с сарказмом выговаривал всемогущий старик. И без того бледные тонкие губы совершенно лишились живого оттенка, узловатые пальцы правой руки судорожно сжимали трубку, кустистые седые брови окончательно сомкнулись над переносицей. – Я очень недоволен твоей работой, Юрий. Очень!..

Латышев робко возразил:

– Вы не дослушали, Назар Самойлович.

Тот недоверчиво покосился на собеседника.

– Говори.

– Мои люди вчера выяснили одну интересную деталь…

– Какую? – нетерпеливо постучал трубкой по пепельнице «кардинал».

– Исчезнувший ветеран войны – некий Ахметов Магомед Салихович, проживавший на углу Красной Пресни и Трехгорного переулка, приходится младшим братом Ахметову Фариду Салиховичу.

Кардинал смотрел насмешливо, и не моргая. «И что из этого?» – прочитал в безразличном взгляде Латышев. Однако через мгновение безразличие старика сменилось изумлением.

– Постой-постой! – позабыл он раскуренной трубке, – это не тот ли Ахметов?..

– Тот самый, – позволил себе перебить бонзу фээсбэшник. И с торжествующей улыбкой уточнил: – Командир разведгруппы «Варяг», что атаковала «Зону SS12-01» за сутки того, как Мюнстер захватили войска 2-й британской армии.

– Та-ак… Значит, Суходольский вычислял и подбирался именно к нему – к командиру тех разведчиков. Странно… по нашим данным вся группа погибла в начале апреля сорок пятого года. Никто из них не вернулся. Странно…

– Совпадений в расчет не берете?

– Никаких совпадений и сомнений быть не может! Бойцы из группы «Варяг» – последние из тех, кто мог видеть те документы. И последняя ниточка, к ним ведущая – недаром Суходольский ее распутывает. Из всего этого следует одно: старший из братьев Ахметовых жив, и вы обязаны в ближайшее время выяснить его координаты. Яс-но?

– Так точно. Мы постараемся за несколько дней управиться…

– Какие несколько дней?! – взревел Назар Самойлович. – Работайте быстрее, пока нас опять не опередили! Ищите обоих Ахметовых, ибо тот – командир разведчиков – мог давно подохнуть, оставив «Реликвию» младшему братцу.

– Ясно. В ближайшие дни я доложу вам о результатах.

– Не в ближайшие дни, а завтра, мой юный друг, – опять нацепил фальшивую улыбочку кремлевский кардинал. – Сутки – вот все, что я могу тебе дать, ибо меня тоже поторапливают, – вспомнив о трубке, пыхнул он ароматным дымом. Прищурившись, въедливо поинтересовался: – Надеюсь, ты догадываешься, кто меня торопит?

Латышев покашлял в кулак и почтительно кивнул, точно малолетний проказник на взбучке у директора школы…

* * *

Первый же звонок агента, прибывшего с Суходольским из Москвы в Саратов, подтвердил предположение аналитиков из российских спецслужб: полковник ФСБ в отставке, а ныне – начальник службы безопасности Закрытого акционерного общества «Хладокомбинат» Вадим Андреевич Сергеев действительно работал на одну из западных разведок. Впрочем, теперь это решающего значения не имело – в том же сообщении подполковник Яровой известил о его смерти.

Тот же звонок весьма озадачил: оказалось, что Ирина – единственная дочь Суходольского, уже несколько лет как мертва и похоронена в фамильном склепе. Стало быть, мера воздействия, предложенная серым кремлевским кардиналом, летела в тартарары…

Тело Сергеева действительно обнаружили внутри склепа Суходольских. А вот присланных в помощь Сергееву агентов задержать не удавалось. Наши спецслужбы постоянно шли по их следам, натыкаясь на трупы и брошенные автомобили, но с тем же постоянством запаздывали на шаг или два. Не в состоянии тут был помочь и майор спецназа Яровой. Ему с лихвой хватало забот с Марком Антоновичем – человеком чрезвычайно осторожным и ежечасно менявшим собственные планы.

И вдруг огромная удача, о которой агент сбивчиво доложил где-то на траверзе Самары: после стычки с Сергеевым в склепе раненный Суходольский сам рассказал ему о пропавшем Ахметове. А еще через час Яровой удачно отделался от «хвоста», скинув подозрительную машину с трассы.

Короче говоря, в последние двое суток события развивались самым наилучшим образом. Начальство злилось на плохую связь, на сбивчивые, поспешные и недостаточно информативные объяснения. И, тем не менее, прощало удачливому агенту все. Прощало, предвидя долгожданное завершение долгой и многоходовой операции.

* * *

На очередную встречу с Назаром Самойловичем генерал Латышев ехал в чудесном расположении духа. Конечно, отведенные кремлевским кардиналом сутки пришлось немного просрочить, растянуть… но разве он вспомнит об этом? Никогда! Потому что победителей не судят. А он – Латышев, сейчас самый настоящий победитель.

Полтора часа назад один из лучших его агентов – подполковник Яровой позвонил и доложил, что «Реликвия» находится у него. Связь была отвратительной – видно, Константин Захарович ехал в машине в зоне с неустойчивым покрытием. Где он – толком понять не удалось, а запрашивать место через отдел спецсвязи было делом канительным.

– Плохо слышу! Очень плохо! Перезвоню позже! – булькнуло в трубке. И голос пропал.

«Пусть перезвонит. А я, пока суть да дело – доложу товарищу кардиналу!..»

Назар Самойлович обедал в ресторанчике близ Кузнецкого моста. Там и назначил встречу с подчиненным, дабы не ломать трапезу – страсть как любил размеренность, распорядок и стройную систему во всем.

Латышев вышел из машины, оглянулся по сторонам, не спеша направился к солидным дверям…

Три знакомых бронированных автомобиля стояли тут же – у входа в ресторан; двое подтянутых молодцов составили компанию швейцару, двое дежурили у входа в зал и двое у служебного входа на кухню. Персонал безмолвствовал: высокие гости – каждый со своими причудами – частенько наведывались отобедать и отдохнуть в прохладной тиши.

К помощи охраны всесильного кардинала прибегать не пришлось – в зале находилось не больше десятка гостей. Сразу отыскав Назара Самойловича, Латышев подошел к его столику, остановился в трех шагах, поздоровался и сделал паузу. Старшему поколению нравились чинопочитание с показной субординацией; они от этого млели и становились менее агрессивными.

– Садись, – кивнуло начальство.

Генерал устроился напротив.

– Есть будешь?

– Благодарю, недавно обедал.

– А выпить чего-нибудь?

– От чашечки кофе не отказался бы.

– Кофе, так кофе… – пробурчал старик и подозвал официанта. А, распорядившись на счет напитков, сразу перешел к делу: – Итак, мой юный друг, я весь во внимании.

Латышев вкратце изложил самые свежие, а главное – гревшие душу новости. Промокнув губы салфеткой, Назар Самойлович принялся начинять ароматным табачком свою тонкую трубку. При этом не перебивал и лишь однажды царственным жестом приказал прервать повествование, когда к столику подошел молодой гарсон с подносом. Смочив горло глотком горячего эсспрессо, Латышев торжественно озвучил заключительный и, пожалуй, наиважнейший факт:

– Таким образом, несколько часов назад моему агенту удалось завладеть «Реликвией».

– Кто он? – взволнованным голосом спросил кардинал.

– Подполковник Яровой – один из лучших моих офицеров. В ме-ру умный, хитрый, осторожный.

– В меру, говоришь? – выдал он барабанную дробь ногтями о столешницу.

– Так точно. К тому же дисциплинированный и вполне ответственный человек.

– Будет нахваливать! А то самому жалко станет…

– У операции предусмотрен стерильный финал? – сузил глаза фээсбэшник.

– Именно. Уберешь всех: Суходольского, своего суперагента; старика Ахметова, если вдруг оклемается; его младшего брата… Всех, кто хотя бы раз услышал о «Реликвии». Понял?

Генерал, не раздумывая, кивнул.

– А теперь ответь мне вразумительно, – продолжал Назар Самойлович, – где в данный момент находится твой агент?

– Последний раз я разговаривал с ним полтора часа назад. Связь была отвратительной, из доклада я понял, что папка находится у него, и что сам он покинул Уфу и едет в юго-западном направлении.

– Почему в юго-западном?

– От Уфы на Москву идут две трассы: «Урал» – через Самару, Пензу, Рязань; и «Волга» – через Казань, Нижний Новгород, Владимир. Агент волен самостоятельно выбирать удобный маршрут движения. И потом… я доверяю ему. Он обещал перезвонить, как только появится устойчивая связь.

– Звони ему сам! – подавшись вперед, недовольно прошипел старец. – Немедленно звони! И прикажи кратчайшим путем ехать сюда – в Москву!..

Не понимая подобной спешности, Латышев пожал плечами, однако телефон из кармана достал. Набрав номер, приложил аппарат к уху и выжидающе замер…